Муза желаний. Академия «Редкие дары»

Татьяна Волчяк

Муза желаний. Академия "Редкие дары"

Глава 1

Теневой пропуск

Зима в столице Интарии не такая суровая, как в северной части королевства, но в моем тоненьком пальто довольно прохладно. Я поежилась, поправила тряпичную сумку из коллекции прошлого сезона и ступила на брусчатку проезжей части. Демисезонные туфельки из дорогой кожи съежились и задубели. Поменять бы гардероб, но у меня совсем мало средств. А те, которые остались, нужны для покупки теневого, а значит, и запрещенного пропуска.

Я перешла дорогу и встала под крышу стоянки, ожидая карету городского следования. Дрожь во всем теле не только от морозного утра, но и от нервозности, преследующей меня и не желающей отступать. Кто бы сказал, что я смогу это сделать? Сбегу из дома, как воришка, прихватив с собой единственного наследника рода Слайверов. Да я и не ожидала, что все получится. Просто терпение у всех свое, и мое закончилось спустя десять лет супружеской жизни.

– Эйта, вы едете? – спросил возничий, восседавший на облучке открытой повозки.

Местные жители плотно расселись по лавкам городского экипажа и с хмурыми лицами взирали на меня, ожидая ответа.

– Вы к портовым докам? На улицу Корнелия Великого? – уточнила я у кучера.

– Да, да! Поторапливайтесь! У меня время расписано.

Я поднялась по откидной ступеньке и примостилась с самого края, немного потеснив тучную женщину. Она лишь недобро фыркнула, а с противоположной лавки отозвалась другая:

– И чего это богатенькие стали в повозках кататься? Мода, что ль, новая?

– Кто их знает, у них свои причуды, – ответил кто-то из дальнего угла.

В перепалку я вступать не стала. Притаилась, стараясь больше не привлекать к себе внимание. Желая спрятать неуместный в данном случае наряд, прикрылась сумкой, прижав ее к груди. Из одежды у меня всего-то пара платьев, пальто и туфли, которые на мне. Сыну прихватила несколько костюмов, сорочек и нижнее белье, пару ботинок и шапку с курткой на теплой подкладке. Вот и все, что успела взять, покидая дом мужа.

Моя жизнь круто изменилась, и теперь каждая монета на вес золота. Постоянные переезды и смена места жительства отражаются на кошельке. Я готова обменять скудные, но эксклюзивные наряды на простую и удобную одежду. Но те, кто может приобрести качественную вещь, не будут тратиться на платья из прошлых коллекций, а простым жителям такая роскошь сто лет не сдалась. Да это и неважно, мне много не надо. Только сын растет как на дрожжах. Неудивительно – Роза, женщина нас приютившая, откармливает его булочками и пирожными. Соблазниться ее выпечкой проще простого.

Повозка, стуча колесами, двигалась медленно. Возмущения в мой адрес вскоре стихли. Облокотившись о дощатые перегородки, большинство пассажиров досыпали последние минуты перед началом трудового дня. Некоторые безмолвно глядели перед собой. Лишь одна девушка просматривала новости в зеркале связи. Я же обратила взгляд на столицу.

Ранее утро, еще темно. Постепенно зажигались иллюзии на торговых домах. Невысокие белые строения города просыпались ото сна, приглашали к своему порогу и призывали приобрести их уникальные товары и услуги.

Красиво здесь, ярко, феерично и порой помпезно до одури. Аристократия на каждом шагу. Пафос и великосветский этикет, призванный выделять сильных мира сего. Синтеру здесь пришлось бы по душе. Пренебрежительные взгляды, высоко поднятые подбородки и осанка верных королевских подданных, которые никогда не прогибаются под простых людей. Но вот что странно, супруг всегда отзывался о столице нелестно. Говорил, что Морена не принимает господ с окраины, пусть и титулованных. Злился, называя столичных жителей недоумками, не видящими перспектив. Я с ним соглашалась, кивала, потом снова кивала и так по кругу. Боясь, что мое несогласие вновь станет причиной его недовольства мной…

Я тяжело вздохнула и взглянула на небо, словно оно могло дать избавление от нерадужных воспоминаний. Внезапный толчок, скрип колеса, и я стискиваю ремешок сумки до треска.

– Пр-р… – успокаивает уставшую кобылу извозчик, а у меня перед глазами пролетает день, когда я стала сиротой.

Колесо наехало на ухаб. Груженная товаром телега перевернулась. Мне четырнадцать, родители погибли, и моя жизнь изменилась. Дни заполнились бесконечной борьбой за существование. Не успела я оплакать потерю семьи, как пришлось принимать не всегда правильные решения.

– Доки! Кто хотел? – крикнул недовольно кучер.

Быстро взяв себя в руки, я оплатила проезд в две инты и покинула повозку. Возничий, не церемонясь, поддал плетью по крупу лошади и скрылся за поворотом. Я же осмотрелась по сторонам.

Место жутковатое. Окраина города, мягко говоря, не лучшая его часть. Неудивительно, что именно здесь мне назначили встречу. Подальше от людских глаз. Все-таки теневые документы запрещены законом королевства. Но у меня нет другого выхода. Моя цель – покинуть Интарию вместе с сыном как можно скорее. Поправив сумку на плече, я неуверенно сделала шаг в направлении указанного места.

Полуразрушенный и пустующий ангар неясного назначения встретил меня резким порывом ветра. Свист от него сквозь прорехи металлического перекрытия стоял ужасный. С Белого моря дуло нещадно, пробирая до костей.

– Эй! – крикнула я, отворяя дверь и перешагивая порог.

Пространство пустое, лишь остатки строительных материалов: полусгнившие доски, ящики и бумажный пакет, на ветру бросающийся от стены к стене, ища выход из заточения.

– Есть кто? – дрожу, не зная, от чего больше, от холода или страха. Боюсь быть застуканной за противоправными действиями, за подкупом, но на риск иду. Озираюсь по сторонам, но никого нет. Неужели меня обманули?

Резкий порыв ветра, шуршание за спиной, и в следующее мгновение мне закрывают рот ладонью, воняющей протухшей рыбой. Дернулась, чтобы вырваться, но…

– Тихо, не кричи, я сейчас установлю блокировку звука. Кивни, если поняла!

Я кивнула, меня отпустили, и я тут же развернулась к незнакомцу, делая шаг от него. Передо мной стоял невысокий мужчина. Трудно было назвать его обладателем благородных кровей. Лысина на макушке, сизый нос, похоже, он злоупотребляет спиртным, причем невысокого качества. Потрепанная одежда и весь какой-то помятый жизнью.

Он прикоснулся толстыми пальцами к увесистому кулону на груди. Прошептал слова активации артефакта, но что-то пошло не так. Камень в круглой металлической оправе выбросил сноп искр и затих.

– Демонова штуковина, разрядилась, – постучал по камню, поболтал его на цепочке и снова произнес активирующие слова. – Ну вот, вроде действует, – сообщил неказистый эйт.

Я наблюдала за ним, и мне перехотелось делать то, что собиралась. Не внушал он доверия в таком важном для меня деле.

– Так, говори, от кого пришла. И поверь, я смекну, если соврешь.

Я проглотила все слова, с которыми собиралась вести переговоры. Весь мой настрой и смелость исчезли, как не бывало.

– Ну чего молчишь, красотка? Или хочешь развлечься? Так я готов, ты ниче такая. Муж надоел? – оскалил кривые зубы похабник, а меня передернуло от отвращения.

Я не снобка, тем более не ханжа, но это мерзко. Я мужу никогда не изменяла. «Зато сбежать от него смогла», – напомнила мне моя язвительность.

– Я пришла от Упаковщика, так он представился. Встретились с ним на Рынке Мастеров. Мне нужно, чтобы меня и моего ребенка перевезли через границу Интарии. Скрытно, – сказала я, пристально глядя на теневика и его реакцию, но он медлил с ответом. – Проблем со мной не будет. В моих интересах, чтобы это осталось между нами, – добавила на всякий случай.

– Куда?

– Что куда? – не поняла я.

– Куда именно? Мы граничим с несколькими королевствами, если ты, конечно, знаешь об этом, красавица.

Принял меня за взбалмошную необразованную эйту. Когда у меня открылся бытовой дар и довольно сильный, я стала учиться на дому. Много интересовалась не только историей, но и географией нашего мира. А соседи время от времени обращались ко мне за помощью. Переместить шкаф, помочь в лазарете с уборкой и составлением бумаг. Все делала с легкостью и радостью. Щелчок пальцев, взмах руки – и готово. Да что говорить, я любила помогать. Наверно, это и сыграло со мной злую шутку в дальнейшем.

– Неважно куда, главное – покинуть Интарию, – встряхнула я головой.

– Нарушила закон? – хмыкнул теневик. – Хотя нет, не говори, меньше знаю, как говорится, больше получу, – заржал над собственной шуткой. – Если быстро, то только на Градию. Устроит?

Я кивнула.

– Отлично, с тебя пять тысячи вперед и на пропуске еще три.

– Сколько?! – воскликнула я. – Вы что, королевского преступника перевозите?

– Так откуда мне знать, кто ты? Думаешь, я только себе беру? На границе, знаешь ли, надо подстраховаться, задобрить стражей. Тем более ты не одна, а с ребенком. А с детьми всегда труднее. Слушай, ты его не украла случаем? – прищурился вымогатель. – А то ходят слухи, что перевозка детей стала очень прибыльным делом. А такое не осталось без внимания блюстителей порядка. Поговаривают, что сама королевская чета держит этот момент под своим зорким взглядом.

Я напряглась, все внутри сковало от перспективы быть пойманной. К горлу подкатила тошнота, выворачивают наизнанку жуткие мысли. Но я не торгую детьми. Мой ребенок – это мой ребенок. Я его мать, пусть и сбежала от его отца. Жизнь с ним была невыносима.

– Хорошо, я согласна, – расстегнула сумку и достала последние инты. – Здесь ровно пять.

Не думала я, что будет так дорого. Эти деньги последние, где взять остальные три, предстоит подумать. Невольно коснулась мочки уха. Мамины серьги, стоит заложить, но и этого не хватит до полной суммы.

– Вот и молодец, вот и красавица, – слюнявя пальцы, стал пересчитывать купюры мужик. – Слушай сюда. На подготовку нужно время. Пару месяцев точно. Не суетись и не мелькай личиком. Как только все организую, свяжусь с тобой. А лучше всего придешь к Упаковщику на рынок где-то к концу срока. На вот, держи брошь, покажешь ему. Это знак, что у нас с тобой сделка.

Когда деньги были пересчитаны, теневик удалился. А я стояла в обшарпанном помещении с кучей сквозняков и корила себя за глупость.

– Эвалина, только ты могла связаться с теневым рынком. Отдать незнакомцу последние деньги и не спросить имени.

Что теперь об этом говорить, когда все сделано? Остается ждать и надеяться, что меня не обманут. Я положила обычную металлическую брошку в форме бабочки в сумку. Главное, ее не потерять.

Солнце взошло над горами у столицы, прогнав хмурые тучи за горизонт. Зажглись иллюзии на торговых домах. Мастерская портнихи приглашала зайти и примерить новое бальное платье, последний писк сезона. Парикмахерские с характерным звуком щелкали ножницами и расческами, предлагая подчеркнуть утонченный образ и придать волосам лоска. Я же успеваю зайти за продуктами, указанными в списке Розы.

Покупая травы, специи и сахарную пудру для пекарни, я, как обычно, просматриваю новостные вывески. Читаю каждое прикрепленное к столбу объявление в надежде, что там нет моего имени. Штудирую и каждый раз вздыхаю с облегчением. Наших имен нет на иллюзиях. Нас не ищут. Хотя странно, что Синтер не сообщил во всеуслышание о моем побеге. Ни разу в газетах, в списках пропавших наши с Эланом имена не упоминались. А я каждую листовку, каждую строку прочитывала.

Привычно отворяю дверь пекарни «У Розы», приветственно дзинькает колокольчик, а запах сдобы вырывается на улицу, заставляя прохожих оборачиваться. Небольшое двухэтажное строение с рисунками разнообразных сладостей по периметру окон известно на всю столицу.

– Я вернулась! – сообщаю и прохожу за прилавок, а потом и в кухню, где за большим гладким столом хозяйка колдует над своими изысками.

– Лина! – обрадовалась она. – Ты как раз вовремя, я придумала новый рецепт пряников. А у меня как раз закончилась гвоздика. Ты ее купила?

В Дорке не было принято спрашивать о дарах, которыми надели людей боги Атерры. Это личное, вроде как сокровенное. Но при этом, конечно, явные таланты были заметны и без вопросов. Думаю, у Розы дар делать выпечку – создавать новые вкусы, соединять редкие ингредиенты для получения вкуснейших сладостей.

– Да, все точно по твоему списку, – улыбнулась я и поставила корзину на разделочный стол.

Роза отерла руки о белый передник и стала рассматривать покупки. Подносила к носу травы, внюхивалась, перекладывала одни к другим. Изучала каждую веточку и травинку, выискивала только нужные ей компоненты. Отложив в сторону несколько пучков, она спохватилась:

– Лина, я же тебе не сказала, дырявая моя голова. Вчера вечером заходил давний мой клиент Элладир Кар. Он тот еще сладкоежка, но я не об этом. Стал возмущаться, а возмущается он постоянно, сколько я его знаю. Как его терпят в библиотеке, не знаю. Так вот в этот раз он говорил о том, что им срочно требуется сильный бытовик. Я, конечно, его расспросила, что да как, но он тот еще эльф. В общем, тебе надо пойти.

– Куда? – с подозрением посмотрела я на хозяйку пекарни.

– Ох, девочка, ну что ты, в самом деле. В академию, конечно, на работу. Ты же бытовик, и дар у тебя сильный. Ну…

– Роза, но…

– Милая, ты мне нравишься, и Элан чудесный мальчик. Не подумай, что я вас выгоняю, ты прекрасная помощница, все делаешь, что ни скажу. Но платить больше того, что даю, я не способна, а вы нуждаетесь в средствах.

– Роза, не думаю….

– Да о чем тут думать. Сходишь посмотришь, спросишь, что к чему, условия какие. А там сама решишь. Я сказала Элладиру, что завтра ты придешь. Ой! Получается, это уже сегодня? Так, бросай все, приведи себя в порядок. Ты какая-то растрепанная. Спускайся завтракать и езжай, – подтолкнула меня к лестнице хозяйка пекарни.

– Подожди, я так сразу не могу, – упрямилась я, ища отговорки, чтобы не ехать.

Неожиданная новость для меня одновременно хороша и в той же степени страшна. У меня нет документов – это раз. Два – бумага с печатью о прохождении обучения бытовой магии не моя. Точнее, моя, но поддельная, на имя Лины Рид, а не Эвалины Слайвер. Три – мой сын, с кем он будет, пока я на работе? Здесь за ним присматривает Роза и помогает ее младший сын – мой ровесник Мирт. Да и я здесь, рядом. Но, с другой стороны, работа мне действительно нужна. Три тысячи инт на лугу не валяются и с гор Интарии не сыплются. Три минуса – и один большой такой, жирный плюс в пользу работы в академии. А если меня разоблачат, поймают за подделку документов – это будет крах всему.

Глава 2

Удача, или Надо подумать

Под уверенным взглядом Розы и после ее слов о том, что у меня все получится, я поднялась в отведенную нам с Эланом комнату. Две узкие кровати с чистым постельным бельем, столик и пара стульев. В нашей комнатке скромно, но уютно, и для меня второе намного важнее первого.

За дверью в умывальне слышался плеск воды, но уже спустя секунды появилось мое чудо.

– Мам, ты где была?

– Привет, сынок, я на рынок ходила. Ты давно проснулся? – Я поцеловала ребенка в темную макушку. Обняла ладонями пухлые щечки и заглянула в черные, как у его отца, глаза.

Они похожи. Очень похожи внешне, но в моем сыне все-таки нет надменности и злобы. Пренебрежения, которое часто сопровождалось агрессией и подавлением. Да, он мал, ему всего шесть. Жизнь не устраивала ему проверок на прочность. Хотя разве только в этом дело? Синтер ни в чем не нуждался с детства. Ему был неведом голод, холод да и родительской любовью он не был обделен. Как он стал таким жестоким, завистливым, не пренебрегающим наказанием даже для своих близких? Я поежилась от воспоминаний – несправедливых обвинений и мелочей, которые могли вывести из себя супруга.

– Недавно, мам. А что Роза сегодня приготовила?

Я улыбнулась. Ну как тут можно устоять и не зацеловать свою радость? За что я и принялась.

– Мам, ну мам, хватит! – захохотал проказник.

– Давай иди, сладкоежка, завтракай. Я сейчас спущусь.

Когда я решилась на побег, пришлось солгать сыну. Сказать, что мы играем в прятки, затем – что нам просто необходимо пожить отдельно от папы. Время шло, но, удивительно и даже странно, сын не спрашивал, когда мы вернемся домой. Не задавал неудобных вопросов.

Тяжело вздохнув из-за угрызений совести, я ополоснула лицо теплой водой. Промокнула полотенцем остатки влаги. Вернулась в комнату и переоделась в темно-зеленое платье с белыми ажурными манжетами и воротником. Струящаяся ткань подчеркивала фигуру, но платье не выглядело фривольно. Я наскоро расчесала и собрала волосы в ракушку на затылке. Создала строгий, уверенный образ. Осмотрела себя придирчивым взглядом в зеркале и, удостоверившись, что иллюзия изменения внешности работает, спустилась вниз.

Элан сидел спиной ко мне и уплетал булочку с марципаном. Роза крутилась возле плиты, помешивая кашу, а ее младший сын Мирт, увидев меня, поднялся из-за стола.

– Доброе утро, Лина, – поприветствовал и отодвинул мне стул.

Симпатичный, светловолосый, с тонкими чертами лица тридцатилетний мужчина. В темной рубахе и таких же брюках, подтянут и свеж. Словно не работает каждый день за троих. Он грузит товары на рынке и получает для матери скидки на многие продукты для пекарни.

– Светлого утра, – поздоровалась я.

Обеденный стол, как всегда, накрыт с любовью. Несколько пузатых графинов с напитками, подносы с пирогами, полная масленка, розетка с вареньем и свежий хлеб. Я подвинула к себе фарфоровую чашечку с тонкой ручкой. Налила чая из вместительного заварника и добавила в него кусочек сливочного масла.

– Фу, мам, как ты это пьешь? – скривился Элан.

– Сын, что за «фу»! – пожурила я его. – Мне так нравится, вкус мягче, нежнее. Привычка, наверно, так твой дедушка Грин, мой отец, всегда пил, – пожала я плечами.

Как хорошо было дома. Нет, не в том месте, куда привел меня Синтер после нашего соединения в храме богини Оры. А там, где я жила с родителями. Небольшое поселение Дорк на границе с королевством Градия. Мы были счастливы там. Я все повторяла за отцом, бегала за ним хвостиком и привычку пить чай с маслом переняла у него.

– Элан, побудешь с Розой? Я отлучусь ненадолго.

Сын кивнул, а я, поблагодарив Розу за завтрак, встала из-за стола и направилась к выходу из пекарни. Мирт нагнал меня возле двери и помог надеть пальто.

– Я присмотрю за Эланом, не переживай, – подмигнул мне.

Знаю, я ему симпатична, ухаживает за мной, помогает с ребенком. Хорош собой, надежный и обходительный, но он видит меня не совсем такой, какая я есть. Возможно, медные локоны ему не пришлись бы по душе. В день побега я изменила облик. Качественной иллюзией внешности скрыла рыжие, почти красные волосы под темными прядями, убрала родинку над губой, а также поменяла цвет глаз с зеленого на карий.

– Ли, слушай, давай сегодня вечером сходим… погуляем?

– Мирт, я не знаю, как все пройдет. Возможно, устроюсь сегодня на работу. А там пока неясно, как с расписанием и обязанностями. Что меня ждет и сколько я там пробуду, неизвестно…

– Ли! – перебил он. – Я тебе не нравлюсь?

– Мирт, прошу… – выдохнула.

– У тебя кто-то есть?

– Нет, просто сейчас не самое подходящее время. Прости… мне надо идти.

Погода радовала. Зимнее солнце светит ярко. Воздух пропитан запахом моря, а на вершинах гор лежит белое покрывало. Сейчас в Дорке дороги, наверно, снегом замело, а в Морене метели только собираются спуститься с острого хребта и выбелить побережье. Я застегнула пальто, поправила сумку на плече и уже привычно ступила на брусчатку, направляясь к экипажам, следующим в академию.

Спустя час я уже с увлечением разглядывала стену, тянущуюся по обе стороны от меня. Длинная, в два человеческих роста высотой, из природного камня, она полностью огибает академию. За ней виднеется часть учебных зданий. А с одного из них в небо устремляется, врезаясь в белое облако, шпиль. Странное дело, от его острия в форме наконечника стрелы расходится еле заметное марево – своеобразное поле, окутывающее всю прилежащую территорию и накрывающее ее, словно купол.

– Посторонись! – крикнул возничий, которому я перегородила дорогу.

Из подъехавшей повозки выпрыгнуло несколько студентов, парни и девушки. Шумные, веселые, с горящими глазами, не обращая на меня внимания, зашагали к воротам. Я сделала пару осторожных шагов вслед за ними, прошла сквозь необычное мерцание. И там, где кожа не была скрыта одеждой, ощутила легкое покалывание. Лицо защекотало, а по ладоням прошли мурашки. Секунда, и все исчезло. Пожав плечами, я смелее направилась к воротам.

– Идет еле-еле, а мы опаздываем, – возмутилась у меня за спиной писклявая девица.

– Это вы мне? – взглянула я на двух девушек лет семнадцати.

Одна из них, закатив глаза, демонстративно задела меня плечом и огрызнулась:

– Не спешишь на занятия – подвинься! – оглядела меня с ног до головы и добавила: – Да какие у тебя занятия? Ты уже старая.

Я закашлялась от такой наглости. Старая… Я… Да мне всего двадцать восемь!

– Молодая эйта, вам не кажется, что вы ведете себя не совсем вежливо?

Однако она, словно не слыша меня, продолжила идти, придерживая рукой пышный подол платья.

Нравы у молодежи сейчас хуже некуда. Но я так рассуждаю, словно мне действительно под полвека. Да, иногда так и кажется, ведь с четырнадцати лет пришлось многое взять на себя. Уход за домом родителей отбирал много сил. Я бралась за любую работу, которую предлагали. Мой опекун был не особо щедр на разные приятности. А девушке хотелось порадовать себя девичьими штучками – сережками, симпатичным платочком, мелкими радостями. По сути, Карл Порстон и не жил со мной. Приезжал раз в месяц, осматривал дом, задавался вопросом о моем самочувствии и уезжал. Оставлял несколько инт, которых хватало только хлеб купить.

Решив не заострять внимание на поведении студенток, я вошла на территорию академии. Огромная площадь пустовала.

«Занятия начались», – подумала я и отыскала глазами административное здание. Найти его не составило труда. Академию не раз упоминали на иллюзиях и газетных страницах. Лучшие маги, великие деятели и стражи королевства проходили обучение именно здесь. А крышу этого монументального строения ни с чем не спутать – величественные мраморные статуи богов и всех живых существ, населяющих мир Атерры, гордо смотрели с нее на дворец короля.

Я протиснулась в приоткрытые массивные двери. Холл здания тоже был пуст. Из его центра вверх уходила лестница, широкая, каменная, светлая, с узорчатыми перилами. За ней – огромное окно в несколько метрин, которое не мыли, наверно… никогда: солнце ударяло в стекло и освещало слой пыли и разводы на высоких створках. Такое чувство, что в академии ни разу не убирали. На полу сор и следы от обуви. На боковой стене, будто приклеенный впопыхах, висел одинокий лист белой бумаги. Исчерканный графитовым стержнем, он указывал номера кабинетов преподавателей и деканов.

– Ну хоть что-то. – Я вела пальцем по строчкам, выискивая ректора академии. – Дарк Крим – декан боевого факультета, Максимилиан Леру – история Атерры, Гридис Грамм – артефакторика. Нет, все не то, – дошла до конца списка. – Гилатер Гурский – ректор Королевской академии, кабинет десять. Отлично!

Осталось найти этот кабинет. Я свернула в коридор, но меня ждало разочарование. Ни на одной из дверей не было номеров. Таблички сняты – остались только прямоугольники более яркого цвета на дереве. Подергав за все дверные ручки первого этажа, я удрученно прошептала:

– И куда дальше?

Королевская академия, тоже мне. Стражи у ворот нет, в главном здании пусто. И как, по их мнению, здесь кого-то отыскать? Неудивительно, что требуются сотрудники. Они просто уходят, не найдя никого из администрации. В конце концов, поставили бы дежурного из учеников или наняли служащего. На стенах – большие портреты преподавателей и ректоров академии, не у них же спрашивать.

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Эхо отразилось от стен коридора и смолкло в холле. Прелестно. Пусто. Никого. Но вдруг где-то под потолком раздался сильный грохот. Поправив сумку и чихнув пару раз из-за пыли, я взбежала на второй этаж. С правой стороны из приоткрытой двери донесся раздраженный голос:

– Да кто придумал такую мебель! Не повернуться!

Приблизившись, я постучала, но меня не услышали, и я заглянула в проем.

– Нет, это просто невозможно, дорогая, – раздался сдавленный мужской голос из-под перевернутого громоздкого стола. – Я просто не успею все… Хорошо, я постараюсь приехать, но не обещаю, – следом послышался звук отключения пространственного зеркала и вновь глухой стук, а следом ругательства!

– Да что ты будешь делать! Для гномов все строили, что ли!

Из-за стола появилась сначала светлая макушка, которую потирала огромная рука, затем голубые глаза, высокие скулы, прямой нос и подбородок с ямочкой.