Новое прошлое. Книга вторая: Настоящее

– Вот ведь Пламя! – ругнулся он, сбрасывая обувь и подтягивая под себя ноги.

Джераб сомкнул веки, еще раз пытаясь привести мысли в порядок. Ему показалось, что прошла всего минута, но когда он открыл глаза, то яркий рассветный луч уже светил ему прямо в лицо. Джераб потянулся и почувствовал, как от сна в неудобной позе затекли руки и ноги.

– Идиот, – сам себе усмехнувшись, он отбросив покрывала, подхватил обувь и босым спустился на второй этаж.

Бесшумно пройдя к спальне, Джераб осторожно отпер дверь и вошёл. Ромина спала, повернувшись лицом в сторону зашторенного окна. Одеяло накрывало ее ниже поясницы, а распущенные волосы разметались по подушке. Он обошел кровать и опустился на колени перед постелью.

– Жена, – тихо проговорил Джераб. – Женушка…

Он улыбнулся и ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Просыпайся, девочка!

Его голос заставил Ромину распахнуть глаза, посмотрев на него недоуменным взглядом.

– Я знаю, – кивнул он, – еще очень-очень рано, но я хочу показать тебе кое-что. Обещаю, потом я сам уложу тебя и дам проспать хоть до обеда.

Джераб встал с колен, расстегнул сорочку, снял ее и протянул Ромине.

– Надень…

Девушка приподнялась и, прикрыв грудь одной рукой, протянула вторую за сорочкой. Джераб в очередной раз умилился ее смущению, но отвернулся. По ее передвижениям за его спиной он понял, что она надела белье, а затем и сорочку, которая полностью прикрыла ей бёдра.

– Тут ведь больше никого нет? – робко спросила она.

Джераб обернулся, взял ее за руку и утянул за собой.

– Во всем мире больше никого нет, девочка, – ответил он, выводя ее из дома. – Только я и ты… Идем!

Он повел ее за собой и, обогнув дом, она замерла. Огромное. Необъятное. Могучее. И такое спокойное. Оно смотрело на Ромину своей рассветной синевой, а Ромина не могла оторвать от него глаз.

– Это… – ее голос осип. – Это…

Внезапно Ромина повернулась к Джерабу и уткнулась лицом в его грудь.

– Спасибо, – прошептала она. – Большое спасибо!

– Хочешь потрогать? – Джераб поцеловал ее в макушку.

– А можно? – она подняла на него взгляд из-под широко распахнутых ресниц.

Джераб нагнулся и завернул брюки до колен. Затем он выпрямился, снова взял ее за руку, и они шагнули к кромке воды.

Едва только вода коснулась ног, Ромина взвизгнула, рассмеялась и замахала руками. Джераб смотрел на наивный, неподдельно детский восторг своей жены, и ее радость передавалась ему.

– Ты… ты… – тихо прошептал он. – Ты особенная…

Но Ромина уже не слышала его.

– Оно такое теплое, – она посмотрела на него снизу вверх.

– В Пламя все, – махнул руками Джераб. – Иди сюда.

Он повлек ее вперед. Ромина до боли сжала его ладонь, в которую буквально вцепилась обеими руками, но смело шагнула за мужем.

– Не бойся, – успокоил ее он. – Я рядом, и я держу тебя.

Они вошли в воду по колено, но Джераб все еще не останавливался.

– Может, не надо дальше? – робко спросила Ромина.

– Еще пару шагов, – произнес он.

Когда вода дошла ей до бедра, он остановился.

– Отпусти мою руку и коснись воды, – произнес Джераб.

Ромина смотрела на него с мольбой во взгляде.

– Я же сказал тебе не бояться, – в голосе Джераба прозвучала какая-то почти родительская строгость.

Ромина с опаской разомкнула пальцы сначала левой, а затем правой руки.

В следующее мгновение Джераб зашёл ей за спину, крепко обнял за талию и сомкнул руки у нее на животе.

– Я держу тебя крепче, чем держал хоть что-либо в своей жизни, – услышала она позади себя. – Коснись воды.

Ромина опустила руки в воду.

– Почувствуй эту ускользающую нежность, – прошептал он, касаясь губами ее уха, от чего у нее по шее побежали мурашки. – Невесомость и мощь. Посмотри, каким сильным, но одновременно ласковым оно может быть. Море, как хорошо вооруженный добряк, может убить тебя в одно мгновение, но не делает этого. Закрой глаза… Так ты поймешь и почувствуешь то, о чем я тебе говорю.

Джераб не видел, послушалась ли она его, но по тому, как ее спина прижалась к его торсу, а голова слегла закинулась назад, он догадывался, что она поняла его и теперь наслаждается своим первым знакомством с большой водой.

Ромина полностью отдалась внутренним ощущениям и в какой-то момент ей даже показалось, что она парит высоко в небе.

– Пойдем, – выдохнул он, опуская голову ей на плечо. – Не хочу, чтобы ты застудилась.

– Еще немного, – попросила Ромина.

– Пойдем, – тихо, но настойчиво повторил он. – Я уложу тебя в постель, поеду к отцу, переоденусь и захвачу твою одежду. Оттуда съезжу в Верховный Консулат. А вот когда все от меня, наконец, отстанут, я вернусь, разбужу тебя, вкусно накормлю и мы с тобой искупаемся в море, если захочешь.

Джераб разомкнул объятия и взял ее за руку.

– А теперь идем в дом, Ромина, – мягко попросил он. – Не прощу себе, если ты заболеешь.

Оглянувшись назад, она увидела, что Джераб был прав: стеклянные стены дома отражали рассветное солнце, переливаясь из оранжевого в золото. Дом буквально искрился и был похож на шкатулку с сияющими сокровищами.

– Ромина… – тихо позвал Джераб.

Подчинившись, она последовала за ним, и вскоре они снова очутились в спальне.

Джераб аккуратно снял с нее промокшую сорочку и, снова освободив от белья, затем дождался, когда она выйдет из душа, обтер полотенцем и уложил в кровать.

– Спи, жена, – Джераб нагнулся и поцеловал ее в губы.

– Обещай, что вернешься скоро, – закрывая глаза, попросила она.

– Так скоро, как только смогу, девочка, – пообещал Джераб и вышел из спальни.

Он чувствовал, как Ромина провожает его взглядом, и не мог перестать сам себе улыбаться. Сев за руль, он доехал до виллы за четверть часа и, войдя в дом, приказал первой же попавшейся ему на пути рабыне следовать за ним.

– Собери госпоже одежду, – приказал он входя в спальню. – Юбку, брюки и пару кофт, которые бы с ними сочетались. Пару обуви без каблука… и два комплекта белья.

– Что-то еще господин? – робея, решилась спросить молодая рабыня.

– Сделай все очень быстро, – бросил Джераб.

Выудив из шкафа новые брюки и сорочку, он ушел в ванную. Не зная, сколько времени у рабыни займут сборы, Джераб оделся прямо там. Затем наспех побрился, умылся, пригладил волосы влажными ладонями и снова вернулся в спальню. Девушка как раз выходила, а на постели лежала аккуратно собранная сумка. Джераб открыл ее, покидал туда что-то из собственных вещей, и поспешил вниз.

– Доброе утро, хоз… господин, – один из старых рабов, узнав его, слегка поклонился.

– Где Саргон? – не сбавляя шаг, на ходу спросил Джераб.

– Его не было всю ночь, господин, – ответил раб.

Джераб дошел до автомобиля, закинул сумку на заднее сидение и выехал с виллы. Заехав по дороге в один из немногих, работающих в такое раннее время ресторанчиков, он сделал заказ, обещав вернуться за ним после полудня.

Подъехав к Верховному Консулату, Джераб мельком взглянул на часы – до времени аудиенции оставалось еще около сорока минут. Пройдя первый досмотр, Джераб оставил автомобиль на специальной парковке и направился ко второму кольцу охраны, которая, завершив досмотр, позволила ему, наконец, зайти в здание, где, представившись, он остался ждать в приёмной.

========== Часть 18 (51): Аудиенция ==========

Подъехав к Верховному Консулату, Джераб мельком взглянул на часы – до времени аудиенции оставалось еще около сорока минут. Пройдя первый досмотр, Джераб оставил автомобиль на специальной парковке и направился ко второму кольцу охраны, которая, завершив досмотр, позволила ему, наконец, зайти в здание, где, представившись, он остался ждать в приёмной.

Отказавшись присесть в кресло, Джераб подошел к окну и вгляделся во внутренний дворик. Посреди него, прячась в зелени раскидистых деревьев, негромко плескался невысокий фонтанчик и звук воды напомнил ему, как Ромина вскрикнула и рассмеялась, когда море коснулось ее ног, чему Джераб непроизвольно улыбнулся. Невероятная теплота разлилась по всему телу, и где-то в глубине души он почувствовал прилив нежности. Всего пол часа разделяли его от того, о чем он раньше мог только мечтать – личной аудиенции у Верховного Консула, но Джераб вдруг внезапно понял, что с гораздо большим удовольствием уехал бы отсюда и прямо сейчас вернулся бы в загородный дом, залез под одеяло, обнял бы жену и уснул рядом, уткнувшись носом в ее волосы.

От этих мыслей Джераба отвлек незнакомый мужской голос.

– Господин Военный Комендант? – поинтересовался молодой человек в безупречно сидящем на нем черном костюме.

Джераб обернулся, выпрямился и кивнул.

– Расписание Господина Верховного Консула немного изменилось, и он просил уточнить у вас, могли бы вы присутствовать на встрече прямо сейчас?

– Да, – немного растерялся Джераб. – Конечно! Спасибо…

– Следуйте за мной, – так же предельно вежливо продолжил юноша.

Предпочтя лестницу, они быстро поднялись на третий этаж, и Джераб уже почти дошел до кабинета, когда мельком ухватил отражение до боли знакомого силуэта в зеркальных дверях лифта. Фигура, которую он увидел только со спины, стремительно сбежала вниз по ступенькам параллельной лестницы, но перед Джерабом уже распахнулась дверь, и он вынужден был пройти в просторную приемную.

– Одну минуту, – попросил сопровождающий и, постучавшись, скрылся за массивной внутренней дверью, но почти тут же вернулся обратно и жестом пригласил Джераба пройти внутрь.

Тот оправился и быстрым шагом вошел в главный кабинет Консулата.

– Господин Военный Комендант… – начал было представлять адъютант, но Верховный Консул поднял руку, обрывая его речь.

Через секунду Джераб вдруг осознал, что в кабинете они остались одни.

– Вы уже успели позавтракать? – не здороваясь, спросил Верховный Консул.

– Нет, – ответил Джераб и лишь после догадался склонить голову в подобии поклона, а затем выпрямиться и резким движением прижать кулак к сердцу.

– Тогда, думаю, вы не откажетесь разделить со мной скромную трапезу?

Верховный Консул поднялся со своего массивного кресла, прошел в сторону и нажал на какую-то из панелей задней стены. Створки потайной двери разъехались в разные стороны, и Джераб увидел что-то похожее на дендрарий или зимний сад, посреди которого стоял накрытый на двоих столик.

Повинуясь инстинктам, Джераб последовал за Верховным Консулом.

– Садитесь, где вам удобнее, – тот кивнул на два кресла около столика.

– После вас, – произнес Джераб.

– Я как-то привык уже сидеть здесь, – ответил Консул и опустился в одно из них. Джераб остался стоять.

– Присаживайтесь, – Верховный Консул кивнул на пустующее место, и Джераб послушно сел.

Он все еще был сбит с толку и вообще не понимал происходящего.

– Поторопитесь, – произнес Верховный Консул. – Тосты быстро остывают. А вот с этим джемом, – он взял в руки кусочек поджаренного хлеба и намазал его сливовым конфитюром, – они особенно хороши.

Верховный Консул протянул готовый бутерброд своему молчаливому собеседнику.

– Ешьте, ешьте, – напомнил он, когда Джераб уставился на бутерброд удивленным взглядом.

Сделав себе такой же, хозяин кабинета откусил кусочек и откинулся в кресле.

– Это такое удивительное чувство, – произнес он, закрывая глаза. – Утром подписал три больших проекта и 2 помилования, а сейчас ем тосты с джемом и думаю о том, проснулась ли уже моя кошка, – он улыбнулся. – Она такая соня.

Верховный Консул поднял глаза.

– Я слышал, вы ждете ребенка?

– Да, – кивнул Джераб, оставляя бутерброд на столе, так как кусок не лез ему в горло. – Моя супруга беременна.

– Что ж, – Верховный Консул скользнул взглядом по тарелке Джераба, но промолчал, – надеюсь, дитя желанное?

– Да! – твёрдо кивнул Джераб.

– Дети должны быть желанными, – задумчиво произнес Консул. – Иначе они не осчастливят ни других, ни себя.

– Мы хотели ребенка, – повторил Джераб.

– Рад за вас, – Консул поднял глаза на Джераба, и тот выдержал его взгляд.

– А еще я рад, – продолжил Консул, – что, несмотря на вашу женитьбу, ваши отношения с господином Военным Консулом остались столь же уместными, каковыми были и до этого.

Джераб на секунду опешил, а затем достаточно резко ответил:

– Не совсем понимаю, какое отношение мой брак имеет к моей службе Консулату…

– Самое прямое, – Верховный Консул снова посмотрел Джерабу прямо в глаза, и в это раз в его взгляде не осталось ни следа от предыдущей приветливости. – Вы ведь знаете, что закон не запрещает Верховному Консулу иметь семью? – спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Но кого из семейных Верховных Консулов последних десятилетий вы знаете?

Джераб молчал, так как вопрос сам по себе не требовал ответа.

– Семья – это слабость, – продолжил Консул. – Семья Военного Консула была его слабостью долгое время, – его тон снова стал прежним.

Он потянулся за очередным кусочком поджаренного хлеба и снова намазал его все тем же джемом.

– Долгое время, – продолжил он. – И вот, наступил момент, когда, я надеюсь, его страдания будут окончены. Но это вовсе не значит, что мы решили проблему, – его взгляд снова уперся в Джераба. – Я крайне надеюсь, что вы сможете решить свои вопросы в рамках собственной семьи, и мне не придется жалеть о своем решение назначить первого Военного Коменданта за последние пять десятков лет.

Джераб окончательно растерялся. Он совершенно не понимал, о чем говорит Верховный Консул и какие именно проблемы ему грозили в будущем. Еще меньше он понимал причем тут Априм и его связь с Сабриной, на которую Верховный Консул недвусмысленно намекал.

– Господин Верховный Консул, – наконец решился Джераб. – Простите мне мою непонятливость, но…

В этот момент в дверь постучались и на пороге появился новый адъютант.

– Господин Верховный Консул, – произнес он. – Пресса готова…

– Пойдёмте, – Консул встал с кресла, и Джераб тут же вскочил за ним следом.

Консул прошел вперед, а адъютант немного задержался, дожидаясь Военного Коменданта.

– Со всем соглашайтесь, – прошептал он ему на ходу, – улыбайтесь, но сдержано, и не забудьте поблагодарить за титул, должность и оказанное вам доверие. Учтите, что говорить в основном будет господин Верховный Консул. Вопросов не предвидится, но иногда он любит сам пообщаться с журналистами. Если диалог все же состоится, постарайтесь быть как можно немногословнее.

Джераб кивал на ходу, и через минуту они оказались в похожем на комнату для совещаний зале.

– Держитесь, друг мой, – произнес Консул и направился во главу стола.

Джераб прошел за ним. Он не был готов к тому, что сегодня тут будут журналисты. А после разговора с Верховным Консулом и вовсе был растерян. Мысли его были далеко, а под пристальными взглядами сразу нескольких пар глаз он чувствовал себя крайне неуютно.

– А как ваша супруга отнеслась к новому назначению?

Вопрос вывел Джераба из задумчивости, и он скорее догадался, чем заметил, что интервью длится уже несколько минут.

– Как супруга любого военного в нашем государстве, – громко и четко произнес Джераб. – Она не только жена, но и верный соратник своего мужа, полноправно разделяющий долг со своим супругом.

– А как вы относитесь к тому, что по законам Канцелярии в связи с недавним приговором ваша супруга – рабыня? – раздался голос из дальнего угла.

Джераб метнул свой взгляд вдаль, пытаясь выискать его обладателя, но в этот момент заговорил Верховный Консул.

– Это крайне странный вопрос, – произнес он, пожимая плечами. – Я не знаком с законодательством Канцелярии детально, – продолжил он, – но, как мне объяснили мои советники, даже у Канцелярии хватает ума понимать, что их законы распространяются на их граждан и на граждан, находящихся на их территории. Так как супруга господина Военного Коменданта гражданка Консулата, прибывающая на территории земель Консулата, мне совершенно непонятно, о каком Праве на Судьбу говорят Канцелярские законники. Кроме того, уважаемую госпожу обвинили в таком преступлении как “предательство Родины”. Но ведь согласно законам самой же Канцелярии, Канцелярия юридически является Родиной только для ее собственных граждан. Так как супруга господина Джераба, как и все мы, гражданка Консулата, суд, приговор и любые последующие преследования в сторону госпожи, если Канцелярия на таковые хоть когда-либо решится, будут абсолютно неправомерны, и я как Верховный Консул просто обязан гарантировать гражданке Консулата, которому я беззаветно предан и служу, полную защиту. Так же, как вам должно быть хорошо известно, под нашу защиту подпадает и имущество наших граждан. В данном случае это земли госпожи, владеющей ими по праву наследования от своего отца, которые она передала под нашу протекцию.

Джераб понимал, что Верховный Консул сделал сразу несколько важных заявлений: публично признал Ромину гражданкой, не признал ее приговор, оставляя за ней титул, заявил права Консулата на ее земли, а также в очередной раз напомнил всем остальным, что Консулат будет защищать своих граждан. Кроме того, это должно было стать важным посланием и всем тем гражданам Канцелярии, кто мог хотеть, но боялся перейти на сторону Консулата.

И хотя Джераб полностью осознавал, что все, сказанное Верховным Консулом, было хорошо спланированным спектаклем, он был ему благодарен. Теперь, когда Консулат выбрал Ромину показательным объектом демонстрации Консульской защиты, он мог, наконец, спокойно выдохнуть. Он понимал, что даже безрассудства Сабрины не хватит на то, чтобы решиться причинить ей вред. Угроза изнутри миновала. Оставалось остерегаться только встречи с каким-нибудь канцелярским фанатиком, который может быть готов совершить “праведное возмездие” даже ценою собственной жизни, но на этот случай у Ромины была охрана.

Джераб выдохнул, только сейчас осознав, как же тяжел был груз страха за супругу, ее жизнь, статус, сохранность и неприкосновенность.

Он не сразу заметил, как, сделав несколько фотографий его с Консулом, а также Верховного Консула отдельно, журналисты начали покидать комнату. Когда вышел последний из них, Верховный Консул поднялся на ноги.

– Я сделал ставку на вас, – произнес он, смерив Джераба взглядом с головы до ног. – Я рискнул, позволив Вам стать тем, что я называю Человеком Нового Образца. Очень надеюсь, что все, что я слышал о вас, не просто бабьи сплетни о парне с большим членом.

Он протянул руку и хлопнул Джераба по плечу.

– Не подведи меня, сынок!

Джераб даже не успел что-то ответить, лишь прижав кулак к сердцу, как Верховный Консул уже покидал комнату, и за ним следовал его адъютант.

Оставшись один, Джераб подождал несколько минут, но никто не спешил его провожать. Потеряв терпение, он сам покинул здание, нашел свой автомобиль и, заехав в ресторан и забрав утренний заказ, поспешил вернуться к жене.

Оказавшись в доме, Джераб прошел на кухню, выложил еду на несколько тарелок и, поставив их на большой поднос, вынес на террасу третьего этажа. Затем он снова спустился, взял пакет с одеждой Ромины, поднялся на второй этаж, зашел в спальню и крадучись подошёл к кровати. Отложив пакет на кресло, он присел на край постели и осторожно коснулся ее плеча.

– Просыпайся, девочка, – произнес он. – Уже обед, а ты еще ничего не ела.

Ромина проворчала что-то во сне и перевернулась на спину. Покрывало сползло в сторону, обнажая правую грудь и часть бедра.

Джераб осторожно коснулся ее груди кончиками пальцев, но тут же, будто обжегшись, отдернул руку и укрыл ее по самую шею.

– Просыпайся! – он взял в руки прядь ее волос и, стал водить ею по ее лицу.

Ромина попыталась увернуться, но он сделал это снова. На этот раз она открыла глаза и прищурилась от потока света.

– Доброе утро, – девушка сонно потянулась в постели и покрывало снова сползло вниз.

Проследив за его траекторией, Джераб резко встал с постели.

– Вставай! – произнес он. – Твоя одежда тут, – он кивком указал ей на пакет. – Я жду тебя на террасе наверху.

– Доброе утро, – девушка сонно потянулась в постели и покрывало снова сползло вниз.

Проследив за его траекторией, Джераб резко встал с постели.

– Вставай! – произнес он. – Твоя одежда тут, – он кивком указал ей на пакет. – Я жду тебя на террасе наверху.

Выйдя из комнаты, Джераб несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, а затем быстро взбежал по ступенькам наверх.

– Это моё! – сердито проговорил он, сгоняя с одной из тарелок медоносную пчелу. – В крайнем случае, еще и моей жены. И делиться мы не намерены.

– Какой жадный господин, – весело произнесла Ромина, выходя на террасу.

На ней была широкая длинная юбка небесно-голубого цвета, белая сорочка и белые балетки. И хотя день уже давно прошел свою середину, она казалась ему самим воплощением утренней свежести.

– Ты ее видела? – Джераб убрал в сторону пледы, кутаясь в которых он проспал эту ночь, и сел в кресло. – Она же обжорка! Такую не прокормишь, по миру пустит.

– Вы правы, господин Военный Комендант, – Ромина села в соседнее кресло.

– Ты тоже так считаешь? – Джераб деланно удивился.

– Нет, – Ромина отрицательно покачала головой. – Но кто же решиться возражать господину Военному Коменданту?

– Ешь уже! – махнул рукой Джераб.

– А море? – спросила она. – Ты ведь обещал, что мы еще раз сходим к морю, когда ты вернешься.

– Все ведь окончательно остынет, – возразил Джераб, но было видно, что он готов согласиться.

– Станет еще вкуснее, – Ромина уже вскочила со своего места.

– А ты обещаешь хорошо поесть? – Джераб начал медленно подниматься, и Ромина энергично закивала головой.

– Угомонись! – он не мог скрыть улыбки. – Голова закружится.

Но Ромина уже не слушала его, сбегая вниз по ступенькам. Выбежав из дома и обогнув его, она остановилась и с нетерпением обернулась назад в ожидании Джераба, нарочито дразнящего ее медленной походкой. Поравнявшись с женой, Джераб начал лениво расстегивать пуговицы на сорочке. Ромина едва могла сдерживаться и топталась на месте.

– Раздевайся, – буркнул он. – Не в одежде же ты…

Ромина шагнула назад и побледнела. Как и всегда, память вернула ее в прошлое в самый неподходящий момент.

– Раздевайся! – повторил Зераббабель, проходя в глубину подвальной пыточной. – Не в одежде же ты тут будешь.

Хилини привычно стянула платье через голову. Она уже хорошо знала, что любое промедление, сопротивление, любое неповиновение станет лишь побуждением к началу ее мучений. Дрожа от страха и понимая всю неизбежность неминуемого, она все же делала все, чтобы хоть как-то оттянуть момент.

– Ну же? – он подошел к ней вплотную и рукоять плети, которую он держал в руках, сдвинула бретельку ее бюстгальтера.

Рабыня поспешно завела руки за спину и расстегнула замочек. В этот момент ей вдруг почти до боли захотелось, чтобы все эти, как она считала, сказки про душу оказались правдой, и чтобы душа ее отца оказалась сейчас здесь, в этой комнате, и увидела, на что он обрек свою дочь. Ей хотелось, чтобы отцу было так же больно, как и ей. Чтобы он увидел, к чему привело его безрассудное благородство, и на что он обрек свою маленькую Хилини.

Из раздумий ее выдернула обжигающая пощечина, и девушка тут же позволила бюстгальтеру соскользнуть с тела и упасть к ногам.

– Ты вздумала мне перечить? – вторая пощечина пришлась ровно по пылающему следу первой. – Да я тебя собакам скормлю!

Зераббабель был в бешенстве. Хилини уже догадывалась, что не ее замешательство, а нечто иное вывело его из себя. Но то, что свою злость он выместит на ее теле, сомнениям не подлежало.

– Хотя даже они не будут жрать такую падаль! – выкрикнул он.

Зераббабель схватил ее за руку и швырнул на постель. Плеть рассекала воздух с пронзительным воем, и опускалась на тело, оставляя багровые следы. Сквозь боль Хилини пыталась сообразить, что нужно сделать, чтобы это прекратилось. Наконец, догадка обожгла ее голову. Дрожащими ладонями, которыми она инстинктивно прикрывалась от ударов, Хилини потянулась к бедрам, подхватила резинку нижнего белья и стянула его с себя.

Зераббабель замер, а затем со злостью отшвырнул плеть в сторону, и та, ударившись о стену, упала на пол.

– Я ведь говорил, – устало выдохнул он, – толк из вас можно только выбить.

Он потянулся к пуговице на брюках и уже почти расстегнул их, когда зажмурившаяся Хилини услышала его гневный крик.

– Что?!! Это?!! Такое?!!

Он ногой спихнул ее с кровати, а затем, нагнувшись и схватив ее за волосы, потянул наверх, заставляя подняться на ноги.

Хилини встала и с ужасом увидела на белоснежной простыне алое пятно. Опустив голову, она почувствовала, как тоненькие алые струйки стекают по ее ногам.

– Какого Пламени?! – взревел Зераббабель и замахнулся.