Торговец душами

Коэн глубоко вздохнул.

– Именно тогда он встретил твою мать, Лили. Она была молодой сотрудницей лаборатории, не знавшей о истинной природе исследований. Между ними возникли чувства, и вскоре Лили забеременела. Твой отец понял, что ты, его ребенок, можешь унаследовать фрагмент Первородной Души. Генетический анализ подтвердил эту теорию.

Коэн помолчал, словно не решаясь продолжить.

– И тогда он принял самое трудное решение в своей жизни. Используя технологию, которую мы разработали, он разделил свою душу на части перед твоим рождением. Большую часть он спрятал в секретном хранилище. Но ключевой фрагмент – тот, что принадлежал Первородной Душе, – он каким-то образом передал тебе, еще не родившемуся, модифицировав структуру твоей формирующейся души.

Майкл слушал, затаив дыхание. История казалась невероятной, но что-то внутри него откликалось на слова Коэна, словно глубоко запрятанные воспоминания пытались пробиться на поверхность сознания.

– Элеонора узнала о беременности Лили, – продолжал Коэн. – Она предложила твоей матери сделку: подписать контракт, позволяющий корпорации забрать твою душу после рождения, в обмен на обеспечение твоего будущего. Лили, не зная о истинной ситуации, согласилась.

– Но что-то пошло не так, – догадался Майкл.

– Да, – кивнул Коэн. – Когда ты родился, и Элеонора попыталась извлечь твою душу, она обнаружила, что не может полностью отделить её от тела. Фрагмент Первородной Души был слишком глубоко интегрирован в твою сущность, защищен специальной квантовой структурой, созданной твоим отцом.

Коэн грустно улыбнулся.

– Это был гениальный ход Александра. Он знал, что Элеонора не сможет убить тебя, поскольку ей нужен был фрагмент целым и неповрежденным. И она не могла извлечь его без риска повреждения. Поэтому она сделала вид, что операция прошла успешно, объявила тебя "Пустым" и обеспечила тебе карьеру в корпорации, где могла наблюдать за тобой, ожидая возможности найти способ безопасного извлечения фрагмента.

– А что случилось с моим отцом? – тихо спросил Майкл.

Лицо Коэна стало печальным.

– Элеонора захватила его и подвергла экспериментам, пытаясь извлечь информацию о том, как он защитил фрагмент внутри тебя. Но он не сломался. Тогда она применила к нему экспериментальную технологию – не просто извлекла оставшуюся часть его души, но попыталась интегрировать её в свою собственную.

Коэн покачал головой.

– Эксперимент пошел не по плану. Душа твоего отца не была полностью поглощена Элеонорой. Часть её осталась в квантовом промежуточном состоянии – ни полностью в этом мире, ни полностью в другом. Эта часть иногда способна проявляться как сущность, которую некоторые называют Призраком.

– Я видел его, – прошептал Майкл. – На променаде в Этерии, и потом во сне. Он сказал, что он то, чем я должен был стать.

– Да, – подтвердил Коэн. – Это проекция души твоего отца, пытающаяся установить связь с тобой. Она чувствует фрагмент Первородной Души внутри тебя и стремится защитить его.

– А где остальная часть моей души? – спросил Майкл. – Та, что была извлечена при рождении?

– Твой отец спрятал её в специальном хранилище, – ответил Коэн. – В месте, которое мы создали вместе, перед тем как наши пути разошлись. Я могу отвести тебя туда.

– Зачем Элеонора назначила меня в Отдел Особых Приобретений? – спросил Майкл после паузы. – Если она знала, кто я на самом деле?

– Тест, – просто ответил Коэн. – Она хотела проверить, насколько глубоко идет твоя лояльность корпорации и можно ли использовать тебя для поиска других носителей ключевых фрагментов. А когда ты начал задавать вопросы и искать информацию о своем прошлом, она поняла, что пора действовать более прямолинейно.

Сара, молча слушавшая весь этот рассказ, наконец задала вопрос:

– Сколько ключевых фрагментов у неё сейчас?

– Насколько мне известно, одиннадцать из двенадцати, – мрачно ответил Коэн. – За последние годы она значительно ускорила их сбор. Ей не хватает только одного – того, что находится в Майкле.

– И что произойдет, если она получит последний фрагмент и воссоздаст Первородную Душу? – спросил Майкл.

Коэн встал и подошел к окну, глядя на искусственный сад под куполом Анклава.

– Согласно всем нашим исследованиям и древним текстам, которые мы изучили, – тихо сказал он, – обладатель Первородной Души получит способность переписывать саму структуру реальности. Изменять законы физики, переделывать мир по своему усмотрению. По сути – стать богом.

Он повернулся к Майклу и Саре, его лицо было серьезным.

– И зная Элеонору, я могу сказать, что мир, который она создаст, будет не раем, а кошмаром. Миром, где все души подчинены единой воле – её воле. Где свобода и индивидуальность перестанут существовать.

Наступила тяжелая тишина. Майкл пытался осмыслить услышанное. Он всегда считал себя просто успешным брокером, Пустым, лишенным души. А теперь оказалось, что он – ключ к судьбе всего мира.

– Что нам делать? – наконец спросил он.

– Для начала, – ответил Коэн, – мы должны воссоединить тебя с основной частью твоей души. Это не только вернет тебе полноту человеческих эмоций и возможностей, но и усилит защиту фрагмента Первородной Души. После этого мы сможем разработать план противодействия Элеоноре.

– Где находится моя душа? – спросил Майкл.

– В специальном хранилище, скрытом глубоко под землей, в сотне километров отсюда, – ответил Коэн. – Мы с твоим отцом построили его двадцать пять лет назад, предвидя, что Элеонора может пойти на крайние меры.

Он подошел к шкафу и достал небольшую металлическую коробку.

– Вот ключ доступа, – он открыл коробку, демонстрируя странный кристаллический предмет, похожий на ключ, но с пульсирующим светом внутри. – Биометрически настроен на ДНК твоего отца и, следовательно, совместим с твоим.

Майкл протянул руку и осторожно взял ключ. При прикосновении свечение внутри кристалла усилилось, реагируя на его генетический код.

– Когда мы отправляемся? – спросил он.

– Завтра на рассвете, – ответил Коэн. – Сегодня вам нужен отдых. Путь будет опасным – зона между Анклавом и хранилищем полна аномалий, а корпорация наверняка уже ищет вас в этом районе.

Он вызвал Йозефа через коммуникатор.

– Подготовь для наших гостей комнаты в восточном крыле. И организуй охрану периметра – возможны непрошеные гости.

Йозеф кивнул и удалился выполнять поручение.

– Отдохните, – сказал Коэн Майклу и Саре. – Завтра нам предстоит нелегкий путь.

Когда они уже собирались уходить, Коэн окликнул Майкла:

– Еще одно. То, что ты узнал сегодня – только часть правды. Есть вещи, которые я не могу рассказать сейчас, которые ты должен увидеть сам. – Но помни: что бы ни случилось завтра, ты должен сохранить фрагмент Первородной Души любой ценой. Даже если придется пожертвовать мной… или кем-то еще, – Коэн бросил быстрый взгляд на Сару. – Слишком многое поставлено на карту.

Майкл кивнул, ощущая тяжесть ответственности, внезапно обрушившейся на его плечи. Еще вчера он был просто успешным брокером душ. Сегодня он узнал, что может стать спасителем или разрушителем мира.

Йозеф проводил их в восточное крыло комплекса, где для них были подготовлены две смежные комнаты с видом на внутренний сад. Простые, но уютные помещения с необходимым минимумом мебели и сантехническими удобствами.

– Ужин будет доставлен через час, – сказал Йозеф, оставляя их. – Если что-то понадобится, используйте коммуникационную панель у двери.

Когда они остались одни, Сара медленно опустилась на край кровати, её лицо выражало смесь эмоций – удивление, беспокойство, усталость.

– Невероятно, – тихо сказала она. – Всё, что рассказал Коэн… Это больше, чем даже Хранители знали о Первородной Душе.

Майкл стоял у окна, глядя на искусственно созданный оазис жизни под куполом Анклава. Заходящее солнце окрашивало всё в золотистые тона, создавая иллюзию спокойствия и безопасности.

– Сложно поверить, что я всю жизнь носил в себе нечто настолько… значимое, – сказал он. – И даже не подозревал об этом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Сара. – Всё это должно быть шоком для тебя.

Майкл задумался. Как Пустой, он должен был бы воспринимать всю эту информацию чисто аналитически, без эмоциональной окраски. Но в последние дни что-то менялось внутри него. Словно тонкая корка льда начала таять, позволяя проступать чему-то более глубокому и человечному.

– Я чувствую… странно, – наконец ответил он. – Словно просыпаюсь от долгого сна. Или вспоминаю что-то, что всегда знал, но забыл. Это не совсем эмоции, но что-то похожее на них.

Он повернулся к Саре.

– Ты с самого начала видела это во мне, верно? Ту "искру", о которой говорил Коэн.

– Да, – кивнула она. – Когда я впервые взглянула на тебя своим "третьим зрением", я увидела пустоту, характерную для всех Пустых. Но в центре этой пустоты была крошечная яркая точка – словно звезда в бескрайней тьме космоса. Я никогда не видела ничего подобного раньше.

Майкл подошел и сел рядом с ней.

– Спасибо, – тихо сказал он. – За то, что помогала мне, рисковала жизнью. Если бы не ты, я бы никогда не добрался до Анклава.

Сара слегка улыбнулась.

– Не благодари меня. Я делала это не только ради тебя. Противостоять "Этернал Эссенс" – моя личная война с тех пор, как они забрали души моих родителей.

Она осторожно коснулась его руки – легкое прикосновение, которое странным образом отозвалось теплом где-то в груди Майкла.

– Но я рада, что помогла именно тебе, – добавила она тихо.

Их разговор прервал звуковой сигнал от двери – прибыл ужин. Простая, но питательная пища: свежие овощи, выращенные в гидропонных садах Анклава, синтетический протеин, заменяющий мясо, и что-то похожее на хлеб, но с необычным вкусом.

После ужина, измученные долгой дорогой и эмоциональными потрясениями, они решили лечь спать раньше. Завтрашний день обещал быть не менее сложным и опасным, чем предыдущие.

Майкл лежал в темноте, глядя в потолок и пытаясь осмыслить всё услышанное. История его рождения, жертва отца, истинная природа "Этернал Эссенс" и Элеоноры Вейн – всё это складывалось в картину, слишком масштабную и пугающую, чтобы полностью охватить её сознанием.

Он снова вспомнил Призрака – проекцию души отца, пытавшуюся предупредить его. "Ты не целый", – сказал Призрак при их первой встрече. Теперь эти слова обрели новый смысл.

С этими мыслями Майкл наконец погрузился в беспокойный сон, где ему снились хрустальные сосуды с пульсирующими душами и белая фигура Элеоноры Вейн, чьи глаза меняли цвет, отражая каждую поглощенную ею жизнь.

Утро наступило внезапно – его разбудил Йозеф, тихо, но настойчиво постучавший в дверь.

– Пора, – сказал помощник Коэна. – Доктор ждет вас в главной лаборатории. Поторопитесь, пожалуйста.

Майкл быстро собрался, проверил содержимое рюкзака и вышел в коридор, где уже ждала Сара – бледная после беспокойной ночи, но решительная.

Они молча последовали за Йозефом в центральное здание. Анклав уже просыпался – люди спешили на свои рабочие места, кто-то занимался обслуживанием гидропонных систем, кто-то проверял защитные механизмы куполов. Обычная жизнь изолированного научного сообщества, существующего по своим правилам вдали от остального мира.

Коэн встретил их в большой лаборатории, заставленной оборудованием, частично знакомым Майклу по корпоративным исследовательским центрам, частично совершенно незнакомым – возможно, созданным самими учеными Анклава.

– Доброе утро, – поприветствовал их старик. Он выглядел так, словно не спал всю ночь – глаза покраснели, но в них читалась решимость. – Я подготовил всё необходимое для путешествия к хранилищу.

Он указал на разложенное на столе снаряжение: два защитных костюма улучшенной модели, оружие – не стандартные лазерные пистолеты, а что-то более сложное и, судя по всему, мощное, – набор медицинских препаратов, рассчитанных на возможные проблемы в зоне аномалий, и компактное навигационное оборудование.

– Это лучшее, что у нас есть, – сказал Коэн. – Костюмы не только защищают от радиации, но и маскируют биологические и энергетические сигнатуры. Оружие – квантовые дестабилизаторы, эффективны против большинства аномалий, встречающихся в "горячем поясе".

Он развернул голографическую карту региона.

– Мы отправимся на специальном вездеходе, – продолжил он, указывая на маршрут. – Первые пятьдесят километров относительно безопасны. Затем начнется "горячий пояс" – территория с высоким уровнем радиации и пространственно-временными искажениями. Его придется пересечь быстро, без остановок. Последние двадцать километров до хранилища – снова более спокойная зона.

– Сколько времени займет путь? – спросил Майкл, изучая карту.

– В идеальных условиях – около шести часов, – ответил Коэн. – Но учитывая необходимость объезжать опасные участки и возможные непредвиденные обстоятельства, я бы рассчитывал на десять-двенадцать часов. Если всё пойдет хорошо, к вечеру мы будем у хранилища.

– А обратно? – спросила Сара. – После того, как Майкл воссоединится со своей душой?

Коэн помедлил с ответом.

– Процесс воссоединения… сложный, – наконец сказал он. – Я не уверен, в каком состоянии будет Майкл после него. Возможно, нам придется провести ночь в хранилище, прежде чем возвращаться.

Майкл уловил недосказанность в словах старика. Что-то еще, о чем Коэн не хотел говорить сейчас.

– Есть риски? – прямо спросил он.

– Да, – не стал отрицать Коэн. – Воссоединение с душой после стольких лет разделения может вызвать шок. Физический, эмоциональный, ментальный. Никто раньше не проходил через подобное, по крайней мере, насколько мне известно. Но альтернативы нет.

Он собрал карту и повернулся к Йозефу.

– Подготовь "Скаута" к отправлению. Выезжаем через тридцать минут.

Помощник кивнул и вышел, оставив их троих в лаборатории.

– Есть еще кое-что, что вы должны знать, – сказал Коэн, когда дверь закрылась. – Я получил информацию от наших наблюдателей на периферии. Вчера вечером в зоне отчуждения были замечены транспортные средства "Этернал Эссенс". Они направлялись в нашу сторону.

– Они выследили нас? – напряженно спросила Сара.

– Возможно, – кивнул Коэн. – Или у них есть информация о хранилище. В любом случае, это усложняет ситуацию. Нам нужно быть предельно осторожными.

Он открыл небольшой сейф у стены и достал оттуда странный прибор, похожий на браслет с мерцающим кристаллом.

– Майкл, это для тебя, – сказал он, протягивая устройство. – Квантовый щит. Он усилит естественную защиту фрагмента Первородной Души внутри тебя и затруднит его обнаружение специальными сканерами корпорации.

Майкл надел браслет. Кристалл на мгновение вспыхнул ярче, затем его свечение стабилизировалось, пульсируя в унисон с ударами сердца.

– Странное ощущение, – сказал он. – Словно что-то внутри меня отзывается на этот прибор.

– Так и должно быть, – кивнул Коэн. – Щит настраивается на твою уникальную частотную характеристику. Теперь, если нас обнаружат, у них будет меньше шансов определить, что именно ты – носитель фрагмента.

Он повернулся к Саре.

– Для вас у меня тоже есть кое-что, – он достал из того же сейфа небольшой кулон на цепочке. – Это усилитель вашей природной способности видеть души. Он поможет вам распознавать аномалии в "горячем поясе" и, возможно, предупреждать об опасности до того, как мы в неё попадем.

Сара приняла подарок с благодарностью и надела кулон. Майкл заметил, как её глаза на мгновение расширились, словно она увидела нечто, недоступное обычному зрению.

– Это… невероятно, – прошептала она. – Я вижу энергетические потоки, структуры душ… даже здесь, в Анклаве, всё пронизано тонкими связями.

– Будьте осторожны, – предупредил Коэн. – Не фокусируйтесь на видениях слишком долго. Это может быть утомительно для разума, непривыкшего к такому объему информации.

Сара кивнула, моргнула несколько раз, и её взгляд вернулся к нормальному.

– Я буду осторожна, – пообещала она.

– Хорошо, – Коэн посмотрел на часы. – Пора. Йозеф уже должен был подготовить транспорт.

Они облачились в защитные костюмы, которые оказались удивительно легкими и гибкими, несмотря на высокий уровень защиты. Собрав всё необходимое снаряжение, они последовали за Коэном к транспортному отсеку Анклава.

"Скаут" оказался компактным, но мощным вездеходом с усиленной броней и системой стабилизации, позволяющей двигаться по самой сложной местности. В отличие от массивного "Носорога", на котором они добрались до Анклава, этот транспорт был рассчитан на скорость и маневренность, а не на грубую силу.

– Я поведу, – сказал Коэн, занимая место водителя. – Знаю эти территории лучше всех в Анклаве.

Майкл и Сара расположились на пассажирских местах. Йозеф проверил системы вездехода, затем пожелал им удачи и активировал шлюзовую камеру для выхода из-под защитного купола.

– Будьте осторожны, доктор, – сказал он Коэну. – И возвращайтесь скорее.

– Обязательно, старый друг, – улыбнулся Коэн. – Держи Анклав в готовности к нашему возвращению.

Шлюзовая камера открылась, выпуская их в выжженный мир зоны отчуждения. Коэн уверенно направил вездеход на восток, где за горизонтом, скрытое расстоянием и оптическими искажениями радиоактивного воздуха, ждало хранилище с душой Майкла.

Первые часы пути прошли относительно спокойно. Они двигались по выжженной пустоши, изредка встречая остовы довоенных строений или искореженные скелеты техники. Коэн уверенно вел машину, объезжая опасные участки с повышенной радиацией, отмеченные на его карте.

Майкл смотрел в окно на проносящийся мимо пейзаж разрушения. Странно, но в этой выжженной земле была своя суровая красота – застывшие волны песка, причудливые структуры из оплавленного стекла и металла, редкие растения мутанты, приспособившиеся к новым условиям.

– Мы приближаемся к "горячему поясу", – сказал Коэн через три часа пути. – Приготовьтесь. Дальше будет… необычно.

Майкл заметил, что ландшафт впереди начал меняться. Воздух дрожал, словно над раскаленным асфальтом в летний день, но гораздо сильнее. Цвета становились неестественно яркими, контуры предметов – размытыми.

– Что это? – спросил он. – Искажения из-за радиации?

– Не только, – ответил Коэн, не отрывая взгляда от дороги. – Катастрофа тридцать лет назад была не просто ядерной аварией, как гласит официальная версия. Произошел сбой в экспериментальной установке квантовой телепортации. Ткань реальности была повреждена. В результате здесь возникли области, где законы физики работают… иначе.

Он указал на странные мерцающие участки впереди.

– Это пространственно-временные аномалии. Некоторые безобидны, некоторые смертельно опасны. Сара, ваша способность видеть энергетические потоки будет неоценима здесь.

Сара активировала кулон, и её глаза на мгновение засветились, отражая энергию устройства.

– Я вижу их, – тихо сказала она. – Как разрывы в ткани реальности. Вон там, – она указала на участок слева от дороги, который выглядел совершенно нормально для обычного зрения, – временная петля. Всё, что попадает туда, застревает в бесконечном повторении нескольких секунд.

Коэн кивнул и направил вездеход правее, объезжая указанное место.

– А там, – продолжала Сара, указывая на мерцающий в воздухе силуэт, похожий на мираж, – что-то вроде окна в другое… измерение? Реальность? Я не уверена, но оно пульсирует странной энергией.

– Межпространственный разрыв, – подтвердил Коэн. – Лучше держаться подальше. Никто не знает, что может прийти оттуда.

Они углублялись в "горячий пояс", и аномалии становились всё более частыми и странными. Майкл видел камни, зависшие в воздухе вопреки гравитации; участки, где растения росли и умирали за считанные секунды, проживая весь жизненный цикл в ускоренном темпе; места, где сама земля, казалось, дышала, как живое существо.

Сара продолжала указывать на невидимые обычным зрением опасности, и Коэн мастерски объезжал их, прокладывая путь через этот сюрреалистический ландшафт.

– Впереди сильное искажение, – внезапно сказала Сара, её голос звучал напряженно. – Что-то большое… и активное. Оно словно тянется к нам.

Коэн резко затормозил, и вездеход остановился перед участком дороги, который на первый взгляд выглядел нормально. Но приглядевшись, Майкл заметил легкое дрожание воздуха, словно над ним поднимались волны жара.

– Пространственная воронка, – мрачно сказал Коэн. – Одна из самых опасных аномалий. Затягивает всё в радиусе действия и переносит… никто не знает куда. Возможно, в другое измерение, возможно, просто разбирает на атомы.

– Можем объехать? – спросил Майкл.

Коэн покачал головой.

– Слишком широкая. И судя по показаниям приборов, она расширяется. Нужно действовать быстро.

Он достал из отделения под сиденьем странное устройство, похожее на гранату.

– Квантовый стабилизатор, – пояснил он. – Временно "заморозит" аномалию, создав коридор для безопасного прохода. Но эффект продлится не больше минуты, так что придется действовать быстро.

Он передал управление вездеходом Майклу.

– Я выйду и активирую стабилизатор. Когда увидишь зеленое свечение, двигайся прямо через аномалию. Не останавливайся и не сворачивай, пока не преодолеешь всю зону действия воронки.

Майкл кивнул, занимая место водителя. Коэн надел шлем костюма, проверил герметичность и вышел из машины.

Майкл и Сара наблюдали через лобовое стекло, как старик осторожно приблизился к границе аномалии. Он установил стабилизатор на землю, настроил какие-то параметры и активировал устройство. Затем быстро отступил назад к вездеходу.

В этот момент произошло нечто странное. Воздух вокруг стабилизатора начал светиться зеленоватым светом, формируя своеобразный тоннель через аномалию. Но одновременно с этим вся окружающая местность словно пришла в движение. Песок, камни, даже сам воздух начали закручиваться спиралями, создавая хаотические вихри.

– Воронка реагирует на стабилизатор! – крикнул Коэн, поспешно возвращаясь к машине. – Она пытается защититься!

Он запрыгнул в вездеход.

– Едем, сейчас же! Стабилизатор не удержит её долго!

Майкл вдавил педаль газа, и машина рванула вперед, прямо в светящийся зеленый коридор. Вокруг них бушевала буря из песка, камней и искаженной реальности. Предметы растягивались и сжимались, цвета менялись, создавая психоделическую картину.

Сара вскрикнула, схватившись за голову.

– Слишком много… я вижу слишком много!

Коэн быстро снял с неё кулон, и она облегченно выдохнула.

– Спасибо. Это было… невыносимо.

Вездеход трясло, словно он проходил через сильнейший шторм. Майкл с трудом удерживал руль, стараясь не отклоняться от светящегося пути. Через лобовое стекло он видел, как зеленый коридор впереди начинает сужаться и тускнеть.

– Быстрее! – крикнул Коэн. – Стабилизатор не выдерживает!

Майкл выжал из двигателя всё возможное. Вездеход буквально прыгнул вперед, в последний момент проскочив сквозь закрывающийся проход. Позади них раздался грохот, и волна энергии ударила в заднюю часть машины, подбросив её в воздух.

На несколько секунд они потеряли сцепление с землей, вездеход перевернулся в воздухе, затем с глухим ударом приземлился на колеса и по инерции проехал еще несколько десятков метров, прежде чем остановиться.

Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего двигателя и тяжелым дыханием пассажиров.

– Все живы? – спросил Коэн, первым нарушив молчание.

Майкл ощупал себя, проверяя наличие повреждений. Кроме нескольких ушибов, он, кажется, был цел.

– Я в порядке, – ответил он.

– Я тоже, – отозвалась Сара, хотя её голос звучал слабо. – Просто… ошеломлена.

Коэн проверил показания приборов.

– Вездеход получил повреждения, но критических нет. Сможем продолжить путь.

Майкл оглянулся назад. Там, где они только что проехали, пространство буквально кипело, создавая причудливые искажения и миражи. Воронка, похоже, расширилась после разрушения стабилизатора, поглотив значительную территорию.

– Обратно этим путем мы не вернемся, – заметил он.

– Есть альтернативные маршруты, – сказал Коэн. – Но об этом подумаем позже. Сейчас важнее добраться до хранилища.

Он забрал у Майкла управление, и они продолжили путь. "Горячий пояс" постепенно оставался позади, аномалии становились реже, а ландшафт – более предсказуемым. Через два часа они выехали в относительно спокойную зону – всё еще пустынную и радиоактивную, но без пространственно-временных искажений.

– Мы почти на месте, – сказал Коэн, указывая на горы впереди. – Хранилище находится внутри той горной гряды.

Он направил вездеход по еле заметной тропе, ведущей в узкое ущелье между скалами. Здесь приходилось двигаться очень медленно, аккуратно маневрируя между острыми выступами камней.