Псы войны: Наёмник

– Ты быстро схватываешь, – усмехнулся отец. – Нет, убрали всё руководство.

– Так, значит надо… – принялся размышлять вслух младший. И вдруг прервал сам себя, – Да, конечно еду! Когда?

– Не спеши, сын, – мягко, по-отечески улыбнулся Мейсон-старший. – В четверг я жду первых кандидатов.

– А филиал что, сейчас совсем без руководства?

– Завтра туда выезжает Тим Кормак с командой.

– Я еду с ним!

– Не спеши, – повторил магнат. – Я хочу, чтоб ты участвовал в собеседованиях… Я тебе не раз говорил, сын, самое важное искусство, на моём уровне, – он коснулся рукой своей груди, – это умение разбираться в людях. Подбери правильную команду, и они для тебя горы свернут.

– Я запомню, папа, – кивнул Джон Мейсон.

Младший брат наконец-то тоже налил себе кофе, подхватил из вазочки рядом с братом вафлю, захрустел, погружённый в мысли. По всему – он уже был в предвкушении.

– Джордж, – довольно сухо проговорил мистер Мейсон, – По случаю приезда Джона мать наверняка захочет собрать всю семью. Ты должен приехать.

– Отец, – недовольно скривился старший сын, – ты же знаешь… Я не очень люблю эту её… Ну ты понял.

– Джордж, – обронил мистер Мейсон, – ты должен. Это твоя мать.

Старший сын лишь вздохнул.

– И прихвати с собой Джули, раз ты у нас такой любитель летать.

– Она что, сама не доедет? – поморщился Джордж. – В конце концов, для этого такси придумали…

– Но брата-то ты привёз, – очень негромко проговорил отец, внимательно разглядывая старшего сына.

Младший в это время, уже достал комм и, азартно закидывая в рот вафли, принялся что-то искать в сети. Не иначе информацию по Турукскому филиалу.

– Отец…

– Говори, зачем приехал? – довольно жёстко посмотрел на Джорджа мистер Мейсон.

– Отец…

– Если хочешь денег, не дам! – сказал отец не громко, но как отрезал. – То, что получаешь, тому и будь рад.

– Отец, ты дашь мне сказать или нет? – сын тоже не повышал голоса, словно не желая втягивать младшего в свои разборки.

А младший, уже что-то нашёл, положил комм на стол, запустил в нём полноценный интерактивный голографический интерфейс и сейчас, прямо в светящемся над столом кубе быстро листал всплывающие окна, на каких-то ненадолго задерживался, что-то тут же помечая в окне блокнота…

– Говори.

Но старший сын сделал сначала длинную паузу, словно собираясь с духом, поболтал в чашке кофе, буркнул в сторону:

– Покрепче бы сейчас точно не помешало…

– Говори или проваливай.

Джордж вздохнул:

– От меня ушла Мэгги…

– И что? – ещё сильнее нахмурился магнат. – Я даже не знаю кто это! С чего мне запоминать всех твоих подружек?

– Да ты видел её как-то… Но я не об этом, – поморщился старший сын. – Понимаешь… когда она собирала свои вещи… – он вздохнул. Джордж менялся прямо на глазах, словно на его лицо набежала тень, – я… не знаю, что на меня нашло! Я говорю ей… ну просто так… наверно, – он усмехнулся, – чтобы уязвить. Говорю: «Вообще-то, это не твои вещи, это я тебе всё купил». А она… – он опять вздохнул, залпом закинул в себя остатки кофе, – а она мне: «Так и не твои»! В общем… опять поругались, я ей чуть в морду не дал…

Джордж замолчал. Мистер Мейсон, с плохо скрываемой брезгливостью, смотрел на старшего сына.

– Я же сказал, – наконец проговорил он, тяжко роняя слова, – денег не дам. Или ты думаешь, будешь одаривать своих шлюх, а я это оплачивать?

– Да при чём тут деньги, отец! – Джордж почти вскрикнул.

Тут даже Джон отвлёкся от своих изысканий, удивлённо переводя взгляд с отца на брата.

– Знаешь что, отец? – с вызовом проговорил Джордж. – Знаешь, о чём я тогда думал, когда Мэгги наконец ушла?.. Что вот есть такой, Джеймс Мейсон, мега крутой бизнесмен, владелец охрененно успешного семейного бизнеса, сам весь такой преуспевающий… И есть его сын… старший, – поправился он, – который к сорока пяти годам научился только охрененно водить машину и… и кадрить девчонок.

– Не был бы ты Мейсоном, и девчонки на тебя внимания бы не обращали, – довольно жёстко отпарировал отец.

– А знаешь, что? – Джордж выдержал короткую паузу. – А наверно ты и прав. Наверно, и на любовном фронте я не преуспел!

– Так, и что ж ты хочешь?

– Я?.. Отец, – чуть ли не взмолился Джордж, – ну распорядись ты уже, чтоб принесли выпить!

– Мать не переживёт, узнав что, наш сын алкоголик… – обречённо покачал головой магнат. – Говори, что хотел и катись… можешь даже вечером не появляться, матери что-нибудь придумаю.

Джон при этом затих, и молчал. И даже зачем-то проекцию выключил.

– Знаешь, отец… – Джордж, словно спустив пар, вдруг обмяк. Теперь в его голосе снова появилась дрожь. – Знаешь, как горько осознавать, что в этой жизни ты ничего не достиг… ничего не стоишь…

– Ты получил шанс, – жёстко проговорил магнат. – Так же как твоя сестра, так же, как получит и твой брат… Джули выбрала работу вне компании, но она справилась. А ты просрал свой шанс и сбежал, поджав хвост. Я доверил тебе дело, а ты…

– Можно подумать, у тебя не было провалов, – буркнул старший сын.

– Как не быть? Были. И даже сейчас один… в самом разгаре. Но знаешь, что? Я всегда признавал ошибки и брал ответственность на себя. А ты…

– Да! А я всё просрал! Просрал! – вскричал Джордж. – Но неужели!.. Неужели я не достоин второго шанса, – добавил он еле слышно.

– Па-а-ап…

Джордж дрожащей рукой взял кофейник, расплёскивая по столу налил полную чашку, залпом, словно это и не кофе был, выпил.

– Знаешь, – уже почти спокойно проговорил Джордж, – когда Джон позвонил, когда рассказал, что хочет на каникулах поработать в семейном деле… И потом, когда он тут тебе рассказывал, как что-то там придумал… Я решил, что это знак свыше…

Он опустил голову, и по щеке с идеально гладкой кожей покатилась слеза.

– Пап. Может… дашь ему ещё шанс?

Магнат молчал.

Джордж опустил голову ещё ниже, и плечи его мелко затряслись.

– Па-а-ап… Пап, пожалуйста, дай ему выпить. Ты же видишь? Ему сейчас это необходимо. Попроси мисс Карлайл…

– Вот ещё, – брезгливо поморщился отец, – не хватало ещё, чтобы это вышло за пределы семьи… сидите здесь, я сам.

Он встал. Пришлось пройти на «деловую половину» – ту часть апартаментов, в которой он мог встречаться с избранными сотрудниками и важными партнёрами. На «личной половине» алкоголя мистер Мейсон не держал.

Когда вернулся с початой бутылкой бурбона и одним бокалом Джон что-то негромко рассказывал брату. У Джорджа слёзы уже высохли, он даже почти успокоился.

– Держи, – отец поставил перед ним принесённое. Наливать сыну он посчитал не правильным. – И слушай. Думаю, через неделю или раньше, твой брат поедет в Турукский филиал. Если к этому времени ты ещё не решишь, что сейчас была простая блажь и… – он поморщился, – минутная слабость, поедешь с ним. Должности никакой не дам, будешь просто помогать Велу. И брату… А там посмотрим.

Глава 6 "Спец по нестандартным". Продолжение

Всё ещё 02 сентября. Понедельник. 13:15 по меридиональному времени.

Всё так же здание корпорации «ДиМейс», кабинет Саймона О’Фолли

Отсчёт дней «Большой Возможности» пошёл.

Саймон О'Фолли не родился с «серебряной ложкой во рту» – то, что другим доставалось по праву рождения ему приходилось выгрызать и выцарапывать. С другой стороны, если говорить, положа руку на сердце, совсем уж «парнем с улицы» Саймон тоже не был.

Его родители вполне себе считались средним классом и «белыми воротничками»: отец всю жизнь проработал юрисконсультом в заштатном адвокатском бюро, а под старость вообще вышел в младшие партнёры. Мама трудилась экономистом в одном из филиалов «ДиМейс». Когда ему исполнилось семь, родители даже переехали из городской квартиры в многоэтажном «человейнике» за город. Он помнил, как был горд и счастлив папа, когда со степенным видом первый раз жарил барбекю на собственной земле.

«Смотри, сын, – говорил он тогда Саймону с нескрываемой гордостью, – это – наша земля!»…

Обводя пальцем пятнадцать жалких квадратных метров перед таунхаусом. Таунхаусом, твою мать! Убогой дырой, бетонным пеналом в три этажа и окнами в одной стене, где чтоб организовать это самое «барбекю» приходилось выгонять тачку на улицу!

Иногда Саймон с пацанами вылезал на крышу – для этого были лестницы с каждого торца «длинного комода», как между собой они называли их жилище из-за схожести с низким и длинным шкафом с ящичками. Но вместо того, чтоб с криком носиться по металлочерепице или загорать, или играть в карты «на интерес», он долго и с завистью смотрел туда, куда выходила глухая задняя стена «комода». Где другие ребята могли неспешно гулять по большим собственным газонам, качаться на качелях или даже помогать отцам стричь эти долбанные газоны! Газоны, а не их искусственную имитацию.

А ещё… Саймон отлично помнил день, когда поднявшись с приятелями на крышу в первый раз, с немым удивлением обнаружил, что буквально в сотне метров, почти что его сверстник – такой же мальчишка, как и он… плавает в надувном кресле посреди круглого, стоящего прямо на земле бассейна. Собственного, блин, бассейна!

Там был коттеджный посёлок.

Ряд таунхаусов как раз служил эдаким «забором», закрывающим посёлок от взглядов со стороны многоэтажных домов. Почему-то архитектор решил развернуть их таунхаусы фасадами к многоэтажкам, и внутренне Саймон всегда чувствовал, что он ещё не «за городом», он всё ещё там – в гуще съёмного жилья для городских неудачников. Родители просто поменяли одну многоэтажку на другую. Только эту, при строительстве зачем-то положили на бок.

Поэтому, с отличием окончив колледж, Саймон не пошёл в рекомендованную отцом юридическую школу, а к немалому неудовольствию родителя, и к слезам матери, записался во флот. И оттарабанил трёхлетний контракт в крейсерской эскадре, что патрулировала спорные территории.

Зато служба во флоте, далеко не в тыловой эскадре, а тем более участие в нескольких перестрелках с контрабандистами и даже в одном пограничном инциденте с такой же эскадрой китайцев, дали ему необходимые баллы для поступления на юридический факультет престижного столичного универа.

Но эйфория от удачного хода немного поулеглась, когда Саймон понял – даже диплом престижного вуза, даже диплом с отличием и работа в крупнейшей корпорации «ДиМейс» не послужат ему пропуском в тот мир, в который он так стремился.

Да, теперь, возможно годам к сорока пяти – пятидесяти он сможет переехать в собственный дом… Вот только к этому моменту бакалавр юриспруденции О'Фолли уже отлично понимал, что дом дому рознь, и коттеджные посёлки могут отличаться как съёмный угол в социальном жилье от личных апартаментов в кондоминиуме бизнес-класса. И устраивать пятничные посиделки он будет не на специально выстроенной зоне барбекю, рядом с настоящим бассейном – вкопанным в землю, с площадкой для шезлонгов и трамплинами для прыжков в воду. А рядом с дешёвым «большим тазиком», быстро собираемым из палочек и плёнки, купленным в отделе распродаж супермаркета…

Но тут, что называется, подмога пришла, откуда не ждали – неожиданно помогла университетская практика.

Когда-то, будучи студентом, он ещё раз столкнулся с тем фактом, что не важно, какие оценки в твоём дипломе, важно – кого знаешь ты, или кого знают твои родители.

Даже махровые троечники раз за разом проходили практику в юротделах крупных компаний или адвокатских бюро. А его, хоть и имеющего к концу первого курса лишь две четвёрки помимо остальных пятёрок, «сослали» с несколькими другими аутсайдерами на практику в один из отделов полиции. До кучи ему досталось полицейское управление района Иделвуд.

Конечно, Идлвуд это не западное низкоэтажное «гетто», раскинувшееся вокруг складских и промышленных комплексов.Где патрульные предпочитали не опускаться на землю, а следователи и криминалисты, выезжающие на очередной «мокряк», брали с собой группы усиления из спецназа. Но и не прибрежный Санрайз, где криминалу старались не давать поднимать голову, дабы состоятельные граждане могли насладиться богемной жизнью.

Иделвуд в этом плане был эдаким середнячком, застроенным от относительно престижных кондоминиумов на востоке, до безликих высоток с апартаментами под сдачу на западе. Ещё западнее раскинулся район Лос-Сантос, целиком застроенный типовыми «коробками» социального жилья для самых неудачников – рассадник наркоманов, молодёжных банд и прочих маргиналов.

Представ в первый же день под хмурый взгляд невыспавшегося лейтенанта отдела убийств – босса того места, где до следующего семестра будущему юристу предстояло на практике постигать уголовное право, Саймон уже мысленно готовился «вдохнуть и как-нибудь перетерпеть» – отношение к студентам престижного универа, да ещё к будущим адвокатам финансовых воротил, среди простых детективов «с земли» было не сказать чтоб тёплым и дружественным. Рассказов про тот ад, что устраивали будущим уголовным адвокатам в отделах, на их факультете хватало.

Однако и тут судьба выкинула очередной фортель – лейтенант, с табличкой «Рассел Хереро» на столе, лениво листавший личное дело практиканта, внезапно остановился, во что-то там вчитался и поднял на него удивлённый взгляд.

– Четвёртая крейсерская бригада? – приподняв бровь, вгляделся он в сидящего с кислой миной «практиканта».

– Так точно, сэр! – на автомате, хоть уже и не так браво, как требовал устав, выдал Саймон. – Матрос первого класса… сэр.

– Хм… Вот как… И как поживает Джин Горанд?

– Адмирал Горанд вышел на пенсию ещё до моего поступления на службу, – пожал плечами Саймон, не совсем понимая, к чему этот разговор. – Когда я там был, эскадрой командовал Джон Вальдер.

– Надо же? – вновь хмыкнул лейтенант. – «Короткий» Джон дослужился до адмиральских звёзд? Интересно, он всё так же предпочитает начинать день хорошей порции односолодового?

– Не знаю, сэр, – вновь пожал плечами Саймон. С одной стороны играть в «бравого морячка» он не собирался. Он ведь будущий юрист. Но и проявить уважение к, хоть временному, но начальству, было необходимо. – Из матросского кубрика мостик плохо видно.

– Ну что ж, салага, – внезапно ухмыльнулся во весь оскал лейтенант, – коль космического волка из тебя не получилось, постараемся сделать нормального следака… Насколько успеем… – он нажал кнопку на допотопном селекторе, дополнявшем кучу хлама на столе: – Роб, зайди. Работёнку тебе подкину.

Оказалось – лейтенант когда-то и сам служил на той же самой эскадре! Надо ли говорить, что отношение к Саймону в отделе сложилось несколько отличное от того, к которому он внутренне готовился, а самого его приставили ещё к одному ветерану флота – Робу Банкеру, работавшему дежурным следователем. Хоть и не сразу, но общий язык был найден, а Саймон не только обзавёлся лицензией частного детектива – как говаривал Роб, «на случай всякий», но и познакомился с методами, не совсем подходящими для «чистых манжет».

И вот, уже устроившись по стопам матери в «ДиМейс» и трудясь в отделе по работе с небольшими фирмами-должниками, пятый раз отвозя документы в суд по деятельности одного злостного неплательщика, Саймон неудачно угодил под перерыв. Суд был как раз в Иделвуде и, чтоб скоротать время, начинающий «ассистент младшего юрисконсульта», по старой памяти, заскочил в знакомый отдел. Пара скучавших дежурных детективов обрадовались знакомому лицу, выслушали о его злоключениях… А потом с ленцой поинтересовались, хватит ли зарплаты ему, променявшему «настоящую полицейскую работу» на всякое «подай-принеси» у толстосумов, чтоб по старой дружбе проставиться пивом?

На пиво Саймону хватало.

Тогда детективы оживились, вместе с ним быстренько «сгоняли в одно место». Люди, с которыми они поговорили на повышенных тонах в этом «месте», на законопослушных граждан походили мало, зато отлично знали владельца этой самой фирмочки-неплательщика. Как оказалось, сестра неплательщика работала секретарём в районном суде Иделвуда, через который юротдел «ДиМейс» хотел приостановить деятельность неплательщика.

В итоге, Саймон разорился на ящик хорошего пива, а его шеф, удивлённый что какой-то «ассистент» – фактически курьер – смог решить почти мёртвое дело, разорился на премию и повышение до «младшего юрисконсульта». Ещё бы! Эта проклятая фирмочка портила ему всю статистику, на корню пресекая мечты о повышении.

Вскоре уйдя «этажом выше», шеф не забыл смышлёного парня, время от времени прибегая к его специфическим методам и подкидывая взамен премии, и закрывая переработки. А Саймон, почувствовав вкус денег и поняв, как можно слегка улучшить свою жизнь, стал вкладываться в старые связи и обзаводиться новыми.

И лет через пять, информация об «интересном молодом человеке» наконец дошла до всесильного начальника СБ. Как, каким образом? Саймон даже догадаться не мог.

Около года Нил к нему присматривался. По косвенным признакам, на которые Саймона научили обращать внимание в отделе уголовного расследования, он понял – его взяли в плотную разработку «безопасники» корпорации.

«Младший юрисконсульт О’Фолли» конечно загрустил и даже начал подумывать над вариантом «сделать ноги».

Не успел…

В один из дней, припарковав на закреплённом за ним парковочном месте только что купленный, в замен «лоховской» наземной тачки, аэромобиль – щегольской двухместный «Мустанг», не новый, но в отличном состоянии – он вышел из машины, сделал два шага, и, активировав с браслета закрытие, смотрел, как опускаются распашные, словно крылья чайки двери, как становятся непрозрачными стёкла… Голограмма над браслетом последний раз изменила цвет, подтверждая, что машина встала на охрану. Саймон смахнул автомобильную проекцию, развернулся, чтоб идти к лифтам…

– Хорошая тачка, парень.

Саймон нос к носу столкнулся со стоящим за его спиной Нилом Камински. Как и когда тот подошёл так близко, Саймон не заметил. Впрочем, он как раз был погружён в мысли о севшем на хвост СБ. И тут – такое!

Он не вздрогнул – сбить с толку, напугать, заставить мысли метаться – это был старый, но работающий приём, которым и сам он не раз пользовался.

– Здравствуйте, мистер Камински, – проговорил Саймон спокойно глядя в глаза начальнику СБ. – У вас ко мне вопросы? Или подошли поздравить с покупкой?

– Отлично выглядит. Это предыдущее поколение? Почём брал? – не трогаясь с места Нил сделал вид, что рассматривает «Мустанга» сквозь Саймона.

– Всё официально. Покупал с личного счёта.Все транзакции можете запросить в кадрах.

Саймон оставался спокоен и вежлив, но не чрезмерно.

– Напомни, парень, а сколько сейчас получает младший юрисконсульт?

– Мистер Камински, как и все сотрудники, я подписывал соглашение о неразглашении коммерческой тайны. Зарплаты сотрудников к ней относятся … Но эту информацию вы тоже можете запросить в кадрах.

С минуту или больше начальник СБ насмешливо рассматривал «младшего юрисконсульта». Саймон взгляд не отводил.

– Оставь своё «мистер» для чванливых воротничков. Мы же с тобой простые парни, Саймон, разве не так? Можешь звать меня просто – Нил.

Нил выдержал ещё одну, короткую паузу:

– Пойдём, – мотнул он головой в совсем противоположную от выхода с парковки сторону, – поболтаем.

– Как скажешь… Нил.

Беседа у выезда на посадочный «стол» затянулась на час. Заодно, Саймон оценил класс «безопасника» – даже самые матёрые детективы из убойного не годились в подмётки пожилому здоровяку с видом недалёкого отставного служаки, задающему казалось совсем не связанные между собой и выглядящие безобидными вопросы.

По итогам беседы Саймон получил себе «куратора» – напрямую с Нилом ему было общаться «не вположняк»; лёгкое попечение со стороны службы безопасности, прикрывшее его словно мантией-невидимкой от непосредственного начальства и вездесущей кадровой службы; регулярные «нестандартные поручения» и – такие же регулярные «плюшки».

И жизнь приобрела ещё более приятные краски.

К своим тридцати четырём Саймон обзавёлся неплохим коттеджиком, хоть не в элитном, но в закрытом для посторонних коттеджном посёлке, в северо-восточном пригороде.

И бассейн у него был. Настоящий, в котором можно было даже плавать, а не просто качаться на надувном матрасе. С вмонтированным гидромассажем, с тумбочкой для прыжков и площадкой, на которой стояло три шезлонга.

Немного портило настроение лишь то, что аэромобиль приходилось оставлять на специальной парковке, на краю посёлка, поскольку по требованиям аэронавигации для оборудования взлётной площадки требовалось куда больше места, чем имелось на его участке.

Зато настоящий особняк, Саймон это отлично знал, был оборудован собственной взлётной площадкой. И, кстати, бассейн, в доме того же мистера Мейсона был не один. И не под открытым небом, защищённый лишь сдвижной шторкой, а в специальном павильоне, соединённом с домом.

***

Саймон О’Фолли затянулся в последний раз, стряхнул пепел в карманную пепельницу. Туда же сунул окурок. Сделал третий глоток из бутылочки, после чего без сожаления завинтил крышку и убрал вместе с сигаретами в сейф. Мечтать хорошо, когда приятный сигнал оповещает о пополнении счёта. А это дело – возможно главное дело в жизни – только-только начинается.

Так, что первое? Он бросил задумчивый взгляд на монитор… Хм, нет. Босс сказал «ни одна живая»… Значит с рабочего места нельзя.

Немного поразмышлял, барабаня пальцами по столу. Мда… наверно самым правильным сейчас будет…

Он вновь открыл сейф, достал тазер полицейского образца в наручной кобуре скрытого ношения. Хорошая штука – цепляется чуть выше запястья, при выстреле пневматический импульс приподнимает одежду, освобождая дорогу для электрошокового дротика. Который летит метров на десять и вырубает даже стокилограммового громилу под препаратами. Лицензия частного детектива ношение тайзера разрешала, правда не в наручной конфигурации и не в подобных кобурах, но с полицией, если что, он договорится. А вот в районе, куда он собирается, без чего-то подобного лучше не появляться… Нет-нет, ничего особо криминального – на улицах не раздевают, на парковках из машин не выкидывают. В смысле – постоянно. А эксцессы? Эксцессы случаются, поэтому лучше вооружиться.

Отключив скрипт, имитирующий работу, и глушилку для камер он вышел из кабинета – дверь не запирал. Теперь точно доехал до четырнадцатого этажа и по длинному стеклянному переходу дошёл до выстроенной рядом парковки.

Сейчас тут пусто – все работают. Сопровождаемый загорающимся освещением дошёл по гулкому этажу до парковочного места F-43-267. С сожалением посмотрел на ярко-красную, заниженную, с хищными зализанными чертами «Манту-454» – двухместный родстер на гравитационной тяге. Пусть и не новая, но – гравилёт! Увы, малышка, сегодня ты останешься здесь.

Саймон не любил аэролёты. Их импеллеры – воздушные винты защищённые кольцевыми кожухами – создавали шум и вибрацию. Но лететь в Иделвуд на «Манте» было сродни тому, чтоб пройтись ночью по району социального жилья в дорогом шёлковом смокинге и золотых украшениях.

Поэтому он прошёл ещё чуть-чуть, до неприметной «Барракуды-85» – пятнадцатилетнего «семейного» универсала с четырьмя поднятыми выше кузова импеллерами по углам.

Приподнял левое запястье – над браслетом, отследив обращённый на него взгляд возник небольшой голографический «кубик». Перелистнул пальцами правой – менюшка «Барракуды» была далеко не на стартовой проекции – коснулся и подержал виртуальную клавишу «Разблокировать». Машина отозвалась миганием навигационных огней.

Водительской двери пришлось помочь вручную – сервомоторы давно просились под замену. Плюхнулся в слишком мягкое и какое-то бесформенное кресло. Бюджетная приборная панель в виде жидкокристаллического экрана ожила при его появлении, опознав владельца. Лопасти воздушных винтов пришли в движение – силовые электродвигатели запустили тестовый прогон.

Машина слегка приподнялась, когда из под брюха выдвинулись манёвровые колёсики. В конце концов, четырнадцатый этаж парковки это не верхний, до стартового стола ещё надо как-то добраться, а летать по парковке запрещалось категорически. Причём вот на эти правила плевать не рекомендовалось даже членам совета директоров… если б хоть одного из них, каким-то образом однажды занесло на крытую аэропарковку.

Саймон ввёл в борткомпьютер адрес – управлять самостоятельно хоть наземными машинами, хоть летающими он не любил, это работа водителей. И в задумчивости откинулся на спинку – пока есть время, надо составить план поиска информации.

Мимо окон потянулись припаркованные машины – «Барракуда» выруливала на взлётку. Он поморщился один раз – когда винты вышли на рабочие обороты и по машине пошла мелкая, но противная дрожь. И второй раз – когда остекление не сразу пригасило дневной свет снаружи – машина вырулила на стартовый стол – бетонную плиту, что торчала наружу из стены парковки.