Триединый 4: Убийца демонов

– И тот согласился?

– У него не было выбора. В случае отказа прадед грозил уничтожить всех – целое поселение, – несмотря на смысл слов, голос Фиореллы по-прежнему звучал ровно и спокойно. – С тех пор члены семьи Эретты служат у нас телохранителями. У них очень строгие правила и жесткая дисциплина. Дети начинают тренироваться с раннего возраста. Я сама не видела, но отец говорил, что занятия суровые, даже жестокие. До совершеннолетия доживают не все члены рода. Но те, кому удается пройти финальные испытания, становятся лучшими из лучших среди немагов. И всю жизнь продолжают совершенствовать навыки. Поэтому, овладевая новым оружием, Эретта делает лишь то, чему ее учили с рождения.

После такого рассказа горничная предстала передо мной в новом свете. А некоторые эпизоды, вроде непринужденной ликвидации дозорных в лесу, возле места встречи бандитских боссов с Циастриром, заиграли новыми красками.

– Ничего себе, – сказал я. Подумав, спросил: – А вы используете семью Эретты только в качестве телохранителей? Или… э-э… по основной специальности тоже?

– Ты же понимаешь, что я не могу ответить на этот вопрос, – пристально посмотрела на меня Мэльволия. – Никто не должен знать даже то, что ты сейчас услышал.

– Почему же рассказала? – я ответил таким же взглядом.

Снежно-белые скулы Фиорелы слегка порозовели.

– Потому что доверяю тебе, – тихо промолвила девушка. – Как никому другому.

Я подвис, не зная, как реагировать на подобное признание. Было ясно, что такой поступок много значил для Мэльволии.

– Спасибо, – в итоге выдавил я. Чтобы уйти от неловкости, попытался сменить тему: – Вижу, Альвейд успела собрать браслет обратно?

Взгляд фиолетовых глаз упал на поблескивавший на запястье металл.

– Да, – бесстрастно произнесла красавица. – Она даже смогла сделать браслет лучше. Теперь он способен выпустить три стрелки: поочередно или одновременно.

– У Аль золотые руки! – обрадовался я.

– Не стану спорить, – согласилась Фиорелла. Ее взгляд стал прохладнее. На лице отразилась сосредоточенность, будто девушка силилась прочитать мои мысли. – Мастерство Альвейд не подлежит сомнению…

* * *

– Саэр Ардисс, прошу пройти в столовую, – с поклоном, сказал слуга.

– Ага, сейчас буду, – отозвался я.

Столовой в поезде Леона Корнелия служил целый вагон, разделенный примерно на две части. В одной находилось шикарно выглядевшее помещение для хозяев. Рядом, за стеной, располагалась кухня и место, где ели слуги.

Когда я пришел, за массивным столом, накрытым белой скатертью, уже сидела Фиорелла. Опираясь на локоть, она задумчиво глядела на стакан с водой, который медленно поворачивала в пальцах. Услышав мои шаги, девушка тут же опустила сосуд из тонкого стекла на стол и выпрямилась, как подобает знатной особе.

Усевшись напротив нее, я улыбнулся:

– Скучаешь?

– Нет, – качнула головой Мэльволия. – Просто ждала.

– Может, тебе все-таки лучше обедать вместе с отцом? – осторожно спросил я. – Так и ждать никого не придется.

Снежная королева вновь слегка качнула головой.

– Он не сердится на тебя? – поинтересовался я после паузы.

Плечи Фиореллы чуть приподнялись:

– Не знаю. Может, немного – из-за нарушения правил. Но в целом ему не до таких мелочей.

– Ну и ладно, – я не стал больше донимать девушку. В конце концов, это ее решение…

* * *

…В первый день, когда нас пригласили к обеду, мы с Альвейд и Келлом пришли в здешний вагон-ресторан. И обнаружили, что места для северянки за столом не предусматривалось.

На мой вопрос, Леон Корнелий безэмоционально заметил, что Альвейд – не аристократка, и согласно протоколу, не может находиться за одним столом с благородными.

Я кинул взгляд на Фиореллу, сидевшую справа от отца. Но девушка, опустив глаза, молчала.

Трудно сказать, было ли связано такое поведение с нежеланием перечить отцу, или же снежная королева платила блондинке за историю с поездкой на великий ольдинг. В любом случае, я понял, что с этой стороны помощи не предвидится.

– Саэр Мэльволия, – сказал я, – вне зависимости от происхождения, Альвейд Лаклланар входит в число моих близких друзей. Вдобавок она дочь второго по значимости лица на Севере. А именно наместника, правящего в мое отсутствие. Если, на ваш взгляд, этих причин недостаточно, чтобы сделать для Альвейд исключение, буду вынужден отклонить ваше приглашение отобедать и поем в своем купе.

Леон Корнелий смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. После подал знак и что-то тихо приказал нагнувшемуся слуге.

Спустя мгновение, лакеи поставили посуду и принесли приборы для еще одной персоны. От меня не укрылось, что северянку решили усадить на максимальном удалении от хозяина.

– Благодарю вас, – я поклонился Леону Корнелию, проводил Альвейд к ее месту и сел рядом.

После случившегося, обед прошел в тягостной тишине. Хотя, возможно, в доме Мэльволия всегда царит такая угнетающая атмосфера?

Так или иначе, мне не понравилось. Кроме того показалось, что Аль чувствовала себя некомфортно. Поэтому, перед ужином, я попросил слугу передать хозяину мои извинения, сообщив, что, с позволения Леона Корнелия, впредь буду трапезничать у себя.

В ответном послании отец Фиореллы заявил, что ежели таково мое желание, он не станет возражать. Также передал, что нет нужды принимать пищу в купе: можно пользоваться столовой – только в другое время.

С того дня мы с северянкой стали есть отдельно. Вскоре к нам присоединился Келл, заявивший, что ему кусок в горло не лезет из-за неодобрительного взгляда хозяина поезда, недовольного внешним видом бывшего паладина.

– Весь последний год я жил и работал среди простолюдинов и одевался так же, как они, – заявил здоровяк. – Хорошего костюма в моем багаже нет. И купить в поезде негде. А господина Мэльволию мой простецкий вид, похоже, раздражает. Потому, лучше буду с вами…

Вслед за Келлом к нашей компании присоединилась Фиорелла. На мой вопрос ответила, что ее долг, как хозяйки, не оставлять гостей в одиночестве.

Это показалось мне сомнительным аргументом, но возражать не стал. Подумал лишь, что хотел бы взглянуть на выражение лица Леона Корнелия, оставшегося в одиночестве. Хотя не удивлюсь, если ему совершенно по барабану…

* * *

После обеда девушки разошлись по своим купе. А мы с Келлом переместились в вагон, служивший Леону Корнелию чем-то вроде походной библиотеки. Там, среди шкафов с аккуратно расставленными справочниками, энциклопедиями, географическими атласами и рукописными журналами, стояла пара столов. Расположившись в удобных кожаных креслах возле одного из них, мы болтали о всякой ерунде. При этом Келл чистил лупару, прихваченную по пути из столовой.

За этим занятием нас застал Леон Корнелий.

При виде отца Фиореллы, кресло которого катил слуга, мы вежливо встали. Кивнув нам, Мэльволия повернулся к одному из шкафов. Вполголоса дал распоряжение слуге, и тот снял с самого верха несколько томов. Быстро просмотрев их, хозяин поезда оставил один. Остальные приказал вернуть на место.

Когда он собирался покинуть библиотеку, к нему внезапно обратился Келл:

– Саэр Мэльволия, позвольте задать вам вопрос.

Леон Корнелий повернулся к нам:

– Говорите.

– Слышал от Виктора, что в Иризии мятеж. Что именно там происходит?

– Почему вас это интересует? – вопросом на вопрос ответил Мэльволия.

– Мы туда едем. Хочется знать, с чем придется столкнуться. К тому же, мне нужно заботиться о безопасности Виктора. Как-никак он Владыка Севера и мой родич, пускай и дальний.

– О безопасности можете не беспокоиться, – сухо произнес Леон Корнелий. – Вы постоянно будете под надежной охраной.

– Рад слышать, – доброжелательно и с достоинством откликнулся Келл. Вел он себя вполне светски, совсем не так, как обычно. У него даже голос немного изменился. – И все же хотелось бы иметь представление о том, что нас ждет. Или это тайна?

Мэльволия изучающе оглядел здоровяка.

– Отнюдь нет, – он положил книгу на колени. – В нескольких местах произошли нападения на аристократов. Расследование показало, что все преступления планировались и осуществлялись группой, зовущей себя «волкодавами». Выяснив, что это не разрозненные инциденты, а действия тайной организации, Корпус хранителей обратился за консультацией ко мне. Благодаря информации из своих источников, я узнал, что банды, подобные «волкодавам», распространились по значительной части континента…

– Каким источникам? – встрял Келл.

Леон Корнелий проигнорировал вопрос, равно как и допущенную бывшим паладином бестактность.

– …Вплотную занявшись этим, я изучил все сообщения о преступлениях против аристократов со стороны простолюдинов. И, сопоставив места и даты, пришел к выводу, что мятежное движение распространяется по странам, исходя из одной точки, – холодные глаза уставились на меня. – С Севера или страны по соседству.

Я одеревенел, чувствуя, как сердце застучало быстрее.

– Почему вы так решили? – с удивительным спокойствием осведомился Келл. – Кроме этих дат, есть какая-то причина?

– У меня целый список фактов, подтверждающих мою гипотезу, – внимание Мэльволии сконцентрировалось на здоровяке.

– Как занятно! И каких же? – непринужденно поинтересовался блондин.

– Например, мятежники во всех странах используют оружие, появившееся на Севере. Такое, как у вас, – Леон Корнелий мельком взглянул на полуразобранную лупару, лежавшую на расстеленном платке. – Полагаю, именно оно придало им смелости выступить против аристократов.

– Ну, это неудивительно, – добродушно улыбнулся Келл. – Оружие действительно очень эффективно – даже в руках такой посредственности в воинских умениях, как я. Мне не посчастливилось получить Дар, позволяющий сражаться. Умею только исцелять, да и то средне. И когда увидел лупару в действии, саэр Мэльволия, был буквально потрясен. Пришлось расстараться, чтобы раздобыть подобную, но оно того стоило… Уверен, таких неумех, как я немало. И многие с удовольствием обзавелись подобным оружием – и не только на Севере. Война этому весьма способствовала. И если какие-то бандиты заполучили несколько лупар, стоит ли делать из этого далеко идущие выводы?

– Оружие – лишь один из фрагментов общей картины, – проговорил Леон Корнелий. – У меня множество свидетельств, подтверждающих, что я прав. Организация, подбивающая низшие слои общества на бунт, существует. И зародилась она в северной части континента.

– Не стану спорить, – покладисто вымолвил Келл. – Судя по всему, вы серьезно занимались этим вопросом. Надеюсь, уже удалось схватить кого-то из главарей?

– Пока нет. Только нескольких рядовых исполнителей, – в глазах Мэльволии промелькнуло недовольство.

– Тогда мы уже победили, – беспечно заметил блондин, широко улыбаясь. – Пленникам наверняка развязали языки и вызнали все про главарей. К нашему приезду в Иризию, мятеж уже затихнет.

– Увы, все не так легко, – по лицу Леона Корнелия скользнула тень. – Мятежники далеко не глупы. Их преступное сообщество разбито на мелкие группки по пять человек. И входящие в нее члены не знают никого за пределами пятерки… Подобную систему некогда использовали Светлые паладины Линреса, пока их влияние не окрепло и они не получили возможность действовать открыто.

– То есть, к устройству беспорядков причастен Линрес? – выпучился Келл.

– Нет, – во взгляде хозяина поезда вновь мелькнуло неодобрение. – Но кто-то воспользовался схемой, придуманной паладинами Ордена Солнца.

– Это же надо! – искренне изумился здоровяк. – А я считал, что паладины Линреса – это лишь байки, занесенные к нам, в Налларбор, торговцами.

– Нет, это не вымысел. И мы наблюдаем подтверждение этому прямо сейчас.

– Вы имеете в виду мятеж? – хрипловато из-за пересохшего от волнения горла, спросил я.

– Да, – пронизывающий взгляд Леона Корнелия уперся в меня.

– Уверен, армия Иризии быстро справится со смутьянами, – сказал Келл.

Леон Корнелий сложил пальцы пирамидкой:

– Скорее всего, так и будет. Вопрос – какой ценой. Согласно полученному мной донесению, мятежники начали нападать на родовые крепости мелких аристократических семей и даже выдвинули требования Гранд-совету. Это свидетельствует о том, что они чувствуют за собой силу.

– И чего бунтовщики хотят? – спросил я.

– Детали мне пока неизвестны. Но сам факт говорит о многом, – Мэльволия оглядел нас. – Если вопросов больше нет, я оставлю вас.

– Благодарю, что уделили нам время, саэр Мэльволия, – поднялся Келл.

Я последовал его примеру.

Леон Корнелий кивнул и приказал слуге катить кресло в кабинет.

* * *

Позднее, запершись в купе Келла, я шепотом спросил здоровяка:

– Что обо всем этом думаешь? Это твои люди устраивают беспорядки в Иризии? Леон Корнелий сможет выйти на тебя?

В отличие от меня, Келл выглядел непоколебимо спокойным.

– Ничего не знаю о тех, кто действует в Иризии. Говорил же: движение расходилось, как пожар в степи: мы подожгли сухую траву в одном месте – и пламя разбежалось повсюду. Кому-то мы помогли советом и листовками, кому-то переправили оружие. А дальше все пошло само… Беспокоиться не стоит: если не поддерживать пламя, оно погаснет… Ты главное не нервничай так, братух. Никто на нас не выйдет. Этот Мэльволия, конечно, страшно въедливый: теперь понимаю, в кого твоя ледяная куколка пошла. Но до корня даже ему не докопаться, положись на мое слово.

* * *

Я почему-то ждал, что в Иризии нас встретят пожары и выступления бунтовщиков. Но Гелдерн выглядел, как обычно: красиво, богато и пафосно. Мне представилась возможность убедиться в этом, когда мы в каретах катили с вокзала к дому семьи Мэльволия.

Миновав знакомый, застывший в геометрическом совершенстве сад, кареты остановились перед особняком. Пока двое крепких слуг спускали кресло Леона Корнелия, мы с Келлом и Альвейд ждали в стороне.

– Красивый дом, – оглядывая величественное здание, сказала северянка.

– Спасибо, – вежливо произнесла Фиорелла. Переговорив с одним из слуг, сообщила: – Сейчас вас проводят в комнаты, где вы будете жить. Навещу вас позднее.

После этих слов поспешила за отцом, уже скрывшимся за дверьми.

* * *

Разместившись, мы втроем собрались в одном из залов, напоминавшем картинную галерею.

– Здесь все такое строгое, элегантное, но при этом… – Альвейд запнулась, подбирая слова. – Какое-то безжизненное… Вроде дом, а чувствую себя, словно зимой на каменной пустоши.

– У меня сходные ощущения, – поддержал я девушку. – Представь, каково было Фиорелле расти в такой обстановке.

– Это многое объясняет, – заткнув большие пальцы за ремень, Келл стоял в центре зала, озираясь. – Если бы я здесь жил, тоже бы походил на неприступную ледышку.

– Фиа не ледышка, – оскорбился я. – Ты просто недостаточно хорошо ее знаешь.

– Может быть, – пожал плечами здоровяк. – В любом случае, предпочитаю девушек поживее.

– Таких, как Аэдрата? – уколол я.

– Не трави душу, – скривился Келл.

* * *

На следующий день я собрался навестить своего деда. Линнерард Ардисс не вызывал у меня симпатии, но был главой рода Ардисс. И мне подумалось, что пока я в столице, не помешает нанести визит вежливости.

Леон Корнелий не возражал. Только настоял, чтобы я воспользовался каретой. Еще дал двоих сопровождающих.

– Это ради вашей безопасности, саэр Ардисс, – не допускающим возражений тоном заявил Мэльволия. – А также во исполнение пункта договора, требующего, чтобы вы постоянно находились под надзором.

Телохранители или, быть может, конвоиры, почтительно приветствовали меня возле кареты. Забираясь внутрь, я подумал: не из той ли они деревни, что и Эретта?

Мягко покачиваясь на рессорах, карета подкатила к воротам. Выезжая на улицу, резко затормозила. Я хотел выглянуть в окошко, но меня остановил охранник, севший внутрь вместе со мной:

– Пожалуйста, оставайтесь на месте, саэр Ардисс. Мы сами со всем разберемся.

Пожав плечами, я прощупал пространство вокруг с помощью Дара. Магия подсказала, что путь карете преградил человек. Без оружия.

Не слушая протестующих возгласов телохранителя, я вышел.

Посреди мостовой стояла Мунира Сендэлл. Игнорируя второго охранника, настойчиво пытавшегося оттеснить ее в сторону, она глядела на карету. Увидев меня, девушка, хмурясь, воскликнула:

– Ты, наконец, собрался плыть на Рангатир?!

Глава 7

– Нет, – не собираясь вступать в очередной безумный спор с Мунирой, тем более в присутствии людей Леона Корнелия, я развернулся и шагнул назад к карете.

В тот миг, когда я взялся за ручку открытой дверцы и поставил ногу на подножку, Мунира попыталась подбежать ко мне. На старте перехваченная телохранителем, выкрикнула:

– Ты обязан вернуть порядок прежних времен!

Я повернул голову:

– Если дело в этом, можешь расслабиться. Миссия выполнена. Север свободен. Все счастливы.

– При чем здесь Север? – карий глаз сверкал между упавшими на лицо темно-каштановыми и розовыми прядями. – Ты должен плыть на Рангатир! Немедленно!

– Передай привет Зюзе, – кивнув девушке, я сел в карету и взглянул на стоявшего снаружи охранника: – Поехали.

Подковы застучали по брусчатке мостовой. В окошке мелькнула Мунира. Вид у нее был одновременно возмущенный и озадаченный. Поймав мой взгляд, девушка что-то произнесла. Звукоизоляция кареты оказалась приличной, поэтому я практически ничего не услышал. С преувеличенно приветливой улыбкой помахал рукой и откинулся на мягкую спинку.

Вот же навязчивая особа! Только зря старается. Сказал же: покуда Зюзя не объяснит, кто он и чего от меня хочет, – пальцем не шевельну. И уж точно не полезу в лапы к демонам. Хватит с меня одного Циастрира с подручными…

* * *

Если Линнерарда Ардисса удивил мой приезд, вида он не подал. Внимательно оглядев меня, нейтрально произнес:

– Ты вырос и возмужал, Виктор.

Высказывание не требовало ответа, поэтому я промолчал.

– Присаживайся, – дед указал на одно из кресел, стоявших перед его письменным столом. – И расскажи, что с тобой случилось. В школе не появлялся, дома тоже не жил.

– Откуда вы знаете? – подозрительно прищурился я.

– Ты говоришь с главой рода, – строго сказал Линнерард. – Заботиться о благополучии и безопасности членов семьи – мой долг. Поэтому мне известно, что происходит с каждым Ардиссом. В том числе я слежу за местоположением. Особенно если дело касается таких важных персон, как ты.

– Важных?

– Так где ты пропадал? – проигнорировал вопрос дед.

– На Севере.

Между седыми бровями пролегли складки:

– Там была война.

– Была, – согласился я.

– Ты участвовал в ней? – в голосе Линнерарда прорезалось неодобрение.

– Еще как.

Нахмурившись, глава рода несколько секунд изучающе глядел на меня.

– Не ожидал от тебя настолько глупого поступка. Неоправданный риск – ради чего?

Я пожал плечами:

– У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда, – резко бросил Линнерард. Он откинулся на спинку кресла. Критически оглядел меня: – И какая причина заставила тебя ввязаться в чужую войну?

– Необходимость выжить.

– Тебе просто не следовало туда ехать.

– Я уже был на Севере, когда все началось, – спокойно ответил я.

– Вот как? Что ж, это несколько меняет дело. Позволь тогда полюбопытствовать: на чьей стороне сражался? Учитывая происхождение, у тебя имелись основания выбрать любую армию.

– За северян.

– Значит, кровь матери оказалась сильнее, – после паузы промолвил дед.

Это замечание я также оставил без комментариев. Только отметил, что, судя по реакции, глава рода предпочел бы, чтобы я находился в рядах войск Альянса.

– И что же ты делал на Севере?

– Воевал, – не вдаваясь в подробности, сказал я.

– Я не это имел в виду. Зачем ты туда вообще поехал?

– Мой Дар пробудился. Мне требовался наставник.

– Дар? – в холодных глазах собеседника зажегся интерес. – Какой? Неужели нельзя было найти учителя здесь?

– Способность перемещать предметы.

В кабинете воцарилась тишина.

– Северная магия, – медленно проговорил Линнерард, переварив известие. – Тогда понятно.

Глядя куда-то в пространство поверх моей головы, он задумался. Я терпеливо ждал, отметив, что дед не выглядел расстроенным или шокированным новостью.

– И насколько силен твой Дар? – спросил он, наконец.

Ни слова не говоря, я поднял в воздух его стол – массивную конструкцию с тумбами и резными панелями, сделанную из твердого тяжелого дерева. Глядя на зависшую под потолком махину, Линнерард не смог скрыть изумления.

– Что ты еще можешь? – спросил он, когда я плавно опустил стол на место.

– Многое. Свободно передвигаться в полной темноте. Чувствовать приближающихся противников. Швырять разные вещи… или людей в доспехах.

Глава рода сдержанно улыбнулся, при этом его взгляд стал холодным и отстраненным.

– Уверен, в бою это многократно усиливает твои и без того неординарные способности… Я не ошибся: благодаря тебе наше родовое имя засияет, как никогда прежде.

– По-моему, наоборот, – возразил я. – Северян недолюбливают. А магию, подобную моей, опасаются. В таких условиях, разве не разумнее скрывать мой Дар?

– Ты прав, – согласился Линнерард. – О северном волшебстве ходят недобрые слухи. Но ты – иное дело. У глав влиятельных семей нет предрассудков. И как только они поймут, насколько ты ценен… Невероятные возможности…

Последние слова больше походили на мысли вслух.

– В чем же моя ценность? – поинтересовался я.

Дед посмотрел на меня так, словно забыл, что я нахожусь в кабинете.

– В твоей крови, которая сделает любой сильный род гораздо могущественнее.

– Не понимаю… Я, конечно, неплохой боец. Но мое присутствие не настолько увеличит ударную мощь , чтобы это стало решающим преимуществом в сражении с равным по силе и численности соперником.

– Ну же, Виктор, думай, как глава рода! Не зацикливайся на сегодняшнем дне. Ты должен видеть перспективу!

Я не догонял, куда он клонит. Перспектива? Будущее? Намекает на то, что со временем я стану сильнее?

Не дождавшись ответа, Линнерард укоризненно покачал головой.

– До твоего появления, магией, позволяющей манипулировать предметами, обладали исключительно северяне. За это им завидовали и боялись. Теперь же эту редкую силу через брак может заполучить одна из семей Иризии.

До меня начало доходить.

– Вы полагаете, моя магия передастся детям?

Дед кивнул:

– Раньше считалось, что только родившиеся на севере способны унаследовать особую силу. Теперь же нам открылось, что это не так. Твой отец – не северянин, но ты все же получил уникальный Дар. Следовательно, если женишься на иризийке, Дар может проявиться у твоих потомков. Не у сыновей или дочерей – так у внуков или даже правнуков. Время в данном случае не имеет принципиального значения…

Похоже, Линнерарда Ардисса взбудоражили открывшиеся возможности. Это отразилось не на лице, а в поведении. Дед встал и, заложив руки за спину, прошелся из стороны в сторону. Остановившись, взглянул на меня:

– Ты вернулся в школу? Или поселился в гостинице?

– Сейчас живу в особняке саэра Леона Корнелия Мэльволии.

Дед насторожился. Внешне это проявилось в более сосредоточенном взгляде и углубившихся морщинах возле глаз.

– Почему? Подобное совершенно не в духе Леона Корнелия.

– Таковы условия договора.

– Какого договора? – хотя Линнерард Ардисс по-прежнему выглядел важно и представительно, в его глазах и позе появилось что-то, наводящее на мысли об опасном хищнике, у которого попытались отобрать добычу.

– Мирного договора между Севером, Альянсом и южанами, – пояснил я.

– Какое отношение к этому имеешь ты? И Мэльволия?

– Я – самое непосредственное, потому что подписал договор от имени северян.

Дед нахмурился:

– Если ты так шутишь, Виктор…

– Причем тут шутки? – меня забавляло сердитое недоумение Линнерарда. – Я объявил Альянсу ультиматум, а после скрепил мирный пакт как Владыка Севера.

Лицо собеседника потемнело.

– Виктор, – предупреждающе произнес он, – это…

Я не дал ему договорить:

– Вы наверно не знали, уважаемый дедушка, что моя мама, из-за женитьбы на которой вы изгнали из семьи папу, на самом деле – дочь прежнего Владыки? И когда я прибыл на Север, меня как прямого наследника Альвира Тенфиенна, провозгласили новым повелителем Налларбора, Арна и Антерварона, – любуясь замешательством старого аристократа, сообщил я. – После нападения соседей, я возглавлял борьбу северян с Альянсом. Затем согласился стать кем-то вроде заложника, гарантирующего соблюдение мирного договора со стороны северян. А саэр Леон Корнелий, будучи нейтральным посредником, отвечает за мою безопасность и одновременно наблюдает за мной.