КАТА

Екатерина Ааронова

КАТА

© Ааронова Е., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

⁂

Посвящается потерянной Любови…

Пролог

Спокойно. Вдох…

Что я помню об этом месте?

Глава 1

Было отвратительное, безбожно раннее октябрьское утро. Едва рассвело. Я стояла у входа главного здания офиса. До этого мне пришлось пройти сотню метров через абсолютно пустую служебную парковку, чтобы добраться до точки сбора. Все потому, что охрана категорически отказывалась пропускать такси в нерабочее время. Холодные порывы доставляли дикий дискомфорт, проникая даже под теплое пальто. От ветра у меня ломило затылок. Помыть голову перед выходом было не самой гениальной идеей. Даже если бы простояла с феном несколько часов, не уверена, что все равно не чувствовала бы сейчас эту промозглую влажность. Не спасал и огромный капюшон. С трудом разлепив глаза и не особо фокусируя взгляд, я всматривалась в пустоту перед собой.

Многообразие холодных, безжизненных оттенков не производило на меня особого впечатления. Словно серый шум на выцветшей матрице. День изо дня, один и тот же. Я втягивала одну сигарету за другой, выпуская слабый дым, который хитро маскировал мерзлый пар изо рта. Кофе давно остыл, и я просто держала размокший, мягкий как тряпка, стаканчик в руках. От тяжести сумки, повисшей на сгибе локтя, я его уже не чувствовала. Замени стаканчик на килограммовую гирю, скорее всего, и не заметила бы. Если честно, мало что в принципе могло заставить меня вылезти из теплой постели в такую рань. Даже работа. Обычно ради нее мне не приходится тащиться куда-то.

После пандемии я так и не въехала в нормальный ритм и продолжала трудиться из дома. Работа моя предполагала лишь тень присутствия и своевременный результат. Постепенно режим сбился, и я перешла на полуночные «проекты». Только в эти моменты разбавляла серость будней яркими идеями в атмосфере приятного клубного освещения, создаваемого светодиодными лентами. Эйфория фантазии подпитывалась эйфорией тела, пьяно извивающегося под музыкальное сопровождение. С изящным бокалом белого или дерзкой баночкой кислого я могла творить до самого утра. Что же вытащило меня из дома? Подумав, сама начала сомневаться. В один из таких вечеров на корпоративную почту упала рассылка с приглашением на выездной тимбилдинг в честь закрытия проектного года.

Если кратко, с небольшими дополнениями «рассказчика»: «Кутеж от зари до зари в месте, где можно убраться углеводами и надраться до отвала, играя в весьма сомнительные, немного извращенные игры с сексуальным подтекстом. После чего устроить переночевку». Об этом, конечно, напрямую никто не говорил, но по опыту в таких посиделках тема секса сводится либо к мерзкой школьной обыденности, либо представляет собой аккуратную, тонкую смесь разврата с интеллигентностью.

Помимо того, что выпить я все же любила, такого рода развлечения добавляли манящей интриги. Тогда, под легким градусом я, кажется, даже с воодушевлением пролистала форму приглашения, в которой перечислялись план мероприятия, сроки и способы передвижения и списки «взять с собой». Моя рука сама навела курсор на вариант «Поеду» в опроснике.

Когда наконец у здания начали собираться люди и подъезжать машины бедолаг, вызвавшихся быть водителями, я уже более-менее проснулась. Большую часть людей, конечно же, знала, но некоторых из-за специфики своей работы все же нет. Однако всем непременно нужно было со мной познакомиться. Размазывая по лицам улыбки, они с энтузиазмом расспрашивали меня обо всякой ерунде, постепенно переводя монолог на себя. Не передать словами степень радости от долгожданного момента, когда подъехала «моя» машина. Я скинула кофейный груз в ближайшую мусорку и метнулась к автомобилю, оставляя собеседников «на потом». Подбегая к нему, краем глаза увидела черную Audi. Меня окатила волна гнева. Я ненавидела эту машину, как и ее хозяина. Но об этом позже.

Плюхнувшись на сиденье и кое-как разместив сумку под ногами, наконец прочувствовала последствия употребления такого количества никотина почти натощак. Голова закружилась, и к горлу подступила легкая тошнота. Насколько могла, радостно поприветствовала Глеба, нашего сегодняшнего водителя, и Эл, застрявшую в телефоне и что-то там активно изучавшую. Я же предпочла раствориться в своем сидении, пока мы ждали еще одного пассажира. В тишине, обдуваемая легким ветерком, залетавшим через открытую дверь водителя, моя голова постепенно приходила в порядок. Мне даже показалось, что я умудрилась заснуть, так как громкий хлопок двери и резкий аромат сладкого парфюма заставили меня подскочить. Помню только момент, когда парень уже сел в машину. Мы сразу двинулись в путь. Сочетание духов и омывайки, которая проникла в салон сразу после того, как Глеб зачем-то вылил пол бака на лобовое стекло, еле перекрывало въевшийся в салон запах пота. Теперь уже никак не проветриваемое пространство вынудило немедленно открыть окно.

Мы все ехали одной большой колонной. Наш старенький серо-синий Volkswagen Vento, думаю, еще первого поколения, ехал последним. По сравнению с другими машинами, он не вписывался в общую стильную картинку. Вместо приятно блестящего отполированного кузова, немного поржавевшее, почти матовое «ведро». Угловатые фары, маленькие колеса, низкая подвеска, шум которой вызывал ощущение, будто мы катились по грубому асфальту на санках.

Без разговоров все с первой же минуты погрузились в музыку. Удивительно, что, несмотря на внешность сурового консервативного байкера, музыкальные предпочтения нашего водителя были весьма современными, при этом с глубоким чувственным оттенком. Начало длинного пути мы встретили под спокойный «Бристольский мотив»[1], доносящийся из портативной колонки. Под него же я снова погрузилась в сладкий сон, даже немного убаюканная сопутствующим шумом дороги.

Проснулась от того, что кто-то аккуратно подергивал меня за волосы.

– Кээт! Просыпайся, у нас единственная остановка. На все про все 20 минут. Потом еще полтора часа ехать, – это была Эля. Она схватила мою сумку и снова выдернула меня из полудремы, хорошенько двинув ею мне по плечу.

– Ай! Иду, иду, – пробормотала я. – Драться то зачем? – я скорчила игриво-обиженную гримасу, которая была воспринята не так тепло, как хотелось бы. Принялась выползать из машины. Не хватило буквально миллиметра, чтобы не втащить дверью по заправочной колонке.

– Чертов ювелир, попробовал бы хоть ногу просунуть в это отверстие, – жаловалась я на водителя себе под нос.

Протирая глаза, вяло направилась к мини-маркету. Из-за облаков виднелось солнце, что было редкостью в это время года. Оно приятно припекало и разрисовывало все вокруг уютным, мягким светом. Но в то же время было невыносимым для человека, который еще не отошел от сладкой дремоты. Только прищурившись я могла разглядеть что-либо.

– Позорище, – послышалась мерзкая издевка позади. Грубый хрипловатый голос и быстрая речь. – Не, ну надо же как-то следить за собой, ты же вроде девушка. Идешь как гоблин, – автор этого «комплимента» промчался мимо и в наглую влетел в помещение, подрезав меня.

Наступило то самое «позже», о котором подробно, во всех красках я рассказывала только психологу. Если честно, уже так устала от всех этих мыслей о грязнющем отмщении, что почти, как я себя убеждала, привыкла не обращать внимания на выпады Шурика. Обзывая его в своей голове именно таким сокращенным именем и мысленно злорадствуя, пыталась хоть в воображении надеть на него колпак неудачника. Ну знаете, своего рода «ридикулус»[2] для вечно выпадающего из шкафа монстра.

Я, конечно, знала, что мне придется снова увидеться с лютым врагом на вылазке, но все же до последнего надеялась, что он сляжет с какой-нибудь мерзкой болячкой. Если бы меня спросили, что думаю о нем после нашей первой стычки? «Абсолютный выродок, просто ублюдок в амплуа весельчака и добряка. Ловелас и женоненавистник». А после первого знака внимания с его стороны? Что тут говорить – он не скрывал ни пылкой страсти к женщинам, ни грязного отвращения к ним. Любая, по статусу ниже или равная ему, а также все, кто просто попадался на пути, рано или поздно надрывались в слезах от его бесконечных нападок и унижений.

Все же, кто выше его, ловили лишь острые, идеально попадающие в собеседника колкости. Абсолютно невменяемый, действовавший согласно своим неандертальским повадкам и зверским порывам, он удивительно хорошо разбирался в людях. Зрил в самый корень. Не дай бог ему найти твое слабое место. Размажет в один миг при любом подходящем, да и неподходящем случае. В другой ситуации подставит плечо и вознесет тебя на Олимп к самым прекрасным и божественным созданиям. Знаете этих людей, разговоры с которыми прокручиваешь в голове снова и снова, бесконечно переосмысливая, пытаясь выжать из себя верный, убийственный ответ, но все больше втаптывая свою личность в грязь? Ты гнобишь себя, заставляя не обращать на это внимания – почему тебе вообще должно быть до этого дело? А иногда и вовсе обдумываешь пути отхода, в итоге формулируя максимально гнусные, самоуничижительные речи для перемирия.

Если бы я не становилась объектом его унижений или восхвалений, относилась бы к нему так же? Ответила бы я ему, если бы при мне он насиловал самооценку кого-то другого? Увы, конечно же, нет. Все мы были паршивыми овцами, которые мысленно отходили на безопасное расстояние от волка и завороженно наблюдали за происходящим. И в мыслях не было объединиться против врага. Все просто радовались, что в этот раз не стали его жертвой… Но я все же кинула ему в спину полный отвращения взгляд, надеясь, что хоть кто-то это заметит и одобрит.

Я бродила между стеллажами, пытаясь придумать, что же мне действительно сейчас нужно. Покрутила в руках пачку орешков, даже прошла с ней пару метров, но позже вернула обратно на полку. Я сама не понимала, чего хотела. Застыв напротив протеиновых и злаковых батончиков, наблюдала, как Глеб тщательно изучает состав одного из них.

– Блин, эти на вкус как мыло, – сказал он мне, указывая на партию незнакомого мне производителя.

– Доводилось пробовать мыло? – засмеялась я.

В этот раз пошутила удачно. Иногда мне казалось, что хорошо умею подбирать юмористические реплики. Хотя, прокручивая многие из них в голове, я чаще стыдилась. Иногда они были такими неуместными, что просто хотелось провалиться сквозь землю. Мой язык сильно опережал мозг, что было проблемой в общении. Однако спустя время чаще всего я понимала, что переживала зря, и сама выискивала скрытый, весьма неочевидный смысл сказанного, как бы додумывая за собеседника. По большому счету многим было просто наплевать. Я больше занималась самокопанием, даже если что-то действительно оказывалось неприятным.

– Нет, девушка, подождите. Мне, кажется, вы меня не слушаете, – доносилось со стороны касс. – Я вам еще раз повторяю, что не может быть 20 литров, ведь я четко сказала вашему сотруднику, что мне нужно 15 литров до полного бака.

Я схватила с полки первый попавшийся батончик и направилась в сторону конфликта. У кассы, собрав после себя очередь, ругалась моя коллега. Не хотелось бы показаться невежей, но любопытство распирало меня.

– Послушайте, мы не намерены вас обманывать, – дрожащим голосом отвечала девушка, стоявшая за прозрачным щитом. – Это может быть небольшая погрешность вашего автомобиля, – сказала она, и это было зря.

Я машинально взяла бутылку, как позже выяснилось, самой дорогой минералки и встала в очередь.

– Или вы выливаете, или накручиваете, а расплачиваться должны мы, – крепко держа пластиковую карточку, возмущалась она. – Пять литров это, извините меня, не пять рублей.

– Девушка, послушайте, как бы ни хотели уладить данную ситуацию, мы ничего не можем сделать, – подбежала к ней на помощь очень упитанная и более уверенная сотрудница. – Объем бака не сертифицирован как средство измерения, – сказала она так, будто только что узнала это. – Цифры, которые указывает производитель примерные и не могут быть гарантом. Тем более, если у вас шкаловой датчик. Там, как уже сказала моя коллега, тоже могут быть сбои. И, как вы сказали, пять литров – это не пять рублей, поэтому даже, если бы могли списать их с вашего чека, нам пришлось бы компенсировать это за свой счет, – уже более грубо отчеканила она.

Пригородные заправки оставляли желать лучшего в плане общения с покупателями. Не хотелось оправдывать мою коллегу, однако в таких ситуациях им следовало бы вести себя более клиентоориентированно.

– Я хотела бы поговорить с вашим менеджером, – продолжила моя коллега, однако ее грубо прервали.

– Ой, да хватит уже, – подбежала недолго наблюдавшая за этим представлением ее сестра, выхватила карту и приложила к терминалу. Сумма тут же списалась.

В обе кассы уже столпилась очередь, а первая во второй линии Али не упустила возможности усугубить ситуацию. Мы же завороженно наблюдали за представлением.

– Вообще-то пять литров – это многовато для погрешности, – она была явно подкована в вопросах быстрого изучения информации. – Как пишут в продолжении того, что вы только что озвучили, на том же сайте, откуда вы это вычерпали, погрешность не более 5 %, а это в нашем случае литра 2–3, – уверенно говорила она. – Поэтому пихать в клиента информацией, в которой вы сами толком не разбираетесь, вместо того чтобы вежливо постараться уладить конфликт, а вы это можете, – огрызнулась она, нагло намекнув на ту, что покрупнее, – довольно непрофессионально и некрасиво.

– Так, все, девочки, мы задерживаем очередь. Предлагаю не мучить людей, которые этого не заслужили, – возразила одна из сестер, та, что казалась в этой ситуации более спокойной. – На, держи, – сунула она сестре в руку сложенную пятисотрублевую купюру, поймав ее гневный взгляд. – Пошли отсюда.

После окончания шоу мы с Глебом расплатились за покупки и бензин без особых возражений. На лицах сотрудников заправки читалась едва скрываемая злоба, поэтому нам от неловкости наоборот хотелось их поддержать – лишний раз глупо улыбнуться или вставить «спасибо» после каждого слова. Кроме того, резко подступивший позыв заставил меня быстро сменить цель пребывания в маркете и вместо кофейни отправиться в уборную. Там я в буквальном смысле столкнулась с бедной Эл, которой прилетело бутылкой в плечо.

– Ты в порядке? – запереживала я. Она выглядела очень растерянно.

– Да, – абсолютно не проявляя эмоций, ответила она и после недолгой паузы умчалась вглубь мини-маркета.

Умываясь, я погрузилась в какие-то не особо важные размышления. Не помню, что конкретно крутилось в моей голове и заставило зависнуть перед зеркалом. Анализировала недавно приобретенную за немаленькие деньги тушь, остатки которой устроили выставку экспрессионизма чуть ли не на щеках, гоняла идеи для нового проекта, вспоминала любимые треки и все в таком духе, пока не почувствовала со спины чье-то присутствие.

– Так и будешь делать вид, что мы не знакомы? – послышался женский голос у меня за спиной. Где-то на уровне лопаток.

Дарина буквально прилипла ко мне сзади. Самый тактильно невыносимый человек в моей жизни. Судя по всему, она уже давно тут ждала моего внимания.

– Да ну? – шутливо съязвила зеркалу. – И что это у нас? Возвращение блудного сына, значит?

– Да нет, его неотразимой дочери, – невыносимо спокойно ответила Дарина и, пока я не успела вывернуться из-под нее, запрыгнула мне на спину. Удивительно легко ей это удалось, учитывая наши явные физические различия.

– Твою мать, – взвыла я, выходя из себя, и скинула ее. Она быстро перепрыгнула на тумбу рукомойника, чуть не снеся мою бутылку с водой. Я успела ее поймать и принялась пить, демонстрируя неуважение к собеседнику, сменив фокус внимания.

Все утро я строчила сообщения своей «заклятой» подружке, почти написала ее маме, пытаясь найти хоть единую ниточку для связи с ней. Пока не получила самую «развернутую» в мире объяснительную по СМС: «Меня подвезут, потом расскажу». После этого также последовал игнор. А я потом минут тридцать пребывала в полнейшей ярости, срываясь на технику в доме. Это было сравнимо с расставанием по СМС. Также мерзко и неоднозначно.

– Ну простиии, – завыла она.

– Что прости? Как можно было? – перебила я и чуть было не вы-плеснула на нее содержимое бутылки. Руки так и чесались. – Мы с тобой договаривались, что поедем вместе.

– Ну прости, прости, прости, прости, – перебила она меня в ответ. – Я знаю, что может тебя умаслить, – промурлыкала Дарина и начала медленно выпучивать свои огромные глаза, затем ехидно улыбнулась, пытаясь сыграть со мной в игру «обезьянка видит – обезьянка делает».

Я не планировала сдаваться. Она долго и усердно пучила глаза, переводя взгляд от моего лица за спину, а потом снова возвращалась. Несколько раз я обернулась, но ничего не поняла. Пауза затянулась.

– Ну что? – не выдержала я.

– Знаешь, Юн меня вчера всячески развлекал, – протянула она. – Ну там, знаешь, у него такой внушительный…

– Член с радиоглушителем? – изящно, как мне тогда казалось, выпалила я. – Ты не отвечала мне все утро! – уже более снисходительно продолжила я. – Мне в последнюю минуту пришлось искать тачку! – я демонстративно швырнула маленькую синюю крышку ей в декольте.

Дарина выдавила из себя саркастичное «ха-ха», после чего скорчила жабье лицо, сильно растянув рот к ушам и раздув ноздри. Ей стоило усилий достать крышку.

– Вообще-то я хотела сказать, – очень медленно начала она, выдернув у меня бутылку с остатками воды, – пока ты меня, конечно же, не перебила, – она медленно выстраивала какую-то свою линию защиты, – что у него внушительный семейный бизнес, – Дарина снова выдержала паузу, медленно переходя мне за спину.

– Ближе к делу, – сказала я, разворачиваясь в ее сторону.

– Ювелирка, – произнесла она так, будто это все меняло.

– И?

– Да блин, в заднем кармане посмотри, принцесса горошенская, – надулась она, однако нетерпеливо следила за тем, что я делаю. После чего принялась жадно поглощать мою воду.

– Сушняк? – съязвила я. – Она, между прочим, из самой Мексики, судя по стоимости.

Я залезла в карман и достала оттуда небольшой бумажный пакетик с надписью иероглифами. Мне нужно было вынуть и содержимое.

– Он вчера показывал мне мастерскую и все как они там делают, – комментировала она мои действия. – Ну всякие прикольные штуки… Короче, он решил сделать мне подарок, но Я… – выделила Дарина, – не могла забыть свою любимую подругу и…

Содержимое пакета привело меня в такой восторг, что я не могла больше обороняться. Это была безумной красоты подвеска в виде бутона орхидеи, закрепленного внутри тонкого треугольника. В самой сердцевине находился приятный камень шоколадного цвета. Подвеска была на длинной светлой цепочке, так что не душила бы меня, а красиво ложилась на грудь. Все как я люблю.

– С Днем рождения Винни-Пуха, – торжественно произнесла Дарина.

Это была наша странная фишка. Мы всегда поздравляли друг друга со всякими нелепыми праздниками. Частенько это сопровождалось и ерундовыми, а иногда и значительными подарками, которые мы давно могли уже позволить друг другу дарить чаще, чем это принято.

– Этой же жопой я почти прочувствовала всю суровость наших дорог, – решила еще немного поиграть я в недотрогу, пожаловаться, показывая на задний карман, чем вызвала приступ дикого хохота у Дарины. – Развалюха Глеба – это не смешно! – пригрозила я. Хотела, конечно, еще немного покапризничать, но такой жест смыл всю обиду. Я улыбнулась и обняла ее.

– Это, – чуть позже снова начала Дарина, помогая мне справиться с волосами, которые я вытаскивала из-под надетой через голову цепочки, – коньячный бриллиант. – Я вылупилась на нее, давая понять, что это действительно удивительный подарок. И с точки зрения уникальности таких камней, и с точки зрения его стоимости, ну и с точки зрения того, какую роль в моей жизни играет именно этот символ.

– Сама в шоке, – поддержала мое удивление Дарина, – но батька спонсировал, – она похлопала меня по плечу.

В это время в уборную вошла Эл. Она быстро, игнорируя нас, направилась в кабинку. Мы же решили тут же покинуть не самое подходящее место для беседы.

– Ой, Глеб, – крикнула я, стоящему у кафетерия коллеге. С ним в очереди был Шурик, именно поэтому мне не хотелось мелькать перед ним лишний раз. – Возьмешь мне кофе, пожалуйста? Я переведу.

– Ой, да расслабься, какой тебе? – подмигнул мне он.

– Обычный, только разбавленный, пожалуйста.

– О, какой кошмар! Ладно!

– В итоге? – перешла я снова к подруге. – Ты на своей?

– Юн меня привез.

– Так мы на нем? – оговорилась я.

– Ага, – недовольно сказала она. – На нем.

К этому времени мы уже вышли на улицу. Дарина указала головой в сторону дороги.

– По дорамам угорела? – подколола ее я, рассматривая опрятного восточного мужчину, похожего на айдола корейской поп-культуры. Как по канонам: высокий худощавый мальчик, с шевелюрой размером с еще одну голову. Узкие, еще более стройнящие его то ли джинсы, то ли колготки, идеально соответствовали образу две тысячи седьмого. Какие-то несоразмерные его фигуре огромные ботинки, толстая кожаная куртка на распашку и… – и я снова еду с Глебом, – возненавидела я подружку, собрав в голове наконец пазл с мотоциклистом.

– И-и-и я, видимо тоже, так как я больше на него не залезу, – перекрестилась Дарина. – Ну точнее, на того залезу, – Дарина сделала паузу, – а на друга его нет.

Мы направились к темненькому из «BTS»[3].

– Я так понимаю, он еще не в курсе.

Глава 2

На полпути, хоть мы и прошли всего метров пять, я уже схватилась за пачку сигарет.

– Фу-у, – завопила Дарина. Мы подошли к Юну, который, не теряя ни секунды составил мне компанию в моем отравляющем действии. – Фу-у-у-у, – удвоила Дарина свое презрение. – Как можно травить себя этой дрянью! – она бывает удивительно переменчива в своих эмоциях.

– Не могу устоять перед неминуемой импотенцией, – засмеялась я и направила поток сарказма на спутника своей подруги. – А Вы? – азиат лишь улыбнулся.

– Вот теперь точно не поеду никуда. Ни с тобой, ни с тобой, – тыкала в нас пальцем Дарина, как маленькая обезьянка.

– Пешочком пойдешь? – подтрунивала над ней я.

– Меня Глеб повезет, конечно же. А вы вот езжайте с дымком, – язвила подруга.

– Поедем вместе значит! Да? – вырвалось у меня предложение Юну.

Я всегда на удивление уверенно веду себя рядом с незнакомцами в компании Дарины. Думаю, это связано с тем, что чувствуя себя достаточно привлекательной, но менее блистательной подругой, уверена, что точно не стану объектом вожделения ее хахалей. Вот и начинаю вести себя как их «братан». Мы обе к этому привыкли, поэтому у нее никогда и не возникло бы ревности. Хотя и без этой «маски» я, наверное, все равно была бы в проигрышном положении.

– Вот и чудненько, – улыбнулся Юн, шевеля только ртом и протягивая мне шлем.

– Зачем ей шлем, она же и так решила угробить себя, – подыграла Дарина и перехватила его. Все еще чувствовалась нотка раздражения в ее словах. За ними последовал немного потерянный взгляд.

– В жопу шлем, согласна, – отмахнулась я, не выходя из роли. – Даешь мозги по асфальту на десерт.

– Конец фразы ни хрена не поняла, – сказала Дарина.

Кажется, мы трое разыгрывали какую-то комедийную постановку, которую тактично закончил Юн, понимая, что здесь уже должен опуститься занавес.

– Я смотрю, наше изделие подошло идеально, – сказал он, параллельно обнимая мою подругу чуть выше талии. Это было очень крепкое объятие.

– Да, просто шикарно, – я была действительно поражена, – мне очень нравится.

– Ну так, – загордилась Дарина, – я же выбирала.

Юн ответил мне, сказав что-то спотыкающееся, видимо, на корейском. Звучало весьма странно.

– Что это значит? – Дарина недоверчиво улыбнулась.

– Южный цветок для северной дамы, – заулыбался он уже как-то глупо. – «Южный цветок» – это название, которое мы дали этому украшению на продажу, – успокоил ее Юн, – …пока кое-кто в него не вцепился, – он начал активно тискать Дарину, от чего она впала в веселую истерику. Но тут дым сигарет попал ей в лицо, что ее просто взбесило. – Фу, блин серьезно? – начала она размахивать руками. Юн тут же затушил сигарету – невероятные рефлексы послушания. – Кэт! Не выдыхай на меня это дерьмо, меня сейчас стошнит.

Я бы точно не выкинула недокуренную сигарету.

– Пожалуй, отойду подальше, – улыбнулась я, немного опустив голову вниз, вообразив шутливый испуг, – буду ждать тебя, – сказала я Дарине. – Приятно было познакомиться, Юн, – обратилась я к азиату, товарищески протягивая руку. Он подхватил мой жест и вдобавок кивнул мне.