Она не пыталась себя оправдать. История Элены Веги

–Что? – тихо переспросила.

– Надень его,– сказал он будничным тоном, словно просил застегнуть пуговицу. – Мне интересно увидеть, как он будет сидеть.

Ребека растерянно молчала, прижимая костюм к груди и Рафаэль, заметив её заминку, сделал шаг ближе. На его лице появилась мягкая, но слишком настойчивая улыбка.

– Не стесняйся,– сказал он. – Это же работа. Ты же должна знать, как костюм выглядит в движении.

Он чуть наклонился, глядя прямо в глаза.

– Переоденься и приходи ко мне в кабинет. Там освещение лучше.

В этих словах не было громкости, только тихая уверенность, которая не оставляла пространства для возражений. Он произнёс это как факт, затем, не дожидаясь ответа, повесил костюм ей на руки и вернулся к двери. На пороге задержался, бросив взгляд через плечо:

– Я буду ждать.

Ребека долго не решалась. Потом, словно подчиняясь какой-то неведомой инерции, открыла чехол и осторожно надела костюм. Тяжёлая ткань скользнула по плечам, обняла талию, и в зеркале возникла фигура, напоминающая героиню старинных балов. Глубокий бархатный лиф, широкие рукава с подкладкой из атласа и пышная юбка, спадающая каскадом. Всё в этом наряде отсылало к эпохе ренессанса, к той театральной пышности, где женщина была не собой, а образом. На полке у вешалки она заметила маску – полулица, инкрустированную бисером, с золотым кантом. Не думая, зачем, Ребека подняла её и надела. В отражении её глаза потемнели, стали чужими.

На зеркале висели бусы с крупными жемчужинами, они были больше чем когда либо она видел. Быстрым движением застегнула их на шее и для полного образа Ребека взяла в руки веер. Когда всё было готово, глубоко вдохнув, она решительно шагнула к двери кабинета. Рафаэль сидел в кресле в ожидании её появления. Он поднял глаза и медленно улыбнулся, когда она вошла. Ребека сделала несколько плавных шагов и остановилась напротив него. Лёгким движением веера она прикрыла лицо, затем опустила его и, как дама на приёме, исполнила реверанс, изящно склонив колени. Жемчужные бусы качнулись на её груди, отражая жёлтый свет лампы.

– Вот так, – сказал он одобрительно, не вставая. – Настоящая дива.

Ребека почувствовала странное волнение которое толкнуло её на эту импровизацию. Медленно развернулась, чуть приподняла юбку, чтобы показать шаги, сделала несколько танцевальных па, словно на маскараде. Она кружилась, то закрываясь веером, то распахивая его, и на миг сама поверила, что перед ней сцена, а Рафаэль – публика. В голове зазвучала воображаемая музыка.

– Ещё,– сказал он тихо, аплодируя.

Плавным движением подняла юбку чуть выше, обнажая край тонкой чулочной подвязки. Она сама не понимала, зачем это делает, но игра уже увлекла её. Рафаэль сидел неподвижно, лишь взгляд его следил за её танцем. Он держал бокал, но не сделал ни глотка.

– Превосходно,– произнёс он после паузы. – Ты умеешь оживлять ткань.

Она, запыхавшись, потянулась к маске, желая сбросить наваждение, но его голос разрезал воздух:

–Оставь. Не снимай.

Её тело замерло с поднятой рукой, а он медленно поднялся с кресла и подошёл к ней. Затем взял у неё из руки веер, и его пальцы ненадолго коснулись её кожи, заставив вздрогнуть. Он чуть взмахнул веером, и струйка прохладного воздуха ударила ей в грудь. Ребека вздохнула. Не говоря ни слова, он перевёл взгляд на шнуровку корсета, нашёл тот самый шнурок-ловушку, который она сама вшивала для быстрой смены нарядов на сцене. Один точный, уверенный рывок и сложный механизм послушно расстегнулся. Корсет, бывший секунду назад твёрдой броней, ослаб и сполз с её плеч, обнажая тонкую блузку из шифона, туго стянутую тесёмками. Сняв корсет, он бросил его на стул. Вглядом обвёл её грудь, отчетливо вырисовывавшуюся под тонкой тканью. Ребека инстинктивно прикрыла себя рукой, но не отшатнулась. Не было в этом жесте сопротивления, лишь смутная попытка укрыться.

Он не стал убирать эту руку. Вместо этого он наклонился, и его губы обожгли её кожу в том месте, где шея переходит в плечо. Она зажмурилась, услышав собственный стон. Затем его поцелуй опустился ниже, на верхнюю линию груди, чуть выше ткани блузы. И следом снова резкий, холодный взмах веера на влажное от его губ место. Ребеку пронзила леденящая волна холодного воздуха. По её коже побежали мурашки, дыхание сбилось, а соски налились и отчётливо выступили под тканью, выдав её возбуждение. Она стояла, не в силах пошевелиться, пойманная его волей и собственным необъяснимым желанием.

Потом мгновенный щелчок веера и он сложился. Рафаэль взял её за запястье и отвёл дрожащую руку в сторону, обнажая то, что она пыталась скрыть. Кончиком сложенного веера он поддел маленький узелок тесёмки, сделал одно лёгкое движение и он распустился. Он не спешил. Второй рукой, медленно сдвинул ткань с одного плеча, обнажая гладкую кожу и изгиб ключицы. Затем последовало второе плечо. Блузка, потеряв опору, сползла вниз, задержалась на мгновение на сосках, зацепившись за них, а затем упала складками вокруг её бёдер, обнажив торс до талии.

Наблюдая за её реакцией, он снова взмахнул веером, но на этот раз не раскрывая его и провёл вокруг одного соска, не касаясь, описывая круг, заставив её задержать дыхание в ожидании. Затем провёл им по нежной коже между грудями, слегка нажимая. Не останавливаясь, завёл сложенный веер ниже, под пояс юбки, в промежуток между тканью и горячей кожей её живота, а затем одним уверенным движением опустил веер вниз, к самому ложу живота, заставляя ткань юбки натянуться.

Ребека сделала порывистое движение вперед, ища слияния и желая стереть эту мучительную дистанцию, но он был быстрее. Резким движением он вытащил веер и установил им преграду между их телами, уперев его ей в грудь.

– Тихо, – прошептал он. – Я ещё не насладился зрелищем.

Во мгновение веер оказался на столе, а его руки уже потянулись к жемчужным бусам на её шее. Застёжка поддалась легко. Холодные, идеально гладкие шарики скользнули по горячей коже, оставляя за собой мурашки. Он поднёс один конец нити к её губам.

–Держи, – приказал он ей.

Она разомкнула губы, и жемчуг коснулся языка, солёный от её же пота. Он медленно провёл бусами по губам, заставляя жемчужины стать влажными. Дыхание стало прерывистым, глаза расширились от смеси стыда и предвкушения. В это время его другая рука уже скользнула под тяжёлую юбку. Пальцы нашли край её тонкого белья и, не встречая сопротивления, мягко стянули его вниз по дрожащим бёдрам. Шёлк упал на пол, и она почувствовала прохладу воздуха на обнажённой коже.

Его рука вернулась к её талии, крепко прижимая к себе, не оставляя возможности отступить. А другая рука с бусами оказалась под юбкой. Он раздвинул её бёдра, и первая жемчужина коснулась самого сокровенного. Она дёрнулась назад, пытаясь закрыться, но его хватка лишь усилилась, впиваясь в плоть.

– Не двигайся, тебе же нравится, – его голос был всего лишь шёпотом у самого уха, но он парализовал её сильнее крика.

Он продолжил своё медленное и неумолимое вторжение. Одна за другой бусины проникали в неё. Каждое движение было пыткой и наслаждением одновременно, каждая новая жемчужина заставляла её внутренние мышцы судорожно сжиматься, пытаясь отторгнуть ледяную нежность. Она закусила губу, подавляя стон, но её тело предательски трепетало в его руках. Наконец, осталась одна-единственная бусина. Он замер, давая ей осознать всю полноту ощущений. Потом, его пальцы мягко провернули нить, и жемчужины внутри неё шевельнулись, задевая самые чувствительные точки. Она вскрикнула, и в этот миг он резко, одним коротким и безжалостным движением, выдернул бусы наружу.

Ребека громко застонала, её ноги подкосились, и она рухнула бы на пол, если бы не его железная хватка. Ожерелье упало на паркет, раскатившись в темноте. Его губы нашли её в безжизненном поцелуе. В нём не было страсти, лишь холодное утверждение власти, печать на только что совершённом акте обладания. Он словно ставил точку. Затем Рафаэль отпустил её так же внезапно, как и начал. Развернулся и медленно сел обратно в своё кресло.

– Можешь быть свободна,– произнёс он, отводя глаза к потолку, словно ей там, в его кабинете, больше нечего было делать. А она полуобнаженная продолжала стоять, в то время как он уже мысленно стёр её из своего поля зрения.

Глава 6

Карлос поднялся и обратился к судье:

– Ваша честь, прошу вызвать в качестве свидетеля доктора Альваро, врача скорой помощи, прибывшего на мес