Связанные. Книга 1

Стоя на пороге, я долго смотрела ему вслед, пока его силуэт не растворился в ночной мгле. В душе цвела неведомая доселе радость, смешанная с робкой тревогой. А вдруг это лишь мимолётное увлечение? А вдруг я слишком идеализирую наши встречи? Но отгоняла эти сомнения, как назойливых мух. Этот вечер был слишком прекрасен, чтобы омрачать его терзаниями.

Всю ночь я ворочалась в постели, перебирая в памяти каждое его слово, каждое прикосновение. Вспомнила, как искренне он смеялся над шутками в фильме, как внимательно слушал мои рассказы, как нежно коснулся моей руки. Каждая деталь этого вечера отпечаталась в моем сердце, словно драгоценный камень.

На следующий день я жила в ожидании его звонка. Каждое сообщение, каждый звук телефона заставляли моё сердце замирать в предвкушении. Время тянулось мучительно медленно. Я боялась спугнуть это хрупкое чувство, боялась показаться навязчивой.

Наконец, вечером раздался звонок. Его голос был таким же тёплым и знакомым, как будто мы расстались только вчера. Он предложил встретиться снова, и я, не раздумывая, согласилась. В этот момент все мои страхи и сомнения отступили, уступив место безграничной радости и надежде на будущее.

Я знала, что впереди может быть много трудностей и испытаний. Но я верила, что вместе мы сможем преодолеть все, что угодно. Ведь главное – это то, что мы нашли друг друга в этом огромном мире, и я была готова бороться за наше счастье.

Вторая встреча прошла как в тумане, словно я парила над землёй, не касаясь её ногами. Мир вокруг потерял свои краски, сосредоточившись в его глазах, в его улыбке, в каждом слове, обращённом ко мне. Я чувствовала, как рождается что-то большее, чем просто симпатия, что-то, что прорастает корнями в самую глубь моей души. Это было похоже на долгожданное возвращение домой, в место, где тепло, безопасно и бесконечно хорошо.

Но вместе с этим ощущением счастья рос и страх. Страх потерять это хрупкое, только зарождающееся чувство. Страх оказаться недостаточно хорошей, недостаточно достойной его любви. Эти мысли, как тёмные тени, крались за мной, пытаясь омрачить светлые моменты. Я гнала их прочь, но они возвращались вновь и вновь, напоминая о моей уязвимости.

Иногда, глядя на него, я видела в его глазах отблеск той же неуверенности, той же робкой надежды. И тогда мне становилось легче. Я понимала, что он тоже боится, что он тоже ищет, что он тоже надеется на чудо. И это сближало нас ещё больше.

Я решила довериться судьбе, отдаться во власть чувствам, не бояться быть искренней и открытой. Ведь любовь – это риск, это прыжок в бездну с надеждой на то, что тебя поймают. И я была готова рискнуть всем, ради возможности быть с ним, ради возможности разделить с ним свою жизнь. Я чувствовала, что это – моя судьба.

Иногда Артур погружался в новый объект и мы могли не видеться несколько недель или месяцев. Тогда я чувствовала себя до смерти одинокой. Я понимала, что, если хочу с ним отношения, то мне придётся свыкнуться, что работа для него важна.

Глава 8

Обучение в академии давалось мне нелегко. Нужно было запомнить слишком много информации. Я словно оказалась между двух миров, живых и мёртвых. Ваня меня поддерживал и старался находиться рядом. Я видела, как он борется с собой, как ему сложно открыться мне. Но каждый его взгляд, каждое случайное прикосновение говорили о том, что он чувствует ко мне нечто большее, чем просто симпатию. Возможно, он и сам не знал, как ему относиться ко мне, к человеку посланнику.

Ещё я не знала как поступить с новыми друзьями. По отношению к ним, наверное, не стоит скрывать, кто я. Хотя и втягивать их во всё это дерьмо мне не хотелось. Достаточно было того, что знают Ваня и Настя.

Последняя, кстати, старалась нас избегать или делала вид, что нас не замечает. Эрик и Сэм, как верные телохранители ходили за ней хвостом. Костя иногда присоединялся к нам в столовой, но был поглощён тренировками. Переодически с Ваней у них были перепалки. Лена с Вовой старались не лезть в их дела. В конце концов, Костя тоже был наставником своего отряда. Не знаю, что будет, если у того первее появятся крылья.

Никто не знает откуда они точно берутся, точнее за какие заслуги и что на них влияет. Может быть, крылья появляются у ангелов не сразу, а вырастают постепенно, когда совершаются какие-то поступки. Возможно, это награда за чистоту сердца, за непоколебимую веру, за безграничную любовь к людям. Я видела своими глазами, как новоприбывшие студенты получали крылья почти сразу. Может при жизни они в свою карму заслужили побыстрее вознестись.

В один из дней я выходила из комнаты и столкнулась с Ваней в дверях. Он как раз собирался постучать.

– Доброе утро, – он провёл рукой по волосам. – Хотел вместе пойти на лекцию.

– Кто её читает? Надеюсь, не Ольга. – Я в притворном ужасе округлила глаза и прикрыла рот. Юноша тоже заметил особую «любовь» у нас с Ольгой.

– Нет, – улыбнулся уголками губ. – Серафим. Он будет сегодня рассказывать об артефактах и рунах.

– Звучит интересно. – Я так и стояла в дверном проёме. – Можно я выйду?

– Да, конечно. – Юноша неловко отошёл пропуская меня. Я приподняла бровь и вопросительно посмотрела на него.

Всю дорогу до аудитории, я чувствовала на себе его взгляд. После нашей той сцены в парке, мы вдвоём не оставались. Но сегодня Ваня выглядел слишком замороченным и странным. Он как будто терзался чем-то, а я не знала, как начать разговор.

Пока мы шли, нас нагнали Костя, Лена и Вова. Ребята бурно обсуждали тренировки. Костя хвастливо рассказывал, как в спарринге ему нет равных. Ванино лицо оставалось непроницаемым. Говорить ему явно не хотелось. Надо будет поговорить с ним наедине.

Когда мы вошли в аудиторию, Серафим раскладывал на столе артефакты и руны. Благо столы были достаточно длинными.

Найдя места в конце зала, мы уселись и Ваня положил руку на мою спинку стула. Собственник. Я мысленно хмыкнула.

– Что, Вань, боишься, что я Мию уведу? – самоуверенная улыбка скользнула по губам Кости.

– Не дождёшься. – Ваня придвинул мой стул ближе к себе.

– И что это было? – раздражённо прошептала я, так как лекция началась.

Ваня приложил палец к губам, и кивнул на Серафима. Я, конечно, охренела от его смены настроения. Кровь прилипла к щекам. Это было так неожиданно и дерзко со стороны Вани. Я постаралась сосредоточиться на лекции, пока рука Ивана выводила узоры на моей пояснице и спине, вызывая мурашки.

Серафим тем временем рассказывал об артефактах и рунах, которые играли важную роль для Хранителей и людей. Его спокойный голос растекался по аудитории:

– Артефакт – это искусственный объект обладающий своей уникальностью. Все вы о них слышали, но не каждый знает, что одни находятся совсем близко, а вот другие запрятаны очень хорошо. Есть артефакты, которым много лет. Есть даже такие, по которым в мире людей были сняты фильмы и сериалы. Такие артефакты, как Молот Тора, Экскалибур, Копьё судьбы, Трезубец Посейдона, и это не всё, что я перечислил. До сих пор не понятно, как информация уходит в мир людей, – задумчиво погладил свой подбородок. – Но, думаю есть у нас умники, любящие пускать причудливые сны людям забавы ради. Вам будет задание найти информацию к следующей паре и рассказать мне, что вам удалось найти и какое предназначение у этих артефактов, выше названных мной. Ведь погружение и поиски информации, быстрее помогут вам освоить материал. – В аудитории раздалось роптание. Серафим поднятием руки попросил всех замолчать и продолжил. – Тише, тише, я понимаю ваше волнение, – произнёс ангел, его глаза смягчились. – Я знаю, что это звучит как сказка, как легенда, вырванная из страниц старых книг. Но поверьте мне, эти артефакты – не просто выдумки. Они – эхо прошлого, свидетели великих событий, ключи к пониманию того, кто мы есть и откуда пришли.

Он замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями, и его голос стал ещё тише.

– Представьте себе, – сказал Серафим, – что вы держите в руках не просто кусок металла или дерева, а саму историю. Представьте себе, что вы чувствуете энергию, которая пронизывала жизни целых поколений. Это не просто артефакты, это живые нити, связывающие нас с теми, кто был до нас, с теми, кто мечтал, любил, страдал и верил.

В его словах звучала такая искренняя вера, такая глубокая тоска по утраченному, что в аудитории воцарилась полная тишина. Казалось, все почувствовали этот трепет, эту связь с чем-то большим, чем они сами.

– Я не прошу вас просто поверить мне на слово, – продолжил Серафим. – Я прошу вас открыть свои сердца и умы. Позвольте этим легендам проникнуть в вашу душу. Ищите, исследуйте, сомневайтесь. Но никогда не забывайте, что за каждым артефактом стоит история. И, возможно, именно вы станете теми, кто поможет вернуть великие знания и открыть новые.

Далее он рассказывал о рунах. Все студенты впитывали его лекции, как губки. Слышно было, как ручки шуршат по бумаге.

– Руны – это буквы в наборе связанных между собой алфавитов, известных как рунические обряды, рунические алфавиты. Руны в основном использовались для обозначения звукового значения фонемы, но также применялись для обозначения понятий, в честь которых они названы идеографические руны. Рунология – это научное изучение рунических алфавитов, рунических надписей, рунических камней и их истории. Для ангелов руны и артефакты играют важную роль. Они – не просто символы или инструменты, а живые отголоски божественной воли, ключи к пониманию мироздания. Каждая руна, выгравированная с трепетом и благоговением, пульсирует энергией, способной исцелять, защищать и даровать мудрость. Артефакты, пропитанные столетиями молитв и подвигов, становятся проводниками высших сил, храня в себе эхо давно ушедших эпох. Ангелы используют руны и артефакты не для власти или господства, а для укрепления связи между мирами, для защиты смертных от тьмы, что таится в тенях. Они видят в них не магию, а воплощенную любовь и заботу, способные преобразить даже самые темные уголки души. Использование рун требует не только знания их значений, но и глубокого понимания их сути, умения чувствовать их вибрацию, ощущать их связь с источником. Это искусство, требующее смирения и преданности, а также осознания ответственности за те силы, которые призываются. Ведь каждое действие, каждое слово, каждое намерение оставляет след, влияющий на хрупкий баланс вселенной.

Сделав небольшой перерыв, Серафим обвёл аудиторию своими серо-зелёными глазами, и попил воды из стакана. Привлечь к себе внимание он мог. Рассказал получается оживлённым и интересным. Ангел создаёт своими словами особую атмосферу, наполненную светом, который исходил от него самого.

– Артефакты же – это не просто предметы, – наконец продолжил Серафим. – А живые истории, свидетельства великой жертвы и беззаветной веры. Держа в руках артефакт, ангел чувствует прикосновение вечности, ощущает биение сердца тех, кто отдал все ради света. Он – лишь временный хранитель, обязанный передать это наследие дальше, тем, кто готов принять бремя ответственности и сохранить искру надежды в мире, полном отчаяния.

Серафим замолчал и казалось погрузился в размышления. Мы сидели тихо, каждый думал об артефактах их силе и рунах, благодаря которым совершались предназначения.

Ведь в мире людей, мы используем их, читая судьбы, заглядывая в прошлое. И амулеты, я погладила свой листочек, они помогают нас оберегать от злого, дурного глаза. Или наоборот привлечение удачи.

– А где сейчас эти артефакты, – спросил один из студентов, имени которого я не знала. – О которых вы говорили в самом начале.

Преподаватель улыбнулся обратив свой взор на юношу.

– Те, что найдены, хранятся в специальных хранилищах. И ещё много не найдено. – Загадочно ответил Серафим. – Вы, возможно, обратили внимание на двери библиотеки есть  деревья и на потолке, это тоже артефакты, которые никто не может найти. Но они существуют. Древо Познания, Древо Миров и Дерево Жизни. Каждое из них представляет для нас интерес.

– Но мы ангелы, – воскликнула девушка с короткой стрижкой светлых волос. – Неужели высшие ангелы не могут их найти, воспользовавшись своей божественной силой? Тем – более у них есть крылья. А телепорты, через которые мы можем странствовать?

– Катя, – снисходительно улыбнулся уголками губ наставник. – Если б всё так было просто, то их могли бы найти не только ангелы, но и демоны. А в злых руках может обернуться ужасными последствиями. Артефакты, хотя и замысел высоких существ, требуют от своих хозяев невероятной ответственности. Помните, что знание без мудрости может обратить свет в тьму.

– Зачем тогда создавать то, чем нельзя пользоваться? – спросил Вова нахмурив брови.

Серафим глубоко вздохнул, а потом произнёс:

– Вопрос не в пользовании, Вова. Вопрос в потенциале. Артефакты – это семена. В них заключена невероятная сила, способная как взрастить прекрасный сад, так и выжечь землю дотла. Созданы они не для развлечения или власти, а для стимула. Для того, чтобы подтолкнуть нас к развитию, к пониманию собственной природы, к осознанию ответственности за свои действия.

Он замолчал, словно подбирая слова, чтобы выразить всю глубину своих чувств.

– Представьте себе, – продолжил тихим голосом, обволакивающим каждого из нас. – Что у вас в руках ключ от всех дверей. Вы можете войти куда угодно, взять что угодно. Но готовы ли вы к этому? Понимаете ли вы, что за каждой дверью может скрываться? И сможете ли вы вынести последствия своего выбора? Артефакты – это такие же ключи. Они открывают двери в неизведанное, но требуют от нас готовности к встрече с этим неизведанным.

В его глазах промелькнула тоска, словно сам не раз стоял перед подобным выбором.

– Мы должны стремиться к мудрости, – заключил Серафим. – К пониманию того, что знание без сострадания, без ответственности – это лишь опасный инструмент. Артефакты – это не игрушки, а напоминание о том, что мы сами – творцы своей судьбы. И только от нас зависит, во что мы превратим этот мир. На сегодня всё.

Серафим начал прибирать со стола и уносить в соседнюю комнату, служившую хранением учебного материала.

Студенты бурно обсуждали лекцию. А я думала о том, что надо бы сходить в библиотеку и набрать ещё книг для изучения. Может в артефактах и рунах я найду подсказки, как мне найти Артура. Моё пребывание тут затягивается. И я не знаю, что  должна чувствовать, если на земле моё тело ослабевает. Возможно, смогу найти ответы в библиотеке, или спрошу у Серафима.

– Так, что у нас следующее, – Костя оказался рядом и выхватил моё расписание. Я раздражённо на него посмотрела. Должна же я ориентироваться куда идти. Мне всё-таки интересно узнать этот мир. Потом вернусь домой и буду вспоминать как сон. – Эмпатия.. – разочарованно простонал тот. – Я думал снова вместе. Я иду на тренировку.

– Мы тоже идём на эту пару. – Лена и Вова подошли к нам. – Но у нас есть время для перерыва. Предлагаю пойти в столовую. – Улыбнулся Вовка и его щеки стали похожи на щёки хомяка.

– Да, давайте. – У меня заурчало резко в животе. – Ого. – Смутилась я. Не знала что так проголодалась. – Я повернула голову, Ваня прошёл мимо. Снова не понятное поведение. – Вань, ты с нами в столовую пойдёшь? – окликнула его.

– Нет, я занят. – Ответил он даже не повернувшись, и тёмная голова скрылась из вида. Я почувствовала как мои губы надулись от обиды.

Лена с Вовой взяли меня под руки и мы направились на выход.

– Мия, – окликнул меня Серафим. – Подойди на пару минут. – Его серо-зелёные глаза внимательно на меня смотрели. Я почему-то подумала, что снова что-то нашлось обо мне, и сейчас услышу новое открытие.

Сказав ребятам, что догоню позже, подошла к Серафиму. Тот продолжал складывать в коробку руны. Их оказалось очень много. Как и разных фолиантов. Я начала ему помогать их складывать.

Он посмотрел на меня сосредоточено, снова взглянул мельком на кулон-листочек и сказал:

– Сегодня у нас с тобой будет тренировка. Буду учить тебя пользоваться даром и открывать твою ангельскую сущность. После занятий приходи в спортивный зал.

– Но это же будет поздно. – Недовольно сморщила нос.

– Время не ждёт, Мия. Твой дар – это огромная сила, и мы не можем позволить себе роскошь откладывать его развитие. Понимаю, тебе хочется отдохнуть, пообщаться с друзьями, но сейчас это важнее. Поверь мне, это для твоего же блага.

Я кивнула, чувствуя, как внутри поднимается волна разочарования. Хотелось возразить, сказать, что я устала, что мне нужно время, чтобы прийти в себя. Но во взгляде Серафима было что-то такое, что заставляло замолчать. В его глазах читалась не только строгость, но и какая-то глубинная тревога, словно он видел то, что скрыто от меня.

– Хорошо, – прошептала я, опуская голову. – Я буду.

Он подошёл ближе и коснулся моей руки. Его прикосновение было неожиданно тёплым и успокаивающим. А ещё я ощутила лёгкое покалывание и лёгкий ветерок пробежался по всему телу. Серафим быстро убрал руку и на его лице промелькнуло удивление, которое сменилось обычным добродушием.

– Я знаю, это нелегко, Мия. Но ты сильнее, чем ты думаешь. Ты сможешь. Просто верь в себя. Я буду рядом, чтобы помочь тебе. Ты не одна.

Эти слова отозвались теплом в моём сердце. Я подняла глаза и увидела в его взгляде искреннюю заботу и поддержку. В этот момент я почувствовала, что могу довериться ему, что он действительно хочет помочь мне раскрыть свой потенциал. И, может быть, именно это мне сейчас и нужно было больше всего – кто-то, кто верит в меня, когда я сама начинаю сомневаться.

К ребятам в столовую я успела. А вот Вани не было. Покрутив головой, не обнаружила его ни за одним столом. Кости тоже не было. Тот пошёл на тренировку. Идёт верно к своей мечте стать стражником. А вот с Иваном происходит что-то не понятное. В нём как будто два человека. Или на него так повлияла наша встреча в парке. Нам надо с ним поговорить.

Я ковыряла в тарелке еду. Настроения не было совсем. Хотя лекция была интересная, и я оживилась узнать что-то новое, но сердце предательски ныло. Чувство раздражения и злости бурлило во мне на Ваню из-за происходящей ситуации. Но так же чувствовала, что его что-то беспокоит, но сказать он мне не может или не хочет. Уж лучше пусть скажет.

Я не могла сосредоточиться на вкусе еды, она казалась пресной, безжизненной, как и моё настроение. Сердце сжималось от тревоги за Ваню. Что скрывается за его молчанием? Почему он так отдалился? Я чувствовала, как между нами нарастает стена непонимания, и это причиняло острую боль.

Вспоминала нашу встречу в парке, искры, пролетевшие между нами. Неужели всё это было иллюзией? Неужели я ошиблась в своих чувствах? Эта мысль ранила, словно кинжал.

В голове роились вопросы, терзая меня изнутри. Может, я сделала что-то не так?

От мыслей меня отвлекла Лена.

– С тобой всё в порядке? – она дотронулась до моей руки и ободряюще улыбнулась. -Если хочешь можем поговорить.

– Всё нормально. – Я сжала её руку в ответ, отодвинула тарелку с едой и встала. – Ну что ж, пойдёмте на лекцию.

– А фто хотел от тебя Серафим? – спросил Вова жуя булочку. Он как будто не мог наесться.

– Вдруг Мия говорить не хочет, а ты так сразу в лоб вопрос. – С укором посмотрела на него Лена, и тот даже жевать перестал и покраснел.

– Всё нормально. – Повторила я. Хотя нормальности в моей сложившейся ситуации не было. – Он будет меня дополнительно обучать.

– Ого, у тебя сфой куратор! – восхитился Вовка с набитым ртом и крошки посыпались на пол и на стол. Он неуклюже закрыл рот и мы с Леной улыбнулись.

Эту пару преподавала ангел Мария. Маленькая, хрупкая женщина с миловидным лицом обрамлённым пепельными кудряшками. Её мудрые светло-голубые глаза смотрели с какой-то материнской заботой. Хотелось подойти и обнять её. Оказаться под защитой. А в сердце зарождалась надежда и чувство радости. Улыбка Марии, казалось, озаряла весь этот мир. Кажется мы ощутили на себе действия эмпата.

– Настя, милая, выйди, пожалуйста, ко мне. – Её нежный мягкий голос обволакивал каждого из нас.

Настя поднялась и качая бёдрами вышла к преподавателю. Она, конечно, красивая, и знала это. Вовка и ещё несколько парней открыли рты, когда она повела плечами и её грудь приподнялась и опустилась. Девушка знала какой эффект производит. Лена посмотрела на Вову, ткнула его в ребро и надув губы скрестила руки. Тот виновато потупил взор.

– Сейчас я продемонстрирую для вас, как чувства одного эмпата, захватывают другого. – Она повернулась к девушке и вытянула руки заглядывая в глаза. – Возьми меня за руки.

Настя с готовностью протянула руки в ответ. Мария нежно, но уверенно взяла её ладони в свои. Казалось, между ними пробежала слабая искра, ощутимая лишь на кончиках пальцев. Взгляд Марии стал глубже, проникая в самую душу девушки. Настя слегка вздрогнула, словно от внезапного прикосновения холодного ветра.

– Почувствуй меня, Настя. Позволь себе ощутить то, что ощущаю я. – Голос Марии звучал как тихая мелодия, гипнотизируя и успокаивая. – Не бойся, я рядом.

Настя закрыла глаза. Мы наблюдали, как веки девушки вздрагивают, как на её лице менялись эмоции. В какой-то момент, по щеке Насти пробежала одинокая слеза. Интересно, что ей показала преподаватель, что смогла из неё выдавить слезу. Потому что я думаю, эта девушка холодная, высокомерная эгоистка. Мария отпустила руки девушки.

– Видишь, Настя, ты почувствовала это. Эмпатия – это не просто знание о чувствах другого человека, это способность разделить их, прожить вместе с ним. Это огромное сокровище, но и огромная ответственность.

Настя открыла глаза, полные слез и удивления. Она посмотрела на Марию с благодарностью и пониманием. Но потом захлопав глазами, пришла в себя сменив на ледяную маску. Скривив в усмешке губы, она сверкнула глазами по аудитории.

Ну вот, что и следовало доказать.

– Я порошу подойти к нам Мию, – ворвался в мой мозг голос Марии. – Теперь тоже самое вам сделать друг с другом. И все в аудитории сделать со своими парами. – Она развела руками в приглашающем жесте и студенты зашумели взбудораженные практическим задание.

Я встала напротив Насти. Лучше пусть это будет она, потому что боюсь представить, что может увидеть другой студент. Та скрестила руки и окатила меня презрительным взглядом зелёных глаз. Ещё чуть-чуть и она зашипит.

– Давай уже сюда руки, и быстрее закончим. – Она протянула ко мне руки, и как-то брезгливо посмотрела на них, что даже стало неприятно. – Давай быстрее. Я как и ты не горю желание делиться своими эмоциями. Тем более с тобой.

– Взаимно, милочка. – Скривилось моё лицо. Как будто от меня зависело, как быстро закончится это всё.

Когда Настя взяла мои руки, от меня не ускользнуло, как дрожат её плечи, как в глубине этих зелёных глаз прячется что-то, что она отчаянно пытается скрыть. Боль? Обида? Страх? Может быть, мы обе стоим здесь, как два наэлектризованных провода, готовые взорваться от взаимной неприязни, но на самом деле просто боимся прикоснуться друг к другу, боимся обнажить свою уязвимость.

На какой-то момент мне показалось, что девушка выдернет руки, но она схватила их крепче, и внимательно смотрела вниз, разглядывая что-то на полу. Я очень надеюсь, что за этой маской презрения скрывается что-то человеческое, что-то, что позволит нам хотя бы на мгновение увидеть друг в друге не врага, а просто другого человека, такого же раненого и испуганного, как и я.

Она перевела взгляд на наши руки, смотря на них, словно на змею. Но я не отводила взгляда, пытаясь пробиться сквозь стену её неприязни, достучаться до чего-то в самой глубине её души. И вдруг, на долю секунды, мне показалось, что я вижу в её глазах что-то похожее на… отчаяние?

А потом я почувствовала это. Лёд и пламя. По всему телу пробежала дрожь, и внутри что-то болезненно сжалось. Это не просто практика, это гораздо больше. Это попытка прорваться сквозь броню, за которой мы обе прячем своё одиночество.

В этот момент время словно остановилось. Мы стояли, соединённые этим хрупким мостом из прикосновений, и я чувствовала, как сквозь холод её кожи пробивается тепло, робкое, неуверенное, но такое долгожданное. В её глазах больше не было презрения, только какая-то вселенская печаль, словно она несла на своих плечах груз всего мира. И в этот момент я поняла, что её ярость, её отчуждение – это не злоба, а крик о помощи, отчаянная попытка защитить себя от боли, которая, как мне казалось, разрывала её изнутри. Тоска по матери, по отцу, отдались во мне, потому что я и сама по ним тосковала. Только её были тут, а мои… Её глаза удивлённо распахнулись, по моей руке к ней пошёл покалывающий поток, мы обменивались эмоциями.

Сердце мое забилось сильнее, и я, повинуясь внезапному порыву, крепче сжала ее руки. Мне захотелось обнять её, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо, что мы вместе справимся с любой болью. Но слова застряли в горле, а вместо них на глаза навернулись слёзы. Слёзы сочувствия, слёзы понимания, слёзы, которые говорили громче любых слов.