He. She. They

– Интересное сравнение, но меня это не касается. Я лишь делаю свою работу.

Она берёт шприц, наполненный мутноватой жидкостью, и подходит ко мне. Всё моё тело мгновенно каменеет, мышцы сжимаются в готовности к борьбе – но я знаю, что сопротивляться бесполезно.

Но прежде чем она успевает что-то сделать, дверь в лабораторию с шумом открывается. Внутрь входит разъярённый Дамиан. Его серые глаза мечут молнии, а челюсть сжата так сильно, что видно, как напрягаются мышцы на его шее.

– Какого чёрта она здесь делает без меня? – набрасывается он с порога на Эванс.

Теперь доктор выглядит уже не так уверенно, как раньше. Я бы даже сказала, она неприятно удивлена вломившимся охотником, прервавшим её работу.

– Капитан Рид, я действовала по протоколу. Перед началом испытаний мутанту необходимо ввести подавитель, – её голос всё ещё ровен, но в нём появилась лёгкая дрожь.

– Вы должны предупреждать меня, прежде чем куда-то увести объект. Она под моей ответственностью.

Дамиан делает шаг вперёд, и даже воздух вокруг него кажется тяжелее.

– Не думала, что это важно. С остальными мутантами я сама…

– Остальные мутанты меня не интересуют. Можете делать с ними что пожелаете, – он резко обрывает её, и в его голосе – ледяная ярость. – Но эта… – Он смотрит на меня, и его взгляд прожигает насквозь, – моя.

– Хорошо, капитан Рид. Я поняла.

– Кто из охотников её привёл?

– Рядовая Берг, – Эванс кивает за спину Дамиана, указывая на притихшую, почти слившуюся с тенью в углу охотницу.

Он медленно оборачивается, устремляя на неё свой взгляд.

– Бекки? – его голос в мгновение меняется. Становится тёплым, почти ласковым, словно только что оттаял после долгой зимы.

– Привет, Дамиан.

Стервозная охотница тоже меняется, превращаясь в ласковую кошечку, которая крадётся к своему хозяину и ластится, чтобы тот её погладил.

– Что ты тут делаешь? – в недоумении спрашивает мужчина.

– Я узнала, что тебя перевели, и тоже решила, – смущается она и краснеет. Чёртова сучка краснеет перед ним.

Её голос тихий, в нём слышится что-то искреннее, почти беззащитное.

Я неловко ёрзаю на холодном металлическом столе, внезапно ощущая себя лишней в этой сцене. Даже доктор Эванс, всегда бесстрастная и собранная, теперь притворно углублена в планшет, но её взгляд украдкой скользит в сторону этой неожиданно трогательной парочки.

Лаборатория, ещё минуту назад наполненная напряжением и угрозами, теперь замерла в странной, почти нежной тишине.

– Зачем?

– Чтобы быть рядом, – робко отвечает девушка, совсем не стесняясь выражать свои чувства при посторонних.

О Всевышний. Что за…

Дамиан оглядывается назад и натыкается на мой заинтересованный взгляд. В его глазах на миг мелькает неловкость, словно он пойман на чём-то сокровенном. Но уже в следующее мгновение маска возвращается – жёсткие складки у рта, холодный блеск в глазах. Он снова капитан Рид, бесстрастный и непреклонный.

– Рядовая Берг, свободна.

Его голос – как удар хлыста, чёткий, без права на возражение.

Бекки замирает.

– Но… – в её голосе звучит протест, почти мольба.

Он даже не даёт ей договорить.

– Иди.

Одно слово. Короткое, как выстрел. И такое же неотвратимое.

Бекки закусывает губу, её пальцы на мгновение сжимаются в кулаки – но она повинуется. Перед тем как выйти, она бросает на меня взгляд.

И если бы взгляды могли убивать…

Ненависть. Ярость. Ревность.

Всё это – в одном мгновенном всплеске.

Дверь захлопывается с глухим стуком, будто ставя точку в этой странной сцене.

Тишина.

Густая, напряжённая, словно воздух перед грозой.

– Капитан Рид, я могу приступить к вакцинации? – прерывает молчание Эванс. – Подавитель придёт в негодность, если не вколоть его сразу, вы же знаете.

– Делайте свою работу, доктор, – кивает охотник, приближаясь ко мне.

Когда он оказывается совсем рядом, я вдыхаю его запах. Горькая нотка табака, свежий мятный и… ваниль? Разве возможно, чтобы грозный капитан охотников пах чертовой сладостью ванили?

Я едва сдерживаю порыв наклониться и вдохнуть поближе.

Сегодня он одет в чёрную водолазку с небрежно закатанными до локтей рукавами, облегающую мощный торс. На ногах – идеально сидящие брюки. Его широкие плечи опоясывает кобура, в которой вставлены два пистолета, наверняка заряженные кварцевыми пулями. На голове – небольшой беспорядок, будто он только что проснулся и провёл по волосам пальцами в раздражении. Эта небрежность делает его почти человечным.

Почти.

Пока он не открывает рот – и не возвращает меня к реальности.

Эванс достаёт уже знакомый мне шприц и, подойдя, убирает мои волосы на другую сторону, открывая шею с правой стороны. Затем смазывает место для укола и резко, безо всяких эмоций, вонзает иглу – как мне кажется, слишком глубоко. Я невольно дёргаюсь и шиплю от боли. Холодная жидкость растекается по кровотоку, вызывая мурашки по коже.

– Расслабься, – внезапно шепчет Дамиан. Его голос звучит тихо и только для меня.

– Подавитель введён, – докторша вынимает шприц и переходит к планшету, делая какие-то пометки.

Я жду – жду, когда мир сузится, когда моя сущность сожмётся под этим химическим гнётом.

Но… ничего.

Только лёгкое головокружение.

– Это всё? – я поднимаю бровь. Рука дотрагивается до места укола. Но я ничего не чувствую.

– Эффект проявится через несколько минут, – отвечает Эванс, не поднимая головы.

Дамиан хватает меня за руки и освобождает их от браслетов. Мои руки снова в порезах с запёкшейся кровью. Маска с лица тоже исчезает.

– Пошли.

Его пальцы горячие на моей коже. Почти обжигающие.

– Куда?

Спрашиваю я, не надеясь получить ответ, но мужчина удивляет.

– Ты хотела увидеть брата? Вот и увидишь.

Моё сердце замирает.

Орион.

– Доктор Эванс, отчёт по результатам анализов пришлите на мой планшет.

– Будет сделано, капитан Рид.

Отвечает Эванс, порхая пальцами над сенсорным экраном.

Мы уходим.

В коридоре с каждым шагом голова становится тяжелее. Подавитель начинает действовать. Я цепляюсь за руку охотника, чтобы не упасть.

– Мне плохо, – стону я.

– Пройдёт, – холодно бросает он, не глядя на меня.

Мои колени подгибаются, и я чуть ли не падаю, но Дамиан удерживает меня, обхватив рукой за талию.

Я чувствую жар его ладони даже через комбинезон.

– Блядь, – ругается он, но не отпускает, а наоборот, притягивает ближе.

Я стараюсь выровнять дыхание и успокоиться. Чувствую, как мой монстр внутри сопротивляется вакцине. Но она оказывается сильнее и побеждает.

Я всё ещё вишу в руках охотника, цепляясь пальцами за его напряжённые мышцы предплечий. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на раздутые ноздри и сжатые губы. Глаза устремлены вперёд, поверх моей головы. Я сглатываю, понимая, в каком положении мы сейчас находимся. Поэтому незамедлительно отстраняюсь, отталкивая охотника.

Ноги всё ещё словно две ватные палочки, но я по крайней мере уже могу стоять самостоятельно. Без помощи этого…

– Отошла? – спрашивает Дамиан, осматривая меня с ног до головы.

Я молча киваю.

– Тогда дальше сама. Вперёд.

И снова этот властный тон, который меня жутко раздражает.

Путь по коридорам «Агрессии» приводит нас к точно такой же комнате, как у меня.

На входе стоит охранник по имени Кэптен – высокий, с каменным лицом. Дамиан обменивается с ним кивком.

Дверь отъезжает в сторону, открывая мне вид на брата. Орион лежит на кровати, положив руки под голову, в расслабленной позе, будто находится на грёбаном курорте.

– Орион…

Он устремляет взгляд на меня.

Его лицо…

Синяки уже сошли, так же как и следы побоев.

– Нэл!

Подскакивает брат, но ближе не подходит. Ждёт.

– Он тоже вакцинирован. Ты можешь подойти, – раздаётся спокойный, почти отстранённый голос Кэптена.

Но я остаюсь на месте.

– Нэл? – Орион зовёт меня мягко, умоляюще. – Иди сюда.

– Я только хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, – мой голос предательски дрожит, но я держусь.

Больше всего на свете мне хочется броситься к нему, обнять, вдохнуть знакомый запах…

Но я не сдвинусь с места.

Всё это безумие – из-за него.

Орион морщит лоб, его зелёные глаза – точная копия моих – сужаются.

– Нэл, пожалуйста… – он сам делает шаг вперёд, но я тут же отступаю назад.

– Ты с радостью принял условия Синклера и даже не дал мне право выбора, – шиплю я сквозь зубы. Потухший огонь гнева вспыхивает снова, обжигая изнутри. – Главное – тебе пообещали счастливое будущее с Цинией. А я, – голос срывается, – моё мнение для тебя больше ничего не значит?

Орион морщится, словно ему больно.

– Прости меня, – тихо говорит он.

Я просто киваю, отворачиваясь, чтобы он не увидел, как дрожат мои губы. Он всегда был частью меня. Второй половиной. Наша связь близнецов – нечто большее, чем просто кровь.