Грань

– Мне нужно переодеться. Подожди внизу?

Каэль чуть приподнимает бровь, но ничего не говорит – просто встаёт и выходит из комнаты. Я закрываю за ним дверь, на секунду прислоняюсь к ней спиной, выдыхаю. Затем открываю шкаф, достаю одежду – не слишком вызывающе, но всё же гораздо смелее и свободнее, чем тот образ, в котором я обычно хожу в университет. Куртка, облегающие джинсы, сапоги. Волосы собираю чуть иначе, добавляя немного дерзости в общий вид – но не той, что носит Шадоу. Это – нечто среднее. Мост между двумя мирами.

Спускаясь по лестнице, чувствую, как взгляд Каэля пронзает меня с ног до головы. Он прислонился к стене у входа, скрестив руки на груди. Когда я подхожу ближе, он цокает языком и с язвительной ухмылкой говорит:

– Ну надо же… Оказывается, ты знаешь, как выглядит что-то отличное от университетского свитера.

Я поджимаю губы, но в его голосе – больше скрытого одобрения, чем насмешки. Он продолжает, словно невзначай:

– Почти жаль, что ты весь свой потенциал прячешь за конспектами.

– А ты всё ещё думаешь, что знаешь обо мне всё? – бросаю я, проходя мимо него к двери.

Он лишь усмехается и следует за мной.

– Пока нет. Но, кажется, ночь только начинается.

Глава 4

4 Глава

Мы выходим на улицу, вечер уже окутал город мягким полумраком, асфальт отливает огнями фонарей. У обочины, словно хищник, затаившийся перед прыжком, стоит его мотоцикл – черный Ducati. Агрессивный силуэт, блеск металла и тяжёлое дыхание мотора – настоящий зверь на колесах.

Каэль, даже не глядя, ловко вытаскивает второй шлем из кофра и протягивает мне.

– Надеюсь, не боишься скорости, – произносит с той же усмешкой, что всегда граничит между вызовом и уверенностью в себе.

Я беру шлем, стараясь не выдать ни капли раздражения, и молча надеваю. Это… странное ощущение – садиться не за руль, а позади. Не контролировать ситуацию. Не управлять скоростью. Не быть в главной роли.

Он усаживается, заводит двигатель, и тот тут же оживает низким рокотом. Я обвиваю его руками, чувствуя напряжённые мышцы под курткой – слишком близко, слишком непривычно. Для меня быть пассажиром – всё равно что стоять в стороне от собственной жизни.

Мотоцикл срывается с места, и ночной воздух бьёт в лицо сквозь визор. Я чувствую, как улицы проносятся мимо, как ускорение тянет назад, и как мне приходится уступить – хоть на время – контроль.

Мы подъезжаем к трассе – знакомое место, но сегодня я совсем в другой роли. Ветер стихает, мотор замирает, и на его место приходит гул голосов, музыка, шум двигателей и звон смеха. Людей, как всегда, много – все как будто ждут зрелища, очередного заезда, нового скандала или просто повода для обсуждений.

Но в этот раз, в отличие от моего привычного появления, нет перешёптываний, замираний и настороженного шушуканья. Только беглые взгляды – скорее в сторону Каэля. Любопытство в глазах тех, кто пытается понять, кого он притащил с собой. Новенькая? Девушка? Просто случайная пассажирка?

Я держу лицо безразличным, взгляд – рассеянным. Иду рядом, будто впервые здесь, будто всё это – чужое, незнакомое, просто шумная тусовка, куда меня затащили. Каэль ведёт себя, как всегда, уверенно, кивает знакомым, но не останавливается – мы идём прямо к его команде.

Команда Каэля – это смесь харизмы, уверенности и немного дерзости. Ребята явно не новички: кожаные куртки с логотипом клуба, натёртые перчатки, мотоциклы, от которых веет скоростью и мощью. Каждый – со своей энергетикой, но все держатся вместе, как единое звено. Их разговоры – смесь техноболтовни, подколов и адреналина, постоянно пульсирующего под кожей.

Первым нас замечает высокий парень с выбритым виском и цепкой улыбкой – Рой, правая рука Каэля и, судя по поведению, почти брат. Он вскидывает бровь, смерив меня взглядом с головы до ног, и с легкой усмешкой бросает:

– Глянь-ка, Каэль решил, что ему нужно украшение к байку?

Остальные переглядываются, ухмыляясь, но без враждебности. Просто любопытство и немного бравады – на трассе редко появляются незнакомые лица, тем более – с Каэлем. Девушка, да ещё и такая, что не смотрит в пол – всегда повод для обсуждения.

– Она умеет держаться, – замечает худая девушка в рваной джинсовке – единственная из команды, – и явно не из робких.

Каэль усмехается, облокачивается на свой байк и, глянув на меня, лениво бросает:

– Решил показать ей, что в жизни бывает веселей, чем учёба. Ну и пусть посмотрит, как мы работаем.

Рой закатывает глаза, но ничего не говорит. Один из ребят кивает в мою сторону с лёгким уважением:

– Ну, если ты с ним – добро пожаловать. Только держись крепче, у нас тут не девичьи посиделки.

Я просто слегка усмехаюсь и делаю шаг в сторону, будто мне всё это до жути скучно. Внутри, конечно, пульс бьётся в такт моторам – но я слишком хорошо умею притворяться.

Я перевожу взгляд чуть в сторону – и замечаю знакомые очертания. В толпе, между байками и шумными разговорчиками, стоит она. Хлоя. Широкие джинсы, чёрная куртка, волосы собраны в высокий хвост – выглядела так, будто не особо хотела быть здесь, но кто-то её всё же вытащил.

Рядом с ней – Рэй, уверенная как всегда, с телефоном в руке и лёгкой ухмылкой на лице. Очевидно, это была её идея.

Хлоя замечает меня почти сразу. Секунда – и на её лице проступает узнавание. Она удивлена, но не теряется – вместо того чтобы притвориться, что не видит меня, она направляется прямиком к нам, обходя мотоциклы и ребят из команды Каэля. Те, впрочем, переключаются на неё с не меньшим интересом: уверенная походка, цепкий взгляд – чужая, но не случайная.

– Не верю своим глазам, – произносит она, подходя ближе, и её голос звучит сдержанно, но с явной насмешкой. – Эйлин, ты точно по адресу?

– Я просто… проветриваю голову, – спокойно отвечаю, бросив мимолётный взгляд на Каэля, будто вся эта сцена меня ничуть не задевает.

– Ага, – хмыкает Хлоя, оглядывая команду. – Ну, если это твой способ проветриться, то у нас с тобой много чего будет обсудить завтра.

Она задерживает на мне взгляд чуть дольше, чем нужно, и я знаю – она всё поняла. Но, к счастью, ничего не говорит. Просто улыбается, словно между нами есть какая-то шутка, понятная только двоим.

Каэль наблюдает за нашим диалогом с прищуром.

– Знакомая? – спрашивает он, обращаясь к Хлое.

– Что-то вроде. – Она смотрит на него с интересом, чуть склонив голову. – А ты, наверное, тот самый Каэль, да? Репетитор, гонщик и по совместительству профессиональный раздражитель?

Каэль усмехается.

– Всё при мне, милая. А ты – та самая подруга, которая знает слишком много?

– Зовите меня просто Хлоя, – подмигивает она. Она бросает последний взгляд через плечо, растворяется в толпе рядом с Рэй. После её ухода атмосфера будто немного разряжается – разговоры возобновляются, кто-то смеётся, кто-то делится сплетнями о вчерашних заездах.

Каэль отвлекается на одного из ребят, а я остаюсь чуть в стороне, наблюдая за происходящим. Команда Каэля ведёт себя свободно, без показного пафоса – видно, что давно знают друг друга. Байки, перчатки, адреналин в голосе – всё это привычная для них среда.

– Сегодня её не будет, – произносит Рой, один из тех, кто, судя по поведению, тут почти правая рука Каэля. Он бросает взгляд на трассу, будто всё ещё надеется увидеть ту самую фигуру в чёрном шлеме.

– Шадоу?

Кто-то рядом кивнул, и Рой продолжает:

– Она появляется только тогда, когда сама захочет. Ни расписаний, ни предупреждений. Просто… выходит – и все расступаются.

В голосе у него не раздражение, а скорее смесь уважения и лёгкой досады. Остальные лишь молча переглядываются, кто-то с завистью, кто-то с интересом. Им ничего не остаётся, как ждать – ведь Шадоу невозможно контролировать.

Я отвожу взгляд, пряча на лице лёгкую усмешку.

Да, сегодня она действительно не появится.

– У Каэля есть шанс выиграть, – говорит кто-то из его команды, проверяя настройки байка. Рой кивает с сомнением, но не спорит.

Каэль отходит от байка, проходит мимо меня и с характерной ухмылкой бросает, скользнув по мне взглядом:

– Будешь за меня болеть?

В его тоне легкая насмешка, как будто это вовсе не вопрос, а вызов. Он уверен в себе, как всегда, даже слишком.

Я лениво поворачиваюсь к нему, будто обдумываю ответ, затем чуть приподнимаю бровь:

– А ты заслужил, чтобы за тебя болели?

Его ухмылка только ширится, он кажется довольным даже моим холодом.

– Узнаем через пару кругов, – отзывается он и уходит, поправляя перчатки, не оборачиваясь.

Гул моторов наполняет воздух, вибрации от ревущих байков будто проходят сквозь грудную клетку. Пять участников выстраиваются у линии старта – напряжение висит в воздухе, как натянутая струна.

Каэль на своем «Дукати» – сосредоточен, взгляд острый, как лезвие. Рядом с ним – Рэй, уверенная и спокойная. Остальные участники – крепкие ребята, не новички, каждый с опытом и своим стилем. Сегодняшний заезд не будет простым.

Толпа шумит, кто-то свистит, кто-то выкрикивает имена. Но в момент, когда флаг медленно поднимается, всё вокруг замирает. Ожидание, как затянувшееся дыхание, охватывает каждого.

Флаг опускается.

Рёв моторов срывается с цепи. Байки выстреливают с места, будто из катапульты. Гонка началась.

Дорога уходит в темноту, освещённая только фарами мотоциклов и редкими отблесками прожекторов, выхватывающих из мрака куски трассы, лица зрителей, пыль и дым.

Первый поворот – резкий, обманчиво простой. Один из участников почти вылетает, но выравнивает байк, виляя. Каэль держится на втором месте, плотно сидя за лидером. Его «Дукати» рычит, словно зверь, рвущийся вперёд.

Следующий участок – затяжной поворот с подъемом. Здесь важна точность и дерзость. Каэль идет по внутренней дуге, почти задевая коленом асфальт, и в наглом маневре обходит гонщика впереди. Шлемы сталкиваются взглядами, но никто не тормозит.

Рэй дышит в спину, ловко удерживая позицию. На одном из виражей Каэль переоценивает скорость – заднее колесо скользит, мотоцикл едва не уходит в занос. Толпа ахает, но он восстанавливает равновесие, напрягшись всем телом, словно вцепившись в машину волей.

Теперь он первый.

Остался последний отрезок – серия неровных, опасных поворотов. Остальные гонщики пытаются догнать, но Каэль будто уходит в режим тишины. Он чувствует трассу. Один с дорогой, со своим байком.

Финиш близко.

Сильный поворот влево – мотоцикл ложится почти горизонтально, искры срываются из-под ножек. И вот – прямая. Он выпрямляется, выкручивает газ. Финишная черта. Взрыв шума.

Он первый.

Он сделал это.

Каэль резко тормозит рядом с командой, мотор его байка с рыком замирает. Он срывает шлем, волосы растрепаны, глаза горят адреналином. Он не сразу слышит возгласы – еще дышит быстро, будто до сих пор на трассе.

– Вот это ты выдал! – хлопает его по плечу Рой.

– Безумец, ты чуть не лег на повороте! – смеётся кто-то из команды.

– Но черт, это было круто. Ты всех разнёс.

Каэль, всё ещё не до конца отошедший от скорости и напряжения, отмахивается, выдыхая.

– Он слишком полез внутрь, идиот, – бросает он, вспоминая рискованный момент.

– Я знал, что справлюсь. Они были слишком медленны.

Он делает пару шагов от байка, расстёгивает куртку, взгляд всё ещё дикий, расфокусированный.

– Ты как будто с собой дьявола вёз, – хмыкает один из ребят.

– Или наоборот, сам был этим дьяволом.

Каэль лишь ухмыляется, вытирает лоб. Его взгляд скользит по толпе, замирает на девушке, стоящей чуть в стороне. Неуловимая тень на лице. Он срывает с пояса перчатки и, обернувшись к своей команде, бросает:

– Говорил же, она не придёт. Шадоу никогда не появляется, когда её ждёшь.

С этими словами он снова смотрит на Эйлин.

Будто ждал от неё реакции.

Эйлин стоит чуть поодаль, скрестив руки на груди, и наблюдает за ним, прищурившись. Волосы чуть развевает ветер, лицо спокойное, но в глазах блеск – сдержанный восторг.

Каэль был безумцем. Опасный, безрассудный, дерзкий до безумия… но чертовски талантливый.

Каждое его движение – отточено, как у хищника, точно знающего, когда рвануть вперёд и когда притормозить.

Его манера держаться после победы – вся напускная бравада, но Эйлин видит, что под этим – гордость, облегчение и всё ещё дрожащий пульс. Он только что бросил вызов скорости и остался живым. И не просто живым – он был первым.

Она слегка усмехается себе под нос.

"Безумец…"– проносится мысль. – "Но ты это сделал."

В этот момент Каэль вновь бросает взгляд в её сторону. На долю секунды их глаза встречаются. Эйлин не отводит взгляда, не прячет эмоций, но и не раскрывает всех карт. Она просто смотрит – как зритель, как судья, как… та, кто знает больше, чем говорит.

Он дергает уголком губ. Улыбка почти незаметна.

Один из парней, хлопая Каэля по спине, с широкой ухмылкой говорит:

– Ну что, босс, может, пора и отметить, а? Такая гонка – не каждый день!

– Согласен, – подхватывает Рой. – Ты сегодня всех порвал. Надо залить это дело чем-нибудь крепким… или хотя бы сладким.

– Я за! – откликается девушка из команды, уже листая в телефоне ближайшие места. – Есть одно кафе с открытой террасой, поехали туда?

Каэль бросает взгляд на ребят, затем – на Эйлин. Его пульс всё ещё не вернулся в норму, в висках стучит адреналин, но в голосе уже появляется привычное спокойствие:

– Ладно. Почему бы и нет. Едем.

Все одобрительно гудят, кто-то уже направляется к мотоциклам, кто-то – к машине сопровождения. Смех, реплики наперебой, атмосфера раскрепощённая и теплая, как после небольшой победной битвы.

Каэль подходит ближе к Эйлин:

– Ну что, поедешь с нами? Или для тихони уже слишком поздно?

Она выдерживает паузу, потом спокойно отвечает:

– Поеду. Но только на твоей совести, если я завтра усну на лекции.

Эйлин садится на байк позади Каэля, и вскоре их небольшой кортеж мотоциклов с ревом вырывается с парковки у трассы. Ветер бьёт в лицо, шум города отступает на второй план, а голос и смехи ребят на рации создают ощущение, будто они – одна большая, немного безумная семья.

Когда они добираются до кафе, вся компания рассаживается за длинным столом на открытой террасе. Заказав напитки и еду, начинают обсуждать только что завершившуюся гонку.

– Ты видел, как он зашёл в последний поворот? – возбуждённо говорит Рой, размахивая руками. – Я думал, всё – сейчас вылетит!

– Он бы и вылетел, – усмехается девушка с короткими синими волосами. – Но Каэль всегда выкручивается, зараза такая.

Каэль, потягивая сок из высокой стеклянной чашки, лениво бросает:

– Кто не рискует – тот не выигрывает.

– Ты не рискнул, ты просто лез на рожон, – перебивает его кто-то из парней. – Но, чёрт возьми, выглядело это чертовски круто.

Все смеются. Эйлин сидит сбоку, наблюдая за ними с лёгкой полуулыбкой. Она слушает разговор, иногда кивает, делает пару замечаний – ровных, аккуратных, будто ей всё это в новинку. Хотя трасса для неё – почти второй дом.

– А ты как, Эйлин? – вдруг обращается к ней один из ребят. – Первая гонка, что видела вживую?

Она выдерживает паузу, делая вид, что чуть смущена.

– Можно и так сказать, – спокойно отвечает она. – Необычный опыт. Особенно когда почти улетают с поворота.

Каэль поворачивает голову и внимательно на неё смотрит, будто пытаясь считать между строк. Но она лишь откидывается на спинку стула и делает глоток из бокала.

– Привыкай, – усмехается он. – Это только начало.

Каэль, откинувшись на спинку стула, с усмешкой бросает:

– Не думал, что ты останешься. Думал, сбежишь сразу после финиша – к учебникам.

Эйлин фыркнула, делая вид, что обижена:

– Может, я просто решила проверить, как вы развлекаетесь. Вдруг тут не так уж скучно.

Рой, с уже наполовину съеденной булочкой в руке, кивает:

– Ну, ты неплохо вписалась. В следующий раз сама выйдешь?

– Ха, нет. Не льстите себе, – смеётся Эйлин, вытянув ноги под столом. – Сегодня – исключение. Просто настроение подходящее. Но не ждите, что я приду снова.

Каэль смотрит на неё с полуулыбкой, в его взгляде читается интерес:

– Не зарекайся, умница. Вдруг мы тебя ещё удивим.

Эйлин усмехается, поднимает кружку:

– Только если вы действительно умеете удивлять.

Смех и лёгкий шум заполняют стол. Её фраза вроде бы окончательна – но звучит совсем не резко.

Глава 5

5 Глава

Прошла неделя с той поездки.

Что-то внутри изменилось.

Вспоминаю ту ночь – не гонку, не рев моторов, а то, что было после. Смех, искренние улыбки, легкость. Атмосфера, в которой все друг другу свои. Мне это… понравилось. Даже слишком.

Но я не могу себе позволить в это врастать.

Шадоу – это тень. Она приходит, когда никто не ждёт, и исчезает, не оглядываясь. Она не сидит с другими за одним столом, не смеётся в голос, не задерживается. Потому что тогда может остаться. А мне нельзя оставаться.

Я не выезжала на трассу уже неделю.

Всё свободное время – на учёбу.

Каэль, как ни странно, стал в этом настоящей опорой. Хотя всё так же язвит, смотрит сверху вниз, делает вид, что его это не особо интересует. Но помогает.

И я позволяю ему это.

Я медленно помешиваю свой кофе, сидя напротив Хлои.

Она, как всегда, улыбается – будто у неё в жизни не бывает ни плохих дней, ни усталости. Лёгкая, светлая… полная противоположность мне.

– Шадоу не видно уже неделю, – произносит она, будто между прочим, но взгляд цепкий.

Я тихо вздыхаю и отводя глаза, говорю с натянутой грустью:

– И в ближайшее время не появится.

– Почему? – в голосе её уже меньше легкости, больше внимательности.

– Надо подтянуть оценки. – Я делаю глоток кофе, чтобы скрыть напряжение. – Если всё останется на месте, отец начнёт подозревать. А мне это сейчас ни к чему. Есть репетитор, но пока толку… чуть меньше, чем хотелось бы.

Хлоя качает головой, задумчиво глядя в чашку.

– Жаль. Без Шадоу как-то пусто стало. Но ты права. Как долго ты ещё не будешь появляться? – спрашивает Хлоя, наклоняясь ко мне через стол.

В её голосе – легкая забота, но и нескрываемое любопытство.

– Не знаю, – честно отвечаю я, вяло крутя ложечку в чашке. – Пока папа не поверит, что я стала примерной студенткой.

Хлоя фыркает.

– Ну а пока тебя нет… Каэль тут король трассы. Ты бы видела, как он выделывается!

Она закатывает глаза, но в них весёлые искорки.

– Он буквально купается в внимании. Все к нему липнут.

Я сдержанно улыбаюсь, будто слушаю просто байки, а не про человека, с которым вчера корпела над задачами.

– Пусть радуется. Я не против.

Хлоя хмыкает:

– Ага, пока ты не вернёшься и не сбросишь его с пьедестала.

Я только качаю головой, пряча на лице невольную усмешку.

Допив кофе, я тепло обнимаю Хлою на прощание и выхожу из кафе. Воздух снаружи свежий, слегка прохладный – как напоминание, что день близится к концу. Я неторопливо направляюсь домой, стараясь не думать ни о трассе, ни о гонках. Просто обычный день. Обычная я.

Дома меня встречает отец с привычной тёплой улыбкой. Он, как всегда, рад видеть меня, будто не видел целую неделю, а не пару часов. Мы обмениваемся короткими фразами – как прошёл день, как самочувствие – и садимся ужинать.

За столом, между делом, он произносит то, от чего у меня будто что-то сжимается внутри:

– Завтра вечером мы снова увидимся с семьёй Блэквелл.

Я замираю с вилкой на полпути ко рту.

– Обязательно? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.

– Конечно. Это важно, Эйлин, – спокойно, но твёрдо отвечает отец. – У нас с ними общие дела, и ты должна быть частью этого.

Я киваю, не вступая в спор.

Но внутри всё сжимается.

– Встреча будет днём, у них дома, – продолжает отец, отодвигая в сторону тарелку. – Миссис Блэквелл настояла на домашнем уюте, так что думаю, тебе понравится. У неё талант создавать атмосферу.

Я молча киваю, стараясь не закатить глаза. «Домашний уют» в особняке Блэквеллов – это скорее про выставочный глянец, чем про настоящую теплоту.

– Постарайся выглядеть достойно, Эйлин, – добавляет он чуть мягче. – Эти встречи важны.

– Я буду на высоте, – отвечаю с лёгкой, почти незаметной иронией.

Он не замечает. Или делает вид.

А я уже мысленно представляю себе эту встречу…

Поужинав, я поднимаюсь к себе, на ходу скидывая туфли. В комнате всё на своих местах – слишком на своих. Сажусь на кровать и бросаю взгляд на ящик стола, где спрятан мой второй телефон. Он выключен. Уже неделю.

И это значит только одно – Шадоу недоступна.

Никаких трасс. Никаких ночей, наполненных ревом моторов и запахом бензина. Никаких взглядов, полных уважения, страха и восторга. Только я – обычная Эйлин, тихая, незаметная, за учебниками.

Иногда мне кажется, что я могу прожить так вечно. А потом… вспоминаю, каково это – быть в седле, чувствовать вибрацию под ногами и абсолютную свободу.

Утро встречает меня теплым солнцем, проникающим сквозь тонкие шторы. Оно ласково касается кожи, обещая спокойный день. Я поднимаюсь без спешки – сегодня важный визит.

Выбираю платье по погоде: лёгкое, но достаточно сдержанное, чтобы произвести хорошее впечатление. Заплетаю свои длинные волосы в две аккуратные косы – просто, но не без стиля. Немного косметики, чтобы подчеркнуть черты, и последний взгляд в зеркало.

Папа уже ждёт внизу. Его привычная, уверенная улыбка встречает меня у выхода.

– Готова? – спрашивает он, чуть приподняв бровь.

Я молча киваю, чувствуя лёгкое волнение – впереди встреча с семьёй Блэквеллов. Домашняя, как настаивала миссис Блэквелл. И именно поэтому – ещё более напряжённая.

Подъезжаем к их дому, и первое, что бросается в глаза – это масштаб. Дом огромен, но не холоден и не вычурен, наоборот – в его величии чувствуется вкус, стиль и тепло. Он выглядит как из обложки журнала, но при этом не теряет ощущения уюта.

У входа нас уже встречают и с лёгкими светскими фразами проводят внутрь. В доме пахнет выпечкой и свежими цветами, а мягкий свет из окон играет на блестящей полированной мебели. Нас приглашают в столовую.

Миссис Блэквелл – правда безупречна: сдержанна, приветлива, но с тем типом обаяния, который не требует усилий. И, как и обещала, она создала по-настоящему домашнюю атмосферу.

Я с удивлением ловлю себя на мысли, что не чувствую той скованности и дискомфорта, как в первый раз, когда мы ужинали в роскошном ресторане. Здесь всё иначе. Уютно. Почти спокойно.

За столом уже поданы изысканные блюда – всё выглядит словно с витрины глянцевого журнала: фарфоровая посуда, тонкие бокалы, сервировка безупречна. В воздухе витает аромат свежих трав и запечённых овощей с розмарином.

Я сажусь на своё место и замечаю, что Каэль оказывается по правую руку от меня. Он, как обычно, в повседневной, но идеально сидящей одежде – словно не придаёт значения внешнему виду, но при этом всегда выглядит так, будто только что сошёл с обложки.

Он бросает в мою сторону короткий взгляд и с лёгкой полуулыбкой замечает:

– И снова за одним столом. Какое совпадение, не находишь?

Я ничего не отвечаю, просто чуть наклоняю голову, изображая нейтральную вежливость. Но внутри чувствую, как настроение меняется – его близость слишком осязаема.

Каэль лениво вертит в руках вилку, бросая в мою сторону полувзгляд и ухмылку:

– Ну что, ученица, как успехи? Неужели я таки добился прогресса? Или ты всё ещё надеешься сдать экзамены на харизме?

Я не отрываясь от тарелки, спокойно отвечаю:

– Думаю, я уже заслужила хотя бы четвёрку за терпение. И ты должен это признать, раз уж всё ещё не сбежал.

– Поверь, я каждый раз думаю об этом, как только переступаю порог, – фыркает он, чуть наклоняясь ко мне. – Но твоя мнимая безнадёжность… она уже почти мила.

– Не волнуйся, как только начну отвечать лучше тебя – ты будешь скучать по моей "безнадёжности".

Он усмехается, откидываясь на спинку стула:

– Посмотрим. Только не забудь, кто сделал из тебя человека.

– Ах, Каэль, ты переоцениваешь свои способности. Я была человеком задолго до твоих лекций.

– А теперь ещё и остроумная, – кивает он, явно довольный собой. – Прогресс определённо есть.

– Не умеешь ты все таки давить по тормозам, Каэль, даже в разговорах- фыркаю я.

Каэль усмехается, склонив голову набок:

– А зачем тормозить, когда можно красиво вписаться в поворот?

Я приподнимаю бровь, не скрывая иронии:

– Проблема в том, что ты чаще летишь в занос. Даже в разговорах.

Он ухмыляется, будто это комплимент:

– Зато эффектно.

– Не всегда эффективно, – замечаю я. – В бизнесе, например, такой стиль вряд ли сработает.