Ветер над рекой: Оплот Надежды

– Пакет, – закатил глаза Райан, но тут же разжал пальцы.

– Па… кет? – выдохнула Люсиль, пытаясь улыбнуться, но получилась лишь жалкая гримаса. – Да, слишком туго… – Она торопливо начала разматывать ручки пакета с запястья.

– Мне понадобится твоя помощь, – не глядя бросил он, снова выхватывая свою бутылку и опустошая ее залпом. Его взгляд уперся в пакет Люсиль, где болталась такая же бутылка. Он облизнул пересохшие губы.

Девушка нахмурилась, внимательно наблюдая за ним.

– Помощь? Да, конечно… – неуверенно шагнула она ближе. – Еще воды?

– Это твоя, – покачал головой Райан. – Доставай аптечку, поможешь мне сделать перевязку. – Он кивнул на свой рюкзак, а затем оттянул воротник футболки, обнажая рану на шее – затянувшуюся, покрытую свежей, розовой корочкой. – Лучше поздно, чем никогда.

День 2. 16:30. Разгромленный офис.

Люсиль наконец закрепила последнюю повязку на ранах Райана и тяжело вздохнула. Внимания потребовала не только подсохшая рана от укуса на его шее, но и пулевое ранение – царапина на левом плече, на вид почти зажившая.

– Этот укус… клыки… – прошептала она, чуть отстраняясь. – Дар… Ты ведь заражен?

Райан поджал губы, не отрывая от девушки напряженного взгляда.

– Я всё ещё человек. Не то что некоторые. – Он усмехнулся и наклонил голову. – Страшно?

– Страшно… – выдавила она.

– Уважаю честность. – Кивнул Райан. – Но ты же понимаешь, что сейчас я тебя не отпущу? – Он скользнул взглядом по её сумке с провизией и потянулся к своей, доставая бутылку с водой. – Надо бы пополнить запасы… – пробурчал он, сделав несколько жадных глотков.

Люсиль запустила дрожащую руку в свой рюкзак и, хмурясь, последовала его примеру, осушив свою бутылку до дна.

– И поешь. Идти нам ещё далеко, – добавил мужчина, уже шурша обертками в своём пакете.

Люсиль мрачно кивнула, развертывая протеиновый батончик. Она украдкой наблюдала, как он быстро уничтожает свои запасы.

– Дёргаешься, словно я тебя съесть собрался. Мне союзники нужны, а не рабы. И сама видела – за тебя я убить могу. – Райан оскалился, и с его губ посыпались крошки печенья.

– Союзники? – недоверчиво переспросила Люсиль. – В чём? Мы могли остаться в школе… – она замолчала, глаза её расширились. – Не могли, потому что ты заражён? Это опасно для детей и… для меня… – прошептала она, бросая на мужчину тревожный взгляд.

– Не могли остаться, – подтвердил он и снова хищно улыбнулся, ловя её за запястье. – Даже не знаю, опасно ли это. – Райан обнажил клыки, чуть притягивая её к себе. – Но ты можешь мне помочь. Пустяк – вернуться домой.

– Домой? – не отрываясь смотрела она на его лицо. – Я всё ещё не понимаю…

– Выбраться из города, – прошипел Райан, прижимая её так близко, что она ощутила его учащённое, гулкое сердцебиение.

– А как же… – она попыталась вырваться, – карантин?

– Есть идея… – с той же опасной улыбкой подмигнул он, наконец отпуская её. – Но нам понадобится оружие и припасы.

Люсиль, хмурясь, поправила мешковатую, чужую одежду на себе.

– Так что… – прикрыл глаза, но продолжая улыбаться, протянул Райан, – отдохни ещё немного. Скоро двинемся.

День 2. 17:30. В темноте.

Луч фонарика, скользивший по груде бетона, дёрнулся и замер. Жужжание «стальной ромашки» стало взволнованнее. Механизм застыл. Его сферическое ядро едва вибрировало, направляя сенсоры в тёмный провал между плит.

Из глубины донёсся звук – тяжёлое, влажное сопение.

«Ромашка» двинулась навстречу. Её луч, словно щуп, робко заглянул в провал.

В свете материализовалась спина: бугристая масса плоти, покрытая наростами. Мертвенно-бледная кожа, пронизанная чёрными сосудами. Существо жевало, склонившись над кровавой массой. Механизм зафиксировал искажённые черты, длинные когти на пальцах.

Существо замерло. Его уродливая голова медленно повернулась. Из горла вырвался низкий, горловой стон.

«Ромашка» отпрянула. Луч дрожал, выхватывая из мрака блеск слизи на клыках, мёртвую хватку когтистых лап.

Мутант пополз. Медленно, с пугающим упорством. Его единственный глаз не мигал, уставясь в слепящую линзу.

Механизм рванул назад, но из соседних щелей послышались другие звуки. Такое же хриплое дыхание. Такие же тяжёлые шаги. Их было несколько.

«Стальная ромашка» застыла в проходе, зажатая с двух сторон. Её прерывистый луч метался, выхватывая из тьмы то одну уродливую тень, то другую.