Полянский. Детектив-медиум. Путь монстра. 1

«Здравствуйте, Иван Мефодьевич!» – с достоинством кивнул Полянский дворнику.

Мужик из прежнего времени служил ещё при первом хозяине, в начале века и до тысяча девятьсот семнадцатого года. Довелось ему носить дрова и провожать посетителей в квартиры Филадельфа Геннадиевича Бажанова, почётного гражданина и купца первой гильдии.

«Доброго дня, вашблагородие!» – приподнял тот фуражку, чуть кланяясь. – «С прибытием-с!».

«Мы тут Тимофею Дмитриевичу рассказывали, как вы нам…» – начала было Котя, но дворник сурово нахмурился.

«Ыть отсюда! Ух, шмары!» – прорычал и замахнулся он метлой на девиц. – «Неча у приличных домов шастать!».

Взвизгнув, девушки дёрнулись в сторону подворотни и растворились в тени.

«Ишь, шляются всякие!» – проворчал дворник.

«Сами же привечаете сначала, а потом метлой гоняете!» – с укоризной усмехнулся Тимофей.

«А неча им тут!» – сердито бурчал призрак. – «Никакого порядку!».

«Иван Мефодьевич, поделитесь новостями?» – медленно перевёл дыхание Полянский. – «Говорят, вам с трамваями сведения поступают».

«Моё дело – порядок. Чтоб чистота и тишина была», – насупился дворник. – «А среди своих чего только не переносят, болтать-то много ума не надо!».

«И что болтают?» – Тимофей прислонился плечом к стене и достал телефон, если кто-то и выглянет случайно в окно, разглядит во дворе только прилично одетого крупного мужчину, который фотографирует местную достопримечательность.

«Огоньку бы, вашблагородие?» – хитро глянул мужик исподлобья.

Медиум хмыкнул и потянул из кармана зажигалку, звякнул металлической крышечкой и держал ровное пламя перед собой, пока дворник пыхал кривоватой помятой самокруткой. Только от этого огня у призрака получалось прикурить, за что тот ценил расположение Полянского.

«Так что болтают?!» – повторил Тимофей, пряча зажигалку.

Дворник с удовольствием затянулся табаком и, пошевелив усами, неохотно отвечал:

«Рассказывали: в транвае нечисть видели, серую и зубастую. Демоница прикидывается, как мамзель какая. Одного мертвяка потом в парке на Стачках нашли, ещё один на Васильевском помер, тоже недалеко от путей ушёл», – он хмуро задумчиво глянул из колодца двора в высокое осеннее небо и вздохнул. – «Говорят, сожрала их эта убивица».

«А подробнее?» – глянул на призрака поверх очков Полянский.

«Я ж вам не тырнет, вашблагородие. Что сам слыхал, то и передаю. А только говорили, что старое оно, исчадие, что по дорогам повадилось. Ужо встречали его на этих болотах ещё до Петра Великого!».

Медиум глубокомысленно промычал, качая головой и неопределённо разводя руками. Дворник медленно выдохнул дым, потом коснулся фуражки, прощаясь:

«Будьте здоровы, вашблагородие,» – он чуть помедлил и добавил. – «Уж поберегите себя там».

Тимофей кивнул, провожая взглядом привидение, впитавшееся без следа в потрескавшуюся штукатурку. Подождал немного, пока стихнет головная боль. Собрался и вышел обратно на улицу в шум и свет, на секунду зажмурился, и в этот момент в кармане завибрировал смартфон.

– Здравствуй, Тимофей Дмитриевич! Как сам? – бодро поприветствовал Цейзер.

– Привет. Пообщался с местными только что. Как-то всё мрачно пока, – удручённо вздохнул Полянский. – Сам как? Ты где? У себя?

– Эээ… Нет, я тут… В общем, пока не доехал, – уклончиво сообщил Даниил. – Но скоро уже. Ты на Боровой когда будешь?

– Да я тут рядом же, пешком минут десять максимум.

– Ох! Тогда дождись меня там. Есть новости!

Тимофей убрал телефон, снисходительно усмехнувшись в усы: Цейзер наверняка ночевал у одной из своих многочисленных дам. «Бешеный чихуахуа» не страдал от комплексов, связанных с ростом, и пользовался большим успехом у женщин, в том числе и замужних. Такие связи Полянский осуждал, представляя себя на месте обманутого мужа (куда уж ему в страстные любовники!), и периодически сдержанно выговаривал приятелю.

Голове стало легче, и он спокойно прогулялся. Не мог расслабиться, машинально вглядывался в лица, неторопливо переводя взгляд в толпе. Особенно не надеялся, что повезёт, но мало ли. Нельзя терять бдительность и переставать прислушиваться.

Новостройки и громады торгово-офисных центров угнетали восприятие отутюженными зеркальными фасадами, хоть проекты и пытались встроить в общую картину города. Что поделать, к сожалению, зачастую снести старый дом намного дешевле, чем реставрировать и сохранять исторический памятник.

С грустью размышляя о культурной преемственности, Полянский дошёл до Боровой улицы. До вечера ещё далеко, и в небольшом баре под неброской вывеской (волк с дельфиньим хвостом) было пока немного публики. В углу за ярко-розовым столом под пляжным зонтом постепенно собиралась компания, молодые люди созванивались с опаздывающими друзьями. От белых кирпичных стен отражались блики ламп, было светло и просторно. За длинной стойкой видно более двадцати кранов с разливным крафтовым пивом – богатейший ассортимент заведения мог порадовать любых ценителей пенного напитка.

Тимофей с опаской расположился в лёгком пластиковом жёлтом кресле. Заказал безалкогольное тёмное пиво – душистый суррогат допинга. Медиум не мог не подкрепиться. Каждое прикосновение к миру мёртвых отбирало силы и требовало компенсации затрат. Мгновение торговался с совестью, но таки-купил одну порцию картошки-фри с соусом и местный фирменный бургер, чистосердечно убедив себя, что «вот это склюёт, и на сегодня – всё!».

Минут через двадцать в бар влетел Цейзер. Он поприветствовал Полянского, взял из холодильника и оплатил цветную банку ледяного эля, обаятельно улыбнулся двум девушкам, сидевшим у окна, потом энергично тряхнул руку медиума для приветствия и уселся напротив.

«Так и есть: под курткой футболка наизнанку. Торопился. Но морда довольная, значит, сбежал вовремя».

– Смотрю, день у тебя задался, – хмыкнул Тимофей.

– А что? – Даниил отпил пива и облизнулся.

– Шиворот навыворот, – кивнул Полянский, аккуратно откусывая от бургера, чтобы не испачкаться.

– А! Блин! – Цейзер оглядел себя и махнул рукой. – Ладно, потом в туалете переоденусь. Что нового?

– Стали известны ещё две жертвы той же сущности. Один труп – недалеко от трамвайного парка на проспекте Стачек, второй – на Васильевском острове.

– Понял. Достать заключение по вскрытию? – Даниил открыл заметки в телефоне, приготовившись записывать.

– Вряд ли что-то новое увидим, и дат точных нет, – помотал Тимофей головой. – Что есть по телу, о котором говорил Давыдов?

– Так. Да, – Цейзер пролистал сообщения. – Вот. Есть жмур с Новознаменки, десять дней назад нашли. Пока в морге пятнадцатой горбольницы на Авангардной. Повезло, патологоанатома знаю лично, хороший спец. Можем прямо сейчас метнуться, вдруг разговорчивый дух попадётся?

– Да, неплохо бы, – кивнул детектив и уточнил. – Перекусить не хочешь?

– Ну, мы же, в принципе, не торопимся? – Даниил чуть повернулся к официантке, которая вытирала соседний столик, улыбнулся и стрельнул глазами: – Девушка! А принесите, пожалуйста, креветки. Такие у вас были, помню, в панировке и со сливочным васаби. Спасибо большое.

Цейзер сходил переодеться в туалете, потом дождался свой заказ и стал с аппетитом поглощать креветки в золотистой хрустящей корочке, аккуратно макая в соус.

– Так ты считаешь, что это серия? – Даниил выпил ещё эля.

– Угу, похоже, – сосредоточенно жевал Полянский, соображая. – Но точного количества убитых нам не узнать. Что между ними общего? Тоже непонятно. Как она… оно их выбирает? Становится ли сильнее, пожирая?.. Неизвестно.

– Мать моя женщина! – качнулся на стуле Цейзер. – А что твои почившие осведомители?

– Иван Мефодьевич сказал, что демоница водилась тут ещё до строительства города. Так что, видать, зло старое и сильное…

«Эх, жаль, посоветоваться не с кем!» – вздохнул Полянский.

С едой и напитками закончили, оплатили счета. Цейзер стал вызывать такси через приложение:

– Вот, есть машина поблизости, сейчас подъедет, – он с готовностью поднялся с места, потом вдруг спросил: – Слушай, а нам понадобится какое-нибудь оружие? Надо же приготовиться?

– Возможно, но пока никаких идей. Очень мало информации. Надо подумать, – с сомнением покачал головой Тимофей.

Пока ехали в такси, он отмечал известные места преступления, а Даниил спорил в поисках логики:

– Допустим. Но, посмотри: Проспект Стачек, Петергофское шоссе, Ветеранов, Новознаменка. Большая часть жертв – на юго-западе. Я настаиваю, что эта тварь охотится рядом с логовом!

– Скорее уж, это охотничьи угодья, – задумчиво рассматривал метки детектив. – Как ты тогда объяснишь убийство на Васильевском? И тело Агзама найдено в самом центре.

– Значит, надо искать вдоль маршрутов! Трамвай, электричка… – Цейзер загибал пальцы.

– Владимир Никифорович нарвался в троллейбусе. А Валиева она склеила в метро, – спокойно продолжил Полянский и мельком глянул на прислушивающегося водителя, который напряжённо обернулся к пассажирам, пока ждал сигнала светофора. – Вообще не сходится. Не бьётся одно с другим, сам же видишь.

Даниил хмуро смотрел в окно на проносящиеся серые улицы, помолчал и продекламировал:

«Подними правую руку

Если жизнь и не соль, и не сахар.

Пусть не сбылись снова мечты,

О(т)пусти: «Да и к чёрту, и на хер!».

– Точнее и не скажешь! – кивнул Тимофей и стал выбираться из машины.

Территорию больницы можно было бы назвать ухоженной, если бы не запущенные клумбы, трава, пробивающаяся в трещинах асфальта, и кирпичные стены с безрадостным налётом казённого учреждения. К дверям патологоанатомического отделения тропинка не слишком утоптанная, посетители тут не так часто бывают. Полянский было повернул к металлическим дверям под тусклой табличкой, но Даниил дёрнул его за рукав:

– Не, пошли через приёмку зайдём. Кузьмичёва там найти быстрее, – и они двинулись в обход здания в сторону ворот.

Из распахнутых дверей по выщербленным бетонным плитам широкого пандуса санитар в резиновых сапогах и клеёнчатом фартуке спускал дребезжащую каталку с гробом. Недалеко стоял чёрный микроавтобус с тонированными стёклами и логотипом какой-то конторы, оказывающей ритуальные услуги. Укомплектованный груз встречали двое равнодушных молодых людей в ветровках.

Цейзер кивнул санитару и направился к высокому мужчине в зелёной медицинской спецодежде, курившему у погнутых металлических перил. После короткого делового приветствия Даниил представил Полянского и коллегу:

– Антон Антоныч Кузьмичёв, Тимофей Дмитриевич Полянский.

– Рад знакомству, – легко пожал медиум сухую руку.

– Это насчёт того жмура с Новознаменки, я вам звонил, помните? – чуть заискивающе обратился Цейзер.

– Если честно, не понимаю, что вы хотите, – Кузьмичёв, сухощавый небритый мужчина старше средних лет, жадно затягивался сигаретой, будто бы желая дымом перебить запах дезинфицирующих средств. – Документы я не имею право передавать, Цейзер уже клянчил копию. Результаты вскрытия лежат, дожидаются. У полиции вопросов нет: ни интоксикации, ни признаков насильственной смерти не имеется, неопознанного тела никто не хватился до сих пор.

– От чего он умер? – Тимофей старался дышать в сторону.

– Если коротко и доходчиво – множественные поражения внутренних органов. Мужику лет пятьдесят, а сердце, лёгкие, жкт, печень – всё просто в лохмотья, и кости будто черви поели. Его, по идее, надо по онкоцентрам пробивать, наверняка на учёте был. Не мог же он в таком состоянии спокойно на работу ходить, – недовольно пробурчал Кузьмичёв.

– Дадите взглянуть? – Полянский про себя порадовался, что снял немного наличных утром в холле отеля, наверняка пригодится небольшая благодарность, если медик согласится сотрудничать.

– То есть как это «взглянуть»? Вы что тут, на экскурсии что ли?! – Кузьмичёв закашлялся и возмущённым резким жестом бросил окурок в грязную урну.

– Антон Антоныч, слушайте… – Цейзер осторожно перехватил коллегу за локоть, чуть наклонил к себе и вполголоса стал уговаривать, медиум понимал суть в общих чертах. Даниилу, кажется, всё удалось: – Вот от души, честно, вы ж меня сколько лет знаете! Мелочь ведь. Не пожалеете!

Благодаря и вопреки профессии Кузьмичёв давно разучился удивляться. Сложно изумляться, когда знаешь о сущем всю подноготную. Но, видимо, сыграли обычное человеческое любопытство и намёк на возможное вознаграждение.

– Ладно. Давайте быстро, чтоб начальству не настучали. Только оденьтесь немного и респираторы возьмите, – махнул он на дверь небольшой комнатушки, когда вошли с улицы. – У нас тут какой только заразы не водится, да и химия забористая, сами понимаете…

***

Цейзер чуть поморщился: неистребимый дух едких дезинфицирующих средств навсегда въелся в крашеные стены, но в нос шибал только с непривычки и при входе с улицы. Широкие коридоры напоминали больничные разве что тусклым потрескавшимся кафелем. От любого госпиталя обстановка отличалась тишиной, живых людей почти не слышно. Разве что где-то громыхнёт дверь, зазвенит пересыпающийся металл инструментов в стерилизаторе. В прежние времена ещё мух было много, теперь же назойливый рой докучал только в особо жаркое лето, когда холодильники плохо справлялись.

Кузьмичёв проводил к нужному помещению. В спокойной обстановке с мерным гудением рефрижератора и резким запахом формалина Даниил вдруг вздрогнул от нестройного звука: лежаки из нержавейки мелко задребезжали на металлических стеллажах. Он увидел, как Полянский замер в дверях и выронил респиратор, который не успел надеть. Медиум уставился в пустоту невидящими глазами и с трудом хрипло задышал. Даниил понял, что тот наладил контакт с призраком. Оставалось надеяться только, что в этом трансе с детективом пообщается нужный покойник.

Но тут пустые железные каталки заходили ходуном и загрохотали, загремели на решётках стеллажей. Занятые вскрытыми трупами лежаки встряхивали обмытые тела, на восковых руках и ногах виднелись цифры, оставленные маркером.

С керамическим звонким хрустом пробежали трещины по белому кафелю на стенах, и сломались несколько истёртых плиток на полу. Светильники под потолком со скрипом раскачивались, один с размаху грохнулся об стену, обсыпав посетителей искрами и осколками ламп. Цейзер охнул и чуть присел, закрывая руками голову.