Инара

Металлическая, покрытая странными пятнами дверь, та самая, чуть не единственная уцелевшая во всём городе после Тревзрывия, была завалена крупными обломками породы, а соседние покореженные жилые блоки от обвала сдвинулись, словно старались спрятать её от посторонних глаз.

Амир быстро установил под дверью несколько мини-зарядов и утянул Дану за рукав из переулка. Глухо бахнуло, потом еще два раза. Руины Алмарана откликнулись ленивым эхом. Амир заглянул в проулок, чертыхнулся и поставил еще два заряда. Снова тихие взрывы, снова равнодушное эхо.

Потом они раскидали остатки камней и замерли перед освобожденной, но всё так же закрытой дверью. Амир достал сканер и тщательно настроил его сначала на близкое расстояние, потом на дальнее. Прибор показывал еще одну дверь, а за ней тоннель, уходящий в толщу скалы.

– Неужели никто за двести лет не поинтересовался, что там? – задумчиво бурчал он, меняя настройки сканера.

– Мы спрашивали еще на первом курсе, – ответила Дана, – нам ответили, что её несколько раз пытались вскрыть еще давно, когда только задумали музей. Никаких особенных приборов, типа как у тебя в руках, тогда не было. Чтобы узнать, что за этой дверью, например, пустая комната или склад трупов, или даже что–то более ценное, нужно было больше, чем энтузиазм тогдашних копателей. Ты не забывай, что при жизни Фисара сюда вообще ни денег, ни сил не вкладывали. А потом, когда уже полноценный музей организовали, в нем столько всего было, что про эту дверь и забыли. Так, пугали подростков кровавыми легендами про несчастных влюбленных.

– Ясно… но ведь могли быть всякие черные копатели, которые ищут ценности, – пыхтел Амир, устанавливая новые мини-заряды по периметру двери, – неужели им тоже не интересно было?

– Это Нижний Алмаран. Тут и в самом расцвете-то были трущобы.

– Ладно, убедила. Отходим. Сейчас точно завалим её.

Когда развеялся дым и пыль, они вернулись и не сговариваясь выругались. Дверь стояла на месте.

Глава 18

ФИСАР

07.04.2791 или 01.01.01 Эры Объединения

За несколько часов блуждания по верхнему Алмарану отряд Фисара увеличился на двадцать человек. Все они, в отличие от спасенных из нижних кварталов, знали Фисара лично, и его это не вдохновляло. Особенно целый и невредимый Тагир Тагаро, законный муж Инары и сын верховного городского судьи. Огромный, но мягкий и рыхлый, Тагир радостно душил в объятиях худосочного шурина и долго громко рассказывал, как всё было ужасно, хоть его никто не спрашивал:

– Сижу я у себя в голубой гостиной на новом диване, только-только изготовили, удобный такой, пью вино, слушаю последний концерт Раиры, печалюсь немного о судьбах мира, о своей любимой жене, об её вероломстве… ну всё как обычно. И тут вижу, за окном что-то яркое, не успел удивиться – как полетели стекла! И грохот. И сирена. Но она сразу замолчала. Мне только и хватило времени упасть на диван и подушкой прикрыть голову. Я почувствовал, как пол вздыбился, да с такой силой, что меня вместе с диваном перевернуло. А я всё подушку держу, пальцы ни за что бы не разомкнулись, такая судорога от страха. Вот и лежу на ковре, на мне диван, хорошо, что он ультрасовременный, легкий, мы куда-то валимся. Наверное, я орал, не помню, но горло саднит. Значит, орал. Потом упал, сверху еще что–то на диван упало, мне прямо тяжело дышать стало. Но ничего, диван-то углом, со спинкой, на мне как крыша. Так долго пролежал, очень долго. По нужде захотелось, но сдвинуть диван было тяжело. Я потом я услышал голоса и закричал. И вот, вы меня спасли. Ну и диван спас, конечно. Жаль, что всё так случилось, я бы тебе посоветовал мастера, у него и отец всегда заказывал мебель.

– Святое небо, ну что за инфантильный дурак… – прошептала немолодая женщина, подтянутая и элегантная, несмотря на грязный костюм и непричесанные волосы, – бедный судья, единственный сын болван.

– Да судье уже всё равно, госпожа Пажири, – таким же шепотом отозвался мужской голос у нее за спиной, – от его дома ничего не осталось. А вот нам придётся несладко, пока наладим хоть какое-то управление и вообще поймём, как жить дальше.

Фисар слышал всё это и тихо бесился. Ему не удалось всучить пилюлю каждому, найденному в верхнем городе. Привыкшие к власти, богатству и независимости, люди из высшего света алмаранского общества не торопились исполнять любой приказ юнца, который без армии и могущественного отца сейчас не представлял из себя ничего. Они иронично посматривали на тех, кто с восторгом ловил каждое слово Фисара, но благоразумно молчали.

Тагир Тагаро между тем пытался добавить подробностей в свой рассказ, но наконец заметил, что Фисар его не слушает.

– Брат мой, ведь ты всё равно мой брат, хоть Инара и бросила меня, – поменял тему Тагир, – а что теперь будет? Если ты ведешь всех куда-то, у тебя есть план?

Фисар натянуто улыбнулся. Он ждал этого и неистово надеялся, что к тому времени уже вернется Ковур Дисуро, у которого точно есть ответы на все вопросы. Но торговец не появлялся.

– Друзья мои, братья и сестры! – Фисар взобрался на перевернутый искореженный электрокар и сразу почувствовал себя уверенней. – Я попробую сейчас пояснить, что случилось.

– А вы точно это знаете? – подал голос казначей Аваро, тот самый, что шептался недавно с госпожой Пажири.

– Я знаю немного больше вас, господин Аваро, – сдержанно откликнулся Фисар и продолжил: – Беспрецедентный теракт совершила группа «Братья Свободы», вы наверняка что-то слышали о них. В столице такой же ужас, как и здесь. Уничтожен джибларский Оттар и несколько мелких поселений. Террористы не знают границ и народов. Они сошли с ума, решив, что только смерть даёт полную свободу, и что они сотворят благое дело, уничтожив всех. Но их план провалился! – голос Фисаоа окреп и стал торжественым. – Мы выжили. Пусть нас мало, но мы избранные. Слухи о том, что моя сестра, Инара Даури, причастна к этому теракту, не подтверждены. Также я не знаю, где мой отец, пока тело не найдено будем считать его живым.

– Откуда вам известно про столицу, связи ведь нет? – спросила госпожа Пажири.

– Во время гибели Алмарана я находился в поезде, его тоже взорвали, но у меня был специальный вагон со спасательной капсулой. Я выбрался на берег, встретил всем вам известного торговца Дисуро, и мы первым делом поспешили на розыски выживших. Я видел столб дыма над Нирасаром через дальновизор. Точно также я видел дым над Джибларскими горами, именно в том месте, где расположен Оттар.

– И что вы собираетесь теперь делать? – поинтересовался Аваро.

– Поднять голову на зло террористам и выжить. Построить новый мир! – Фисар гордо расправил плечи.

– Как? – иронично уточнил Аваро. – Чьими руками? Вы лично хоть что-то умеете?

– Научусь всему необходимому. И вас научу. Я умею ухаживать за животными, например. Я не боюсь грязи. Смогу забить, освежевать и разделать тушку. И рыбу. Вы ведь понимаете, что нам придётся первое время питаться натуральной пищей?

– Святое небо, натуральные продукты… – раздавлено прошептала госпожа Пажири, – мы не сможем. Мы умрём.

– Наш брат дело говорит! Утрём нос террористам! Пусть они у себя в аду ещё раз сдохнут от того, что мы выжили! – сурово крикнул кто-то из нижних, отведавших таблетку верности.

– Благодарю тебя, брат мой! – Фисар приложил руку к сердцу и одобрительно посмотрел на крикуна.

– Хорошо, но конкретно, вот прямо сейчас что нам делать? Куда идти? Кругом только мертвецы, – не унимался Аваро.

– У нас уговор о встрече с другим поисковым отрядом на вокзале. Там удобнее выйти из города, а ещё неподалеку казармы, возможно на складах остались припасы. Можем, конечно, поискать здесь, – Фисар обвел рукой развалины когда-то роскошной улицы, – но насколько я знаю верхние районы, тут в домах еду не держат. Только вино. У вас есть другое предложение, уважаемый?

Казначей Аваро настороженно разглядывал тех, кто пришёл с Фисаром из нижних кварталов, словно подозревал неладное. Он явно не хотел подчиняться, но был в меньшинстве.

– Если были бы, я бы у вас не спрашивал, – хмуро ответил он и отвернулся.

– Я внимательно выслушаю любого, как только у вас будет что мне предложить, – холодно улыбнулся Фисар и вдруг чуть не захлопал в ладоши. С высоты электрокара он увидел знакомую коренастую фигуру, выходящую из-за угла.

С Ковуром Дисуро пришли еще четверо, причём все раненые. Один, самый грязный, отличался затравленным взглядом и держался обособленно. Его рука была подвязана темно-синим в бурых пятнах платком.

– Гляди-ка, джибл! – раздался удивленный возглас.

– Он-то что здесь делает?

– Может, это они всё подстроили? Мы же наверняка не знаем, действительно сгорел этот их Оттар, или брат наш ошибся? – подхватили в толпе.

– Даже не думайте плохо в ту сторону! – шикнул Фисар, спрыгнул с электрокара и с искренней улыбкой сделал пару шагов навстречу торговцу, – Ну наконец-то! Я за вас переживал.

– И вам здравствовать, господин Дауро, и вам, господа, – Ковур поклонился толпе. – Очень рад, что вас стало больше.

Потом он присмотрелся и спросил Фисара:

– Раненых вообще нет?

– Нет, здесь только здоровые полноценные граждане нового мира.

– И вообще не было раненых за целые сутки? – прищурился торговец.

– Были, а как же! – высказался самый активный из нижних, – мы им помогли. Чтоб не мучались. Ведь у нас ни лекарств, ни лишней еды.

Люди, пришедшие с торговцем, переглянулись.

Ковур Дисуро взял Фисара под локоть и отвёл в сторону.

– Вы что творите?! – зашипел он. – Для вас важен каждый человек! Если не набрать хотя бы тысячи, можете распрощаться с мечтами о новой жизни во главе нового народа.

Фисар насупился и молчал, как ученик, который сделал ошибку и больше всего на свете хочет нагрубить занудному учителю, но боится.

– Если вы мне сейчас не поклянётесь, что будете беречь каждого найденного живого горожанина, я просто вас брошу здесь, в Алмаране, и уйду. Никакого Нирасара и Оттара, никакой помощи, никаких советов. Выживайте, как знаете! – сурово закончил Дисуро.

– Простите меня. Я растерялся. Буду делать в точности, что скажете, – виновато сказал Фисар, – но только без поклонов и сожалений, хорошо? Люди не должны видеть, что вы мною управляете.

– А вот это правильный подход! – улыбнулся Дисуро, – Продолжаем спасение человечества.

И они пошли к вокзалу, чтобы встретиться с Шугуром и выйти из города. Дисуро с Фисаром шли обособленно, тихо переговариваясь. Торговец загибал пальцы, а юноша с готовностью кивал.

В казармах у вокзала не нашлось ни еды, ни оружия, ни даже тяжело раненых. Террористы знали свое дело – сотни зарядов были заложены там, где взрыв принесет максимальное разрушение.

– Святое небо, но как? Как они смогли всё это заминировать настолько незаметно, что весь город в пыль и мы до сих пор не знаем, где комендант Саниро? – недоумевал казначей Аваро, шагая под руку с госпожой Пажири.

– Возможно, когда-то узнаем. А может и наоборот, нам не стоит этого знать. Ну, чтобы спокойнее жить было. А то мало ли, кто числится в предателях… – вздохнула она, с тоской глядя на подсохшую лужу крови под обломком купольной фермы.

Вокзалу досталось не меньше, чем казармам и фабрике питания. Монорельс, закрученный спиралью, проткнул информационное табло как раз там, где радостные буквы сообщали, что уважаемые пассажиры прибыли в Алмаран – крайний, но не последний город мединаров. Искореженные вагоны были похожи на замученных гусениц, а в них можно было увидеть тела, уже застывшие. Платформы лопнули и в их трещинах сверкало битое стекло, а там, где раньше были стильные ворота, ограждающие Алмаран от недружелюбной наружной атмосферы, зияла дыра и сквозь нее виднелось море.

Три десятка людей смотрели на это и не издавали ни звука, ведь настоящее отчаяние молчаливо. Но приближающийся шум и гомон вырвали их из морока безысходности.

Шугур умудрился раздобыть где-то ярко-жёлтый, хоть и в пятнах, пиджак. Теперь он двигался, как путеводная звезда, или как лобовой фонарь электрокара. За ним к восторгу Фисара шагало так много людей, что сразу и не сосчитать.

– Здравствуй вовеки, брат Фисар! – громогласно заявил о себе Шугур. – Я не знаю, сколько людей ты привёл, но я всё равно тебя переплюнул! Сто два, слышите, вы все? Сто два!

Фисар не ответил, он только раскинул руки и Шугур не преминул обнять его, продолжив речь уже возле самого фисарова уха:

– Из них сорок женщин, больше половины которых точно сможет рожать. И все они верят в тебя, как в солнце на небе.

Почти все, кто пришёл с Шугуром, были жителями нижних кварталов, кое-кто нашел знакомых среди отряда Фисара. Люди здоровались, обнимались, некоторые женщины всплакнули, но это заняло совсем немного времени. Вскоре почти полторы сотни лиц повернулись к Фисару. На этот раз он ждал внимания с нетерпением и радостным возбуждением. Ведь теперь он знал, что говорить и что делать. Ближайшая к нему сломанная скамейка была низкой, но её вполне хватило, чтобы возвыситься над толпой.

– Братья и сестры! – уже привычно начал он. – У вас у всех один вопрос и я рад, что могу на него ответить! Мы с вами уходим из города. Нет-нет! – он поднял руку, останавливая ропот. – Не бойтесь, это безопасно! Оставаться здесь среди трупов наших бедных сограждан нельзя. Здесь нет припасов и воды, скоро микробы и паразиты сделают здешнюю ситуацию смертельно опасной, ведь мы пока не в силах очистить весь Алмаран от тел, вы же знаете, все системы уничтожены. Но у нас есть портативный опреснитель и небольшой запас аккумуляторов благодаря нашему другу, Ковуру Дисуро. Мы сможем разбить лагерь на берегу моря, где у нас будет вода и еда. Будем каждый день возвращаться сюда, собирать уцелевшие вещи, которые нам помогут обустроить быт. И мы конечно же продолжим искать выживших, просто для поисков не обязательно водить с собой женщин и детей. Мой брат Шугур, моя правая рука, тебе я поручаю набрать два отряда и передаю управление лагерем, пока я вместе с уважаемым Ковуром Дисуро отправлюсь в Нирасар, а затем в Оттар. Мы найдём всех, кто выжил и вернемся одним дружным народом, как это было до Пятилетней войны.

– Что? Родниться с джиблами? Ни в жизнь! – крикнул кто–то из дальних рядов.

– Да! Без них обойдёмся! Не хватало ещё им помогать после всего, что они сотворили!

– Алмаран для мединаров!

Фисар не стал никого успокаивать. Он подозвал Шугура и что-то шепнул ему на ухо. Шугур исчез в толпе и через минуту троицу упирающихся смутьянов быстро утащили в разрушенное здание вокзала.

– Для тех, кто против мира и счастья, поясняю сразу, – продолжил он свою речь уже без улыбки, – оставьте ненависть в этих руинах ради своего же благополучия. Вы выжили не для этого. Ни один из вас не сможет жизнью поклясться, что знает истинные причины той войны, ведь так?

Ответом ему была настороженная тишина.

– Возможно, мы что-то выясним позже, если найдём секретные архивы. Но что бы мы там ни обнаружили, мы избранные. Да? – он сделал вид, что не слышит и приложил руку к уху.

– Да! – раздалось несколько голосов.

– Мы новые жители нового мира, мы выстоим и построим новый город. Да?

– Да! Да! – уже увереннее зашумели люди.

– Мы снова сможем называться маридами и мир наш станет прекрасен!

– Да! Да! Да! – восторженно закричало большинство.

От радостно-возбужденного Фисара не ускользнуло, что те из верхних, кто остался без пилюли привыкания, спокойнее реагируют на его пламенную речь. Впрочем, их было немного. Мысль о том, что таблетку можно скормить попозже, показалась ему здравой, он выкрикнул еще пару ободряющих слов и собрался уже спрыгнуть со скамейки, но тут к нему подошёл Шугур и сделал знак, что с буянами всё в порядке.

– Братья и сестры, ещё один важный момент! – хлопнул в ладони Фисар. – Пока меня не будет, прошу вас верить брату Шугуру, как мне самому и беспрекословно выполнять все его просьбы. Он, как и я, стремится к всеобщему счастью. А теперь вперёд, к морю!

Старательно не глядя на озабоченных аристократов, он размашисто пошёл вперёд за Ковуром Дисуро, который уже выходил из огромного пролома в стене.

Торговец обернулся, подождал Фисара и взял его под руку.

– Пылкая и удачная речь, господин Дауро.

– Спасибо, но она не сработала на всех. Без ваших таблеток мне не очень верят. Хорошо, что таких меньшинство.

– Кхм.. да… кстати, про таблетки. У них есть срок действия, – негромко сказал Ковур Дисуро.

– Они портятся?

– Нет. Они действуют на человека ограниченное время. От десяти до двенадцати дней.

– Что… что вы имеете в виду? – похолодел Фисар.

– Всего лишь то, что вам не удастся управлять людьми, заморочив им голову пафосными обещаниями, – пожал плечами торговец. – Они готовы идти за вами без вопросов только десять дней.

– А потом?

– А потом мы узнаем, насколько вы смогли их убедить поступками, а не словами.

– Что же мне теперь делать?

– Мы отбываем в Нирасар завтра с рассветом. У вас есть вечер и ночь. Можете выспаться, а можете заложить фундамент своего правления.

– Их полторы сотни! – отчаянно прошептал Фисар. – Я не успею поговорить с каждым!

– Значит, надо выбрать тех, от кого будет зависеть будущее, – понизил голос Дисуро, потому что к ним подходили казначей Аваро, госпожа Пажири и ещё несколько бывших жителей Верхнего Алмарана.

– Так и сделаю, – коротко ответил Фисар, потом улыбнулся казначею и прошёл мимо высокородных горожан туда, где раздавал указания Шугур.

Ковур Дисуро посмотрел ему вслед и тяжело вздохнул.

Глава 19

НАЗИР

16.03.2789г. (два года до начала Эры Объединения)

Назир плавал плохо. Это не удивительно для горца, который мог учиться только в крошечном ледниковом озерце, оттаивающем на три месяца в году. И всё же он, как и многие джиблы-проходцы, умел держаться на воде. Иначе не попасть в отряд.

Но если путь в Алмаран ему почти понравился, несмотря на опасные волны, то на пути из города его дважды чуть не стошнило. Выплыть через коллекторную трубу оказалось несложно, но от дикой вони не спас даже специальный плёночный костюм с маской. Избавившись от него, Назир по-прежнему чувствовал отвратительные чужие запахи даже после того, как извалялся в снегу. Низкие тучи и глухая полночь скрывали его от безопасников с городской стены, но и мешали ориентироваться. Навигатор не помогал – глушилки Алмарана работали надёжно, а горы растворились в мрачном ночном небе. Самый простой путь – по прямой, прочерченной останками древней железной дороги, был самым опасным и не подходил Назиру. Слишком высока цена его груза.

Поэтому он просто отходил от города как можно дальше, радуясь, что весенний снег местами растаял, обнажив каменистую почву, на которой не остается следов.

Оглянулся он только раз. Мрачная громада Алмарана, закрывающая от него море, моргала редкими огнями высоток, выглядывающих из–за глухой стены. То, что горожане называли куполом, на самом деле было толстой стеклянной крышкой, асимметричной и некрасивой. Если днём это было не очень заметно, то в темноте купол светился бледно голубым, обнажая всё свое несовершенство. Перекрестья ферм рассекали его на неравные части и Назиру показалось, что он видит крошечную фигурку на одной из черных полосок. Но нет, конечно же нет. Вряд ли Инара Даури сейчас сидит там. Назир вздохнул и больше не смотрел назад.

Рассвет он встретил у подножья холмов и даже не остановился передохнуть. Энергетический напиток оказался слишком ядрёным. Что-что, а биоактивные добавки в Алмаране делали на совесть. Только когда полуденное солнце нагрело плоские черные камни под ногами, Назир наконец сделал привал. Отсюда, с пологих склонов предгорий, Алмаран уже не казался громадой. Ясное небо без облаков и такое же ясное спокойное море превратили вражеский город просто в чужеродную композитную глыбу среди бесконечной синевы. Назир усмехнулся – выращенные на пропаганде мединары сознательно лишали себя счастья быть частью живого мира. Это у них называлось безопасность. Воздух в городе очищался специальными установками и был пресным и безвкусным, как синтетическая еда до появления вкусокапсул.

К вечеру Назир добрался до первых крутых склонов, где оборудован тайник с нормальной едой, тёплой одеждой и рацией. Влияние глушителей Алмарана здесь заметно ослабло и с третьей попытки он вышел в эфир и сообщил Кадыму Старому, что миссия выполнена. Осталось добраться до места встречи, передать заказ и можно полгода не заботиться о доходах семьи. Это не значило, что Назир планировал отсиживаться в Оттаре. Ему очень нравилось рисковать, сталкиваться с опасностью и выходить победителем. Иногда он жалел, что родился спустя два века после Пятилетней войны. Партизанские стычки и шпионские вылазки в города мединаров не казались ему подвигами, то ли дело – отчаянные военные операции предков!

Небольшая пещера, где он укрылся, стала очень уютной, когда он поджёг огненную таблетку и поджарил на крошечном рыжем костре мясные хлебцы. Ветер, гуляющий в горах, его не беспокоил, среди камней Назир чувствовал себя намного лучше, чем среди пластика, стекла и металла. Правда, спал он тревожно, несколько раз просыпался, потому что как наяву слышал отрывистые указания патрульных и крики их командира, маленькой спесивой девицы, которая никак не желала оставить Назира в покое. Уже под утро приснилось, что Инара Даури подарила ему прекрасное кольцо, а потом потребовала вернуть. Но кольцо невозможно было снять, разве только отрезать палец. И на моменте, когда мединарский нож уже полоснул по пальцу и брызнула кровь, Назир с криком проснулся. Он вспомнил, как смеялся над женой, свято верящей в сны и впервые в жизни решил по возвращении домой заглянуть в сонник, который его впечатлительная Энсу всегда держала возле кровати. А ещё он поклялся себе никому не рассказывать про дочь Кровавого Даура.

Посланцы Кадыма встретили его к вечеру второго дня. Сначала подмерзший на перевале Назир услышал характерное гудение и потрескивание, отчего ему сразу стало теплее, а вскоре из-за обломка скалы появился караван из четырёх электромотов. Один был без водителя и выделялся ярко–лиловой окраской. Назир усмехнулся – их общий с Энсу электромот нельзя было спутать ни с чьим другим.

– Ваххар джиблар! – крикнул ещё издали первый водитель.

– Джиблар ваххар! – радостно отозвался Назир и напрочь забыл про тяжелый сон. Всего десять дней его не было дома, но казалось, прошла целая вечность.

Сопровождающие не отличались любопытством, уточнили лишь, всё ли по плану. Назир даже немного разочаровался. Первый самостоятельный выход на задание и успех, который укрепит его положение в отряде, заслуживали большего внимания.

В полном молчании кавалькада электромотов спустилась по горному серпантину. Назир смотрел по сторонам и улыбался. За десять дней весна уже вовсю похозяйничала за хребтом. Из-под камней выглядывали первоцветы, ярко зеленели полянки и только в самых глубоких ложбинах доживали свои дни снежные языки.

Первый рубеж Оттара, надежно защищенный ещё со времен Пятилетней войны, казался уродливым нагромождением скальных обломков с чёрными дырами пещер, но птичий щебет и россыпь сине–жёлтых крокусов могли украсить что угодно.

Махнув дежурному, водитель первого электромота въехал в тоннель, не сбавляя скорости, остальные за ним. На другой стороне сопровождающие свернули к покосившемуся ангару, а Назир поехал дальше и остановился только когда ему навстречу из пешеходного тоннеля выскочил невысокий шустрый малый в комбинезоне с особым знаком бригадного помощника.

– Ваххар джиблар! – обрадованно крикнул шустряк. – Он очень ждёт!

Бросив электромот прямо к ногам бригадного помощника, Назир буркнул ответное приветствие и шагнул в тоннель. То ли в тоннеле было прохладно, то ли Назир нервничал, но, когда он дошёл до заветной двери главного бригадира, его всего трясло.

В комнате был полумрак. Единственное широкое, но низкое окно пропускало мало света. Кадым Старший сидел в огромном кресле, укутавшись в толстое шерстяное одеяло. Он пил что–то горячее, клубящееся паром из гигантской кружки, и читал книгу, дальнозорко отставив её на вытянутой руке. В отличие от своих подчиненных он шумно обрадовался возвращению Назира:

– О, в нашем отряде появился ещё один орёл! Входи, входи, сынок! – от отставил кружку, тщательно загнул уголок страницы и тяжело поднялся.

– Ваххар джиблар! – ударил Назир кулаком в плечо и аккуратно поставил рюкзак на небольшую каменную скамью.

– Джиблар ваххар, джиблар ваххар, – кивнул Кадым, но вместо ответного жеста раскрыл объятия, чем сильно смутил Назира.

Старик долго хлопал его по спине, по плечам и хвалил не переставая. Потом оборвал сам себя на полуслове и крикнул, чтобы несли выпивку, да побольше.

– Благодарю, но я бы хотел сначала заглянуть домой, – несмело возразил Назир.