Новое прошлое. Книга вторая: Настоящее

Джераб взглядом указал вновь открывшему глаза юноше на стул и забрал с него одежду. Тот сел и начал медленно одеваться. Ему не сразу удавалось попадать с рукав или штанину, но Джераб терпеливо ждал. Когда они покончили с одеждой, Командир утянул его за собой в смежную комнату.

Ромина сидела на толстой подушке на полу. Рядом лежала ещё одна такая же подушка, на которую опустился Джераб.

Парень остался стоять, хотя было видно, как его пошатывает.

– Я слишком голоден, чтобы тратить время на особое приглашение, – проговорил Джераб, кивая на чистый матрац напротив.

Юноша перевёл несмелый взгляд на Ромину, но та лишь улыбнулась и знаком велела ему опуститься на отведенное ему место.

Супруги чувствовали, как страх снова окутывает их нового подопечного, но всячески делали вид, что не замечают этого.

– Держи, пока горячая, – Джераб протянул ему куриную ножку. Вторую такую же он ел прямо руками.

Парень с опаской подался вперёд и взял еду в руки. Его глаза горели голодным блеском, но страх побеждал даже голод.

– Ешь! – почти приказал Джераб.

Тот тут же впился в неё зубами и уже не смог остановиться. Он ел, а из его глаз снова текли слёзы, те, что он не успел выплакать в ванне.

Ромина хотела сказать что-то, но Джераб сжал её ладонь, не позволяя подать вид, что она это видит.

– Так не пойдет, – Джераб почти отнял ножку из рук юноши. – Ты хотя бы жуй! А то потом тебя просто стошнит, и всё начнется сначала: душ, переодевание, ужин. А я уже говорил тебе, что хочу спать!

Джераб вернул ему еду, но теперь раб старался откусывать кусочки поменьше и пережёвывать их тщательнее.

– Держи! – Военный Комендант налил подогретое вино. – Только пей небольшими глотками и заедай каждый глоток.

Ромина внимательно смотрела на них обоих.

– Сейчас ты захочешь спать, – продолжил Джераб, когда тот допил стакан почти полностью. – Спи! А завтра утром мы решим, что будем делать дальше.

Юноша закрыл отяжелевшие веки и почти сразу завалился на бок.

– Вырубился, – накидывая на него покрывало, произнёс Джераб.

Затем он перевёл взгляд на жену.

– Что ты о нём знаешь?

– Видела его раз, – проговорила она, закрывая крышкой котелок с едой. – Он был… – она опустила глаза, – игрушкой одного из офицеров, приходивших в этот дом в гости. Однажды, когда Территориальный Канцлер был в отъезде, все в доме перепились и устроили пари, чья рабыня красивее. Тот, чья рабыня выигрывала, получал банк…

– А что получали все остальные? – хрипло спросил Джераб, когда она замолчала.

– Победившую рабыню, – ответила Ромина, закрыв глаза. – Все привели девушек, а его хозяин, – она кивнула на спящего раба, – его. Они забавлялись, заставляя его поднимать платье и принимать пошлые позы. Кто-то пытался… пытался… – она закрыла лицо руками.

– Не надо! – Джераб обнял её за плечи, но она будто не слышала его.

– Они хотели посмотреть, вытерпит ли он бутылку от шампанского.

Джераб зло и грубо выругался.

– Их было двадцать три, – продолжила она. – Двадцать три офицера Армии Канцелярии. И все понимали, что одной победившей рабыней дело не закончится…

– Не вспоминай, – тихо попросил Джераб.

– А потом неожиданно вернулся Канцлер, и разогнал их всех, – Ромина убрала руки от лица. – Больше я его никогда не видела.

Джераб надолго замолчал, а затем, будто самому себе, вдруг произнёс:

– Я не понимаю… просто не понимаю…

– Чего? – спросила Ромина, переводя взгляд с уснувшего раба на мужа.

– Почему они делали это, – ответил Джераб. – Вокруг полно тех, кто хотел бы этого. Кто был бы готов сделать это сам, пусть даже за деньги, но сам. Зачем было так измываться?

Ромина смотрела на мужа удивленно.

– Я понимаю жестокость, когда она необходима, – не замечая её взгляда, продолжил он. – Я понимаю её в наказание, понимаю на войне. Я не тешу себя оправданиями, что отдавая приказы на штурм, я не вижу жертв в лицо, а значит, это не я убиваю или раню. Но я воюю, и они отвечают мне тем же. А в чём смысл мучать того, кого мучаешь только ради мучений? В чём смысл жестокости ради жестокости? Да в чем, хотя бы, удовольствие от секса с тем, кто тебя не желает, боится и ненавидит. Хотя бы это в чем?

– Но ведь существуют бордели… – едва слышно проронила Ромина.

– У меня никогда не было рабыни, – поняв, к чему она клонит, ответил Джераб. – Никогда! Я бы не смог сделать это с женщиной, которую к этому принудили… не важно, я сам или кто-то другой для меня.

Он поднялся на ноги, и, протянув руку, помог подняться и ей.

– Пойдем спать! – произнёс он. – Этот парень меня утомил.

Она нагнулась, подхватила его китель, и последовала за супругом.

Нагнав его, Ромина пошла рядом. Они вошли в дом и поднялись на второй этаж, столкнувшись в коридоре с держащим в руке бутылку вина Саргоном.

– Всё ещё не спишь? – хмуро спросил старший из братьев.

– Ну что там с этим парнем? – чтобы сменить тему, Саргон ответил вопросом на вопрос.

– Иди спать, – Джераб мягко подтолкнул Ромину к двери комнаты. – Ты сегодня очень устала.

Ромина послушалась супруга и скользнула в приоткрытую дверь.

– Пойдем, – Джераб направился в спальню к брату, и тот мысленно сжался от грядущего скандала.

Причём Саргона абсолютно не пугала реакция брата, которому он в любой момент мог напомнить, что уже взрослый мужчина и вправе сам себе выбирать женщин. Его не радовала перспектива выслушать обиженно-гневную речь Лилит, которая однажды, в порыве страсти вырвала таки у него клятву о том, что их отношения останутся тайной. Тогда, не особо слушая, что именно она говорила, и уж тем более не отдавая отчет своему хриплому «Да! Да! Да-а-а!», которое больше относилось к согласию с заданным партнёршей темпом, чем к её просьбе «поклянись мне!», он сам себя обязал скрывать её от всех на свете.

Но сейчас, когда Джераб открыл дверь, вошёл в комнату и бесцеремонно уселся прямо на постель пустой спальни, вместе со вздохом облегчения Саргона обдало ещё и волной разочарования.

– Они тут… – Джераб попытался подобрать слово, но в бессилии лишь развел руками. – Я даже не знаю, как это назвать.

– Ты о том парне? – Саргон опустился в кресло напротив, поставив бутылку у ног. – Он раб?

– Эти ублюдки даже татуировку ему на заднице набили, – Джераб поморщился. – Мерзко вспоминать.

– Иди спать! – видя, как брату неприятны воспоминания, проговорил Саргон. – Тебя жена ждёт… Кстати, ты сказал ей, что вы должны будете поехать в столицу?

– Не “должны будете”, а “должны будем”.

– Ты ведь не потащишь меня с собой?! – Саргон со стоном прикрыл глаза ладонью.

– Один я этого не вынесу, – вставая, усмехнулся Джераб. – Да и на приёме я буду постоянно занят. Мне нужен кто-то, кто будет рядом с Роминой и убережет её от… —Джераб запнулся, – от посторонних глаз.

– От Сабрины, – спокойно уточнил Саргон. – Что ж, – он прошёлся ладонями по шёлковым подлокотникам, – после нашего последнего свидания она и так меня ненавидит… Немногим больше – немногим меньше… плевать!

– Прости, – искренне выдохнул Джераб. – Ты мой младший брат, и это я должен помогать тебе решать проблемы, а в итоге я втягиваю тебя в свои и…

– Будем считать, что я расплатился за ту самоволку, – усмехнулся Саргон. – А теперь проваливай. Я приму душ, выжру эту бутылку вина и спать.

Джераб поднялся и направился к выходу.

– И не храпи, как раненный кабан, – поддел его Саргон. – Аж через коридор слышно!

– Неженка, – распахивая дверь, огрызнулся Джераб.

– Солдафон! – в тон ему отозвался Саргон и, встав, запер за братом дверь, делая вид, что таким образом защищается от мести за брошенные вслед слова.

Затем он прислушался к удаляющимся шагам и шуму закрывающейся двери соседней спальни и снова вернулся в кресло.

– Где бы ты ни была, —произнёс он, беря в руки бутылку и отпивая вино прям из горлышка, – появись!

– Где бы ты ни был, – раздался голос Лилит откуда-то снизу, и вскоре она выползла из под кровати. – Иди на хрен!

При виде неё – всклокоченной, испачкавшей нижнее бельё, в которое была одета, с паутиной в волосах и злой, словно раненный, но недобитый дикий зверь – Саргон не смог сдержать смех. Лилит быстрым шагом подошла к шкафу и вытащила из него свои платье и туфли, которые едва успела спрятать, услышав приближающиеся голоса братьев.

– Успокойся, – Саргон отложил бутылку в сторону и, встав, направился к Лилит.

– Только тронь меня! – прорычала она.

– Ну хватит, – он продолжал приближаться.

–Пошёл вон, зараза! – она бросила платье на кровать.

– Лилит, – он протянул к ней руку, но она тут же отскочила, схватила с прикроватной тумбочки военный нож и, сдернув и отбросив чехол, направила его острием на Саргона.

– Я не шучу! – прорычала она. – Отойди, дай мне одеться и уйти!

– Ладно, – примирительно поднимая руки вверх, кивнул Саргон.

К её удивлению, он отступил назад, и это усыпило её бдительность. В следующую секунду одним выпадом Саргон выбил нож из её рук, схватил девушку поперёк талии и перекинул через плечо. Она заколотила кулаками по его спине, но это нисколько его не остановило.

– Сколько раз говорил, – он на ходу стянул с неё трусики и отбросил их в угол, – чтобы ты не смела, – Саргон звонко, но почти не больно, шлёпнул её по ягодицам, – браться за оружие, —ногой распахнув дверь ванной, он шлёпнул её ещё раз. – А что, если б ты поранилась? – он шлепнул её в третий раз и поставил в ванну. – Какая же ты грязнуля!

Едва Лилит успела потереть отшлёпанные ягодицы, как Саргон уже избавил её от бюстгальтера и тут же включил воду, которая тёплыми струями потекла на её голову.

– Сейчас я тебя отмою, – он взял её лицо в руки, притянул к себе и поцеловал в губы, – а потом мы попробуем поговорить.

– Не буду я с тобой разговаривать, – буркнула Лилит, хотя по ее тону уже было понятно, что она больше не сердится.

– Тем лучше для меня, —произнёс Саргон, выдавливая себе на ладонь немного шампуня. – Я хоть раз смогу договорить хотя бы одну фразу до…

– Самовлюблённый индюк! – перебила Лилит, подставляя голову под его руки.

Саргон лишь удручённо выдохнул и принялся мыть ее волосы.

– Ну вот, – пена стекала по её плечам, – теперь моя грозная злючка почти чистая, – он улыбнулся. – Может она ещё и подобреет? – Саргон с надеждой посмотрел на Лилит.

– Я есть хочу, – буркнула та, поднимая руки, чтобы он обернул её в большое чистое полотенце.

– А куда ты дела ужин? – удивился её собеседник.

– В платяной шкаф, – ответила девушка, выходя из ванной.

– То есть теперь, – Саргон сокрушённо покачал головой, – вся моя одежда пропахла кухней?

– А нечего было тащить с собой братца, – Лилит босыми ногами прошлёпала до шкафа и вытащила оттуда две наполненные едой тарелки, поставив их на комод.

– Лилит, – Саргон начинал сердиться, – сколько уже можно бегать от Дже…

В следующую секунду она сдернула полотенце, и оно тут же упало к её ногам.

– Желаете ещё поговорить о господине Военном Коменданте? – спросила она с усмешкой в голосе.

– Ведьма! – выдохнул Саргон и, шагнув вперед, буквально повалил её на постель. – Злобная, – его слова перемежались с поцелуями, – взбалмошная… несносная… капризная… ведьма.

Его губы блуждали по её обнажённому телу, и он уже не был способен ей возражать. Лилит прогнулась ему на встречу, но, словно осознав, что второй раз за вечер он может доставить удовольствие лишь ей, выскользнула из его объятий и, повалив его на постель, оказалась сверху.

– Твоя очередь, – произнесла она, быстро расстёгивая пуговицы форменной сорочки.

– Лилит, я… – попытался возразить Саргон, но она уже стаскивала с него брюки.

– Замолчи! – приказала девушка, стараясь, чтоб он не заметил, как приятно ей осознавать его желание.

Саргон откинулся назад и окончательно сдался. Раздев его полностью, Лилит без каких либо прелюдий оседлала любовника и начала свою безумную скачку, которая длилась почти до самого утра, лишь изредка прерываясь на недолгие передышки.

Выбившись из сил на рассвете, она уснула в его объятиях. Саргон был вымотан не меньше, но, в отличии от девушки, чем сильнее он уставал, тем сложнее ему было уснуть. Притягивая её к себе, он обнимал её изнеможденное тело и, едва касаясь чёрных, как безлунная ночь, волос, целовал её макушку.

Сейчас, когда она не спорила, не брыкалась и не пыталась в очередной раз его удовлетворить, она казалась ему самым милым, беззащитным и невероятно родным существом. Но Саргон хорошо знал, что стоит ему хоть как-то проявить к ней нежность, как она снова ускользнет из его рук. Он помнил, как уже терял её однажды, как потратил долгие месяцы на тщетные поиски и как надежда медленно, но всё же умирала в его душе. Вынести это во второй раз? Саргон не был уверен, что на этот раз у него хватило бы сил. От болезненных воспоминаний у него закололо в груди и нестерпимо защипали глаза.

Звук подъезжающего автомобиля окончательно отогнал желание спать.

========== Часть 8 (41): Услышанный ==========

Звук подъезжающего автомобиля окончательно отогнал желание спать.

– Просто не исчезай, ладно? – прошептал Саргон спящей Лилит, поднимаясь с постели и одеваясь.

Выйдя из комнаты, он наткнулся на брата, который тоже был разбужен звуком автомобиля.

– Консульская? – спросил Саргон.

– Похоже на то, – отозвался Джераб. – Сейчас узнаем, что ж ещё понадобилось Априму.

Шагая с одной ноги, братья одновременно миновали коридор, синхронно сбежали со ступенек и, только подойдя к входной двери, Саргон открыл её, пропуская Джераба вперед.

У самой лестницы стоял военный джип со знаками Военного Консулата, а рядом с ней посыльный.

– Господин Комендант! – он вытянулся в струнку и прижал кулак к сердцу.

– Вольно! – ответил Джераб.

– Пакет от господина Военного Консула, – произнёс он и протянул Джерабу конверт.

Тот поспешно сорвал печать и извлёк письмо, напечатанное на плотной бумаге.

– Торжественная присяга завтра, – пробегаясь по строчкам приказа, проговорил он пытавшемуся прочитать что-то через плечо брата Саргону. – А это значит, нам надо выехать сейчас же.

Джераб кивнул посыльному, и солдат, ещё раз отдав честь, вернулся в машину, которая тут же отъехала.

– Позавтракайте и поезжайте, – ответил Саргон.

– Ты нужен мне в столице, – напомнил Джераб, и это была скорее просьба, чем приказ.

Младший брат тяжело вздохнул и сдался.

– Ладно… Я закончу все дела и последую за вами после обеда.

Джераб заметил, как Саргон поёжился от утренней прохлады.

– Иди в дом, – велел он. – Прикажи приготовить завтрак и собрать еду в дорогу мне и Ромине.

– А ты в дом не пойдёшь? – спросил Саргон, касаясь ручки двери. – Не будешь её будить?

– Пусть еще поспит, – спускаясь в сад, ответил Джераб. – Она беременна и устала за вчерашний день. Разбужу, когда завтрак будет уже полностью готов.

Договорив, Джераб пересёк пустынный сад, находу сорвав с дерева скороспелое яблоко, и направился к дальней стене. Подойдя к рабским баракам он вспомнил о вчерашнем юноше и непроизвольно поморщился от того, как память нарисовала перед его глазами отвратительную татуировку на теле раба.

Джераб сам не понимал почему, но он зашёл в барак, чтобы проверить там ли ещё вчерашний незваный гость.

Едва он переступил порог, как парень, услышав его шаги сквозь сон, тут же открыл глаза, резко сел и вжался в стену, прикрываясь пледом, словно тот мог всерьёз его защитить.

– Утро! – произнёс Джераб, игнорируя слово «доброе».

Раб продолжал смотреть на Коменданта немигающим взглядом, но не произнёс ни слова.

– Я слышал, что они выбивали зубы, чтобы… – Джераб осёкся и решил не продолжать.

Отойдя к стене напротив, он опёрся на широкий подоконник.

—;Но язык же у тебя должен быть, – Джераб заговорил снова. – Так почему ж ты так упрямо молчишь?

Джераб смотрел на раба, но тот лишь не сводил с него испуганного взгляда.

– Лови! – Джераб бросил ему яблоко. – Вкусн… – но он не договорил.

Испугавшись, парень, вместо того, чтобы поймать фрукт, прикрыл голову руками так, будто Джераб бросил яблоко не ему, а в него.

Яблоко упало на матрац, а затем скатилось на пол.

– Да чего я ожидал от жалкого раба? – начиная сам на себя злиться, Джераб поднялся на ноги. – Конченный тупица! – он сделал пару шагов к двери, когда тишину вдруг прорезало робкое.

– Спасибо, господин…

Джераб оглянулся. Парень всё ещё сидел на полу и всё ещё вжимался в стену, но теперь в руках у него было яблоко.

Джераб вышел из барака, но даже на расстоянии услышал сдавленный всхлип.

Сделав несколько шагов, он со злостью хлопнул себя открытой ладонью по бедру, прошёл к одному из садовых кранов, взял кружку, из которой солдаты частенько пили, находясь на улице, набрал воды и вернулся в барак.

На этот раз, завидя его, раб вскочил на ноги, и встал, низко опустив голову и сложив руки чуть ниже живота.

– На! – Джераб протянул ему кружку. Сначала не поняв, что именно от него хотят, юноша даже не пошевелился, но уже через несколько секунд раб поспешно взял её в руки, хотя так и продолжил стоять, низко склонив голову.

– Пей! – велел Джераб.

От его голоса раб вздрогнул и начал жадно глотать воду дрожащими губами.

– Да не все сразу! – почти прикрикнул Джераб, возвращаясь обратно к подоконнику.

Раб тут же опустил руку и снова замер.

– Подавишься же! – уже мягче добавил Джераб.

– Ты жил здесь? – спросил он, с опаской забираясь на подоконник, всё ещё до конца не веря, что тот его выдержит.

– Изредка, – едва слышно ответил раб, продолжая стоять лицом к двери, как и встречал Джераба. Но теперь это было в пол-оборота от подоконника, на котором пытался усидеть господин Комендант.

– Может, ты всё же проявишь уважение и повернешься ко мне? – раздражённо бросил Джераб.

– Простите, господин! – раб тут же развернулся лицом к нему, опустив голову ещё ниже. – Я не знал, что мне позволено двигаться.

– То есть? – опешил Джераб. – Ты ж не кукла, чтоб…

Джераб ещё раз осекся, вспомнив тату, рассказывающее, что именно и как нужно проделать с «этой куколкой». Джераб мысленно ругнул себя, что из всех слов подсознательно вспомнил именно это, а уже через секунду его окатила волна ярости на самого себя, что его вообще заботят чувства какого-то там раба.

Джераб второй раз со злостью спрыгнул с подоконника и направился к выходу и уже почти вышел, когда в спину его ударили слова юноши.

– Как именно господин предпочтет получить плату за…

Джераб замер, но не оглянулся.

– За… за…

– А что ты можешь мне предложить, раб?! – разворачиваясь на пятках, спросил он.

– Я… – его голос стал едва слышным. – Я стану любой, какую господин пожелает.

Раб опустил голову так сильно, что вжался подбородком в грудь.

В следующее мгновение он медленно опустился на колени, ставя кружку и яблоко на пол рядом.

– Мне не выбивали зубов, – произнёс он, мелко дрожа, – но я клянусь вам, что я вас не пораню…

Его трясло так сильно, что пальцы опущенных вниз рук застучали о половицы.

Несколько секунд Джераб стоял в недоумении, затем отступил назад и закашлялся. Его желудок скрутило настолько ужасным спазмом, что вырвало бы, если бы было чем.

Оперевшись рукой о стену, он кашлял несколько минут, пока ни почувствовал, что кто-то придерживает его за плечи и пытается поднести к его губам кружку с водой. Вцепившись в нее руками, Джераб сделал несколько жадных глотков, что немного успокоило желудок.

– Пошёл вон! – хрипло приказал он, и раб отступил.

Джераб оперся о стену спиной и посмотрел на него.

– Ещё раз, – его голос был надорван кашлем, – хоть единожды посмеешь предложить мне что-то такое, я велю запороть тебя до смерти!

– Да, господин! – поспешно ответил парень, и кроме безумного страха Джераб почувствовал в его голосе радость. – Как прикажете, хозяин!

– Какой я тебе, Пламя, хозяин? – взревел Джераб. – Только тебя в моём хозяйстве и не хватало.

Джераб кричал, но при этом чувствовал, что это больше не пугало раба.

– Принеси ещё воды! – наконец буркнул он, опускаясь на подушку, на которой сидел вчера.

Раб метнулся к выходу, но затем замер.

– Как выйдешь, вдоль стены налево, – пояснил Джераб. – Кран сбоку от большого дерева.

Раб исчез и появился снова меньше чем через минуту.

– Простите, господин, – он протянул ему кружку.

– Как тебя зовут? – спросил Джераб.

– Я… – парень опустил глаза, – я не знаю, господин.

– Что? – Джераб едва не подавился. – И сядь ты, наконец, бесит разговаривать задирая голову.

Раб тут же опустился на свой матрац, подбирая под себя ноги.

– Каждый хозяин давал мне другое имя, – произнёс он. – Чаще всего… —он опустил глаза, – или женское, или просто какое-то слово.

– И ты не помнишь, как назвала тебя при рождении мать? – Джераб снова отпил воды.

– У раба нет матери, – задумчиво произнёс он.

– Тогда выбери себе имя, – то ли предложил, то ли приказал Джераб. – Нам всё равно надо будет записать тебя в реестр.

– Шумун, – немного подумав, ответил парень, и, поймав на себе полный вопросов взгляд Джераба, пояснил: – Кажется, я впервые услышан Богом.

– Ладно, Шумун, – ответил Джераб, отпивая воды.

– Постарайтесь не пить ее больше так, – парень кивнул на кружку. – Они могут отравить воду.

Джераб едва не подавился.

– Спасибо, что сообщил мне об этом, когда я выпил уже больше половины, – с сарказмом ответил он.

– Но вы же проверили ее на мне, – ответил Шумун.

– Ты совсем дурак? – Джераб отшвырнул от себя полупустую кружку и остатки воды разлились по полу.

Парень поднял на него недоуменный взгляд, а затем вдруг ошарашенно спросил.

– Вы просто дали мне воды?

– Нет, мать твою! – Джераб был в бешенстве. – Я тут эксперименты ставил! Проверял твою устойчивость к ядам! Есть у меня, знаешь ли, такой фетиш, по чётным дням травить людей.

– Людей? – глухо повторил за ним Шумун.

– Рабов, – тут же исправился Джераб.

– Простите, господин! – Шумун опустил голову ещё ниже.

– Ты что-то слышал о воде или это твои домыслы? – уже серьёзнее спросил Джераб.

– Я слышал, как хозяин обсуждал это с другими господами, – ответил он. – Я не очень… простите… обстоятельства были… не самыми… – он подбирал каждое слово, – подходящими, чтобы прислушиваться…

– Ближе к делу! – Джераб видел его смущение и, сам себе удивляясь, попытался освободить его от этого побыстрее.

– Господа обсуждали вопрос о том, что вся война началась с того, что Канцелярия нарушила договор о мелиорации и, грозясь перекрыть реки, подняла цену за использование воды…

– Решил рассказать мне с чего всё началось? – скептически уточнил Джераб.

– Простите, господин, – Шумун снова опустил голову. – Я бестолковый.

– Не спорю, – Джераб откинулся назад, прижавшись спиной к прохладной стене.

– Так вот, тогда господа обсуждали, что Канцлер сможет перекрыть водоснабжение. Дамбы могли бы некоторое время удерживать воду, но весной, когда бы начали таять ледники, реки бы разлились и затопили все города Канцелярии, находящиеся в низинах. И тогда господа стали предполагать, что воду можно было бы и отравить и пустить ее в Консулат…

– Я понял, – хмуро ответил Джераб.

– Но этот разговор был ещё зимой, – добавил Шумун.

– Они не ожидали, что мы сможем взять истоки большинства рек так быстро.

– Да, господин, – согласился Шумун.

—А где твой хозяин? – спросил Джераб. – Ты его…– он поморщился, – не убил, надеюсь?

– Нет, – ответил Шумун, но дальше продолжать не стал.

– Так что с ним? – не унимался Джераб.

– Мой господин, – Шумун опустил голову, уткнувшись ею в подтянутые к груди колени, от чего его голос стал казаться глухим. – Мой господин, – повторил он, – он был офицером, но дезертировал… бежал с поля боя, как только ваши войска начали наступление. Сражение ещё даже толком не было начато, а он уже бежал, от страха не взяв с собой почти ничего, кроме меня. Он хотел вернуться в столицу и планировал, что семья откупит его от трибунала, но в это время дезертирство стало повальным, и Канцлер издал указ о том, что все дезертиры будут подвержены публичной порке без суда, а дальше, в зависимости от звания, будут проданы в рабство или казнены. Причём, чем выше звание, тем больше вероятность смертной казни. Кроме того, всё личное имущество дезертира отходило в пользу Канцелярии, а всем, даже членам семьи, помогавшим им, грозила такая же публичная порка и рабство. Отец немедленно выписал моего господина из списка наследников, не позволив ему сохранить не только имущество, но даже титул. То, что он успел захватить с собой, он пропил за пару недель, а дальше мы стали пробираться к границе, чтобы её перейти…