Ветер над рекой: Оплот Надежды

– Погибли… – Нобоа побледнел. Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Мне необходимо присутствовать при вскрытии или провести его самостоятельно. Настаиваю, чтобы тело доставили в мою лабораторию.

– Я подумаю, – прищурился Тамашир, бросая взгляд на закрытую дверь. – И ещё кое-что… Насчёт вашей просьбы о розыске семьи… – Он сделал шаг ближе, и его голос стал почти что сочувственным. – В вашем доме найдены следы борьбы, кровь… Группа крови соответствует данным Линды Тамано. Боюсь, мы опоздали. Ваши родные, скорее всего, мертвы.

– Мертвы… – Нобоа повторил, отшатнувшись и прислонившись плечом к холодной стене. Он закрыл глаза, сведя брови. Прошло несколько тяжелых секунд. Когда он заговорил снова, его голос был безжизненным, механическим:

– Я… попрошу… эти образцы… для анализа… А теперь… мне нужно в лабораторию…

Не глядя больше на полковника, он кивнул самому себе и зашагал прочь по коридору, пошатываясь и снова проводя рукой по холодной поверхности стены.

День 2. 10:16. Развалины Ланвиля.

На этой стороне здания разрушения были не такими значительными, хотя осколков стекла, обломков и раскиданной мебели хватало. Но Райана куда больше интересовало содержимое холодильника, а не это всё. Да и вообще настроение его улучшилось после неожиданной встречи с незнакомкой в ванной. Мужчина чуть улыбнулся, бросая взгляд в сторону комнаты, где оставил девушку. Да, такой находки он точно не ожидал после столкновения с чудовищем… Но другая мысль заставила его поморщиться и ускорить осмотр кухни.

Немного овощей, хлеб, рыбные консервы, пара бутылок пива, бутылка минеральной воды и спички!

Всё это он сгрёб в найденный в одном из ящиков пакет, выбрал из всей посуды железную миску побольше и, стараясь сильно не шуметь, разломал один из стульев. Мягкая обивка пойдёт на розжиг, остальное – на дрова.

– Вот и я, – наконец шагнул в спальню Райан, удерживая всё это добро перед собой и с интересом разглядывая новый наряд незнакомки: синяя мужская рубашка, джинсы, держащиеся только на ремне, явно велики, огромный шерстяной пиджак. Его грязная куртка валялась на полу. – Ну и видок. Правда, раньше было куда лучше. Но… – мужчина прошёл в комнату, сваливая свою добычу на пол. – Наверное, холодно голышом? – озорно подмигнул он ей.

Девушка растерялась, видимо, раздумывая, не бежать ли куда подальше, или же ответить что-то своему спасителю. Наконец она брезгливо сморщилась и перевела взгляд на принесённое.

– Зачем это? – спросила она, указывая на миску.

– Горячий завтрак! – хитро улыбнулся Райан, устанавливая её на пол и принимаясь складывать внутрь обломки стула. – Нет, можно перекусить и на кухне. Но… Там полный разгром, а тут уют и компания… – он подмигнул девушке, выщипывая набивку из сиденья и укладывая её поверх импровизированной жаровни. Чиркнула спичка, и в миске вспыхнуло пламя.

– А… Разгром? Мы же… сгорим так… – робко прошептала она, присаживаясь на краешек кровати и косясь на пакет с провизией. В животе у неё предательски урчало, заставляя краснеть.

– Я умелый повар, не погорим. Давай лучше помоги делать бутерброды, – усмехнулся Райан, ставя пакет с едой на постель и разворачивая его. – А ещё есть вот это! – с довольным видом извлёк он две бутылки пива и звонко стукнул их друг о друга.

Девушка с недоверием задержала взгляд на бутылках, а затем вытащила из пакета минералку.

– Я лучше эту, – качнула головой она и тут же открутила крышку, сделав большой глоток.

– М… Ну и зря… – протянул Райан, на мгновение задержав взгляд на её бутылке, но тут же вскрывая пивную и так же жадно делая пару глотков. – Мне больше достанется, – добавил он и принялся собирать бутерброды.

Девушка опасливо покосилась на его бутылку, но тоже взялась за хлеб и овощи.

Райан расщепил кусок стула ножом и наколол по бутерброду на длинные палочки, один передал девушке, второй разместил над огнем, прогревая угощение. Дыма становилось больше, горького из-за краски на стуле, а вместе с ним растекался дразнящий запах горячего хлеба.

– Как тебя так угораздило, детка? Решила во время шторма искупаться? – неожиданно спросил он, сразу же делая ещё глоток пива.

– Уснула… – стараясь не отрывать глаз от щепы со своей едой, ответила она и пожала плечами. – Шёл дождь, холодно…

– Я бы тоже сейчас поспал… – выдохнул Райан, скользнув взглядом по её фигуре и снова прикладываясь к бутылке. – Страшно было?

– Очень… Думала, так и умру… В темноте… – прошептала девушка, покручивая на щепке свой бутерброд, от которого шёл всё более аппетитный аромат. – А если придёт ещё один… монстр… – шепнула она, снова переводя взгляд на мужчину. – Ну, пока… ты будешь спать?

– Я не буду спать. Точно не здесь. Слишком тихо, и тот труп… Поедим – и дальше в путь, – мотнул головой Райан, отставил бутылку и с жадностью впился в бутерброд зубами.

– А я… Ну… Можно я пойду с тобой? Меня Люсиль зовут, – пробормотала девушка, тут же отдергивая щепу от огня и принимаясь дуть на почерневший с одной стороны краешек хлеба. Запах горелого чуть усилился.

– Со мной? – поднял он брови и проглотил кусок. – Да, одна ты долго не протянешь… Люсиль… – повторил он её имя. – Но тогда слушаться меня во всём! – предупредил девушку Райан. – Доедаем и уходим, ясно?

– Хорошо… Буду слушаться… – не слишком уверенно кивнула Люсиль, поглядывая на мужчину, на его шрамы и выступающие клыки, а затем, обжигаясь, торопливо принялась уплетать свой хлебушек.

День 2. 10:24. Город Ланвиль.

Город замер, напуганный недавней бурей. Ни сирен, ни огней, ни даже отблесков в окнах вокруг. Порывы ветра были беспощадны: срывали крыши, ломали стены, вырывали деревья с корнем. Но даже такие крупные снаряды не справились с укрепленным убежищем Зодека. Лишь горы мусора в саду и поломанные растения напоминали о случившемся. Стены и даже стекла особняка уцелели. Более того, здесь все еще были вода и электричество, проведенные отдельно от городских систем.

– Буря кончилась… – выдохнул темноволосый парень. Он стоял в рваном дождевике поверх нарядной одежды, ошарашенный тишиной за окном. – Кончилась… – Повторил уже шепотом, пятясь назад. Спиной наткнулся на столик – фарфоровая ваза вздрогнула и звеняще качнулась. Чудом поймав ее, он рванулся прочь – сообщать новость остальным. Туда, где в полумраке скрывался лифт в убежище…

Минута – и двери бронированного лифта отворились, выпуская парнишку в подземное убежище.

– Шнырь! Шнырь! – поспешил он, озираясь в поисках лидера. – Буря кончилась! Можно уходить!

– Молодец, Жук. Лучший наш разведчик, – шагнула к пареньку Кира из глубины помещения. Голубоглазая шатенка с синим платком на шее похлопала того по волосам.

На шум обернулись и другие. Клык – темноволосый мужчина с волосами, убранными в хвост, вытирал руки тряпкой. Грин – жилистый здоровяк – злобно оскалился, не выпуская из рук дробовика. Даже Тык-великан поднял свои водянистые глазки. И сам Шнырь. Мужчина с узким лицом повернулся к пареньку последним, с хмурым, сосредоточенным видом.

– Уходить? На чем? – холодно отрезал он. – Взрывом разворотило движок, мы чудом добрались до берега. Нет уж. – Он болезненно поморщился. – Идите наружу. Тащите все припасы с лодки сюда. Будем тут, пока не найдем новый транспорт. И поймем, что в городе творится.

– Шнырь, может, ну это золото? – Клык шагнул вперед, швырнув смятый клочок бумаги. – Пока армия кости собирает, пешком уйдем в леса? Шкура-то дороже будет?

Девушка поджала губы, молча переводя взгляд на главаря.

Грин недобро рассмеялся.

– Ага, и с голым задом по лесам! Без тачки, когда вокруг такое! Нас тепленькими возьмут, только покажись! Машина нужна! А лучше несколько. Так что давай, Клык, за золотом. Подготовимся и с ветерком… – Он осклабился, ища поддержки у Тыка.

Жук перевел взгляд с Шныря на Клыка, попытался улыбнуться – вышло фальшиво.

– Клык. Ну ты что? – тянуче произнес Тык. – Послушай Шныря. Грина?

– Видишь, как? – довольно развел руками Шнырь. – Ты в меньшинстве. Так что идите и принесите все сюда. И смотрите в оба, не нужно нам хвоста.

– Зря… Зря вы так… Но… – Клык развел руками в расстройстве. – Как скажешь, босс. Ребята, на выход… – Махнул рукой мужчина и зашагал к выходу в тоннель.

Провожая взглядом уходящего Клыка, Кира тяжело вздохнула. Наконец оставив Жука, она приблизилась к Шнырю, ее движения были мягкими и бесшумными.

– Он ведь не со зла, понимаешь? За нас волнуется. – Она коснулась его плеч, пытаясь поймать взгляд. – Но признай, ситуация в городе становится все опаснее…

День 2. 10:26. Во тьме…

Вздох. Еще… Мрак не расступался, но глаза понемногу привыкали, выхватывая из темноты обломки, смутные блики, отсветы влаги на камнях. Слышалось мерное падение капель. Смятый бетоном рюкзак остался где-то позади, а с ним и возможность связаться со своими.

Нога вновь скользнула по каменной крошке, и с губ сорвался сдавленный стон, перешедший в шипение. Обрушение повредило не только экипировку – теперь тёмные пятна крови тянулись за ним, марая камни. И всё же он был жив. Пока ещё жив…

Несколько отчаянных рывков вперёд – и он замер, пытаясь перевести дыхание и ощупывая тело. Припасы погибли вместе с рюкзаком… И как будто в ответ на эту мысль в животе предательски заурчало.

Тишину нарушил другой звук – тихое поскрипывание и отрывистое, частое дыхание. В непроглядной тьме на него медленно двигалось нечто… Живое…

Холодок страха пробежал по спине.

– Кто здесь? – с трудом выжал он из себя.

И тут же в лицо ему ударил ослепительный свет фонаря!

День 2. 10:28. Мэрия Ланвиля.

В одну из комнат мэрии, еще вчера бывшую офисом, а теперь превратившуюся в импровизированный госпиталь, на носилках внесли молодую девушку. Несмотря на грязь и порванную нарядную одежду, в ней угадывалась былая красота. Военные устроили ее в ряду с другими пострадавшими. Врачей катастрофически не хватало, и помощь оказывали лишь тем, кто был на грани.

Едва коснувшись жесткой походной койки, девушка вздрогнула от боли и разрыдалась.

– Мое лицо… Мое прекрасное лицо… – запричитала она, протягивая руки к окружающим. – Умоляю, спасите мое лицо! Если останутся шрамы, мне никогда больше не работать! – Она поднесла ладони к щекам, но тут же отдернула их, боясь причинить еще больший вред.

Военные, занятые другими, куда более серьезными ранениями, лишь мельком взглянули на ее ссадины и переключились на следующего пациента – полицейского Джошуа, доставленного следом. Его состояние было куда тяжелее. А следом за ним внесли странного человека в плаще, и просьбы девушки окончательно потонули в общем гуле, оставшись без ответа.

– Эй, ну хватит уже, – не выдержал Джошуа, едва ему наложили повязки. Двигаться ему было мучительно, но истерика соседки действовала на нервы. – Хватит! – строго повторил он, ловя ее дрожащие запястья и заставляя взглянуть на себя. – Посмотри на меня! Смотри! – Он ткнул пальцем в промокшую кровью повязку, скрывавшую правую сторону его лица. – Вот это – рана. Вот здесь останется шрам. А у тебя – царапины! Через два дня и следа не будет! Не трогай их грязными руками. Дадут воду – умойся. Поняла?

На эту сцену с любопытством покосился и третий пострадавший, наконец оставленный в покое. Он тоже был весь в бинтах и выглядел изрядно помятым.

– Медицинский блок нынче не для всех… – буркнул он себе под нос, не ожидая ответа. – Да простит их Великая Матерь…

– Нет… Вы не понимаете! Я теперь… Никогда не выйду на подиум! Понимаете? – зашептала она, роняя слезы и широко раскрывая большие голубые глаза. – Никогда! Я… Я потеряла свое лицо!

– Великая Матерь направила к нам Дракона Возмездия… Уж не о мирской ли суете печешься в такой час? – Мужчина откинулся на жесткий матрас и закрыл глаза. – Моли Великую о милости и прощении…

Джошуа неодобрительно покосился на парня рядом, но девушка, похоже, заинтересовалась. Ее рыдания стали тише.

– Не слушай его, успокойся, – снова сосредоточился на ней полицейский. – Современная медицина творит чудеса. Да и шрамы… кхм… шрамы можно убрать. Я уверен. Ну-ну, тише… Ты пугаешь людей вокруг.

– Плоть – всего лишь сосуд. Она бренна и уязвима, – вновь, не поворачивая головы, пропел мужчина в капюшоне. – Истинная красота – в душе, которую вдохнула в нас Матерь Вод. Эти порезы – не конец. Это начало твоего истинного пути… Освободи мысли и услышь голос Матери. Лишь тогда Ветер Надежды станет ее даром…

Джошуа снова поморщился, но на сей раз его критика осталась при нем. Девушка полностью смолкла и выглянула из-за плеча полицейского, уставясь на третьего.

– Расскажи еще о Матери Вод… Прошу… – прошептала она, невольно подражая его расслабленной, но собранной позе.

Полицейский откровенно вытаращил на нее глаза, но смолчал. Он медленно, превозмогая боль, наполнил грудь воздухом и опустился на свою койку. Тишины в помещении, очевидно, не предвиделось.

День 2. 10:31. Город Ланвиль.

Через несколько минут дом Люсиль остался позади. Вместе со своим спасителем девушка обогнула его с правой стороны, с грустью наблюдая обрушившуюся стену и руины своей квартирки. Окружающие здания выглядели не лучше, а спустя несколько десятков метров они поняли, что даже хуже. Следующее строение на улице обрушилось наполовину. Над руинами клубилось облако пыли, намекая, что катастрофа произошла буквально перед их приходом. Именно здесь, осторожно приближаясь к развалинам, они и встретили других выживших – небольшая группа усталых, потрепанных людей разгребала обломки, пытаясь спасти документы, ценности и тех, кто оказался под завалами. Увидев это, Люсиль сбавила шаг.

Мужчина поморщился, наклонив голову, но его цепкий взгляд устремился к людям.

– Идем дальше. Не привлекая внимания, – произнес он, отмечая фигуры в развалинах и извлекая из-за пояса трубу. – Осторожно.

– Но почему? Это же выжившие… Мы можем им помочь и… они нам? – подняв бровки, спросила Люсиль. Людей было несколько, но ее внимание зацепилось за плачущих близнецов и старика. Остальные явно что-то нашли и заработали энергичнее.

– Тут большая группа. Они справятся без нас… – бросив короткий взгляд на детей, произнес ее провожатый, продолжая движение вдоль развалин.

– Ты уверен? Может, нам лучше держаться других выживших? Ждать помощь? – засомневалась девушка, глядя на него.

Мужчина скользнул взглядом по группе в пыли, по плачущим близнецам, и снова нахмурился.

– Нет. Они нас замедлят… – холодно ответил он.

– Но… Разве… – нахмурилась Люсиль, снова бросая взгляд на детей, на людей, поднимающих очередной обломок стены. – Мы… спешим?

Ответить ей он не успел. Выжившие оживились всей группой, спеша приподнять покосившуюся плиту, заслонявшую вход в подвал. И в этот миг из темноты с ревом вырвался безумец. С пеной у рта он кинулся на ближайшего человека, вгрызаясь ему в горло. Остальные в ужасе кинулись в рассыпную, все кроме близнецов, старика и впавшей в ступор женщины.

– Валим! – рыкнул ее спутник, ускоряя шаг.

– Валим?! – вытаращив глаза, воскликнула Люсиль и оглянулась на детей. Чудовище оттолкнуло безжизненное тело и, шипя, медленно двинулось к близнецам. – А ну пошел прочь! – заорала она не своим голосом и ринулась на монстра.

Мужчина смачно выругался, замедляя шаг и оглядываясь на страшную сцену позади, на залитое кровью тело, на старика, кинувшегося к детям.

Чудище на мгновение застыло, его взгляд метнулся от девушки к детям и обратно.

– Нет! – снова закричала Люсиль, расставляя руки в стороны. – Сюда! Иди ко мне!

И это сработало! Безумец, перемазанный в чужой крови, взвыл и ринулся в ее сторону!

Дети завизжали от ужаса! Старик обнял их крепче, закрывая близнецам глаза.

Люсиль отскочила в сторону, ударяясь об острый угол бетонной глыбы. Увлекая тварь за собой, она попыталась ее оттолкнуть, ударить.

Безумец легко уклонился и рубящим движением ребра ладони ударил девушку первым, пришедшимся по предплечью. Люсиль, уворачиваясь, споткнулась о арматурный прут, рухнула в груду мусора, но тут же, с хриплым всхлипом, попыталась подняться, чтобы снова встать между монстром и детьми.

И тут с коротким свистом на голову безумцу обрушилась труба ее спутника. Тяжёлый, сокрушительный удар, от которого хрустнула кость. Тело монстра отлетело в сторону и замерло в неестественной позе.

Люсиль выдохнула, опасливо поглядывая на жуткое тело рядом с собой и вновь переведя взгляд на своего спутника. Руки предательски тряслись, на ее губах дрогнула слабая, виноватая улыбка.

– С… Спасибо… – выдохнула она, пытаясь улыбнуться и протягивая ему руку.

Но мужчина не двигался, не сводил с нее тяжелого, оценивающего взгляда.

– Ты нарушила обещание слушаться меня, – обвиняюще прозвучал его голос.

День 2. 10:34. Обуза.

Люсиль замерла, удивлённо глядя на своего спутника. Лёгкий ветерок шевелил тёмные пряди его волос, а с тяжелого фрагмента трубы в его руке на обломки кирпича падали тёмные. В воздухе висели запах ржавчины, пыли и далёкого дыма.

Райан одним точным движением вытер трубу о одежду безумца. Его лицо оставалось хмурым и холодным.

– Твоё слово – пустой звук, Люсиль? – не оборачиваясь, бросил он и покачал головой. – Тогда нам не по пути, детка. – Он хмыкнул и сделал первый шаг прочь по щебню.

– Эй! Возьми тогда меня! – внезапно поднялась из грязи прятавшаяся всё это время женщина. Её светлые волосы слиплись, а глаза бегали от Райана к трупу и обратно. – Я буду держать слово! Сделаю всё что скажешь!

За ней молча, встала девочка из близнецов. Старик, кашлянув, подтолкнул детей вперёд.

– Нам только до убежища… – робко начал он, – Я слышал, их организовали в школах…

Мальчик из близнецов крепче сжал пальцы сестры, его взгляд, недоверчивый, устремился на Райана.

– Эй… – Люсиль, не оправдываясь, вцепилась в рукав Райана. – Прости. Но они умрут здесь без нашей помощи! Доведи нас просто до Убежища, и я… я буду делать всё, что скажешь. Всё! Больше не ослушаюсь. Клянусь!

Райан замедлил шаг. Его плечи напряглись. Он окинул всю эту жалкую кучку людей медленным, оценивающим взглядом: старик, двое детей, испуганная незнакомка и Люсиль – загадочная беглянка в чужой, мешковатой одежде. На мгновение его взгляд задержался на бледных лицах близнецов.

– Они – медленные, громкие, слабые. Они – еда. Для таких, как это. – Райан резким движением подбородка указал на труп. Он снова обвёл взглядом всех, будто запоминая. – Оставим их в школе, и ты идёшь со мной. Не отставать. Не ныть. Не задавать вопросов. – Резко развернувшись, он закинул трубу на плечо и, не проверяя, идут ли за ним, двинулся в сторону мрачных силуэтов поврежденных зданий.

Дед с облегчением выдохнул и тут же подтолкнул близнецов вперёд, бормоча что-то себе под нос и нервно озираясь. Мальчик рванул за собой сестру, не отпуская её хрупкую руку. Неопрятная женщина на секунду заколебалась, бросив взгляд на труп чудища, но, порывисто дёрнув головой, засеменила следом.

– Слабые… – пробормотала Люсиль, замыкая их странную процессию. – Но разве сильный не должен защищать слабых?

– Не должен… – холодно отрезал Райан. – Вообще никому ничего не должен. Потому что может.

День 2. 10:39. Бункер Мэрии. Палата.

Некоторое время в палате царила тишина. Майра лежала неподвижно, наблюдая, как по капельнице движется жидкость, наполняя ее вены. Перемотанная бинтами, местами пропитавшимися кровью, она мало отличалась от мускулистого здоровяка на третьей койке и уж точно не походила на хрупкую, носатую малышку посередине. И все же при почти полном отсутствии ран это темноволосое существо вызывало куда больше жалости, чем они оба.

Майра поморщилась и отвернулась, чтобы не видеть других больных.

– Гражданские… А я… – прошептала она, но тут же стиснула зубы, заметив встревоженный взгляд медсестры-надзирательницы.

– Ах! – неожиданно поднялась на койке Ребекка и оглянулась. – Мой рюкзак! Я потеряла рюкзак с вещами! С моим лекарством! – Она испуганно посмотрела на Лунга, а затем на лежащую рядом Майру.

Лунг медленно приподнялся, придерживая рукой простынь и бинты.

– Бекки, не нужно тебе это лекарство… – Затем он перевел взгляд на медсестру, оценивающе ее окинул и облизал пересохшие губы. – Мисс, вы не могли бы… попросить принести ее вещи?

– Лежите, лежите… – забеспокоилась медсестра, покидая свой пост. – Я обязательно сообщу об этом. Прямо сейчас. Только не двигайтесь. В вашем состоянии нужен покой.

– Ладно… – выдохнул мужчина, возвращаясь на подушку. – И воды, пожалуйста…

Ребекка прикусила губу, поглядывая то на Лунга, то на выход из палаты, но все же легла обратно.

– Просто… вдруг… приступ… – прошептала она себе под нос и укрылась с головой.

– Аргх! – резко поднялась Майра, с шипением выдергивая катетер капельницы и пугая этим медсестру. – Чтоб вас… – зарычала она. – Я не какая-то слабачка, чтобы тут раскисать! Я у себя! Буду на связи!

– Что вы, капитан Коэл! – забеспокоилась медсестра, переключаясь на нее. – Вам надо лежать, быть под присмотром и…

Но Майра лишь отмахнулась от медсестры, принимаясь одеваться, скрывая слабость и боль.