Квантовый переполох

– Чего ржете? Вашим телам и стероиды не помогут! – отрезала она и, вздернув подбородок, гордо выплыла из номера. Позади кто-то протяжно вздохнул.

Глава 6

Арина Ямская с насмешкой глядела, как «Джелли» Штепселя выезжает за ворота «Западни». На предложение «подвезти до города» вежливо, но твердо отказалась. На стоянке дожидалась ее красная «Веста». Ехать с вредным Штепселем пятьдесят километров не хотелось. За два часа, проведенных вместе, надоел до чертиков. И не нужно ей сейчас возвращаться в город. В «Западне» ее ждут дела. Секретные.

Когда закрылись ворота, Арина вернулась в «Западню». Капитан Штепсель, ее начальник, знать не знал, что у следователя Ямской и другая работа имеется. Вот уже полгода Арина была платной секс-партнершей в «Западне». Правда, здесь ее знали под другим именем – Лисичка. И внешность была под стать. Рыжий парик, зеленые линзы – и вот уже жестокая и властная Лисичка готова наказывать «плохих мальчиков», жаждущих доминантного секса.

Два раза в неделю, закончив работу в следственном комитете, Арина прыгала в машину и мчалась в «Западню». Не ради денег, хотя и деньги играли свою роль. Ради драйва, адреналина. Здесь, вдали от условностей и строгости, от зорких глаз мамы она проживала другую жизнь. И наслаждалась по полной.

– Сколько еще он будет сюда таскаться? – спросил Арину владелец клуба рыжий Глеб Потеряхин.

– Ты забыл, что Штепсель – мой начальник. По заявлению о пропаже Толстой ведется следствие. Пока дело не закрыто, мы будем ошиваться здесь. Успокойся и смирись! Хорошо, что клуб не закрыли.

– Думаешь, просто так? – ухмыльнулся Глеб. – Я поднажал, где надо, подмазал, кого нужно. Бесплатно в этом мире ничего не делается. Деньги решают все.

– Не всë, раз Штепсель до сих пор сюда ездит, – парировала Арина.

Они с Глебом прошли в крохотную гримерку, где переодевался женский персонал клуба. Арина нырнула за ширму и теперь облачалась в «вечерний» наряд. Коротенькое платье на бретелях из блестящей кожи. И туфли на шпильках столь острых, что каждой запросто можно ранить человека.

Голова Арины торчала поверх ширмы. Она глядела на отражение Глеба в зеркале и ехидно улыбалась. Лохматая шевелюра босса словно никогда не видела расчески. Глеб часто стригся, но волосы у него росли, как на дрожжах. Полмесяца – и он вновь превращался в одуванчик. Прическа – единственное, что придавало его облику налет легкомыслия и беспечности. Карие глаза на веснушчатом лице глядели настороженно, с недоверием. Широкие плечи при среднем росте кричали о силе – фигура выглядела приземистой, крепкой. Не зря. Глеб долго и упорно занимался в «качалке». От того казалось, что его плечи выпирают из-под тонкого свитера. Еще немного – разорвут и вылезут наружу. Глебу, как Арине, исполнилось двадцать восемь. В детстве они вместе учились в музыкалке. Арина на фортепиано, Глеб на гитаре. После школы их дороги разбежались. И уже годы спустя, когда Глеб набирал «девочек» в клуб, и среди соискательниц увидел Арину, они вспомнили друг друга. И детские годы, и родную музыкалку.

– Сегодня у тебя два клиента. Филиппов из налоговой. И Аристарх – директор музея.

– Филиппов такой страстный! – Арина мечтательно закатила глаза. – И ненасытный. В прошлый раз до утра с ним трахались. Откуда только в нем силы берутся?

– Вытягивает жизненную силу из предпринимателей, которые вереницей идут к нему на поклон. Он тебя не признал? – нахмурился Глеб. Арина покачала головой, усмехнулась:

– В парике меня никто не узнает. В жизни я обычная серая мышка. Следователь.

– А здесь шикарная Лисичка – доминантная женщина, распутница. Эх, Аринка! Зря ты от меня отказалась. Махнули бы с тобой на Сейшелы. Жарились на пляже, пили шампанское.

– Не хочу! – мотнула головой Арина. Она уже переоделась, отодвинула Глеба от зеркала, и теперь наносила на лицо «доминантный» раскрас. Зеленые линзы, густо подведенные глаза с мохнатыми ресницами. Яркая, сочная помада. И длинные рыжие волосы. Арина глянула на лохматую шевелюру босса и ехидно скривилась:

– Если бы ты не стригся, как озабоченный, можно было бы косички заплетать. Как у кхала Дрого. Женщины за такие волосы убить готовы! Впрочем, сейчас любую шевелюру могут сделать. Были бы деньги.

– Достали меня эти искусственные шевелюры, – фыркнул Глеб. – Когда Веста, моя бывшая, сказала, что ей патлы в салоне наклеили, меня чуть не вырвало. Представляешь: волосы с мертвых баб откуда-то из Индии! Заставлял ее обрезать все к чертям – она ни в какую. Так и разбежались.

– Ты излишне строг к своим бабам, Глеб! – упрекнула его Арина, улыбаясь накрашенными губами своему отражению. Хороша – глаз не оторвать! – Если бы мы с тобой сошлись, запросто убили бы друг друга. С нашими-то характерами.

– Мы бы любили друг друга нежно и страстно! До конца жизни, – горячо возразил Глеб.

Арина сняла со стены изящную плетку и легонько хлестнула шефа по пятой точке. Тот игриво поцеловал ее в щеку.

– Пойду работать. Заждался меня мой страстный Филиппов!

– Слишком не усердствуй! Пощади мужика!

– Пощады не будет, – отрезала Арина и выплыла за дверь. Ковролин привычно приглушил цоканье острых каблуков Лисички.

Едва она вышла, как приоткрылась маленькая дверь, ведущая из гримерки в кабинет администратора, и вошел второй рыжий «Глеб». Копия первого. Вернее слегка подправленная копия, скорее карикатура.

– Борис, ты, как всегда подслушиваешь, подглядываешь, – Глеб устало опустился в мягкое кресло, вытянул ноги в дорогих кроссовках.

– Я должен знать все, что происходит в этом доме разврата. Не забыл, что у нас общий проект, – голоса «двойников» были похожи, да не совсем. Борис говорил быстро, сбивчиво, будто смущался собеседника. В его облике не было и доли самоуверенности Глеба, его харизмы. Только глаза – умные, серьезные – казалось, видели все, что происходит и даже проникали за пределы видимого.

– С твоим проектом нас в любой момент могут прикрыть, – скривился Глеб. – И это в самом оптимистичном варианте. Если продолжишь экспериментировать, взорвешь здесь все к чертям. Превратишь мой клуб в черную дыру.

– Если действовать по инструкции, дыры не будет, – не совсем уверенно ответил Борис. Он прошел к комоду, открыл верхний ящик и принялся доставать один за другим предметы эротического женского белья.

– Чего ты маешься? – хмыкнул Глеб. – Давай подстрижем тебя наголо, наденем маску, и Аринка тебя трахнет. Ты же сохнешь по ней, как увидел.

– Я здесь из-за Арины, – взгляд Бориса потускнел, будто он вспомнил что-то неприятное, стыдное. – Когда я открыл окно в ваш мир, первый, кого я увидел, была она. Арина. Она раздевалась, потом ласкала себя. А связанный мужик на кровати протяжно стонал. А потом она трахала его. Жестко, самозабвенно. Я смотрел и представлял себя на месте этого мужика. Готов был разорвать его, чтобы забрать Арину себе. Сделать ее только моей.

Воспоминания о пережитом набросили тень на веснушчатое лицо Бориса. Он запустил пальцы в шевелюру и со всей силой дернул. Сморщился от боли и резко толкнул ящик комода.

– Скоро три месяца, как ты здесь, и до сих пор не объяснился с Ариной. Рано или поздно придется.

– И что дальше? Здесь я – никто. Человек без имени, без документов. Вся моя слава осталась там, в другом Дивногорске. Разве она согласится бросить свою жизнь и перейти со мной туда? Согласится быть с таким, как я?

– А что с тобой не так? – Глеб критически оглядел фигуру «двойника». Такой же широкоплечий, но слегка «поплывший» от сидячей работы. Это легко исправить спортом и диетой. Глеб считал себя красавцем, любимцем женщин и подумать не мог, что его «двойника» кто-то может отшить. Даже такая красотка, как Лисичка.

– Ты не видишь: я совершенно не умею общаться с женщинами. В присутствии дамы я теряюсь и начинаю бормотать что-то невразумительное. У меня редко бывают вторые свидания. Если я на первом потерпел фиаско, я сам не приглашу девушку второй раз.

– Ты слишком зациклен на мелочах, – Глеб поднялся с кресла, подошел к мини-холодильнику и вынул бутылку пива. Распечатал и хлебнул солидный глоток. Вытер губы тыльной стороной ладони. – Женщинам плевать на твою уверенность. Им другое требуется. Надежность, крепкий тыл. Забота и нежность. Верность, наконец. У меня с этим проблемы, потому и не женат до сих пор. Но ты, двойничок, другое дело. Ты – прирожденный семьянин. Объяснись с Аринкой, не тяни. Разве тебе в кайф, что она трахается с чужими мужиками, а ты сидишь и дрочишь на ее фотки?

Глаза Бориса сверкнули гневом. Он схватил ботинок, оставленный Ариной, и с силой бросил его об стену. На стене отпечатался мокрый след. Глеб поморщился:

– Если не объяснишься в ближайшее время, я сам ей расскажу. Надоел ты мне. С Ариной или без нее ты должен прикрыть свои эксперименты и убраться к себе. Представляешь, что здесь начнется, если про тебя узнают? И про твой эксперимент с параллельными мирами? Да от «Западни» камня на камне не оставят. Прикроют в два счета. А нас с тобой запрут в психушке, чтобы не проболтались.

Глеб поднялся и вышел из гримерки. Борис уныло смотрел на себя в зеркало. До чего же все запуталось. Он совершил научное открытие и даже не может поведать миру об этом. Для этого мира он никто, невидимка. Так быть не должно. Он бросил рассеянный взгляд на визитку Глеба Потеряхина, владельца клуба «Западня», и неожиданно в его голову пришла шальная мысль. Что, если Глеба не станет? А он, Борис займет его место. Выйдет из тени. На тонких губах Бориса заиграла счастливая улыбка.

***

Лисичка душевно, но ощутимо хлестнула красавчика Филиппова тонкой плетью и в ответ на протяжный стон «жертвы» дьявольски хихикнула:

– Будешь знать, как над честными предпринимателями издеваться, налоговая твоя рожа!

Еще один взмах плетки – в ответ душераздирающее мычание заткнутого рта.

– Сколько отчетов отвергла твоя мелкая душонка на этой неделе?

Три мычания в ответ.

– А штрафов сколько назначил? Говори, подлый крохобор!

В ответ раздалось дробное мычание. Лисичка положила плетку и медленно опустилась на кровать поверх распятого за руки – за ноги тела. Грациозными кошачьими движениями она приблизилась к физиономии «жертвы» и ухмыльнулась. Взгляд Филиппова выражал сложнейшую гамму чувств: страдание, ненависть, блаженство, страх. Лисичка с язвительной улыбкой опустила руку на призывно торчащий орган налоговика и тихонько сжала. Мычание сменилось протяжным стоном.

– За истязание несчастных и проявленное чрезмерное рвение тебе полагается наказание!

Лисичка приподняла бедра и плавно опустилась на твердый ствол Филиппова. И сладко вздохнула. До чего же прекрасна это работа! И Филиппов такой сладкий красавчик. А его крепкий горячий жезл! Лисичка принялась медленно, с чувством скользить по заряженному орудию Филиппова, с каждым движением возбуждаясь все сильнее и сильнее. И вот уже стоны налоговика стали громче. Он отчаянно дергал прикованными к спинке кровати руками, извивался, пытаясь освободиться из сладчайшего плена. Лисичка ухмылялась и ускоряла движения.

– Еще, миленький, давай, покажи Госпоже, как ты можешь. Вот так! Ах, как мне нравится тебя трахать, дорогой! Готова затрахать тебя до смерти. Терпи, кому сказала!

Острые ноготки Лисички вцепились в грудь Филиппова, оставляя на коже алые царапины. Госпожа не жалела своего покорного раба. Так ему и надо! Будет знать, как мучить народ.

Они с Филипповым ритмично и слаженно двигались к заветной цели. Подбадривая и возбуждая друг друга сладострастными стонами. Лисичка кайфовала от души. Волны сладостной дрожи пробегали по ее стройному телу, сливались с горячим телом Филиппова, доводя обоих до исступления. Еще, еще толчок! Да, трахни меня! Глубже, сильнее….

С последним неистовым толчком Лисичка оторвалась от земли и улетела в небесные выси неземного наслаждения. Ее легкое, невесомое тело пронзала нежнейшая дрожь оргазма. Она плыла по воздуху и желала, чтобы этот момент длился вечно…

– Ты что делаешь? Быстро отцепись от него!

Лисичка резко схватилась за живот Филиппова – тот взвыл от пронзительной боли.

– Что это было? – прошептала она любовнику. Тот изо всех сил мотал головой и дергался в своих путах. Лисичка потянулась и вырвала из его рта любовный кляп.

– Дура! Ты рехнулась? У меня весь живот в крови, – диким зверем орал Филиппов.

Лисичка его не слышала. Спрыгнула с кровати и схватилась за голову. Там звучал голос. Чужой голос. Мамочки!

– Да, я в твоей дурной голове, шлюха! – рявкнул голос. – Фиг знает, как я сюда попала. Верни меня обратно.

– Куда вернуть? – прошептала Лисичка. Во рту пересохло. Она оглядела номер в поисках минералки и уперлась взглядом в прикованное тело Филиппова.

– Отвяжи меня, стерва! – визжал красавчик. Лисичка брезгливо посмотрела на его поникшее достоинство, на перекошенный в страхе рот. На живот в кровавых царапинах. Усмехнулась:

– Заплатишь по двойному тарифу. Ты же хотел жестче – получи и распишись.

– Не собираюсь платить! – пискнул Филиппов. Лисичка взяла плетку и замахнулась:

– Хочешь продолжения, милый? Давай-ка повторим! Я снова тебя хочу.

– Нееет! – заскулил Филиппом, сморщившись и пытаясь вырвать руки. Ага! Как же. Наручники Арина взяла с работы. Лишь для гламура привязала к ним меховые помпоны. Филиппов, прикованный наручниками, выглядел очень сексуально. Раньше.

Лисичка подошла к кровати, взяла с тумбочки ключ и расковала «жертву».

– Переведи оплату по двойному тарифу, – напомнила она Филиппову, взяла наручники, плетку и направилась к двери.

– А как же ноги? – взмолился налоговик. Лисичка хмуро глянула на привязанные нижние конечности Филиппова и пожала плечами:

– Сам разбирайся. Сеанс закончен, бэби!

Она хлопнула дверью и вышла в коридор.

– Ты – просто огонь! – заявил голос в голове. – Я бы так не смогла. Мы всего лишь трахались с Федором. То есть с другим Федором. С трупом. Когда он еще был живым.

Лисичка вошла в туалет, заперла дверь и уставилась в зеркало на свое отражение. Она сошла с ума. Слетела с катушек. Две работы, отпуск был фиг знает когда. Не мудрено.

– Не бойся, ты нормальная. Это я перемещаюсь туда-сюда, – вмешался голос. – Я лежала на кровати, ты наклонилась, наверное, мы с тобой как-то сроднились. И теперь я то у себя в голове, то у тебя. Паршиво, не так ли?

– Еще как паршиво! – прошипела Лисичка и сорвала с головы рыжий парик. Зеленые глаза сверкали безумием и страхом. У нее шизофрения. Срочно нужен психиатр. Какой, к черту, психиатр? Ее же быстро с работы турнут. Написать заявление и на море. Зарыть голову в песок и чтоб не беспокоили. С такой работой и свихнуться недолго.

– С которой из двух? – напомнил голос. – У тебя две работы. Когда успеваешь? У меня и на одной чуть крыша не съехала. Решила разрядиться в «Западне». Расслабиться, кайфануть.

– И как: получилось? – хмуро спросила Арина свое «второе я».

– Еще как! Секс был потрясный. И Федор тоже. А потом он умер. И я осталась одна в этой чертовой «Западне». Точнее, не в этой, а в другой. По ту сторону. Откуда не могу выбраться.

– Мне нужно выпить, – пробормотала Арина, схватила парик и вышла из туалета. И столкнулась с Глебом.

– Арина, добрый вечер! – промямлил Глеб и робко посмотрел на нее. Арина одарила его удивленным взглядом и процокала на острых каблуках к лестнице. Спустилась вниз, зашла в бар и… наткнулась на Глеба.

– Колдовская «Западня», – прошипела она. – Я здесь точно свихнусь. Юра, сделай мне «Кровавую Мэри». Водки побольше.

– Что с тобой, дорогая? – ласково улыбнулся Глеб. – Филиппов подкачал? У него на тебя не встает?

Арина взяла стакан и залпом выпила половину. Облизнула губы и посмотрела на Глеба осмысленным взглядом:

– Ты случайно не раздвоился? – ее зеленые глаза пристально уставились на лицо шефа. Тот моргнул, глубоко вздохнул, улыбнулся:

– Тебе показалось. Переоденься, сходи в СПА. Там сегодня Ириша делает массаж. А потом поезжай домой.

– У меня еще один клиент, – напомнила Арина.

– Оставь. Я Маше его передам. Тебе на сегодня хватит.

Арина допила водку с соком, слезла с табурета. Ее слегка качнуло. Может, и правда домой?

– Глеб, помнится, ты звал меня на Сейшелы? – Арина почувствовала, как барная стойка, невозмутимый Юра и рыжая шевелюра Глеба сливаются в одно размазанное пятно.

– Сейчас не могу, Ариночка! Клуб никак нельзя закрыть. Все вечера распроданы. Клиенты ждут. Давай, в следующем месяце? Я куплю самый дорогой тур. Полетим первым классом.

– До следующего месяца я не доживу, – заявила Арина и, слегка покачиваясь, вышла из бара.

В гримерке она кое-как сняла зеленые линзы и стерла салфетками яркий макияж. В зеркале ее лицо без косметики казалось голым и слегка уязвимым.

– Без мейка ты не такая уж красотка! – съязвил голос.

– Сама, можно подумать, фотомодель! – ответила Арина. После «Кровавой Мэри» ее отпустил страх. Стало легко, безразлично. Голоса в голове? Ну и хрен с ними. Хоть будет с кем поговорить.

Арина переоделась в джинсы и водолазку, натянула сапоги, подхватила куртку и протянула руку за ключами от машины.

– Ты собираешься вести машину пьяной? – возмутился голос.

– А чего? Тебе-то какая разница, – усмехнулась Арина. Будут еще всякие голоса ей указывать!

– Есть разница. Угробишь себя. Куда я денусь?

– Откуда взялась, туда и вернешься, – философски заметила Арина и вышла из гримерки.

В коридоре ей навстречу попался Глеб. Арина приставила пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй. Глеб шарахнулся в сторону и посмотрел ей вслед.

– Видишь! Мужики от тебя уже шарахаются. Скоро все клиенты разбегутся, – язвил голос.

– Новые прибегут, – успокоила Арина. – В этом клубе я самая популярная. Издеваюсь над мужиками, как хочу.

– Это что? – хмыкнул голос. – Я недавно одного затрахала до смерти. Да еще в другой мир за собой перетащила.

– Да что ты говоришь! – светски ответила Арина. Открыла машину и забралась на водительское сидение. Красная «Веста» приветливо зашуршала дворниками.

– Едем домой? – предложил голос.

– А куда же еще? Или у тебя есть другие предложения? – Арина выехала за ворота клуба. Глянула на себя в зеркало заднего вида и показала язык.

– Можем заехать ко мне. Я по маме соскучилась.

Взвизгнули тормоза, машину занесло. Арина испуганно вцепилась в руль. Зубы стучали от страха.

– Так ты на самом деле существуешь? В моей голове?

– А я что говорю! Уже битый час об этом талдычу.

Арину вырвало томатным соком.

Глава 7

Ощущения были донельзя странные. Люсинда обитала в чужой голове. Будто ее тело сжалось в крохотную точку, невидимую квантовую частицу. И эта частица примостилась в мозге Арины Ямской – следователя по уголовным делам из ее родного Дивногорска. Люсинда видела, слышала и чувствовала то же, что Арина. Будто была ею. Словно в книжке про попаданцев. Только с небольшой нестыковочкой. Попаданец полностью захватывал мозг своей «жертвы». А у них с Ариной все было на двоих. И это создавало некоторые неудобства.

Вдобавок Люсинда здорово переживала: как там ее бренное тело, не по своей воле оставленное в другом мире? Вдруг, Федор решит, что она в коме и сдаст ее в больницу? А там к ней подключат кучу пищащих аппаратов и начнут втыкать капельницы? И угробят, к чертям, ее здоровье. Как передать послание на «ту сторону»? Сказать, чтобы они ее не трогали. Могут дать водички попить или покормить внутривенно. И все. Она, Люсинда, закончит все дела здесь и вернется к себе. В себя.

– И почему вдова стриптизера поселилась в такой глуши? – ворчала Арина, сворачивая на плохо очищенную от снега проселочную дорогу. Пригород Дивногорска под названием Осинки встретил их неприветливо. Дорогу накануне замело снегом, утром снег разгребли, но плохо. И «низкобрюхая» «Веста» тяжело, с напрягом тащилась по колее, того и гляди, застрянет где-нибудь на полпути. – Народу вокруг никого – суббота. Все, кто с вечера приехал, еще спали. Только меня, такую дуру, понесло в Осинки. А все этот голос, чтоб ему пусто было!

– Сама виновата, – недоумевала Люсинда. – Я предлагала вчера поехать, сразу после «Западни», но ты напилась, как невеста перед свадьбой, и была не в состоянии вести машину. Как мы до дома доехали – ума не приложу.

– Твой ум – это моя шизофрения, – ответила Арина. – Мне проще свыкнуться с моей ненормальностью, чем с пребыванием в голове чужой бабы из будущего.

– Я не из будущего, я из параллельного мира. Чуешь разницу? Я живу в том же времени, что и ты. Только я старше тебя на целых десять лет. И умнее в сто раз. Угораздило же меня вселиться в голову эскортницы!

– Я – не эскортница, а следователь! – возразила Арина. Она газанула и кое-как преодолела оставшиеся метры до нужного дома. – В «Западне» подрабатываю в свое удовольствие. Работа у меня тяжелая. Надо же где-то спускать пар. На себя посмотри! Зам мэра, а поперлась в клуб, чтобы трахаться со стриптизером.