В расчете на любовь

Марианна Красовская

В расчете на любовь

Глава 1. Отставка

– Моя супруга снова беременна. Целители уверяют – будет мальчик.

Я с удивлением покосилась на своего венценосного любовника. Мы почти не обсуждали ни его жену, ни детей. Не то, чтобы мне было не любопытно – еще как любопытно! Просто … сам не заводил подобных разговоров. Ну разве что спрашивал совета – что подарить молодой супруге. Или вскользь упоминал о выдающихся успехах наследника. Но сейчас государь смотрел на меня с ожиданием, и я, перевернувшись на живот и словно случайно приспустив при этом покрывало, дабы он имел возможность лицезреть мои пленительные изгибы, нахмурила брови:

– Третья беременность за три года! Не бережете вы свою жену, Ксандр.

Государь явно ждал не этих слов.

– Рядом с ней всегда лучшие целители! Ее здоровью ничего не угрожает!

По сердитому взгляду и поджатым губам я поняла: угодила в больное место. Он все и сам прекрасно понимает, но никогда в этом не признается.

После того, как первая супруга Ксандра была убита революционерами, а сын похищен, к вопросу престолонаследия государь подходил с полной серьезностью. Мальчишка нашелся, но Ксандр очень боялся, что с ним снова что-то случится, и государство останется без наследника трона.

Ксандр ненавидел революционеров, и его можно было понять.

Я ему в жены никак не годилась. Разведенная женщина – и рядом с государем? Такой плевок в душу народ не простит. К тому же мой единственный сын принадлежал к роду Снежиных, Ксандр никак не сможет с этим смириться.

Супругу он себе выбрал как племенную кобылу. Здоровую, крепкую, послушную. Она уже родила ему двух дочерей и теперь вот носила долгожданного сына. Вероятно, я должна была поздравить его величество, а не напоминать ему про то, что он в который раз жертвует одним человеком ради целого государства.

Но я сама была мать и прекрасно знала, что выносить и родить даже одного ребенка совсем не просто. Сначала тошнота и слабость, потом расплывшаяся фигура и боль в спине, дальше – роды. И даже если рядом лучшие целители – рожать-то не им!. Вдобавок я во время беременности ухитрилась сломать зуб… Нет уж, ни за что я не соглашусь на подобное испытание вновь!

Тем более, что роль фаворитки его величества меня более чем устраивала. Ксандр был щедрым и заботливым любовником, денег и нарядов на меня не жалел, в постели был ласков, каких-то особых условий, кроме абсолютной верности, передо мной не ставил. Вначале, впрочем, он требовал, чтобы я всегда была рядом, и днем и ночью готовая исполнить свою роль, но я живо ему объяснила, что собачкой у его ног сидеть не согласна. У меня может болеть голова или быть плохое настроение. Я могу уехать на Юг навестить отца или в горы к сыну. И ничего, его величество потерпит. Если уж совсем невмоготу станет, то пусть навестит жену.

Как ни странно, Ксандр согласился на такой расклад. Думаю, именно это ему во мне и нравилось: я не робела и не пресмыкалась перед ним, не боялась его в гневе. И всегда делала то, что хочу. Меня за это ненавидели женщины при дворе, а мужчины старались избегать. Друзей на Севере я так и не нашла, но на самом деле мне было плевать. Развлечений здесь хватало. В конце концов, никто не смел дерзить мне в лицо, а уж что там говорят за спиной, меня волновало мало. Грязь прилипает к тем, кто в ней копается.

… а государь продолжал смотреть на меня пристально и сердито. Я совершенно не понимала, чего он от меня хочет.

– Альмира, тебе стоит уехать на какое-то время, – наконец, соизволил он мне объяснить свое странное поведение. – Маргарет не нужны лишние волнения.

– Я ее тревожу? Вот это новость! – сев, я выпрямила спину и прикрыла грудь покрывалом. – Разве она не знает обо мне уже пять лет?

– Знает, конечно.

– Я ей так сильно мешаю?

– Не думаю.

– Тогда в чем проблема? – я все еще искренне недоумевала.

– Ты ее раздражаешь. Сейчас, когда она ждет сына, я не хочу тревожить ее ничем.

Какая гадость! Когда государыня носила дочерей, никто не собирался с ней считаться. Но наличие у ребенка отростка между ног все меняло! Не понимаю я этого лицемерия! Почему сыновья для мужчин так важны?

Теперь меня еще и выставляют прочь из государевой опочивальни, словно нашкодившую болонку! Может быть, Ксандр и подарки обратно заберет? И тот славный домик в Вышецке, где так приятно отдыхать на целебных источниках?

Унизительная ситуация, но к ней стоило быть готовой с того самого дня, как я стала фавориткой Ксандра. И без того я продержалась долгих шесть лет – даже супруги друг другу надоедают за столь солидный срок! Не понимаю только, чем я помешала Маргарет. У нас с ней нейтралитет. В конце концов, я была его любовницей еще до того, как ее выбрали женой. Если она сама не может удержать возле себя мужа – это точно не мои проблемы.

Горделиво поднявшись, я принялась одеваться. Медленно, изящно, прекрасно понимая, что Ксандр не сводит с меня жадного взгляда. Если мне придется уйти, я сделаю это красиво. И потом уже не вернусь, не прощу этого унижения. Любовника найти не сложно, денег у меня достаточно, жить есть где. В конце концов, двери отцовского дома всегда для меня открыты.

– Ник много болел этой зимой, – мягко сообщила я, прекрасно зная, что Ксандр терпеть не может моего сына. – Давно пора свозить его на воды. И самой отдохнуть не помешает.

– Признаться, я собирался просить тебя об одном важном деле, – озадаченно крякнул государь.

– Каком еще?

– Мариусу почти двенадцать. Пора искать ему невесту. В Икшаре много хорошеньких княжон. К тому же тамошние девицы отличаются покорностью и редкой плодовитостью.

– И при чем тут я? Какое я имею отношение к браку наследника?

– Присмотришься, составишь список потенциальных невест. Ты – женщина умная. Не зря же я с тобой так часто советуюсь.

Удар был точно рассчитан. Несколько лет я уговаривала Ксандра дать женщинам право распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Покупать недвижимость, к примеру, претендовать на наследство, иметь возможность развестись с тираном-мужем, наконец! Кое-какие мои инициативы он поддержал. Теперь нужно за это платить.

– Но Ник… – растерянно пробормотала я, застыв с туфелькой в руке – вся такая красивая в одной лишь сорочке и чулках. – Я так давно его не видела!

– Возьмешь его с собой, – скривился Ксандр. – Пусть посмотрит Юг, познакомится с дедом. Тем более, если он болел.

– Вы требуете слишком много, ваше величество, – предприняла последнюю попытку улизнуть я. – Для поездки в Икшар нужно так много всего организовать… целое посольство!

– Какой Икшар? Много чести им, – пожал плечами Ксандр. Я видела, как интерес в его глазах угас. Все было кончено. Я получила почетную отставку. – Отправишься на воды в Вышецк, как ты и планировала. Невесты сами приедут туда, уж будь уверена.

Проклятье! Какая дурацкая ситуация! Но… уверена, я смогу повернуть ее себе на пользу без всякого труда.

Глава 2. Фаворитка

Матерью я быть не привыкла. Сыном я занималась только в его раннем младенчестве и не сказать, чтобы была к нему привязана. Кормила его молодая и крепкая кормилица – по северному обычаю. Я собиралась сама заботиться о нем, но князья Снежины уверяли, что это испортит мне фигуру и слишком сильно привяжет ребенка к матери, и тогда мне самой придется кормить его день и ночь, день и ночь… Я охотно поддалась на их уговоры, хотя на Юге так никто не делал. Кормилиц нанимали только тогда, когда у матери не было молока. А что еще делать с новорожденным Николасом, я и не представляла. Мне приносили его поутру, чтобы я подержала сына на руках, да вечером перед сном.

А потом меня пригласили ко двору, и я решила, что тащить малыша (а вместе с ним кормилиц, нянек, кучу одежки, погремушки, люльки и прочее, прочее) в столицу слишком затруднительно. Тогда я еще не собиралась там задерживаться надолго. Тем более, что вызывали меня на потеху публике: шутка ли, разведенная женщина, да еще родившая внебрачного ребенка от революционера! Хорошо еще, милейший господин Туманов обставил все так, словно я знать не знала, кто на самом деле мой соблазнитель. В его отчетах я выглядела невинной жертвой.

Меня должны были пожалеть. Сочувственно шептаться за спиной, вздыхать о загубленной молодости и красоте, указывать на меня юным дочерям и призывать учиться на чужих ошибках.

Не на ту напали! Я не собиралась играть эту роль. Вместо кающейся грешницы я намеревалась предстать не меньше, чем богиней. И если для этого мне нужно надеть платье с рискованным декольте и обнаженными плечами, я так и сделаю. И драгоценности, конечно. Я показала все самое лучшее, что было в моих и снежинских шкатулках. В конце концов, мне всего двадцать два! Я не собираюсь себя хоронить! Спрячьте свои лопаты, господа!

И присев перед королем в глубоком реверансе, я подняла глаза и поняла: он оценил. Этому самцу до смерти наскучили покорные овцы. Ему нужна волчица. Он и сам – хищник. А к хищникам у меня слабость. Ну и что, что ему за сорок? Для мужчин это вовсе не возраст. Да, он старше меня вдвое. Тем интереснее с ним подружиться.

Впрочем, я далеко не сразу осмелилась переступить границу. Сначала я просто улыбалась и разглядывала его. Потом мне предложили остаться на ужин (а комнаты во дворце, конечно, не предоставили). Хорошо, что у Снежиных свой дом в столице, где я и остановилась. А еще – они дали мне денег. Много денег, ведь от моего успеха или падения зависело будущее Николаса, наследника рода. И все эти деньги я спустила на наряды и подкуп слуг. Словно случайно мне досталось за ужином место почти напротив Ксандра. А дальше уже было просто. Пара невинных шуток, быстрые взгляды, трепет ресниц… и вот уже его величество желает услышать мнение южанки о работающих женщинах. На Юге ведь все по-другому? Там даже патент женщине-мастеру получить очень непросто.

Я же с удовольствием рассказала всем присутствующим про своих подруг и знакомых. Одна (княжна, между прочим) держит свою прачечную, причем вполне процветающую, другая открыла собственную мастерскую, третья – великолепная художница. На зимней выставке в Гридинске ее работа удостоилась большой медали. Ах, его величество знает всех этих женщин? Какой он, оказывается… внимательный к своим подданным! Да, верно, женщины способны на многое. В конце концов, среди них тоже рождаются маги. И лишать их возможности учиться и работать слишком расточительно.

Помнится, его величество возразил, что удел женщины – это быть женой и матерью, а я дерзко ответила, что не все созданы для семейной жизни. Некоторые мужчины не достойны иметь ни жену, ни детей. Разумеется, вспомнила Анатоля, своего неверного супруга, и тут же рассказала, что застала его в двусмысленном положении с горничной прямо во время свадебного путешествия.

Ксандр мне очень сочувствовал и, к счастью, не стал спрашивать, что было дальше. Мы оба с ним знали, что отец Ника отнюдь не мой супруг.

– Неужели вы так разочаровались в мужчинах, что никогда не полюбите вновь? – с любопытством спросил государь.

– Полюбить смогу, а замуж более не желаю, – отрезала я. – Хочу быть хозяйкой своей жизни.

– А как же дети?

– У меня есть сын, мне этого довольно.

Меня обсудили и осудили, разумеется, но какое мне дело до чьих-то инсинуаций? Я и сама прекрасно умею распускать сплетни. Цель же была достигнута – я заинтересовала самого государя. Дело было за малым – оказаться в его постели. А для этого требовалось просто почаще попадаться ему на глаза. Бывать в театре в тот же день, что и он (о да, я щедро платила своим осведомителям). Кататься в парке на велосипедусе (та еще мерзость, ужасно неудобная штука, я два раза с него грохнулась и рассадила ладонь до крови). Сидеть с книгою в парке, где государь любил гулять по утрам в одиночестве…

План увенчался ошеломительным успехом. Меня пригласили в государеву ложу. Помогли подняться с земли и вытерли ладонь платком (платок подарили). Сели рядом на лавочку и заглянули в книгу – что такого любопытного может читать столь незаурядная женщина? Уж не любовный же роман? Увы, именно роман, причем наипошлейший. Ах, ваше величество, как жаль, что рыцари, способные на романтические поступки, остались только в книгах! Да, потому и читаю, чтобы заполнить пустоту в разбитом сердце…

Рыбка заглотила крючок по самые жабры. Я оказалась приглашена на ужин, плавно перетекший в завтрак, уже через неделю пребывания в столице. Рекордные сроки, как потом сказал господин Туманов, вызвавший меня на приватную беседу. Между прочим, как сказал сей добрый господин, такая любовница как я не представляет проблем для монархии. Замуж меня государь не возьмет, ребенка мне сделать не посмеет. Туманов считал меня в высшей степени благонадежной особой. Ни на что не претендую, заговоры устраивать не стану. Здесь я была с ним согласна. Зачем мне эти клятые заговоры, если я могу получить все, что захочу, куда более простыми способами? А что до репутации… ну, так государю позволено все. Кто посмеет его осудить?

Вот так я и стала официальной фавориткой Ксандра II. Должность хоть и неофициальная, но щедро оплачиваемая. Если б не разлука с сыном, я могла бы быть совершенно счастлива. Но привезти младенца во дворец было немыслимо. Какое-то время я надеялась, что сын с бабушкой и дедом переедут в столицу, но Снежины наотрез отказались. Им здесь были не рады, да оно и понятно. А доверить малыша лишь нянькам и кормилицам я не решилась. Родные люди дадут ему больше заботы. Пришлось довольствоваться редкими встречами. Хотя бы на пару дней в месяц я уезжала в старый замок. Мне не хотелось, чтобы Николас меня позабыл. Станет он чуть старше, и я, конечно, заберу его к себе.

_____

От автора: отец Николаса, княжич Ратмир Снежин, участвовал в восстании и нападении на государев дворец. Кто-то бросил бомбу в женское крыло, погибла государыня, несколько фрейлин, слуги. Восстание было подавлено, участники арестованы и приговорены к смерти. Нескольким молодым магам удалось подкупить тюремщиков и сбежать. Княжич Снежин был среди них.

Глава 3. Обиды

В душе бушевала буря. Я давно уже не плакала, только натягивала на лицо улыбку, расправляла плечи и шла дальше. Пожалуй, последняя слеза прокатилась по моей щеке в детстве, когда умерла мама – и я тогда лишилась единственного человека, которому была по-настоящему нужна. Отец, конечно, меня любил, но так, как любят все мужчины: ровно до тех пор, пока я делала то, что он хочет. Тогда его кошелек был всегда открыт. А большего я от него научилась не ждать. Так проще было жить.

Я всегда понимала, что никто обо мне не позаботится, только я сама.

С мужчинами все просто: улыбнись, скажи ласковые слова, сделай что-то, что доставит ему радость, никогда не спорь, не злись и не возражай – и тогда он будет твоим. Пока еще моя метода ни разу не давала сбоя. На самом деле это очень просто, когда твое сердце холодно и спокойно.

Но сейчас внутри меня бушевал огонь. Мне было горько, обидно и тошно.

Государыня – дура. Будь у нее хоть капля мозгов, она поняла бы, что я ей не враг. Наоборот, уж лучше знакомая и лояльная фаворитка, чем разные женщины каждую неделю. Во-первых, я здорова, я постоянно проверяюсь у лекаря. Во-вторых, я ни на что не претендую. Я никогда не рожу Ксандру ребенка, потому что не хочу испортить жизнь Николаса еще больше. Достаточно уже того, что он родился вне брака. Я не требую дорогих подарков, у меня нет родственников, которым нужны от моего любовника какие-то преференции. Я не сказала государю ни одного дурного слова

про его жену, напротив, все время напоминала ему, чтобы он уделял матери своих детей достаточно внимания. Да где она еще такую верную подругу найдет?

Я была его спутницей шесть лет – а теперь она вдруг потребовала, чтобы он прогнал меня прочь. Ну что ж, сама виновата. У государя все равно будут другие женщины, уж такой он человек. Но вряд ли они напомнят Ксандру про дни рождения детей и прочие праздники.

О, я совершенно уверена, что он будет по мне скучать. Возможно, даже захочет восстановить наши отношения. Но не выйдет – я не прощаю предательства. А ощущаю я себя именно так. Преданной и растоптанной.

***

В королевском дворце у меня были свои покои. Не смежные с государевыми – это было бы чересчур дерзко. Этажом ниже, уютные, не слишком большие. Гостей я там не принимала, разумеется, разве что любовник и прислуга бывали в моей спальне. Поэтому и вещей у меня немного: несколько платьев, кой-какая обувь, подаренные Ксандром украшения… и ничего более.

Немного подумав, я собрала все драгоценности в шкатулку, надела черный бархатный плащ с глубоким капюшоном, прикрыла лицо кружевной вуалью и вышла, намереваясь никогда больше сюда не возвращаться. Уверена, через какое-то время эти комнаты займет другая женщина. Недаром же отсюда в спальню государя можно попасть тайным проходом! Пусть она забирает себе все эти тряпки. Мне достаточно того, что есть в городском доме Снежиных. Тем более я никак не хотела, чтобы мой уход выглядел бегством – со всеми этими сундуками и экипажами. Лучше покинуть дворец незаметно и ожидать дальнейших распоряжений от государя в собственном доме.

Было еще раннее утро. Ксандр, вероятно, сейчас завтракает, и все придворные прихлебатели – рядом с ним. Это хорошо, меня никто не увидит. Гвардейцы проводили меня равнодушными взглядами: их мало волновало, кто покидает дворец. Уверена, что они меня узнали. Я – довольно заметная фигура при дворе. Не столько даже статусом, сколько ростом и красотой. Я выше на голову большинства миниатюрных северных женщин и не так бледна, как они. Многие называли меня толстухой, но это не так. Просто я – здоровая и крепкая. Настоящая южанка – темноглазая, чернобровая и румяная. Может быть, у меня не такая тонкая талия, как у некоторых девиц, но зато я не подкладываю подушечки в корсаж и не нуждаюсь в накладках на бедра.

И вообще, мужчинам нравятся женщины, которых можно пощупать, не опасаясь удариться о кости.

– Госпожа Белянская, – раздался вкрадчивый голос. Я подпрыгнула от неожиданности и едва не выронила шкатулку, которую прятала под плащом. Фу ты! Надеюсь, господин Туманов явился не за тем, чтобы обвинить меня в воровстве? Право, будет неловко.

– Георг Павелевич! Зачем же вы подкрадываетесь?

– Я вовсе не подкрадываюсь! – обиженно поджал губы Туманов. – Я несколько раз махал вам рукой, но вы, очевидно, задумались слишком глубоко!

Я закатила глаза – все равно под вуалью не разглядеть выражения моего лица.

– Извините, – выдавила из себя я. – Вы что-то от меня хотели?

– Ну разумеется! Позвольте вас проводить?

Он бесцеремонно подхватил меня под руку и потащил прямиком через сад к восточным воротам.

– Так спешите от меня избавиться? – не удержалась я. – Не волнуйтесь, я очень понятливая. Навязываться не буду.

– Ну что вы, Альмира, я бы никогда… Напротив, я восхищаюсь вашим умом и характером. Шесть лет… ни одна женщина не продержалась рядом с Ксандром так долго. Ах да… Шестьдесят тысяч золотых.

– Что “шестьдесят тысяч”? – споткнулась я, крепче ухватившись за локоть Туманова.

– Его величество открыл счет на ваше имя в Центральном Северном банке. Шестьдесят тысяч золотом.

Я совершенно простонародно присвистнула. А Ксандр дорого оценил мои постельные умения! Очень дорого. Я теперь – богатейшая женщина Севера. И отказаться бы… гордо заявив, что я не продаюсь, но… Шестьдесят тысяч! Я таких денег даже представить не могу! Можно купить себе завод! Или шахту! Или мануфактуру какую-нибудь!

Вот вернусь на Юг и выкуплю, предположим, у Долохова его фарфоровую фабрику! Впрочем, этот мне ничего не продаст. Мы с ним поссорились когда-то…

Да. С такими деньгами и домой вернуться не стыдно. И Николас там уже не будет незаконнорожденным сыном революционера. Ему будут рады во всех домах!

– Пожалуйте вот сюда, у меня тут экипаж.

– Самоходный? – невольно восхитилась я.

– Разумеется. Я тут подумываю… вы слышали, что Слуцкий и Фаертон ищут инвесторов для своих разработок? Я думаю, за подобной дрянью – будущее! Послушайте совета старого дознавателя – я знаю, вы вложились в акции железной дороги, это настоящее золото. Двигатель внутреннего сгорания принесет вам ничуть не меньше прибыли.

Я наморщила нос, не без помощи Туманова залезая на скрипучее кожаное сиденье самоходного экипажа. Не люблю эти штуки: они ужасно воняют керосином. И грохочут. И плюются черным дымом. Но ездят довольно быстро, тут ничего не скажешь.

– Подвезете меня до дома? – поинтересовалась я у Туманова.

– Сначала в банк. Нет, вы поглядите, какой пижон!

Я с любопытством оглянулась и радостно замахала рукой. Да это ж Барги! Мы с икшарским князем были добрыми друзьями. Он тоже ехал по улице в самоходном экипаже и, приветствуя нас, нажимал на клаксон, распугивая длинным гудком толстых голубей.

Одет князь был действительно весьма ярко: в короткую куртку лаковой кожи, фуражку и белоснежный шелковый шарф. Как есть пижон!

– Славный малый, только дурак дураком, – подытожил Туманов, ловко дергая рычаги. Наша чудо-повозка быстро катилась по улице на радость местным мальчишкам.

– Почему? – Я снова оглянулась, но Барги уже свернул за угол.

– Бестолковый, – пояснил Туманов. – Живет одним днем. Кутит, пьет, дерется… Деньги спускает на певичек и бриллиантовые запонки. Мы с вами южане, Альмира, и называем таких попрыгунчиками, верно?

Я усмехнулась.

Верно. Мой бывший муж был таким вот “попрыгунчиком”. Ничего не желал делать, одни деньги на уме. Мои деньги, разумеется.

Глава 4. Попрыгунчики

Когда я впервые увидела Анатоля Скворецкого, земля ушла из-под моих ног. Красавец каких мало! О, эта обаятельная улыбка! Эти кудри над высоким лбом, этот гордый профиль! Высокий, статный, одетый по последней моде, он был прекрасен. Мне было семнадцать, и я влюбилась в него с первого взгляда.

Совершеннолетие на Юге наступает в двадцать. Я прекрасно понимала, что папенька никогда не позволит мне выйти замуж прямо сейчас. Откровенно говоря, он всегда мне говорил, чтобы я не спешила. Ничего нет глупее, чем выходить замуж по любви. Нет, мужчину нужно хорошенько изучить – непременно познакомиться с его родителями и банковским счетом. Узнать, кто его друзья. Выпытать все стремления и чаяния.

Я считала, что все это чепуха. Самое важное это, конечно, любовь.

Анатоль был небогат. Чей-то дальний родич, он иногда появлялся на музыкальных вечерах, свадьбах и больших приемах. Мы встречались в театре и в парке. Я беззастенчиво строила ему глазки, но представлена все еще не была. Моя кузина Минора, которая считалась уже старой девой, говорила, что “вот этот Скворецкий – весьма скользкий тип” и намекала на то, что он ищет себе богатую покровительницу. Я только смеялась – Минора совершенно не разбиралась в мужчинах! Она была тайно влюблена в Казимира Долохова, страшного, угрюмого и бородатого. Анатоль – совсем другой.

Потом нас все же познакомили… и с этого дня завязался эпистолярный роман. Мы писали друг другу письма: сначала невинные и чистые, где обсуждали погоду, книги и театр, потом – с пылкими признаниями в любви. При редких встречах Анатоль не позволял себе ничего лишнего. Иногда целовал мне руки, иногда касался плеча. Мне этого было мало, я хотела его всего, целиком. Но он говорил, что слишком меня уважает и любит, чтобы оскорбить дурным взглядом или жестом.

Сдала меня отцу, разумеется, Минора. Украла и передала письма… Наивная! В тех, что я прятала под периной, не было ничего предосудительного. Самые откровенные я сжигала, зная, что рано или поздно тайное станет явным.

Скандал был грандиозный. Папенька хватался за сердце, умолял одуматься, кричал, что не позволит мне погубить себя. Я же твердо стояла на своем: это настоящая любовь! Или он – или я уйду в монастырь. И никаких внуков!

Письма были прочитаны. Анатоль, узнав о скандале, как честный человек явился лично. Он клялся, что никогда ничего себе не позволял… и лекари подтвердили его слова. Я была невинна как майская роза. Да я даже целоваться толком не умела!

После долгого разговора за закрытыми дверями отец дал свое согласие на наш брак. Бог весть, что ему наговорил Анатоль…

Кузина Минора была категорически против. Она даже испортила мне свадебное платье, но, конечно, это меня не остановило. Таков уж характер – если мне что-то запретить, я возжелаю этого с новыми силами.

В браке я была счастлива целую неделю. Мы уехали в свадебное путешествие – в тот самый Вышецк, куда меня теперь сослал государь. В первый же день на водах у меня страшно разболелась голова, вероятно, от обилия новых впечатлений. Я ушла спать засветло. Проснувшись ночью, не увидела мужа в постели рядом с собой и отправилась его искать. Нашла его в коридоре – он увлеченно задирал юбку нашей горничной…