– Ну что за подстава? – через какое-то время прозвучал голос позади и устремился к дому. Полина подлетела ко мне с огромной по-ходной сумкой и гитарой, грифом которой чуть не зарядила мне по лицу. – Как же все это бесит.
– Что? – спросила я ей вслед, но меня проигнорировали.
Как бы то ни было, предстоящее до начала официального мероприятия, а именно презентации, время в нашем плане было указано как свободное. Поэтому я легко могла представить себе прекрасный дневной сон на мягкой постельке под теплым одеялом, морозя, как я люблю, голову под открытым окном. Вообще, в расписании в основном и было свободное время с редкими мероприятиями. Это, наверное, и правильно. Ведь с таким запасом алкоголя в доме, полном одиноких людей и, как было заявлено, с бассейном, с горячим джакузи, сауной и бильярдной, развлечения типа экскурсий или прогулок за грибами пойдут лесом. Однако, прекрасно осознавая, что на такую ораву стол явно не накроешь с помощью скатерти-самобранки, а, как уже выяснилось за время поездки, почти всю организацию кухни повесили на безотказного Глеба, я без лишних уговоров приняла решение помочь ему. Развернуто поддержав Полину в ее скромных возмущениях, направилась за ней к дому.
Изнутри он сначала показался мне не таким огромным. Тот же темный брус, из которого были сложены стены комнат, немного сжимал пространство. Напротив входа, буквально в паре метров, была закрытая г-образная лестница, по левую сторону от которой шел длинный коридор. В его конце виднелась стеклянная дверь для выхода во двор. Слева от входа, через небольшую стенку с вешалками, находился выход в зал. А справа, почти сразу после небольшого обувного шкафа, располагалась кухонная зона, в которой я сперва смогла рассмотреть лишь стену. Также очень странным образом было организовано туалетное пространство, дверь в которое была, по сути, на скосе между входом в кухню и началом самой лестницы. Не задерживаясь в проходе, быстро скинула пальто и обувь и направилась наверх. Оказавшись на втором этаже, была немного удивлена планировкой.
Представьте, что лестница – это центр, окруженный с обеих сторон двумя сквозными комнатами, вокруг которых был проход, который в то же время окружен выстроенными по кругу другими комнатами. Дом был предназначен исключительно для коммерческого использования, на что указывала лаконичность интерьера. Недолго думая, я решила обойти этаж по часовой стрелке. Дошла до поворота и снова пошла по узкому коридору. Почти все комнаты были открыты, в них суетились люди. Я искала ту, где расположилась Дарина. Пройдя половину этажа, миновала порядка четырех или пяти комнат и где-то под конец пути, снова возвращаясь к лестнице, наконец увидела ее вещи.
Бросив сумку у кровати, я почти сразу же побежала вновь по лестнице вниз в поисках Глеба. Он, как и предполагалось, был уже на кухне, рассортировывая какие-то заготовки, в то время как его друг Ден продолжал приносить новые порции продуктов. На полу стояли пара больших, просто огромных тазов, откуда пряно веяло маринадом. Кухня оказалась довольно вместительной. Но такой же темной, как и остальное пространство в доме. Гарнитур располагался углом, протянутый по обеим стенам вдоль окон. Столешница была почти полностью уставлена привезенной Глебом утварью и распакованными продуктами.
В закутке, образовавшемся из-за соседства с туалетом, находилась небольшая обеденная зона. Было ощущение, что маленькую комнату просто встроили в угол-другой. Посередине кухни располагался небольшой островок, над которым низко висела черная люстра. Около него стояли ящики с напитками, которые явно закупались оптом.
– Чем помочь? – немного растерянно спросила я, закатывая рукава пуловера. Вокруг было столько всего, что просто не представляла, с чего можно начать.
Глеб быстро принял меня в помощники и выдал указания. Я тут же принялась за работу. Первым делом начала помогать Дену. Позже к нам подключилась Эля, которая, также услышав в дороге рассказ о порабощении Глеба на оба вечера нашего мероприятия, решила прийти на помощь. Потом присоединилась Полина, которая сама сообразила, не слыша эту историю. Где в это время находились остальные, мало кого из нас волновало.
Слышно было только, как в гостиной на полную громкость работал телевизор. Если кто и пробегал мимо кухни, то делал это либо очень незаметно, чтобы не привлекать внимания трудящихся, либо очень нагло, то и дело перехватывая что-то со столов. Также «незаметно» улетел из кухни и один из ящиков пива. Дарина, что не удивительно, тоже отсутствовала. Оправдание я находила только Ярику, который после небольшого нашего казуса с водой, моментально прибежал на помощь и все починил.
Мы все слаженно, под приятным и веселым руководством Глеба занимались нарезкой овощей на салаты, подготовкой закусок или заготовок на горячие блюда от шефа, помимо планируемых на вечер шашлыков. Пока я возилась с тестом, вырезая из него маленькие кружочки стаканом, чтобы испечь из них пышные слоеные булочки, Полина смешивала кубики соленой рыбы с мягким сыром для начинки. Дену, как настоящему мужчине, доверили заточку ножей или несложную работу с мясом. Эля же очень быстро намывала посуду, так, что кухня казалась чистой, несмотря на нашу бурную деятельность. Глеб пару раз продемонстрировал нам навыки жарки на открытом огне. Это выглядело очень впечатляюще, учитывая, что никто из нас до этого такого мастерства не видел вживую.
– Полин, у тебя все нормально? – наконец поинтересовалась я после очередного ее возмущения, уже направленного в стену. Похоже, она хотела выговориться и явно давала всем это понять.
– Да, блин! Достали! – начала она. Казалось, что вот-вот заревет.
– Что такое, Полечка? – спросил Ден.
– Ну… – она взяла паузу. По лицу было видно, что она чем-то сильно подавлена. – Вот скажите мне, что бы вы сделали, если бы вас кто-то так взбесил, что хотелось просто уничтожить его? – она сжала кулаки и скорчила обиженную гримасу.
– Кто тебя выбесил? – продолжал Ден. Он заботливо приобнял ее за плечи. – Давай мы его побьем?
– Банальщина, – сказала она. – Я хочу, – она снова сделала паузу, – чтоб эта тварь страдала, – Полина съежилась после этих слов.
Она выглядела как ребенок, которого обидели впервые в жизни. Все немного опешили.
– Ну так а что случилось-то? – спросила я.
– Ну, может, она не хочет рассказывать, – произнесла Эл.
– Да одна особа, не будем вдаваться в подробности… – снова переход от личности. – Короче мне сильно влетело, еще не знаю останусь ли с вами, а все из-за того, что кое-кто в свое время не удосужился меня научить.
– Алина? – вырвалось у Глеба. Он сказал это за всех нас, ведь мы понимали, что больше работу ей никто не делегировал.
Полина сделала тот самый жест, сунув два пальца в рот.
– А из-за чего? – продолжил он.
– Ох… Неправильно иски составляла… мелочи, правда, не критично, но типа я подставилась жестко, – она схватила банку пива и продолжила. – Алина, – шепотом сказала она, после чего продолжила громче, – сразу как я пришла, на меня это спихнула. Хотя я говорила, что никогда раньше этого не делала, – она продолжила уже более гневно. – Она скинула мне какие-то примеры и методичку дурацкую. А там, во-первых, данные уже устаревшие были, я только потом поняла, а во-вторых, и половины не было из того, что требовалось в итоге. Ну и что? Конечно же меня на мясорубку, так как дела провалились. Левая меня так отбомбила в понедельник. Сегодня еще припомнила. Она говорила, мол надо было быть внимательнее, как она во мне разочарована, что я могла ее так подвести. Хотя я еще не закончила учиться. Мне куратор говорила, что это на новичков не спихивают. Это процессуалка жесткая. Ну и в итоге, видите ли, она во мне разочарована. И вот что теперь будет? А это моя практика, я не могу выпуститься с таким дерьмом в аттестате.
По сути, мы все понимали, что компетентность – довольно спорная тема, если речь идет о Полине. Однако все, зная Алину, не были удивлены подобному исходу.
– Блин, вот подстава, – поддержал ее Ден.
– Почему ты раньше ничего не рассказала? – возмутился Глеб.
– Мне было стыдно…
– А у тебя есть какие-то переписки с ней или тому подобное? – встряла я. – Ну, чтобы доказать, что это ее вина. Что она, по сути, накосячила, неправильно делегировав полномочия.
– Да какие переписки? – приуныла Полина. – Алина всем сказала, мол, что это база и, если я уж с этим не справилась, то остальное мне и подавно не светит.
– Да все нормально будет, не переживай, – успокаивал ее Ден. – Мы на твоей стороне. Вон, Эля свидетель. Она теперь твою сторону знает.
– Да, ну а что толку-то, что я знаю? Что я сделаю? Даже если попытаемся ей объяснить все, Левая, во-первых, и не поймет сама ничего. Во-вторых, даже если чудом поймет, все равно против Алины не встанет. Убеждай хоть переубеждайся, – Эля посмотрела на Полину. – А тебе просто на будущее уроком будет, чтоб своей головой думать, – очень спокойно, как-то с родительской добротой сказала она, – и заодно лучше разбираться в вопросе, повышать уровень свой. Сделай так, чтоб не к этой заносчивой лицемерке прислушивались, а к тебе.
– Правильно! – поддержал Ден. – Ты умничка, у тебя все получится. Левую беру на себя, если что. С дипломом твоим и практикой вопрос порешаем.
– Спасибо, – улыбнулась она ему, – но все равно погано так. Просто злость берет, хочется ей какую-нибудь пакость сделать.
– Все, – воодушевился Глеб, откидывая в сторону повисшее у него на плече полотенце. Он начал потирать ладони. – Давай, короче, ее телефон в базу сольем, чтоб ее всякие рекламщики донимали! Вот она задолбается.
– Ага, и потом будет ходить и еще больше злиться, – спустила его на землю Эл.
– Не, есть покруче, – сказал Ден, подхватив забаву по составлению планов «жестокой» мести, – короче, надо с левого номера начать эсэмэски слать пошлые, типа «Зайка моя, бла-бла, ты такая секси, когда снова встретимся?» и в таком духе. Чтоб она понервничала, что Артур увидит. А вообще, круто было бы, если б увидел.
– Тогда уж наоборот, надо Артуру такие слать, – засмеялась я.
– Да ну, жалко его, – поддержала веселье Полина, – еще свихнется сам. Она же его сожрет и не подавится.
– Да, ну можно еще что-нибудь испортить ей или слухи пустить вонючие, – уже совсем переключилась Полина. – Хочется ее опозорить как-нибудь. Чтоб она жалкой стала.
– Ну так, а что не все сразу? – посмеялся Глеб.
– Так ну, кстати, чем не вариант? – осенило меня. Я не на шутку включилась в эту странную игру. – Постоянно ее доканывать. Со всех сторон. И, как Эля сказала, подавить ее авторитет, изучить, что она там делает. И ее уже вечно тыкать носом, чтоб она начала закапываться. Плюс раздражать, капать на психику, чтоб она на взводе постоянно была, да еще и с мужиком поссорить! А, ну и опозорить вишенкой на торте! Перфекто! – причмокнула я по-итальянски.
– Ага, она либо свихнется, либо начнет фигню творить, – согласился Ден.
– Ну так, лучшее уничтожение – это комплексное уничтожение. Точнее, даже не так: это, получается, такое тонкое, красивое уничтожение, что приведет к самоуничтожению. Ну, либо, как правильно Ден сказал, она начнет истерить, чем опять же сама себе палки в колеса повтыкает.
Все веселились. И я в том числе. Это было ребячество, однако мысли о том, чтобы подпортить жизнь тому, кто подпортил ее тебе, не могли не приносить облегчения. Казалось, мне это было так знакомо. Порой так и хотелось воплотить их в жизнь. Я снова вспомнила про Шурика. Ох уж там идей было хоть отбавляй.
– И Шурика давайте к ней за компанию, – тихо сказал я всем. – Так бы и размозжила его тупую неандертальскую голову, – пожалела об этом сразу. А вдруг они ему расскажут?
Однако меня поддержали. В основном дамы, так как сами побывали в моей шкуре. Они-то точно не чувствовали к нему симпатии. Даже его приятели Ден и Глеб понимали, какой он порой поганец. Именно поэтому не стали упрекать меня.
Вскоре мы додумались перебить доносящийся из дома шум и на полную катушку включили музыку. Выбор пал на довольно трешовый ассортимент с явным намерением поддержать момент сладких выдумок о планах мести. Но в то же время и подпортить настроение остальным лентяям. Забавно, хотя в такой момент и неудивительно, что эту идею подкинула нам сама Полина. Детскими устами ее под звонкий хохот были предложены жутко матерные песни.
Нам же это доставляло удовольствие. Мы стали более жестко готовить и резать продукты. С каждым новым движением как бы наносили очередной удар всем обидчикам. Пару раз кто-то возмущенно вкатывался, но мы делали вид, что не замечаем их. Вскоре на кухню ввалился довольный выбором музыки тот самый Шурик и начал подпевать, в перерывах донимая нас болтовней.
– Глеб, Ден, погнали «катать», женщины и сами справятся, – повалило из него.
Ребята лишь отшутились, выразив намерение не останавливать наш кухонный «оркестр».
– Кухня – территория баб, – продолжил он, подходя к очередной тарелке в намерении что-то оттуда стащить, за что получил шлепок от Эли. На это он только еще больше рассмеялся.
– А как же мысль, что лучшие повара – это мужчины? – решила ответить ему Полина.
– Доказывает лишь то, что женщины даже на своей стезе ни хрена не могут, – развеселился Шурик, снова почувствовав себя на вершине.
Ден выдавил ехидный смешок, после чего, также, как и Шурик, был «жестоко» избит. Полина отлупила обоих кухонным полотенцем, так удачно попав в припев песни, который повествовал о желании исполнителя неминуемой и жестокой смерти для своего слушателя. Всю песню он яростно насылал на нас проклятия. Хотя это даже вдохновляло. Под конец я уже почти выучила кульминационную часть. Так сказать, на будущие переговоры, ведь такому таланту только позавидовать.
Конечно, это не могло считаться полноценной дракой, а было похоже лишь на школьные забавы. Когда мальчики донимали девочек, обычно получалась уморительная сценка. Едва сдерживающие улыбку девчонки, прельщенные таким вниманием, старались как можно ярче отреагировать. Мальчики хорошо знали слабые места противоположного пола, именно поэтому им так легко удавалось завести их. Как и предполагалось, парни, также веселясь, вставали в комично защитные позы или бегали по кругу, заставляя за собой погоняться. Именно так это и выглядело сейчас.
Молодая, еще, можно сказать, только со школьной скамьи, девчонка весело вступала в «сражение» со взрослыми мужиками, которым такого рода внимание было лестно. Мы с Элей же без особого удивления наблюдали за этим. В какой-то момент ребята добежали и до нас. В надежде спастись от столь ужасной участи они начали прятаться за нами, как за живым щитом. Это заставило и меня погрузиться в эти детские развлечения. Было радостно и в то же время очень интригующе.
Шурик, который прятался за мной, не давал сдвинуться с места. Он не нашел ничего лучше, чем схватить меня за бедра, что вызвало во мне противоречивые чувства. Злоба и нотка возбуждения от прикосновения мужских рук. И снова как в школе. Хоть я и быстро высвободилась, приняв поражение, и, подчинившись игре, смачно заляпала его щетинистое колючее лицо мукой. На что он отреагировал в типичной для себя манере. Возмутился такому «глупому» жесту и поубавил мое веселье. Неприязнь к нему снова вернулась. Однако выразила я ее лишь у него за спиной, показав Полине ее же недавний жест с пальцами во рту. Она ловко подхватила.
– Так, ну тут немного осталось, – сказал уже уставший Глеб. – Кэт, тогда ставь последнюю порцию в духовку, начинку попозже положим, чтоб не размякло. Смазать только не забудь, – продолжил он и полез в один из ящиков с алкоголем.
– Плюй, Катюх, – встрял Шурик.
– Санёк, давай, раз пришел, надыбай бокалы. Я их где-то тут встречал, – перебил его Глеб.
Пока Глеб аккуратно, по одной, доставал из ящика бутылки, мы с Шу-риком принялись выполнять поручения. Я поставила последнюю порцию булочек в духовку, а он почти с первой же попытки установив месторасположение винных бокалов, выставил их на кухонный остров. Холодильник был полностью забит, а кухня заставлена накрытыми фольгой тарелками со всякими яствами, что означало превосходно выполненную коллективную работу. Это несомненно заслуживало поощрения.
За три или четыре часа готовки мы справились с блюдами, предназначенными на пару дней. Но я бы сказала, что даже нашим двум десяткам коллег этого хватило бы почти на неделю. Тем более, что помимо тонны оливье и всякого остального, на полу все еще стояли тридцатилитровые тары с мясом. Глеб сразу предложил сделать как можно больше сегодня, тем более с вызвавшейся ему на помощь бригадой, чтобы в оставшееся время не думать о готовке и попробовать насладиться отдыхом. И об этом он действительно позаботился с лихвой.
Глеб откупорил одну из бутылок белого вина и принялся разливать его по бокалам.
– Эй, Эл, – послышалось от входа. На пороге стояла наша директриса. У нее было то самое противное выражение лица, которым она дает понять, что что-то сейчас потребуется сделать. – На точке одной проблема, займись, пожалуйста. Там на пару минут, надо разрулить сегодня.
Та беспрекословно подчинилась. Взяв свой бокал, она ушла. Стоит ли говорить, что через пару минут Эл не вернулась. Более того, мы ее не увидели и в ближайшие пару часов.
Глеб убавил музыку и принялся за одно из своих самых любимых дел. Повествование. Речь у него была хорошо поставлена, а голос, такой басистый и приятный, отлично подошел бы под озвучку аудиокниг или для работы на радио. Он часто рассказывал нам о всяких классных съедобных штуках. Именно от него мы всегда узнавали о самых крутых местах. У нас был давно организован чат, куда все скидывали названия заведений, в которые следует сходить.
Категорию мы, как правило, отмечали хештегами, по которым было легко ориентироваться. Те, кто в итоге посещал предложенные точки, обозначал это реакцией так, чтобы потом было проще выбрать что-то подходящее на базе общего мнения. Места, которые предлагал Глеб, никогда не получали негативных отзывов. Мы тут же их посещали и часто встречались там, не договариваясь. Вкус у него был отменный.
Сегодня речь пошла о винах совиньон блан. Он несколько раз менял бутылки, дабы продемонстрировать основные отличия. Глеб с безумным удовольствием посвящал нас в самые тонкости, о которых мы, простые «алкоголики», до этого не знали. Это было интересно сразу по двум причинам. Во-первых, потому что можно было наконец-то расслабиться и, как подметил Шурик, набухаться. А во-вторых, узнать что-то новое, что впоследствии могло стать неплохим поводом для разговора с кем-то еще. Но и на первое Глеб отнекивался, говоря, что это ничто иное как дегустация. Всех это устраивало.
– Вот это попробуйте сейчас, – продолжил он, наливая всем по очередному бокалу. Я заметила у него на руке маленькие красные ожоги. Кажется, это были последствия кулинарных шоу. – Оно очень интересное, что думаете? – он старательно сдерживал подозрительную ухмылку.
– Вкусненько, – просмаковала Полина. Она так смешно причмокивала после каждого бокала. – Что-то дорогое, – начала размышлять она. – Италия?
– Франция, – поправил ее Глеб. – Прислушайтесь, какой привкус. В этих винах есть очень явная особенность, по которой можно быстро понять, откуда они.
– У всех же вин такое, разве нет? – вступила я. – Этим и зарабатывают сомелье.
– В основном, да. Хотя некоторые производители искусственно добавляют всякие штуки, чтобы повторить тот или иной оттенок дорогих вин. Помимо ягодных нот, они как раз имеют какую-то нетипичную особенность. Даже если очень хорошо разбираться в вине, можно ошибиться. Например, некоторые отдают бензином или даже спичками. Как говорят, терруарная особенность вина.
– Ну да, есть что-то необычное, – согласилась я.
– Вот! – воодушевился Глеб. – Вот эта самая «необычность», этот привкус называется «pipi de chat», – подытожил он и озарил нас широкой улыбкой.
Ден поперхнулся.
– Ага! – продолжил Глеб, поняв, что лишь тот догадался, о чем речь. – Это дословно переводится как «кошачья моча».
Да, глупо было предполагать, что pipi в данном контексте предполагает что-то элегантное. Лица у остальных тоже перекосило. Включая и меня. Хотя привкус показался мне довольно-таки приятным.
– Тиолы. Это как раз то, что отвечает за этот так называемый первичный аромат. И вот тут они могут по составу быть реально похожи на кошачью мочу. Эдакий подъездный аромат, – посмеялся он. Надо было видеть лицо Полины в этот момент. Оно морщилось все сильнее буквально от каждого его слова. – Кстати, еще похоже на ту жижу, которой скунсы брызгают, – Полина демонстративно отставила бокал. – Чаще всего такое образуется в прохладных районах Франции, однако многие признают, что дело может быть в неспелости самого винограда.
– Познавательно, – сказала я, имитируя отчаяние.
– Что пьете? – спросила Дарина, которая пришла к нам, завернутая в полотенце. По ее виду и легкому запаху хлорки, было понятно, что она из бассейна.
– Кошачью мочу, – я посмотрела на нее в предвкушении реакции, – тебе должно понравиться, – подшутила я.
– Какая прелесть, – сказала она с отвращением и все же рискнула забрать у меня бокал вина на пробу.
После дегустации Дарина пожала плечами. Снова сделав глоток и немного почмокав губами, она влила в себя остатки.
– Пошли плавать, – обратилась она к нам. – Хватит тухнуть. Почти все кутят у бассейна.
Согласилась только пьяненькая Полина. Я посмотрела на часы, которые показывали уже почти полпятого. До презентации оставалось где-то около полутора часов. Прикинув, сколько времени у меня займет каторжная сушка волос, я решила, что это неравноценно проведенному времени в бассейне.
– Я лучше подремлю немного, а то что-то после вина разморило. Хочу тусить всю ночь, мне нужны силы, – посмеялась я.
Сразу же направилась в комнату, где, недолго повозившись с пледом, уснула.
Глава 5
Разбудила меня неприлично веселая Полина, когда уже смеркалось.
– Скоро презентация, Левая там во всю уже настраивается, – она немного задумалась. – Или Правая, – после чего засмеялась.
Ее волосы падали мне на лицо и щекотали нос. От нее пахло табаком и немного алкоголем, что служило неоспоримой уликой в деле о незаконном увеселении. Я возжелала того же эффекта. Хотя после дневного сна еще чувствовала себя заторможенной. Было очень жарко. В комнате работало отопление. Голова была тяжелой, и ее непременно хотелось запихнуть в морозилку. Открыла окно и высунулась из него почти по пояс. Это было приятнейшее из ощущений, когда тело остывает, переставая приносить дискомфорт. Немного подышав, решила оставить створки открытыми, чтобы хоть ненадолго проветрить комнату. Ведь непременно Дарина, не переносящая холод, вскоре бы закрыла окно. Мы были как те бабки из автобуса. Одной вечно жарко, другой вечно дует.
Я немного привела себя в порядок, переоделась, стерла размазанную тушь и поспешила вниз в гущу «мероприятия». Сходки большими компаниями были для меня более приятными, чем посиделки в маленьком кругу. Так было легче слиться с окружением. На таких тусовках, как эта, если речь не о тебе, твои слова не особо интересны. Бой идет не на жизнь, а на смерть. Каждый пытается перекричать другого в надежде, что его мнение все же сочтут важным, а историю, интересную, как правило, только ему самому, хоть капельку захватывающей. Со мной обычно всегда стояла такая же молчаливая Эл. И чем больше времени прошло после предыдущего общения собеседников, тем кровожаднее это выглядело. Какие-то нелепые громкие рассказы смешивались с абсолютно случайными историями. В такие моменты я чувствовала себя в безопасности, молча оценивая тупость очередного словесного поноса и наблюдая за происходящим. Я знала, что не придется активно участвовать в разговоре.
Можно насладиться так называемой свободой, если меня не поймают, когда перебегаю от одной компании к другой, или не бояться в любую минуту сорваться и ляпнуть что-нибудь. Так все и было в день нашего приезда. Когда я спустилась, в комнате, даже по моим меркам, царил хаос. Особо поддатые, видимо не просыхавшие с полудня Дарина и Матвей громко пели в импровизированное караоке на телефоне. У них была целая толпа ликующих слушателей.
Где-то в углу комнаты Алина, как всегда в своем репертуаре, снимала себя на видео. Кто-то занимался распаковкой очередной порции алкоголя, выстраивая бутылки в ряд на длинный стол, протянувшийся почти вдоль всей стены. Многое из того, что было наготовлено, уже стояло на столе, вокруг которого носилась Правая. Она очень аккуратно накрывала его в одиночку. На мое предложение о помощи весьма сухо ответила отказом. Левая же чуть ли не в тисках держала бедного Глеба и заставляла его возиться с оборудованием, пытаясь подготовить все для презентации, которая, судя по всему, должна была идти во время трапезы.
Я первый раз зашла в гостиную. В этой суматохе чуть не упустила из виду огромные окна во всю стену, через которые днем можно было наблюдать бескрайний лес, поглощенный белой пеленой, а ночью лишь темноту. Ден и Ярик в компании какого-то незнакомого парниши пробежали мимо меня, захватив огромный таз и явно не одну бутылочку горячительного. Они вышли через гостиную во двор и завернули за угол. Дверь почти сливалась с панорамой так, что я ее не сразу заметила, пока, как мне показалось, ребята не вышли в окно.