Сочинения Алкуина, наставника Карла Великого. Книга 1

И это почти всё, что я в этом новейшем издании Трудов блаженного Алкуина, по своей слабости, среди стольких и различных обязанностей моей службы, которые требуют всего человека почти без остатка, смог предоставить: какая обязанность также стала препятствием к тому, чтобы труд, начатый в состоянии большего покоя, был завершен скорее или отшлифован тщательнее. Что благосклонные и ученые читатели да примут благосклонно и снисходительно».

Ключевые моменты и разъяснения:

1. Структура издания: Автор обосновывает логику расположения material. Он ставит письма на первое место, так как они являются ключевым историческим источником для биографии Алкуина. Это показывает исторический, а не просто компилятивный подход.

2. Систематизация: Далее он группирует works по жанрам и темам (экзегетика, догматика, поэзия, грамматика и т.д.), что отражает энциклопедизм Каролингского возрождения и самого Алкуина.

3. Topos modestiae (Общее место скромности): Заключительная фраза – традиционная для ученых трудов того времени формула скромности, где автор извиняется за возможные недостатки, ссылаясь на нехватку времени и обремененность другими обязанностями.

ТРАКТАТ ФРОБЕНИЯ О ЖИЗНИ БЛАЖЕННОГО ОТЦА АЛЬБИНА, ИЛИ АЛКУИНА, ЗАНОВО СОСТАВЛЕННЫЙ НА ОСНОВЕ ПОДЛИННЫХ АКТОВ И ЕГО СОЧИНЕНИЙ.

ПРЕДИСЛОВИЕ

[Col. 0017C]

Ученые мужи, которые трудились над собиранием сочинений святых отцов Церкви и других знаменитых писателей древности или над изданием их в новом виде, прилагали всю старательность не только к тому, чтобы прояснить сами writings, но также к тому, чтобы упорядочить их деяния и поступки и отнести их к соответствующему времени. [Делали они это] для того, чтобы, без сомнения, не только ученость и наука мужей, столь знаменитых в свое время, были сообщены людям нашего века и потомкам; но также чтобы их добродетели, которыми они некогда сияли, были предложены [им] для подражания.

Мы сочли своим долгом следовать тому же замыслу в этом новом издании сочинений блаженного Алкуина. Ибо хотя некий древний и почти современный [Алкуину] безымянный писатель и передал потомкам «Житие» блаженного мужа со слов Сигульфа, его ученика, однако ученые давно жаловались, что эти повествования лишены основательной критики [подхода] и подчас истины. Поэтому знаменитый муж гн Андре Дюшен (Andreas Quercetanus) счел необходимым внести в то [житие] множество исправлений и заново составить новое «Жизнеописание» блаженного Алкуина на основе его собственных [Алкуина] прочих writings и сочинений, изданных им самим [Дюшеном]; и поместил его в начале своего издания вместо предисловия.

[Col. 0018C] Эта его работа, конечно, могла в то время быть достаточной для того, чтобы полнее узнать нашего Алкуина по тем сочинениям, которые были обнаружены тогда. Тем не менее, поскольку мы обнаружили, что из вновь найденных ныне writings, которые ускользнули от внимания гна Дюшена, можно извлечь новый свет для труда сего знаменитейшего мужа и полнее прояснить то, что до сих пор оставалось неясным, – мы полагаем, что наш труд, положенный на то, чтобы заново составить «Житие» блаженного мужа и распутать некоторые возникшие отсюда и оттуда вопросы, не будет, как мы уверены, докучливым или бесполезным для ученых читателей; однако, дабы не оставлять без удовлетворения их законное желание иногда заглядывать и сверяться с первоначальным «Житием» и с самим трудом гна Дюшена, мы поместим оба [текста] в конце нашего собственного сочинения.

Анализ и разъяснение ключевых моментов.

Это текст предисловия к изданию сочинений Алкуина Йоркского, подготовленному Иоганном Фробениусом (или кемто из его круга). Он написан на латыни, характерной для ученыхэрудитов XVIIXVIII веков: сложный синтаксис, обилие причастных оборотов и отглагольных существительных.

1. Структура и цель текста:

Задача: Автор обосновывает необходимость создания нового, исправленного жизнеописания (Vita) Алкуина, которое должно предварять его сочинения.

Структура аргументации:

1. Общий принцип: Ученые издатели должны не просто публиковать тексты, но и тщательно исследовать и упорядочивать биографии авторов, чтобы донести до потомков не только их знания, но и их добродетели как пример для подражания.

2. Констатация проблемы: Существующее древнее жизнеописание, составленное со слов ученика Алкуина Сигульфа, признается учеными (eruditi) ненадежным: оно lacks "solid criticism" (solida crisi) и иногда – истины (veritate destitutas).

3. Предшественник: Упомянут труд Андре Дюшена (латинизированно – Andreas Quercetanus), который уже пытался исправить эту ситуацию, создав новую биографию на основе сочинений самого Алкуина.

4. Обоснование нового труда: Обнаружены новые документы (scriptis noviter nunc repertis), неизвестные Дюшену. Это дает право и даже обязанность нынешнему издателю (Фробению) пролить новый свет на жизнь Алкуина и прояснить темные места.

5. Читателю на пользу: Чтобы не лишать читателя возможности сравнения, автор обещает приложить к своему труду и старую биографию, и версию Дюшена.

2. Ключевые термины и понятия:

COMMENTATIO FROBENII: «Трактат/Рассуждение Фробения». Указывает на научный, а не просто повествовательный характер работы.

DE NOVO… CONCINNATA: «Заново составленный/собранный». Ключевая фраза, подчеркивающая научную новизну и переработку, а не простой пересказ.

PROOEMIUM: «Предисловие» – стандартное начало для научного или литературного издания.

Solida crisi: «Основательной критики». Это самый важный научный термин в тексте. Crisis (греч. κρίσις) здесь означает не «кризис», а «суждение, разбор, критический анализ». Отсутствие такого анализа в старых житиях – их главный недостаток с точки зрения ученогоэрудита Нового времени. Речь идет о применении методов исторической критики к источникам.

Andreas Quercetanus (Андре Дюшен): Известный французский историк и географ (15841640), один из основоположников современной исторической науки. Он действительно издал сочинения Алкуина в 1617 году. Упоминание его имени – это апелляция к авторитету и указание на преемственность в научной работе.

Ex propriis… scriptis et Operibus: «Из его собственных… writings и сочинений». Важный методологический принцип: биография должна основываться на автобиографических свидетельствах (письма, сочинения) самого героя, а не на поздних легендах.

Scriptis noviter nunc repertis: «Недавно обнаруженными writings». Двигатель научного прогресса – нахождение новых источников. Это оправдывает создание новой работы, даже после труда такого маститого ученого, как Дюшен.

Eruditi lectores: «Ученые читатели». Текст адресован не широкой публике, а коллегамученым, что определяет его стиль и содержание.

3. Исторический контекст:

Текст – яркий пример работы ученыхэрудитов эпохи Возрождения и Нового времени (текст, скорее всего, XVII или начала XVIII вв.). В этот период:

Зарождается критический метод в истории.

Происходит активный поиск и публикация древних рукописей.

Формируется представление о том, что жития святых – это не только духовные назидательные тексты, но и исторические источники, которые требуют проверки, перекрестного сравнения и критического осмысления.

Деятельность таких издателей, как Фробений и Дюшен, закладывала основы современной медиевистики и патрологии.

Глава первая. О различных именах блаженного Алкуина, его отечестве, родителях, братьях и прочем.

I. Имя Алкуин встречается написанным по-разному в различных сочинениях и кодексах. В более древних и [Col. 0019A] исправных листах, особенно в письмах, которые мы находим написанными почти современным ему почерком, он сам, как можно предположить, чаще всего выражал свое имя, подписываясь либо Альбин, либо Альхуин, либо, когда писал своему Давиду, своему Гомеру, своему Дамoете и другим друзьям более familiарно, – Флакк Альбин или Альбин Флакк. Прочие же наименования, какие читаются в writings позднейших писателей, как-то: Альбоин, Алькоин, Альхвин, Альквин и т.д., я believe, следует приписать неискусству писавших или грубому произношению говорящих. Слишком уж остроумно некоторые исследуют происхождение этого имени через совершенно вымышленные деривации и составные слова, как, например, Хойтер (Heuterus), который в своих «Этимологиях» толкует Alcwin как «вседелающий и приумножающий», от немецкого глагола Gwin, означающего «прибыль».

Впрочем, имя Алкуин или Альхуин, как видится, было исконным германо-саксонским, которое впоследствии он пожелал возвысить лучшим и латинским словом Альбин; как он, по-видимому, и сделал в письме к Элипанду, который в своем «Ответном послании» [Col. 0019B], обыгрывая это имя, называет его славной насмешкой «Альбином, преотвратнейшим чернотой».

II. Что касается прозвания Флакк, которое он иногда ставил перед именем или после, то знаменитому Дюшену (Quercetanus) в предисловии, п. 2, показалось, что он воспринял его от крещения. Однако вернее представляется, что это имя было приобретенным, которым блаженный Алкуин привык пользоваться среди близких друзей, которых он имел сотоварищами в cultivation свободных искусств и наук, – разумеется, по обычаю своего времени, о чем он в письме 184 (ныне 125) к Гундраде, по прозвищу Эвлалии, пишет так: «Часто близость имеет обыкновение производить перемену имени, как сам Господь переменил Симона на Петра, а сыновей Зеведеевых назвал сынами громовыми: что ты можешь доказать как на древних, так и на этих новых днях».

Следовательно, имя Флакк было для Алкуина приобретенным или даже им самим избранным; а Алкуин или Альхуин – исконным и собственным. Поэтому вместо заглавия его Сочинений, каковое знаменитый Дюшен, введенный в заблуждение авторитетом Сикста Сиенского и некоторых других, [Col. 0019C] сначала, как он сам признается в п. 2 предисловия, использовал, ставя: Albini Flacci Alchuini, мы повсюду поместили: Flacci Albini seu Alcuini; в нашем же тексте мы всегда пишем Алкуин, поскольку обнаружили, что это чаще делают и ученые. Впрочем, дольше останавливаться на этом не стоит.

III. Следует тщательно остерегаться, чтобы нашего этого Альбина или Алкуина не смешали ни с Альбином, аббатом Кентерберийским, которого восхваляет преп. Беда в прологе и в кн. V «Церковной истории народа англов», гл. 21, и к которому существует письмо того же Беды (у Мабильона в «Аналectах» нового издания, стр. 398); ни с Альбином, камерарием папы Льва III, которого упоминает Эйнхард в «Анналах» под 799 годом; ни, наконец, с Альбуином, монахом Херсфельдским. Что касается двух последних, то fewer тех, кто позволил ввести себя в заблуждение этим смешением; относительно же первого Альбина, о котором помнит преп. Беда, заблуждалось большинство писателей несколько более поздней эпохи: и действительно, Клемент Рейнер (Clemens Reynerus), [Col. 0019D] муж в иных отношениях преученый, в «Апостольстве Бенедиктинцев в Англии», тракт. I, секц. I, стр. 34 и след., многими доводами доказывает, что это тот же Альбин, которого Беда называет своим учеником, и учитель Карла Великого; и говорит, что такова общая традиция историков; и не считает, что возражает против этого время жизни Беды и Алкуина (каковое затруднение выдвигал г-н Дюшен), поскольку, как он believed, Алкуин достиг столетнего возраста или даже превысил его, ибо в письме 38 (ныне 43) к Карлу он указывает, что является очень old, многолетним старцем.

IV. Однако это мнение Рейнера основательно опровергает достопочтенный отец Мишель Альфор (Michael Alfort) в «Анналах Британской Церкви», т. II, под 710 годом, п. 4 и след., показывая, что традиция историков, которую тот выставляет, не является ни общей, ни исходящей от таких мужей, которые имели бы печать древности, но лишь некоторых средневековых [писателей], которые, взирая на немногое, легко выносят приговор. Итак, этим тем, кто считает, что Алкуин был из Кента и настоятелем монастыря [Col. 0020A] св. Августина там же, сходство имени и некоторая близость времен внушили [это], как пишет Харпсфилд (Harpsfeldius) в кн. IX, гл. 14, у того же Альфора в указанном месте, п. 8. И, конечно, если бы те писатели точнее взвесили рассказ преп. Беды о своем Альбине, они very легко обнаружили бы свою ошибку. Ибо в кн. V, гл. 21 он повествует, что Альбин уже в 710 году succeeded в управлении монастырем св. Августина Кентерберийского Адриану; и в прологе восхваляет его как аббота препочтеннейшего и ученейшего, наставленного не им [Бедой], а блаженной памяти архиепископом Феодором и аббатом Адрианом в той Кентерберийской церкви, где Беда никогда не исполнял должности учителя. Кроме того, преп. Беда восхваляет того Альбина как «творца и помощника прежде всех» своего сочинения «Истории народа англов», и признается, что пользовался его трудами и советом при составлении той «Истории». Что все это никак не может подходить нашему Алкуину, всякий, даже мало внимательный, легко увидит. Смотри, если угодно, что против Рейнера [Col. 0020B] основательно disputрует Альфор в указанном месте. Ниже мы покажем, что блаженный Алкуин никогда не был учеником преп. Беды.

Анастасий Библиотекарь в «Жизни папы Адриана I» упоминает некоего Альбина, которого называет любимцем (deliciosus) короля Карла, который вместе с епископом Георгием и аббатом Вульфардом был послан королем, собиравшимся начать войну с лангобардами, к апостольскому престолу в 773 году. Но этот Альбин-любимец – иной, нежели наш Алкуин, который в том году, все еще пребывая в Йорке, еще не переселился в Галлию. Однако и нашего Алкуина называют любимцем короля Карла Сигеберт из Жамблу (Sigebertus Gemblacensis), Тритемий и другие, чьи свидетельства мы приведем ниже в своем месте. См. Мабильон, кн. XXIV «Анналов», п. 45, стр. 226.

V. Итак, об отечестве и родителях нашего этого Флакка Альбина или Алкуина поговорим briefly, насколько смогли извлечь из достоверных памятников. Некоторые [Col. 0020C] шотландские историки полагали, что он родился в шотландских частях Британии; среди них Бьюкенен, в кн. V «Истории», доказывает, что он получил свое имя не от семьи, а от народа скоттов, которые на своем языке называют себя албанами (Albini). Можно найти и других, как отметил здесь г-н Дюшен, которые говорили, что он происходил из графства Мидлсекс, недалеко от Лондона.

Однако нет ничего, что можно было бы привести в защиту той или иной стороны из памятников древности; поэтому следует одобрить мнение только тех писателей, которые утверждают, что блаженный Алкуин, по его собственному свидетельству, родился в Йорке (Eboraci), в королевстве Нортумбрия; ибо он сам так пишет в письме 5 (ныне 6) к йоркцам: «Вы лелеяли годы моей хрупкой младенческой поры материнской любовью; и благочестивым терпением переносили резвое время детства, и отцовскими наказаниями и наставлениями обучали до совершенного возраста мужа». В самом деле, не следует ли считать рожденным там, где он не только вырос в мужа, но и провел детство, даже и младенчество? Но частая, которую блаженный Алкуин [Col. 0020D] в своих письмах упоминает, Нортумбрийцев, которые владели шотландскими областями вплоть до залива Эдинбурга, дала, как говорит г-н Дюшен, предреченным писателям шотландских дел повод предполагать, что он был рожден в Шотландии. Заслуживает прочтения по этому вопросу и Ричард Смит (Richardus Smitheus) в «Цветах церковной истории англов», кн. II, гл. 12, секц. 3, п. 2.

VI. Не с той же достоверностью известно, какого рода был блаженный Алкуин или от каких родителей происходил: о чем он сам практически умолчал, и ни один из писателей его деяний или Жития не передал. Автор его Жития в начале гл. 1 утверждает, что он произошел из знатного рода англов. И вновь в п. 7 той же главы указывает, что ученики Йоркской школы, среди которых числился и Алкуин, были из сословия знатных: был, говорит он, у епископа Эгберта, чьему обучению был передан и отрок Алкуин, сонм учеников из сыновей знатных. Эта знатность рода блаженного Алкуина [Col. 0021A] проясняется особенно из того, что он был соединен родством с потомством святого Вилигиса, отца святого Виллиброрда, и по этому титулу получил во владение законным (я interpret как наследственным) преемством приморскую келью, построенную святым Вилигисом на мысах, близких к Океанскому морю и реке Хамбер, и впоследствии possessed его потомками, как сам он свидетельствует в письме к Бернраду, предпосланном в этом издании «Жития святого Виллиброрда», и в гл. 1 того же Жития. Далее, о знатности рода святых Вилигиса и Виллиброрда Алкуин в элегии, приложенной к Житию этого святого, или в гл. 33, и о святом Виллиброрде так поет:

Сей знатный муж был священник из великого рода.

О святом Вилигисе же:

Был муж досточтимый в народе, по имени Вилигис,

Живший в народе знатном, в Захамберье.

Отсюда блаженный Алкуин ответил Карлу Великому, призвавшему его с надеждой на щедрую награду: «Я и [Col. 0021B] в отеческом краю моем немалым наследством обогащенный, презрев оное, рад здесь, бедный, стоять, дабы быть полезным тебе». Житие, гл. 2, п. 12.

VII. И это, конечно, немногое, и не более того, о роде блаженного Алкуина; о же именах и состоянии его родителей нам век никаких [сведений] не предоставил. Однако братьев и сестер в Англии он имел, что он сам достаточно ясно указывает в письме 102 (ныне 130) к Аквиле, в котором, означая к сему своему задушевному другу особую любовь, коей его объемлет, пишет: «Хотел бы я, дабы ты верил, сладчайший Отец, что не с таковой сладостью мог я читать письмеца братьев или сестер заморских, сколь [письма] твоей любви заальпийские: и не такая усталость удручает сердце мое после них, каковая после видения твоего любимого лица».

Далее, должен ли быть причислен к братьям его единокровным тот же Аквила или Арно, сначала епископ, а затем первый архиепископ Зальцбургский, с которым блаженный Алкуин через частые письма сообщал все тайны своей груди, – на сей счет писатели не сходятся. Некоторые знаменитые мужи, [Col. 0021C] Мабильон, кн. XXIII «Анналов», стр. 87; и в «Историческом похвальном слове» к Житию блаженного Алкуина, гл. 1, п. 3; Риве (Rivet.), «Литературная история Франции», т. IV, стр. 296; Сейе (Ceillier), «Общая история священных авторов», т. XVIII; Дюшен в предисловии, гл. 1, п. 1; г-н Катлино (Catelinot) в рукописи, нимало не колеблясь, объявляют, что блаженный Алкуин был единокровным братом того же Арно. Единственный почти довод, которым они движимы к сему утверждению, выводится из письма 86 (ныне 91), которое надписывается: Возлюбленнейшему единокровному брату моему Аквиле, епископу, Альбин привет, и из письма 78 (ныне 83) к братьям Ювавийским (Зальцбургским), где он называет Аквилу их отцом и пастырем, а своим – единокровным братом: «некогда, говорит, благочестивому Отцу Аквиле, епископу, единокровному брату моему, пастырю вашему, и т.д.».

[Col. 0021D] Однако сему мнению противоречат другие, также знаменитые писатели: Квант (Cointius), Паги (Pagius), Ханзиц (Hansizius) и другие, которые справедливо полагают, что те слова «брат» и «единокровный» следует понимать не в смысле кровного, но душевного соединения. Ибо читающему письма Алкуина к Аквиле, говорит Ханзиц в «Священной Германии», т. II, стр. 102, п. 12, достаточно явствует, что Алкуин намеренно собирал все титулы для выражения искреннейшей любви и дружбы, коими он к Арно, словно некий второй Пилад, был движим, каковые обозначения любви, конечно, было бы излишним столь часто вверять кровному брату. Кроме того, едва ли правдоподобно, как казалось г-ну Мабильону, что Арно родился в Британии, которая была отечеством Алкуина; но скорее он был саксом или баварцем и возрос на лоне Фрейзингенской церкви, как тот же знаменитый муж г-н Ханзиц доказывает немаловажными доводами там же, п. 1 и след.

Не могу не присоединить и мое суждение к суждению этого и других ученых мужей, к которому, как я полагаю, могут быть добавлены и следующие дополнительные резоны. Ибо в письмах 76 (ныне 91) и 92 (ныне 108) сам Алкуин достаточно ясно объявляет, в каком смысле называет Аквилу своим братом, – namely, по любви, а не по кровному родству.

[Col. 0022A] В первом он желает, чтобы слова приветствия на chartula через руки бегущего путника поскорее пришли к «сыну любви моей, который есть отец по заслугам, брат по любви, сын по возрасту». В последнем же также просит Аквилу, дабы не пожелал забыть «отца по старости, сына по заслугам, брата по любви». И в начале письма 115 (ныне 154) он, кажется, разъясняет, что соединен со своим Аквилой скорее верной и familiарной близостью, нежели природным единокровием, ибо говорит: «Любовь, некогда скрепленная верным единокровием, обычно обновляется часто новыми письмами, дабы признана была твердой в вере та, что сладка в обращении». Подобным образом письмо 177 (ныне 118), надписанное «возлюблейшему сыну Аквиле», так начинается: «Знаю, что ты отец по достоинству и заслугам, но по сладости любви (сына) нарек я тебе имя, ибо ничто не должно быть для отца дороже, чем сын». Во всем этом явно не видно ничего, откуда можно было бы заключить, что блаженный Алкуин признавал своего Аквилу кровным братом, но всегда [Col. 0022B] называл его тем же чувством, что и сыном, namely, по сладости любви. Более того, из слов письма 102 (ныне 130), приведенных немного ранее, скорее понимается, что Аквила блаженным Алкуином в число братьев не исчисляется; ибо там он заверяет сладчайшего Отца Аквилу, что более радуется его письмам, нежели тем, которые получает от своих братьев и сестер, оставленных в Британии. Если бы он equally имел его природным братом, то, конечно, употребил бы иной слог, из которого можно было бы понять, что он имеет Аквилу братом среди прочих братьев более возлюбленным. Если же кому-либо угодно будет interpret эти самые слова письма 102 о братьях и сестрах не природных, но названных так по чувству любви, – не буду противиться: ибо этим самым станет известно, в каком смысле блаженный Алкуин и других друзей, и особенно своего Аквилу, привык называть братьями.

VIII. После того как мы узнали то, что о отечестве, родителях и братьях блаженного Алкуина можно было извлечь из приведенных документов, мы не опустили никакого старания, [Col. 0022C] чтобы либо из его древнего жития, либо из writings самого Алкуина, либо из других древних памятников можно было извлечь и определить время или год его рождения; однако нигде ничего достоверного для сего не подвернулось. Знаменитейшие писатели нашего века в основном сходятся на том, что блаженный Алкуин едва ли родился до кончины преп. Беды, то есть до 735 года. Мабильон, кн. XXI «Анналов», п. 17, стр. 94, и кн. XXIII, п. 37, стр. 187; Риве, «Литературная история Франции», т. IV, стр. 295; Сейе, «Общая история священных авторов», т. XVIII, стр. 248. Итак, они устанавливают год рождения блаженного Алкуина около 735 года, в котором, как немного ниже станет ясно, преп. Беда скончался; каковой расчет и мы follow, и потому именно, что он очень хорошо сходится с прочими деяниями его жизни и ни в чем не расходится.

Разъяснение ключевых моментов.

Эта глава представляет собой образец критической агиографии и исторической биографии XVII-XVIII вв. Автор не просто пересказывает житие, а подвергает каждое утверждение тщательному источниковедческому анализу.

1. Методология и научный подход:

Критика источников: Автор сразу отделяет надежные источники («древние и исправные листы», «письма, написанные почти современным почерком») от ненадежных («позднейшие писатели»).

Принцип предпочтения автобиографических свидетельств: Имя и происхождение Алкуина устанавливаются на основе его собственных писем – высший критерий достоверности для историка.

Осторожность с этимологиями: Автор высмеивает надуманные этимологии (например, от немецкого Gwin – «прибыль») и предлагает более простое и логичное объяснение: латинизацию германского имени.

Различение фактов и традиций: Четко отделяет устоявшиеся, но ошибочные мнения («общая традиция историков») от выводов, основанных на анализе первоисточников.

2. Ключевые проблемы и их решение:

Имя (`nomen`): Устанавливается, что подлинными именами были Alchuinus / Albinus (германское и его латинизированная форма), а Flaccus – литературное прозвище, принятое в кругу друзей по обычаю времени (сравнение с апостолами Петром и «сынами громовыми»). Это показывает культурный контекст «Каролингского возрождения», где ученые брали себе античные псевдонимы.

Отечество (`patria`): Опровергаются версии о шотландском или кентском происхождении. На основе прямой цитаты из письма Алкуина доказывается, что он родился и вырос в Йорке (Нортумбрия). Это пример использования решающего evidence для закрытия спора.

Семья (`parentibus, fratribus`):

Социальный статус: Устанавливается, что Алкуин был знатного рода, на основе упоминания в древнем житии и его связи с родом св. Виллиброрда.

Братья и сестры: Наличие кровных братьев и сестер в Англии доказывается цитатой из письма.

Спор об Арно Зальцбургском: Это центральный дискуссионный пункт. Автор подробно разбирает аргументы обеих сторон. Он склоняется к мнению, что Арно не был кровным братом (`germanus consanguineus`), а братом по духу (`frater charitate`). Это решение основано на: