Я отошла на безопасное от «бомбы замедленного действия» расстояние. Солнце уже спряталось за облаками, вернулась привычная серость. Встала на углу заправки и принялась, как это принято у нашего поколения, фотографировать подарок для нового поста в соцсетях. Пока крутила в руках подвеску, подбирая лучший ракурс, а в голове перебирая ярчайшие варианты подписи, уже успела докурить сигарету и приступить к батончику, который оказался тем самым, что похож на мыло. Тут меня резко накрыла мощнейшая волна адреналина. От неожиданности уронила все, что было в руках.
– Линси! – заорала женщина на незатыкающегося пса. – Линси, кому говорю!? Извините, пожалуйста, – обратилась она уже ко мне жалобным тоном. Собака продолжала надрываться в мою сторону, пока хозяйка пыталась подтащить массивную тушу к себе, а я очистить телефон от забившейся под чехол грязи. Псина была среднего размера, но явно превосходила по весу свою хозяйку. Казалось, еще чуть-чуть и монстр вырвется, набросится на меня и порвет в клочья. Я попятилась назад. – Извините, бога ради! Кошку увидела, дура. У нее сейчас гормоны шалят, с катушек совсем слетела, – продолжила дама, указывая головой на что-то за моей спиной, и поспешила смыться от в принципе невозможного с моим темпераментом конфликта.
Я осторожно, но с интересом повернула голову. За мной спокойно лежал величавый кот без малейшего намека на то, чтобы сдвинуться с места. У него был красивый серо-бежевый окрас, который выстраивался в необычные узоры. Яркие зеленые глаза, довольно длинная, но гладкая шерсть и пушистый хвост.
Я аккуратно приблизилась к объекту своего обожания и присела рядом на корточки, намереваясь его погладить. Да что там говорить, не будь он уличным, я бы затискала его. Протягивая руку, с осторожностью наблюдала за настроением пушистого зверя, дабы не схлопотать очередной сердечный приступ. Проведя рукой по невероятно мягкой шерстке, почувствовала препятствие у него на шее. Из-за густой шкурки я не сразу обратила внимание на ошейник.
«Меня зовут Лёня! Я живу на заправке. Пожалуйста, не забирай меня из дома» и улыбающийся смайлик. Так гласила надпись на брелке ошейника.
– Ну что же, Леня! – замурлыкала я. – Ты такой хороший, красивый кот, – протягивала я, продолжая его поглаживать.
– О, Катюха, что за нежности? Так, смотри, не успеешь оглянуться и девичья старость, и сорок кошек вместо мужика, – в своей типичной манере шутливым, но язвительным тоном прорычал Шурик.
Как меня только не называли, но из его уст это звучало отвратительно. Тысячу и два раза я спорила с ним по этому поводу и на тысячу третий уже сдалась. Наверное, это наше единственное сходство. Называть друг друга чужими именами. Но, к сожалению, я способна на это только в голове. С его лица не сходила кривая улыбка, пока он с наигранной мужественностью поджигал самокрутку. Сама того не осознавая, я оторвалась от кошачьих медитаций, выпрямилась и на автомате принялась за новую сигарету. Я лениво затягивалась, изображая абсолютное безразличие. Но не решалась отойти. Шурик стоял в своей вальяжной позе английского гопника, широко раздвинув ноги и засунув одну руку в карман, подгребая ею расстегнутую куртку. Он по-мужски, придерживая большим пальцем, посасывал сигарету и делал самые длинные затяжки, которые я когда-либо наблюдала. Я не знала человека, который мог бы без тяжелых последствий курить настолько крепкий табак. От одного только дыма накрывало голову.
Шурик смотрел по сторонам, пытаясь делать вид, что я вообще не существую как личность. Как тело физически – да, но не как собеседник, равный ему по уровню. Это читалось у него на лице, которое он то и дело нервно почесывал большим пальцем. Его маленькие черные глаза бегали из стороны в сторону, разглядывая то брошенные старые покрышки, то дорогу, то свою тачку. Один раз он наклонился к коту, чтобы его потрепать. Тот предательски поддавался его ласкам. Потом, будто собравшись с мыслями, взяв волю в кулак, Шурик резко начал что-то искать у себя в кармане, производя шум суетливого человека, который вот только что вспомнил что-то невероятно важное.
– О! Катюх, чуть не забыл! На, держи, – он протянул мне киндер-сюрприз.
Я подозрительно на него посмотрела и, не успев отследить этот импульс мозга, забрала его. Снова эти психотехники. Попробуй протянуть человеку предмет, и он с почти 100 % вероятностью его возьмет.
– Спасибо, – я продолжала сверлить его взглядом, выискивая подвох. Новичку показалось бы, что его не было. Но иногда, долго общаясь с мерзкими личностями, паранойя выстраивает в твоей голове высокую стенку.
Каких-то особых последствий не наступило. Шурик сделал последнюю затяжку почти под фильтр и выкинул бычок в сторону широким движением руки. Покрутив немного киндер, я все-таки не решилась выбросить его, а сунула в карман, откуда он теперь нелепо выпирал. Пытаясь скоротать время курения, я снова вернулась к Лёне. Он все так же лежал, посматривая по сторонам. Я опять начала проводить ладонью по его шелковистой шкурке, тихо наговаривая нежности.
В какую-то секунду мой взгляд устремился в сторону отдаляющегося силуэта. Мне все же было интересно, не оказалась ли я в центре какого-то странного розыгрыша. Шурик спокойно дошел до своего автомобиля, закинул куртку в багажник и сел за водительское сидение. Из-за дневного света лобовое стекло Audi сильно бликовало, и было трудно рассмотреть, что внутри. Но я упорно, в полном забытьи пыталась разглядеть его содержимое, разобрать на детали. Отвисла я от этого состояния только, когда получила мощный удар когтистой лапой по руке. Я, видимо, не заметила, как проехалась мурлыке по мордочке, чему он выразил недовольство. Посмотрела на тыльную сторону ладони, на которой остался слабый след. Крови не было, но кожа немного ободралась. Да и боли я особо не ощутила. Две тоненькие ссадинки теперь «красовались» на моей руке.
– Эй, пора ехать, – закричал Глеб, высунув голову из автомобиля.
– Идем, – ответила я, но не успела толком построить в своей голове цепочку дальнейших действий, включавших в себя прощание с котом и поход к урне, чтобы выбросить бычок, как тут же передо мной разыгралась безумная сцена.
Дарина со скоростью пули влетела в авто Глеба, чуть ли не силой затолкав туда Элю, после чего машина буквально рванула с места.
– Эй! – заорала я, но была просто проигнорирована.
Никого не осталось. Почти… Все, кроме Шурика на злосчастной Audi уехали, и Глеб с его шайкой предателей оказался последним. Я была абсолютно обескуражена таким поступком. Это казалось чем-то, во что трудно сразу поверить. Зачем им уезжать или делать вид, оставляя меня одну? Точнее, почти одну, с самым ненавистным мне человеком. Я схватила телефон и начала набирать Дарине и Глебу, пыталась дозвониться до Эли. Ничего! Сначала спокойно, но через минуту уже в панике бегала по заправке в абсолютном недоумении.
Сзади послышался рев мотора. Юн протянул мне шлем со словами:
– Вас было велено доставить до пункта назначения, – прозвучало как издевка. Что значит до пункта назначения? На чем? На этом? С какого перепуга?
– Это шутка какая-то? – возмущалась я. – Что за тупые приколы? – ярость и жажда мести были просто невыносимы.
Азиат пожал плечами.
– Решение за тобой, – улыбнулся он. – Я могу и уехать.
Я еще раз попыталась дозвониться до кого-либо, но все тщетно. Сделала медитативный выдох, чтобы принять ситуацию. В этот момент Шурик, видимо, дождался своего пассажира, после чего послышался шум заводящегося двигателя.
– Господи, за что они так со мной? – отчаянно выдохнула я. – Там коллеги мои, наверное, с ними поеду… – сказала я и сама себе не поверила.
– Хорошо, – все еще с сияющей улыбкой ответил он. – Я, в общем-то сам не фанат таких пранков, но у тебя есть другие варианты, поэтому ты мне сразу скажи, чтобы я не ждал тут. Ты либо даешь мне отбой, либо залезаешь, – произнес он достаточно спокойно.
Audi начала медленно двигаться в нашу сторону, к выезду. Казалось, чувство неизбежности, притупляло мой инстинкт самосохранения. С одной стороны, была страшная неизвестность, с другой – еще более опасная для моей психики персона. Но все равно. В одну секунду решимость брала верх, а в другую – исчезала. И так уже давно. В детстве я была безбашенной. Обожала парки аттракционов. Мне всегда покупали абонемент на день, ведь я могла бесконечно щекотать нервы на этих убийственных машинах.
С возрастом это все угасло так, что даже при взлете обычного самолета меня охватывала паника. Не говоря уже о транспортном средстве, являющемся чуть ли не самым опасным в этом мире. Человеческая мясорубка. От одной только мысли об этой авантюре по телу бежала дрожь. Однажды, в переходном возрасте, я каталась на мотоцикле. Правда, на водном. И я сказала бы, что это было самое худшее мое приключение, которое не повторю и под дулом пистолета. А ведь там была вода, а тут гребаная наждачная бумага, рисующая образы содранной кожи и выступающих костей в моем извращенном воображении.
– Ну что? – спросил Юн.
Я перевела взгляд на него, потом на протянутый шлем и сдалась. Быстро, не давая себе возможности передумать, надела шлем (это оказалось несложно), залезла на мотоцикл, вцепилась в мощное тело и едва успела зажмуриться, как мы сорвались с места и с диким ревом понеслись в погоню.
Глава 3
У припаркованного вдоль насыпного тротуара автомобиля стояла Дарина. Она снимала происходящее на телефон и что-то весело комментировала. Мы проехали метров пятьсот, прежде чем настигли ребят. Они же и не собирались уезжать, а наоборот, ждали нашего появления. Несмотря на прохладу, я успела вспотеть от дикого перевозбуждения, которое испытала на железяке, двигавшейся со скоростью света. Как только мы остановились, я буквально слетела с мотоцикла и побежала давать Дарине по башке.
– Я тебе тыкву твою оторву сейчас, – кричала я, сама того не понимая, радостно. Волосы Дарины после последней покраски действительно напоминали мне цвет тыквенного супа.
– Тебе понравилось? – Дарина комично бегала от меня вокруг машины, из которой зрители весело наблюдали за происходящим. – Я хотела снять смешное видео на память.
На одном из кругов я успела стащить шлем и ударить им гогочущего Юна в грудь. Тем временем Дарина добыла где-то бутылку, которую протянула в мою сторону одной рукой, закрыв драматично лицо другой. Такой жест был сравним с сообщением о капитуляции. Я остановилась, чтобы отдышаться. Не то чтобы я долго бегала за ней. Просто накатила волна адреналина, от которой приятно кружило голову.
Сердце все еще играло в Beat Suber[4] в режиме Expert+. Немного напомнило ощущения детства после очередной катапульты. Кажется, мне действительно понравилось.
– Если бы он реально вез меня до самого коттеджа, я бы тебя реально убила, – сказала я, выхватив бутылку пива у нее из рук. Я тут же его открыла и сделала самый большой в своей жизни глоток. От кислого привкуса приятно свело скулы.
– Ага, твой кофе она уже выпила, – прохрипела из окна Эл, слегка улыбаясь. Это действо у нее единственной не вызывало детского восторга.
– Ну вот. Я так и знала, – с наигранным возмущением сказала я. – Еще и это.
Мимо нас только сейчас проехала машина Шурика. Мы с Юном ехали быстро. Очень быстро. И как я вообще на это решилась, до сих пор остается для меня загадкой.
Через минуту Дарина окончательно попрощалась со своим Джонни Блэйзом[5], мы скучковались в и без того маленьком автомобиле и продолжили наше «увлекательное» путешествие. Эля и Дарина с тем парнишей расположились на заднем сидении. Мне же как жертве учтиво уступили переднее. Парень сразу начал диалог с Эл, который, судя по всему, был продолжением старого, потому что никакой новый разговор не начинается со слов «Ну, так вот…». Дарина довольно быстро уснула у него на плече.
Первые несколько километров нас окружали невысокие тусклые дома и слабая инфраструктура, что не производило ни на кого особого эстетического впечатления. Минут же через пять картинка стала более многообещающей. По обе стороны теперь стояли огромные лесные массивы. Нас сопровождали в основном хвойные деревья, лишь изредка сменявшиеся лиственными полуголыми участками. Дорога напоминала детский аттракцион, который прокатывал тебя то вверх, то вниз по извилистой ленте. И без того мутное небо затянуло темными тучами.
Мы проезжали под ливневой полосой. Стекла украшали водяные узоры, а шум колес, сливаясь с дождем, теперь казался очень гармоничным. Он успокаивал. Потягивая пиво, я наблюдала за дорогой, по большей части погружаясь в собственные мысли, нежели в диалоги, хотя все это было больше похоже на монологи. Целый час не могла оторваться от окна, загипнотизированная образами величественной природы, которая то и дело подкидывала все более захватывающие виды – то на необъятные, то на маленькие озера, то на каменные срезы или удивительные сейды.
В реальность меня вышвырнул резкий маневр. Пытаясь объехать что-то, Глеб дернул руль, отчего нас сильно тряхнуло. Рукой, в которой продолжала держать уже пустую бутылку от пива, я неловко и достаточно сильно ударилась о дверь. У «синих» букв, выбитых на пальцах, появилась легкая розоватая тень. Я начала усердно растирать их, пытаясь смягчить боль.
– Не суетимся, – спокойно выдавил Глеб, жадно надкусывая какую-то шоколадку. – Всего лишь маленькая ямка. Мы вот с пацанами однажды чуть колесо не потеряли. Диск просто как искра отлетел в сторону.
– Ярик пишет в чат, что впереди затор перед путями, – тихо сказал наш коллега с заднего сидения, свернув рассказ Глеба. – Они уже минут десять стоят в пробке перед шлагбаумом.
Ярослав был пока что моей единственной реальной возможностью вкусить все прелести предстоящего мероприятия. Я довольно давно засматривалась на него, но в силу своего характера как-то боялась сделать первый шаг. Не сказала бы, что я беспрерывно или как-то фанатично мечтала о нем. Просто его присутствие вызывало такую легкую теплоту в животе. Он был самым привлекательным из моих коллег, а больше я особо ни с кем и не общалась. Возможно, именно поэтому он оставался для меня объектом фантазий.
– Я надеюсь, рассосется пока мы их догоним, – ответила я, всматриваясь в спидометр, стрелка которого едва достигала шестидесяти.
– А мне не пришло, – сказал Глеб, одним глазом взглянув на телефон. – Кажись, сети нет.
– А, да, тут связь хреновая, – парень просунулся между сидений. От его резкого запаха мне пробило нос. – Нас предупреждали, что здесь только несколько вышек, не все операторы подключены. Хотя, на самом деле, моего в списке доступных не было, но то появляется сигнал, то пропадает.
Действительно, я посмотрела на экран и не увидела любимых полосочек. Музыка также давно затихла, как я уже потом сообразила.
– Может, и к лучшему. Не будете пялиться в свои экраны и хоть отдохнете по-человечески, – громко и протянуто сказала Эля и артистично уставилась в телефон.
– Твою ма-а-а-а-ть! – вырвалось у меня, когда мы через какое-то время остановились прямо посреди дороги.
Перед нашей большой дружной автомобильной компанией виднелись еще десятки таких же. Огромная очередь из машин, конца которой не было видно. Повсюду были люди. Кто поближе к нам, вновь прибывшие, выглядывали из автомобилей, всматриваясь вдаль в поисках причины. Кто-то располагался на обочине, нервно затягиваясь, кто-то ходил кругами, а кто-то с огромными сумками направлялся прямо в центр событий. Стало сразу понятно, что держать ногу на тормозе было самым бесполезным занятием. Нас окружали лишь леса, загороженные деревянными балками. Впереди длинная вереница измотанных людей, а позади уже сотни километров.
– Что там случилось? – сонно спросила Дарина.
– Пути железнодорожные, – устало ответил ей Глеб, после чего вылез из автомобиля и направился к соседним машинам.
Люди впереди нас, те, кто был полюбопытнее, также вышли на дорогу. Это же решили сделать и мы с Эл. Дарина продолжила свой сладкий сон на заднем сидении. Посмотрев на трассу с другого ракурса, мы поняли, что до пункта назначения доберемся нескоро. Ряды автомобилей тянулись далеко вперед, уходя за плавный поворот. В голове без разрешения прокручивались возможные причины затора. Проклятие творческого человека, который зачастую проводит одинокие вечера в компании детективных сериалов, триллеров или ужастиков.
Я могла ярко представить себе любого рода аварию поездов, вообразить самые жуткие сценарии и необратимые последствия. Мои размышления прервала резкая и тонкая боль в шее, похожая на укус. Я моментально рефлекторно заглушила ее быстрым ударом руки. Между пальцами оказался источник боли. Маленький, мягкий, напоминавший слепня, он еще продолжал слабые попытки вырваться. Недолго думая, слегка отвернувшись, я прекратила его страдания. Избавившись от нападавшего, направила внимание на возвращающегося после расследования Глеба.
– Ничего непонятно, но очень интересно, – тоскливо сказал он нам и плюхнулся обратно в машину. – Кто-нибудь хочет чаю? У меня термос с собой.
Все отказались.
– Думаешь, надолго? – обратилась ко мне Эл, пытаясь справиться с волосами, запутавшимися в резинке. – Блин, так и знала. Кто дарит резинки, обвешанные всякой хренью, – пробубнила она себе под нос. – Теперь пол головы себе вырву.
– Не знаю, – ответила я сразу на оба ее вопроса, хоть второй явно был риторическим. Я не могла не облегчить страдания Эл, глядя как она мучается. – Давай помогу, – и тут же принялась аккуратно вытаскивать по волосинке из этой ловушки, даже не дождавшись ответа. Резинка действительно была с какой-то безделушкой а-ля украшением, носить которые, мне кажется, настоящее преступление. Даже два – против стиля и против природы, ведь эта чертова спираль – пожиратель волос. – Знаешь, даже если пол башки вылезет, у тебя еще человека на четыре волос останется, – подбадривала ее я, чувствуя, как она начинает раздражаться. – У тебя такие густые волосы, просто шикарные.
– Да ну, брось, – почти безразлично сказала Эл.
Она всегда так делала. Просто нарывалась на комплименты, хотя в этом вовсе не нуждалась. Порой делала это так странно, спокойно, на полном серьезе отрицая очевидные вещи. Иногда это настолько раздражало, что и не хотелось спорить с ней об обратном. При этом она была из тех людей, у которых даже сплетники не находили изъянов. Эл была невероятно красивой.
Ее длинные шоколадного цвета кудри создавали эффект легкой небрежности. Как бы она ни перебирала их в течение дня, сколько бы ни завязывала, заплетала и снова распускала, они всегда выглядели естественно и делали ее невероятно воздушной. Потрясающее тело, которое она зачем-то прятала под балахонами. Я сама узнала об этом совершенно случайно, когда однажды оказалась с ней в раздевалке. Идеально пышная грудь, которой я так завидовала. Подтянутый живот. Да у нее даже ямочки на заднице были. Здоровая, гладкая кожа, которую каждую весну украшало множество солнечных поцелуев. Всегда аккуратный макияж. Ухоженные брови и ровная подводка добавляли выразительности ее золотисто-карим глазам. Это была ее своего рода фишка.
Я не помнила и дня, чтобы ее глаза не были подведены жирной, черной линией. Однако самой выразительной чертой Эл был аккуратный, длинный, немного заостренный нос с маленькой горбинкой. Именно он в сочетании со всеми достоинствами придавал ей уникальный шарм. Таких часто можно было увидеть на обложке какого-нибудь модного журнала.
– Готово, – похвалила себя я, почти не оставив волос на злосчастном серебристом аксессуаре со свисающими с него буквами, образующими слово «hope», и вручила ей его как трофей.
– В жопу, – Эл тут же выкинула резинку в сторону леса. Ни секунды не колебалась.
– Чудненько, – развеселилась я.
Мы немного постояли молча, изображая активный интерес к уходящему вдаль потоку автомобилей и изредка неловко перекидываясь короткими фразами. Проведя так где-то минут десять, Эля, наконец, предложила не тухнуть и пойти прогуляться. Даже если пробка рассосется, а мы пойдем вперед, то ничего не потеряем. Ну или найдется какое-то другое решение. У Эли с тем парнем ловила сеть, поэтому мы взяли клятвенное обещание с наших мужчин, что и под страхом смерти, они не бросят нас в этом богом забытом месте. Направились вдоль дороги. Не сказала бы, что это было увлекательное занятие.
Я уже давно замерзла, а запах выхлопных газов стоял просто невыносимый. Он перебивал характерный для такой местности аромат хвои. К тому же, у меня довольно быстро испортилось настроение из-за смешения омерзительных звуков, доносящихся отовсюду. Кто-то слишком сильно врубал музыку, которую было слышно даже через стекло автомобиля. Кто-то слишком громко разговаривал, мешая мне сосредоточиться на и без того еле клеящемся разговоре. Я то и дело прерывалась, сбиваясь с мысли. Элю постигла та же участь. На самом деле, разговоры у меня с ней в принципе сложно строились. Для нас обеих было весьма обычным делом отвечать немногословно. Наверное, мы стали жертвами чужих монологов. Хотя находиться в компании Эли было довольно приятно. Она казалась очень умной, порой даже слишком. Мило улыбалась, вела себя не импульсивно и не самолюбиво, как многие другие.
Никогда не перебивала, не перетягивала одеяло на себя, как это бывает, когда человек почти не слушает, только ждет, а порой и не дожидается своей очереди, чтобы высказаться. Иногда, когда разговор не клеился, было немного неловко подолгу молчать или комментировать очевидные вещи, происходящие вокруг. Сегодня же диалог мог бы складываться довольно удачно, если бы я постоянно не отвлекалась на очередной триггер. А может, именно это и становилось почвой для хоть какого-то разговора. Короткого, поскольку мы недалеко ушли, прежде чем машины, наконец, тронулись.
Глава 4
Мы приехали около полудня. Я чувствовала себя сильно вымотанной после дороги. Настроение было подавленным. Закрадывалась мысль, что приятнее было бы провести вечерок дома. Но лишь только оказалась вне автомобиля, у меня захватило дух, и мысли изменились. Я ощущала себя не в той реальности, в которой существовала до этого. Климат тот же, но природа и ощущения были здесь совершенно иными. Хватило единственного дуновения ветра, секунды тишины и лишь одного глотка воздуха, чтобы выветрить из меня снобизм.
Изо рта шел легкий пар. После грязного, пыльного города я очутилась в атмосфере полной гармонии. Это были мои самые любимые мгновения осени. Именно такой я ее всегда представляю. Невозможно было надышаться. В такую погоду ты будто уносишься в дебри своего разума, понимая какую малую часть Вселенной представляешь. Это был тот идеальный баланс, когда два разных сезона сливаются воедино и смывают все границы мировосприятия.
Тебе уже сложно понять, куда движется природа – в суровые холода или жаркое лето. Все было так поэтично прекрасно. Мокрая, ароматная трава шуршала под ногами. Капли того, что едва ли можно было назвать дождем, похожего на пыль, ласкали мою кожу. Они же, как осколки мелкого стекла, били в глаза и, смешиваясь с низким туманом, скрывали конец дороги, которую с обеих сторон сдавливали тяжелые, высокие сосны. Тогда казалось, что дом, к которому мы приехали, стоит один в радиусе сотен километров, окруженный диким лесом. Ты не помнишь, когда закончилась цивилизация, не видишь и где ее новое начало. Только мерзкие, старые электрические столбы возвращали в реальность и не давали утонуть в фантазиях об этом месте.
Может быть это странно, но все-таки трудно описать те чувства, которые в такую погоду пронизывают твое тело в обход разума. Мурашки бегали по коже. Приятная смесь легкой тревоги и непреодолимой жажды прикосновений, идущая прямо от низа живота. От них поднималась легкая дрожь. Знаете эти странные моменты, когда кажется, что до тебя вот-вот кто-то дотронется, но сколько бы ты ни жаждал, ни терзался, этого все никак не происходит. Когда что-то будто дразнит твои инстинкты, заставляя мучиться в попытках дотянуться всем телом до чего-то невидимого, едва осязаемого. Так и природа заигрывала со мной.
Кажется, кроме меня, никому до красоты этого места не было дела. Ребята, приехавшие уже довольно давно, все еще носились от машины к дому и обратно, перенося огромные рюкзаки и ящики со спиртным. Большой дом одиноко стоял на повороте прямо у дороги. Была видна бесконечная череда окон, разбавленных шоколадным брусом. Возможно, он был даже больше, чем тогда казалось, но, как и дорога, утопал в тумане. К дому вела небольшая, выложенная темно-серым камнем тропа, а сбоку располагался участок для шашлыков и уличных посиделок. Если не брать в расчет съезд с дороги, он был со всех сторон окружен лесом, по большей части хвойным.
С одной стороны, была пристроена длинная, невычурная веранда. На ней стояли несколько скамеек и маленький металлический столик в углу. У меня разыгралось воображение. В голове пробежали картины дивного утра, проведенного за столом на этой уютной веранде, с чашкой горячего кофе, ароматом табака и завораживающими видами леса. Я достала пачку сигарет и закурила, пытаясь телом и сознанием слиться с атмосферой. Наслаждаясь придуманным сценарием, я предвкушала каждую секунду.