Невеста не всерьез, или Истинная для дракона

– Уж не сказку ли ты сочинил, сын? – спрашивает она, наклоняясь в нашу сторону. – Офелия надоела своим вниманием, она девушка упорная, я знаю, вот ты и придумал оригинальный трюк, как избавиться от общения с ней. Но мне–то зачем лгать? Обещаю, я не буду ругаться и девушку не трону, ни в какую темницу она не отправится, довезем ее до дома и попросим больше нас не беспокоить. Что скажешь, как тебе такое предложение, а?

Глава 23

Мать Эйдана еще и мне подмигивает в конце, они с сыном очень похожи. Я не видела отца, но с матерью фамильное сходство на лицо.

Это я отмечаю отстраненно, попутно, особо не зацикливаясь на деталях. Основное, что меня волнует, это предложение этой дамы сознаться. Лично я ничего против иметь не буду, могу даже подписать бумагу о неразглашении. Вряд ли подобный документ окажется страшнее того, который я подписала в Уитинберге, где соглашалась собственноручно отдать наследство. Вот только свою фамилию и титул мне невыгодно раскрывать, это невесту дракона дядя больше не тронет, если узнает, что я выжила, а племянницу, трудящуюся в библиотеке, пусть и Главной, он тронет, еще как тронет.

«Не буду полностью раскрывать себя, сделала глупость, представилась своим именем, но дальше раскрывать карты не буду, – решаю про себя. – Да и насчет имени не стоит себя ругать, я бы с непривычки на чужое не откликалась, и Эйдан сразу понял бы, что я солгала».

– Ужасное предложение, матушка, – отвечает дракон, на корню руша мои мечты о благополучном разрешении конфликта. – Ты обижаешь нас с Анастасией! – Он укоризненно качает головой. – А еще брат уверен, что меня ты любишь больше, чем его. Нет, он точно ошибается.

– Я вас обоих с Генрихом люблю одинаково, – недовольно парирует мать Эйдана. – Одумайся, сын, когда приедет дядя, и до него дойдет слух о том, что ты такое творишь, всем мало не покажется.

– У дяди, к счастью, своих отпрысков целых пять свободных единиц, а еще есть более близкие по крови родственники. Если он любит использовать меня в своих визитах по стране, еще не значит, что на мне такое же давление, как на тех, в ком течет больше его крови. Просто я смазливый и в отличие от того же Генриха и родных отпрысков дяди выгляжу невысокомерно, а искренне. И общаюсь с простыми людьми с удовольствием, проявляя к ним уважение. Почему бы тебе, мама, не проявить радушие к моей невесте? Не нужно ждать подвоха, его нет.

«В какую ловушку я сама себя загнала? – думаю напряженно. – Быть невестой не всерьез перед чужой матерью не то, что притворяться перед надоевшей подружкой. Во что меня ввязывает этот дракон? Может, самой во всем сознаться? Что он мне сделает, неужели посадит в темницу, разозлившись?»

– Мама тебя не съест, понадкусывает разве что, – обращается ко мне Эйдан и непринужденно приобнимает за плечи, как будто между нами давние отношения и подобные действия естественны. Как будто между нами вообще есть какие–то отношения! – Прошу, расслабься, милая, тебе нужно вылезать из своей раковины, в столице пригодится умение показывать зубки, это не благостная жизнь в провинции.

Последнее задевает, как будто дракон что–то знает о жизни в провинции. Проблема в том, что и я не знаю, но то, как поступили родственники с маркизой Деленвиль, говорит о том, что никакой уютной жизни в провинции не существует, не для всех по крайней мере, абсолютно точно не для всех.

– Да что ты? Как мило, что это мне говоришь именно ты? – обращаюсь к дракону и как бы невзначай скидываю его руку со своего плеча. – Я, знаешь ли, плыла в столицу не за тобой, у меня был и остается свой план, – очень жирно намекаю на то, что я не желаю поддерживать спектакль.

– Кхм, – Блондин бледнеет, но не теряет своего легкого настроя. В него по умолчанию вшито хорошее настроение, такое ощущение, ничто не может сбить его с толку, – но мы встретили друг друга и теперь все поменялось, не забывай, – нажимает он. – Мы ведь уже говорили об этом, на плечи невест драконов ложится определенная ответственность, и иногда приходится отвечать за свои поступки.

«А вот и жирный намек на неприятности, – думаю с досадой, – не такой этот блондин и благородный, когда дело доходит до его собственной выгоды».

– А мне нравится настрой Анастасии, – вмешивается мать Эйдана, – стремление девушки к самостоятельности – похвально. Тем более сколько лет не проявлялись истинные пары? Вы могли ошибиться. Члены правящей семьи почти два столетия прекрасно заключают браки в обход истинности, и у меня есть замечательные кандидатки для тебя, если Офелия наскучила.

– Члены правящей семьи лишь удачно подыскивают себе тех, кто может произвести на свет наследников, мама, у дяди супруги нет, если ты забыла, – злится блондин, – а мне не нужен суррогат.

Я ошиблась, что–то все–таки может вывести его из себя.

– Зато у твоего отца есть супруга, – парирует мадам.

– Была. Отца–то у меня нет, – мрачно отбривает Эйдан.

Мне неуютно присутствовать при семейной ссоре, она не предназначена для чужих ушей. Никому не понравится, если у столь личного разговора будет ненужный свидетель, таких обычно потом стараются избегать. Но неприглядная сторона жизни драконов не оставляет меня равнодушной.

Как там говорил мой дядя? Для драконов все самое лучшее? Когда пугал меня врачами. Может, у них в жизни и впрямь все самое лучшее, но вот счастливы ли они, если ни с кем, кроме истинной пары не складывается?

Но тут карета резко останавливается, а следом открывается дверь.

– Приехали, господин и дамы, – объявляет кучер. – Выходить изволите?

Глава 24

С любопытством всматриваюсь в пейзаж за спиной кучера: величественный дом, художественные клумбы, деревья, высаженные по четкой схеме, это заметно невооруженным взглядом, высокая ограда. Здесь чувствуется вкус и богатство. И само поместье, хоть по размерам и не превосходит дядиного, однако выглядит изящнее, что ли.

«Держу пари, здесь обитает мадам, пора бы уже узнать титул и фамилию Эйдана, хотя бы к его матери смогу обратиться, как положено, имя мне она свое не пожелала назвать».

– Матушка, выходи, спасибо, что встретила, было приятно тебя увидеть, мы приедем с Анастасией на приветственный чай до бала, приличия соблюдем, не переживай, все, как ты любишь, – произносит тем временем Эйдан, подтверждая мою догадку.

Дракон снова лучится благожелательностью и хорошим настроением, а вот его мать не очень. Невольно ежусь под ее недовольным взглядом, мне кажется, если бы она могла, то уничтожила бы меня взглядом, испепелила на месте, а пепел развеяла бы тут же, не сходя с места. Дядя бы ей в благодарность пожал руку, а мачеха преклонялась бы.

Но вот разве можно так откровенно отбривать собственную мать? Не должен ли Эйдан быть более почтительным? Невольно чувствую себя виновной в происходящем.

– Вот, значит, как ты заговорил, сын, – кивает мадам, – что ж, я запомню. Я говорила твоему отцу, детей нельзя баловать, у Генриха никогда не было такой свободы воли, как у тебя, и к чему это привело?

– К тому, что я счастлив, а мой брат развлекается тем, что то ли окучивает мою поклонницу Офелию, то ли издевается над ней и косвенно и надо мной тоже? – отвечает вопросом на вопрос дракон.

«Да нет, я не при чем, – моя совесть успокаивается, – у них проблемы в семье глубже и начались они гораздо раньше моего появления. Я лишь очередной повод. Хотя это тоже неприятно».

– Если бы не посторонние, – Мадам бросает на меня еще один свирепый взгляд, наверняка объяснив самой себе, что виновата во всем именно я, а не ее младший сын, – я бы с тобой обсудила поведение Генриха, но сейчас не время и не место. Буду ждать на приветственном чае, сын, надеюсь, к тому времени ты наиграешься и одумаешься, – она кивает Эйдану и изящно выскальзывает из кареты.

Кучер все еще здесь, рядом, но он и вида не подает, что как–то заинтересован в разговоре, как будто он его и вовсе не слышал, даже ухом не повел. Хотя, может, и не слышал. Я видела и чувствовала мощь Эйдана во время шторма, когда он спасал корабль и всех нас, ему ничего не стоит сделать происходящее в карете достоянием только тех, кто в ней присутствует.

– До свидания, мадам, простите, мы так толком и не познакомились, не знаю вашего имени, – спохватываюсь в последний момент и прощаюсь с матерью Эйдана.

Вежливой быть не помешает, тем более когда я крошечный неразумный муравей в большом мире аристократов.

Мать дракона замирает на ступеньке кареты, а потом медленно оборачивается. У нее на лице нечитаемое выражение, но интуитивно я чувствую, что мои слова возымели совсем не тот эффект, на который я рассчитывала.

– Вы издеваетесь, Анастасия? Или мой сын подобрал вас на какой–нибудь сельской ярмарке, и вы и впрямь не знаете, с кем имеете дело? – спрашивает она, прищурившись. Уже хочу ответить, что и впрямь не знаю, но мадам продолжает. – Не нужно, просто не нужно больше слов. Вы отвратительны, но роль отыгрываете хорошо. Искренне надеюсь, что больше мы с вами никогда не увидимся, прощайте.

Дверь резко хлопает, отрезая нас с Эйданом от улицы, а я вздрагиваю.

– Я ведь взаправду не знаю, – произношу заторможенно, чужие оскорбления неприятны, они деморализуют, и я выбрала не лучшую защиту.

С такими, как она, нужно нападать, а не пытаться оправдаться и говорить правду. Я неправильно поступила, не ту линию выбрала.

– Прошу тебя, извини мою мать, она никогда не встречала такую, как ты, уж поверь. Хах, – смеется дракон, – не могу больше сдерживаться, ты бесподобна. Так искренне и незамутненно оскорбить мою матушку даже не мне по силам.

– Но я не хотела, я, наоборот, хотела сгладить углы, – снова оправдываюсь, но кому это интересно.

– Неважно, матушка не оценила бы в любом случае, любое твое прощание с ней воспринялось бы в штыки, не расстраивайся, – утешает меня Эйдан. – Матушку проводят, и мы отправимся дальше. Лучше расскажи свой план, сейчас самое время признаться, чем ты планировала заниматься в столице, и куда тебя подвезти. На причале тебя не встретили, ты солгала, да и как бы тебя кто–то встретил, если мы причалили не там, где должны. Но больше не нужно мне лгать, прошу, расскажи все, как есть, и я помогу, – договаривает дракон проникновенно, даже слишком проникновенно, резко меняя свое настроение.

Глава 25

Вопросительно смотрю на Эйдана. Мне сложно его понять, мои сердце и душа тянутся к дракону, замечают только его положительные качества, которые он выставляет на показ, а уж трудностями поиска любви у драконов я и вовсе прониклась, как своими. Но!

Но что он на самом деле от меня хочет? Чего добивается? Можно было сказать матери правду, момент был подходящий, но он предпочел солгать.

– Серьезно? Вот так возьмешь и отпустишь меня? Свою невесту? – из меня вырывается смешок при взгляде на округлившиеся глаза Эйдана. – Все хорошо, не нужно переживать и нервничать, я не собиралась набиваться тебе в пару, плотная конкуренция меня не привлекает. Вот только почему ты матери правду не сказал? Мне не понравился этот момент.

Дракон отвечает не сразу, опускает глаза и принимается педантично очищать свою одежду от несуществующих пылинок. Попутно он еще сильнее выпрямляет свою и без того идеально прямую спину, а на лице появляется нечитаемое выражение. Я не понимаю, что скрывается за его фасадом, дракон оскорбился?

– А я сказал матушке правду, – наконец произносит Эйдан, поднимая свой взгляд на меня и упрямо сжимая челюсть.

Что–то в его поведении останавливает от спора.

– Хорошо, – пожимаю плечами, видимо, мне не суждено понять игры местных аристократов, или опыта надо набраться, не знаю, – как скажешь. Высади меня, пожалуйста, в центре города, хочу посмотреть достопримечательности, никогда не бывала в столице, впрочем, тебе это известно. И еще, ты наверняка знаешь, у вас тут вроде есть какая–то большая библиотека, да? Она ведь в центре расположена? Моя мать увлекалась книгами, я бы хотела посетить библиотеку в дань уважения к ней.

Теперь моя очередь потупить глазки. Такое ощущение, что все аристократы не попали в детстве в театр и теперь устраивают его в своей жизни. И я становлюсь такой же, учусь потихоньку.

– Библиотека? Интересный выбор, но хорошо, я покажу тебе, где находится самая выдающаяся библиотека.

К этому моменту возвращается кучер, и карета трогается. А я не могу поверить, что все настолько просто по итогу. Что в скором времени я окажусь на свободе, живая, относительно здоровая и предоставленная самой себе.

И тут же вместе с радостью в душу закрадывается тоска. Ее причина непонятна, неразумна, к чему грустить по тому, чего на самом деле никогда не было?

Но мне тоскливо, а еще обидно.

Что за харизма такая у драконов, что, пообщавшись всего–ничего, тянет продлить общение. Я начинаю понимать Офелию все больше и больше.

– Темнеет, – замечаю я, выглядывая в окно.

Тишина давит, дает моим мыслям слишком большую свободу, подобие разговора должно спасти хоть ненадолго.

– Смеркается, согласен, – кивает Эйдан, чопорно поправляя манжеты на своей рубашке.

Он словно в кокон залез, теплоты в его взгляде больше нет. С трудом заставляю себя не спросить, что случилось, почему такое произошло.

«Мое дело добраться до Библиотеки и затеряться там среди книг, – твержу сама себе, – я должна думать о себе, больше некому обо мне подумать и позаботиться».

– Спасибо, – решаюсь выразить благодарность, ведь это правильно. – Огромное тебе спасибо за все, ты не был обязан, но помог.

– Ты мне тоже помогла, Анастасия, – обворожительно улыбается Эйдан, снова становясь похожим на прежнего открытого себя. – К тому же не торопись прощаться, за окном темно, все приличные заведения в столице закрыты, сейчас открываются неприличные. Боюсь, прогулка по столице ждет нас завтра.

Тут карета снова останавливается, кучер открывает дверцу, и передо мной вырастает новое поместье.

– Прошу, моя дорогая невеста, – говорит Эйдан с теплотой в голосе, – будь желанной гостьей в моем доме…

Глава 26

Часто–часто моргаю, никак не в состоянии проанализировать только что услышанное.

– Гостьей? – наконец медленно повторяю.

– Все верно, – Эйдан кивает, – гостьей. Не понимаю, почему тебя это так удивляет, мы неплохо поладили, находясь в одной комнате на корабле, а здесь у каждого будут личные покои с личной кроватью. Думаю, не должно возникнуть никаких трудностей. Если, конечно, ты не прикипела ко мне настолько, что теперь тебя будет мучить бессонница, если моя мужественная спина не будет находиться рядом с тобой в одной постели, – насмешливо добавляет дракон.

– Очень смешно, – возмущенно вспыхиваю. – Меня интересует совсем другое нежели твоя мужественная спина, – Но мои глаза против воли блуждают по телу Эйдана, чем неимоверно злят меня саму. И я буквально заставляю себя продолжить. – Хм, да, о чем я? Ах да, меня волнует другое. Разве наша сделка не завершена? Разве ты не должен был высадить меня в центре города и забыть? И, наконец, разве может незамужняя девица быть гостьей неженатого мужчины?

– Как много вопросов, – качает головой Эйдан. – Давай выйдем из кареты, на улице находиться приятнее.

Не без помощи дракона выбираюсь наружу и останавливаюсь рядом, скромно перетаптываясь с ноги на ногу. Ситуация мне откровенно не нравится, одно дело случайно напроситься в гости в каюту на корабле, отрезанном от суши, а другое вот так осознанно, имея выбор.

«Какой выбор, окстись, – мое подсознание со мной несогласно. – Денег почти нет, предполагаемое место работы почти наверняка уже закрыто, на эту ночь на выбор осталась бы лишь скамейка в парке, на который еще нужно набрести».

– Не волнуйся, Анастасия, никаких пересудов не будет. Попросту некому их организовывать, я живу один, не считая прислуги и положенной моему статусу охраны. Ты не сказала, где собираешься остановиться в столице, а я не мог бросить тебя одну в незнакомом городе. Обычная помощь воспитанного джентльмена по отношению к даме. Идем, – он вытягивает руку, предлагая мне взяться за нее, и мне не остается ничего иного, кроме как схватиться и двинуться вслед.

– К тому же ты мне сегодня снова помогла, не выдала матушке, – добавляет Эйдан.

Воспринимать его помощь, как ответ на мою, проще, но на сердце почему–то становится грустнее.

– Ты меня шантажировал, – Выгибаю бровь, – или мне показалось, не знаю точно, не берусь судить.

– Может быть, самую малость, – С легкостью пожимает плечами Эйдан. – Как бы там не было, а бросить тебя на улице я не могу. На этот вечер я снова твой кавалер. Сейчас будем ужинать, сразу нормально, без сюрпризов с подносами, а потом отправимся отдыхать. С утра устрою тебе экскурсию по поместью и по городу.

– Спасибо, – отвечаю заторможенно, – хватит одного города.

«На экскурсии я должна пропасть, чего бы мне это не стоило. Не хватало заиграться, нужно уметь вовремя уйти», – думаю про себя.

– На ужин рыба, ты не против? – продолжает Эйдан, как ни в чем не бывало, игнорируя мою последнюю фразу.

– Нет, – качаю головой, – не против. Я благодарна тебе, твое гостеприимство выше всяких похвал.

– Прекрасно! Тогда сразу приступим к еде, хорошо? Я ужасно голоден и не готов тратить время на переодевания и прочее. К чему нам условности, правда?

– Пожалуй, – Неопределенно веду плечом.

Ощущение ловушки никак не покидает меня, чем ближе вход в дом, тем сильнее оно. И иду я в эту ловушку добровольно и осознанно.

– Прекрасно, идем, в столовой уже накрыто, – кивает Эйдан и тянет меня вперед, на секунду наши пальцы соприкасаются, и сильный импульс расходится от места соприкосновения по всему телу. Дракон невольно останавливается, и я получаю ответ на вопрос, чувствует ли он то же, что и я. – Как интересно, – комментирует Эйдан, но больше ничего не добавляет и делает шаг в сторону.

Дальше мы идем порознь. Усаживаемся за стол в молчании, в молчании же приводим в порядок руки, а потом принимаемся за ужин.

Я тщательно контролирую свои жесты, не свожу глаз с дракона, то же делает и он.

– Очень вкусно, спасибо, – благодарю я, утолив первый голод.

– Всегда пожалуйста, – кивает Эйдан, опускает свой взгляд на тарелку, а потом вдруг резко спрашивает. – Ты так и не созрела для того, чтобы представиться мне полным именем?

– Н–нет, – испуганно дергаюсь.

– Нет, так нет, хотя вопросов у меня все больше, так несложно и доиграться, – дракон откладывает приборы, то же делаю и я.

– Это угроза? – спрашиваю, ощутив, что наконец–то мы подобрались к сути, почему Эйдан до сих пор со мной возится.

– Нет, простая констатация факта. Ладно я, но не признать матушку очень сложно, практически невероятно, – качает головой дракон.

– Я вообще вся состою из одних невероятностей, – говорю мрачно, – и потом, у тебя есть мое имя, уверена, ты уже догадываешься, кем я могу быть, – произношу с вызовом. – Может, это ты играешь и переигрываешь?

– Может, я и играю, – произносит напряженно Эйдан, – да только единственная Анастасия из Уитинберга, маркиза Деленвиль, числится в списке пропавших без вести после трагического происшествия с паромом.

Глава 27

В нашем разговоре наступает пауза…

Причем говорящая такая, меня вполне себе изобличающая.

Как раз этот момент выбирает прислуга Эйдана для того, чтобы громко объявить о десерте.

Я невольно вздрагиваю и перевожу взгляд с дракона на его служанку, тоже делает и Эйдан, а потом мы с ним синхронно снова скрещиваемся взглядами. Мы оба сидим в напряженном молчании, как два противника на дуэли, которую прервали.

Не очень-то приятная ассоциация, если откровенно, но другой у меня нет. Мне должно быть все равно, но почему-то нет. Мне совсем не хочется считать Эйдана своим противником, наоборот, я испытываю нестерпимое желание вернуть его расположение, чтобы он был на моей стороне, только на моей!

Желательно, всегда…

Искусственно вздрагиваю, дабы вернуть себе самообладание и контроль на собственными мыслями. Я ведь не могу сама думать такое, да? Совершенно точно не могу. Наверняка все дело в излишнем обаянии драконов.

– Достаточно, Дженис, дальше мы сами справимся, – не выдерживает Эйдан присутствия третьей лишней и вежливо просит свою служанку покинуть нас. – Так что ты скажешь? Я весь в нетерпении.

– Хм, – Опускаю глаза и откидываюсь на спинку стула, – а зачем мне что-то говорить, если ты уже сложил свое мнение о ситуации? Если тебя волнует, не солгала ли я тебе – нет, не солгала. Мое имя Анастасия, другого имени я не знаю, – добавляю чуть тише.

В душе появляется тоска по тому прошлому, что я забыла или даже еще хуже, оно словно стерто из моей головы так, как если бы кто-то взял гигантский ластик и попытался с силой уничтожить свой рисунок. Разводы остались, но вот что именно было до них – неизвестно, известно только то, что это что-то было. Если человек что-то забыл, всегда есть вероятность, что он вспомнит потом. А я почти полностью уверена, что мне это не грозит, я не вспомню прошлую жизнь, как бы не старалась.

– Анастасия, верно, – Эйдан тоже откидывается на спинку стула и выглядит менее воинственным, – ты не лжешь. Но тогда что, ты простолюдинка? Не маркиза Деленвиль?

– Тебя коробит сидеть за столом с простолюдинкой? – вопросительно выгибаю бровь.

– Ничуть, – качает головой Эйдан, – но маркиза Деленвиль просто обязана знать, кем является моя семья, по крайней мере, я и матушка. Мы наравне с дядюшкой личности публичные, пусть ни разу нас с маркизой и не знакомили.

Тяжело вздыхаю, думая, что сказать, как быть.

– Я не понимаю, какой твой интерес. Настолько задевает, что кто-то в королевстве заочно не знаком с твоей персоной? Ведь ты не прав, не каждая маркиза в королевстве обязана знать твою личность хотя бы издалека. Какое тебе дело? Или настолько переживаешь за маркизу Деленвиль? – наклоняюсь вперед, иду в наступление, но дракон зеркалит мою позу:

– Переживаю я за тебя, а пропажу сироты обязан расследовать по долгу службы. Слишком много не стыкуется, дядя маркизы показательно рвет на себе волосы, но почему-то любимую племянницу в путешествие он отправил без охраны. Да и причина путешествия странная, будто бы девушка захотела самостоятельности, – договаривает Эйдан, не сводя с меня глаз.

– Хорошая причина на самом деле, – киваю, – ею можно объяснить и отсутствие сопровождения. Или ты имеешь что-то против изучения мира?

– Да, причина отличная, а крушение парома – не более чем трагическая случайность, никто от такой не застрахован, да? – раздраженно говорит Эйдан.

– Я, полагаю, да. Даже драконы и венценосная семья не застрахованы, – На этих моих словах Эйдан отчего-то болезненно хмурится. – Но мы ведь не о гипотетическом разговариваем, не о судьбе в целом, а о судьбе одной конкретно взятой девушки. Что именно тебе велит твой долг службы? Разгадать загадку произошедшего с маркизой ради помощи ей или же ради помощи ее скорбящему дяде?

Глава 28

Реакция Эйдана неожиданная.

– Ты всерьез хочешь меня оскорбить? За все время нашего знакомства я словом или делом показал, что жажду помогать скорбящему дяде? Мне кажется, я всегда действовал исключительно в интересах девушки! – возмущается дракон.

– Не только девушки, но и в своих интересах в том числе, но, – поднимаю руки в знак капитуляции, – я услышала тебя. Ты прав, прошу прощения, что я усомнилась, я не должна была. Если честно, я чудовищно устала, может быть, перенесем наш разговор на утро? Я все равно у тебя дома, никуда не денусь, – пожимаю плечами.

Во мне снова борются две несогласных друг с другом стороны моей личности: одна настаивает на том, чтобы рассказать Эйдану все, как есть, кроме разве что истории попадания в этот мир. Дракон – явно не последняя личность в королевстве, кому, как не ему суметь восстановить несправедливость и наказать виновных, обидевших сироту. Да и просто доверить все серьезное мужчине, а самой сложить ручки и побыть хрупкой девушкой очень заманчиво.

Но у этого плана есть несколько существенных недостатков, и потому пока что побеждает вторая сторона моей личности. К счастью, она гораздо более рассудительная и не боится быть сильной.

Эйдан так и не представился полным именем, не раскрыл карты, не сказал, кто он такой. Его до сих пор то ли удивляет, то ли смущает, то ли возмущает, что маркиза Деленвиль игнорирует его происхождение. Некрасиво это как–то с его стороны.

Ждет, что я сама выложу все карты на стол и попрошу помощи? Прямо скажу, что нужно, кто виноват, и как их наказывать?

А потом что? Плата должна быть за все. Какая выгода дракону? Я совсем не знаю этот мир, но понимаю, что у драконов наверняка другой менталитет, другие ценности, они не обязаны думать, как люди. И они аристократы, а у аристократов важна иерархия, в любом обществе важна иерархия, она устанавливает порядок, дабы не было хаоса.