Клинок из пепла. Врата Бездны

Я не успел открыть рта, как Наард снова заорал, но уже не мне. Его взгляд метнулся к Грацусу, голос задрожал от ярости:

– Ты не посмеешь вести с ним диалог! Точно не после того, что он сделал с Салемой! Она была и твоим другом! Или ты уже забыл?! – Наард, как загнанный зверь ходил вдоль стены, но все же не рисковал приблизиться ко мне.

– Он что, боится Безликого? – размышлял я, посматривая на безымянного демона, что стоял рядом со мной. – Хотя чего удивляться? Он отшвырнул Наарда как тряпичную куклу. Лучше не буду его злить…

– Не выслушать его было бы большой глупостью, Наард, и ты это понимаешь, – спокойно ответил Грацус и повернул голову в мою сторону. – Я весь внимание.

– Я предлагаю вам возможность отомстить Люциферу, – я не собирался рассказывать всю мою историю после проклятия, по крайней мере не сегодня.

– Чушь! – вскричал Наард. – Все знают, что Кайрос шлюха Князя Тьмы. Преданный щенок, готовый на все, лишь бы получить косточку от хозяина!

Я проигнорировал его слова, Наарда невозможно было склонить на мою сторону, поэтому не стоит на него отвлекаться. Оснавная цель – лидер круга.

Я заметил, что Грацус всерьез задумался. Выражение его лица сменилось на серьезное, от ухмылки не осталось и следа, а брови сошлись на переносице. Я мельком посмотрел на Безликого – по его виду было невозможно что-то понять, поэтому перевел глаза обратно на главу Железного круга.

– Какого рода отмщение ты предлагаешь? – спросил Грацус, и я услышал как в другом конце зала влетел в стену стул.

– Ты не посмеешь помогать ему! Или у тебя кишка тонка вышвырнуть этого ублюдка отсюда?! – взревел Наард, еще один стул полетел на пол.

– Предлагаю Зейр Талгур, – резко сказал я, мне осточертело слушать этого придурка.

– Ты не достоин этой чести… – начал Наард, но тут я услышал шипящий голос Пейна.

– Отличная идея!

– Что? Ты предлагаешь ему сразиться с кем-то в смертельной дуэли? – Наард выглядел ошеломленным, меня это позабавило, но я никак не среагировал.

– Нет, ты меня не правильно понял, – сказал Грацус, а потом добавил. – Я предлагаю ТЕБЕ сразиться с ним. Насколько помню ни один не смог тебя победить в Зейр Талгуре, так что нам и переживать не стоит. Тем более, я заметил, что Кайрос в данную секунду пачкает кровью пол. Нам же на руку.

– Дерьмо, – подумал я, но вслух добавил. – Отличная идея.

Глава 7

Кайрос

Зейр Талгур – все молодые демоны мечтают выиграть в этом поединке, чтобы получить не только силу побежденного, но и признание.

Но на самом деле у большинства кишка тонка поучаствовать в этой дуэли. Как таковых правил нет. Двое выходят на арену, приносят клятвы на крови и поединок начинается. Нет пощады, нет сдачи – только полный разгром. Оружие? Любое, что принесешь в круг: клинки, когти, магия – все дозволено. В теории можно даже использовать крылья, но на практике же потолок арены очень низкий, а балки усыпаны шипами и крюками, способными разорвать плоть.

Умереть в бою – это честь для демона, возможность прославиться. Умереть в Зейр Талгуре – это участь, которую можно пожелать лишь заклятому врагу. Проигравший не просто умирает. Он исчезает, растворяется в победителе, теряет свою сущность и возможность к перерождению. Поэтому такие поединки столь редки.

– Если я не смог убить себя, сможет ли убить меня Наард сейчас? А если я не умру, то ему можно убить меня еще раз? Или клятва вовсе не сработает из-за моего проклятия? Или она снимет проклятие? Вот черт… – не мог взять себя в руки и остановить непрерывный поток мыслей.

Я стоял на краю арены, которую приспособили для битвы, и наблюдал за спешными приготовлениями. Удивительно, что в Тенебрисе вообще нашли подходящее место так скоро. Когда я предлагал дуэль, ожидал, что у меня в запасе будет минимум пара дней на восстановление. Но, как говорит Илирия, сейчас я точно сработал как идиот. Грацус так загорелся этим событием, что не прошло и получаса с окончания собрания в главном зале, как в старом амфитеатре уже готовили место поединка.

На моей памяти в Тенебрисе еще ни разу не было Зейр Талгура, поэтому в круглом амфитеатре, скрытом в сердце города, уже собралась целая толпа зрителей. Мое предложение перенести бой хотя бы на утро Грацус "великодушно" отклонил, ссылаясь на то, что света будет достаточно, чтобы видеть противника. И он не соврал. Света было не просто предостаточно, по-моему мнению его было слишком много.

Вокруг арены зажгли десятки факелов. Их свет, желтый и дрожащий, выхватывал из тьмы лица демонов из всех нирдов, собравшихся здесь, чтобы посмотреть на кровавое зрелище. Еще бы, все ожидают увидеть падение Палача.

– Хрен вам, а не падение… – сказал я слишком тихо, чтобы кто-нибудь услышал. – Вот уроды, везде ищут выгоду…

Я заметил как представители Сумеречных торговцев делают ставки на бой. Даже с моего места было видно, что их глаза блестят от предвкушения хорошей прибыли.

– Вам нужно подойти ближе к центру, – обратился ко мне человек с цепью в руках, я сделал пару шагов. – Да, этого хватит.

Три мужчины и двое демонов натягивали руническую цепь вокруг арены. Я даже не удивился, что Грацус так быстро ее нашел. Ощущение, что он давно готовился к Зейр Талгуру, а я лишь попал в его ловушку. Когда клятвы будут принесены, цепь выступит в роли купола, который не выпустит противников до окончания битвы.

Грацус Пейн расхаживал по краю арены, его ухмылка раздражала еще больше, чем раньше. Он отдавал приказы, слугам, заставляя их развешивать флаги нирдов: рваные тряпки с выжженными символами, что колыхались на ветру. Я заметил Безликого в тени одной из колон. Он был больше похож на каменное изваяние, чем на живое существо. Казалось, ему вообще нет дела до того, что происходит вокруг.

Наард Дагал уже стоял напротив меня, разминая плечи. Его рога отбрасывали тени, а потрепанные крылья подрагивали от неконтролируемых эмоций. Он бросал на меня взгляды, полные ненависти. Еще бы… Ему наконец-то выпал шанс отомстить.

— Вот дерьмо... – подумал я, увидев, что новая повязка уже пропиталась кровью.

Мне дали возможность сменить ткань на ранах на чистую – Грацус об этом позаботился. Но этого было недостаточно. Некоторые глубокие порезы все еще кровили. Хорошо, что я дал себя заштопать. Ни один шов, наложенный Тессой, не разошелся. Пока не разошелся.

—Долго еще? – крикнул Наард с противоположного края арены Грацусу.

– Ты так спешишь расстаться с жизнью? – со смехом крикнул я, но не получил ожидаемой реакции.

Мне нужно вывести его из себя. Разозлить, чтобы он потерял контроль. Чтобы делал ошибки. А там где его ошибки – мои возможности на победу.

Воспоминания нахлынули, как волна. Сколько таких битв я видел в Бездне? Всего несколько десятков за свои триста лет. Но я никогда не забуду самую первую. Два демона бились с невероятной яростью. Кровь заливала арену, а плоть разлеталась клочьями – соперники не только рубили клинками друг друга, но и рвали зубами и когтями. Наибольшее впечатление на меня произвел момент поглощения. По правилам ритуала победитель обязан был извлечь сердце поверженного противника и съесть его – лишь тогда он мог забрать его силу и завершить ритуал. Проигравший же обращался в пепел. Однако самое удивительное произошло с демоном, отведавшим сердца: его раны затянулись в одно мгновение, крылья и когти стали увеличиваться, а вслед за ними – и все его тело. Если после Пира страха сила остается лишь на короткое время, то после Зейр Талгура – навсегда.

С того дня я мечтал испытать те же ощущения, что и победитель, но мне довелось пережить это лишь однажды. В отличие от Наарда. Ходили слухи, что на его счету двадцать семь побед. Его прозвали Непобедимым.

– И зовут так до сих пор, – подумал я, наблюдая за демонами на трибунах, которые выкрикивали слова поддержки, предназначенные не мне. – Я обязан выжить!

Я возненавидел этот момент за то, что он напоминал мне о прошлом: о силе, что ушла. Но сегодня я дрался не за славу, а за тех, кто стал мне дорог. За шанс начать все с чистого листа без рек крови. Вместе с Лирой. Я потянулся к амулету на шее, но коснулся лишь ворота рубахи.

– Я должен выжить ради нее…

Толпа нарастала, рев становился громче.

Приготовления подошли к концу. Слуги отступили, руны на цепях вспыхнули ярче. Наард шагнул вперед, крепче сжал в руках клеймор, его глаза полыхнули красным. Я так же подошел ближе к центру, чувствуя, как боль в ранах просыпается. Меч в руке отозвался знакомым гулом – он жаждал крови. Как и я.

Грацус поднял руку, и толпа затихла. Его голос разнесся по амфитеатру, эхом отскакивая от потрескавшихся стен:

– Демоны Тенебриса! Свидетели Зейр Талгура! Сегодня, под светом этих факелов, два воина принесут клятвы на крови. Наард Дагал, Непобедимый, против Кайроса, Палача! Их сущности сольются в огне битвы. Победитель заберет силу, честь и вечную славу. Проигравший… растворится в пепле забвения!

Толпа взревела – низкий, утробный гул нарастал с каждой секундой. Я видел, как демоны переглядываются: в их глазах блестел голод, не к пище, а к зрелищу, где плоть рвется, а кровь льется рекой. Кто‑то хлопал, кто‑то топал ногами, и этот ритм подхватывали все новые голоса. И в этом ритме слышно было одно: "Наард раздавит его… Двадцать семь душ… Палачу конец".

Наард шагнул в центр арены, полоснул ладонь клинком, кровь закапала на песок, впитываясь с шипением. Руны на цепях вспыхнули в ответ, красным.

– Клянусь Бездной и своей кровью, – прорычал он хриплым голосом. – Я разорву твою сущность, Кайрос, и выпью твою силу до дна. Ты станешь частью меня, тенью в моей тьме!

Я двинулся вперед, мои раны пульсировали в такт каждому шагу. Полоснул ладонь своим клинком, и кровь смешалась с песком. Руны взвились алым куполом, запечатывая нас внутри. Воздух сгустился, стал тяжелым, пропитанным запахом серы и пота. Нет выхода. Только смерть.

– Клянусь Бездной и своей кровью, – ответил я, глядя в его глаза. – Я поглощу тебя, Наард. Твои двадцать семь душ станут моими. Ты растворишься во мне, как дым в ветре.

Грацус ударил в ладоши и крикнул мне:

– Клятва Зейр Талгура мощнее любого проклятья, Палач! Не попадись под его клинок!

Толпа взорвалась ревом, а у меня внутри все похолодело от услышанных слов.

– Значит сейчас я могу умереть... – мысленно подытожил я.

Наард не стал ждать. Он рванул вперед, клеймор взметнулся в широком замахе, целя в мою грудь. Я уклонился влево, песок взвился под ногами, и мой клинок встретил его удар – визг металла, искры, осыпавшиеся, как звездный дождь.

Мы сцепились в вихре стали. Наард был силен – его удары были тяжелые, неумолимые, каждый с рыком, что вырывался из глотки. Он рубил сверху вниз, я парировал, отводя клинок в сторону, и контратаковал низким выпадом в бедро. Лезвие чиркнуло по его броне, оставив царапину, из которой потекла алая кровь. Он зарычал, но не отступил: шагнул ближе, сократив дистанцию, и ударил локтем в лицо. Я отшатнулся, почувствовав металлический вкус во рту.

Мы кружили по арене, как два хищника в тесном загоне. Наард рубил с остервенением, мне же все время приходилось уклоняться. После каждого движения боль во всем теле усиливалась.

– Надо ускоряться, иначе он меня вымотает, – промелькнуло в голове.

Выпад в плечо, он блокировал; рубящий удар в шею, я ушел в пируэт, песок взметнулся вихрем. Толпа ревела, но я не слышал ничего, кроме бешеного стука крови в ушах. Мы были равны: его сила против моей ловкости, ярость против расчета. Я видел пот на его лбу, слышал хрип в легких – он уставал, но не сдавался. Я тоже. Шов на ребрах натянулся, и теплая струйка потекла по коже.

Затем он изменил тактику. Не рубящий замах – а обманный выпад прямо в мой бок. Я успел повернуть корпус, но не избежал удара. Острая боль пронзила ребра. Я почувствовал, как хлынула кровь, пропитывая рубаху. Мои движения замедлились, мир на миг поплыл, окрасившись красным. Наард учуял слабость – его глаза вспыхнули триумфом.

Он ринулся в атаку, клеймор замелькал в серии ударов: сверху, сбоку, низкий подсекающий выпад. Я парировал первый, второй – но не третий. Лезвие скользнуло по плечу, рассекая мышцы. Кровь полилась на песок, и я зарычал, отступая. Толпа взвыла предвкушая мой скорый конец.

Наард не дал передышки: шагнул ближе. Его следующий удар был смертоносным: он размашисто рубанул по горизонтали, целя в шею. Я нырнул под него, но лезвие задело кожу – горячая кровь потекла вниз к ключице. Еще сантиметр – и голова покатилась бы по арене.

Я подскользнулся на песке, пропитанном нашей кровью, и упал на одно колено. Боль в боку стала невыносимой, каждый вдох наполнял меня отчаянием. В такой позе невозможно было отбить удар.

– Я не хочу умирать…

Наард возвышался надо мной, клеймор занесен для финального удара, глаза горели от предвкушения расплаты.

– Это твой конец, Палач, – прошептал он, голос низкий, пропитанный презрением. – Я позабочусь о том, чтобы твое имя было стерто из истории.

– Я не хочу умирать…

Толпа скандировала его имя: "Наард! Наард!", рев нарастал, как приближающийся шторм. Я чувствовал, как силы уходят – кровь текла ручьями, зрение туманилось, а клинок в руке казался свинцовым.

– Я не хочу умирать…

Почти побежден. Почти сломлен. Мысли метались: "Лира… Эрон… Илирия…".

– Я не хочу умирать… – я сжал свою ладонь. – Песок…

Я сгреб пригоршню, не разжимая хватку на мече, и швырнул в лицо Наарда. Он заревел, рубанул клеймором, рассекая пустоту. Я рванул вперед, игнорируя боль, что сводила с ума, и вонзил меч в грудь противника – снизу вверх, под ребра. Лезвие вошло с хрустом, кровь хлынула, обдавая меня жаром. Наард дернулся, когти полоснули по моему плечу, оставляя борозды. Я стиснул зуби и повернул клинок. Наард захрипел, а в его глазах отразился неподдельный шок.

– Нет… это… невозможно…, – выдохнул он, и его тело обмякло, оседая на песок.

Я вырвал меч, кровь брызнула, и толпа замерла в мертвой тишине. Затем – взрыв: рев, крики, топот ног по трибунам.

Я упал на колени прямо в лужу крови, что растекалась под побежденным. Мой клинок вспорол его грудь, пальцы нырнули внутрь, и я вырвал еще пульсирующее сердце. Толпа затаила дыхание. Я поднес его ко рту, укусил. К горлу подкатила тошнота, но я продолжал, пока не осталось ничего.

Наард обратился в пепел. Я же сидел и ждал, когда мое тело наполнится обещанной силой, пока не погрузился во тьму.

Мне было жарко. Очень. Я бы даже сказал адски.

Я открыл глаза.

– Где я?

Ноги еле держали меня. Я осмотрелся.

– Как я оказался в овраге? Может они подумали, что я умер и просто выкинули тело?

Я побрел наверх. Каждый шаг отдавался болью, но я продолжал идти. Все выше… Выше… И выше…

В какой-то момент мои ноги подкосились и я упал на колени.

– Что за черт!

Земля была усыпана трупами. Я посмотрел назад, сзади тоже было кровавое месиво из тел.

– Какого? Нет! Нет-нет-нет-нет!

Я равнул вперед.

– Что я наделал? Эрон, – по моим щекам текли слезы, когда я баюкал тело мальчика на своих руках.

Он уже был холодным, тело потяжелело и затвердело. Я продолжал укачивать его и себя, пока не заметил рядом Илирию. Мои глаза распахнулись в ужасе. Я подполз к ней, попытался разбудить, но она лежала в неестественной позе. Множественные порезы украшали ее тело, взгляд застыл. В моей голове не осталось мыслей. Лишь пустота.

Я услышал какой-то хруст и перевел туда взгляд. Хотел закричать, но из горла не вырвалось и хрипа.

На вершине горы, усеянной трупами, стоял Люцифер. Одной рукой он держал за горло Лиру, второй – поедал сердце, вырванное из ее груди.

– Ну же, вставай соня, – этот шипящий голос как ведро ледяной воды на голову.

Я открыл глаза. Первое что увидел – довольное лицо Грацуса, склонившегося надо мной.

– Бой был захватывающим, но вот обмороком ты подпортил себе репутацию, – со смешком сказал Грацус.

– Что? – горло обожгло болью, во рту все пересохло.

– Бездна, у тебя такое лицо, словно ты только что глотнул из Ахерона, – продолжил Грацус, и его глаза весело блеснули.

Я попытался приподняться, но тело будто налилось свинцом. Каждая мышца протестовала, а в висках стучало так, словно кто-то прямо над моим ухом бил в барабан.

– Что… что вообще произошло? – с трудом выдавил я, проводя рукой по лицу. Ладонь стала влажной – на ней осталась смесь пота и запекшейся крови.

Грацус выпрямился, засунув руки в карманы.

– Ты рухнул как подкошенный прямо посреди арены. Представь лицо зрителей: герой, который только что сразил Непобедимого, вдруг плюхается на песок, будто мешок с картошкой.

Он сделал паузу, явно наслаждаясь моментом, а потом добавил:

– Но знаешь, что самое забавное? Ты даже в отключке умудрился сохранить эту свою фирменную гримасу – будто весь мир тебе чем‑то обязан.

– И долго я… валялся?

– Достаточно, чтобы я успел заключить пару выгодных пари на твое выздоровление. – Грацус подмигнул. – Так что давай, поднимайся. У нас еще дел невпроворот, брат.

– Я тебе не брат, – я пытался собрать разрозненные мысли в кучу. – Значит это был сон…

– Нет, не сон, все действительно было, – слишком весело ответил Пэйн, я же с недоумением уставился на него. – Кайрос, ты действительно победил Наарда, чему я бесконечно рад.

– Рад?

– Да я смотру ты сильно головой стукнулся… Ты меня понимаешь сейчас? – последнюю фразу он произнес слишком медленно, и я бы обязательно ему врезал, будь у меня силы.

– Я не понимаю, почему ты рад, что я убил одного из вас? – пояснил я.

– Ааааа… это долгая история, расскажу в другой раз, – Грацус развел руками, я же удивлялся этой метаморфозе в поведении главы Железного круга.

– Чего ты от меня хочешь? – у меня не было никакого желания затягивать этот диалог.

– Я от тебя? Абсолютно ничего. А вот тебе моя помощь пригодится.

– Так Отступники согласны выступить против Люцифера?

– Я бы согласился, даже если бы ты не запросил Зейр Талгур, – он некоторое время о чем-то размышлял, потом добавил. – Но так даже лучше. Избавились от лишнего балласта.

– Не могу понять, почему я не получил силу? – сказал я, рассматривая ссадины и порезы на своей руке, которые не затянулись после окончания поединка.

– Это отличный вопрос, но на сегодня хватит, – Грацус подошел к двери и открыл ее. – Буду ждать тебя через пару дней. Думаю тебе нужно зализать свои раны.

Мои мысли еще путались, поэтому я не успел сдержать в себе следующий вопрос:

– Ты меня прогоняешь?

Грацус в недоумении посмотрел на меня, потом криво ухмыльнулся и ответил:

– Ты не в моем вкусе, чтобы оставлять тебя в моих покоях.

– Гребанный Тенебрис… Гребанные Отступники… Гребанный Грацус, – я по кругу крутил эти мысли, как заклинание, еле-еле передвигая ноги.

Мне нужно многое обдумать и обсудить с Илирией. Но только не сейчас. Сейчас нужно доползти до таверны и рухнуть в постель.

Я посмотрел на небо, сумерки отступали, сменяясь утренним светом. Улицы заполнялись людьми, поднявшимися с первыми лучами солнца. Прохожие обходили меня стороной, что мне же было на руку – не приходилось расталкивать их логтями, пробираясь к таверне.

Трактирщик, увидев меня, побледнел. Я угрюмо посмотрел в его сторону и прошел мимо. Сам знаю, что выгляжу как побитая собака.

Поднявшись на второй этаж, я открыл дверь в комнату – Эрона там не оказалось. Скорее всего, он уже приступил к переводу книги. Сделав несколько шагов, я опустился на кровать и провалился в целительный сон.

Глава 8

Илирия

В полутьме комнаты догорает свеча, пламя которой вздрагивает от каждого моего выдоха. За окном ночь незаметно сменяется утром. Лучи предрассветного солнца уже пробиваются сквозь облака, разбавляя густой сумрак. Мне так и не удалось уснуть из-за калейдоскопа событий минувшего дня.

Устало потерев глаза, я попыталась сосредоточиться. Жжение становилось невыносимым, однако я не в силах была остановиться – всё всматривалась в строки, написанные Эроном.

Сзади раздался негромкий стон. Я поднялась из‑за стола и подошла к кровати, где кое‑как уместился мальчик. Несмотря на худобу и щуплость, он оказался настолько тяжёлым, что мне пришлось поднапрячься, чтобы перенести его.

Под ногой что‑то хрустнуло. Я выругалась про себя и с раздражением пнула лопнувший пузырек с краской для лица под стол.

– Зачем ему вообще понадобилось рыться в моей косметике? – очередной вопрос в голове, который пока останется без ответа.

Я оглядела разгром, с которым еще ничего не сделала: рассыпанные тени, перевернутая пудреница, сломанные карандаши для бровей и губ. Все это выглядело так, словно здесь пронесся мини‑ураган, имя которому Эрон. Я вздохнула, устало провела рукой по лицу, будто пытаясь стереть следы этого бедствия. В воздухе до сих порт витал сладковатый запах разбитого парфюма. Утром здесь был порядок – аккуратный ряд косметики на полке, все на своих местах. А теперь – хаос, с которым нужно будет что-то сделать.

Я коснулась руки Эрона.

– Черт… – выругалась я вслух, почувствовав, что жар до сих пор не спал.

Мои руки действовали уже машинально. Снять нагревшиеся тряпки с тела. Окунуть в таз с холодной водой. Положить обратно на лоб и руки ребенка. Сколько уже повторений было за эту долгую ночь? Десять? Двадцать?

Я никогда не прибегала к традиционным методам врачевания. Моей верной опорой всегда были руны. Но сейчас все пошло не так.

Когда я обнаружила Эрона, он лежал на полу без сознания: бледный, обливающийся потом, с лихорадочно пылающим лицом. Не раздумывая, я активировала несколько мощных ставов – проверенных, безотказных, тех, что не раз выручали в прошлом. Но чуда не случилось. Ни через полчаса, ни даже через час. Магия безмолвствовала, словно наткнулась на невидимую преграду. А жар по‑прежнему пожирал его изнутри, неумолимо, беспощадно.

Я убрала прилипшие от пота волосы Эрона с глаз.

– Как отросли… Надо будет подстричь, как он поправится, – промелькнуло в голове. – Стоп! С чего мне вообще об этом думать сейчас?

Я сжала пальцы в кулаки, пытаясь отогнать нелепую мысль, оттолкнулась от кровати и вернулась к чтению перевода.

– Создание артефактов для защиты от демонов высшего класса, – произнесла я, пробежав глазами строку. – Лил это точно оценит…

Я переписала всю информацию на отдельный лист, аккуратно перерисовала формулы и составила список для Лилит. Многие дорого заплатили бы за эти сведения – но для старой подруги я готова поделиться ими бесплатно.

– Почти бесплатно, – усмехнулась я, мысленно отмечая, что теперь Лил окажется у меня в должниках.

Взглянув на заголовок следующей главы, я не сдержала возгласа:

– Ритуалы слияния и разделения… Вот оно! Илирия, ты просто гений, что отыскала эту книгу!

Настроение взлетело до небес: выходит, все эти поиски не были пустой тратой времени! В книге действительно нашлось то, что я искала – информация о разделении душ. Но чем дальше я читала, тем яснее становилось: восторг был преждевременным.

– Вот дерьмо… – простонала я, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза. – Серьёзно? Найти человека, готового стать живой тюрьмой для ангельской души? Да кто на такое согласится?! И даже если найдется такой идиот – а если ритуал пойдет не так? Это же катастрофа… Неужели нельзя было найти способ попроще?!

– Бесполезно, – мысленно выдохнула, с силой захлопывая книгу. Взгляд метнулся к Эрону. Все без изменений. Он лежал все в той же позе, которую я постаралась сделать хотя бы немного удобной; дыхание вырывалось рваными, неритмичными толчками; лицо – бледное, осунувшееся…

– Где твой демон, малыш, когда он нам так нужен?

Я не сдержала тяжелого вздоха, коснувшись лба мальчика – жар не спал. Снова сменила повязки на холодные, двигаясь словно во сне. Так хотелось просто забыться – хоть на миг вырваться из этого кошмара, сбежать от груза ответственности, от бесконечной череды проблем. Вдохнуть полной грудью… хотя бы раз за последние годы.

Дверь вздрогнула от мощного удара – я очнулась рывком, в глазах тут же потемнело.

– Кто?! – голос прозвучал не так резко, как я хотела, пока я пыталась согнать пелену сна.

Пальцы машинально терли глаза, а сознание медленно фиксировало: я уснула. На полу. В неудобной позе. У кровати. Когда? Как долго?

– Извините… вам, это… передали письмо… сказали, что срочно, – пролепетал трактирщик за дверью, его голос то срывался на шепот, то вздрагивал, выдавая крайнее волнение. Я почти видела, как он переминается с ноги на ногу, сжимая в руках конверт.