Муза желаний. Академия «Редкие дары»

– Скажите, а в детском корпусе во сколько заканчиваются уроки? Не хотелось бы заставлять ждать преподавателя, – перешагивая порог огромного склада, спросила я ректора.

– Не стоит беспокоиться. Ребенка никто не оставит одного. К тому же воспитатели подготовят для него комнату и познакомят с другими учениками.

– Я бы хотела, если это возможно… чтобы сын жил вместе со мной в отведенной комнате.

Ректор словно не услышал или просто не стал отвечать. Продолжил говорить о том, куда можно перенести мебель из зала приемов. Я же приметила несколько симпатичных диванчиков, слегка выцветших, но целых. Низенькие столики с красивыми кованными ножками. Штук пять одинаковых запыленных пуфиков. Подумала, комплект выйдет замечательный и облагородит холл административного здания, заполнит пустоту и добавит уюта. Помимо мебели здесь имелись и многочисленные незнакомые мне приборы. Амулеты, спящие артефакты, устаревшие котелки для зелий, колбы, уличные маглампы и даже целый отсек с постельным бельем.

– А кто занимается оснащением комнат в студенческом общежитии?

– У каждого факультета есть декан, а у декана помощники. Они составляют списки необходимого и будут отправлять их вам. Комнаты уже подготовлены, так что до лета вас трогать не станут. Работы много и без этого. Вы ответственны за распределение, списание, пополнение. Пока придется справляться самой. Скоро выйдет из отпуска Клотильда, помощница Ильгиды, и станет легче. Иногда сами студенты могут обращаться, но вы смело можете отправлять их к демо… – ректор осекся, – к их кураторам. Иначе налетят все сразу и вам от них не отбиться.

Когда мы вышли в тускло освещенный коридор подвала, я с облегчением вздохнула. Неужели все? Силы мои были на исходе. Стало уже все равно, уволят меня или нет, больше я не могла стоять на ногах. И если мы не выберемся на свет богов сейчас же, я признаюсь в своей никчемности.

– Что ж, думаю, на сегодня достаточно. Если что-то будет неясно, спрашивайте Ильгиду. Идемте, Лина.

Это его «Идемте, Лина» в данном контексте звучало просто волшебно.

– Все осмотреть мы не успели. Но, думаю, разберетесь? – Он остановился и так взглянул на меня, что я усомнилась, что разберусь во всем. Я кивнула, а он все не отворачивается.

Пауза затянулась, и, не зная, как быть, я махнула на первую попавшуюся дверь.

– А там что? – отвела взгляд.

– Где?

– Вон там, в углублении. Ниша в разветвлении коридора. Кажется, дверь металлическая, но я не уверена. Перламутром отливает.

Он повернул голову, куда я указала, и дышать стало легче, но ненадолго. Ректор нахмурился и взглянул на меня. В полутьме голубые глаза почернели из-за расширенных зрачков, на скулах заходили желваки и, показалось, тень от его фигуры стала ползти по стенам подвала, устрашая меня своим шевелением.

– Там ходить не стоит. Хранятся вредоносные элементы магического отката. И это не металл, а коралл из Белого моря, удерживающий еще не утилизированный потенциал. Вам ясно, эйта Рид? – с нажимом спросил ректор.

– Д-да, конечно.

Чего это он? Я что, сама себе враг – ходить туда, куда не стоит ходить? Очень надо. К тому же мне вообще за Эланом пора. Я обошла ректора и направилась к выходу. Только свернула не туда, и меня развернули обратно.

– Выход там, Лина! – хмыкнул ректор.

Выбравшись из сырости и затхлости подвала, я с жадность вдыхала слега сладковатый воздух, насыщенный предгрозовым озоном. Совсем стемнело, надо поспешить забрать сына и вместе поужинать.

– Благодарю, что показали мне, где что находится, эйт Гурский. Я постараюсь вас не подвести и наладить работу хозяйственной части академии.

Ректор поправил вырез мантии и кивнул в направлении парка.

– Идемте, Лина.

– Куда?! – воскликнула я слишком эмоционально.

В самом деле, кажется, я понимаю, почему здесь такая высокая зарплата. Сотрудники не выдерживают долго и мало кто желает здесь работать. А денежное довольствие хоть как-то скрашивает рабский труд.

– Проведу вас. Заодно проверю, как дела у младших классов, – ответил ректор, а я выдохнула с облегчением.

Корпус для детей стоял в стороне от академических зданий, через парк с золотым деревом, лавочками и небольшим озером с узорчатым кованным мостиком.

Пока Элан собирал свои ученические принадлежности и надевал куртку, я спорила с его воспитателем. Миранда Янис не соглашалась со мной, утверждала, что ребенок должен жить вместе с другими детьми. Говорила, в общежитии присмотр круглосуточный, все обустроено для удобства воспитанников. Возможно, она права, но я была не готова. Мы с Эланом всегда вместе. Ей не скажешь, что я боюсь и мои страхи небеспочвенны. В любой момент все может повернуться не так, как хочется, и нам придется в спешке покинуть стены академии. Пусть лучше сын будет рядом.

Глава 5

Новый день – новые проблемы

Раннее утро. После грозы и шквального ветра все стихло. Королевская академии еще спит, и Элан сладко посапывает, укутавшись в теплое одеяло. Я немного приоткрыла окно, впустив в комнату свежий воздух. Небо за ночь сбросило тяжелые тучи, открыв взгляду заснеженные горы Морены. Дышать. Хочется дышать глубоко.

Вчера мы никак не могли уснуть. Несколько часов делились впечатлениями о первом дне в академии. Сын с восторгом рассказывал об иллюзиях драконов. Сообщил, что именно эйт Гурский сделал их для младших классов. Зеленых, с огромными шипами и острыми зубами в два ряда. Похвастался, что домашнюю работу он выполнил сразу, и воспитатель поставила ему отлично.

Порыв ветра отвлек меня от воспоминаний о вчерашнем вечере. Я закрыла окно и разбудила Элана.

Собрались мы быстро. Передав сына в руки воспитателя, я отправилась в общую столовую.

Студенты толкались и шумели в ожидании своей очереди, держа подносы. Кухарки суетились за стойкой, заряженной стихийной магией огня и льда. Металлические углубления не теряли тепло, поддерживали еду в горячем состоянии.

Я встала в очередь и осматривала столовую. В углу завтракали несколько преподавателей. Чуть дальше ребята в бурой форме смеялись, рассказывая о своих достижениях на полигоне для боевых магов.

Глаз зацепился за понурого студента, вошедшего в зал столовой. Фиолетовая форма парню была явно велика. Слегка ссутулившийся, с длинной челкой на глазах, он словно пытался закрыться от присутствующих. Обходил учащихся стороной, стараясь ни с кем случайно не соприкоснуться. У меня знакомо кольнуло под сердцем, защипало кончики пальцев. Мой второй дар нашел себе цель – желал успокоить, помочь, подбодрить и подарить хоть каплю уверенности.

«Эвалина, не вмешивайся. Тебе больше всех надо?» – ругала я себя, с трудом отворачиваясь, когда в студента со стороны веселящейся компании полетел кусок чего-то съестного, обрызгав ему форму.

– Эйта Рид, светлого утра.

– Светлого… – отстраненно поздоровалась я, не замечая подошедшего и пытаясь сдержать себя, чтобы не ввязаться в разворачивающуюся сцену с парнем. Пребывая в раздирающих чувствах, подвинула поднос ближе к раздаче.

– Приветствую нашего дорогого ректора, – оживилась низенькая женщина за прилавком. – Тебе как всегда булочки с марципаном или будешь маковые колечки? Они сегодня удались на славу. Марийка тесто замесила пышное.

Только сейчас я поняла, что стою рядом с главой академии. Стало совестно за свое непочтение.

– Доброе, Золя, доброе! – посмотрел он на меня и добавил: – Давай тройную порцию и налей-ка еще зефира холодненького. Вы любите жидкий зефир? – спросил у меня.

– Хм… Я его ни разу не пробовала, – призналась честно.

На севере не растет зефирное дерево. Оно теплолюбивое и очень чувствительно к перепадам температуры. Белоснежные плоды быстро портятся, и до нас их не успевают довезти.

– Держи, Гила. – Золя поставила на поднос целый графин напитка.

– Благодарю. Как твои сорванцы, не шалят?

– Ой, нет, после твоей воспитательной работы я не нарадуюсь на детей, – засмеялась женщина.

– Ну и отлично! Я рад! – поддержал кухарку ректор и кивнул мне. – Лина, идемте!

У меня скоро нервный тик разовьется от этого «Лина, идемте!», а я здесь только второй день.

В коридоре нас приветствуют ученики и преподаватели. Гилатер несет поднос, а я бегу рядом. Поражаюсь легкости, с которой глава академии общается со всеми. В словах сотрудников и студентов нет ни тени наигранности или лести, лишь искреннее тепло. Удивительная картина после стольких лет равнодушия и фальши, которые мне довелось пережить. Синтер пренебрегал проблемами работников. Говорил, что он им платит достойно, пусть решают свои проблемы сами. На это у них есть личное время.

– О чем вы задумались? – спросил Гилатер, когда мы зашли в его кабинет.

Действительно ли ему важно, о чем я думаю, или это просто вежливость для поддержания разговора? Откровенничать я точно не собиралась. Перестала верить в чудеса давно. Только трещина в моих ледниках почему-то становится больше. Капли скатываются по ее краям, словно слезы, омывают горечь прошлых лет.

– Лина, вам плохо? Вы побледнели.

Я присела в кресло возле окна, где на столе уже разместился поднос с едой. Ректор налил в стакан зефирный напиток и протянул мне.

– Выпейте!

Я сделала глоток. Затем еще и еще. Как же вкусно. Прохлада на губах со сладко-терпкой кислинкой. Воздушный кремовый привкус на кончике языка и аромат ни с чем не сравнимый.

– Эм… блаженство, – не смогла не произнести вслух.

Прикрыла глаза на секунду, а открыв, увидела направленный на меня взгляд Гилатера. Чернота самой глубокой пропасти расползлась по его радужке, поглощая теплоту и распаляя жар. Я вздрогнула от прилива энергии. Той самой – бурной, желающей. Знакомой мне и так давно не испытываемой рядом с мужчиной. Я вскочила на ноги, поставив стакан на стол.

– Простите, эйт Гурский, мне пора работать.

– Нет, – резко ответил он. – То есть… Лина, сядьте на место. Прошу… – смягчился, проведя ладонью по лицу.

– Мне правда надо идти. Мне нужно еще проверить…

– Так, стойте. Чего вы испугались? Давайте сначала завтрак, потом работа, – подвинул ко мне блюдо с булочками. – Садитесь. И хватит меня бояться. Я вас не съем.

– Вы серьезно собираетесь завтракать в кабинете? А если придут посетители? – намеренно пропускаю его слова про страх.

– Им не привыкать. Работы много. Так что присоединяйтесь.

Отпираться дальше я не стала. Во-первых, была голодна, а подкрепиться перед применением бытовой магии необходимо. Мне еще перетаскивать мебель на склад. А во-вторых… Да и во-первых хватит.

Маковые колечки оказались не сладкими, а солеными. Я хрустела ими, не стесняясь, и запивала зефиром. Ректор не отставал, за два укуса проглатывал булочку с марципаном и приступал к новой. Я поглядывала, как он разделывался с четвертой по счету сдобой.

– А вы сладкоежка, эйт Гурский? – прозвучало, словно я кокетничаю с ним, а мне этого совсем не нужно.

– Еще какой, – без лишних слов согласился он и отклонился на спинку кресла.

Сладкое и я люблю, а кто не любит? Но все же стараюсь не налегать. На фигуре быстро последствия отражаются. Только у ректора их нет. Под мантией не видно, но я помню его в рубашке, и лишних килограмм там не наблюдается. Интересно, сколько ему лет? Выглядит слегка за сорок. Небольшие морщинки у глаз, волевой подбородок придает значительности, а взгляд такой, которому хочется верить.

– Сейчас пойдем вместе, мне тоже Ильгида нужна. И, Лина, можно по-простому, на ты и по имени. Конечно, не при учащихся. А то пока все уважительные обращения произнесешь, полдня пройдет.

По-простому так по-простому. Я не против. Ректор стал собирать блюда, ставя их одно на другое, а я, вставала с кресла, открыла окно и заклинанием чистого воздуха выветрила запах пряных булочек.

– За потерей так никто и не пришел? – решила я разбавить молчание. – За ракушкой-аналитиком, что я нашла вчера?

– Нет, а что? – отчего-то насторожился глава академии.

Он подошел к своему столу взял очки и крутит их в нетерпении, ожидании моего ответа.

– Ничего, просто хотела уточнить, – пожала я плечами.

Гилатер приблизился, сокращая между нами расстояние, а я запрокинула голову, чтобы смотреть на него. Все никак не привыкну к его росту.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – склонил голову набок.

– Н-нет… – занервничала я из-за вопроса и близости его огромного тела.

Чего я себе только не навыдумывала, пока он молчал и внимательно следил за моей реакцией. О том, что ложь моя раскрыта и я не эйта Рид. А вдруг к тому же нашли моего целого и невредимого мужа, которого я надежно похоронила? И я уже представляла, как бегу прочь из академии, подсвечивая себе дорогу маглампой, сажусь в первый попавшийся экипаж на другую сторону Атерры, а Элану пытаюсь объяснить, что это необходимо.

– Тебе нужен аванс?

– А? – не поняла я, так как в воображении была уже очень далеко от академии.

– Ты в том же платье, и твой ребенок вырос из многих вещей. Если нужна материальная поддержка, стесняться не стоит. Аналитик не принесет большой прибыли. Сегодня к вечеру зайди к секретарю, она выдаст аванс.

– Б-благодарю, – сказала я, отматывая свой побег обратно и возвращаясь в кабинет ректора.

Так, стоп, он подумал, что ничейный аналитик я могла бы взять себе? Продать его и выручить деньги? О богиня, как стыдно!

– Вы… Да я не из-за этого спросила! Вы не так поняли. Мне не надо, – возмутилась я.

– Возможно, – кивнул ректор. – Но, если что-то хочешь мне рассказать, всегда готов выслушать. И мы договорились обращаться на ты. Не такой я и старый, как может показаться, – добавил, вновь вгоняя меня в ступор.

Что за человек!

– Благодарю, Гилатер, ва… тебя за аванс, – кивнула я и покинула кабинет.

***

Все закрутилось, завертелось. Каждый день новые заботы и проблемы. Конца и края нет работе. Постоянно что-то ломается, где-то выходит из строя оборудование. Только успевай принимать заказы от деканов. Казалось, вот разгребла завал мебели, очистила себе место для работы в зале приемов и теперь будет спокойно. Но нет! Спустя пару дней пришел разгневанный профессор боевой магии Дарк Крим. Ну как пришел – ворвался, чуть дверь с петель не слетела. Швырнул мне ракушки-аналитики и зеркала связи на стол, который, к слову, я привела в порядок и аккуратно разложила на нем документы.

– Они не работают, а у меня завтра практическое занятие.

И вроде бы не кричал, но выправка стража и многолетний опыт в рядах лучших боевых магов Интарии чувствовались. Спорить не хотелось, а решать, что делать с ворохом сломанных артефактов, надо. Целый день ушел на это. Поговорила с изготовителем средств связи, все впустую. Мы заказ забрали, расписались, дальше не их проблемы. Маялась, выискивала магические мастерские, которые осмотрели бы реквизит. Пока не увидела на одном из зеркал связи крошечную паутинку, застрявшую в резервуаре подпитки. Очищающим заклинанием смахнула ее – и как все заискрилось! Один за одним приборы связи стали щелкать и по цепной реакции задевали рядом лежащие. Фыркали, пищали, визжали, выдавали грохот сошедшего со скалы камнепада. Когда эта какофония смолкла, а на шум прибежал ректор, оказалось, что уникумы-студенты, желая сорвать практику, зачаровали аналитики и зеркала связи. Конечно, все участники саботажа были вычислены. Им сделали предупреждение и все. И все?! Нет, я была не согласна. Категорически не согласна! На моем зеленом платье с черными пуговками остались темные подпалины, глаз дергался и многие документы на столе были испорчены. Теперь эти бравые умельцы в свой выходной обязаны помогать мне. А у меня работа всегда найдется.

Каждую секунду что-то случалось. Пришли таблички на кабинеты, но бракованные: ошибки в именах и фамилиях, номера неверные и к тому же цвет не тот, который заказывали. Пришлось ругаться с изготовителем и отправлять их на переделку. При этом я бонусом добилась изготовления деревянных швабр. Будет чем заняться хулиганам с боевого факультета в выходной. Полы вымоют, помогут уборщицам в административном здании. Это, кстати, одобрил и их профессор. Лишняя тренировка им не повредит.

Как бы я ни уставала и порой ни злилась, все это мне очень нравилось. Академия как дом, которому нужен уход, только огромный. Секунды скакали галопом, минуты таяли, а дни бежали наперегонки. Всего вторая неделя работы, а я уже и не представляю, как существовать без выкрутасов учеников. Выжить в потопе в столовой после неумелого заклинания стихийника – ерунда! Вернуть огромные башенные магчасы в норму, после того как один менталист ускорил их ход, чтобы сократить время занятий, – не проблема! А когда некромант-недоучка оживил кости птицы и нам пришлось делать засаду на них в мясном цеху? Тоже нестрашно. Только кухарка Золя пригрозила, что сварит эти самые кости, после того как их упокоят, и угостит этой похлебкой всех некромантов.

Мне оставалось лишь смеяться и одновременно восхищаться фантазией учеников. Конечно, такое поведение никто из руководства не одобрял. И я за эти проделки с радостью находила провинившимся занятия. Но все равно между собой преподаватели улыбались, пересказывая друг другу проказы студентов. Гордились пытливыми умами подопечных.

Все вечера я посвящала сыну. Элан на удивление быстро сошелся с детьми и завел первых друзей. Миранда его хвалила, а я в очередной раз радовалась, что верно поступила, сбежав от мужа.

Обещанный аванс я получила и в свой выходной отправилась с сыном в город. Мы обошли всех портных. Я купила ему теплую курточку, несколько шапок и рукавички, белые рубашки под выданную форму. У самых младших учеников вся форма одинаковая, ведь никому еще неизвестны подаренные им богами дары. Только к переходному возрасту детям будут открыты магические умения. Вот тогда, если они решат продолжать обучение, в зависимости от дара будет и форма. Бытовики носят серую, менталисты – желтую, некроманты – черную. Надеюсь, некромантом Элану не быть, все-таки в роду у нас таких нет, да и страшен этот дар – на трупы смотреть. Скорее всего, он будет бытовиком, как и я, а возможно, переймет от отца предрасположенность к созданию артефактов.

Много всего мы накупили в тот день. Для себя я приобрела несколько платьев и удобные туфли для работы. Обновила и нижнее белье, пока Элан играл в шатре, специально установленном для детей. В нашем городке такого нет. Заряженные магией движения маленькие шарики вылетают из отверстий в стенах прямо в ребят. Те уворачиваются от них, а если не успевают, то выходят из игры.

На покупки у меня ушло несколько сотен инт из тысячи выделенных в счет будущего заработка. Подсчитав все свои средства с первой же зарплаты, я поняла, что у меня будет возможность отложить что-то и на теневой пропуск.

Я стала успокаиваться. Однажды утром проснулась и осознала, что вот она, та самая белая полоса, до которой я наконец-то добралась сквозь множество черных и серых дней…

– Лина, привет! – вывела меня из задумчивости раскрасневшаяся Ильгида. – Сейчас отдышусь, подожди…

Запыхавшаяся профессор бытовой магии, неунывающая Тучка, как ее называют студенты, присела на стул перед моим рабочим столом. Поправила знакомым жестом высокую прическу и отерла лоб платочком.

– Лина, у нас жара!

– Да, отопление включили на полную мощность. Я говорила ректору, он сказал, что поручит это декану стихийников, тот должен разобраться.

– Нет, это невыносимо, – взяв со стола папку с документами, стала она обмахиваться. – У тебя хоть дышать можно, а в аудиториях окна не открываются. Там пекло, как в Маркене. Кстати, что там по нашим послам? Ничего не слышно? Когда прибывают? Может, это специально для них устроили парную? Боятся, что простынут? – хихикнула профессор.

– Пока тихо. А ты ректора не видела? Я его сегодня целый день ищу. Подписать бумаги надо.

– Так он, наверно, к семье поехал. Сильвия недавно родила такого мальчугана, а Гилатер так его и не видел. Весь в работе. Готовится к встрече с этими, из Маркены, в разноцветных платьях.

– Ребенок родился? – изумилась я.

– Да он полгода назад родился, – засмеялась Ильгида.

Как так? Конечно, академия отнимает много времени, но не прийти на рождение сына и полгода его не навещать?.. Для других детей он готов все сделать. Я ведь видела, как он относится к студентам. Направляет, подсказывает. Ему нравится его работа. Да и воспринимал он это не как работу, а как свое детище. С другой стороны, почему меня это возмутило? Думала, он не связан узами брака? На его руке нет кольца, но в наши дни не все носят этот символ создания семьи. Возможно, у них с супругой не все гладко, да и мне какое дело? В личную жизнь коллег я не лезу, а в личную жизнь ректора и подавно. У самой полно того, чего не хочу раскрывать.

– Ладно, я немного перевела дух. Пора идти, скоро следующая пара. Ты только не забудь уточнить у Гилы насчет отопления, хорошо?

– Конечно, Ильгида. Конечно.

Демоница вышла, а я подошла к приоткрытому окну. Золотое дерево росло близко к зданию. Я протянула руку и дотронулась до солнечного листа-сердечка. Мягкий и бархатистый, он тоненьким черешком крепился к жилистой ветви. На первый взгляд, немного потяни и лист оторвется, но это только на первый взгляд. На самом деле он держится крепко и никакой переменчивый ветер не сможет его отделить от дерева. Возможно, когда-нибудь в мире Атерры мне не придется сражаться за свою судьбу и я буду держаться так же крепко. И никакая стихия не сможет мне навредить. Я верну себе дом родителей, восстановлю право наследования. Буду работать и, может быть, открою свое дело. Я ведь мечтала организовать специальную службу ухода: чистка домов, заказы на перемещение мебели, помощь в ведении хозяйства и многое другое. Элан вырастет прекрасным мужчиной и будет любить свою семью. А я буду нянчить и баловать внуков.

– Да, мечтай… – пожурила я себя.

– О чем ты мечтаешь, Лина?

Глава 6

Дар желаний

Я обернулась и взглянула на вошедшего в зал ректора. Он в белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и серых брюках, через плечо перекинуто пальто. Стоит всего в нескольких шагах от меня, и я вдыхаю приятный запах мужского парфюма – темный миндаль с горьким перцем и еще чем-то терпко-сладким. Аура у него сильная, окутывает в мгновение, заполняя немаленькое пространство зала. Рост внушает трепет. Слегка отросшие волосы делают его похожим на лохматого медведя, вылезшего из берлоги посреди зимы.

– Так, о глупостях разных. Добрый день, Гилатер, – поздоровалась я.

– Мне жарко или здесь жарко? – поправил он воротник рубашки.

– Духота, – кивнула ему. – Отопление так и не настроили.

– Странно. А ну пойдем со мной, – резко развернулся, вышел в коридор и вновь зашагал так, что за ним не успеть.

Пройдя знакомым путем через галерею с картинами, мы свернули под лестницу к залу для торжеств с огромными двухстворчатыми дверями. В зале – расписные стены со сценами из истории Атерры, притягивали внимание. Яркая картина поединка в Долине Успокоения – среди белых песков в смертельном танце пляшут воины. Далее хроника Столетней войны, Зарождение нашего мира и многое другое.

– Лина, нам сюда.

Мы прошли под сцену через узкую невысокую дверь. Гилатер тут же возмутился, ударившись лбом о верхнюю балку и, будто оправдываясь, сказал:

– Здание старой постройки, узкие коридоры и все маленькое.

– Сильно ушибся? – спросила я, не сумев сдержать смешок.

Он обернулся, пристально посмотрел и отвернулся.

– Смешно ей, – буркну себе под нос.

– Извини, – исправилась я, но он промолчал.

Оказалось, что под сценой был проход в подземный тоннель с массой ответвлений. Ректор зажег настенные маглампы, осветив полукруглый свод подземелья.

– Зачем мы здесь? – спросила я, пытаясь не споткнутся на неровном полу.

– Под землей расположены все основные технические отсеки академии. Каждый отдельный участок защищен по-своему. Склад, куда вы переносили мебель, тоже здесь, только вы заходили с другой стороны. Водопровод и отопление здесь же. Думаю, котлы вышли из строя. Не пойму, почему стихийник до сих пор не разобрался.

– Здесь еще жарче, чем наверху, – оттянула я ворот нового платья.

Ректор отворил большую металлическую дверь. Лицо сразу обдал обжигающе горячий воздух, а в глубине помещения послышались ругательства:

– Да это все штыри, профессор!

– Они не жрут металл, студент!

Глава академии бодро прошествовал по направлению к говорившим, скрывающимся за переплетениями труб. Я пошла следом за ним, стараясь не отставать и не теряться. Недалеко от меня что-то лопнуло и зашипело. Я не успела увернуться от струи горячего пара – вскрикнула от жалящего руку напора. Осмотрела руку, вроде бы обошлось.

– Дай взгляну, – потянулся ко мне ректор.

– Нет, не стоит. – Я поспешно отстранилась, что не укрылось от его внимания.