Око предков

Обычно опасность конкретна. Можно понять, откуда ждать удара. Но сейчас весь воздух наполнился вязким, леденящим ужасом. Он заползал в каждый миллиметр сознания. На затылке зашевелились волосы.

Нужно уходить.

Гоша не мог отвести глаз от иконы с собственным лицом – искажённым, но узнаваемым. Вдруг – хруст. Оглушительный, костяной, как треск рвущихся связок. Из изображения потянулась рука. Длинные, костлявые пальцы с когтями прорезали не только картину, но и само пространство, вцепились в раму… с обратной стороны.

Гоша выхватил пистолет и выстрелил.

Звук выстрела ударил по пространству, как колокол. Пуля с рикошетом ушла в стену – ударилась о камень. На иконе уродливая улыбка расползлась ещё шире, обнажив два ряда острых, акульих зубов.

Второй выстрел – такой же рикошет.

Все образы с икон смотрели на него. Безмолвно, с обречённым вниманием.

К ногам подступала чёрная жижа. Медленно. Не спеша. Чвяк – чвяк. Каждый шаг отдавался внутри, как удар по барабанной перепонке. Его собственный облик вылезал наружу – выныривал, словно из болота. Пакля белых волос, скрип суставов, мерзкий влажный хруст.

Гоша развернулся и вышел спиной вперёд, не отрывая взгляда от твари. Ещё один шаг – и он прорвался сквозь реальность, шагнув наружу.

Мгновение – и всё исчезло. Только зияющая пустота входа в церковь. Он моргнул – и ничего. Всё было как прежде. Ни следа. Ни шороха.

Гоша шагнул вбок, проверяя искажение. Ничего. Только тишина и ночной воздух. Сердце колотилось где-то в горле, а кровь вскипала от адреналина.

Он стоял. Минуту. Другую. Третью. Время тянулось в резиновом аду.

– Не можешь выйти, значит, – хрипло сказал он, и голос прозвучал чужим.

Скинув рюкзак, Гоша достал пузырёк с чернилами. Обошёл проход сбоку, ботинком разгрёб землю у основания. Обмакнул палец и аккуратно нарисовал знакомый символ – глаз в треугольнике, только вместо зрачка – запятая, как скважина.

Ты только наблюдаешь? Выйти не можешь?

Холодный ветер прошёлся по спине и затерялся в тёмном зеве церкви, будто что-то всё ещё наблюдало – молча, с интересом.

Аккуратно спустившись по склону к дороге, Гоша ещё раз обернулся. Церковь стояла, как и прежде – чёрная, немая, с пустыми глазницами окон. Ничего. Ни шороха.

Он достал сигарету, закурил. Первый вдох вгрызся в лёгкие, согрел изнутри. Стало легче.

Позади, в тени деревьев, пряталось кладбище. Кресты торчали в темноте, как костлявые пальцы. Ветер шептался в кронах.

Надо бы что-то нарыть в местных легендах, – подумал он. Хотя вряд ли что-то найду.Гоша затянулся ещё раз, повернувшись к церкви. Закурил вторую – для уверенности.

Деревенька – глухая. Тупиковая. Из тех, куда даже заблудиться сложно. Здесь тихо умирают старики, забытые всеми.

Придётся поговорить с бабками. Старушки любят болтать особенно если слушать, а не спорить.

Докурив до фильтра, он щёлкнул бычком в канаву и, не оглядываясь, медленно побрёл домой.

Чужой взгляд больше не ощущался.

Глава 5

Тёмное простр