Краткий курс логики

Краткий курс логики

Краткий курс логики

Аннотация.

Данное издание представляет собой «Краткий курс логики» – классический учебник, бывший стандартом в системе иезуитского образования середины XVIII века. Его автор, О. Якоб Деделлей, был ординарным профессором философии в стародавнем Ингольштадтском университете, одном из главных интеллектуальных центров католической Германии.

Этот труд обладает особой исторической ценностью. Спустя несколько десятилетий после его публикации, в стенах того же Ингольштадтского университета преподавал будущий Папа Римский Пий VII (Барнаба Кьярамонти), чей понтификат (1800-1823) пришелся на эпоху Наполеоновских войн. Высокоструктурированный и методологичный учебник Деделлея, излагающий основы аристотелевской логики («диалектики»), был именно тем трудом, по которому будущий понтифик, сам будучи профессором-бенедиктинцем, likely обучал студентов искусству строгого мышления и ведения дискуссий.

Таким образом, книга предлагает уникальную возможность взглянуть на интеллектуальный инструментарий и педагогические методы, которые формировали умы не только студентов, но и будущих высших иерархов Церкви того времени.

Изданный с официального разрешения орденского начальства и под Императорской привилегией, этот учебник отражает высочайший стандарт схоластической науки и является ценным источником для понимания философской и академической мысли эпохи Просвещения в католическом мире.

Ключевые особенности:

Часть учебной программы будущего Папы: Труд, по которому преподавал в Ингольштадте будущий Пий VII.

Академический стандарт: Официальный учебник ведущего университета, созданный ординарным профессором-иезуитом.

Классическая основа: Полное изложение логики Аристотеля из «Органона», принятое в иезуитских школах.

Историческая значимость: Пятое издание, отражающее педагогические методы XVIII века.

Официальный статус: Издано с разрешения начальства и под имперской привилегией.

Об авторе: О. Якоб Деделлей Общества Иисуса

Отец Якоб Деделлей (сокращение «О.» означает «Отец», Pater) был видным интеллектуалом, ученым и членом могущественного ордена иезуитов (Общества Иисуса), который в то время являлся главной образовательной силой в католическом мире.

Его должность – ординарный профессор философии в Ингольштадтском университете – говорит о его высочайшем статусе в академической среде. Это был не рядовой преподаватель, а один из ведущих и самых уважаемых профессоров на факультете, занимавший главную кафедру.

Ингольштадтский университет в XVIII веке был одним из важнейших интеллектуальных центров католической Южной Германии, находившимся под сильным влиянием иезуитов. Быть ординарным профессором там означало быть частью элиты, формировавшей философскую и богословскую мысль региона.

Таким образом, книга «Краткий курс логики» – это не частный труд, а официальный, авторитетный учебник, созданный:

Членом могущественного ордена.

Профессором ведущего университета.

Предназначенный для использования в строгой и эффективной иезуитской системе образования.

Этот статус автора гарантировал, что изложенный материал соответствует высшим стандартам схоластической науки того времени и был одобрен цензурой (что прямо подтверждено фразой «С разрешения начальства»).

На титульном листе

Изложенным в школах предложенным методом.

Или же ДИАЛЕКТИКА, как её называют, МЛАДШАЯ [ЛОГИКА],

Из "Органона" и принципов Аристотеля Стагирита.

Автор О. ЯКОБ ДЕДЕЛЛЕЙ ОБЩЕСТВА ИИСУСА,

В стародавнем и курфюршеском университете Ингольштадта бывший ординарный профессор философии.

Пятое издание.

С разрешения начальства и Императорской привилегией.

ИНГОЛЬШТАДТ и АУГСБУРГ.

На средства Иоганна Франца Ксавера Крица, академического книготорговца, и Томаса Зуммера Аугсбургского

Года от Р.Х. 1751.

Предисловие.

Предлагаемая задача заключается в том, чтобы найти Метод, посредством которого мы сможем строить силлогизмы о любой предложенной проблеме. Аристотель. Кн. I. Топика. Гл. I.

Имя "Суммулы [Краткие курсы] обычно презираемо или даже ненавидимо; их, видимо, считают бесполезной тратой сил новичков. Но иное мнение и суждение у мудрецов, которых мне довелось слушать или читать; ведь они, наученные долгим опытом, признают и горячо утверждают, что логические "Суммулы", или, что то же самое, Диалектика, для всякой, поскольку она упорядочена, науки не только весьма полезны, но и совершенно необходимы. Они приводят основание, которое имеет Альберт Великий (Praedic., гл. 1), а именно: кто не знает Логики, тому может казаться, что он что-то знает, однако он не знает, поскольку не знает основания своего знания. После Аристотеля, главного изобретателя Диалектики, было множество тех, кто разрабатывал Логику; среди них наш Толедо сжатым стилем, однако в достаточно объемном томе, счастливо объял почти все, что передается в виде предписаний в этой науке прочими [авторами]. Однако среди стольких авторов, ни среди древних, ни среди новых, я не нашел ни одного, кто бы точно придерживался способа преподавания Диалектики, обычного в наших школах. Поэтому я решил попытаться [предложить] этот метод; и именно это я и поставил содержанием этому сочинению.

В Предисловии я, конечно, не чужд мнению Овьедо, который полагает, что в диалектических предписаниях следует скорее применять Разъяснение, чем устраивать Диспутацию; ибо многое, как говорит тот автор, является совершенно определенным и установлено твердыми правилами; что едва ли может быть поколеблено обманчивыми доводами; тем более оно не может быть поколеблено действенными основаниями. Однако показалось стоящим труда, и даже в некотором отношении необходимым, вставлять вовремя Возражения, по случаю которых Предписания больше разъяснялись бы, и одновременно кандидатам в философы доставлялся бы Материал, и показывался бы Способ рассуждать и отвечать.

Впрочем, я старался так соединить Краткость с Ясностью, чтобы ничего, ни в Предписаниях, ни в Доказательствах, и даже в том, что можно противопоставить, что, как казалось, способствует формированию диалектика, я не опустил; и далее не обременял бы дело ни Примечаниями, ни Уловками, которые скорее утомляют новичка, чем учат его. Также для Ясности и удобства пользующегося я добавил на полях Заголовки и Примечания, в которых как бы одним взглядом можно увидеть то, что содержится в тексте.

Наконец, пока прилагается должное усердие к усвоению Диалектики, и [материал] неоднократно, как должно, вспоминается после слушания и чтения, и то, что предписано, частым Сопоставлением и Состязанием переводится в привычку; я более всего желаю, чтобы благородный Труд учащих и это мое небольшое произведение всецело служили к Вящей Славе БОГА.

Поскольку господин Франциск Криц, книготорговец Ингольштадтский, вновь пожелал издать напечатанным "Краткий курс логики" ("Summulas Logica"), сочиненные о. Якобом Деделлеем, священником Общества Иисуса, я, РУДОЛЬФ БУРКХАРДТ, Провинциал того же Общества в Верхней Германии, властью, данной мне для сего Высокочтимым о. Нашим Генеральным Настоятелем Франциском Ретцем, impartio [дарую] ему facultatem [разрешение] на это пятое издание и сообщаю Императорскую привилегию, которой другим книготорговцам и типографам запрещается осмеливаться ввозить указанную книгу без согласия Начальства в пределах Священной Римской Империи и Наследственных провинций Священного Цесарского Величества. В удостоверение чего я дал ему это, собственноручно подписанное и скрепленное обычной печатью моего Долга.

Ингольштадт, 19 февраля 1750.

РУДОЛЬФ БУРКХАРДТ.

О мысленных операциях вообще и о разделении сочинения.

ЛОГИКА устремлена к одному: чтобы посредством определенных законов направлять деятельность человеческого разума, самому себе неясного и колеблющегося между Истинным и Ложным, к правильному [пути]; отчего она также называется Диалектикой, или Искусством рассуждения. Деятельность же разума, или Мысленная операция вообще, есть живое изображение и представление того, что познается. То, что представляется разумом и познается им, называется Объектом, а само Познание и есть Мысленная операция. Пример можно взять из деятельности глаза, или Зрения. Буквы, написанные или напечатанные на бумаге, являются Объектом Зрения и глаза; само же Восприятие букв, которое осуществляет глаз, есть Операция глаза. Совершенно таким же образом, когда я, например, о БОГЕ что-то думаю, познаю; Бог есть Объект моего Познания и моего Разумама; само же Размышление о Боге, или Познание Бога, есть Мысленная операция. Трояк же есть Способ, которым Разум познает Объект; отчего также трояка есть Мысленная операция. Ибо во-первых, он познает Объект неким простым усмотрением, и ничего о нем не судит, ничего не утверждает и не отрицает; и это называется Первой мысленной операцией, или Простым Постижением (Simplex Apprehensio); как когда я думаю о человеке, но ничего о нем не утверждаю и не отрицаю; не говорю, учен он или неуч, бел или черен. Во-вторых, разум выносит об Объекте Суждение и Мнение, и что-то о нем утверждает или отрицает; что-то от него отделяет или с ним соединяет; и тогда это называется Второй мысленной операцией, или Непосредственным суждением (Judicium immediatum); также называется Утверждением или Отрицанием. Примером могут служить эти Предложения: Лев есть животное. Человек не есть камень. В-третьих, наконец, разум может выводить одно из другого; и тогда имеет место Третья мысленная операция, или Рассуждение (Discursus), посредством которого из познания одной вещи мы приходим к познанию другой; как если кто-то рассуждает так: Всякий, кто прилежно учится, станет ученым: но Петр прилежно учится; из этих двух известных Предложений он придет к познанию этой третьей, прежде неизвестной: Следовательно, Петр станет ученым. Другой пример таков: Бог есть человеческое Благо: следовательно, Он достоиннейший любви; в котором из первого Предложения выводится второе.

Если далее в Рассуждении есть три Предложения, то обычно, и при диспутах, первое называется Большей посылкой (Major), вторая – Меньшей посылкой (Minor), третья же наконец – Заключением (Conclusio); если же в том же [рассуждении] обнаруживаются только два Предложения, то первое просто называется Антецедентом (Antecedens), другое – Консеквентом (Consequens), или же опять-таки Заключением. Если Заключение должно быть принято, говорится: Признаю консеквент (Concedo Consequentiam); равным образом, если оно должно быть отвергнуто, говорится: Отрицаю консеквент (Nego Consequentiam). Если же его нужно различать, говорится: Различаю консеквент (Distinguo Consequens); причина чего будет дана ниже, когда мы будем говорить о силлогизме.

Теперь же, согласно этой троякой деятельности Разума, мы разделим наш "Краткий курс" также на три Вопроса, или, как бы, на столько же частей, вместе с Аристотелем. О том, что относится к Первой [операции], философ говорил в книгах "Категорий" (Praedicamentorum): О том, что относится ко Второй, в книгах "Об истолковании" (Perihermenias, или de Interpretatione): и о том, что относится к Третьей, в книгах "Аналитик" и "Топик" (Analyticorum, & Topicorum); этот порядок мы также, под покровительством БОГА, последуем.

Вопрос первый.

О том, что относится к Первой мысленной операции.

К Первой мысленной операции относятся Термины, с которых поэтому, как с малого, мы начнем, чтобы затем перейти к большему. Впрочем, что обычно делается во всякой точной науке, то мы также будем соблюдать, чтобы сначала исследовать: Что есть вещь; затем Сколько их видов; и наконец, чтобы исследовать прочие ее Свойства. Поскольку же Определение и Деление относятся к сложным терминам, их мы также возьмемся рассмотреть в конце.

Сстатья I. Что есть Термин вообще?

Различные значения Термина.

Термин (Terminus) говорится от "ограничивать" (terminando); отсюда повсюду его значение разнообразно, как отмечает Арриага (Introd. ad Log. Disp. I. Sect. I.). Во-первых, принимается за то, что кто-либо предназначает себе достигнуть, или к чему стремится; так тот, кто отправляется в Рим, говорится, после того как он туда прибыл, что достиг предела (Terminum). В том же смысле небесная слава есть Предел (Terminus) праведников. 2. Принимается за Края (Extrema) каждой Вещи; как два Края линии суть ее термины. 3. За Начало или Конец; так Смерть есть Предел (Terminus) Жизни. По этой причине говорится, что Вечность не имеет пределов (Terminos); потому что не имеет ни начала, ни конца. 4. Обычно Термин принимается за определенные речевые Формулы, которыми пользуются Науки и Искусства; так Охотники, Архитекторы, Юристы, и вообще все, кто действует по Искусству, или научно изъясняются, употребляют некоторые собственные слова, которые, если кто не знает, о тех говорят, что они не знают терминов искусства или науки. Мы здесь говорим о Терминах О каком Тер- лишь в том отношении, в каком они относятся к Предложению. Чтобы дело шло яснее, и научное Определение Термина легче воспринималось; должно предпослать некоторое Понятие о самом Предложении.

Параграф I. Нечто предварительно замечается о Предложении.

1. Нужно заметить 1. Что Предложение (Propositio), согласно Аристотелю (кн. 1. Prior, гл. 1), есть Речь (Oratio) Утвердительная или Отрицательная, нечто о чем-то, как: Петр есть Человек. Три главнейшие Части составляют Предложение: 1. Субъект (Subjectum). 2. Предикат (Praedicatum). 3. Связка (Copula). Субъект есть то, о чем Субъект. что-то утверждается или отрицается; как в при- Предикат; веденном предложении, Петр. Предикат есть то, что утверждается или также отрицается; как в том же, Человек. Связка есть Связка. то, что соединяет между собой Субъект и Предикат, и она всегда выражается глаголом: Есть (Sum), в каких бы далее наклонениях, временах или лицах. Субъект и Предикат называются также Крайними членами (Extrema). В отрицательных предложениях к Связке предпосылается частица Не (Non), которая называется, злобной по природе, потому что отрицает всё, что может последовать; отсюда тогда Связка не соединяет Крайние члены [суждения], но из-за предшествующего знака разделяет их, и Сказуемое отрицается относительно Подлежащего; как видно в этом суждении: «Пётр не учён».

Прим. 2. Суждение бывает мысленным, устным и письменным. Суждение мысленное – когда мы нечто утверждаем или отрицаем лишь умом. Устное – когда то, что имеем в уме, выражаем также голосом. Письменное, наконец, называется, когда то же самое записываем письменно. Затем, как говорит Овьедо в «Суммулах», Спор. I, Пункт 2, № 2, существует, с другой стороны, суждение Объективное и Формальное. Суждение Объективное есть сама вещь, которая познаётся; однако оно не является собственно и строго суждением, но скорее Объектом суждения и заключается в бытии Объективного суждения как бы через внешнюю Форму, через суждение Формальное. Суждение же Формальное есть само Выражение познанной вещи; происходит ли это выражение только в уме, или голосом, или письменно. Устные и письменные суждения, в свою очередь, суть суждения лишь в некотором отношении и несобственно; ибо они сами по себе собственно не утверждают и не отрицают; но суть лишь Знаки утверждения или отрицания, которое происходит через суждение мысленное.

Прим. 3. Связка ставится не всегда в каждом суждении Эксплицитно; но иногда ставится лишь Имплицитно и Эквивалентно; как, например, эксплицитно, когда я говорю: «Пётр бежит»; ибо смысл таков: «Пётр есть бегущий». Может также целое суждение содержаться в одном единственном слове, где само Подлежащее со Связкой будет лишь подразумеваемым, как: «Идёт дождь»; «Идёт снег»; в которых смысл таков: «Небо есть дождущее»; «Небо есть снегущее».

Прим. 4. Не имеет значения для обозначения частей суждения, в каком порядке располагаются слова; ибо не положение слов, но их смысл и функция это определяют. Так, суждение то же самое, скажу ли я: «Порок есть постыдное»; «Есть постыдное порок»; «Порок постыдное есть»; и везде: «Порок» есть Подлежащее, потому что о нём нечто утверждается; «Постыдное» есть Сказуемое, потому что это то, что утверждается о другом; и слово «Есть» есть Связка, потому что соединяет между собой Подлежащее и Сказуемое. Однако более упорядоченным и употребительным является суждение, в котором Подлежащее ставится на первом месте, Сказуемое – на последнем, Связка – посередине.

Прим. 5. Кроме того, для составления хорошего определения прежде всего требуется: Во-первых, чтобы о определяемом, или об Определяемом, утверждалось такое Сказуемое, в котором Определяемое сходится со многими другими, и это Сказуемое обычно называется Род; Во-вторых, чтобы к Роду присоединялось другое Сказуемое, через которое Определяемое отличалось бы от всех других вещей, и это Сказуемое называется Видовым отличием. Так, если нужно определить человека, следует сказать: «Человек есть животное разумное»; где слово: «Животное» есть Род; потому что через него человек сходится со многими другими, а именно со всеми животными; слово же, или Сказуемое: «Разумное» есть Видовое отличие; потому что через это человек отличается от всякого другого животного; поскольку никакое животное не является разумным, кроме человека. Впрочем, для хорошего определения, помимо прочего, необходимо, чтобы оно было яснее своего Определяемого, подходило Всему и Только [ему], о чём будет объяснено в своём месте.

Параграф II. Излагается само определение термина.

6. Теперь же при назначении определения логического термина существует большое разногласие. Определения термина разнообразны. Одни говорят, что термин есть Крайний член суждения. Другие – что это Часть, на которую непосредственно разрешается суждение. Другие – что это То, что ставится в суждении как Подлежащее или Сказуемое. Другие – что это Часть суждения. Однако все эти и другие подобные определения, как видится, не расходятся по существу, и я их не отвергаю, при условии, что ты точно понимаешь, что есть термин. Поскольку же мы приступаем к объяснению Аристотеля, и он сам приводит определение термина, которое удобно и хорошо; поэтому не годится сразу же на самом пороге Философии расходиться с ним; это [определение] следует удержать; или, конечно, если можно предложить какое-либо, которое ясными словами выражает его подлинный смысл, то его и следует предложить. Итак, Философ [Аристотель] в I кн. «Первой Аналитики» говорит так: «Термином же я называю то, на что разрешается суждение как на Сказуемое и то, о чём сказывается, будучи соединённым или разделённым; быть или не быть». Яснее и короче это определение многими предлагается так: Термин есть то, на что разрешается суждение как на Сказуемое и Подлежащее. Откуда заключают, что некоторые эксплицитно полагают, как было отмечено выше; а именно, что термином является то, что остаётся при разрешённом суждении, или при удалённой Связке. Однако вероятнее, как представляется, что Аристотель в диалектике под Разрешением понимает Указание частей, произведённое intellectus'ом; это следует из самого заглавия к книгам «Первой» и «Второй Аналитики», которые он надписал «Аналитики», или «Разрешающие», в которых, однако, он не делает ничего иного, кроме как указывает, каковы части и принципы силлогизма. Соответственно поэтому.

Я говорю. Термин есть то, что составляет суждение как Сказуемое и Подлежащее. Или, если угодно, Термин есть Составляющая суждения как Сказуемое и Подлежащее. В этом определении Родом является: то, что составляет суждение; потому что через это термин сходится также со Связкой, которая, как будет объяснено ниже, не есть термин. Некоторые говорят, что Родом является: То; но они принимают Род в самом широком смысле, Остальное же относится по способу Отличия; потому что через это термин отличается от всего того, что не есть термин. Частица «И» у Аристотеля здесь употребляется разделительно, и смысл таков: Термин в суждении есть Подлежащее или Сказуемое. Доказывается теперь доброкачественность нашего определения. То определение хорошо, которое подходит всему и только [ему], и является более ясным, чем его Определяемое, и не страдает никаким другим пороком; но наше определение подходит всему и только [ему], и является более ясным, чем его Определяемое, и не страдает никаким другим пороком: следовательно, оно хорошо. Большая [посылка] всеми принимается само собой; ибо это суть требования хорошего определения, как мы отметили чуть выше, и это будет ясно также ниже, когда будем говорить об определении. Меньшая же доказывается. Ибо прежде всего наше определение подходит всему; поскольку нельзя показать ничего, что было бы термином, и чему оно не подходило бы. Затем оно подходит также только [ему]; поскольку равным образом нельзя показать ничего, что не было бы термином, и чему оно подходило бы; всё это станет ясно из решения Возражений. Оно же является более ясным, чем его Определяемое; потому что для понимающего термины оно, конечно, яснее объясняет, что есть термин, чем это одно слово: «Термин», которое есть формальное Определяемое. Добавляется, что оно, вероятно, есть само определение термина у Аристотеля, предложенное более ясными словами. Из этого.

8. Заключаю 1. Термин есть Подлежащее и Сказуемое суждения; как, например, когда я говорю: «Пётр есть человек»; Термины суть: и «Пётр», и «Человек»; (потому что в этом суждении «Человек» есть Сказуемое, «Пётр» же – Подлежащее). Термины же называются и существуют также вне суждения; ибо для этого не требуется, чтобы они актуально были подлежащим или сказуемым; подобно тому как для знака не требуется, чтобы он актуально осуществлял функцию знака, но достаточно ближайшей способности и потенции к означиванию. Так же и животное называется чувствующим, Человек – разумным, хотя животное не всегда актуально чувствует, и Человек не всегда актуально рассуждает; и, кроме того, слова, поставленные в определениях, по большей части означают не Актуальность, но лишь Потенцию. Однако чтобы термин осуществлял функцию термина, он должен актуально быть в суждении Подлежащим или Сказуемым; подобно тому как для знака, чтобы он осуществлял функцию знака, требуется, чтобы он актуально означивал.

9. Заключаю 2. Вместе с Уртадо (Дисп. I, Секц. 6, против Линцея, кн. 3, Трактат I) [полагаю], что Связка, взятая Формально, не есть Термин; потому что под этим отношением она не может быть подлежащим или сказуемым; но есть лишь Связь Подлежащего и Сказуемого. Однако Связка может быть термином, если взята Материально; потому что так она может быть подлежащим или сказуемым. Когда, впрочем, Связка берётся формально, Связка берётся для своего Значения; например, когда она соединяет между собой Подлежащее и Сказуемое. Та же самая [связка] берётся материально, когда берётся как таковая; как, например, когда я говорю: «Есть» есть связка; «Есть», поставленное на первом месте, берётся материально; потому что берётся как само себя. Так же и любое другое слово берётся Материально, когда берётся как само себя; берётся же Формально, когда берётся для своего Значения. Что же сказано о Связке «Есть», должно пониматься также о любом другом Глаголе, как суть: «Люблю», «Учу»; ни один из которых, если берётся Формально, не есть термин; по той же причине, что не может быть Подлежащим или Сказуемым.

10. Заключаю 3. Косвенные падежи, каковы суть Родительный, Дательный, как: «Добродетели», «Господину»; и все, кроме Именительного, который называется Прямым; Предлоги, каковы суть: «К», «У», «Перед», «При»; Наречия, как-то: «Хорошо», «истинно», «Быстро»; Союзы, например: «И», «И», если берутся Формально и для своего значения, не суть Термины, как отмечает Толедо во «Введении к диалектике», кн. I, гл. 12. Основание опять же таково: потому что так они не могут быть Подлежащим или Сказуемым. Однако они могут называться терминами Аналогично, Сводительно и несобственно таковыми, или скорее Аффекциями терминов; потому что они касаются определённым образом Подлежащего и Сказуемого, воздействуют на них, и держатся с их стороны, и как бы увеличивают, или уменьшают, или даже отчасти составляют их. Пример можно взять из этих суждений: «Всякий логик учён». «Государи Европы устраивают мир». «Добродетель весьма похвальна»; в которых слова: «Всякий» и «Европы» держатся со стороны Подлежащего и частично составляют его; «Весьма» же воздействует на Сказуемое и делает его большим. Далее, целые суждения могут быть в роли Подлежащего или Сказуемого, как, когда говорю: «Быть свободным от вины – великое утешение»; суждение это: «Быть свободным от вины» есть Подлежащее. Слова же неозначимые, как: «Блистири»; и, кажется, не могут быть собственно Формально, против чего мыслит Овьедо (Спор. I, Пункт I, № 41). Поскольку они не могут браться для своего значения, по причине того, что не имеют никакого; и под этим отношением не могут быть терминами. Однако они, и остальные приведённые выше, суть термины, если берутся Материально, тем способом, как сказано о Связке. Примером пусть будут эти суждения: «Блистири» есть двусложное слово. «Музарум» есть родительный падеж множественного числа. После этого, для упражнения, большей ясности и лучшего обоснования нашего определения, мы приведём и разрешим некоторые возражения, насколько это возможно, наиболее ясно и согласно пониманию новичка.