Квантовый переполох

Марина Медведева

Квантовый переполох

Глава 1

Люсинда на цыпочках подкралась к двери и замерла, прислушиваясь. Ха! Ни единого звука. Дверь острым ножом отсекала звуковое пространство номера от пустого коридора отеля. Люсинда хитро прищурилась и вынула из кармана карту-ключ. Открывая дверь, язвительно усмехнулась. В тридцать восемь за секс приходится платить. Пусть и столь извилистым способом.

В номере было тихо, но отнюдь не пусто. В спальне ее уже поджидал незнакомец. Люсинда сбросила туфли и приблизилась к широкому любовному ложу, на котором горделиво возлежало мужское тело, стыдливо прикрытое простыней. За окном бушевал холодный октябрьский ветер, а в номере мерно журчала вода в батареях. Люсинда достала из кармана заботливо припасенную веревку и принялась за дело.

Вскоре ноги и руки «жертвы» были аккуратно привязаны к кровати розовыми веревочками, простыня отброшена в сторону. А сама Люсинда, золотистая в свете ночника, горящим взглядом разглядывала возлежащее перед ней отнюдь не беспомощное мужское тело.

«Приступим!» – решила она, перекинула ногу через свою жертву, наклонилась и обхватила губами неуверенное мужское достоинство. «Жертва» издала громкий, протяжный стон. С каждым движением Люсинды громкость стонов все нарастала, связанное мужское тело дергалось, извивалось, будто пытаясь вырваться из розовых пут. Язычок Люсинды настойчиво ласкал мужское «достоинство», пробуждая змея из спячки, от сладких прикосновений любовник стонал все громче, неистовее:

– Ласкай меня, прекрасный ангел! Как сладки твои губки. Я хочу тебя.

Убедившись, что дело сделано – змей любви горделиво поднял голову и замер в ожидании следующей схватки – Люсинда приподнялась и медленно опустилась на твердого красавца своей горячей и влажной пещеркой.

– Аах! – она не смогла сдержать страстного вздоха. И в ответ услышала:

– Трахни меня, Розалинда!

Люсинда на миг удивленно замерла – какая, к лешему, Розалинда? Но решила, что связанный в порыве страсти обознался, и продолжила начатое. Поднимаясь и опускаясь, влажно скользя по твердому «змею» таинственного кавалера, Люсинда ощущала, как накатывают одна за другой приятнейшие волны любовного наслаждения и громко, от души, стонала. Связанный протяжным воем подтверждал согласие. Любовники бурно неслись к заключительному акту сладчайшего танца. Люсинда запрокинула голову. Ее тело горело огненной страстью, полыхало бурным огнем. Она чувствовала, как приближается к той самой заветной точке, похожей на смерть и рождение. К желанным мгновениям, слаще которых нет на свете. Еще немного, чуть-чуть, поднажми, милый. Ах! Взрыв оргазма! И ее легкой зефиркой понесло нежнейшей волной бесконечного кайфа. Люсинда закрыла глаза…

Люсинда открыла глаза и зажмурилась от яркого дневного света. Коварный солнечный луч пробрался сквозь закрытые шторы, и теперь жарко припекал ее сонное лицо. Голова раскалывалась от яростной боли, словно она накануне пила шампанское с водкой и всем, что попало под руку. А потом ее в голову пинали ногастые футболисты в бутсах.

Пить! Люсинда приподнялась на кровати и стыдливо потянулась за простыней – прикрыть наготу. При свете солнца ее ночную храбрость как ветром сдуло. Простыня отчаянно сопротивлялась, не желала двигаться. Люсинда дернула сильнее и нервно вздрогнула от странного ощущения. В комнате она была не одна. На огромной кровати кинг-сайз лежало еще одно тело. И это тело не двигалось. Мутные глаза пялились в потолок, возле открытого рта засох голубой ручеек слюны. Руки и ноги были крепко привязаны к спинкам кровати кокетливой розовой веревкой. Ее веревкой!

Люсинда схватилась руками за волосы и пропищала:

– Мамочки! Он, кажется, дохлый!

Она резво спрыгнула с кровати и бросилась к двери, метнулась обратно – одеться. И замерла посреди номера. Женской одежды не было. Только аккуратно сложенные на стуле мужские трусы в сердечках. Где ее сумка с телефоном? Люсинда обшарила тумбочки, шкаф, заглянула под кровать и на подоконник. Ничего! Она в номере с трупом, а ее вещи украли.

Сердце неистово колотилось в груди, мозг работал, как швейцарские часы. Халат! Кто-то украл ее одежду, но в отелях есть халаты. Люсинда бросилась в ванную, скользнула взглядом по шкафчику с туалетными принадлежностями и, наконец, узрела его. Белоснежный халат – спасение для ее голого тела. Облачившись в халат, она напилась воды из крана, выскочила из номера и побежала к лестнице.

Клубный отель «Западня» был небольшой, камерный, в три этажа, на тридцать номеров. Раз в неделю в «Западне» устраивали «мистерии» – интимные встречи. Ночь разнузданного секса, а наутро ты покидаешь «Западню» и никогда больше не встречаешься с ночным партнером. Для нее, Люсинды, заместителя мэра Дивногорска, это необычайно важно. Мужчинам только дай волю – тут же будут заявлять на тебя права, и, чего хуже, – приезжать на работу и скандалить.

В «Западню» не попадали люди «с улицы». Люсинда узнала о клубе по большому секрету от старого знакомого. И перед тем, как попасть сюда, долго проходила таинственную проверку. Что проверял владелец «Западни» – она точно не знала. Но ровно через месяц после ее «заявки» пришел таинственный мейл с приглашением. С некоторыми условиями, впрочем, не особо сложными и затратными. Шелковая маска и сохранение тайны. И некоторый клубный взнос, который Люсинда тут же оплатила на электронный кошелек.

В назначенный час Люсинда приехала в «Западню». Ворота при ее приближении плавно открылись. Люсинда оставила свой «мини-купер» на стоянке и поднялась на высокое крыльцо особняка в псевдо-греческом стиле. Дверь закрылась, щелкнул замок, и Люсинда очутилась в тесноватом холле, застеленном мягким ковролином, приглушающем шаги. Осторожно ступая в туфлях на шпильках, она прошла к стойке портье и взяла в руки золотистый конверт. В конверте нашла схему расположения комнат с указанием нужной и карту-ключ. И перечень условий пребывания в «Западне». Номер не покидать до девяти утра. Все, что нужно для свидания, там уже есть. Если понадобится что-то еще – позвонить по телефону и заказать.

Люсинда прошла на лестницу и поднялась на третий этаж. «Западня» казалась пустой и таинственной. Люсинда оглянулась на пустой коридор и невольно вздрогнула – что, если она попала в настоящую западню и никогда отсюда не выйдет? Пара мгновений на раздумья – сбежать или остаться. Все же осталась. Она потратила полдня на «подготовку» в самом дорогом салоне красоты и отступать не намерена. Сегодня у нее будет секс. С мужчиной тридцати двух лет, высоким и сексуальным. А завтра она вернется в обыденную жизнь, и потом долгими осенними вечерами, коротая время в унылом одиночестве, будет согреваться воспоминаниями об этой встрече…

Люсинда босиком сбежала по лестнице к стойке портье и в досаде топнула ногой. Черт! Стойка зияла пустотой. Здесь опять никого не было. Отель казался вымершим, мертвым. Черт! В номере труп, ее вещи пропали. Ключи от машины! Люсинда рванула к двери, отперла и выскочила на крыльцо. И поежилась от холода – на дворе осень, а она босиком. Двор «Западни» казался девственно чистым. Ни одной машины. Колени дрогнули и Люсинда, чтобы не упасть, оперлась на стену. У нее нет денег, документов, ключей от машины и самой машины. И она в «Западне». Люсинда подавила панику усилием воли – зря что ли она подвизалась в помощниках мэра?

«Не время паниковать. Я сама выбираю свои мысли и контролирую свою жизнь», – мысленно произнесла Люсинда любимую мантру супермодного психолога с интернет-просторов. Точнее, психологини. С изысканным именем Тристана. Во время панических атак Тристана советовала глубоко дышать, чтобы успокоиться. И Люсинда принялась дышать, что есть сил. Выдыхала прохладный воздух, набирала полную грудь, снова выдыхала… Пока не выдохлась.

Ладно. Пустой отель или нет – телефон-то в нем где-то есть. Позвонит в полицию и сообщит о мертвеце и ограблении. И в такси – пусть приедет и заберет ее из этого дьявольского места. Чтоб ему пусто было! Захотелось ей видите-ли секса на старости лет! Тридцать восемь, а мозги, как у глупой курицы. Да чего уж там! Как у одноклеточной амебы. Ха, а есть ли у амебы мозги? У нее, Люсинды, точно отсутствуют. Ломануться в глухомань, бросить машину и всю ночь трахаться со связанным мужиком. Вдруг у него инфаркт от переизбытка эндорфинов? «Люсинда Толстая, заместитель главы города, затрахала до смерти тридцатилетнего красавца» – она прямо видит заголовки таблоидов! Да ее вместе с мэром Петром Санычем на куски разорвут. Оппозиция спит и видит, как подопнуть их с теплого места.

Люсинда вернулась в холл и приступила к поискам телефона. Электронные часы на стене бодро щелкали стрелками, отмеряя время и добавляя происходящему абсурду немного реальности и достоверности. Обыск ничего не дал. Телефона не было. Как и других вещей. Стойка портье зияла пустотой, будто ее только что привезли из мебельного. Других шкафов в холле не наблюдалось. И Люсинда пустилась во все тяжкие – пошла по комнатам – номерам в поисках чего-нибудь, способного облегчить ее странную и ужасную участь.

На первом этаже обнаружились служебные помещения и пустая кухня. Люсинда заглянула в холодильник и неожиданно обрадовалась упаковкам с готовыми блюдами. Которые, видно, по заказу «отдыхающих» персонал разогревал и относил в номера. Ощутив волчий голод, Люсинда открыла упаковку с креветочным салатом и слопала половину прямо тут, не отходя от холодильника. Черт! Как же секс вдобавок с трупом поднимают аппетит!

Насытившись, Люсинда покинула кухню и уже медленнее продолжила обыск. Первый этаж ничего не дал. В кабинете администратора не было ни компьютера, ни телефона. В прачечной и бильярдной тоже. В небольшом и тесном баре угрюмо высились батареи бутылок. Люсинда глянула было на полку с коньяками, но быстро одернула себя. Не хватало еще напиться наедине с трупом!

Закончив с первым, она поднялась на второй этаж и начала дергать одну дверь за другой. Все пятнадцать номеров оказались заперты. Люсинда решила, что потом спустится и поищет ключи. Наверное, они спрятаны в кабинете администратора. Запертые двери не вызвали у нее удивления – на часах уже одиннадцать, а номера полагалось оставить не позднее девяти. Наверное, постояльцы, пресытившись сексом и анонимностью, уехали рано утром. Люсинда проверила номера третьего этажа – закрыты, и, тяжко вздохнув, пошла «к себе». Втайне надеясь, что, пока она блуждала по клубу, труп куда-нибудь исчез. Загадочным образом, так же как пропали ее вещи и машина.

Не тут-то было! Лежит, красавчик, кверху животом и кое-чем еще, зияет мертвой наготой и вытаращенными глазами. Она бросилась к трупу и сердито закрыла ему глаза. Так лучше. Затем бросила взгляд на трусы в сердечках на кресле, и ее озарила светлая мысль. Где остальные вещи красавчика? Где, леший побери, его телефон? Люсинда со всем рвением сытого человека бросилась по новой обыскивать номер. Отперла шкаф, заглянула в каждый угол, обыскала каждую полочку и даже открыла сливной бачок в ванной. Убедившись в бесплодности своих поисков, села на пол и злобно расхохоталась. Кто бы ни украл их вещи, он тот еще шутник! Оставил ей трусы в сердечках и труп. Без трусов. И что прикажете с ним делать? У нее даже обуви нет, а на улице октябрь. До города пятьдесят километров по лесной дороге. Пока дойдет, сдохнет от холода. И ее сожрут голодные волки.

Где эти гребаные телефоны? Какого дьявола здесь никого нет? Пнула в сердцах дверь ванной – та жалобно скрипнула. Люсинда сжала губы и бросилась в коридор. Пора обыскать каждый сантиметр этого развратного клуба! И пусть ей только попадется услужливый Виктор, который рассказал ей об этом злачном месте! Уж он у нее попляшет! Она натравит на него налоговую, Роспотребнадзор, полицию и даже ФСБ. Будет прыгать, как карась на сковородке! Устроили здесь вертеп! Заманивают одиноких женщин, разводят на деньги, обворовывают и оставляют умирать от голода в этой глухомани. Вспомнила про забитый едой холодильник и поправилась – не от голода, а от страха. Она же спать не сможет рядом с этим трупом!

Люсинда уже дошла до кабинета администратора и вдруг вспомнила, что всю ночь провела рядом с мертвым мужиком, с которым перед этим самозабвенно трахалась. И ее тут же вырвало на ковролин креветочным салатом…

Страх остаться одной в этой «Западне» и провести следующую ночь, а потом еще и еще в пустом отеле вместе с трупом погнал ее к воротам. Босые ноги больно колол шершавый асфальт, холодный ветер раздувал полы махрового халата, уши мерзли, с уст слетали сердитые матерные слова. Люсинда резвой козой, почти не касаясь земли, добежала до ворот и дернула калитку – заперто. В сердцах пнула голой ногой, ударилась и заорала что есть мочи:

– Гребаная «Западня»! Выпустите меня отсюда. Я вас под суд отдам. По миру у меня пойдете.

Желающих пойти «под суд» не обнаружилось. Вокруг «Западни» стояла мертвая, леденящая тишина. Ни гула машин, ни пения прозевавших лето птиц, ни отдаленных криков людей, заблудившихся невесть как в октябрьском лесу. Ничего! Только этот треклятый особняк в псевдо-греческом стиле, холод и труп наверху. Который скоро, наверное, примется разлагаться и вонять на весь отель. Люсинда попрыгала немного, пытаясь заглянуть за забор. Не вышло – пятиметровый забор наглухо отрезал ее от внешнего мира.

Выругавшись и погрозив кулаком «зазаборным» организаторам этого секс-вертепа, Люсинда решительно направилась в отель. Теперь происходящее казалось ей ужасным кошмаром. Разделаться с которым легко – просто заснуть, перезагрузить мозги и проснуться в своей постели на Разводной улице, напиться кофе и пойти на работу в осточертевшую мэрию. Где подчиненные за глаза прозвали ее «Тощей Люськой», а коллеги-мужчины, по уши в женах и детях, то и дело норовили пригласить красавицу Люсинду в ресторан-баню-загород. Шиш им, а не загород! Люсинда с женатыми не встречалась. Не успеешь получить удовольствие – как огребешь скандалов, вырванных волос и дурной репутации в местных пабликах.

Женатики для нее табу. Холостых раз да обчелся. И все они какие-то ущербные. Скупые зануды, живущие с мамами. Мужчины нет, а секса хочется. И Люсинда нет-нет да подумывала смотаться куда-нибудь в областной центр и гульнуть от души. Но тут узнала от вездесущего Виктора про «Западню». Навела справки: члены клуба не видят и не знают друг друга. Секс в темноте номера, либо в масках. Цены в «Западне» кусались острыми ядовитыми зубами, зато конфиденциальность была на высоте. Каждый приезжал в установленное время. И уезжал тоже. До города не близко, вокруг лес. Трахайся – не хочу!

«Спецификацию» желаемого партнера Люсинда выбирала кропотливо и тщательно. И не прогадала. Мужик оказался с огоньком. Любовное дело умел и практиковал. За ночь пять раз – такой бурной ночки у Люсинды отродясь не было. Эх, жалко, что помер! Сколько их ходит по земле никчемных и бесполезных, а тут попался потрясный любовник – и того не стало. Нет в мире справедливости!

В тяжких раздумьях Люсинда не заметила, как оказалась в баре, полном самых разных бутылок. На периферии сознания мелькнула мысль: не сбегать ли к холодильнику за закуской? Но вспомнив про салат с креветками, Люсинда ощутила рвотный позыв и схватилась за ближайшую бутылку рома. Сделать или не сделать коктейль? Да фиг с ним! Начала она цивильно и аккуратно. Изящно уселась на высокий стульчик, забросила ногу на ногу, поправила халат. Плеснула рома в бокал и выпила. Второй и третий бокалы шустро последовали за первым. Люсинда не помнила, когда закончился ром, и она перешла на коньяк. За коньяком, кажется, последовало виски. А, может, шампанское? Кто его разберет7 Момент перехода из одной реальности в другую в сознании не отпечатался.

Глава 2

В голове танцевали могучие тролли в железных башмаках. И долбили этими башмаками в больную голову Люсинды. Не в силах избавиться от безумной пляски, Люсинда лишь тихо стонала пересохшим ртом. На краю сознания слышались голоса, разные и много. Они что-то кричали, говорили, фыркали. Не разобрать. Потом будто ее подняли за руки, за ноги, куда-то понесли, и стало еще хуже. Вовремя опустили, Люсинда из последних сил повернула голову, и ее снова вырвало. Вонючим алкоголем.

– Да она вдрызг пьяная! Весь ковер облевала. Несите ее на улицу, – противный голос нудел прямо над ухом. Люсинда расщепила веки и ничего не увидела. Вокруг было темно, лишь робкие огни фонариков разгоняли по углам клочки темноты. Почему темно?

– Молния ударила в провода, свет вырубило. Костя скоро починит.

– Как вы узнали, что она здесь? Уже месяц закрыто.

– Наверху труп. Надо ментов вызвать.

– Ни фига себе – богатый улов.

Загорелся свет – Люсинда до боли прищурила глаза.

– Очнулась? Наконец-то. Как вас зовут? Что вы помните?

Люсинда разлепила веки и медленно провела взглядом вокруг себя. Она лежала на кожаном диванчике в том самом баре, где до этого напилась до беспамятства. Рядом маячили три мужские фигуры, одетые в ядовито-желтые костюмы – химзащита? На лицах явно читалось недовольство. И брезгливость. Люсинда скривилась: нежные какие! Пьяной женщины никогда не видели?

– Люсинда Арсеньевна Толстая, заместитель главы Дивногорска. Тридцать восемь лет. Не замужем. Группа крови – вторая положительная. Детей не имею. Домашних животных тоже. Проживаю в собственной квартире на Разводной улице.

Слова с трудом прорывались сквозь засохшую гортань. Речь походила на треск старинного пулемета. Выдав, что хотела, Люсинда прохрипела:

– Пить!

Один из чужаков в желтом костюме химзащиты принес ей бутылочку минералки. Люсинда открыла и жадно напилась. Уф! Сразу ощутила себя обновленной, заново родившейся. Спустила босые ноги на пол, села и уставилась на своего «спасителя»:

– Где мои вещи и машина и скажите, что здесь, на фиг, происходит?

– Что вы помните?

Костюмы, видно, устали стоять – притащили стулья и расселись напротив Люсинды. Как на допросе. Она машинально запахнула халат. Пусть не думают, что раз нашли ее в этом «непотребном» заведении, то она на все согласна!

Сбивчиво, сумбурно Люсинда рассказала про отель, свидание с незнакомцем и кошмарное пробуждение. Красочно и в подробностях расписала горести ужасного утра в одиночестве с трупом. Посетовала на отсутствие телефонов и в конце спросила:

– А почему вы так одеты? В «Западне» кто-то заказал сексуальных спасателей?

– Мы не спасатели, – хмыкнул тот, кто сидел ближе. – Спецотдел ПВК – пространственно-временного контроля. Костюмы защищают от избыточного выброса радиации при открытии портала.

Люсинда изумленно открыла рот. Кошмар все еще длился. Она спит, и ей снится этот отель, три мужика в желтых костюмах, похожие на хот-доги с горчицей. И осточертевший донельзя халат, испачканный рвотой. Вместо эротических снов всякая хрень. Не надо было вчера объедаться мороженым! С пивом.

– Вы знаете имя умершего? Где он проживает? – гундосил «центральны» хот-дог.

– О, все-таки поначалу мой сон был полон эротики, и даже секса. Разнузданного и беспощадного, – довольно усмехнулась Люсинда. – Боги! Как этот мужик трахался! Отличное мороженое с пивом. Такие горячие сны после него.

– Женщина, вы сошли с ума? Повредились головой во время перехода?

– До чего же он страстный! Вопил громче меня. Я чуть не оглохла, – мечтательно продолжила Люсинда. – Но ради такого и оглохнуть не жалко.

– Точно повредилась рассудком, – заключил третий хот-дог. – Говорил управляющему, что надо психиатра в группу быстрого реагирования включить.

– Психиатров на всех психов не напасешься. Даже на буйных не хватает. Здесь же у нас одна безобидная дамочка и труп. Который уже ничем не навредит.

– Труп придется похоронить. После вскрытия.

– Последствия перехода. Другой причины я не вижу. Не задушила же она его подушкой после того, как…

– Эта могла и задушить. Но если она его задушила на той стороне – сюда бы он не попал. Впрочем, мог скончаться и по естественным причинам. Затрахала мужика до смерти.

– Или отравила перед тем, как изнасиловать. Скажи Виталику, чтобы желудок ему проверил.

– Горячая, однако, баба. Так мужика измочалила. Сердце не выдержало еще одного испытания.

– Ы-ы-ы!

Три хот-дога радостно заржали. Люсинда нахмурилась и набрала воздуха в грудь:

– Если вы немедленно не скажете, что за пипец здесь творится, я вас так измочалю – завидовать этому трупу будете! Фантазия у меня о-го-го!

– И снимите, наконец, эти дурацкие костюмы. У меня от них в глазах троится. Кажется, что вы на одну рожу. Пардон, лицо.

– Остаточная радиация при открытии портала…, – затянул правый хот-дог.

– Если я не сдохла от вашей радиации, то и вам ничего не будет. Быстро снимайте!

Люсинда сидела на диване и саркастически улыбалась. Трое мужиков покорно стягивали желтые костюмы. А чего они хотели? Она же не так просто стала замом главы. По головам мужиков прошла. Политика – тот же секс, причем с извращениями.

Когда трое «раздетых» мужиков расселись по стульям, Люсинда внимательно их оглядела. Свет в баре был не сказать, чтобы яркий – россыпь лампочек над барной стойкой. От того лица «спасателей» казались бледными и мрачноватыми. Ничего, сейчас она их взбодрит!

– Кто у вас главный? – спросила она строгим начальственным голосом.

– Виктор Штепсель, начальник спецотдела, – назвался средний. С лысой головой и хмурым взглядом. Люсинда оценивающе пригляделась. Слишком тощий. Такого нужно кормить и кормить, чтобы на человека стал похож. Коленки и локти торчат, как у обтянутого кожей скелета. Не годится. Переключилась на следующего:

– Вы кто? – ткнула пальцем в правого «спецотделовца».

– Александр Хмурый, – буркнул тот. Люсинда хрюкнула:

– Вижу, что невеселый. Чего хмуритесь, Александр?

– Шуточки у вас! Фамилия такая – Хмурый, – проворчал Александр. Нисколько не похожий на тощего Штепселя. Кругленький, с блестящим лицом и сердитым взглядом. Поверх ремня выступал похожий на арбуз живот. Люсинда скривилась: бабы с ума сходят по диетам и фитнесу, а мужики хлещут пиво и водку – и хоть бы хны!

– А третий у нас кто? – теперь уже Люсинда сердилась. Третий казался невысоким, худым и нервным. Беспрестанно теребил мочки ушей, шмыгал носом и стрелял глазами. Будто по темным углам бара попрятались опасные преступники. Готовые в любой момент выскочить и наброситься на «спецотдел».

– Олег Лукошкин, – голос у третьего оказался неожиданно певуч и глубок. Наверное, в свободное от службы в «спецотделе» время любит петь в хоре. Или сольно.

– Рада знакомству, – кивнула Люсинда и невольно поправила волосы. Эх, зеркало бы сейчас! Наверняка выглядит, как Баба-Яга после схватки со Змеем Горынычем. Полураздетая, лохматая, с запахом перегара. Какого лешего так напилась? Она одарила «спецотдел» яростным взглядом и прошипела:

– Рассказывайте в подробностях: что здесь происходит. И почему я оказалась в пустом отеле рядом с трупом. Куда все подевались?

Виктор тряхнул лысиной и ехидненько улыбнулся:

– Вы главное не расстраивайтесь. И постарайтесь меньше нервничать. Не хочется связывать вас или надевать смирительную рубашку.

– Прекратите меня запугивать! – Люсинда угрожающе махнула кулаком. Вышло комично.

– Я не запугиваю, наоборот, стараюсь успокоить. Событие для вас неординарное. От такого может и крыша поехать.

– С крышей я сама разберусь. Отвечайте на вопрос! Иначе я за себя не ручаюсь!

Как ни старалась держать себя в руках, все же слова лысого Виктора испугали до кончиков пальцев. Люсинда чувствовала, как бьется сердце – еще немного и выпрыгнет из груди. Руки дрожали, и она невольно бросила взгляд на барную витрину. Вспомнила, как напилась вчера – и едва сдержала рвотный позыв. Срочно взять себя в руки! Она не сопливая девчонка, а солидная деловая женщина. Босиком и в грязном халате. Подняла глаза – троица из «спецотдела» жалостливо глядела на нее. Люсинда рассердилась и грозно зыркнула на Виктора:

– Вы будете говорить или мне пойти на крайние меры?

«Крайние меры» подействовали. Виктор заговорил:

– Некоторые люди способны перемещаться сквозь ткань пространства. Попадать в другие миры. Поздравляю! Вы как раз такой попаданец.

Люсинда вытаращила глаза и обмерла. Виктор одарил ее насмешливой улыбкой и продолжил:

– Теперь вы наша гостья. Добро пожаловать в Дивногорск. Не переживайте за документы. Отныне вы под опекой ПВК. Мы все предоставим.

Взгляд Люсинды застыл в одной точке – на макушке лысого Виктора. Ее мозговые извилины усиленно перерабатывали услышанное. Она прямо чувствовала, как скрипят мозги, словно несмазанные шестеренки коробки ее «мини купера». Вновь нахлынуло ощущение сюра, и Люсинда чуть не задохнулась от страха. Где она? Что происходит? Она стала шизофреничкой?

– Олег, вызови медика. У нее когнитивный диссонанс.