Связанные. Книга 1

Нервно расхаживая по комнате перебирала пальцы. Живот скрутило. Уж слишком много мыслей крутилось в моей голове.

У меня в голове не укладывалось, почему как только кто-то появляется на горизонте, и кажется, что всё будет в этот раз хорошо, оказывается ещё хуже, чем было? Я где-то накосячила в прошлой жизни? Подойдя к окну подняла голову и посмотрела на небо. Уже вечерело и небо потихоньку накрывали тёмно-серые облака. Господи, если ты меня слышишь, дай мне знак, что делать?

На момент я замерла, действительно ожидая знака, хоть какого-то намёка, но естественно, ничего не произошло. Разочарованно опустив голову, снова начала ходить по комнате.

Когда я уже отбросила все надежды, что Ваня придёт, в дверь постучали. Взволнованно, подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Изумрудные глаза смотрели с тревогой, пальцы нервно перебирали длинную юбку цвета морской волны, грудь под белым топом вздымалась часто от чего мой листик-кулон блестел. В дверь ещё раз постучали и я поправляя волосы, открыла её встретившись с бирюзовыми глазами и занесённой рукой для стука.

– Привет. – Улыбнулся он, и от ямочек на его щеках потеплело на душе.

– Привет. – Не смогла удержать улыбку.

– Давай пройдёмся, – предложил Иван и провёл рукой по волосам. Мне сразу захотелось их взъерошить. – Сегодня чудесная погода и вечер для прогулки.

– Давай. – Кивнула головой и вышла закрыв дверь.

Какое-то время мы просто шли молча. В груди разливалась щемящая нежность, но в то же время страх сковывал движения. Хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его руки, но я боялась разрушить эту хрупкую тишину, которая казалась такой обманчивой. Каждый шаг отдавался в сердце гулкой тревогой. А вдруг это наша последняя прогулка? Вдруг он больше не захочет видеть меня.

Мы вышли на улицу и вечерний ветер пробежался мягко по коже прохладой. Пройдя мимо журчащего фонтана и направились к той беседке, где как-то уже виделись. Я украдкой взглянула на его лицо. В полумраке оно казалось особенно красивым и печальным. Мне захотелось обнять его, прижаться к нему и сказать, что всё будет хорошо. Но страх и неуверенность меня сковали.

Ветер играл с нашими волосами и подол моей юбки раздувал лёгкими волнами. Воздух был наполнен свежестью и волшебством.

Наконец мы пришли и Ваня предложил мне сесть на лавочку. Видимо разговор будет долгим. Мы смотрели друг на друга, и Ванина челюсть была сжата, он как будто обдумывал с чего начать.

В его глазах я видела бурю, целый океан невысказанных слов и переживаний. Сердце сжалось от боли, предчувствуя то, что он собирался сказать. Я была готова ко всему, лишь бы он не молчал, лишь бы поделился со мной своей болью, своей правдой. Ведь если мы не сможем быть честными друг с другом, то все наши надежды на будущее рухнут, как карточный домик.

– Мия, – наконец начал он, а я вся замерла превращаясь в слух. Кажется даже дышать перестала. – В связи с последними событиями, что случились с тобой, я не хотел нагружать тебя тем, что сейчас скажу. – Видно было, что ему тяжело говорить и он подбирает слова. – Я уверен, что ты заметила нашу перепалку с Костей. И моё поведение в последнее время… – Ваня потёр лоб. – Я хочу извиниться, за это. У меня было время обдумать, что мне делать дальше, потому что ты мне не безразлична. – От его слов, в моей груди подпрыгнуло сердце. Юноша вздохнул, глубоко и протяжно, словно собираясь с силами. Его взгляд потеплел, стал мягче, в нем промелькнула та самая нежность, которую я так боялась потерять. Ваня протянул руку и коснулся моей щеки от чего побежали мурашки. – Мия, – повторил он тихо, – ты для меня больше, чем просто друг. Видеть, в твоих глаза застывшие вопросы, непонимания, мне было невыносимо. И я понял, что моя злость, моя ревность, все это было вызвано лишь одним – страхом. Страхом потерять тебя, страхом, что ты найдёшь кого-то лучше, кого-то, кто сможет дать тебе то, что я не могу. Кого-то такого, как Костю. – Я молчала, не в силах произнести ни слова. Его прикосновение, его слова, все это казалось таким нереальным, таким хрупким. Я боялась пошевелиться, боялась спугнуть этот момент, эту искренность. – Я боялся, что тебе начнут говорить обо мне за спиной, и ты отвернёшься от меня. Не поймёшь. Тем более у тебя сейчас важнее задача, с тех пор как ты узнала, что проводник для душ с ангельской сущностью. – Ангел убрал руку и посмотрел куда-то в сторону. – Я хочу рассказать тебе о себе, о своих… – парень на секунду запнулся. – Родителях.

– Ты не обязан. – Начала я.

– Нет, обязан. – Твёрдость и решимость в его глазах заставляют меня слушать молча. – Когда я закончу, ты уже решишь, как будешь ко мне относиться. – Мои родители, как и родители Кости были Стражами Рая. Наши семьи дружили. Я даже не знаю в какой момент и что стало происходить, но мои родители начали меняться. – Он закрыл глаза, ему было тяжело говорить. Я видела, что прошлое терзает Ваню, и сердце моё сжалось. – Они стали… другими, – наконец произнёс он, словно выплёвывая каждое слово. – Что-то сломалось внутри них. Свет, который я помнил, угас, сменившись холодом и отчуждением. Они отдалились от Рая, от своих обязанностей, от меня. – Его голос дрожал, выдавая глубокую, затаённую боль. Я почувствовала, как комок подступает к горлу. Эта история проникала в самое сердце, вызывая щемящее чувство сострадания. – Я не знаю, что их изменило, – продолжил он. – Но это было ужасно. Они стали жестокими, безразличными. И однажды… Напали на своих собратьев, убив их и вырвав сердца. – От страшной картины в голове, я содрогнулась. –  Они пытались выкрасть что-то из закрытой библиотеки. Что-то такое, запретное… Но их поймали… Был суд, их обвинили в измене и лишили крыльев. Боже, – его веки и голос дрожали, а руки сжались в кулаки. – Им просто отрезали крылья, я до сих пор слышу их крики. Это сделали родители Кости. – По моей спине пробежал холод. – Родителей изгнали, назвав падшими, а меня забрали и какое-то время держали в специальной комнате, похожей на тюрьму. Когда меня выпустили, родители так и не объявились. Они просто исчезли. Оставив меня одного, с вопросами, на которые нет ответов. – Иван открыл глаза, и я увидела в них отражение потерянного рая, разбитых надежд и невыносимого одиночества. В этот момент он был не ангелом, а просто ребёнком, преданным самыми близкими людьми. – Я ждал, что они вернутся, – продолжил юноша. – Этого не произошло. Меня на воспитание взял Антон Павлович. Мы с Настей росли вместе. Да, я понимал, зачем именно он взял меня, чтобы быть начеку, если появятся мои… Мне пришлось бороться за себя, бороться за доверие, потому что до сих пор я ловлю на себе презрительные взгляды. Антон Павлович проявил ко мне милосердие и сострадание. Я начал делать большие успехи и меня назначили наконец-то наставником. А мой наставник попросил приглядывать за его дочерью. Отказать я не мог. И я старался не заводить друзей, отношения, привязанностей. Потому что они делают нас слабыми. Я держался до тех пор, пока не появилась ты. Ты перевернула мой мир, я в первые захотел чего-то большего. – Ваня смотрит горящими глазами. Его дыхание участилось. Щёки немного разрумянились. – Я захотел тебя. Быть с тобой. И то, как ты смотришь, какими глазами. Просто, потому что это я. Пусть я буду эгоистом, но я хочу тебя.

Тишина повисла в воздухе, тяжёлая и давящая, словно саван. Я не знала, что сказать, какие слова утешения подобрать для этой израненной души. Его история была подобна удару молнии, пронзившему моё сердце насквозь. Я видела в его глазах невыразимую боль, глубокую, как океан, и одиночество, бездонное, как космос. Мне хотелось обнять его, прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо, но я знала, что это было бы ложью. Ничто уже не могло вернуть ему потерянного времени, родителей, доверие. Он жил с этой болью, как с незаживающей раной, которая кровоточила каждый день.

Его признание в чувствах ко мне были сильными. Он мне тоже был нужен. Не смотря на то, что я могу исчезнуть навсегда, как только выполню свою задачу. Пусть я тоже буду эгоисткой по отношению к нему. Но и я не меньше его желаю.

Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Его рассказ заставил меня взглянуть на мир другими глазами. Я всегда считала ангелов существами совершенными, непогрешимыми, но Иван был живым доказательством того, что даже в раю есть место для боли, предательства и отчаяния.

– И крылья… – он усмехнулся. – Они до сих не появились. Я слышу, как шепчутся другие, что это наказание от НЕГО. – Юноша окинул взглядом пространство. – Что крыльев мне не видать. Что нашу семью прокляли и лишили благословения. – Его кулаки сжались сильнее так, что побелели костяшки. В глазах пылал огонь. Он молчал, тяжело дыша, и провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него въевшуюся грязь чужих суждений. – Крылья… Я мечтал о них, как и каждый из нашей семьи. Мечтал взмыть ввысь. Мечтал доказать им всем, что мы не прокляты, что мы достойны. – В его голосе сквозь гнев пробивалась горечь разочарования, боль несбывшихся надежд. – Ты знаешь, если они так и не появятся, меня изгонят, как и родителей.

Я вздрогнула.

– Но есть же ещё библиотека…

– Ты думаешь, меня это спасёт? – усмехнулся Ваня злобно. – Нет. Они не допустят меня в библиотеку. Проще изгнать того, от кого толку нет. Даже Антон Павлович не сможет меня защитить. Мия, – его голос звучит мягко и в глазах теплится надежда. – Теперь ты знаешь всё. Тебе решать что делать с этой информацией. Я пойму, если и ты от меня отвернёшься.

Сердце сжалось от его слов. Изгнание… Это же равносильно смерти, медленной и мучительной, в одиночестве и отчаянии. Как они могут быть настолько жестокими? Как могут отказать в поддержке тому, кто отчаянно нуждается в ней?

Я протянула руку и коснулась его ладони, осторожно, боясь нарушить ту нить доверия, что между нами появилась.

– Я не отвернусь, Ваня, – прошептала, стараясь вложить в эти слова всю свою поддержку, всю свою веру в него. – Я не знаю, что мы можем сделать, но мы что-нибудь придумаем. Вместе.

Слёзы подступили к глазам, но я сдержала их, понимая, что сейчас ему нужна не жалость, а опора. Ему нужна вера в то, что он не один, что есть кто-то, кто готов разделить его бремя. Я чувствовала его боль, его страх, его отчаяние, словно они были моими собственными.

В его глазах вспыхнула искра надежды, слабая, но всё же. Он сжал мою руку в ответ, крепко, словно цепляясь за спасательный круг.

– Вместе… – повторил юноша, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала не горечь, а благодарность. – Спасибо, Мия. Просто за то, что ты рядом.

Ваня обнял меня, крепко, уткнувшись лицом мне в макушку. Я прижалась к нему, чувствуя, как его тепло разливается по всему телу, как его сердце бьётся в унисон с моим. В этот момент мир перестал существовать. Остались только мы, наши чувства.

Ангел отстранился, чтобы провести своей рукой по моей щеке и губам. В его глазах я увидела проблеск желания. Взгляд переместился нам мои губы. От предвкушения, моё сердце забилось быстрее. Я прикрыла глаза, позволяя ему вести. Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на своих губах. Лёгкое, обжигающее, оно пробуждало во мне целую бурю эмоций. Желание, страх, нежность – всё смешалось в один безумный коктейль. Я не знала, что будет дальше, но знала одно – я хочу этого. Хочу быть с ним, хочу разделить с ним все его горести и радости.

Наши губы соприкоснулись. Легко, едва ощутимо. Но этот поцелуй был наполнен такой силой, такой глубиной, что у меня перехватило дыхание. Он углубил поцелуй, и я ответила ему, отдаваясь во власть этого момента.

Всё вокруг перестало существовать. Остались только мы, наши сердца, наши души. Я чувствовала, как он дрожит, как его сердце бьётся так же сильно, как и моё. Мы были единым целым, связанным невидимой нитью. Нитью, которую ничто не сможет разорвать.

Его руки крепко обнимали меня, прижимая к себе как будто он боялся, что я передумаю. От его глубокого поцелуя и танца наших языков, мои ноги начали подкашиваться. Боже, как же мне хорошо. Пусть Ваня меня не отпускает. Никогда.

Я обвивала его шею руками притягивая к себе и держась, потому что боялась что рухну. Его рот как и мой были ненасытными. Мы жадно поглощали наши дыхания, кусали друг друга зубами. Его поцелуй был как глоток жизни.

Когда наши губы наконец оторвались друг от друга, мы оба задыхались. Ваня смотрел на меня своими глубокими, тёмными глазами от желания, и я видела в них вселенную. Вселенную, в которой есть только я. И он.

Он нежно коснулся моей щеки, провёл большим пальцем по губам, которые ещё горели от его поцелуя. Я прижалась к нему, вдыхая его запах. Запах, чего-то древесного, хвойного, запах, который успокаивал. Я знала, что с ним мне ничего не страшно, что он защитит меня от всех бед и невзгод. А ещё я понимала, что я пиздец как влипла.

Глава 11

Следующие две недели я летала от переполняемых чувств и эмоций. В животе растекалось тепло и было ощущение, что там порхают бабочки. С тех пор, как мы поговорила с Ваней, прошло две недели. Я даже забыла вообще о том, что это за место, о том, кто я. Как же приятно быть просто двадцатилетней девушкой, поглощённой отношениями, а не погружённой в сверхъестественные проблемы.

Мы старались проводить время вдвоём. Если были совместные лекции, наши стулья были так близко, что я ощущала через джинсы исходящий от него жар. Когда его рука ложилась мне на поясницу и слегка сжимала мою ткань, по коже бежали мурашки. Когда я была в платье, Ванина рука по хозяйски устраивалась на моём бедре, сопровождая поглаживанием большого пальца, плавя моё тело.

Я тоже старалась часто его касаться и прижиматься. Когда он ловил меня в коридорах, то зажимал за какой-то статуей, прижав к стене, накрывая своим ртом мой. Наши жадные поцелуи и ласки будоражили меня, мозг не соображал. Я цеплялась за его футболку и притягивала ближе к себе так, что моя грудь расплющивалась об его твёрдый торс. Его твёрдость в штанах, говорила, о его желании, но дальше ласк и поцелуев мы не уходили. Хотя у меня от него ехала крыша, в хорошем смысле, и я дико его желала. Целиком. Полностью.

Больше всех за нас была рада Настя. Когда она застала нас у входа рядом с библиотекой, её брови взлетели вверх вместе с большим пальцем показывающим “ класс” и просьбой идти в комнату и там трахнуть друг друга, а не на глазах всей академии.

Мы с Ваней часто сидели в библиотеке и искали хоть что-то новое о пророчестве, и таких как я – проводников. Вдвоём было намного легче. Ребята нас называли парочкой любовных книжных червей, потому что библиотека нам стала вторым домом. Они предложили свою помощь, но что придумать, чтобы не раскрыть им тайну?

Костя в основном пропадал на тренировках. Кажется, он смирился с тем, что мы с Ваней вместе. Хотя, когда юноша бросал на нас взгляды, в них читалась обида, грусть и разочарование. Не хотелось быть причиной его расстройства, но изменить ничего не могла. Оставалось надеяться, что он кого-то встретит.

По вечерам, три раза в неделю, помимо лекций, мы встречались с Серафимом. Взывая к моей ангельской сущности, которая открываться не спешила. Не знаю в чём была загвоздка, но ангел дал мне инструкции медитаций и отправил на природу. По его словам, я слишком нервная и взвинченная. И витаю в облаках. Концентрация и порядок, только они помогут мне. А как они мне помогут, если вспоминая о реальности, в которой я сейчас нахожусь, меня продолжает пугать? Но Серафим был непоколебим, его вера в то, что я справлюсь, заставляла меня двигаться дальше. Хоть мои медитации заканчивались тем, что я засыпала. Как говорится, в любой не понятной ситуации, ложись спать. Но я стараюсь, правда.

Вот и сейчас, сижу на небольшой полянке со скрещенными ногами и медитирую. Мысли медленно текут в моей голове, как река, несущая мои воспоминания о прошлом. Я стараюсь следить за дыханием, успокоиться. Прислушиваюсь к стуку сердца. Сквозь листву пробивается солнце, причудливо играя лучами на земле. Лёгкий шелест листвы приносится по верхушкам деревьев.

Я закрываю глаза, глубокий вдох и медленный выдох. Где-то слышно, как квакают лягушки, стрекочут кузнечики.

Я стараюсь, очень стараюсь. Но боюсь, что не смогу оправдать их надежды. Что они ошиблись. Глубокий вдох и медленный выдох. Стараюсь гнать мысли. Постепенно, мне удаётся успокоить своё сердце, которое трепетало от волнений. Медленная волна с каждым дуновением ветра накрывает меня и моё сознание. Дышать становится легче, свободнее. Сквозь закрытые веки, вижу блики света от солнца. Но они мне не мешают. Как будто это тот знак, что мне нужен. Знак спокойствия.

Природа по истине сильная и исцеляющая магия. Как журчание ручья, шелест деревьев, ветер, пение птиц, помогают расслабиться. Запах цветов и травы наполняют лёгкие.  Моё дыхание становится ровным, спокойным. Плечи расслабляются. Я сливаюсь с природой. Кажется, что в каждой клеточке моего тела, дышит она. Блаженная тишина. Никаких мыслей.

– Мия.

Я вздрагиваю от неожиданности и открываю глаза. На меня внимательно смотрят зелёные глаза Антона Павловича.

– Извини, не хотел прерывать, – он виновато приподнимает плечи и лицо раздосадовано морщится, на лбу появляется морщинка. – Решил прогуляться, и увидел тебя.

– Да ничего, – говорю поднимаясь с земли и отряхивая одежду от мелких веток и листьев. – Я собиралась заканчивать. Серафим говорит, что мне надо больше медитировать, – наклоняюсь, чтобы собрать инструкции по медитации в рюкзак. – Мне кажется, что я не смогу… – запнувшись, закинула рюкзак на одно плечо. – Что, если вы ошиблись?

Антон Павлович всматривается в моё лицо, потом хмурит брови, как будто увидел что-то, что вызвало беспокойство.

– Ты – особенная, Мия, – в его глазах направленных на меня светится восхищение. – Твоя аура, это что-то необъяснимое. Сила, которая течёт в твоих венах могучая.

– Вы видите ауру? – удивлённо приподнимаю брови. Хорошо хоть челюсть не отвалилась.

– Вижу, – кивает магистр головой и слегка улыбается. – Твоя переливается изумрудным и золотым цветом.

– Я почему-то думала, что она у всех одинаковая. – Морщу лоб и просовываю руку ещё в одну лямку рюкзака. – Или тёмная, когда надо почистить.

Уголки губ магистра всё так же приподняты в улыбке. Ветер играет с нашими волосами.

– Аура – это отпечаток души, она неповторима. Как отпечатки пальцев. Как твоя сила, которую ты только начинаешь в себе открывать и принимать.

Я молчу стараясь переварить слова магистра. Что-то тёплое на сердце от его слов. И немного легче на душе. Легче от понимания, что я не одна и могу рассчитывать на поддержку.

– Не сомневайся в себе, Мия, – Антон Павлович кладёт мне руку на плечо, и я чувствую тепло исходящее от его прикосновения. – Ты способна на многое, гораздо больше, чем можешь себе представить.

Я смотрю в его глаза, полные мудрости и поддержки, и  чувствую, как во мне рождается надежда. Надежда на то, что я не одинока в своём пути, что у меня есть наставник, который верит в меня. И, может быть, Серафим не ошибся, и я действительно смогу… смогу стать тем, кем мне предначертано стать.

– Я не зря попросил Серафима тебе помочь. – Мы медленно идём по тропе сквозь высокие деревья, создающие арку, соприкасаясь ветками с двух сторон. – Он хорошо знает, что делать. Ему я доверяю. Не зря он наставник. И уже давно. Именно он мне сказал, после вашей тренировки, что ты способная, и как ты с первого раза смогла призвать души. – Антон Павлович приобнимает меня за плечи, и в его голосе слышится улыбка. – Серафим видит в тебе то, что ты не можешь разглядеть – силу. Отбрось все страхи и сомнения. Прими её и обуздай.

– А как же моё тело? – нахмурив брови, смотрю себе под ноги, ступая по мелким веткам и выпирающим корням. – Я могу связаться с ним, чтобы найти? Вы ведь сказали, что оно слабеет. – Мой голос дрогнул. В животе завязался тугой узел. – Есть смысл развивать способность, если я всё равно умру?

– Смысл есть всегда. – Он на мгновение замолчал, всматриваясь в пересекаясь ветвей свет, который пробивался сквозь листву, как надежда, пробивающаяся сквозь тьму. – Мия, ты не умрёшь, – уверенно отвечает Антон Павлович, останавливаясь, и заставляя остановиться меня, и смотрит мне в глаза. – Когда ты найдёшь своё тело, оно восстановится. Но сейчас оно, да, ты права, медленно умирает без твоей души, вознесённой в эту академию. Повторюсь, как сказал при первой встрече, тебе нужен этот ведьмак. Без него ты не выберешься.

– А, если я не смогу? – страх сковывает меня своими холодными щупальцами. – Если я его не найду?

– Вы найдёте друг друга по связи. Он тоже не сможет уйти слишком далеко без тебя. В этой связи тоже ещё надо будет разобраться.  – Потерев подбородок, продолжил. –  Неизвестность пугает. Каждый великий путь начинается с первых шагов. Если ты упадёшь – вставай и борись до конца. Никто не ждёт от тебя совершенства и жертв. – Тень от деревьев падает на наши лица загораживая от солнца. – Мия, у тебя есть друзья, доверься им. Не надо справляться в одиночку. Тебе стоит только им сказать, и они готовы помочь тебе.

– Я не хочу их втягивать. Не хочу, чтобы я стала той, кто будет причиной их смерти. – Горечь в моём горле встала комом. – Не хочу, чтобы они видели, какая я слабая.

– Все мы иногда слабы, – ответил магистр, вновь обнимая меня. – Сила не в том, чтобы никогда не падать, а в умении снова подниматься и идти дальше. Друзья поймут и примут тебя такой, какая ты есть. Они не ждут от тебя идеала, им важна твоя искренность.

– Вы так считаете? – из груди вырвался вздох.

– Конечно. Порой именно в нашей слабости мы находим силу, – улыбнулся он, и в его глазах зажглись искры уверенности. – Позволь себе быть уязвимой. Это нормально. И помни: ты не одна в этом пути.

Антон Павлович продолжает идти, и я стараюсь не отставать за его широким шагом. Вскоре виднеется академия, солнце играя отсвечивает в витражных окнах, попадает на деревья играя с зелёной листвой, траву, фонтан, где появляется небольшая радуга от брызг. Всё такое беззаботное.

Когда мы заходим внутрь академии, там царит атмосфера спокойствия и умиротворения. Студенты сидят в коридорах на диванчиках, смеются, общаются. Преподаватели проходят мимо, обсуждая темы для лекций. Кажется, что здесь, в этом оазисе знаний, зло не имеет никакой власти. Но я знаю, что это всего лишь иллюзия.

Зло уже проникает опутывая своей, не видимые глазу, липкой паутиной. И пока все беззаботно мечтают, влюбляются, живут, зло придёт и поглотит всех без исключения. Тьма, что надвигается на нас, зловещая.

Я с щемящим сердцем смотрю на это всё. Глаза предательски начинает щипать.  Проходя мимо входа в столовую  вижу Лену с Вовой, которые увидев меня машут приветственно руками, и кивают головой магистру. Он кивает с улыбкой, и всё так же продолжает вести меня по коридорам пока мы не доходим до библиотеки.

Открыв двери, проходим мимо девушек библиотекарей. Я отмечаю, что Арины тут нет. Запах старых книг, шелест страниц, шорох ручек записывающих какие-то пометки, создают уютную атмосферу. Девушки кивнули магистру головой, он ответил тем же. Подойдя к лестнице, поднимаемся на второй этаж и идём к дальнему ряду справа. Тут столько книг, что и жизни человеческой не хватит перечитать. Мы молчим пока не доходим до него, каждый поглощён в свои мысли. Он открывает стену – вход, которая искусно замаскирована. В открывшемся небольшом проходе – узкий коридор, Антон Павлович приглашает меня пойти за ним. Пока мы продвигаемся, на стенах загораются факелы, разгоняя мрак, и тут же гаснут за нашими спинами, погружая в темноту. Факелы впереди откидывают причудливые тени на стенах, то удлиняясь, то извиваясь. Воздух тут спёртый, сюда явно не так часто спускаются.

Похоже, что начался спуск, потому что продвижение продолжилось под наклоном. Внезапно проход расширился и мы оказываемся в помещении формы круга. Здесь так же факелы, но их больше. Поэтому сначала мы щуримся от света. Стены увешаны старинными гобеленами с изображением ангелов, людей, на некоторых хаос, всё в огне , лица искажены от боли, что у ангелов, что у людей, на других – процветание и счастливые лица. По кругу стоят шкафы, их наверное, около десяти. Одни заполненные полностью, другие ещё ждут, когда пополнятся новыми историями.

– Это только одно из хранилищ, – Антон Павлович остановился у одного из шкафов, и открыв дверцы, пробежался глазами по полкам. Достав две потёртые временем книги, повернулся ко мне. – Доступ есть не у всех. Хотя многие знают, что эти хранилища есть. Мы не делаем из этого тайны. Да и на лекциях вам об этом рассказывают. Но, – он наклонил голову на бок изучая моё лицо, и приподняв бровь. – Эти книги не для всех.

– Тогда зачем вы привели сюда меня? – смотрю на книги в его руках с трепетом. Чтобы Антон Павлович не задумал, надеюсь не передумает.

– Я же сказал, что вижу ауру. Поэтому ты здесь. Ты входишь в число тех, кому я могу доверять. – Внутри меня что-то трепещет от волнения. – И я хочу дать тебе эти книги. Может тут ты найдёшь нужную информацию. А может, поможешь и нам узнать новое.