Звёздная девочка

До сих пор не понимаю, почему это произошло. Смельчак так не действует. Не спускает с тормозов худшие свои желания. Что угодно, но не убийство. Не агрессию.

Поэтому я удивилась, когда те двое парней затеяли драку. Бесстрашие в них было – да, но так же в них была безжалостность. А прием травки забвения жалости не лишает, человечность ни в ком не убивает. Но, слава Инь, Нил вмешался и прекратил этот бред.

Но потом случилось еще кое-что. Пострашнее драки. Я почуяла рядом спорные души. Целых две. И успела отвоевать их у какого-то незнакомого демона и временно запереть у себя в квартире. Когда вернусь, предстоит долгий разговор, а потом я решу, заслуживают ли они Рая.

А еще этот демон на крыше…

– Эль, – вдруг на мою талию ложится сильная рука, знакомая по ощущениям, – пьешь без меня?

Пока я оглядываюсь через одно плечо, Нил обходит меня с другого и быстро выхватывает с моих пальцев бокал. Подносит к… я думала, мужчина поднесет джин к губам, но оказалось – к носу.

– Что ты делаешь? – усмехаюсь я со снисходительным видом, умиляясь его поведению. – Боишься, что меня отравят?

– Боюсь, что тебе подсыпают смельчак . Говорят, та еще отборная дрянь, – серьезно заявляет Нил, отведя от лица стакан и задумчивым взглядом буравя его содержимое. – Странно.

– Не странно, – поясняю я. – Его нельзя учуять, он не имеет ни цвета, ни запаха. Но поверь, в моем стакане нет никаких наркотиков. Смельчак сегодня подают исключительно в крошечных пакетиках. Можно принять, можно отказаться. Никто не будет тайно подсыпать его в бокалы, Нил. Поэтому не стоит так переживать за меня.

– Не понимаю, – бубнит он, отняв руку от моей спины и почесав щеку. – Откуда тогда агрессия?

– Ты о чем? – настораживаюсь я, с подозрением щурясь.

И он, заметив это, тоже смотрит на меня с подозрением.

– А почему ты вдруг так напряглась? Ты что-то знаешь?

Я отнимаю у Тайфера бокал и делаю большой долгий глоток, а потом, сориентировавшись, выпаливаю:

– Драка! Нил, я просто испугалась, когда те двое чуть на смерть не избили друг друга! Подумала, что замешаны какие-то сильнодействующие наркотики. Но это не смельчак, поверь мне. Он так не действует. Лишает страха, но не жалости и не относительного благоразумия.

– И ты считаешь это безобидным? – поняв, куда я клоню, спрашивает мужчина. Он впервые снял с себя ухмылку полного засранца и вечного легкомысленника. На меня смотрят пара серьезных карих глаз. Еще чуть-чуть, и в них поселится осуждение.

– Не безобидно, нет, – признаю я со вздохом. – Но не причиняет людям вреда. Просто добавляет смелости для реализации заветных желаний. Поверь, людям порой нужна смелость, Нил. Как глоток свежего воздуха.

– Да? – он выглядит мрачным, склоняется надо мной. – А если, допустим, мне вдруг захотелось покончить собой, а я ничего не боюсь, как быстро я это сделаю? Как быстро решусь на это?

Я застываю с открытым ртом.

– Ты…

– Нет, не я, Эль! Ты что, не понимаешь, как эта дрянь опасна?

Я выдыхаю с облегчением, но с грустью. А потом меня осеняет!

– Нил, смельчак не толкает на самоубийство. Он приподнимает настроение. Человек в экстазе никогда не станет думать о смерти. Он всегда будет думать о невероятной радости, что его ждет, когда он исполнит свою мечту.

– А если на его глазах, скажем, убили любимую…

Я опять напрягаюсь, но потом снова расслабляюсь, когда Тайфер договаривает фразу:

– Сестру, маму, отца, всю его семью. Или он сам инвалид, потерявший смысл жизни…

– Нет, Нил! Даже тогда он не сделает то, о чем ты говоришь.

– Откуда ты знаешь?

– Вэнс как-то раз говорил, – лгу я, посмотрев в сторону и окинув бесцельным невидящим взглядом людей вокруг.

– Вэнс, да? – его не устраивает мой ответ. – Ты так сильно ему доверяешь?

И снова перед моими глазами Нил.

– Хорошо, другой аргумент. Я сама принимала его.

– Принимала? – Теперь на его лице отражается растерянность, а не тяжелое упрямство.

– Принимала. Дней десять назад. И была бесконечно счастлива. Даже если бы убили близкого мне человека, эйфория никуда бы не делась. У травки Вэнса есть одно прекрасное свойство, он притупляет горе и все отрицательные черты человека. Жестокий человек не пойдет и не убьет другого человека, даже если он мечтал об этом все последние дни, даже если он псих последний. А меланхолика никогда не всколыхнут мысли о самоубийстве, пока он находится под воздействием смельчака. Нил, правда, в чем бы ты ни обвинял Вэнса и его наркоту, он действительно сделал всё возможное, чтобы наделить свою пусть-будет-дурь максимально безопасными свойствами. Вэнс хороший человек, он никогда бы не допустил, чтобы от нее кто-то пострадал.

– Ладно, – он отворачивается к окну на миг, затем смотрит на меня с прежней легкомысленностью. – Ты пробовала сегодня водку с текилой?

– Еще нет, – с неуверенной улыбкой мотаю головой, не зная, к чему он ведет. Не верится, что мужчина так быстро потерял интерес. И пусть меня не обманывает беззаботное выражение на его красивом, слегка затемненном отсутствием вблизи фонарей лице. Сейчас как выкинет опять что-нибудь! – А что? Хочешь угостить меня? Ты вроде как сказал, что у нас свидание.

– Сказал, да, – коротко усмехнувшись, он долго смотрит мне в глаза, расслабленно и задумчиво.

Красивый взгляд. Он словно означает "я очарован", а еще "ты мне дорога, но я сам не понимаю, почему". В такие моменты очень легко обмануться. Нам, девушкам.

– Нил? – осторожно и тихо нарушаю я молчание.

Мужчина еще какое-то время вязнет в моих глазах, убирает прядку мне за ухо, прежде чем сказать и сделать нечто совсем возмутительное:

– Не пей больше сегодня спиртного, ладно? – Он забирает у меня стакан, чтобы в следующую же секунду выплеснуть джин с тоником в сторону. На стоящий у стены гроб, весь облепленный нитями седой паутины. И эти нити намокают.

– Нил, какого черта? – И досадливо поджимаю губы, чувствуя, что даже разозлиться на него не могу. Он всего-навсего заботиться обо мне, да?

– Я забочусь о тебе, – словно бы читая мои мысли, говорит Тайфер и, поставив бокал на ближайшую горизонтальную поверхность, обнимает за талию и притягивает к себе. Я не сопротивляюсь. – Ты говорила, это мило. А я, знаешь ли, хочу быть для тебя милым.

Уверена, он бы меня поцеловал, если бы не подошедший к нам в этот момент Вэнс, который, оказывается, искал меня. Ему нужна моя помощь. Он в шоке от того, что нашел в одной из своих спален. Он не знает, что с этим делать. В самый разгар вечеринки. Будь это вампиры, было бы куда проще от них избавиться. Но это люди, они жили в этом мире официально, работали, у них есть семьи. Поэтому им нельзя никуда бесследно исчезать.

Я который уже раз за последние полчаса вздыхаю от отчаяния, но я до облегчения рада, что их наконец-то нашли. И хорошо, что это сам Вэнс. И да, пожалуй, самое время вызвать полицию.

***

04:01.

Уставшая, я вваливаюсь в нашу с Нилом спальню. Потом долгая процедура в ванной, где я снимаю макияж и платье "а-ля подружка Смерти", моюсь и размышляю над тем, что все старания Вэнса не оправдали ожиданий. Меня не так сильно можно пронять чьей-то смертью; грустно, конечно, что у кого-то раньше времени прервалась жизнь тут, на земле, но меня куда больше волнует чужое усердие. Всё то, что делают люди, чтобы жить счастливо. Например, приложенные усилия и здоровый энтузиазм Вэнса для того, чтобы вечер прошел идеально. Но, к сожалению, не всё получилось гладко, в связи с убийствами пришлось отказаться от главного. Тщательно срежиссированное шоу не удалось. В определенный момент все фонари и свечи в зале должны были погаснуть, шторы сомкнуться, а по залу пронестись с дикими устрашающими воплями скелеты, ведомые по потолку нитями системы-кукловод. Гости должны были испугаться, но вечеринка накрылась с приходом полиции, а позднее весь народ распустили. Полицейские в форме, надзирателями шаставшие по этажу и изучившие место преступления, в конце концов, пришли к одному единственному возможному заключению: убийца одной из жертв покончил собой, вторую жертву убила первая. Вэнс гипнозом убедил их не брать напитки на предмет выявления наркотических средств. А мне он сказал, что сам займется выявлением поставщика нелегального психотропа, который он лично по запаху определил в одной из бутылок с водкой, стоящих в баре.

Но это было перед тем, как народ разошелся по домам. Возможно, вампир и выяснил уже что-то. Днем и узнаю, а сейчас я слишком устала уверять полицию в своей версии событий. Показала им свой полицейский жетон, что выдернула с ящика стола в моей ванкуверской квартире, и помогала им в расследовании. Там и правда всё было очевидно: положение тел, угол выстрела, тупой предмет, удар по виску, выстрел по виску, брошенный передник и порванное платье; их личные телефоны, сканер пальцев и звонки родным в конце концов, чтобы выяснить имена, личную жизнь и образ жизни каждого убитого. Я сложила карты, даже еще не поговорив с поджидающими меня дома душами. Это моя работа… вернее, было моей работой. Не уверена, что хочу вернуться в полицию.

Я выхожу из ванной в своей шелковой сорочке, очень красивой, но не излишне открытой. В кровати, голый по пояс и заведя руку за голову, спит Нил, честно заняв ровно ее половину. Ту, что у окна.