Хроники Судного дня. Часть первая. Книга Каннибала

      Вернувшись к своим товарищам, Мехра раздала им по картофелине, и пока ребята жадно ели, быстро и спокойно изложила им свой план на этот вечер.

– Ты сума сошла! – заскулила Теса, давясь картошкой – Нас убьют!

– Тогда мы умрем в любом случае, – Мехра обвела взглядом притихших парней – Мы уже сегодня с трудом закончили работу, ребята. Что будет завтра? Похоже, нам нечего терять. Либо сдохнем сегодня и сами пойдем на мясо, либо победим.

– Их семеро, – задумчиво проговорил ее друг Хорст, кивнул Мехре и произнес.– Я с тобой.

– Тогда нужно валить их. Всех! – зло и весело воскликнул другой парень и так же поднял руку.– Я с вами, ребята!

– И я, – отозвались вразнобой последние двое.

          Мехра покивала, оглядывая их.

– Тогда готовимся. Днем они побоятся рейдеров, и придут ночью.

– Но что скажут хозяева? – спросил Хорст, разминая кулаки.

– Прав тот, кто остался живым,– твердо ответила Мехра.

    Утром девушка подсчитала в уме соотношение сил. Их пятеро, Теса шестая, но толку от нее мало. Противников семеро, но трое из них – трусливые "шестерки", и если сразу вывести из строя вожака… Правда, по настоящему драться умеет только Мехра, да еще, пожалуй, ее друг Хорст… Она решила об этом не думать.

    В десять пришел, "шестерка" с мешком, и тупо вытаращив бесцветные глаза, заорал на жующих еду подростков.

– Что за херня, мать вашу! Да вы рамсы попутали!

    Мехра подошла к нему вплотную, а за его спиной встал Хорст.

– Слушай меня, педрила, – спокойно произнесла Мехра, – еду мы больше не отдадим, понял? А теперь вали отсюда, пока цел!

        " Шестерка" попятился, шипя угрозы, и спешно ретировался.

    Адреналин шипел в крови, Мехру и ребят потряхивало, они делали работу молча и быстро, почти не разговаривая и избегая встречаться взглядами. Всех трясло от ожидания.

        Лишь на обеде Мехра произнесла, ни на кого не глядя.

– Теперь не вздумайте отступать. Или мы их поломаем, или готовьтесь всю оставшуюся жизнь им отсасывать.

        Хорст встретился с Мехрой глазами и кивнул ей.

– Мехра, – тихонько позвала ее Теса, – отойдем в сторону.

    Они отошли за печь, и Теса зашептала, заглядывая ей в глаза.

– Мехра, они нас убьют! Всех! Ты понимаешь?!..

        Девушка склонила голову на бок, пристально ее разглядывая,

– Я ходила к ним вчера … Мы с тобой можем с ними договориться!

– Как это? – едко, как кислотой капая, спросила Мехра.

– Мы будем их … ну, ты понимаешь? Нас будут кормить и защищать! Не все так плохо, нам просто будет здесь выжить …

        Мехра схватила за горло, прижав к стене.

– Ты что, сука, охренела?!

    Теса заскулила, слабо отпихиваясь, и Мехра брезгливо оттолкнула ее, покачав головой.

– Если подведешь нас, Теса, я тебя убью!

    Они ожидали своих обидчиков, но "старшаки" напали внезапно, – трое из них спрыгнули прямо на головы подростков, взобравшись на плавильные печи, а четверо во главе с вожаком кинулись на них из полутемного коридора цеха.

    Возле печей закипела скоротечная, яростная драка, но "старшаки" взяли внезапностью, сразу разделив подростков, и яростно отбиваясь, Мехра услышала выкрики Тесы.

– Это все Мехра! И еще Хорст! Вот он, у печи!

    Драка кончилась очень быстро. Подростков избили, разогнали по разным углам, и сейчас "старшаки" занялись виновниками мятежа, – Мехрой и Хорстом.

    Избитая Мехра лежала на полу, и вожак, ухмыляясь, склонился над ней. У печи " шестерки" избивали Хорста.

– Ну что, сучка, – прохрипел вожак, – я бы тебя грохнул, да хозяева не любят, когда портят рабочих лошадок! Не хотела отсасывать по хорошему, будешь по – плохому ,– и радоваться жизни.

– Я ведь говорила тебе, Мехра! – прокричала Теса – Я говорила!

– Молодец, Теса, – ухмыльнулся вожак.– Держите эту сучку, парни!

    Мехру держали за волосы и горло, растянули за руки и ноги, прижав к полу; вожак разорвал ее майку и с глумливым смехом стиснул ее большую упругую грудь, глядя как девушка молча и яростно пытается вырваться из их рук, и жадно впился губами в ее шею, больно кусая до крови и ставя засосы

– Ты будешь моей любимой куколкой, сучка!

    Вожак сорвал с ее бедер повязку и грубо вошел в нее. Затем был второй "старшак", и третий … Вся шайка сгрудилась вокруг нее, свистя и улюлюкая, отпуская шуточки и комментарии; Мехра лежала закрыв глаза и стиснув зубы, пока над ней пыхтел третий насильник, и тут мысли девушки внезапно обрели четкость, и Мехра осознала сейчас только одну цель: если не прекратить это сегодня, это не кончится никогда. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза, успокоившись, и посмотрела насиловавшего ее сейчас мужчине прямо в глаза … И она вгрызлась зубами насильнику под ухо в шею, туда, где билась артерия. Адреналин, ярость и четкое понимание, что терять просто нечего, дали Мехре короткий, но страшный прилив сил, и отбросив бьющегося в агонии мужчину, она вскочила на ноги, издав долгий безумный вопль.

        "Старшаки" в замешательстве отшатнулись.

          Боитесь крови и гнева хозяев? Ну а я – нет.

          Мехра была измучена, и знала, что на долго ее не хватит.

– Бейте их! – закричала она своим, и в прыжке нанесла вожаку страшный пинок в пах. Мехра перепрыгнула через сложившегося пополам вожака, схватив с кучи угля штыковую лопату, и обернулась к обидчикам.Они опомнились, но были в замешательстве, – вожак с воплями корчился на полу, один из их товарищей бился в агонии и кровь фонтаном хлестала из его шеи, и Мехра нанесла лопатой рубящий удар ближайшему "старшаку" под колени, сбивая его с ног, с наслаждением услышала хруст кости.

    С криками, кто с лопатой, кто с куском угля в кулаке, ее товарищи вновь набросились со спины на "старшаков", и Мехра не могла отказать себе в удовольствии, вложив остатки сил, помогая своим    ударами ног, локтей и лопаты.

    Через несколько минут все было кончено. Трое "старшаков" ринулись с их участка, прикрываясь от ударов, и Мехра, тяжело дыша, огляделась. Двое мужчин лежали, не шевелясь в лужах крови, третий, воя от боли и ужаса, изо всех сил полз прочь, волоча перерубленную лопатой ногу, и Мехра знала, что он не жилец, – инвалидов здесь не держали.

    Вожак, наконец, пришел в себя, с огромным трудом разогнувшись, и затравленно огляделся, сидя на полу. Разъяренно дыша, подростки столпились вокруг него, и наклонившись к нему, Мехра с наслаждением увидела в глазах мужчины страх.

– Вы все жмуры, суки! – заорал он. – Вас всех завтра Лулу освежует на мясо! Я кишки ваши жрать буду! …

        Мехра ласково улыбнулась ему.

– Заебешься, – и одним движением сломала ему шею.

    Словно наваждение кончилось, – подростки, тяжело дыша, разбрелись по участку, садясь кто куда, и смеясь истеричным смехом, не веря, что все кончилось.

    Мехра присела возле Хорста, и стала приводить его в чувство. Парень очнулся, застонав, и с трудом сел.

– Ты молодец, – сказала Мехра. – У нас получилось.

        Он кивнул ей и выплюнул выбитый зуб.

– Трое убежали, – продолжала устало Мехра, – но это уже неважно… Что с рукой? Покажи-ка. Выглядит паршиво.

        Хорст пошевелил распухшей правой рукой и застонал.

– Кажется, сломана…

– Это плохо, – нахмурилась Мехра. – Сейчас, погоди…

    Девушка нашла железный штырь, сорвала с одного из убитых набедренную повязку, и стала делать Хорсту лубок.

        Один из парней присел рядом на корточки.

– Мехра, эта тварь, Теса, куда – то смылась.

          Она закончила накладывать лубок и страшно оскалилась.

– Ничего. Завтра ей с нами работать.

      Они выволокли трупы " старшаков" в коридор участка, и разбрелись по своим местам. До утра было несколько часов, и навряд ли кто ни-будь заснет, но Мехра хотела отдохнуть.

      Завтра возможно мне конец, подумала Мехра, греясь в тепле остывающей печи. Рейдеры навряд ли будут рады гибели четверых здоровых рабов – мужчин. Но боги мои, я ни о чем не жалею. Выход есть всегда – и я сама выбрала свой путь.

    Папа бы гордился мной, подумала Мехра с улыбкой. Мысли о своем потерянном доме, о старых друзьях, так внезапно нахлынули на девушку, что она даже удивилась, – это было впервые, как она оказалась на Пустошах.

          С этими мыслями она и уснула.

    … Утро было прохладным, небо чистым и ослепительно голубым. Мехра, оказывается, за несколько дней полумрака цеха успела забыть, что снаружи все иначе, – и сейчас во всю наслаждалась моментом. Возможно, это ее последний раз.

      Четыре окоченевших трупа лежали на загаженном асфальте заводского двора, вокруг шеренги подростков стояло несколько рейдеров с оружием наготове, но Мехра с упоением вдыхала смрадный, тяжелый воздух и смотрела поверх городских зданий, – на горы, ослепительно белые от снега. Как они там назывались до Последней войны? Кажется, Загроские горы … Помнится, Мехра видела старый туристический буклет в Убежище 101 – горный курорт, игрушечные домики, смеющееся девушки на лыжах несутся с горы на фоне белоснежных вершин …

    Хриплый голос вывел ее из прострации, и Мехра увидела перед собой рослую, крепкую женщину. Великолепные ноги были обуты в обычные дерийские шнурованные сапоги, короткие шорты и грязный кожаный топик были всей ее одеждой, волосы окрашены в фиолетовый цвет. За спиной боевой дробовик "либершафт",– страшное оружие ближнего боя, которое раньше использовали штурмовики в уличных боях.

      Фиолетовые волосы? Серьезно? …Если только она действительно не трисцила или боевая монахиня Святой Блудницы Николетт … Но что бы они делала среди этих рейдеров? …

– Меня зовут Лулу, – женщина закурила, сильно затянувшись, и обвела рабов взглядом огромных безумных глаз, который ни кто не мог выдержать.. – Ну и что здесь у нас, мясо? … Мятеж?

        Теса, стоящая крайней справа, взахлеб завопила:

– Это все Мехра, госпожа! Это она во всем виновата! Она …

    Лулу приподняла бровь, и один из рейдеров врезал Тесе прикладом между лопаток. Поперхнувшись, Теса замолчала.

    Пройдя вдоль шеренги, Лулу остановилась перед Мехрой, и девушка не смогла удержать предательской дрожжи в руках.

– Говори, мясо,– выпуская ей в лицо дым, произнесла Лулу.

– Они забирали нашу еду, госпожа, – не в силах унять дрожь, ответила девушка. Лулу пугала ее. Неужели она действительно Старшая Сестра? И здесь есть другие Сестры? Но как?… Ведь Старшие Сестры … Нет, это не мыслимо, невозможно!

– Вам объяснили правила? – затягиваясь, лениво спросила Лулу.

– Да, госпожа, – прошептала девушка.

Лулу жутко оскалилась, и вдруг к ужасу Мехры, Хорст громко решительно сделал шаг вперед и громко сказал.

– Госпожа, это я во всем виноват! Это была моя затея!

    Женщина отвела жуткий взгляд от Мехры, и в ее безумных глазах зажегся волчий огонек интереса. Лулу заложила руки за спину, дымя сигаретой, и прошлась вдоль строя рабов. Мехра, не отрываясь, смотрела ей в затылок,– у основании шеи отсвечивал металл вживленного разъема. В него подключались для прямого управления тяжелыми боевыми системами вооружения силовой брони или боевых роботов, и такие вживленные разъемы могли быть только у Больших Сестер, или бронеходчиков джафа. И на ее левом запястье была армейская татуировка, с готическими буквами Сиппара, обозначение элитной дивизии «Дас Рейх».

    Потрясенная до глубины души, девушка уставилась в землю.

    Большая Сестра Лулу вновь остановилась перед Мехрой, оглядев ее, и смачно выплюнула окурок ей под ноги.

– Этим городом правит мой хозяин, господин Ашур. И сегодня ему причинили убыток. Понимаешь меня, мясо?

          Ашур, подумала Мехра, – кто это еще?…

– Да, госпожа Лулу.

– Животных господина Ашура пасет Лулу и ее Сестрички, – лениво продолжала Лулу – Хороших животных кормят и позволяют жить. Хорошие животные работают и повинуются, и господин Ашур радуется. Лулу видит лукавое в плохих животных, и их топят в реке. Ты оказалась непослушной собачкой Ашура, глупая девочка.

    Боги мои, быстрее бы все кончилось …

– Но … собаки всегда дерутся из – за пищи,– лениво проговорила трисцила, словно размышляя.– И Лулу говорит тебе, мясо,– хочешь ли ты возместить убыток моему хозяину, или же хочешь все закончить? Стать мясом для верных псов? …

          Мехра с дрожью взглянула ей в глаза.

– Что я должна сделать?

      Грязный палец Лулу с обломанным ногтем указал на сверкающие огнями небоскребы Дери, и только сейчас Мехра заметила над городом неравномерное голубое мерцание. Что это?…

– Пойдешь с твоим другом на товарную станцию, – хрипло говорила ей Лулу, – Тебе дадут список вещей и объяснят, глупой, что делать … Так что же решила глупая, дерзкая собачка Ашура? Хочешь ли ты искупить свой грех перед хозяином?

    Мехра, не выдерживая ее взгляда, лишь смогла кивнуть. Рейдеры, стоявшие вокруг с оружием на перевес, захохотали визгливыми голосами, и Лулу, покачав головой, хрипло скомандовала, не сводя с нее своих огромных безумных глаз

– Гоните остальных в цех. Этих, – она указала на убитых, – освежевать на мясо, шкуры – в мастерскую. А вы двое – за мной.

      Подростки двинулись за Лулу через заводской двор. Проходя мимо гремевшей паром котельной, бараков рабов и каких – то полуразрушенных зданий, Мехра еще раз отметила про себя, как умно кто-то продумал систему обороны; везде по периметру завода пулеметные гнезда, рейдеры по натянутым мосткам из стальных сетей ходят поверху, и в случае восстания рабов добраться до них будет весьма не просто … если вообще возможно.

      Лулу привела подростков к ржавым заводским воротам в стене периметра; над воротами был устроен помост с прожекторами и пулеметами, и жестом подозвала какую-то юную девицу, – одетая в черную робу, она была без оружия, и моментально подбежала на зов Лулу, заглядывая ей в глаза.

– Да, госпожа!

– Вот свежее мясо, – Лулу указала ей на подростков – Объясни им, что делать, и отправляй за периметр. Накорми, но давать отдых не нужно. Нужно сто слитков до завтрашнего утра. Все.

    Лулу удалилась, и Мехра взглянула на своего "инструктора". К ее удивлению, новая знакомая смотрела на нее пытливо, но дружелюбно,– совсем уж необычно для "черной робы,"– и девушка без обиняков сразу перешла к делу.

– Так это ты устроила мочилово в цеху? Я уже слышала, круто … Ладно, ждите меня здесь, я сейчас, быстренько!

    Не успели подростки осмотреться, как девушка уже прибежала обратно, сунув им по лепешке и паре картофелин.

        Мехра удивленно взглянула на нее.

– Вы еще не ели, а вам придется попотеть, – беспечно пояснила девица.– Так что,– жрите в темпе… Как зовут?

– Мехра, – отозвалась она, жадно жуя.

– А я – Тира.

– Понятно, госпожа…

– Угораешь, что ли? Я еще рабыня, как ты, – расхохоталась Тира, потешаясь над их изумленными взглядами – Но скоро буду уже в одной из банд, отвечаю за базар.

– " Черная роба"? – жуя, осторожно спросила Мехра.

– Броню выключи, сама же все видишь,– оскалилась Тира – Дрочу здесь толпу по – тихой, прессую кого надо, и сталкерю помаленьку. Выживешь – подружимся!

    Тира расхохоталась каким – то безумным смехом, и что – то было не так в ее резких движениях, смехе и взгляде, – может,    сидит на химии, как многие рейдеры?… Мехра решила подождать с выводами. Здесь хватало безумных и без наркотиков.

– Ладно, слушай сюда, – резко став серьезной, Тира подвела подростков к ржавым воротам, над которыми ходили часовыею – Вы мочканули четверых дядечек, ценных рабов, кстати, и Лулу хочет за них сто "чушек", сто стальных слитков с товарной станции.

– Слитки?

– Да, Мехра. Слушай и запоминай. Сразу за воротами широкий проспект. Идите прямо через улицы, ориентируясь на двойной небоскреб, и минут через тридцать выйдете на товарную станцию. Там до хрена поездов со всякой дрянью, но есть пара составов с этими слитками. И главное, – вы должны уложиться до завтрашнего утра. Это главное, что всегда надо помнить.

– Что за слитки такие, Тира? – подал голос Хорст.

– Стальные, – жутко, по – звериному, оскалилась Тира, – Самой лучшей оружейной стали. Правила для всех рабов – сталкеров одни: все, что принесете сверх заказанного, будет ваше, кроме оружия. Если до указанного срока не успеете    хоть на один слиток – упустили шанс. Без вариантов на обжалование.

– Что будет? – разжала зубы Мехра.

– Плохо будет, – ласково отозвалась Тира – Снимут живьем кожу и подвесят на крюк подыхать несколько дней. Другим в назидание.

    Тира махнула охранникам на стене, и тяжелые ворота, обсыпаясь ржавчиной, медленно поползли вверх. Тира взглянула на Мехру и торопливо заговорила шепотом ей на ухо.

– Не теряйте времени и меньше отдыхайте. Опоздаете, – можете не возвращаться. Лулу справедлива, – сейчас у строгов спячка, и если не будете шуметь и лезть в подземку, все будет хоккей! Уже через день станция ими кишеть будет. Поэтому туда даже отморозки стараются не соваться, а наши ребята мало чего боятся.

– Строги? Кто это?

– Увидишь … Ну, удачи!

    Мехра и Хорст прошли за периметр, и ржавые ворота с грохотом встали на место. Охранник на стене закурил у тяжелого танкового пулемета, поставленного на треногу, и, без всякого интереса к рабам, стал листать старый порнографический журнал.

        Мехра взглянула на товарища.

– Ну идем, Хорст. Не будем терять времени.

      И первая, твердым шагом, двинулась прочь от ворот.

                2.

    … Юный послушник, задумчиво обхватив свой подбородок пальцами, оторвался от созерцания непонятного существа в огромной стеклянной бочке, растопырившей бледные щупальца, взглянул на ожидавшего ответа декана, и глубокомысленным голосом изрек на всю аудиторию, словно оглашая истину

– Я думаю, – это зародыш коровы.

    Он обвел аудиторию надменным взглядом, – одетые в черные одинаковые рясы, подпоясанные белым витым шнуром, юноши и девушки смотрели на послушника огромными глазами в гробовой тишине,– повернулся к кафедре декана, и надменным тоном изрек

– Да, – это корова.

Декан, – очень не молодой святой отец Рипат, отличался выдержкой, смирением, и славился крайним терпением даже к очень нерадивым семинаристам Академии Святой Франциски, но тут его добродушное лицо, на котором всегда присутствовала добрейшая улыбка, пошло красными пятнами, правое веко начало нервно дергаться и по высокому лбу наставника покатились капли пота.

– Прекрасно, брат Томас Кассель!– едва сдерживаясь, проскрежетал добрейший монах.– Вижу, вы грызли гранит науки день и ночь, не покладая рук! … Я даже вижу крошки этого гранита на вашей рясе!

По аудитории прокатился смешок и оживленный шепот.

– Не понимаю вашей иронии, отче,– отозвался юноша.– К моему сожалению, биология и анатомия не даются мне с таким успехом, как философия и красноречие, – но я не вижу в этом большой беды.

– Вот как?!– закипая, с трудом уже держа себя в руках, прохрипел почтенный святой отец Рипат.– Как же вы, извольте поинтересоваться, брат Томас, собираетесь в своих странствиях и проповедях, если возникнет нужда помочь людям в основании фермы для пропитания, выполнять роль ветеринара?! …

– Я найду того, кто это умеет в совершенстве, отец Рипат,– с достоинством надменно ответил Томас Кассель.– Ведь сказано в Евангелионе,– «сначала было Слово». Слово творит и лечит, и …

– Да, я это еще помню, брат Томас! – уже больше не сдерживаясь, заорал декан кафедры.– Им еще можно и убить кстати!

– Истинно так, отче,– юноша отвесил ему легкий поклон.– Именно по этому, наши святые братья при обороне Обители Индвизо, во время первого мятежа пограничных баронов, писали молитвы на кирпичах, которые метали со стен в головы мятежников. Во истину, Святое Слово оказалось весомым аргументом в их споре!

    По аудитории прокатился хохот, и торопливо замолк, под гневным взором оглядевшего семинаристов декана Рипата.

    Отец Рипат, гневно дыша, обратил свой взор на стоявшую возле Томаса Касселя юную послушницу в черной рясе, подпоясанную белым шнуром, чьи русые волосы были собраны в два высоких забавных хвоста. Большие голубые глаза смотрели на разъяренного декана с чистой и святой невинностью.

– Пенелопа Бот! …

– Да, святой отец! – отозвалась она звонким забавным голосом.

– Может быть, вы осчастливите нас своей версией, что представлено в этом сосуде перед братьями и сестрами ?! …

    Юная девушка с отчаяньем уставилась на колбу с огромным заспиртованным существом и с немой мольбой посмотрела на сидевшего прямо пред ней коренастого смуглого послушника.

– Ага! – с яростным ликованием воскликнул декан, проследив ее взгляд.– Ну конечно же,– как я мог забыть про вашего третьего товарища, чемпиона по разбиванию кирпичей об свою голову! … Потрудитесь встать, брат Фернандос Вергаро!

    Коренастый смуглый послушник мрачно поднялся на ноги.

– А че сразу я?– мрачно проговорил Вергаро.

    По аудитории вновь прокатился смех и шепот.

    Парень встретился взглядом с ослепительно голубыми глазами пронзительно посмотревшей на него Пенелопы,– и вдруг мучительно покраснел, налившись краской как помидор.

– Не надо, Фернандос,– с достоинством проговорила девушка, повернувшись к декану, и гордо подняла голову.– Я отвечу, отче.

      Девушка подвинула плечом Томаса Касселя, и некоторое время изучала заспиртованное в стеклянной бочке существо.

– Это гигантская сороконожка,– наконец, уверенно заявила Пенелопа, поворачиваясь к декану.– Сухопутная. Но они обитают на островах Средиземного моря, святой отец. В наших землях таких нет.

    Она бросила быстрый взгляд на отчаянно замотавшего головой Вергаро, и вновь мило улыбнулась отцу Рипату.

– То есть, сестра Пенелопа, – с иронией ответил он,– вас совершенно не смущает тот факт, что тема сегодняшнего зачета по биологии,– морские животные?

Девушка взглянула на экспонат и невозмутимо ответила

– Значит,– это морской подвид этой сороконожки, святой отец.

– Это лобстер!– уже не сдерживаясь, вдруг заорал на всю кафедру почтенный францисканец.– Это обыкновенный морской лобстер, мать твою, сестра Пенелопа, из отряда морских членистоногих, и если бы ты со своими двумя дружками меньше занималась всякой хренью, вы бы знали что это за тварь и ее строение!

– Святой отец,– робко сказал Томас.– Сквернословие – это грех, и тем более, в этих святых стенах, побойтесь Святой Франциски! И как можно называть боевую подготовку Ордена – хренью? ..

    Он еле сумел увернуться от тяжелого учебника, который с воплем бешенства метнул ему в голову святой отец Рипат.

– Вон отсюда! – орал почтенный францисканец, брызжа слюной, и метая в Томаса и Пенелопу все, что попадалось ему под руку со стола кафедры. – Убирайтесь к директору! С объяснительной!

    Еще один учебник полетел в лоб Фернандосу Вергаре.

– И ты вместе с ними, Вергаро!– орал декан.– Убирайся! …

    Он проводил бешеным взглядом торопливо исчезнувшую в дверях троицу послушников, обвел глазами аудиторию, в которой стояла гробовая тишина, прокашлялся, успокаиваясь, и, вернув на лицо привычную всем добрую улыбку, бодро проговорил

– Итак, дети мои, продолжим нашу лекцию …

Двери в аудиторию с грохотом закрылись.

    Над Сан-Франциско стоял жаркий зной полудня. Где-то прозвонил к обедне колокол. Над портом тоскливо вскрикивали чайки и доносились даже на таком расстоянии ругань и хохот людей.

    Трое послушников, усевшись в тени за главным корпусом академии, мрачно угощались нарезанной на всех краюхой белого хлеба и куском сыра, избегая смотреть друг на друга, и, наконец, Томас Кассель, прожевав кусок хлеба, проворчал себе под нос

– Лучше бы директор приказал нас высечь и назначил епитимью.

    Вергаро мрачно покосился на него.

– Дружбан, мне кажется, что Его Святейшество просто давно смирился с тем, что мы заноза в его заднице.

– Лично меня напрягает, что он на нас даже не наорал,– Пенелопа изящно взяла кусочек сыра, деликатно принявшись за еду.– Скоро сдача экзаменов и практика … Ох, отошлет он нас в какую ни будь жопу мира, братцы. К кочевым фермерам или болота Кувейта.

      Она кушала деликатно и красиво, скромно поджав колени под длинной сутаной послушницы, – Вергаро смотрел на нее с восхищением и каким-то восторгом, и девушка, поймав его взгляд, с недоумением вопросительно приподняла тонкие брови.

– Ну а за что нас наказывать? – флегматично жуя, пожал плечами Томас.– Ну да, прогуляли мы пару лекций по анатомии и биологии животных видов, есть такой грех,– но мы, клянусь богиней Франциской, лучшие в группе по боевой подготовке!