Она не пыталась себя оправдать. История Элены Веги

Врач замялась, взглянула на Элену. Та сидела неподвижно, глядя в на свои руки лежащие на коленях, словно происходящее её не касалось. Судья нахмурился и мягко напомнил:

– Свидетель, прошу отвечать на вопросы.

– В ходе обследования было установлено, что у подсудимой отсутствуют оба яичника. Это врожденная патология, которая делает невозможным наступление беременности. – ответила доктор, но явно понимала, что разглашает врачебную тайну.

В зале раздался взрыв голосов – журналисты зашуршали, присяжные обменялись ошеломленными взглядами. Кто-то из публики вслух повторил: «Бесплодие?», и этот шёпот разнёсся эхом по рядам. И Карлос, воспользовавшись моментом, обратился к свидетелю:

– Скажите прямо, доктор! Могло ли случиться так, что моя подзащитная каким-то чудом всё же стала матерью?

– Нет. Это исключено.– покачав головой, ответила свидетель.

– Доктор Альваро, вы подтверждаете то, что если у женщины отсутствуют яичники, она не может иметь детей?– спросил Карлос, доктора, сидящего в первом ряду.

– Да, коллега абсолютно права. С таким диагнозом наступление беременности невозможно.

Тишина повисла в зале, но это была уже не обычная тишина – это был гул потрясённых мыслей. О каком ребёнке тогда говорил Рафаэль? Кто была та спутница, которую он упоминал нотариусу? Тот присяжный, который всё время рисовал, снова быстро накидал образ беременной женщины, но вместо лица поставил знак вопроса.

Карлос повернулся к присяжным:

– Уважаемые присяжные, вы сами слышали. Все предположения о наследстве через ребёнка рушатся на глазах. Подсудимая не могла использовать такой мотив, потому что у неё никогда не было возможности стать матерью. И действовать по обстоятельствам, как сказал прокурор, у неё бы не получилось.

Присяжные одновременно закивали и женщина которая сидела с края, посмотрела на прокурора с презрением, что тот так нещадно воспользовался мотивом беременности, не выяснив факт, что её просто не могло быть. Видимо для неё это было, что то личное.

Глава 7

– Со стороны защиты свидетели будут?

Карлос приподнялся, голос его прозвучал сдержанно:

– Да, Ваша честь, но прошу заслушать их позже, после свидетелей обвинения.

– Хорошо. – одобрил прошение судья.

– Ваша честь, прошу вызвать свидетеля обвинения, Хавьера Солиса, бывшего охранника сеньора Ортеги. – поднимаясь обратился прокурор.

Вошёл мужчина крепкого телосложения, лет сорока, с лицом, на котором жизнь уже оставила свои отметины. Он не стал сразу садится в кресло, быстро подошёл к Элене встал на колени взял её за руки и начал их целовать и говорить о том, что он её дождётся из тюрьмы и всё будет хорошо. Элена не стала вырывать руки, но судебные приставы сразу взяли его под руки и отвели на место, куда он должен был сесть.

– Свидетель мы можете давать показание? – спросил его судья.

– Да ваша честь! Я всё расскажу! – ответил Хавьер, вытирая слёзы.

Карлос посмотрел на Элену и в его взгляде был снова тот же вопрос, который он задавал ей в утром, но она продолжала молчать.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказал прокурор.

– Хавьер Солис. Я работал охранником в клубе сеньора Ортеги. Меня наняли, чтобы следить за порядком и в особенности за Эленой. Я должен был обеспечивать её безопасность.

В его признании не было ничего необычного. В Мадриде девяностые годы клубы редко жили без силы за спиной, но Рафаэль нанял его для охраны Элены.

– Значит, ваша задача заключалась в том, чтобы оберегать подсудимую?

– Официально да, но на деле я должен был ещё рассказывать сеньору Рафаэлю всё, что она делает, с кем разговаривает. Он хотел тотальный контроль над ней, даже в то время когда его не было рядом.

Карлос удивился показаниям свидетеля, ведь они наоборот, подтверждали его линию защиты, что Элена была под влиянием Рафаэля и он удерживал её рядом. Это не был бы свидетель обвинения, если бы он не должен был бы поведать, что-то что должно очернить Элену.

– Скажите суду, какие отношения у них были, – продолжил прокурор.

– Вначале он относился к ней словно к любимой игрушке. Дорого одевал, показывал рядом с собой, но со временем начал проверять её покорность. Сначала мелкие распоряжения, потом приказы. Он пользовался её зависимостью и не давал дышать, не позволял шагу без контроля. А ещё её финансы полностью принадлежали ему, она получала письменное согласие на снятие денег в банке и я её отвозил.

– Подождите Хавьер, другие свидетели говорили, что она купалась в роскоши. – в недоумении спросил прокурор.

– Да, всё верно. Только вот покупал всё он сам. Выбирал наряды и украшение. Даже нижнее белье он сам выбирал.

– Что происходило дальше?

– Постепенно она сблизилась со мной. Первый шаг сделала сама. После выступления однажды подошла и поцеловала. Я почувствовал, что это не случайность. Мы начали встречаться тайно. Ей не хватало просто мужской нежности.

– Расскажи о том случае в клубе после которого сеньор Ортега вас уволил.

– Был вечер, в клубе никого не осталось. Мы втроём – я, она и Рафаэль. Сначала он просто хотел, чтобы она танцевала. Потом велел мне вынести на сцену трон. Я подчинился. Он приказал посадить Элену, приковать её. Я не хотел, но сделал.

На секунду Солис отвёл взгляд, словно сцена и по сей день жила в его памяти в мельчайших подробностях.

– Что было дальше? – спросил прокурор.

– Позвольте, Ваша честь, я предпочёл бы опустить подробности.

Судья согласился.

– Скажу лишь одно. В какой-то момент Рафаэль потребовал, чтобы я занялся с ней сексом, пока она была прикована. Я отказался. Между нами произошла драка. После этого меня уволили.

Сидящая Элена чуть хихикнула прикрыв рот рукой, никто не заметил кроме Карлоса.

– После этого Элена приезжала ко мне тайно. Мы собирались бежать. В тот день, мы встретили в отеле, и она сказала, что знает, как поступить и что сегодня всё решится. Я подумал, что она узнала что-то из-за чего Рафаэль испугается и отпустит её. Но видимо решением оказалось убить его.

Зал до этого сидящий тихо, снова взорвался обсуждениями и осуждающими взглядами в сторону подсудимой. Карлос тут же вскочил, и крикнул пытаясь заглушить шум:

– Ваша честь! Протестую! Решение о виновности подсудимой ещё не вынесено, это всего лишь доводы свидетеля.

Но судья толком ничего не услышал, он стучал молоточком по столу, пытаясь утихомирить возбуждённую толпу. Прокурор тихо сказал, что у него к свидетелю не вопросов и передаёт его защите. Судья дал право адвокату начать задавать вопросы и Карлос немедля поднялся, сделал несколько шагов к свидетелю и остановился так, чтобы видеть и его, и присяжных.

– Сеньор Солис, вы сказали, что в клубе вашей задачей было следить за подсудимой. Правильно?

– Да.

– Но вместе с тем вы признали, что обязанность заключалась не только в том, чтобы охранять её, но и в том, чтобы докладывать Ортеге каждый её шаг. Так?

– Так.

– Тогда скажите, если женщина не могла даже снять деньги без письменного разрешения и каждое её действие контролировалось. Это похоже на жизнь свободного человека?

– Нет, – признал Солис.

Карлос не спорил. Он лишь задавал вопросы так, что сам свидетель шаг за шагом рисовал картину несвободы.

– Вы упомянули, что Рафаэль покупал ей платья, украшения, даже бельё, но выбирал всё сам. То есть – это было его решение, а не её?

– Да.

– Скажите прямо! Она хоть чем-то распоряжалась сама?

– Нет. – пожал плечами Хавьер.

– Вы назвали её зависимой. В чём заключалась эта зависимость, как вы считаете? – продолжил адвокат делая шаг ближе к нему.

– В том, что она не имела ничего своего. Ни денег, ни свободы, ни даже права выбирать.

В зале повисло напряжение. Судья смотрел внимательно на то, что адвокат явно подводил свидетеля к точке, где обвинение превращалось в защиту.

– Теперь о ваших словах насчёт её поступка, – голос Карлоса стал чуть мягче. – Вы сказали, что в день убийства она пришла к вам и сказала, что знает как поступить и что сегодня всё решится? Но позвольте спросить: говорила ли она именно о своих планах убить его или как то навредить ему?

– Нет.

– Вы были рядом в момент убийства?

– Нет.

– Тогда это ваше предположение?

– Да.

Карлос повернулся к судье, кивнул, будто отдавая должное честности свидетеля, и продолжил:

– Последний вопрос, сеньор Солис. Вы сказали, что Элена приезжала к вам тайно, что она сама искала в вас поддержку и любовь. Скажите, если бы она была холодным и расчётливым человеком, которому важны только деньги, пошла бы она к простому охраннику?

Хавьер поднял глаза и ответил:

– Нет. Она искала не это.

В этот момент всем присутствующим в зале стало ясно, что Солис говорил правду, но эта правда работала против обвинения. Его слова не навредили Элене, а только сделали её живой женщиной, которая тянулась к свободе, а не к богатству.

– У меня больше нет вопросов. – закончил свой допрос адвокат и свидетеля отпусти, уходя он ещё раз взглянул на Элену и скрылся за дверью.

За три месяца до предъявления обвинения.

Клуб отгулял тот вечер на износ. Элена держала сцену до самого конца и каждый её жест приковывал внимание зрителей и не только. Она улыбалась, кланялась, желала всем спокойной ночи. Гримёрки уже опустели, захлопнув двери, а её каблуки отчётливо цокали по кафельной плитке. Уходила всегда последней, это давало ей возможности побыть в тишине после шоу. Свет там был тусклым, Элена не раз просила завхоза поменять светильники. Даже шутила, что однажды в этом коридоре её похитят и никто даже не заметит. Её рука уже тянулась к ручке двери кабинета, как тень у стены шевельнулась и отделилась от общей массы.