Грань

Ветер хлещет по коже, волосы убраны под шлем, глаза за затемнённым визором. Каждая секунда на дороге – будто удар в сердце. Прямой, мощный, живой.

Под колёсами мелькает асфальт, и вот уже знакомый поворот, складские ряды – и шум. Толпа. Музыка. Гул голосов. Смех. Крики. Место встречи не меняется – в индустриальной зоне города, где нет камер, нет полиции, только скорость и азарт.

Я торможу у въезда. Все оборачиваются, как по команде. Кто-то узнаёт мотоцикл, кто-то – манеру вождения. А кто-то просто чувствует – Шадоу приехала.

И снова начинается этот шёпот, который я слышу почти кожей:

– Смотри, это она…

– Говорят, никто её ещё не обогнал.

– Убрала того громилу в прошлом заезде.

– А кто она, вообще?..

Я не отвечаю. Никогда не отвечаю.

Просто прохожу. Мимо кучек зевак, мимо недоверчивых взглядов и откровенного любопытства. Не важно. Всё, что имеет значение – трек и мой байк.

Подхожу к своей команде – два парня и девушка, все в масках, как и я. Один из них – Феликс, наш координатор. Опускает планшет, на котором следит за картой трассы, и кивает мне:

– Ты вовремя. Противники серьёзные.

– Тем интереснее, – отвечаю просто, голос глухой под маской.

Девушка – Рэй, единственная, кто осмеливается похлопать меня по плечу:

– Не оставь им ни шанса, Шадоу.

– Никогда не оставляю.

Внутри меня уже бурлит огонь. Адреналин пульсирует под кожей, рвётся наружу. Всё тело готово – к резкому старту, к виражам, к борьбе.

И всё, что осталось – услышать стартовый сигнал.

Асфальт под ногами будто дышит жаром.

Трасса – извилистая, жесткая, опасная.

Толпа гудит, кто-то спорит, кто-то делает ставки. Фары машин заливают стартовую зону. Шум моторов – как сердцебиение ночи.

Я выхожу из тени, шлем подмышкой.

Мой чёрный Yamaha R6 уже ждёт. Команда стоит чуть поодаль. Феликс кивает – всё готово.

Слева – Каэль.

Его Ducati – зверь, как и он сам.

Он едет со мной не впервые.

И ни разу не смог победить.

Это злит его. Подпитывает.

Он сегодня – как натянутый трос. Молчит. Смотрит.

Я не отвечаю.

Лишние слова – для тех, кто не умеет управлять тишиной.

К старту выстраиваются шестеро:

– два новичка,

– дерзкая на зелёном Suzuki,

– старый лис на турбированном Kawasaki,

– и мы.

Старые счёты, новая ночь.

Феликс поднимает руку.

Все двигатели замирают – ровно на миг.

А потом…

СТАРТ.

Асфальт дрожит. Байки взлетают с места, будто выпущенные пули.

Я мгновенно вырываюсь вперёд, чувствуя, как Каэль встаёт в мою тень.

Он не жмёт сразу – ждёт, изучает.

Первый поворот.

Новичок слишком уверен, срывается и чуть не врезается в бордюр. Вылетает. Один минус.

Второй круг.

Каэль пытается сыграть агрессивно – врезается справа, почти касается коленом. Но я знала, что он так сделает.

Заранее закладываю манёвр, и ухожу внутрь. Оставляю его позади.

Четвёрка становится тройкой. Зелёная Suzuki не выдерживает ритма.

Впереди только я, Каэль и старый лис. Но этот вечер не для опыта – он для ярости.

На прямой Каэль почти поравнялся. Мы бок о бок. Он бросает взгляд – долгий, выжидающий.

Но я не девушка с ужина. Я – Шадоу.

Я резко переключаю передачу, выжимаю всё. Рывок. Внутренний поворот.

Он не успевает.

Финишная прямая.

Он снова позади.

Опять.

Когда я останавливаюсь у финиша, толпа ревёт.

Шлем не снимаю – привычка.

Но он подъезжает близко. Слишком близко.

Снимает свой. Смотрит на меня с вызовом и какой-то… тихой злостью.

– Сколько раз ещё ты будешь меня делать? – выдыхает он, полуулыбаясь, но в голосе горечь.

Я не отвечаю. Только медленно поворачиваю голову – и глядя прямо в его глаза через визор, мягко бросаю:

– Пока не научишься видеть дальше, чем свой Ducati.

Я снимаю шлем, прохладный воздух обжигает разгорячённое лицо. Волосы прилипли к вискам, сердце стучит в такт мотора. Победа – снова за мной. Я иду к команде, когда ощущаю его приближение.

– Что за чёрт ты творишь? – его голос резкий, как удар. – Опять.

Я не оборачиваюсь сразу. Даю себе секунду, чтобы остыть. Поворачиваюсь к нему, взгляд под маской – холодный, равнодушный.

– Ты всегда так реагируешь на проигрыш? – спрашиваю спокойно.

– Я не проиграл. – Он сжимает кулаки. – Это было… близко.

– Но всё же не ты пересёк финиш первым, – отрезаю я. – Опять.

Он хмурится, смотрит в глаза, будто надеется выцарапать ответы.

– Кто ты вообще такая?

– Та, кто тебя обгоняет, – спокойно отвечаю я. – Больше тебе знать не обязательно.

– Я устал от твоих игр. – В его голосе злость, сдерживаемая, но настоящая. – Ты появляешься, устраиваешь шоу и исчезаешь. Всегда в маске. Какого хрена?

Я лишь чуть приподнимаю подбородок.

– Тебе нужно не меньше слов, а больше скорости. Я не обязана объясняться перед каждым, кто оказывается позади.

Он шаг делает ближе, но я не отступаю. Только смотрю прямо. Спокойно. Холодно.

– Уверена, – говорю тихо, – ты справишься с тем, чтобы жить в тени.

– В следующий раз я тебя обойду. Что бы это ни стоило, – бросает он.

– Попробуй, – отвечаю я. – Но не удивляйся, если снова будешь смотреть мне в спину.

Я разворачиваюсь и исчезаю в гуле моторов, не дав ему ни имени, ни шанса.

Я подхожу к своей команде – они уже встречают меня с привычным азартом.

– Ты снова сделала это, Шадоу! – восклицает Ник, наш механик, хлопая по плечу.

– Чисто прошла поворот на мосту. Это было круто, – добавляет Лис, его глаза сияют восхищением.

– Он снова остался с носом, – усмехается кто-то сзади, но я не оборачиваюсь.

Я лишь кивком благодарю за слова. Без лишних улыбок, без шума. Спокойно.

Как всегда.

– Пойду, – тихо бросаю, – нужно ехать.

Ник только машет рукой, зная, что я не задерживаюсь. Не тусуюсь. Не объясняю.

Я появляюсь, как тень. И ухожу – как ветер.

Подхожу к своему байку, надеваю шлем и сажусь. Двигатель рычит – низко, глухо.

Одним движением вывожу Ямаху с обочины на дорогу. Несколько взглядов – за спиной, но я не обращаю на них внимания.

Секунда – и я уже исчезаю в темноте улицы.

Так же резко, как и появилась.

Дорога домой проходит в тишине.

Город засыпает, но для меня это – самое живое время. Фары скользят по асфальту, в зеркалах – отблески неоновых вывесок. Шум гонки уже стих в ушах, но адреналин всё ещё теплится в крови, отзывается в пальцах, сжимавших руль.

Я сбрасываю скорость, въезжая в тихий район. Тут другие улицы – без толпы, без криков, без риска. Только я и гул мотора.

Паркую Ямаху в заброшенном складе.

Мой двойной мир должен оставаться двойным. Байкерская куртка быстро меняется на мягкий домашний свитер. Шлем снимаю там же. Волосы разлетаются, и я наконец-то выдыхаю.

До дома дохожу пешком.

Осторожно захожу в дом – как будто обычная студентка вернулась после вечернего чтения в библиотеке.

Очки на лицо. Спокойствие – на вид.

В комнате – полумрак.

Я включаю ночник, опускаясь на кровать.

Телефон для гонок выключен и спрятан. Основной – рядом, на зарядке. Всё как всегда.

В этом хаосе я научилась быть точной.

Чёткой.

Открыв окно, вдыхаю прохладу.

Позади осталась трасса, толпа, чужие взгляды. Его взгляд.

А впереди – ещё один день.

Может, с утренним кофе.

Может, с новыми вызовами.

Но это будет уже не сегодня…

Глава 3

3 Глава

Утро. Чистое, свежее. Одно из тех, что будто стирает следы ночных дорог и визга шин.

Будильник ещё не успел доиграть свою мелодию, как я уже на ногах.

Привычный душ, волосы в небрежный хвост, очки – щёлк – на место.

Зеркало отражает образ правильной, собранной, ответственной. Улыбаюсь самой себе. Пора.

На кухне отец уже пьёт кофе. Бросает взгляд на меня поверх газеты.

– Успела выспаться? – спрашивает с мягкой заботой.

– Ага, – киваю, делая вид, что утро было обычным, без следа ночных дорог и ревущих моторов.

Он не знает. Он и не должен.

Я забираю свой завтрак на ходу – яблоко, тост, телефон.

Пока иду к выходу, пишу Хлое:

«Давай встретимся у универа после пар»

Ответ приходит сразу:

«Не могу дождаться рассказа, как ты всех уделала вчера »

Я невольно улыбаюсь экрану. Хлоя – мой остров стабильности в этом сумасшедшем двойном мире.

Выхожу в гараж. Там стоит он – мой верный слуга, железный друг.

Тот, что отец купил и поставил на учёт.

Сдержанный, тихий. Блестит, как витринный экспонат.

Когда я сажусь на него, он мурлычет, как ленивый кот. Без рыка, без вызова.

Медленно выезжаю на улицу. В зеркале – отражение хорошей девочки.

Сейчас – университет. Парты, лекции, чужие взгляды.

Сегодня я – та, кем все считают меня.

И мне этого вполне достаточно.

Приезжаю в универ. Всё – как всегда. Те же коридоры, те же лица. Привычная суета между парами, монотонный гул голосов и шелест конспектов.

Лекции – скучные, как старые фильмы без звука. Я слушаю выборочно, остальное – фильтрую. Моя голова всё ещё живёт в другом ритме. В ночном.

На одной из пар он садится через ряд. Ник.

Лучший механик, кого я когда-либо знала. Золотые руки, быстрые, как уличный ветер.

Он тоже был вчера.

Он всегда рядом на трассе. Всегда в команде.

Но сейчас…

Сейчас он смотрит сквозь меня.

Никаких взглядов.

Никаких намёков.

Никаких "привет".

Для него я – просто девчонка с универа. Очки, тетрадка, спокойное лицо.

Он даже не догадывается, что мы не просто знакомы. Он не знает, кто я – под маской.

Шадоу для него – как ветер. Быстрая. Дикая. Недосягаемая.

А я – всего лишь… чужая.

Знаю, что со мной в универе учится ещё одна знакомая – Рэй.

Мы пару раз пересекались на парах. Она – из тех, кто всегда уверена в себе, с лёгкой походкой и острым языком.

Подруга Хлои, хоть и не слишком близкая, но – своя.

Как-то даже виделись после учёбы, когда я случайно попала в ту самую компанию, где Рэй чувствует себя как дома.

Она знает, как держать дистанцию, но при этом моментально замечает, если кто-то играет роль.

И иногда мне кажется, что её взгляд чуть задерживается на мне дольше, чем надо.

Не как на просто сокурснице. А будто пытается сопоставить что-то. Понять.

Но это – пока только взгляд.

А я – мастер масок.

Лекции заканчиваются, и я почти бегу – вырваться бы на воздух, прочь от душного потока слов и цифр. На выходе из корпуса уже стоит Хлоя. Увидев меня, она расплывается в улыбке и бросается в объятия:

– Наконец-то! Я думала, ты пропала.

– Ага, у меня просто мозг закипел, – смеюсь я, обнимая её. – Надеюсь, ты уже заказала кофе, иначе я лягу прямо здесь и не встану.

– Пошли, я знаю, куда идти, – подмигивает она и тянет меня за руку.

Мы идём по знакомым улочкам, по пути болтая о всякой ерунде.Она жалуется на преподавателя, который снова дал дурацкое задание. Я киваю, рассказываю, как на паре кто-то случайно включил музыку прямо во время лекции, и весь зал минуту сдерживал смех.

– А ты слышала, что у столовой снова проблемы с оплатой картой? – спрашивает Хлоя, закатывая глаза.

– Конечно. Я уже морально готовлюсь питаться только печеньками из автомата.

В кафе уютно и почти пусто. Мы усаживаемся у окна. Она берёт свой латте с карамелью, я – чёрный без сахара. Она шумно отпивает и говорит:

– Знаешь, мне иногда кажется, что мы как бабушки – встречаемся обсудить, кто кого бесит, и где лучше кофе.

– Ну а что, звучит как идеальный день, – смеюсь я, подперев щёку рукой. – Иногда хочется, чтобы всё было только так – просто, тихо и вкусно.

– А ещё желательно без контрольных и будильника в семь утра, – добавляет Хлоя, и мы обе заливаемся смехом.

Хлоя кружит ложечкой в кружке, глядя в пенку карамельного латте.

– Всё бы ничего… – начинает она, бросая на меня лукавый взгляд, – если бы твои вечера были такими же спокойными, как утро с кофе.

Я улыбаюсь в ответ, но ничего не говорю – просто делаю глоток чёрного кофе.

– Ты хоть спала? – продолжает она мягко, но с этим типичным для неё прищуром «я всё знаю».

– Немного, – пожимаю плечами. – Адреналин долго не отпускал.

– Я так и знала, – она откидывается на спинку стула. – Ты снова всех порвала, да?

Я не отвечаю сразу. Просто смотрю в окно, на проходящих мимо студентов. Потом тихо:

– Всё как обычно. Появилась – выиграла – исчезла.

– И Каэль?

– Тоже был. Как всегда, злится, что не может понять, кто я.

– Он точно когда-нибудь взорвётся, – фыркает Хлоя. – Это всё играет ему по самолюбию. Привык быть первым.

– А тут – не его дорога, – усмехаюсь я. – И не его мир.

Хлоя кивает. Несколько секунд мы молчим. Потом она говорит:

– Знаешь… иногда я думаю, как долго ты сможешь играть в две жизни. Ты всё держишь под контролем, но всё же…

– Пока это – моё, – говорю я спокойно. – Пока мне нужно это. Пока я сама решаю, кто я.

Она улыбается, но в её взгляде тревога. Она не говорит вслух, но я знаю – ей иногда страшно за меня. За ту часть меня, которую никто, кроме неё, не видит.

– Ладно, – она встряхивает головой, возвращая лёгкость в тон. – Расскажи лучше, у кого была самая дурацкая попытка обгона.

Я смеюсь, откидываюсь назад:

– Один парень чуть не срезал угол прямо через ограждение. Если бы не ушла влево – он бы меня снес.

– Психи, – качает головой Хлоя. – Хотя… ты сама далеко не ангел.

Я просто улыбаюсь.

Хлоя облокачивается на стол, глаза искрятся озорством:

– Ну что, как ощущения перед первым занятием с Каэлем Блэквеллом? Волнуешься?

Я фыркаю, откидываясь на спинку стула:

– Скорее раздражена. Не понимаю, зачем это вообще нужно. С отцом всё просто: он решил, что мне нужен репетитор. Но почему именно он?

– Потому что Каэль гений математики и любимец всех преподавателей, – с преувеличенной важностью отвечает Хлоя. – Ну и у него, очевидно, слишком много свободного времени.

– Или слишком мало желания отказать моему отцу, – бурчу я, играя ложкой в своей чашке. – Думаю, это скорее про удобные связи, чем про реальную помощь.

– Слушай, – Хлоя хихикает, – может, ты влюбишься в него на пятой лекции? Знаешь, по классике: ты – упрямая, он – высокомерный, искры летят…

– Искры будут, но только от короткого замыкания, – холодно усмехаюсь. – Если он снова решит, что я очередная пустоголовая девочка, я просто встану и уйду.

– Значит, не терпишь снисхождения?

– Я не терплю притворства. А он с ним, кажется, на "ты".

Хлоя смотрит на меня чуть мягче:

– Ладно, просто не взрывайся на первой встрече. Хотя… даже если взорвёшься – я бы посмотрела на это шоу.

Я закатываю глаза и смотрю в сторону:

– Надеюсь, он будет просто тихо объяснять формулы. Без язвительных комментариев. И без взгляда сверху вниз.

– Такого ты точно не дождёшься, – смеётся Хлоя. – Удачи тебе, Эйлин. Ты в это болото лезешь с огнём в кармане.

– Посмотрим, кто кого обожжёт, – спокойно отвечаю я.

Мы теряем счёт времени за разговорами – смех, перекус, сплетни о студентах, немного про лекции, пара ироничных замечаний о преподавателях. Всё просто и по-доброму. Я даже не сразу замечаю, как стрелки часов двигаются слишком быстро.

– Чёрт, – шепчу, взглянув на экран телефона. – Мы засиделись. Мне пора домой.

– Уже? – Хлоя надувает губы. – Ну ладно… Удачи с тем самым репетитором.

– Спасибо, пригодится, – усмехаюсь я и поднимаюсь.

––

Еду домой спокойно. Сегодня ни скорости, ни суматохи – только равномерный ритм города за окном, редкие прохожие, тёплый ветер, который гуляет в волосах. Всё будто замедляется, давая выдохнуть.

Оказавшись дома, первым делом сбрасываю уличную одежду, переодеваюсь в мягкий, удобный комплект: просторная футболка, спортивные штаны. Уют. Без масок. Без образов.

Прохожу на кухню, где отец уже накрывает на стол. Он оборачивается, тепло улыбается:

– Как прошёл день?

– Спокойно, – отвечаю я, подходя ближе. – Даже слишком.

– Это хорошо. Иногда покой – лучшее, что можно получить.

Сажусь за стол напротив него. И на какое-то мгновение всё становится просто. Я просто дочь, которая ест с отцом.

Покушав с отцом, поднимаюсь в свою комнату. Снимаю очки, кладу их на стол и машинально направляюсь к кровати. Протягиваю руку к подушке, достаю тайный телефон, тщательно спрятанный в наволочке.

Экран загорается – новое сообщение от Феликса:

• "Сегодня участвует Рей."

Я быстро читаю, лицо остаётся спокойным. Всё под контролем. Печатаю короткое:

• "Ок."

Без колебаний выключаю телефон, проверяю – никакого сигнала, никакого следа. Затем возвращаю его на место, под подушку, аккуратно заправляя ткань, будто ничего и не было.

Падаю на кровать, вытягиваясь во весь рост – день выдался длинным. А потом закрываю глаза. Хотя бы на пару минут. Потому что вечер обещает быть долгим.

Вечером, ровно в восемь, в доме раздаётся короткий, уверенный стук. Я уже жду. Открываю дверь – на пороге Каэль. Без галстука, без напускного лоска. Джинсы, простая чёрная футболка, кожаная куртка. В одной руке – тетради и блокнот, в другой – привычная уверенность, граничащая с дерзостью.

– Привет, – бросает он спокойно.

– Заходи, – киваю, отступая назад.

Не разглядывает интерьер, не суетится – будто знает, куда идёт. Поднимаемся по лестнице, шаг в шаг. Я чувствую его взгляд в спину, но не оборачиваюсь.

– У тебя здесь и правда… внушительный дом, – замечает он, бросив взгляд на фотографии в коридоре.

– Спасибо, я тут всего лишь живу, – бросаю без интереса, останавливаясь у двери в свою комнату.

Открываю, пропускаю его вперёд. Просторная, но не пафосная. Мой порядок. Мои книги. Мои границы.

Каэль проходит внутрь, слегка оглядываясь – внимательно, но без лишних слов.

– Тут и заниматься приятно, – спокойно говорит он, ставя тетради на стол у окна.

– Смотря с кем, – отзываюсь я, закрывая за собой дверь.

Сажусь на край кровати, скрестив ноги, он – за стол, всё чинно, как будто это не он мчался по ночной трассе пару дней назад, сжав зубы от злости.

Но я помню. И он не знает. И это делает всё только интереснее.

Мне некуда торопиться – сегодня не мой заезд. Трасса обойдётся без меня, а я впервые за долгое время могу позволить себе провести вечер спокойно. Даже с учётом того, что он проходит в компании Каэля.

Он раскладывает тетради на моём столе, устраивается с видом преподавателя, которому всё давно надоело. Я подхожу ближе, опираюсь на край стола, скрестив руки.

– Ну что, – говорит он, мельком взглянув на меня, – давай разберёмся, насколько всё запущено.

Я закатываю глаза, но всё же беру ручку. Он задаёт вопросы, смотрит, как я решаю, делает пометки. Спустя минут десять молчания, он цокает языком.

– Хм. Не совсем безнадёжно. Думал, будет хуже.

– Спасибо, потрясающая мотивация, – бурчу я с лёгким сарказмом.

Он усмехается, не поднимая взгляда.

– Привыкай. Я не из тех, кто гладит по голове. Но у тебя, оказывается, есть мозги. Просто ты слишком занята тем, чтобы их прятать.

Я молча смотрю на него.

Холодно. Но точно.

И он не догадывается, насколько.

– Может, потому что я не люблю выставлять всё напоказ, – отзываюсь спокойно.

Каэль откидывается на спинку стула и наконец смотрит мне в глаза.

– Это мы ещё увидим.

Снова берёт ручку, и занятие продолжается.

Спустя какое-то время Каэль откладывает ручку и потягивается, тихо выдыхая.

– Сделаем перерыв, а то ты, смотри, совсем устанешь от моего общества, – усмехается он, глядя в окно.

Я молча встаю, прохожу к окну и отодвигаю штору. За стеклом темнеет, город медленно погружается в вечер. На душе спокойно – редкое состояние рядом с ним.

– Кстати, – вдруг говорит он небрежно, словно между делом, – в ресторане ты обмолвилась о трассе. Интересно прозвучало.

Он слегка прищуривается. – Ты не похожа на ту, кто гоняет по вечерам и тусуется. Скорее… на ту, кто читает книги в тишине и всё держит под контролем.

Я поворачиваюсь к нему, приподнимая бровь.

– А ты, оказывается, любишь строить образы?

– Я просто наблюдаю, – пожимает плечами. – Хотя ты меня удивила.

Я опускаюсь в кресло.

– Я слышала о тебе и твоих «звёздах» от подруги, – говорю с лёгкой усмешкой. – Она там бывает, говорит, ты частый гость. Любишь быть в центре.

– А ты – в тени? – спрашивает он, внимательно глядя. – Странный интерес к трассе, если ты не из наших.

Я встречаю его взгляд, ровный, спокойный.

–Смотря что ты называешь "вашими".

Каэль будто хочет задать ещё один вопрос, но вместо этого просто отводит взгляд, оставляя тему висеть в воздухе.

Тишина возвращается – лёгкая, напряжённая, но не неприятная.

Мы возвращаемся к занятиям, он что-то объясняет, чертит формулы, а я делаю вид, что внимательно слушаю, хотя взгляд то и дело ускользает к его лицу – сосредоточенному, чуть нахмуренному.

Он несколько раз поглядывает на часы, украдкой, но я замечаю.

– Куда-то торопишься? – спрашиваю с лёгкой усмешкой.

Он бросает взгляд в мою сторону, на этот раз без всякой попытки скрыть раздражение.

– Да, есть одно дело. Нужно зазнавшуюся девчонку поставить на место, – грубо бросает он, возвращаясь к тетради.

Я ощущаю, как внутри всё сжимается. Голос его холоден, резок.

– Гонщица. Думает, что если пару раз обошла меня на трассе – то корона у неё на шлем приросла, – добавляет он почти сквозь зубы.

Я опускаю глаза в тетрадь, делая вид, что пишу.

– У тебя, смотрю, это личное, – спокойно говорю, не поднимая взгляда.

– А ты бы не бесилась, если кто-то постоянно был на шаг впереди? – роняет он, и в голосе больше злости, чем обиды.

Я сжимаю ручку чуть крепче, пряча ледяную улыбку.

– Зависит от того, как сильно мне нужно быть первой.

Каэль ничего не отвечает. Несколько секунд в комнате царит тишина, нарушаемая только лёгким скрипом карандаша по бумаге.

Проходит несколько минут. Мы почти молча продолжаем разбирать формулы, пока Каэль не откидывается на спинку стула, сложив руки за головой.

– Может, хочешь как-нибудь прокатиться со мной? – вдруг бросает он с ленивой ухмылкой. – Хотя, не думаю, что ты впишешься. Не твой ритм.

Я поднимаю на него удивлённый взгляд, наигранно смеюсь.

– Прокатиться? Со сверхзвуковым Каэлем Блэквеллом? Не уверена, что моё сердце это переживёт, – тоном слегка насмешливым, слегка наивным. – Я предпочитаю вещи поспокойнее. Вроде учёбы… и библиотеки.

Он чуть прищуривается, будто пытается меня просканировать.

– Ты серьёзно? – хмыкает. – Ты правда такая… тихая?

Я пожимаю плечами и отворачиваюсь к тетради:

– А что, это плохо?

– Просто не ожидал. – Его голос звучит с какой-то странной интонацией, то ли с насмешкой, то ли с разочарованием.

Я делаю вид, что не замечаю. Пусть думает, что хочет. Меньше знает – крепче удивится.

Каэль с ухмылкой смотрит на меня, скрещивая руки на груди:

– Слушай, а ты ведь правда из тех, кто вечера проводит в обнимку с учебниками? – произносит он с явной насмешкой. – Не удивлюсь, если для тебя поход в библиотеку – уже приключение.

Я поднимаю на него взгляд, холодный и спокойный.

– А тебе всем нужно доказывать, что умеешь веселиться, или ты просто не выносишь, когда кто-то не бегает за тобой с восхищением?

Он усмехается, но в голосе скользит вызов:

– Просто я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, что такое настоящая жизнь. Сомневаюсь, что ты впишешься, если тебя вытащить туда, где люди не решают задачки, а живут. Вот и всё.

Я тихо кладу ручку на стол, медленно поднимаюсь, с лёгкой ухмылкой на губах.

– Думаешь, я не умею веселиться?

– Уверен, – отвечает он мгновенно. – Ты максимум знаешь, где лучшие кафе с карамельным латте. Не место тебе там, где ревёт двигатель и пульс стучит в висках.

Я подхожу ближе, глядя прямо в глаза:

– Хорошо. Докажу тебе обратное. Поехали сегодня. Покажи мне свой «мир».

Каэль приподнимает бровь, как будто не ожидал этого.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно, – отвечаю. – Не думай, что я из тех, кто прячется за книгами. Сегодня я иду с тобой. И ты ещё пожалеешь, что поставил под сомнение мои способности.

Он на секунду теряет уверенность, но быстро её возвращает, кивая с усмешкой:

– Ну, теперь мне действительно интересно, как ты себя поведёшь. Надеюсь, не сбежишь при первых звуках мотора.

Я лишь хмыкаю, поворачиваясь к своим тетрадям.

– Лучше беспокойся о себе.

Занятие заканчивается раньше, чем планировалось. Я быстро собираю тетради в кучу, поднимаюсь и, стараясь говорить нейтрально, бросаю: