Инара

Мария Соловьёва

Инара

Мария Соловьёва

[e-mail]

цикл «Право первого»

Книга I

ИНАРА

Глава 1

ДАНА

04.06.198г. Эры Объединения

Вечернему солнцу не хватало сил на освещение десятиметровой толщи воды и Дана включила дополнительный прожектор, отпугнув бесчисленную рыбную мелочь. Одноместный исследовательский аквабот медленно обогнул мощный обломок, обросший водорослями. Кусок прошлого величия Алмарана выглядел, как драная шкура медведя. Морская жизнь не селилась на стекле и суперпластике, предпочитая старый добрый металл, которого у древних алмаранцев было немного. Вот и получилось, что на одном фрагменте путепровода где-то обильные заросли, а где-то едва прикрытые тиной пластиковые проплешины.

Мощный удар выбил из Даны недодуманную мысль. Клубок дерущихся бэнтов врезался в аквабот так внезапно, что Дана взвизгнула. Трое взрослых самцов переливались в свете прожектора всеми оттенками зелёного. А позеленевшие бэнты – это созревшие твари, безуспешно пытающиеся найти самку. Стало быть, агрессивные и отупевшие, с забытым инстинктом самосохранения. Аквабот закрутило и Дана на мгновение потеряла ориентацию, упустив момент, когда нужно было активизировать режим автопилота.

Бэнты были слишком заняты друг другом, чтобы целенаправленно уничтожить аквабот, и это спасло Дану. Но силы удара хватило, чтобы послушная подводная машина вылетела за маркеры и зависла над впадиной, не обозначенной в учебных маршрутах. Дана судорожно ввела команду возврата, но за миг до подтверждения что-то её остановило. Что-то, выбивающееся из привычной картинки. Правильный треугольник, размер которого сложно было оценить, золотисто мерцал в глубине впадины, когда туда падал свет от прожектора.

В голове у Даны проскрипел голос куратора:

«Первое правило исследователя – не проходить мимо чего-то нового и необычного. Второе правило исследователя – вести запись любого изыскания, даже ничтожного. Третье правило исследователя – обеспечить сохранность найденного в такой форме, чтобы в случае гибели исследователя знания можно было использовать. Нулевое правило исследователя – никогда не лезть в ситуацию, в которой нет шанса сохранить жизнь и полученную информацию.»

Золотистый треугольник и пугал, и притягивал. Впервые за два года обучения Дана могла хоть чем-то выделиться из своей группы. Просто надо остаться в живых после знакомства со странным знаком из глубины. Датчики аквабота показывали, что вокруг безопасно, а приблизительное расстояние до треугольника – тридцать метров по прямой. Она активировала бортовой диктофон и четко произнесла:

«Дана Ясири, учебная группа три-бэ. Девятнадцать тридцать две, в четвёртый день шестого месяца сто девяносто восьмого года Эры Объединения во время столкновения с агрессивной фауной аквабот сбит с маршрута. Визуально наблюдаю необычный треугольный знак во впадине морского дна. Знак рукотворный. Данных об исследовании впадины не имею. Принято решение подойти по возможности ближе. Степень риска оцениваю, как невысокую. Аквабот не поврежден, бэнты рядом не замечены.»

Поёрзав в кресле, Дана решительно направила аквабот в темную впадину, похожую на кривую улыбку. По мере продвижения вперёд треугольник оставался такого же размера. Расчетное время вышло, но аппаратура аквабота по-прежнему утверждала, что до объекта тридцать метров. Дана остановила машину и постаралась осмотреться. Ничего примечательного. Никто из студентов истфака не бывал здесь. И вообще никто не бывал, судя по полному отсутствию данных в навигаторе аквабота. Да и зачем исследователям безжизненное после взрывов дно моря возле руин Алмарана? Только студенты-историки на практику приплывают и клепают потом одинаковые до изжоги отчеты. Дана усмехнулась. Её отчет уж точно будет отличаться от прочих. Она сделала отметку об остановке, странностях оценки расстояния и двинулась дальше к треугольнику, но тут пискнул датчик слежения. К акваботу приближались новые бэнты.

На этот раз Дана была готова – манипуляторы в режиме резаков, шокеры активны, у бэнтов никаких шансов. Если только их будет не слишком много. Но их было много. Твари облепили аквабот и скрежетали по обшивке зубами. Дана кричала, машина сражалась, вокруг плавали куски разрезанных змеиных тел, на которые тут же набрасывались ошалевшие соплеменники. Пришлось идти на крайние меры. По технике безопасности оператору аквабота в случае электро-отпора нужно плотно закрыть глаза, но Дана не успела. И в секундной голубой вспышке, озарившей подводный ад, она заметила на ближайшей скале плотно закрытые ворота, обозначенные рядком светоотражающих плашек, проглядывающих сквозь чахлые водоросли.

Когда останки убитых электрической дугой бэнтов медленно пошли ко дну, Дана развернула прожектор к скале и непротокольно выразилась. Потом спохватилась, стёрла запись и повторила сдержаннее:

«Наблюдаю рукотворную конструкцию, скорее всего, шлюз. По данным навигатора нахожусь в ста метрах по прямой от места последнего зафиксированного маркера учебного маршрута. Но учитывая сбой с треугольником, я бы не была так категорична. Шлюз размером в четыре аквабота, чётко прослеживается зазор между створками, но я пока не вижу наружных рычагов. Возможно, раньше он открывался изнутри. С учётом запасов дыхательной смеси вынуждена буду покинуть находку, если не найду способа открыть его в ближайшие три минуты.»

Она медленно водила манипуляторами вдоль тонкой щели в бесплотной попытке вставить туда лезвие. Время вышло, и ей оставалось только прикрепить маячок на шлюз, чтобы вернуться с помощью, и вынужденно разделить триумф первооткрывателя с кем-то ещё. Манипулятор расчищал небольшую область ворот, чтобы крепление маячка было надежным и Дана остановила его. Под слоем убогих водорослей тянулась надпись на неизвестном языке, причем несколько символов явно отличались от остальных глубиной и толщиной. Металлический палец манипулятора повиновался Дане и сильно надавил на выделенную область. Щель стала расширяться и течение воды увлекло аквабот за собой. В какой–то момент Дана почти включила задний ход, но подумала и сообщила диктофону, что вода быстро течет в щель, значит, там пустота и воздух. На крайний случай у нее есть кислородные таблетки и тревожная кнопка. Несколько бэнтов, приплывших, видимо, на помощь родне, безуспешно попытались атаковать аквабот, но не последовали за ним сквозь шлюз.

Дана дышала через раз, потому что просто забывала это делать. Тоннель внутри шлюза слабо освещался мерцающими микроорганизмами, заселившими стены. Вообще оказалось, что фауна здесь намного богаче, словно ее не коснулись страшные взрывы, двести лет назад разрушившие прежний мир. Впереди виднелись вторые ворота шлюза, но они вряд ли сработают, пока не закрыты первые. Дана развернула кресло к задней части купола аквабота, осмотрела стены и облегченно выдохнула. Простой рычаг даже не был замаскирован и легко поддался манипулятору. Только вот когда Дана добралась до вторых ворот, она не обнаружила ни рычага, ни кнопки, ни панели. Совершенно пустые стены, не считая светящихся водорослей. Аквабот грустно покачивался перед глухими створками, как непрошеный гость, которого хозяева увидели в щель между занавесками и делают вид, что их нет дома.

И тут датчик расхода дыхательной смеси моргнул оранжевым. Дана раздавила кислородную таблетку и воздух вокруг на мгновение стал больничным, но через два вдоха всё нормализовалось. Время шло, воздух расходовался, но ничего не происходило. Дана с сожалением развернула аквабот – придётся вернуться как-нибудь в другой раз. Только рычаг первых ворот не поддался, как бы ни двигал его манипулятор. Ни сильно, ни аккуратно, никак. Дане стало холодно несмотря на отлаженную систему терморегуляции. Ловушка. Так в старину, сразу после Тревзрывия, когда вышли из строя все фабрики синтепасты, люди ловили крыс, чтобы не умереть с голоду. Она знает, она это проходила на первом курсе.

Очень не хотелось жать тревожную кнопку, это штраф и недопуск к самостоятельным погружениям до конца семестра, но выхода не было. Приятная пальцу красная выпуклость на панели мало походила на кнопку, но почему-то старое определение прижилось в новом мире. Дана вздохнула и коснулась её. И ничего не произошло. Вообще ничего. Сигнал не ушёл, ловушка удерживала не только несчастного малыша-аквабота, но и его крики о помощи.

Дана остолбенела, не веря в происходящее, а когда ужас почти перекрыл ей дыхание, аквабот вдруг завибрировал вместе с окружающей водой. Над вторыми воротами загорелись белым три символа. Рыба, человек и нож. Дана подвела аквабот вплотную и, поколебавшись, нажала манипулятором на фигурку человека. И чуть не заплакала. Потому что уровень воды в тоннеле стал быстро снижаться.

Когда аквабот стукнулся о пол, ворота наконец дрогнули и разъехались. За ними была небольшая, скудно освещенная пещера, укрепленная стойками и балками непонятного материала. В дальней стене угадывалась дверь. И снова в голове скрипнул Куратор:

«Первое правило исследователя…»

– Замолкни, сама знаю! – возразила ему Дана и расстегнула ремни безопасности.

Дверь поддалась легко и предъявила ей небольшое тёмное помещение со стеклянным шкафом вдоль стены. Пахло плесенью и ржавчиной. Дана включила фонарик и вздрогнула, потом нервно хихикнула. Ей показалось, что за стеклом стоят люди, но это были всего лишь водолазные костюмы необычной формы, похожие на манекены в модной лавке. Судя по пустому месту в шкафу, одного не хватало. Дана присмотрелась. Все костюмы были одного размера, на маленького, но очень кряжистого человека, таких в окружении Даны не встречалось. Она сделала запись на диктофон и толкнула следующую дверь.

Луч фонарика не сразу нащупал стены огромной комнаты с низким потолком, но это была именно комната. Ботинки Даны утонули в толстом пыльном ковре, коричневом или бордовом. Она рассмотрела мягкую большую кровать, кресло, рабочий стол с дугообразным монитором, несколько десятков шкафов с прозрачными и глухими дверцами, кухонный уголок со старинной раковиной и краном, таких сейчас не делают. Луч света метался от одного предмета к другому. Мысли Даны метались так же. Она осторожно потыкала пальцем во все найденные кнопки, но электронное оборудование комнаты было безнадёжно мертво. Тогда она наобум стала открывать дверцы шкафов в надежде найти неэлектронные записи и не ошиблась. Стопки голубых пластинок размером чуть меньше ладони, предположительно из суперпластика, были сплошь исписаны теми же символами, что и ворота шлюза. Дана готова была жизнью поклясться, что нет таких символов ни в обиходе современных людей, ни в исторических документах о временах до Тревзрывия.

Разочарованно отложив бесполезные пластинки, она вынула из другой ячейки пачку более толстых и чуть не уронила их. С первой же на неё смотрел Отец Народов. Совсем юный, худой и взъерошенный, без знакомой каждому ребенку мудро-снисходительной улыбки, но это был определенно он – Фисар Дауро. На следующей пластинке она без труда узнала Отца Отца Даура Саниро, потом Великую Наставницу Риху Натари, а потом… потом была неизвестная девушка, странным образом затесавшаяся в общество величайших предков, спасителей мира. Она очень походила на Даура Саниро, можно было подумать, что у великого Фисара была сестра. Но ведь он единственный ребенок, это все знают! Дана перебрала оставшиеся пластинки, потом воровато осмотрелась и вернула пачку на место, оставив себе две – с Фисаром и с неизвестной девушкой.

Резко запищал хронометр на руке, Дана испуганно подпрыгнула. В могильной тишине комнаты этот звук показался выстрелом. Время сдавать аквабот, а она неизвестно где. Дана быстро обошла комнату по периметру и нашла еще одну дверь с несколькими сенсорными замками. Дернула. Понажимала кнопки, покрутила гладкую круглую ручку. И уже отвернулась было, как вдруг на двери тускло высветился треугольник. Такой же золотистый. Дана коснулась его пальцем, он оказался неожиданно теплым. Дана держала палец некоторое время думая, что это может означать. Треугольник мгновенно нагрелся, она захотела отдёрнуть руку, но не смогла – значок будто приклеил к себе её палец. Когда стало слишком горячо, Дана вскрикнула и рванула руку, отодрав клочок кожи с подушечки пальца. Запахло палёным мясом, но это было не самое страшное. На двери вдруг возникли три символа, причем третий постоянно и быстро менялся, потом изменился второй и до Даны дошло – обратный отсчёт!

Треугольник на двери не признал в ней своего и сейчас что-то будет. Забыв про боль в пальце, она кинулась из комнаты, но затормозила у шкафа с пластинками. Не глядя смахнула пару пачек в рюкзачок, потом, пробегая мимо стола, смела несколько предметов туда же, потом еще какую-то мелочь, попавшуюся на глаза, захлопнула за собой дверь, вытащила один из водолазных костюмов, успев удивиться его необычной тяжести и со всем этим скарбом залезла в аквабот. Облегченно выдохнула, но тут же застонала – ворота шлюза сами не закроются. Выскочила, вернулась в комнатку с костюмами и подбадривая себя сиплым от ужаса шепотом, стала искать хоть что-то, похожее на механизм управления дверями. Нашла на уровне пояса малозаметный треугольник, нажала, почувствовала вибрацию и кинулась к акваботу.

Шлюз закрывался ужасающе медленно, еще медленнее тоннель наполнялся водой, Дана запустила двигатель аквабота, когда тот еще даже не оторвался от пола, подвела машину к внешним воротам и только тут вспомнила про крысиные ловушки, о которых рассуждала совсем недавно.

– Мамочка, мамочка, мамочка! – запричитала она и в отчаянии стала колотить по бесполезной тревожной кнопке. В следующий миг мощный удар вышвырнул аквабот наружу вместе с внешними воротами шлюза.

Глава 2

ФИСАР

06.04.2791 (один день до начала Эры Объединения)

Затянутая в бирюзовую униформу проводница, бледная и напуганная, поставила на столик перед вальяжным юношей фужер из тончайшего нирасарского стекла. Он снисходительно оглядел её, стараясь представить без одежды и поморщился. Слишком худа, ему такие не нравились. Но страх в оливковых глазах возбуждал. Фисар бросил взгляд на часы – ещё десять минут до прибытия поезда в Алмаран, но даже если ему не хватит времени, никто не сунется в премиум-кабину. Он глотнул вина и улыбнулся:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, ваше величие… – прошептала девушка, глядя в пол. На гладком лбу выступили крупные капли пота, склеив неровную чёлку, снежно-белую по последней моде.

– Как и моей сестре. Прекрасно. Присядь! – он гостеприимно похлопал по своим коленям.

Проводница стала белее своей чёлки и застыла статуей.

– Ну, скорее! Или я для тебя слишком молод? – угроза просочилась сквозь его улыбку.

– Ваш… ваш питомец… – девушка, казалось, отчаянно искала причину для отказа, и с надеждой посмотрела на серебристую ласку, дремлющую на плече Фисара.

– А, расслабься, Седьмой и не к такому привык. Увернётся, если что.

Тем не менее сонный зверёк был отправлен на пол, а его хозяин великодушно протянул дрожащей проводнице свой фужер:

– Глотни, ты слишком напряжена. Разве я не оказываю тебе честь?

Она только кивнула и судорожно выпила всё вино.

– Ого! Да ты жадина! – развеселился Фисар, – это хорошо. Как зовут?

– Амита, ваше величие…

– Давай, Амита, не тяни. Выпитое тобой вино очень дорогое. Хочу убедиться, что ты того стоишь.

Оливковые глаза с расширившимися зрачками вдруг оказались прямо напротив лица Фисара. Амита, задрав узкую юбку, крепко обхватила бедрами его худые ноги и прошипела без тени страха:

– Ты даже не представляешь, сколько я стою, шлак мединарский!

Онемевший Фисар перевел взгляд на её серьгу, которая ещё миг назад была просто прозрачной каплей ювелирного пластика, а теперь угрожающе моргала красным. Ему показалось, что он целую вечность щёлкал пальцами, активируя жало, спрятанное в браслете часов, и ещё одну вечность это жало протыкало нежную кожу на горле Амиты.

– Сдохни, тварь! – они одновременно выплюнули проклятие, но Фисар оказался быстрее. Он отодрал от себя пальцы умирающей Амиты, отшвырнул её и дернул секретный рычаг кресла, сконструированного лучшими инженерами Алмарана специально для юного коменданта, который не доверял никому.

Амита ещё не коснулась пола, как её серьга взорвалась, раскурочив не только премиум-капсулу, но и поезд, и трубу плавучего путепровода – самого быстрого и самого безопасного транспорта мединаров.

Останки людей и техники медленно уходили на глубину, а длинные языки водорослей печально приветствовали их, качаясь в такт затихающей взрывной волне. И только необычная конструкция в виде полупрозрачного эллипса катилась по дну, никак не находя точку покоя. Если бы морским тварям было интересно, они бы рассмотрели внутри эллипса человека, пристегнутого к креслу, но после взрыва поезда вокруг оказалось много более доступной пищи.

Человек в эллипсе долго возился, пытаясь что-то сделать с небольшой вещью в руках, потом стал биться в конвульсиях, потом затих и уже не заметил ни падения спасательной капсулы в расселину на дне, ни мерцающего золотистого треугольника в отдалении.

***

– Сдохни, тварь! – истошно заорал Фисар и сел, раздирая одежду на груди, словно ему не хватает воздуха. Безумные светло-голубые, почти белёсые глаза некоторое время невидяще пялились в пространство, но потом разум вернулся в них. Опустив руки, он нащупал длинный толстый ворс синтетического ковра и огляделся уже спокойнее. Он сидел на полу огромной комнаты без окон с низким потолком и старинной мебелью. Перед ним в глубоком кресле расположился улыбчивый узкоглазый старик в комбинезоне подводного техника, лысый и очень широкий в кости. В руке старик держал пустой медицинский инжектор.

– Ну, вот и славно, – густым низким голосом обрадовался он.

– Где я? – просипел Фисар.

– По эту сторону бытия, с чем вас и поздравляю.

Фисар нахмурился и всмотрелся в старика:

– Я тебя знаю! Ты торгаш Ковур Дисуро, с которым водилась сестра!

– И я вас знаю, но это не мешает мне быть вежливым, – не переставая улыбаться, ответил Дисуро.

– Немедленно говори, что случилось! – срываясь на фальцет, приказал Фисар.

Дисуро встал, убрал инжектор в небольшой металлический ящичек и отошел вглубь комнаты к раковине со старинным изогнутым краном. Зажурчала вода и очень долго это был единственный звук в комнате. Потом Фисар чуть менее уверенно сказал в широкую спину:

– Я тебе приказываю отвечать!

– А я вам не повинуюсь, принц без королевства! – не глядя на юношу Дисуро наконец выключил воду и тщательно стал вытирать руки несвежим полотенцем. – Более того, если вы не вспомните о вежливости, то окажетесь там, где я вас подобрал. На дне моря в капсуле с испорченным аэрогенератором.

Фисар вздохнул, с трудом поднялся и начал растирать затекшие ноги. Потом сделал несколько шагов до кресла и рухнул в него.

– Простите. Я чуть не умер, поэтому так себя повёл. Буду признателен за обстоятельный рассказ, – уважительно и негромко произнёс он, спрятав злобу до поры до времени на самое дно зрачков. – Обещаю наградить достойно, как только вернусь в Алмаран.

– Не вернётесь.

– Что ты… вы несёте?! – вскочил Фисар, но тут же упал обратно, подкошенный головокружением.

– Вашего города больше нет. Как и Нирасара, – торговец вздохнул. – Мне жаль.

– Как? – только и смог выдавить из себя Фисар.

– «Братья Свободы». Верные псы вашей сестры сделали то, что обещали.

– Они обещали, что меня не тронут!

– У вас кроме них много почитателей, ваше бывшее величие.

Фисар подавил желание швырнуть в старика чем-нибудь тяжелым:

– Где Инара? – требовательно спросил он.

– Не уверен, что мы её увидим. По последним данным она была в Оттаре, когда он взлетел на воздух. Мой план дал сбой… – старик сокрушенно покачал головой.

– Пла-а-а-н? – протянул Фисар, – да кто вы вообще такой?

– Вы узнаете всё, что следует, но сначала я хотел бы договориться.

– Ну да, еще бы, торгаш всегда торгаш.

– Ваша сестра мечтала примирить мединаров с джиблами, но выпавшие на ее долю страдания извратили острый ум. – Дисуро будто не заметил колкости. – Она решила, что враги объединятся перед лицом страшной угрозы и сама стала опасностью для всех, создав «Братьев Свободы».

– Я вообще-то в курсе, – поморщился Фисар. – А она дура. Как только братьев уничтожат, мы снова загоним джиблов в их дикие горы.

– Именно, – кивнул торговец. – И никакого вечного мира не случится. Поэтому вам нужно стать великим человеком.

– Ха! Я он и есть.

– Нет, Фисар Дауро. Вы несчастный болезненный мальчик, потерявший мать, не знавший любви отца и лишенный единственного друга. Вы грезите властью, но не умеете управлять. А ещё вы ненавидите людей. Если бы сегодня вас не убили, это случилось бы завтра, послезавтра, не важно. Но! – старик назидательно поднял палец, – вам выпала уникальная возможность стать достойным правителем, которого будут обожать, а не бояться.

– Что я должен сделать?

– Для начала помочь мне приготовить праздничный ужин.

– Праздничный?

– Да. Отметим наступление новой эры. Придумаем ей название и начнём новое летоисчисление. Допустим, сегодняшний день станет первым днём первого месяца первого года Эры Объединения. Как вам такое?

Фисар, окончательно запутавшийся в происходящем, промычал что-то соглашательское.

– Вот и славно, – повторил Дисуро, – давайте к делу, из натуральных продуктов готовить долго, но эту вашу синтепасту я не перевариваю.

– Что значит «нашу»? – прищурился Фисар.

Дисуро не ответил, но улыбнулся так широко, что стали видны даже дальние коренные зубы, острые, не похожие на человеческие.

Глава 3

НАЗИР

10.03.2789г. (два года до начала Эры Объединения)

Бригадир ремонтников ветряной фермы злился так, что ныли сведенные челюсти. Он шагал по трубе технического канала, протянутого от городской стены сразу в распределительный блок фермы, и свирепо насвистывал марш технарей. Пятый вызов за неделю – это много. Тем более, что в бригаде каждый раз по два стажёра, как правило тупых и медлительных. Бригадир даже не трудился запоминать их имена. Толковый новичок, достойный места в команде, попадался ему редко. Людей с мозгами вообще становилось всё меньше. Вернее, они не задерживались в Алмаране, ведь в столице веселее, больше платят и нет угрозы теракта от джиблов.

При мысли о дикарях бригадира передёрнуло – в прошлом году его брат погиб при задержании джибла, который хотел вывести из строя технический проход. Вот и сейчас причина аварии на ферме была неизвестна. Просто встал восемнадцатый, а это как раз на краю острова. Джиблы не летают, но вполне могут забраться по отвесной скале – они ведь безумные горцы. Бригадир коснулся электростика, висящего на бедре и бросил взгляд через плечо.

За ним гуськом топали три пары помощников. В отличие от него они были бодры и веселы – аварийные вызовы оплачивались по двойному тарифу. Это значило, что молодым и холостым обеспечен веселый вечер в нижних районах города. Что касается женатых, то во всей команде только бригадир мог похвалиться семейным положением. Возможно, это была еще одна причина его недовольства – жена узнала, что неделька выдалась суетная. То есть, будет требовать больше денег.

Перед герметичными дверями бригадир обернулся к стажерам:

– Маски не снимать! Даже если рожа чешется. Даже если задыхаетесь. Замечу – карантин и принудительное лечение!

– А за лечобу с вас потом три шкуры снимут, от цифирек в счёте можно двинуться! – услужливо подсказал кто-то сзади.

Стажеры с готовностью закивали. Бригадир видел только их глаза за очками и не был уверен, узнает ли без снаряжения. Впрочем, ему было всё равно. На следующий вызов придут другие.

Двери открылись и техники, как один прикрыли глаза козырьком ладони. Полуденное солнце, которого они почти не видели в городе, сияло как бешеное, отражаясь от металлических стволов ветряков. Остатки весеннего снега добавляли яркости земле, и тем гуще казалось непривычно синее небо.

– Ну, хватит пялиться! – бригадир широко шагнул вперёд, – восемнадцатый прямо до конца и направо.

Возле крайнего ветряка, единственного, который не шевелил великанскими лопастями, команда остановилась. Бригадиру пришлось чуть ли не пнуть двоих новеньких, потому что они застыли на обрыве у края фермы и, казалось, даже не дышали.

– Щенки, чего уставились? Моря не видели? – крикнул он сквозь маску. Впрочем, не очень злобно. Он понимал чувства людей, впервые выбравшихся из нижних кварталов Алмарана наружу.

Ферма ветра расположилась на отдельном острове, кулаком торчащим из моря. Алмаран отсюда казался гигантской черепахой, протянувшей неестественно длинную лапу к металлическому лесу ветряков. С острова не было видно центральных ворот города и плавучей трубы путепровода до столицы, только бескрайнее море, западный бок стены, пустошь за ней и далекую сизую полоску горного хребта – земли джиблов.