Горный ветер

– Диана! – рявкаю я. – Если ты сейчас же не оденешься, я больше никогда никуда с тобой не поеду!

Как ни странно, но угроза действует. Диана распахивает свои огромные глазищи, потом сползает с кровати и, не выпуская из рук корги, пытается обнять меня.

– Мир? – спрашивает сестра шепотом и косится в сторону распахнутой двери.

– Мир, – соглашаюсь я и командую: – Быстро одеваться!

Бриджи, футболку и кофту она надевает сама. Я помогаю сестре натянуть гольфы, потом мы некоторое время воюем с сапогами для верховой езды.

Через пять минут мы все-таки выезжаем из дома. Довольная Диана улыбается и смотрит в окно, я проверяю деньги и ключи и пишу маме сообщение:

«Мы выехали. Все ок»

Олег от души смеется.

Все ок… Да.

В понедельник и среду на конюшню Диану отвожу я. То есть отвозит нас Олег, а все остальное ложится на мои плечи. И последние две недели время, пока мелкая занимается с Платоновым, я провожу с Викой либо у нее дома, либо в тренерской. Мы разбираем тесты по обществознанию и смотрим сериалы на английском. Иногда одновременно. А в пятницу вечером мы встречаемся на нейтральной территории. Гуляем, пьем кофе и болтаем обо всем на свете. А потом Олег развозит нас по домам. К счастью, маму и Платонова все устраивает.

Вика встречает нас у ворот, и Диана сразу же бежит к ней.

– А мне папа корги подарил! – заявляет мелкая.

– Корги? – Вика берет Диану за руку и удивленно смотрит на меня.

– Игрушечного, – объясняю я. – Диана! Ты опять забыла поздороваться!

– Ты тоже!

Я краснею.

Вика кусает губы, чтобы не расхохотаться.

– Здравствуй, – мягко говорю я и почти тянусь к ней, чтобы коснуться ее щеки своей, но вовремя останавливаюсь. То, что в Москве было обыденностью, здесь кажется недопустимой вольностью.

Вика, словно прочитав мои мысли, тоже заливается румянцем. И смутившись, произносит тихо:

– Привет!

За ее спиной нетерпеливо фыркает Коржик.

Я кошусь на него с опаской. Диана смеется и требует:

– Погладь его!

– Не буду! – возмущаюсь я.

– Ну погладь!

– Смотри, какой он хороший, – говорит Вика и протягивает руку, чтобы коснуться розового носа. – Теплый, нежный и добрый. Саша, ну давай!

Коржик милый. Я много раз видел, как моя маленькая сестра ездит на нем верхом, обнимает за шею, хохочет, перебирая густую гриву. Я знаю, что он совсем не страшный. Девчонки смотрят на меня с вызовом. Пони стоит с самым невозмутимым видом, но стоит мне подойти ближе, и он тянется ко мне мордой, носом зарывается в ладонь и, не обнаружив там ничего вкусного, пытается сжевать мой рукав.

– Эй! – возмущаюсь я.

– Коржик! – восклицает Вика.

Диана хохочет.

– Так вот вы где! Заниматься сегодня будем? – доктор Платонов стоит в другом конце коридора. В руках у него Дианин защитный шлем и свернутая кольцом корда. Сестра радостно машет ему рукой.

Взяв Коржика под уздцы, они уходят на манеж.

– Сегодня здесь? – спрашиваю я, когда мы остаемся одни.

– Ага, сразу после у меня урок.

У Вики есть несколько взрослых учеников, с которыми она занимается дважды в неделю.

Прежде, чем подняться по шаткой металлической лестнице в тренерскую, я зачем-то подхожу к деннику, на котором написано «Пион». Почуяв мой интерес, конь подходит ближе. Он весь серый, а нос у него нежно-розовый, в крупную крапинку. И я почему-то протягиваю к нему руку. Нос на ощупь бархатный и горячий. Пион тычется мне в ладонь, не находит угощения и расстроенно вздыхает.

– Эй, дружище. Я в следующий раз обязательно принесу тебе вкусняшку, – обещаю я и сам не могу поверить, что сказал это вслух.

– Чацкий, а ты не безнадежен! – замечает Вика с улыбкой.

– Идем заниматься! – командую я, пытаясь скрыть свое замешательство. Но девчонка конечно же все видит. К счастью, ей хватает такта промолчать.

За полчаса мы успеваем разобрать обязательную часть пробника. Вика что-то бормочет себе под нос, делая пометки в блокноте.

Пока она решает тест, я просматриваю текст на английском и отмечаю карандашом неизвестные слова. Текст про искусство, про мировые музеи, такие как Лувр, Эрмитаж, Картинная Галерея Берлина. В некоторых я был, и поэтому читать о них особенно интересно. О других только слышал, и внезапно возникает острое желание увидеть хранящиеся в них сокровища. Я со всей ясностью понимаю, что хочу – действительно хочу! – изучать искусство: живопись, литературу, музыку, кино и, конечно, же танец – все то, что заставляет нас думать, мечтать и восхищаться. Все то, что дарит настоящую свободу. Я поднимаю глаза и смотрю на Вику, которая сосредоточенно грызет кончик карандаша, пытаясь вспомнить ответ на очередной вопрос. Достаю мобильник, забиваю в поиске название вуза, куда собираюсь подавать документы, и вижу “Историю искусств” среди профилей подготовки. Вступительные – обществознание и английский. Даже ничего лишнего сдавать не придется!

Ладони почему-то становятся ледяными.

– Ты чего? – спрашивает Вика.

Каким-то шестым чувством она безошибочно угадывает, что со мной что-то не так.

– Все нормально… – Я пытаюсь побороть охватившую меня дрожь.

– Ну я же вижу! – возмущается девчонка, кладет карандаш на стол, поднимается, одновременно потягиваясь до хруста, и делает шаг ко мне. Я не успеваю среагировать, когда она со спины обнимает меня за шею и кладет подбородок мне на плечо, и просто замираю как истукан.