В расчете на любовь

– И что в этом странного? – удивилась я. – Милана Синегорская, Аглая Озерова тоже с дипломами. Да и на Севере все больше девушек стремится получить образование. Вот если бы Лада (я неожиданно для себя вспомнила, как звали сестру мэтра Пиляева) закрутила роман с ректором и родила на последнем курсе, я бы удивилась. А так…

– А она на инженерный факультет поступила! – торжествующе воскликнула горничная. – Без магии! И ее оттуда выгнали со скандалом после третьего курса!

– Бедная девочка.

– И она хотела открыть собственную мастерскую, но князь Озеров ей патент не подписал! И теперь девчонка живет в приживалках у Синегорских. Подмастерьем.

Я отодвинула поднос и вздохнула. Тоже мне, сплетня. Если уж такую ерунду в Большеграде обсуждают трагическим шепотом, то что говорили про меня? Когда им стало известно, что я стала государевой фавориткой? Жаль, меня здесь не было, я не видела перекошенных физиономий местных кумушек! Ну ничего, завтра специально прогуляюсь по городу, чтобы меня увидели. Терпеть не могу, когда обсуждают кого-то другого… Звезда в нашем городе всегда была только одна!

– А Николас спит уже? – спросила я Павлину, зевая.

– Да, умаялся в дороге. Немного покапризничал и уснул. Какой красивый у вас сынок, барышня. На вас очень похож.

Я скривилась. Да уж. Слишком похож, как по мне.

– А господин Туманов с супругой и вашим папенькой еще в гостиной сидят, беседуют. Может, мне вас одеть да причесать, вы к ним пойдете?

– Ну уж нет, – поспешила отказаться я. – Лучше спать пораньше лягу. Ты иди, я светильники сама погашу. И разбуди меня в десять. И платье приготовь желтое, с кружевом. Завтра в нем в гости пойду к Озеровым и Пиляевым.

Желтое платье было сшито по последней северной моде. Жаль, что дом Озеровых слишком близко к нашему, на той же Генеральской улице. И Пиляев недалеко живет. Мало кто меня в этом чудесном платье увидит. Впрочем, достаточно и Ольги, она большая модница. Поди, позавидует, но не долго. Я ей почти такое же в подарок привезла. Уверена, она оценит. А Матильде ее матушка подарки очень просила передать. Так что завтра будет славный день.

Поднявшись, я все же заглянула в шкаф и с грустью потрогала подол свадебного платья. Странно, что оно тут висит, а не в сундуке на чердаке. Почему же не убрали? Что ж, счастья оно мне не принесло. Увы. И дочери своей я его не передам уже, потому что у меня сын. Ну, может быть, его невеста захочет…

Немного посомневавшись, я открыла и ящик стола. Достала пожелтевшие уже письма от Анатоля, перевязанные розовой атласной ленточкой, пробежалась глазами по одному из них. Ложь, все ложь. При всей его практичности Ксандр был гораздо более искренним со мной. Я исполняла предписанную роль, он за это щедро мне заплатил. Никто никого не обманывал. Отношения по расчету – вот отныне мой выбор. И плевать на репутацию. С такими деньгами как у меня я могу делать все, что захочу. И все равно меня будут принимать во всех домах, в лицо никто не посмеет ничего сказать, только за спиною и шепотом.

Я сжала в руках письма – свидетельство моей глупости. Подумала – и порвала на мелкие клочки. Был бы камин зажжен – сожгла бы, но лето, тепло. Подкинула в воздух, зачарованно наблюдая, как разлетается по комнате бумажное конфетти, тихо засмеялась и упала обратно в постель.

Я дома! И с завтрашнего дня начну совершенно новую жизнь!

Глава 7. Старые друзья

Дом в Вышецке оказался замечательным. Не слишком большим – в два этажа и всего на шесть спален, с огромными окнами и просторной террасой. Он был построен из желтого кирпича на высоком цоколе, высокие башенки делали его похожими на миниатюрный замок. Мой замок. Я влюбилась в него с первого взгляда. Внутри, впрочем, было несколько печальнее. Мебели оказалось слишком мало, стены и полы не везде доделаны, не было люстр и не работал водопровод. Но жить здесь было уже возможно, тем более, что с водопроводом местный управляющий пообещал решить вопрос в течение недели.

Такому беспорядку я нисколько не удивилась: это же Юг, к тому же глубокая провинция. Чем дальше от столицы, тем легкомысленнее люди относятся к обязательствам. Разумеется, государю еще на исходе зимы отписались о полной готовности. Ну а что, кровать в одной из спален стоит, в кухне есть и печь, и дровяная плита, в саду – колодец. Значит, вполне можно уверять, что в доме можно жить. К тому же почта у нас медленная, пока довезет все бумаги, часть работ уже окончится. Да и гости приедут далеко не сразу.

Убедившись, что все бумаги оформлены на мое имя и выслушав сбивчивые оправдания бледного управляющего, я кивнула и отправилась осматривать свой новый дом. Три из шести спален готовы, это хорошо. Две уборные на втором этаже полностью обставлены всем необходимым, одна пуста. В кабинете даже нет обоев, что уж говорить о какой-то мебели! Первый этаж прекрасен. Купить еще диван и несколько кресел, поставить карточный стол, оборудовать бильярдную – и можно принимать гостей. И что с того, что в столовой нет стульев? Трапезничать можно и на террасе! Так даже приятнее.

Словом, я осталась довольна, даже утешила беднягу управляющего.

– Хорошо, что спальни не готовы. В одной будет детская для Николаса. В другой – учебная комната. Сейчас же нужно разместить господина Туманова с женой и дочкой. Дети еще малы, пусть спят в одной спальне, и тогда места нам хватит с лихвой. И прикажите подать на террасу лимонад и закуски, пока готовится ужин.

Умница управляющий подал не только лимонад, но и местное фруктовое вино. Удобно расположившись в плетеных креслах, мы пили и любовались прекрасным видом на горы, которые тут были со всех сторон. Вышецк – городок маленький и хаотично застроенный. Генеральские дачи соседствуют с приземистыми домиками местных жителей. Без сомнения, мой особняк здесь – самый большой и красивый. Везде бродят коровы и куры, камнем вымощена только центральная площадь и две улицы, вдоль которых стоят лавки готового платья. Вовсю идет строительство: возводят здание театра (зачем? кто в нем будет играть?) и галереи минеральных вод. Проезжали мы и мимо нового железнодорожного вокзала, еще недостроенного. Длинный и невысокий голубой домик меня не впечатлил. Скучно, господа. Если вы хотите привлечь северных аристократов, то нужно придумать что-то более интересное. Да тут кроме минеральных ванн и прогулок по горам и делать нечего! Театр… когда его еще откроют! Надо в первую очередь мостить улицы и разбивать парки. Да и ванны стоило бы обустроить. Когда я была тут последний раз, каменные купальни под открытым небом были отгорожены лишь простынями. Женщины, как правило, ужасно стеснялись их посещать. К тому же купели всегда были заняты военными, шумными и грубыми. Это в светских гостиных офицеры ведут себя прилично, а если собираются компаниями, то начинаются похабные шутки, непристойная ругань и даже, порой, драки. Южная дама и сама не прочь обронить крепкое словцо, ее никакие мужланы не напугают, а вот утонченные северные леди к такому не привыкли.

Впрочем, меня это все не касается. Пусть болит голова у местных чиновников. Здесь, кстати, головы нет, но есть наместник – генерал Ермилин, ветеран последней войны с Икшаром. И гарнизон свои тоже имеется, оно и понятно, как-никак приграничье.

– Каковы наши дальнейшие планы, Георг Павелевич? – жмурясь в теплых лучах заходящего солнца, спросила я Туманова.

– Пока обживаемся, Альмира Вионтьевна. Чудесный, право, городок, я здесь впервые. Какие виды, какая природа, а? А воздух, воздух! Его можно ложкой черпать!

Его статная рыжеволосая супруга тонко улыбнулась. Мы с ней почти подружились, хоть она и была старше меня едва ли не на двадцать лет. Очень приятная женщина, умная и терпеливая. Утонченная, я бы сказала.

– И люди замечательные. На Севере такой простоты и не встретишь.

– Да, – хмыкнула Ильяна. – Удивительная простота и непритязательность. Я заметила, что коровы во многих домах вместе с хозяевами спят в одной комнате. А куры, верно, несут яйца сразу на обеденный стол. А что, удобно.

Я хихикнула. Очень мне нравилась супруга Туманова. Удивительно, но в моей жизни встречалось куда больше достойных женщин, чем мужчин. Все подруги у меня – умницы и красавицы. Милана Озерова – дипломированный ювелир-артефактор. Ольга Пиляева обладает безупречным вкусом и помогает всем знакомым обставлять дома. Марушка Долохова прекрасно рисовала, ее работы каждый год побеждали на зимних выставках. А моя почти-родственница держала собственную прачечную.

Я всеми ими очень гордилась.

С одной стороны я всегда считала, что женщина работать не должна. За ее спиной должен стоять любящий и терпеливый мужчина, который выполняет все ее желания. Но вот беда, в наше время таких мужчин не слишком-то много, и всех их, как правило, разбирают еще щенками. И даже если женщина хороша собой, умна и прекрасно воспитана, это не значит, что она найдет того самого принца.

Увы, если уж мне достались сразу два мерзавца, то что говорить о тех, кто родился не в шелковой рубашке, а голенький да сразу в долгах? Поэтому я всегда ратовала за расширение прав женщин, а Ксандр, с гордостью могу сказать, ко мне прислушивался. За последний год женщинам было выдано патентов больше, чем за сотню лет до этого. А еще женщинам наконец-то позволили становиться опекунами своих несовершеннолетних детей и родственников, если рядом не нашлось благонадежного мужчины. Раньше детей просто забирали в приюты, а в исключительных случаях назначали опекуна от короны. И, конечно, я могла считать личным достижением тот факт, что теперь бездетные вдовы старше шестидесяти лет получали пенсию из казны. Раньше пенсию платили только вдовам чиновников или военных, теперь же – всем. Впрочем, я подозревала, что на Юге пока все не так радужно. До сюда все нововведения доходят с большим опозданием. Нужно будет наведаться в гости к генералу Ермилину и спросить, много ли бездетных вдов в Вышецке.

Впрочем, почему меня вообще тревожат подобные вопросы? Разве меня это касается?

– Как вы считаете, Георг Павелевич, получится ли найти няньку для Николаса из местных? – лениво спросила я Туманова, когда солнце окончательно скрылось за горами и небо стремительно потемнело.

Тишина тут стояла просто звенящая, и, хоть стало уже холодно, я никак не могла заставить себя подняться. Звездное небо и свежий воздух пленили меня. Привыкну ли я когда-нибудь к такой красоте? Надеюсь, что нет.

– У меня здесь есть знакомые, – качнул головой дознаватель (я бы удивилась, если б знакомых не было – профессия обязывает!). – Поспрашиваю. Скажу, чтобы присылали кандидаток прямо к вам. Николас спит, вы заметили?

Верно, мой сын сегодня уснул прямо на плетеном диванчике, избавив всех нас от очередных вечерних капризов. Святые небеса, какой же славный вечер!

– Поможете мне его отнести в постель?

– Ну разумеется. Чуть позже, если вы не возражаете.

– А я все же пойду, – зевнула Ильяна. – Предпочитаю заснуть в собственной постели. Всем доброй ночи.

Ее послушная дочь поднялась следом. Она тоже выглядела совершенно сонной.

– Не знаете, Долохов с семьею этим летом приедет на воды? Обычно он каждый год тут отдыхает.

– Обещался, – кивнул Туманов. – Уже скучаете?

– Мы с Долоховым старые знакомцы. У него совершенно очаровательная жена, и старший сын – ровесник Ника. Думаю, им будет весело вместе, – пожала я плечами. – К тому же я давно хочу заказать Марушке свой портрет. Она удивительно талантлива.

– С Долоховым придется побеседовать, – вздохнул Георг Павелевич. – Он частенько бывал в Икшаре, у него там много друзей. Думаю, стоит его привлечь на нашу сторону. Тем более, что человек он умный и честный.

Вот теперь я вспомнила, что приехала вовсе не на отдых. Мне еще свою непростую миссию выполнять. Увы, отвертеться не выйдет. Радует только то, что у меня надежные союзники. И сам Туманов, и если повезет – Казимир Федотович. Он в дружбе с многими икшарскими князьями. Жаль только, что Долохов меня терпеть не может. Даже и не знаю, почему. Я ему как кость в горле. И ладно б он сам был ангелом, так про гулянки до сих пор в Большеграде с придыханием рассказывали. Это уже позже он остепенился, женился на прелестной художнице и стал любящим отцом.

Глава 8. Царица

Генерал Иван Яковлевич Ермилин был женат на икшарке, женщине красивой, строгой и молчаливой. Она встретила меня у порога, обожгла странным, внимательным взглядом, коротко поклонилась и исчезла в доме. Я слышала, что она почти не разговаривает по-нашему, но подозревала, что просто притворяется.

Сам же генерал был ее значительно старше, голова его совершенно седа. Шрам на щеке от сабли, рыжеватые усы, веселые серые глаза. И вроде бы улыбается, шутит, рассыпается в комплиментах, а у меня по спине холодок от него. Сразу вспоминаются истории, шепотом рассказываемые в знатных гостиных Севера: как он безжалостно отрезал головы всем икшарским пленным, потому как какой-то икшарец похитил, изнасиловал и убил его первую супругу, а потом отправил эти головы местным князьям для вразумления. Урок был усвоен прочно: больше ни одну женщину горцы не тронули до самого конца войны. И в плен икшарцев с тех пор не брали, убивали на месте. Генерал был мстителен.

И в то же время он совершенно не держал зла на горцев теперь, когда война была окончена. Пятнадцать лет прошло с тех пор, у него и жена икшарка – Ивану Яковлевичу ее отдали в вечные служанки, а он взял и на ней женился.

В Икшаре Ермилина прозвали Бакбак-Деви, Большой Демон. Его боятся и очень уважают, и поэтому в Вышецке и окрестностях тихо и мирно. Икшарцы предпочитают не вспоминать войну. Они с огромными потерями отстояли свою независимость. Еще одна война не нужна ни им, ни нам.

Иван Яковлевич прислал мне приглашение буквально на следующее утро после моего приезда. Не ответить на него было невозможно. Да я и сама мечтала увидеть знаменитого Бакбак-Деви. Мне очень хотелось предстать перед ним в самом лучшем виде, и я полдня выбирала наряд, укладывала волосы, перебирала свои украшения, пока Ильяна Туманова с усмешкой не напомнила мне, что здесь – глубокая провинция. Воспитанная и умная женщина в наряде по северной моде будет диковинкой в любом случае. Итак, голубое муаровое платье с довольно нескромным декольте, жемчуг, гладкая прическа – и я выглядела великолепно. Интересно, удастся ли закрутить роман с бравым генералом? Я хочу, чтобы рядом со мною были только лучшие мужчины! Тем более, я слышала, что жена ему нужна только для того, чтобы заниматься детьми – старшим мальчиком от первого брака и еще четырьмя – от второго.

Но когда генерал ласково улыбнулся, я мигом передумала. Этот хищник мне не по зубам. Такого надо очень любить, а я уже израсходовала свои душевные силы. Нет, лучше останемся друзьями.

Не подозревающий о моих мыслях генерал провел меня в гостиную своего довольно скромного, построенного по икшарским традициям дома. Первый этаж, как здесь и принято, общий. На второй ведет отдельная лестница, туда допускаются только родственники и доверенные слуги. Обстановка же дома вполне современная. Паркет, диваны и кресла, буфет с интересными тарелками-картинами (я такие видела впервые), стол и стулья. Все, как в южных городских домах.

– Признаюсь, я очень соскучился за зиму по светскому обществу, – сообщил мне Ермилин. – Зимой тут – большая деревня. Купальный сезон еще не начался.

– Поэтому вы и строите крытую галерею? – догадалась я. – Чтобы можно было на воды и в холода приезжать?

– Здесь зимой очень ветрено и часто дождливо, – согласился генерал. – Развлечений никаких. Гулять противно, фрукты только сушеные. Даже снега приличного, и того не дождешься. Дождь да ветер, ветер да дождь. Источники горячие есть, но открытые. Вот и уезжают все отсюда подальше.

– Еще и гостиниц совсем мало, – кивнула я. – И дороги ужасные, просто ужасные.

Вот тут я была искренне возмущена. За мной прислали экипаж, но ехать в нем было мучением. Ямы да колдобины! Пешком и то вышло бы быстрее и удобнее!

– Улицы уже начали мостить досками, – утешил меня Ермилин. – Дней через десять вы Вышецк не узнаете. Все высохнет. Можно будет гулять без опасений провалиться в грязь. Вы ведь здесь уже бывали, верно? Сами знаете, что город летом прекрасен.

Да, тут спорить сложно. Цветущие изгороди, солнце, чистейший воздух, целебные источники – мне чрезвычайно нравилось здесь отдыхать. А вот жить… Об этом я прежде не думала.

Видно было, что Ермилин любил эти места, но он – военный. Умеет разрушать и убивать, а вот строить у него получается неважно.

– Я ведь и пригласил вас, чтобы просить о помощи, несравненная Альмира, – словно угадал генерал мои мысли. – Меня предупредили, что вы прибудете надолго, возможно, даже навсегда. Вы – женщина умная и со вкусом. Поможете мне сделать Вышецк жемчужиной Юга?

Надолго? Навсегда? Вот это новость! Я это слышала впервые, но показывать свою растерянность генералу не спешила. Тем более, кажется, он искренен со мною. Я вовсе не против дать ему совет.

– Для начала нужно как можно скорее достроить железнодорожную станцию, – сказала я. – Когда сюда будет ходить паровоз, люди поедут и с Севера. Поверьте, северяне очень хотят тепла.

– Верно, это в ближайших моих планах. Как и театр, и галерея. Еще я подумываю строить лечебницу, где целители будут выписывать не только минеральные ванны и моционы, но и лечить по-настоящему. Сейчас сюда приезжает только молодежь. От этого летом тут атмосфэра… весьма разгульная. А настоящие деньги, они ведь у стариков, Альмира. Таких, как я.

Ермилин испытующе взглянул на меня хитрыми серыми глазами. Да какой же он старик? Он – мужчина в самом расцвете сил! Уверена, и в битве лев, и в постели орел. Но возражать я не стала, прекрасно понимая, что он кокетничает, только улыбнулась вежливо. Нет, с таким зверем я связываться опасаюсь.

– Как вы устроились, несравненная? – Убедившись, что я не отвечаю на его намеки, как ни в чем не бывало продолжил генерал. – Достаточно ли у вас слуг? Нет ли в чем нужды?

– У меня самый прекрасный дом в Вышецке, – живо отозвалась я. – Благодарю, все просто чудесно. Разве что нужно нанять еще одну горничную. В доме сейчас гости, одна служанка не справится.

– Я пришлю вам подмогу, – тут же пообещал Ермилин. – Признаюсь честно, вы нам тут очень нужны, Альмира.

– Я?

– Да. Будете здесь царицею. Таких женщин прежде Вышецк не видывал. Оставайтесь навсегда, и я дам вам все, что пожелаете. У меня довольно денег и силы, но вот с людьми я дружить умею плохо. А мне хочется, чтобы люди сюда возвращались, чтобы в Вышецке открывались школы, мастерские, и с чем черт не шутит, даже университеты! Для этого нужны хорошие, умные головы. И красивые женщины тоже, потому что красота – страшное оружие, ничуть не менее опасное, чем пушка. А в сочетании с умом сравнима с целым бастионом.

Я заморгала. Подобных речей я никогда не слышала. Наконец-то нашелся мужчина, оценивший меня по достоинству. Я для Ермилина – не предмет интерьера, не драгоценная заколка на галстуке. Генерал предлагает мне стать его союзницей, и черт возьми, до чего ж мне хочется согласиться!

– Вы мне льстите, Иван Яковлевич, – с сомнением произнесла я.

– Ничуть. У меня к вам деловое предложение. Заключим договор? Вы остаетесь тут на год, не меньше, и активно участвуете в светской жизни Вышецка. Зовете своих друзей, рассказываете в письмах, как вам нравится этот город, а я… Чего бы вы хотели, прекраснейшая? Чем мне вас подкупить?

– Я хочу автомобиль, – неожиданно брякнула я. – Свой собственный. Держать выезд не вижу смысла. Дорого это и старомодно. А вот личный автомобиль… да еще у женщины – это, согласитесь, вызов.

– Будет вам автомобиль, я немедленно прикажу его выписать, – обрадовался Ермилин. – Это вы славно придумали, я в вас нисколько не ошибся. И шофэр будет, и механика найдем. И улицы придется камнем мостить, но это все равно у меня в планах было.

Я важно кивнула, внутренне взвыв от ужаса. Кто меня за язык тянул? Зачем мне эта вонючая бренчащая повозка, которая постоянно ломается? Я ведь просто назвала самую дорогую и недосягаемую вещь, которая только пришла мне в голову! Впрочем… у Туманова был автомобиль, у Барги тоже, да и еще у некоторых моих знакомцев. Вещь статусная и современная, а этому городишке ничуть не помешает немного технического прогресса. Тем более, меня практически короновали. Значит, и карета нужна соответствующая.

Молчаливая чернобровая жена Ермилина, которую он называл Ефой, принесла чай, хлеб и козий сыр – традиционное угощение этих мест. На столе появились фарфоровые чашки (фабрики Долохова, разумеется), пиалы с вареньями и медом, орехи, пастила и сушеные фрукты, какие-то еще неизвестные, но аппетитные на вид сладости. Все выглядело очень заманчиво.

– Ваша жена всегда сама угощает гостей? – деликатно спросила я, когда Ефа ускользнула за новой порцией лакомств.

– У нее есть слуги, но она не разрешает им даже касаться еды, предназначенной для меня и детей, – пожал плечами Ермилин. – Я не раз говорил, что непривередлив, даже ругал ее, но без толку. У нее свои представления о жизни. Она сама готовит, сама варит варенья, даже чай собирает на горных склонах сама. Разве что одежду мне не шьет, но и то – я люблю форменные мундиры, и убедил ее, что по статусу мне положены фабричные кители и брюки.

Я качнула головой в восхищении. Какая трудолюбивая женщина! Или она настолько любит своего чужеземного супруга? Пожалуй, я буду придерживаться с Иваном Яковлевичем делового этикета, чтобы его жена даже не подумала ничего лишнего. Она же меня зарежет и будет в своем праве!

– Кстати, подскажите мне, что можно подарить Ефе этакого, чтобы ее порадовать? Она совершенно равнодушна и к золоту, и к нарядам. Говорит, что у нее все есть. Это правда, есть. Она – самая богатая женщина в Вышецке. Но мне-то что с этим делать?

– На стекольном заводе Долохова недавно начали выпускать совершенно чудесные бокалы из цветного стекла, – сообщила я, подумав. – Быть может, ей понравится. Но знаете что? Подарите ей лучше себя. Она оценит.

– Это как? – вскинул седые брови генерал.

– Подарите ей один день своей жизни. Только ей. Отдайте детей нянькам. Увезите ее в горы. Поговорите с ней. Выслушайте. Скажите, что цените все, что она делает.

– Так она подумает, что я рехнулся! – изумился Ермилин. – Я никогда такого не делал! Да никто не делает! А что, если она меня бросит и вернется в родительский дом?

– Вы же генерал. Должны уметь рисковать, – пожала плечами я. – Впрочем, можете ограничиться бокалами.

Он крепко задумался, а я налила себе чаю и принялась пробовать варенья. Неужели Ефа и вправду варила их сама? Вот это розовое мне очень нравится. И зеленое. И коричневое. Что это, варенье из орехов? Как экзотично! Прикажу кухарке купить такое на рынке! И травяной чай просто чудесный, терпкий и освежающий.

Когда супруга Ермилина вышла меня провожать, я все же не удержалась и спросила:

– Это варенье из орехов можно где-то купить? Я никогда не пробовала такого.

– Не вздумайте покупать на рынке, – неожиданно живо откликнулась женщина. Я так и думала – она прекрасно знала язык и говорила очень чисто, почти без акцента. – Я пришлю вам в подарок. Настоящее варенье варить долго и сложно. И есть его много нельзя, две-три ложки в день достаточно. Хотите, я научу вас его делать?

Она была очень красива, эта икшарская женщина. Сколько ей, около тридцати? Не намного меня и старше. Смуглая кожа без малейшего изъяна, очень ровные белоснежные зубы, прекрасная фигура (четверо сыновей, говорите?), гармоничные черты лица. Не так часто можно встретить таких красавиц. Мне, наверное, стоит с ней подружиться, если уж я остаюсь в Вышецке на целый год? Зимой тоже захочется с кем-то пообщаться. Варенье, разумеется, я варить вовсе не собираюсь, на это у меня есть кухарка, но Ефе я улыбнулась:

– Буду счастлива. Мы обязательно с вами это обсудим.

Женщина кивнула, явно довольная. Генерал поглядел на нас обеих с некоторым удивлением, но дипломатично промолчал. Должно быть, он тоже не понимал, зачем мне нужно уметь варить варенье.

Уже на крыльце напомнил:

– Жду вас в любое время, госпожа Белянская. Приходите запросто без приглашения.

Глава 9. Провинция

В то время как господин Туманов засел за корреспонденцию, а Эльза и Николас принялись исследовать сад, обнесенный высоким каменным забором под строгим присмотром горничной, временно назначенной нянькой, мы с Ильяной отправились на променад. В доме остро не хватало уюта и, как это ни грустно, постельного белья. В центре Вышецка, как я помнила, имелось несколько лавок, где я рассчитывала найти все необходимое. Увы, выбор меня разочаровал. Простыни тут были, но качество мне совершенно не понравилось. Цены на долоховский фарфор заставили меня скрипеть зубами от жадности (да на Севере сервизы дешевле втрое!), столового серебра я не нашла вовсе, а чудесные домотканые покрывала и коврики местного производства расползались прямо в руках. Про лавку готового платья я и вовсе скорбно промолчу. Невольно я вспомнила необычный наряд супруги Ермилина. На ней ведь было икшарское прямое платье до щиколотки, а снизу, кажется, легкие шаровары. Но дело даже не в фасоне: в первую очередь я обратила внимание на ткань, тонкую, гладкую и яркую. Не шелк и не хлопок, но что же? Лен, быть может? Нет, лен сильно мнется и не имеет приятного блеска. В следующий раз непременно спрошу.