Белая Башня. Песня Севера

Главным органом власти в Белой Башне после Верховной Жрицы был Высший Совет. В него входили Старшие Жрицы, избранные путем голосования и одобренные ею самой. Их задачей было давать советы, объявлять о решениях и помогать Верховной Жрице их принимать. Именно они определяли доминирующую Стихию четырех выпускниц. Старшие Жрицы Белой Башни почитались всеми учениками, которые обращались к ним на светский манер: «Ваша Светлость».

– Держите меня в курсе любых новостей о тех, кто отправился нести Свет… – произнесла Верховная Жрица сдавленным голосом, словно что-то мешало ей говорить. – И внимательно следите за новым выпускным курсом… Я не хочу пропустить… ее…

– Кого, ее, Ваша Светлость? – спросила Александра, наблюдая, как две глубокие морщины прорезались на лбу Верховной Жрицы, а ее глаза вдруг стали ясно–голубого цвета, как в молодости.

– Великая Жрица… Она среди нас! Я чувствую… Я это Вижу!

– Кто она? Вы Видите, Ваша Светлость? – почти шепотом спросила Старшая.

– Если бы я только знала… Если бы только знала! – Верховная Жрица закрыла глаза и опустила голову вниз.

– Вам надо отдохнуть, Ваша Светлость! – забеспокоились члены Совета и подошли к трону, чтобы помочь ей встать.

Год за годом Верховная Жрица наблюдала за выпускницами. Девушки были отважны и старательны, готовые пожертвовать собой ради того, во что верили – ради того, во что учила их верить она: Силы Света должны победить Тьму. Однако в последние годы участились нападения вурдогов, все больше людей погибало, и миряне начали терять веру в Жриц и надежду на спасение.

Каждый год в Башню привозили новых детей. Крепких и сильных ребят определяли в Воины, способных девочек – в Жрицы, а целеустремленных и умных юношей – в Хранители. Но вот уже почти пятьдесят лет на свет не появлялся ни один дракон. На Острове Амазонок доживал свой век последний из них – без хозяйки, без Великой Жрицы, он был лишь печальным напоминанием о былом могуществе Белой Башни.

***

Верховная Жрица стояла у самой кромки тренировочного поля. Шло занятие по потокам. Девочки должны были использовать энергию и построить сложную фигуру из песка в воздухе с помощью своей Силы. Им было по четырнадцать-шестнадцать лет: первый год обучения на выпускном курсе. Уже через два года эти девушки станут новым выпуском – новыми жертвами или новой надеждой.

Лия была постарше. Она ловко справлялась с заданиями и была сильной физически. Но что-то смущало Ее Светлость в этой юной Жрице с ярко-рыжей копной волос. Яростное упрямство. Внутренняя сущность Земли не давала Лие шанс на поражение, смирение, гибкость или компромисс.

Маленькая Марго, наоборот, старалась всем помочь. Она была Водой. Стихия мягкости и готовности к самопожертвованию в ней доминировала. Марго была ее любимицей. Но к этому чувству нельзя было привыкать, нельзя было пускать его в свое сердце. Они лишь воины Света. Те, кому суждено, если придется, погибнуть, борясь с силами Тьмы.

Адриана подняла в воздух столб пыли – узора не получилось. Девочка рыкнула на песок. Ей было пятнадцать. Впереди было еще целых два года, чтобы научиться управлять энергией, держать оборонительный заслон, исцелять раненых и убивать вурдогов. Но стихия Огня делала ее чересчур вспыльчивой и готовой бросить начатое на полпути в случае первой же неудачи. Адриана страстно желала преуспеть во всем здесь и сейчас. Верховная Жрица знала, что чрезмерная страсть приводит к порокам: к тщеславию и самонадеянности.

Хэлен тоже было пятнадцать. Она говорила с животными и была отважной и доброй. Она не была самой сильной физически, но смело смотрела трудностям в глаза и была справедливой в суждениях других. Она с радостью готова была помочь всем на свете, но была слишком эмоциональной. Если у нее что-то не выходило на уроках обороны, она до изнеможения билась над достижением результата и порой падала в обморок от усталости. Верховная Жрица сомневалась: Хэлен была способной, очень способной ученицей. Но могла ли она стать лидером? Тем лидером, который поведет за собой армию Света?

Старая Жрица обладала даром предвидения, но не все Видения были четкими, и не все судьбы были предсказуемы. Свет то открывал перед ней завесу будущего, то отталкивал ее неизвестностью. А хуже того – запутывал ее сознание разными версиями будущего в случае по-разному сложившихся обстоятельств. Видения выматывали ее физически, как могут выматывать кошмарные сны. И все же она надеялась. Четыре ученицы выделялись из десятка других: Лия, Марго, Адриана и Хэлен. Кого-то из них она, возможно, потеряет в первом же самостоятельном походе, но кто-то сможет привести их к победе Света над Тьмой, стать надеждой на жизнь всего человечества. И любой риск возможной утраты того стоил. Стоил усилий и времени. Стоил всего, во что она верила. Верховная Жрица верила в Силы Света и тысячелетние законы Белой Башни. Верила отчаянно и готова была защищать их и отстаивать до последнего вздоха.

Глава 4. Медведь.

Дрейк не знал своих родителей. Он был подкидышем. Его подбросили в Белую Башню, когда тот едва научился говорить. И Белая Башня стала для него домом. К семнадцати годам у Дрейка за плечами уже было несколько боевых вылазок и не один убитый вурдог. Он был крепко сложен, широкоплеч, и, как все Воины Белой Башни, носил из одежды только кожаные штаны, а в холод покрывал спину и плечи звериными шкурами. Смуглый от постоянного пребывания на солнце, он напоминал темную гору с шапкой черных волос, собранных в пучок.

Дрейк не участвовал в последнем выпуске, не вызвался стать Воином Жрицы, так как хотел остаться в Башне – на ее защите. И сейчас он стоял на тренировочном поле Жриц и наблюдал, как Хэлен неуклюже била мечом по столбу, словно палкой. Занятие по обороне закончилось, но эта ученица осталась. Хэлен была красивой – все юные Воины о ней говорили, включая его лучшего друга Брэна. Брэн был хорошим Воином и товарищем: на него можно было положиться в разведке. К битвам и открытому бою Воины допускались с шестнадцати лет, в разведку ходили с тринадцати, Брэну было пятнадцать.

Дрейк наблюдал, как Хэлен изнуряла себя неудачными попытками срубить верхушку столба. Он не был разговорчивым, но пересилил себя и подошел к ней.

– У тебя не очень получается, – сказал он и тут же пожалел о своих словах: надо было сказать что-то другое…

– Спасибо! Ты очень помог! Я сама вижу.

– Не ломай запястье. Возьми меч ровнее.

Дрейк подошел ближе и вложил меч в ее руку как надо.

– Вот так. Теперь замах.

Хэлен замахнулась и ударила по столбу.

Сегодня на занятии Лия снесла верхушку столба одним ударом. Хэлен не смогла сделать даже четкий заруб. Ее щеки горели огнем от стыда и отчаяния. Она сдавалась. Дрейк нащупал рукой ее бицепс.

– Ты слабая, – сказал он и тут же пожалел о сказанном.

– Иди к дьяволу, Дрейк! – вспыхнула Хэлен.

– Меч – это не твое. Давай попробуем лук, – спокойно сказал Дрейк и протянул ей лук.

Хэлен послушно взяла у него из рук лук и подняла на него свои медовые глаза: ясные, доверчивые и добрые. Дрейк плохо понимал, зачем девочкам надо было учиться сражаться. Для этого были Воины. Его клан. Его стая. Его семья. Они с детства обучались боевым искусствам и были лучшими воинами Четырех Сторон. Они были силой Белой Башни. Они должны были защищать Жриц и Хранителей.

– Вот так… Подними локоть, разверни немного корпус. Хорошо… Учти скорость ветра и расстояние до цели, – спокойно объяснял он такие очевидные для него вещи.

Целью было яблоко на расстоянии двадцати шагов. Хэлен прицелилась и выпустила стрелу. Та пролетела мимо яблока с предательским свистом. Ее не надо было просить попробовать еще раз или подбадривать. Она знала, что оборона у нее хромает и была готова заниматься, пока не получится, пока будут оставаться хоть какие-то силы, пока она не упадет. Хэлен стала целиться вновь. Лицо было напряженным, на лбу образовались морщинки, она долго выжидала нужного момента.

– Ты слишком много думаешь, слишком долго ждешь, – заметил Дрейк.

– А как иначе? Ноги – так, руки – так, локоть держи, ровно дыши, расстояние до мишени, скорость ветра… С ума можно сойти! – жаловалась Хэлен.

Она выпустила стрелу. Та вновь просвистела мимо яблока.

– Давай попробуем по-другому, – мягко предложил Дрейк. – Ты Жрица, ты не Воин. Дерись не как Воин, дерись как Жрица.

С этими словами он стянул повязку, стягивающую волосы девушки, и те тут же рассыпались по всей спине.

Все произошло так быстро, что Хэлен даже не успела удивиться. Дрейк попросил ее закрыть глаза и повязал кусок ткани вокруг головы. Хэлен начала волноваться: она ничего не видела перед собой, включая мишень. Ее дыхание сразу участилось, а сердце забилось быстрее. Она лишь слышала голос Дрейка.

«Дыши ровно, медленнее, спокойно… Вот так… Вдох-выдох… Слушай свое дыхание, сосредоточься на нем. Слушай свое сердце, как оно бьется. Успокой его, выровняй пульс. Не спеши». – Дрейк говорил так, будто всю жизнь занимался обучением учениц: «А теперь представь свою цель, почувствуй лук, почувствуй ветер. Представь, что ты – стрела. Ты летишь прямо к яблоку. Дыши. Слушай ветер, используй поток воздуха. Я тебя не тороплю. Когда будешь готова, когда почувствуешь, просто отправь стрелу к цели».

Он отошел на пару шагов в сторону.

Хэлен стояла с завязанными глазами и слушала: тук–тук, тук–тук. Она слушала себя, лес, деревья, ветер. Она представила себя стрелой, летящей и разрезающей воздух, вонзающейся в яблоко. Хэлен спустила тетиву.

Дрейк подошел и снял повязку с ее глаз. Проколотое яблоко валялось на земле.

С тех пор они стали заниматься почти каждый день. Стрельба из лука, ненавистный меч, ножи и копье.

Каждый Воин в семнадцать лет должен был определить свою животную сущность во время специальной церемонии. Зверь должен был выбрать Воина. Он должен был принять его, смириться, покориться и не нападать.

Церемония проводилась каждый год в специально сооруженном загоне, окруженном забором, рядом с казармой. Посмотреть на это действие приходили ученики Башни и даже жители ближайших деревень. Животных запускали в загон, где находился молодой Воин, и ждали их реакции. Волк, медведь, тигр – помимо этих «благородных» животных были и гиены. Быть гиеной никто не хотел. Ее не надо было усмирять. Гиена была готова сдаться сразу же. Дрейк мечтал стать Медведем. Воин не вступал в борьбу со зверем до последнего, давая животному шанс отойти и не нападать. Но если зверь всё же бросался, Воин был вынужден защищаться с помощью короткого ножа, пока старшие товарищи не отгоняли зверя копьями.

В этом году церемония проходила как обычно, собрав множество зрителей. Хэлен и Брайн вместе с другими учащимися повисли на стенах забора, чтобы лучше видеть происходящее внизу. Внизу был Дрейк с другими молодыми Воинами. Он нервно косился на забор, туда, где были зрители. Где была Хэлен. И он молился Свету, чтобы по жребию не вытянуть первой гиену! Дрейк вытянул медведя. Если тот его примет, то церемония закончится, и другие животные не потребуются.

Медведя держали в клетке перед загоном. Тот был уже ранен предыдущим Воином и озверел от ярости. С бешеными глазами животное металось по клетке. Дрейк ждал в загоне. Его не пугал вид медведя, но он боялся, что со зверем придется сражаться, и тогда ему придется тянуть другое животное.

Хэлен беспокойно всматривалась в лицо Дрейка, и когда медведя наконец запустили, она вдруг поймала странную перемену в выражении его глаз. Нет, она не ошиблась – дело было не в выражении, а в самих глазах. На мгновение зрачки Дрейка вытянулись в узкие вертикальные щели, а их цвет сменился с привычного темно–карего на пронзительно–желтый. Это преображение было настолько быстрым и необычным, что Хэлен засомневалась – не показалось ли ей? Но когда медведь бросился вперед, взгляд Дрейка изменился вновь.

Медведь с ревом бежал на Дрейка, а тот стоял как вкопанный и ждал. Медведь встал на задние лапы и вытянулся во весь рост – он был огромным и рычал. Но вдруг неожиданно животное опустилось на четыре лапы и попятилось назад. Зрители взревели от восторга! Церемония была окончена. Дрейк был Медведем, и он был счастлив. Его поздравляли другие Воины, а зрители хлопали и свистели в поддержку.

Глава 5. Наказание.

В свои пятнадцать лет Хэлен по-прежнему боялась ночных гроз. Этот грохот, исходящий от черного ночного неба, ассоциировался у нее с той страшной ночью, когда погибли родители. И Хэлен бежала к Брайну, ища защиту, каждый раз нарушая порядок Башни. И каждый раз он не мог ей отказать.

– Хэл, успокойся, это всего лишь гроза, – старался убедить он ее. – Завтра выглянет солнце, все пройдет. Если тебя поймают, то мало не покажется! Ты уже не маленькая, нельзя ходить в кельи к парням!

Но как он ни старался, ничего не получалось. Она засыпала только уткнувшись лицом ему в плечо, свернувшись в клубок рядом с ним. А утром она, пошатываясь, шла по коридору, чтобы вернуться до того, как встанут Старшие и другие ученицы. Брайн по-прежнему ненавидел такие моменты.

В ту ночь все было точно так же, как и всегда. Хэлен незаметно прокралась в крыло к мальчикам и уснула у Брайна. Утром она вышла в коридор, где ее уже ждали две Старшие Жрицы. У них за спинами стояла Лия.

В Башне не применяли физических наказаний как в светских школах. Самым страшным наказанием для учеников – было отстранение от занятий. Это грозило несдачей экзамена. Несдача экзамена грозила исключением. Отвод от занятий на месяц и больше означал, что проступок был очень серьезным. Их наказанием стало отстранение на три месяца от занятий и разлука до завершения обучения, до самого выпуска. Каждого из них заперли в отдельной келье, высоко в башне, по ее разные стороны. Им приносили еду и воду, а у дверей стояли стражники. Разлука была невыносимой! Хэлен предпочла бы перенести любую порку, чем не видеться с Брайном. Три месяца пропущенных занятий она готова была наверстывать, она опережала большинство девочек по успеваемости. Многие энергетические и духовные практики можно было выполнять прямо в келье. Но не видеть Брайна почти два года! Это было невозможно! Это лишало ее всяких сил.

На третий день заточения в знак протеста Хэлен отказалась от еды. Ничего не произошло. Тогда она отказалась от воды. Она лежала на своей кровати с темными кругами под глазами и молча смотрела в потолок. Старшие Жрицы наблюдали за ней и были готовы к исцелению, если девочке станет плохо. Ей было не переиграть их.

Брайн сидел в своей келье и продумывал варианты, как смягчить наказание. Он был готов взять всю вину на себя: соврать, что это он заманил Хэлен к себе. За такое его ждало отчисление, но он был дипломатом, он бы смог убедить Верховную Жрицу, он бы пошел на шантаж или на все, что угодно. Если бы ему только дали поговорить с Верховной Жрицей. Он пытался подкупить охранников, он посылал за своим дворецким, он орал, чтобы о случившемся доложили Ее Светлости. Но ничего не происходило. Брайн был готов принять любое физическое наказание. Мысль о том, что Хэлен не может прийти к нему, что ей страшно, а его нет рядом, сводила его с ума. Брайн считал наказание несправедливым.

Хэлен смотрела в окно своей кельи, которое выходило на восток. Светало. За окном стайками кружились птицы, они были свободны, они весело чирикали. Хэлен стала разглядывать решетку и вдруг ей в голову пришла идея. На занятиях они такого не делали, но вдруг у нее получится?! Она выставила руки вперед и стала представлять себе железные прутья, их структуру, мысленно проникая в материал. Ее сознание играло с плотностью металла. Она вошла в транс, в медитацию, она делала прутья мягкими. Когда все было готово, Хэлен придвинула кровать к стене, встала на нее и легко согнула решетку. У нее появилась надежда, она задыхалась от волнения!

Под окном был небольшой выступ, он окантовывал Башню по всему периметру. Брайна держали с западной стороны, а со стороны кельи Хэлен внизу был обрыв, кусты и болото. Затея была абсолютно безумной, но Хэлен план казался вполне рабочим. Она будет аккуратно переставлять ноги по выступу, цепляясь пальцами за кирпичи и трещины в стене, пока не доберется до противоположной стороны – к келье Брайна. Там она сделает то же самое: погнет прутья решетки и перелезет к нему. С этой идеей она вылезла наружу и встала ногами на выступ. Он был совсем небольшой, стопа полностью не помещалась. Хэлен начала продвигаться вперед вдоль стены. Ветер наверху был сильным, он мешал ей идти, набрасываясь на нее мощными порывами, толчками, ударами. Хэлен чувствовала, как пальцы у нее костенеют от напряжения и холода, они переставали слушаться. Она дрожала под порывами ветра, но продолжала переставлять ноги, шаг за шагом, продвигаясь дальше по выступу, стараясь не смотреть вниз. Когда пальцы совсем окоченели, Хэлен оглянулась назад – туда, откуда она начала свой путь и поняла, что не сможет вернуться: слишком далеко она ушла. Надо было продолжать двигаться дальше. В какой-то момент из-под ноги выскочил кусок камня, и нога соскочила вниз. Хэлен попыталась вцепиться в стену руками, но замерзшие непослушные пальцы подвели ее. Она не удержалась и, сорвавшись, с криком полетела вниз.

Вся ее жизнь пронеслась перед глазами: родительский дом, вурдоги, Белая Башня, Жрицы, Брайн, Брайн, Брайн… Темнота.

***

– Докладывайте! – Верховной Жрице уже сообщили, что одна из учениц сорвалась с Башни, упала вниз и чудом осталась в живых.

Старшие Жрицы Высшего Совета собрались в приемных покоях.

– Ваша Светлость, удар от падения смягчили кусты и трясина, мы не знаем, как она не погибла, но ее восстанавливают, Жрицы работают над исцелением посменно…

– Как вы могли такое допустить?! Вынести столь жестокое наказание, не сказав мне! Что с Хранителем?

– Он по-прежнему заперт в одиночной келье…

– Выпустить немедленно! Отведите его к ней. – Ее глаза вдруг прояснились, в них словно засветилось какое-то прозрение. Верховная Жрица чеканила каждое слово. – Никогда! Слышите? Никогда не разлучайте этих двоих!

– Но Ваша Светлость, по правилам Башни…

– Я и есть правила Башни! И не вам судить о моих решениях!

Хэлен открыла глаза и увидела лицо Брайна. Значит, у нее получилось? Но тело дико болело: не все травмы и ушибы успели излечить, работы по исцелению было много. Переломов было столько, что любая Жрица могла потерять все Силы, если бы лечила ее в одиночку. Она бы просто упала от изнеможения, поэтому с Хэлен по очереди работали три Старшие Жрицы.

Брайн взял ее лицо двумя руками и посмотрел прямо в глаза.

– Никогда не смей так больше делать! Ты поняла меня? Ты не можешь подвергать свою жизнь опасности! Не имеешь права ни при каких обстоятельствах! – и он прижал ее к себе.

Хэлен слышала как бешено колотится его сердце.

– Да, Брайн… – сказала она, закрыла глаза и уткнулась лицом ему в плечо.

Брайн подумал, что хотел бы остановить время, замереть и остаться в этом моменте навсегда. Но впереди было еще два года обучения и выпускной. Этот выпуск будет для него судьбоносным. Он станет ее Хранителем.

Глава 6. Выпускной.

Шел последний год обучения в Башне. Среди девушек уже давно определились лидеры, остальным же приходилось переживать за результаты экзаменов еще сильнее: никто не хотел сдать хуже других и попасть под отчисление.

Хэлен и Брайн часто убегали после занятий за стены Башни, как в детстве. Они уходили подальше к холмам, где приятно пахло травами, где прыгали кузнечики, где Хэлен могла отдохнуть от чрезмерных упражнений и постоянных контрольных. В этом году Верховная Жрица повысила требования, увеличив количество предметов для сдачи экзамена. Она словно пыталась подготовить девушек к предстоящим сложностям и опасностям.

Хэлен подставила лицо закатному солнцу и закрыла глаза, откинув голову назад. Они сидели под «их» дубом – старым, рассохшимся деревом, которое, казалось, росло здесь всегда. Несмотря на то, что в его стволе уже давно образовалось огромное дупло, листья все еще оставались зелеными, а ветки крепкими.

Брайн заплетал Хэлен волосы: несколько маленьких косичек переплетались в одну общую. Очень удобный походный вариант: волосы не спутывались и не мешали при длительной езде верхом. Они мысленно готовились к своему первому в жизни путешествию, к приключениям, которые их ждали впереди.

– Ты все сдашь, Чертенок, – подбадривал Брайн. – Я уверен, что ты отлично со всем справишься!

– А я уверена во всем, кроме обороны… – сомневалась Хэлен. – На последнем занятии Лия такое вытворяла с мечом, что даже Учитель присвистнул от удивления…

– Хэл, не сравнивай себя с другими! Вы же все разные! Почему-то я убежден в том, что Лия сейчас грызет локти, думая о том, что ей никогда не сделать с потоками то, что с такой легкостью делаешь ты.

– Я надеюсь, что она и в самом деле отгрызет себе локти…

– Тогда у тебя будет, безусловно, больше шансов победить ее в энергетическом спарринге! – засмеялся Брайн.

– Брайн! Да ты на чьей стороне?! – в шутку возмутилась Хэлен.

– Я на стороне добра и Света! – продолжал смеяться Брайн.

– Вот не выберу тебя своим Хранителем, посмотрим, как ты посмеешься!

– Ах, не выберешь?

– Вот захочу, и не выберу!

– Ну, знаешь, что! Тогда держись!

И Хэлен с визгом побежала прочь, а Брайн бросился за ней вдогонку. Ветер разносил их смех и голоса далеко вокруг, а старый дуб шевелил ветвями, словно по-доброму завидуя их молодости, словно ему самому хотелось пуститься за ними вдогонку.

Экзамены длились месяц. Месяц девочки ни с кем не общались и сидели в кельях, когда не сдавали предметы. Хэлен и Лия молча лежали, каждая на своей кровати, обе были совершенно без сил. После последнего происшествия Хэлен перестала общаться с Лией, хотя та не раз пыталась заговорить. Экзамены забирали у них все силы и все время. У Хэлен раскалывалась голова, но она не хотела просить Лию унять боль. По ее лицу от усталости катились слезы. Хэлен было жалко девочек, которые сегодня провалились. Их ждало отчисление и неясное будущее. Стихия Воды была ярко выражена у будущей Жрицы.

Лия тоже чувствовала себя уставшей и чуть ли не разбитой, но она знала, что справится. Сильная и уверенная в себе Лия, тем не менее, чуть не умерла от ужаса, когда услышала от Старших, что Хэлен сорвалась со стены Башни. Она остро чувствовала свою вину, хотя и объясняла свой поступок тем, что лишь старалась следовать правилам и препятствовать их нарушению. Эту чрезмерную привязанность ее к порядку, эту непреклонность убеждений и трепетную любовь к основам и устоям Башни объясняла Стихия Земли, которая доминировала у девушки.

Наконец, последний экзамен был сдан. По приказу Верховной Жрицы было решено не выгонять никого из учениц Башни в этом году. Это решение вызвало недоумение и вопросы у Высшего Совета и Старших. «Ее Светлость напуга возможной войной!» – шептались они за ее спиной. «Неужели мы и в самом деле не справимся без тех, кто даже не смог выдержать экзамен! Никогда Белая Башня не переживала такого позора!» – судачили Жрицы. «Возможно, мы просто не знаем всего», – предположила Александра. – «Это не первый выпуск Верховной Жрицы, и никогда раньше не возникало необходимости оставлять всех девушек».

Хэлен и Адриана сидели в келье Марго. Все трое пребывали в приподнятом настроении, предвкушая предстоящий выпускной.

– Как жаль, что мы не умеем летать! Я бы с удовольствием сейчас взлетела бы от счастья! – при этих словах Марго вскочила со своей кровати.

– Вы можете себе представить, что завтра мы выпускаемся?! Большой Мир, встречай нас! – следом за Марго подскочила Хэлен, и они обе закружились по келье, держась за руки.

– Хэл, вы так и не помирились с Лией? – спросила Адриана.

– Помирились? – Хэлен тут же прекратила кружиться. – Адри, чтобы помириться, люди должны сначала поссориться! А мы просто не разговариваем!

– Хэл, я уверена, она уже сто раз пожалела о том, что сделала! – умоляюще посмотрела на нее Марго. – Мне так жаль, что она сейчас не с нами!

– Наша малышка Марго как всегда готова за всех заступиться! – с улыбкой заметила Хэлен и обняла подругу. – Водица ты наша!

– Я, пожалуй, не смогу и глаз сомкнуть сегодня ночью! – заявила Адриана и тоже встала с кровати. – Поверить не могу! Завтра на нас все придут смотреть! Да что там – смотреть! Нам предстоит пережить самый главный день в нашей жизни! Девочки! Мы выпускаемся!

И они втроем, хохоча, и схватившись за руки, закружились в только лишь им одним понятном танце.

На Главной Площади Белой Башни собралось много народу. В центре был установлен высокий трон, на котором сидела Верховная Жрица, а по бокам от нее расположились члены Высшего Совета, одетые в платья зеленых, белых, красных и синих расцветок в соответствии Четырем Стихиям. Тут же стояли другие Старшие Жрицы и Учителя. Чуть дальше – Хранители и Воины, которые участвовали в отборе. В самом конце – младшие учащиеся, другие обитатели Башни и простые жители из городов и деревень, многие из которых приехали издалека. Все ждали появления на площади юных выпускниц.