Псы войны: Наёмник

Игорь Чиркунов

Псы войны: Наёмник

Интерлюдия 1 «Инцидент в системе «Делфа»

Псы войны» – выражение, впервые встречающееся в поэме Уильяма Шекспира, «Юлий Цезарь» (действ. 3, явл.1, перевод М. Зенкевича).

На всю страну монаршим криком грянет:

"Пощады нет! " – и спустит псов войны

В дальнейшем выражение стало нарицательным именем всех наёмников. Так же используется для обозначения прирождённых воинов. Тех, для кого война – это и есть жизнь

21 февраля по Общечеловеческому календарю. Территория Федерации Свободных Наций. Планетарная система 637 Делфа, планета Делфа-3

События во время так называемого «Пятого вооружённого инцидента»

За пять лет до описываемых в книге событий

Гневный крик сотрясал купол стандартного, быстросборного модуля.

– Какого хрена, майор?! В ковбоя поиграть решил?!

В пункте батальонного управления орал высокий, кряжистый мужчина со знаками различия генерал-лейтенанта. Он являл собой образчик идеального «старого вояки», будто сошедший с агитационного плаката: рубленые черты лица с парой небольших, но совершенно не портящих его шрамов, благородная седина короткостриженых волос. И ни единой складочки на нарочито простой полевой форме десантных войск Федерации. В отличие от остальных присутствовавших он был совсем без брони, как бы демонстрируя всем что, долетающие сквозь тонкий пластик модуля, звуки боя для него не больше чем фон, как, скажем, лёгкая музыка на курортной набережной.

– Славы захотелось? – не унимался он. – Ты хоть понимаешь, баран, что только что положил полбатальона ради своих сопливых амбиций?!

– Двенадцать и три десятых процента от списочной численности батальона.

Негромкий, спокойный голос принадлежал невысокому, наверно на голову ниже генерала военному – тому самому майору. В отличие от генеральского, его голос еле перекрывал звуковой фон модуля: шум вентиляции, писк аппаратуры, негромкий бубнёж трёх операторов и периодически прорезающийся механический голос речевого информатора. Да и по эмоциональности голос майора мог сравниться с тем же автоинформатором.

Внешне майор тоже выделялся на общем фоне – у него, у единственного, лёгкая, так называемая «скаутская», броня носила следы боестолкновения: была в грязи, местами опалена, правый наплечник болтался «на соплях», несколько пластин в правом же боку отсутствовали, и сквозь лохмотья кевлара проглядывала алая пена индивидуального гемостатического пакета.

Шлем с отсутствующим забралом он держал в опущенной левой руке. На бледном, видимо от потери крови лице, слева, от лба до середины скулы, выделялся свежий вертикальный рубец, наскоро стянутый пластырем и несколькими медицинскими скобами. Но несмотря ни на что он держался прямо и уверенно. Совершенно не так, как те, кто чувствуют себя виноватыми.

– Что?! – взорвался генерал в ответ на спокойную реплику.

Он метнул гневный взгляд на третьего стоящего в модуле во весь рост – все остальные сидели и были заняты делом. Судя по знакам различия, это был командир батальона.

– Комбат, он у тебя в своём уме?

Но потом генерал опять переключился на майора:

– И сними уже эти очки, тварь, хочу взглянуть в твои бесстыжие глаза!

Речь шла про персональные мониторы дополненной реальности, выполненные в виде стрелковых очков. Внешне они отличались лишь лучшей фиксацией на голове – ведь встроенная аппаратура проецировала перед глазом необходимую тактическую информацию, для чего нужно было согласовывать положение проекций относительно зрачков. Кстати, в отличие от остальной формы, очки как раз выглядели совершенно новыми, как говорится, «не надёванными».

– Генерал, сэр! – даже обращаясь официально, мужчина не повысил голоса. – При всём уважении, но я бы хотел остаться в ТКО1. Эта модель потом слишком долго калибруется. Если придётся…

– Не придётся! – грубо оборвал его генерал. – Снимай, я сказал!

Одним наработанным движением мужчина отщёлкнул замок эластичных дужек, снял очки и положил их в шлем. Теперь стало видно, что рубец зацепил и глаз, безобразно изуродовав нижнее веко.

– Генерал, сэр! Я прошу возможности доложить по форме.

– По форме?! – у генерала перекосило лицо. Он опять метнул взгляд на стоящего за его плечом подполковника, затем непрерывно двигая челюстью, словно перекатывая во рту жвачку, брезгливо осмотрел разносимого военного с головы до ног. Выдержал паузу…

– Ну давай. Скажи мне что-нибудь… – будто выплюнул он. – По форме.

Мужчина вытянулся в струну, шлем зафиксировал подмышкой на полусогнутой руке и даже попытался щёлкнуть каблуками.

– Сэр, докладывает помощник командира батальона майор…

– Я знаю, кто ты, – пренебрежительно отмахнулся генерал.

– После развёртывания, в двадцать три восемнадцать получил приказ от командира батальона сформировать сводную манёвренную группу и захватить населённый пункт на высоте двадцать три-двенадцать-бэ, господствующей над местом высадки, – не дрогнув ни одним лицевым мускулом, продолжил майор. – В двадцать три сорок пять на шестнадцати транспортёрах выдвинулся в направлении объекта…

– Без разведки?!

– Проводилась только инструментальная.

– Та-ак.

– В ноль тридцать четыре подошёл к объекту захвата с трёх сторон, до этого момента сопротивления не было. В ноль сорок начал штурм…

– Штурмовики, блин, – сквозь зубы процедил генерал.

– Был встречен превосходящими силами, численностью до роты, с тяжёлым вооружением. Понёс потери, был вынужден отступить.

– Отступить, – буквально по слогам процедил генерал. Бросил отрывисто: – Потери?

Тут, в первый раз за всё время майор выказал что-то похожее на эмоции – в голосе послышалась тень сожаления

– Одиннадцать транспортёров и до… семидесяти процентов личного состава манёвренной группы.

– Так какого чёрта?! – вновь взорвался враз побагровевший генерал. – Какого чёрта ты на своих жестянках попёрся… Без разведки!.. На тяжёлое!..

Он шагнул к майору и навис над ним, явно еле сдерживаясь – его кулаки то сжимались, то разжимались.

– Ваша задача была держать периметр зоны до подхода штурмо́в! Закрепиться и не геройствовать! – генерал резко набрал воздуха, но потом медленно-медленно выдохнул сквозь раздувшиеся ноздри. – Медальку захотел, майор? – проговорил он уже не так громко, но зловеще. – Ну-ну, будет тебе медалька.

– Генерал Майер, сэр, – подал голос всё так же стоящий за его спиной подполковник. Дождался, когда тот порывисто полуобернётся на голос. – Майор Свенсон переведён к нам два месяца назад. Из сто семьдесят второго, рейнджерского, – комбат пожал плечами: – Видимо не до конца ещё переключился со своего старого места службы.

И почти одновременно с этим майор, также не меняясь в лице и ровным голосом проговорил:

– Я получил приказ, сэр.

Голова генерала заходила как на шарнире: он слегка кивнул на реплику подполковника, подтверждая что услышал, резко обернулся к майору. Когда дошёл смысл негромко сказанных слов, секунду прищурившись разглядывал того, удивлённо выдохнул:

– Приказ?

И вновь обернулся к подполковнику с вопросом в глазах.

– Это неправда, сэр, – твёрдо проговорил тот. – Я не отдавал такого приказа.

– Та-а-а-к, – протянул генерал, вновь поворачиваясь к майору, – и ты, конечно же, можешь подтвердить свои слова?

– Сэр, моя машина сгорела вместе с аппаратурой. Радист погиб, но…

Генерал не дал ему договорить, взмахнув рукой так, словно хотел от чего-то закрыться или отмахнуться:

– Молчать!

И обернулся к подполковнику.

– Подполковник, вы же отдавали приказ… по форме? – последнее слово прозвучало со всей возможной иронией.

– Так точно…

Генерал остановил и его.

– Ваш командирский монитор? – ткнул он пальцем в несколько блоков аппаратуры и дисплеев, перед которыми сидел оператор, в броне, но без шлема. Голову оператора украшали большие наушники с микрофоном, в который тот постоянно что-то наговаривал. Пальцы оператора при этом непрестанно бегали по клавиатуре.

– Так точно, сэр! – подтвердил подполковник, и обратился к оператору, – Сержант Картер!

– Сиди-сиди, сынок, – генерал почти по-отечески похлопал оператора по плечу, когда тот хотел вскочить. – Покажи-ка мне файл с последними отданными приказами… Да, этот…

Он даже протянул руку к клавиатуре – сержант со всей возможной почтительностью отстранился – и прокрутил на экране записи.

Выпрямился, чуть откинув голову. Не мигая взглянул на подполковника, развернулся к майору.

– Я не вижу тут приказа, о котором ты мне рассказываешь… – проговорил он холодно, с напускной вежливостью. – Ни приказа, ни твоей квитанции-подтверждения… Может сам, взглянешь? – голос приобрёл вкрадчивость и в нём проскользнула ирония. – Может, я уже стар. Может, я уже выжил из ума и ничего не понимаю?

– В этом нет необходимости, сэр, – всё так же безэмоционально ответил майор.

– Потому что ты не получал такого приказа, да? – поднял бровь генерал.

– Никак нет, сэр, получал. Но я уверен, что вы бы никогда не пропустили такую запись. Не с вашим опытом, сэр.

– Так может приказ был? Только он был… – генерал развёл руками, – получен лично? Или может быть твой командир отдал такой приказ голосом?

– Сэр, я бы никогда… – начал было подполковник, но опять был прерван резким жестом генерала.

– Сэр, – так же твёрдо произнёс майор, – мои слова может подтвердить оператор вооружения, с моей машины.

– Так давай его уже сюда! – в сердцах взмахнул рукой генерал.

– Простите, сэр, но он тяжело ранен, погружён в искусственную кому и приготовлен к эвакуации.

– Довольно! – генерал натурально всплеснул руками, будто в его роду были итальянцы. – Довольно с меня этого бреда!..

Договорить он не успел. Распахнулись гибкие створки входного тамбура и в модуль заглянул человек в броне, шлеме и с оружием:

– Генерал Майер, сэр! – отчеканил он. – К вам полковник Пруст!

– К чему эти церемонии, рядовой, мы на войне. Пусть заходит, – широким жестом разрешил генерал. Но тут же обратился к доложившему: – Да, солдат, задержись!

Тут мимо часового, слегка подвывая сервоприводами, в тяжёлой штурмовой броне и в полной защитной сфере вместо шлема, в модуль ввалился новый персонаж… И в командном пункте сразу же стало тесно.

– Сэр, – вошедший отщёлкнул матовое, непрозрачное забрало и оно с тихим жужжанием отъехало, открывая суровое мясистое лицо, наверно, ровесника генерала. – Первый эшелон тринадцатой штурмовой бригады…

– Оставь эту уставщину штабным, Алан, – отмахнулся генерал, – рад тебя видеть, старый пират.

Приветствуя полковника, он просто поднял руку – рукопожатие с человеком в механизированных перчатках не самая здравая идея.

– Примчался, как только услышал ваш зов о помощи, – усмехнулся полковник, поднимая руку в ответном приветственном жесте. – Есть что-то срочное?

Генерал дёрнул щекой в пародии на усмешку – дескать, шутку оценил.

– Есть одна задачка,– он обернулся к голографическому изображению почти во весь дальний торец модуля, – Сынок, сделай масштаб… – недоговорил, поднял руку в направлении планшета и резко разжал пальцы. Карта на планшете тут же увеличилась.

– Видишь на азимуте двадцать три высотку? – пальцы сжались обратно, остался лишь указательный. – Там какие-то свинарники и до роты сепаров с тяжёлым. Но они беспокоят моих парней.

– Я понял, – хищно усмехнулся полковник.

– Да, Алан, – генерал сменил тон, – твои же челноки пойдут на второй рейс?

– Конечно! – как о чём-то, само собой разумеющемся хмыкнул полковник. – Чую мы сюда надолго, так что всё барахло спускаем. Кстати, там ща твои парни раненых грузят.

– Вот, кстати. Закинь на орбиту одного… – он демонстративно оглядел майора неприязненным взглядом. – Найди ему камеру посырей да поменьше. Пусть там до трибунала посидит… Эй, рядовой! – крикнул генерал дожидавшемуся на входе солдату. – Забери у майора Свенсона оружие и препроводи… Короче куда угодно, лишь бы с глаз моих долой!

***

Из протокола заседания Верховного трибунала Армии Федерации Свободных Наций:

«… признать майора Карла Свенсона виновным в неподчинении приказу, повлёкшему гибель значительного числа военнослужащих десантных войск Федерации …

Лишить Карла Свенсона воинского звания, наград и всех привилегий военнослужащего армии Федерации и уволить без пенсии»

Глава 1 Мистер Мейсон

02 сентября по Общечеловеческому календарю. Понедельник. 09:00 по меридиональному времени.

Территория Федерации Свободных Наций. Планетарная система Даная, 3-я от звезды планета Ландиниум, материк Новая Англия, мегаполис Сити. Здание корпорации «ДиМейс».

Заседание совета директоров трансгалактической корпорации «ДиМейс» должно было вот-вот начаться.

Сама комната – назвать «залом» это помещение язык не поворачивался – являла образец строгости и рационализма. Простой прямоугольник стен, две из которых были панорамными окнами всю высоту, а две другие отделаны светлыми, по виду деревянными панелями без каких-либо украшений. Посредине комнаты – овальный стол с прозрачной столешницей.

Хозяин корпорации считал что всё, что не «на публику» должно быть именно таким – подчинённым рационализму и функциональности. Пыль в глаза надо пускать обывателям и журналистам, клиентам и акционерам, а не руководящим сотрудникам.

Сами руководящие сотрудники – директорат корпорации – сейчас заходили через двойные двери в «деревянном» торце комнаты, и рассаживались вокруг стола на непрезентабельные на первый взгляд, пластиковые, словно в каком-нибудь общественном транспорте, стулья. Разве что пластик был прозрачный, а сиденье выполнено с точной анатомической подгонкой – у каждого в этой комнате был свой собственный стул.

У дальнего торца комнаты, спиной к столу, лицом к открывающемуся из окна виду стоял относительно невысокий, пожилой мужчина. Впрочем, о возрасте говорили лишь его серебрящиеся сединой ухоженные волосы. Спину он держал прямо, широкие плечи – развёрнутыми. Вот только ладони заложенных за спину рук, то сжимались в кулаки, то разжимались.

Вид с семьдесят второго этажа открывался захватывающий. Где-то под ногами, не дотягивая этажей десять-пятнадцать, окружали такие же высотки из стекла и бетона – с антеннами галактической связи, с посадочными площадками аэротранспорта —в окружении низких зданий-сателлитов как донжоны старинных крепостей в окружении башенок пониже – корпоративные «цитадели» компаний и корпораций, коим не посчастливилось как «ДиМейс» войти в «золотую сотню».

За ними виднелся ряд аналогичных зданий, разве что ещё ниже и похожих друг на друга как близнецы или карандаши из одной коробки – высотки, всё ещё принадлежащие деловому центру, но не являющиеся собственностью отдельных корпораций – там сдавались офисы и целые этажи в наём компаниям пожиже. Там же обретались частные юристы, биржевые и экономические консультанты, психологические гуру, артистические импресарио и тому подобный сброд.

Дальше, за деловым центром, на целые километры тянулись расчерченные дорогами на правильные прямоугольники кварталы одноэтажных коттеджей. Впрочем, коттеджи тоже все насквозь стандартные, как пирожки выходящие из пирожкового автомата – с одинаковыми бассейнами, с одинаковыми зелёными квадратами газонов, с одинаковыми «зонами для барбекю», где высшая прослойка так называемого среднего звена, считающая, что она поймала удачу за хвост, по субботам позволяла себе расслабиться после «тяжёлой трудовой» недели.

Взгляд мужчины скользил дальше, не останавливаясь даже там, где начинались поросшие лесом холмы, и где высокие каменные ограды с неизменными коваными воротами отхватывали у природы целые гектары. Там, среди рукотворных или диких лесопарков укрывались настоящие дворцы, с отдельными домами для прислуги и охраны, с личными площадками для игры в крикет или манежами для верховой езды.

Но мужчина смотрел не на них. Семьдесят второй этаж позволял заглянуть ещё дальше, туда, где за линией холмов, под безоблачным небом, наконец-то открывался залитый восходящим солнцем океан.

Наконец, шуршание, звук пододвигаемых стульев и шелест бумаг за спиной мужчины прекратился. В тот же миг мистер Джеймс Мейсон, один из богатейших магнатов Федерации, хозяин кабинета и всей корпорации «ДиМейс», обернулся.

– Итак, господа, начинаем, – проговорил он быстро, усаживаясь на своё место – точно такой же как у всех, прозрачный стул. – Прошу высказываться лишь тех, у кого есть, что сказать по ситуации.

Взгляд усталых, слегка прищуренных глаз пробежался по дюжине мужчин и женщин в строгих деловых костюмах, стоимостью не меньше годовой зарплаты высокооплачиваемого специалиста среднего звена.

– Давайте, я, – приподнял палец высокий мужчина с идеально уложенной причёской и костюме из натуральной шерсти полярных везенских типпи. – На сегодняшнее утро юридический департамент подготовил официальный протест по сорока семи штрафам. Но, думаю, – он развёл руками, – отбиться получится от семи. При максимально благоприятном исходе от двенадцати штрафов. Далее, – он небрежным жестом смахнул несуществующую пылинку с лацкана, – около трети частных исков удалось отклонить. Кое с кем дела уладили в досудебном порядке. А вот с Бетси Тернер и Шоном из Независимой Лаборатории вообще получилось договориться и в ближайшее время они выступят в нашу поддержку.

– Это хорошо, Глен, но во что это нам встало? – встрял худющий желчный старик с крючковатым носом, кустистыми седыми бровями и подозрительно прищуренным взглядом.

– В любом случае, Нед, – вмешалась яркая блондинка со сложной причёской и в нежно-розовом пиджачке из настоящего земного шёлка, завозимого в Сити через половину галактики, – это того стоило. Судя по данным, полученным непосредственно перед совещанием, наш рейтинг доверия наконец-то вышел из чёрной зоны. Да, мы пока в оранжевой, и да, чтоб вернуться в зелёную нужно много работать…

Мистер Мейсон прервал её нетерпеливым жестом.

И тут же немного брюзгливо вмешался вице-президент по финансам:

– Опять ты со своим рейтингом доверия, Эли, – Док Элионт походил на английского бульдога – такой же грузный, одышливый, такой же вечно недовольный и даже со щеками, отдалённо похожими на брыли. Поймав взгляд магната, он развёл руками: – Порадовать нечем, Джеймс, пока падаем. К концу недели, думаю, будем торговаться по ноль сорок три кредита за акцию…

– Джеймс…

Мистер Мейсон выдернул себя из невесёлых мыслей. На него строго, с видом школьной училки смотрела вице-президент по кадрам – Гретта Шомберт.

Гретта была ровесницей мистера Мейсона, но глядя на неё говорить о возрасте не получалось – она уже давно поменяла свою женственность на функциональность.

– Джеймс, – повторила Гретта, – ты обычно просишь о таких инцидентах сообщать….

Мистер Мейсон обозначил слабый кивок.

– Турукский филиал, – прокаркала кадровичка. – Они сократили тридцать два процента низового персонала: операторы цехов, рабочие логистической службы, курьеры…

– Кто директор?

«Старуха Шомберт» даже не заглядывала в записи, демонстрируя великолепное владение ситуацией.

– Вел Резник. Мои хедхантеры перекупили его два года назад из «Стандарт-Юниона». Хороший управленец, смог за четыре месяца поднять прибыль на три и шесть десятых процента…

Джеймс Мейсон думал четыре секунды.

– Уволить.

– Джеймс, – в голосе Гретты обозначились нотки сомнения, – он действительно хорош, и это его первый косяк. Может… ограничимся выговором? Уменьшим содержание… скажем, на треть? На полгода?

– Спорить со мной можно и даже нужно. Игнорировать решения – нет, – в голосе «папаши Джеймса» отдалённо лязгнул металл.

Он обвёл спокойным взглядом весь директорат, на краткий миг задержав взгляд на каждом, так что проняло всех.

– Уволить директора и всех его замов… – теперь мистер Мейсон просто диктовал, и кадровичка принялась записывать.

В комнате для совещаний не было никаких гаджетов. Даже коммуникаторы, эти современные компактные устройства, заменившие людям персональный компьютер, телефон и удостоверение личности, оставляли в специальных сейфовых ячейках перед входом, под немигающим взглядом сотрудников личной охраны хозяина корпорации.

Так что все записи, которые приносили с собой или делали в процессе, выполняли на листах обычной офисной бумаги, обычными деревянными карандашами.

– …Всех уволенных работяг вернуть назад с извинениями. Эйчар службе подготовить текст… чтоб неформальный, обязательно персонифицированный, но без избыточности. И не забудьте выплатить компенсации.

– Денег нет, – отрезал всё тот же старик – глава казначейской службы.

– Содержание нового директора Турукского филиала и всех его замов уменьшить вдвое. На год. Вот тебе и деньги, Нед.

– Джеймс, где мы найдём…

– У нас двадцать шесть филиалов и центральный офис. Вот здесь, прямо под нами, – мистер Мейсон выразительно ткнул пальцем вниз. – Через час я жду общую рассылку по корпорации об открывшейся вакансии…

– Директор и замы?

– Только директор, замов сам себе подберёт. К среде… – на миг Мейсон задумался, копаясь в памяти, – нет, в четверг, в одиннадцать ровно, жду минимум три личных дела кандидатов… Всё, – поставил точку в вопросе глава корпорации.

– Я договорюсь, чтоб это попало в завтрашние новости, – прощебетала Эли Рокуэл – пиарщица. – «Увольнение директора, что в трудные времена решил отыграться на простых рабочих»… Думаю, сможем отыграть рейтинг ещё немного.

– Хорошо, Эли, – кивнул мистер Мейсон и вновь обвёл взглядом директорат, – есть ещё новости?

Народ отмалчивался, лишь глава центра новых разработок пожал плечами.

Мистер Мейсон задумчиво переводил внимательный взгляд с лица на лицо. «Нет. Тоже нет. И так занят. Не его профиль. Не потянет…»

– Вот и хорошо, – подытожил он. – И помните, господа. Здесь, в этой комнате все те, кому я могу доверять безоговорочно, те, на кого я могу положиться целиком. Больше мне надеяться не на кого. Так давайте вытащим нашу компанию из этой задницы.

Глава 2 Нил "Бульдог" Камински

Совещание закончилось. Загремели отодвигаемые стулья, зашелестели листы с записями и пометками. Негромко переговариваясь члены совета директоров потянулись на выход.

В этот же момент дверь открылась и вошла пожилая, невысокая, с идеальной осанкой женщина – личный помощник и бессменный секретарь мистера Мейсона, мисс Памела Карлайл. Как всегда, в неизменном строгом костюме: приталенный тёмно-коричневый пиджак и юбка-карандаш, кипенно-белая блузка с пышным жабо, идеально уложенные седые волосы. Никто из директоров никогда не видел её хоть раз в чём-то другом. В руках она несла прозрачный пластиковый поднос с тонкостенным стаканом и кувшином свежевыжатого апельсинового сока.

Выходящие директора́ с почтением уступали ей дорогу.

Лишь толстяк Док Элиот кивнул как старой знакомой:

– Привет, Пэм.

Да проходящая мимо Эли Рокуэл скользнула ироничным взглядом по чопорной, старомодной блузке. У самой Эли блузка, которую правильнее было бы называть топом, была из настолько прозрачного шёлка, что ношение её в офисных помещениях без пиджака грозило бы скандалом.

Вслед за Пэм в комнату вошёл крупный мужчина, роста среднего, но настолько широкий, что на первый взгляд казался борцом-профессионалом. Об этом же говорило и его лицо – грубые черты, мощные надбровья, несколько шрамов, один из которых задел и без того сломанное ухо. Впрочем, на второй взгляд в нём угадывался отставной военный – корпус он держал прямо, сохраняя остатки выправки. Воображение рисовало его командиром какого-нибудь маленького гарнизона на задворках обитаемого космоса. На него смотрели без того же уважения, как на Пэм, но дорогу уступали тоже. Впрочем, скорее всего – из-за габаритов.

Лишь Гретта Шомберт поймала «борца» за пуговицу расстёгнутого пиджака.

– Нил, – Гретта говорила строго, – прямо сейчас надо, чтоб твои люди закрыли весь доступ Велу Резнику… Кто это, надо пояснять?

«Борец» усмехнулся, отрицательно качнул головой. В глаза он почти не смотрел. Взгляд его небольших, невыразительных глаз казалось был устремлён Гретте в район шеи, на переливы колье под полтора миллиона кредитов. Но на самом деле – обволакивал кадровичку целиком, словно даже заглядывал за спину, не забывая отслеживать ситуацию вокруг целиком.

– Мы его увольняем, Нил. И всех его замов. Сейчас.

– Ок, – кивнул «борец» и хотел было продолжить свой путь.

Не тут-то было. Начальница кадровой службы вцепилась в пуговицу словно клещ.