Легион неудачников

Марк мельком взглянул на Нелюбу. Девушка склонилась над поваленным котлом возле стола. В его сторону она не смотрела.

Подцепив ногой блестящую штуку, Марк ловко подбросил её, поймал и, уже в мешке, на ощупь понял, что это тяжёлый металлический гребень. Судя по весу и фактуре, в золотой оправе. Отлично, значит, не зря сражались. Рядом на полу лежал ещё и кусок тонкой ткани. Платок или повязка какая-то. Почти не задумываясь, Марк тоже сунул его в мешок. Потом разберёмся.

Девушка пыталась перевернуть здоровенный котёл. Марк осторожно подошёл.

– Эта отрава пахнет так, что все вши в доме сдохнут!

Нелюба шмыгнула носом. Кажется, запахов она вообще не чувствовала. Да и на шутки Марка внимания не обращала.

– Нет, это лечебное зелье! Бабушка, видимо, варила впрок для деревни. Половина разлилась, но здесь на дне ещё много осталось. Это лучшее средство для ран! Вот смотри!

Она зачерпнула бурой жижи и намазала большой синяк на локте. Варево посветлело, и Нелюба удовлетворённо кивнула.

– Ого! Ты все-таки колдунья. – Марк всё ещё не спешил попробовать отвар на себе.

– Неправда! Ты что, не слушаешь? Я же говорю, бабушка меня учила! Не стой, помоги вытащить наружу, сейчас всех вылечим!

Марк хмыкнул, подхватил котёл и чуть приотстал, чтобы ещё раз полюбоваться стройными ножками девушки, когда та вылезала через перевёрнутую дверь.

Лагерь устроили по всем правилам легиона. Ночевать решили в амбаре. Вязанки старого сена – это не кровать в казарме, но лучше голой земли. Да и от дождя прикрытие.

Валерия успела обозначить место караульного, разожгла костёр и даже разметила границы лагеря. Вечерняя рутина успокаивала, вносила порядок в сумасшедший мир. Конечно, охранные заклинания не помеха для всякой нечисти, но спать с ними спокойнее. Правда, Валерия почему-то контур ставить не стала. Просто обошла вокруг амбара, что-то бормоча.

Луций вызвался добровольцем испробовать лечебное зелье, и, судя по всему, действительно чувствовал себя прекрасно, так что и Марк тоже решил попробовать.

Варево пахло не то чтобы отвратительно, но как-то всем сразу – болотом, шишками, цветами и мышиным дерьмом. Но при этом на кожу ложилось мягко и действительно затягивало раны, а после той фиалковой воды, которой облила их Нелюба, смесь запахов получалась вообще феерической. Впрочем, неплохое разнообразие – обычно в походе пахнешь гораздо проще.

В амбаре было что-то на вид съедобное, но синевласая красавица есть и пить еду «бабушки» запретила. Пришлось перебиваться птицей, которую Марк мимоходом сбил камнем с забора. А кто ещё всех накормит? Нелюба принесла из хижины чистый котёл, набросала в него разных трав и сушёного барахла, так что ужин вышел вполне аппетитным.

Марк впервые за весь поход чувствовал себя сытым и здоровым. Валерия, кажется, заметила, как он поглядывал на Нелюбу, и объявила, что в караул ему идти первым. А девушку уложила спать рядом с собой, подальше от Марка. Марк ухмыльнулся, но спорить не стал.

Когда все уснули, Марк долго смотрел в темноту леса. Может быть, придёт та гостья из ночного сна? Неужели это одна и та же ведьма – та красотка и сегодняшняя отвратительная старуха? Совсем не похоже. Если карга могла принимать столь милый облик, то зачем вообще было помелом махать и драться?

Плохо, что никаких следов Постума они не нашли. Ни доспехов, ни вещей. Получалось, что старый друг где-то в лесу. Если бы мог, давно бы вышел к ним. Значит, либо далеко, либо… Марк вздохнул. Либо мёртв. Не первый раз после боя от знакомого не остаётся даже тела для погребения. Но Постум… Марк не готов был просто так сдаться, признать смерть товарища. С Карлом было проще. Там Марк сам видел труп и сам его положил на костёр. Хорошо, что ведьмы больше нет.

– Карл, я за тебя отомстил – прошептал Марк и сам не поверил тому, как это прозвучало.

Хотелось вернуться в лагерь, чтобы Постум хлопнул по плечу и показал бурдюк с вином, пронесённый мимо центуриона. После отбоя сидеть вместе у костра и обсуждать опасное приключение. Хотелось, чтобы Постум, как обычно, всё выслушал, а потом мудро рассмеялся и объяснил, где Марк сглупил, а где выступил молодцом. Неужели такого больше не будет? Постум пропал, Карл мёртв.

Но ведь ведьма мертва. Значит, душа Карла теперь успокоится в царствие Плутона. Чушь. Почему-то в это Марк никогда не верил – такой парень, как Карл, вряд ли бы успокоился так просто. Вот Постум бы знал, что сказать.

Марк вздохнул и понял, что мысли зашли в тупик. Потому он решил думать о чём-то более приятном. Интересно, раз Нелюба – дочка оборотня Вука, у неё, как и у отца, тоже волосы по всему телу?

Глава 12

Луций видел сон. Со всех сторон его облепили коварные речные девы, подобные тем, что напали на Валерию. Только у этих красавиц волосы были ярко-синие. Тонкие руки хватали его шею, срывали одежду, дёргали за волосы и тянули вниз, на глубину. Луций понял, что всё происходит не на берегу реки, а во дворе за частоколом. Из лесной чащи, раздвинув ветки, вышел деревянный идол, изображающий Марса. На голове Протектора торчали оленьи рога. Он сурово посмотрел на своего адепта и проскрипел: «Ты не готов стать героем».

Луций заворочался и проснулся. Оказалось, что он провалился глубоко внутрь копны сена. Плащ сбился в сторону, под одежду набралась куча сухой колючей травы, и даже страшно представить, сколько этих соломинок будет потом в волосах. Луций поморщился и перевернулся на другой бок. Зачем вообще у колдуньи в хозяйстве сеновал, если никакой скотины она не держала?

– Тревога!

Луций сперва подумал, что это продолжение сна. Но потом узнал голос Валерии и вскочил. Почему охранное заклинание не сработало? Луций неловко скатился с сеновала, запутавшись в плаще. Рядом уже стоял Марк, держа наперевес большую палку. Где только найти успел. Луций обернулся и принялся крутить головой, ища опасность.

В амбаре было темно. Валерия стояла возле входа и указывала в темноту. А потом внутрь залетело песчаное облако. Сперва Луций подумал, что это просто игра ветра, но маленький смерч в проходе был совсем настоящим. Он двигался чётко по направлению к Валерии. Следом за ним мчался ещё один. Из завихрений песка появились длинные руки с когтями, которые потянулись в их сторону.

Марк не раздумывал, сразу подхватил с пола полено и метнул в ближайший смерч. Дерево пролетело сквозь песчаное создание и упало на землю. Вихрь остановился, немного осыпался, но потом собрался вновь. Луций увидел в вихре иссохшее лицо. Ввалившиеся щёки, смазанный костлявый нос и пустые глазницы. Лицо перекосилось и кружащие песчинки сложились в распахнутую пасть с кривыми зубами. Смерч издал скребущий звук и задрожал на месте. В темноте стали видны рыжие искры, пробегающие по завихрениям песка. Валерия яростно рубанула пылевого демона. Меч вошёл в вихрь облака тяжело, как будто она проткнула набитую песком куклу.

– Что это за ерунда, Нелюба?

Девушка не отвечала. Луций обернулся, поискал Нелюбу глазами. Оказалось, она забилась в самый угол амбара и в ужасе закрывала лицо. Луций метнулся к ней, чтобы помочь выбраться.

Рядом Валерия яростно рубила пылевого демона. Меч входил в вихрь облака тяжело, как будто она рубила набитую песком куклу.

В глазах девушки Луций увидел панику и мольбу о спасении. Он уверенно кивнул и принялся лепить в воздухе свой фирменный огненный шар. Тут Нелюба громко взвизгнула. Луций дёрнулся и пропустил тот момент, когда прямо перед ним возникло ещё что-то.

Между пылевыми чудищами появилась высокая фигура. Ни лица, ни одежды Луций разглядеть не мог. Сперва ему показалось, что это кто-то из местных, как вчера на болоте. Но потом он увидел горящие зелёным глаза. Перед ним стоял иссохший скелет. Голову и тело скелета покрывали полосы грязной материи, кожа в разрывах казалась совсем чёрной.

Внешний вид фигуры показался Луцию знакомым. Кажется, о таком обряде он читал, и даже видел иллюстрации в книгах в Академии. Но прямо сейчас на ум ничего не приходило. Обёрнутая тряпками рука схватила Луция за горло. Огонь в пальцах погас, связь с Марсом была разорвана.

Луций зашатался. В глазах у него темнело. В нос ударил запах старой смолы и прогнившей материи – так пахла душившая его рука. Луций захрипел, пытаясь позвать на помощь, но всё было тщетно. Иссохший скелет оказался во много раз сильнее.

Щит Валерии с грохотом обрушился на голову чудовища. Хватка ослабла, и Луций тут же оттолкнул тварь от себя и с хрипом вдохнул. Валерия сбила существо с ног, несколько раз ударила рукоятью меча по голове. С треском кости черепа вмялись внутрь, обрывки ткани размотались и закрыли горящие глаза, но существо упорно поднималось и всё тянуло к ним свои забинтованные руки.

Валерия ударила плечом, повалила врага и принялась топтать сапогами.

– Это мёртвые, как вчера в лесу, – с трудом проговорил Луций. – Призови Диану!

– Не получается! – Валерия отбросила схватившую её руку.

Луций увидел, что в дверь амбара входят ещё две такие замотанные фигуры с горящими зелёными глазами. Он попробовал призвать Марса. На шар силы не хватило, но огонь на кончиках пальцев зажёгся. Адепт толкнул в грудь поднимавшуюся тварь и с удовлетворением увидел, как вспыхнули просмолённые бинты на её теле.

Юноша отскочил на несколько шагов назад. Рядом Марк махал поленом и, как ни странно, против песчаных демонов это помогало лучше меча. У ног легионера насыпался уже целый водоворот из жалящего раскалённого песка.

Собравшись, Луций кинул несколько огненных стрел. Один раз даже попал, но остальные отлетели от иссушенных мертвецов и упали в стог соломы. Весело и зло взметнулись язычки пламени.

– Пожар! Выбираемся отсюда!

Марк и Валерия принялись прорубаться к выходу. Брошенный Марком нож вонзился точно в горящий зелёным глаз забинтованного существа. Голова того со щелчком дёрнулась. У живого человека сломалась бы шея, но это порождение кошмара лишь замедлилось.

Марк проскользнул под рукой, пнул сзади, подхватил Валерию и бросился к выходу. Луций обернулся. Нелюба оставалась в углу, над ней нависала собранная из песка фигура демона.

Луций зажёг огонь на обеих ладонях и принялся махать руками, пытаясь отогнать проклятое облако. Демон не обращал на огонь никакого внимания. Сквозь дым вновь раздался крик Нелюбы. Луций выхватил из торчащей из соломы жердь и, размахнувшись, обрушил его на песчаный вихрь. Получилось на удивление удачно. Облако рассыпалось во все стороны, ярко вспыхнули искры, и Луций почувствовал, что идти вперёд стало легче.

Он быстро призвал благословение Марса, но направил огонь не наружу, а в себя. Вообще-то это была опасная практика, для которой требовалась подготовка и расчёты. Но, конечно же, времени не было. Луций почувствовал, что мышцы налились заёмной силой. Отбросив мысль о том, как будет болеть всё тело наутро, Луций принялся махать жердью как мухобойкой.

Раз за разом он рассекал ревущий перед ним песчаный шар. На секунду песок сложился в злобное лицо, и Луций ткнул прямо в разинутую пасть. С громким хлопком песчаный демон распался.

Во все стороны разлетелись горящие камни, обжигая лицо и суша глаза. Горло перехватило, как в жаркой пустыне. Луций пожалел, что у него нет щита, как у легионеров. И тут его руку накрыла прохладная и уверенная ладонь Нелюбы.

– Бежим! – девушка потянула ослепшего Луция за собой.

Спотыкаясь, обжигая ноги о горящую солому, они выбежали из амбара. Вслед им раздалось рычание. Лежащее на земле существо попыталось схватить Нелюбу за лодыжку, та ловко его перепрыгнула. Луций, не глядя, метнул за спину ворох огненных стрел.

Амбар был уже полностью объят огнём. В свете пожара Луций разглядел картину боя во дворе. Марк отбивался от двух замотанных в тряпки скелетов. Они наседали на него с разных сторон, вытягивая руки. Чуть поодаль Валерия билась на мечах с новым противником.

Луций словно воочию увидел картину из трактатов по истории. На Валерию нападал воин эпохи Республики, с гребнем на блестящем шлеме, в древней позолоченной лорике, вооружённый коротким мечом. Валерия с трудом отбивалась, отступая на шаг после каждого удара. Бросалась в контратаку, колола то сверху, то по ногам, но её атаки находили только щит или подставленный меч. Сталь доспехов и клинков сверкала в рыжем зареве пожара, и Луций пожалел, что он не поэт. Какой эпос можно было сложить!

Над ухом раздался рёв. Один из иссохших мертвецов, отброшенная щитом Марка, оказался совсем рядом с Луцием.

Стоило вспомнить учебники, как в памяти, наконец, всплыло и название забинтованных мертвецов. Мумии. Так называли их в Египте. Был в этой провинции некий похоронный обряд, связанный с местными суевериями. Само название «мумия» относится к смоле, которой пропитывали бинты из папируса во время бальзамирования, а потом термин распространился и на высушенные с его помощью тела. Сам обряд был чрезвычайно распространён во доримские времена…

Удар в плечо вынудил Луция прекратить воспоминание. Перед собой он увидел ввалившиеся щёки и покрытой грязной материей лоб. Это была та самая мумия, в которую Марк уже попал ножом, вместо одного глаза у неё теперь сияла чёрная дыра. Из высушенной головы тёк тёмный песок. Обгорелой жердью Луций ткнул в грудь чудовища. То лениво отбросило древко в сторону. Позади ахнула Нелюба.

С треском провалилась крыша горящего амбара. Луций машинально взмахнул руками, ставя щит вокруг себя и девушки. Искры застывали в воздухе, не долетев до них, и Луций, как мог, направил их в мумию перед собой. Сноп искр отлетел и удачно поджёг чудовище. Но вторая часть огненного смерча пролетела прямо в Марка.

– Что ты творишь? – огрызнулся легионер, перекатываясь по земле, чтобы сбить огонь.

Луций обернулся. Нелюба стояла рядом с ним и что-то шептала, ломая пальцы в странном жесте. Это было похоже на формулу направления энергии. Луций почувствовал дыхание силы – неровное и нестандартное. Такое нельзя было признать магией Протекторов в классическом определении, но какую-то силу девушка явно собирала. Возможно, это был их единственный шанс.

Валерия уже отступила до горящей стены амбара. Дальше пятиться было некуда, а меч легионера раз за разом опускался на её щит. Луций начал формировать шар огня, но тут в голову древнего мертвеца прилетело сразу несколько мелких огненных зарядов. Луций удивлённо посмотрел по сторонам. Это был не он.

Только сейчас он заметил, что снова проснулись все черепа, насаженные на изгородь во дворе старой ведьмы. Они клацали зубами, дёргались на кольях и время от времени испускали из глаз жгучие искры. Кажется, врагами они считали всех. Несколько снарядов угодило в щит Марка, другие – в одну из мумий, а ещё с десяток пролетели у него и Нелюбы над головой.

Луций перехватил жердь двумя руками и попытался ударить мёртвого легионера по ногам, а другим концом сбить голову мумии. Получилось не очень. Но наконец-то Нелюба закончила свой аркан и резко плеснула руками вперёд.

Её сила пролетела через огненный вихрь и смешалась с аурой Дианы, окружавшей Валерию. Сначала Луцию показалось, что ничего не получилось, и энергия просто растаяла в воздухе. Легионер сделал ещё шаг вперёд, занося меч, и Валерия явно не успевала заблокировать смертельный замах.

И тут его ноги подкосились, и он начал оседать навзничь. Луций увидел, как доспехи центуриона осыпаются ржавой медной пылью. Точно так же грязной пылью на ветру начала осыпаться иссохшая плоть на его лице и руках. Под прозрачной кожей показались кости. Пальцы до последнего сжимали меч, и тот рухнул на землю, только когда у мертвеца полностью не осталось руки. Легионер осел на землю кучей праха и ржавчины.

Луций обернулся. Марк задумчиво пинал ногой то, что осталось от мумии. Пропитанные смолой бинты на глазах чернели и рассыпались. Охранные черепа на заборе у ведьмы успокоились и перестали плевать искрами, но всё ещё злобно крутились и стучали зубами.

– Отличная работа, Нелюба, – Луций повернулся к девушке.

Вдруг Нелюба опять ойкнула. Её рубаха тоже чернела и расползалась по швам. Луций испугался, что девушка сама сейчас иссохнет и пропадёт, как и нежить.

Через несколько мгновений истлевшая ткань упала к ногам девушки, и она оказалась совершенно голой. Адепт отметил, что на живую плоть её заклинание, к счастью, не действовало.

Нелюба быстро прикрылась руками, сжалась и начала озираться по сторонам. Луций, сглотнув, заставил себя отвести взгляд и принялся развязывать плащ, чтобы предложить девушке.

– Мне нравится это заклинание, – заметил Марк.

Он ухмылялся так нагло, что Луцию захотелось броситься в драку. Даже в свете пожара было видно, что Нелюба покраснела до кончиков синих волос. Что-то пробормотала, наверное, ещё одно заклинание. Её руки начали становиться прозрачными. Сначала проступили вены, потом под ними стали видны кости.

Луций отметил, что невидимость распространялась от пальцев вверх. Так что ладони девушки уже были прозрачны, а вот те части тела, которые она пыталась ими прикрыть, оставались вполне видимы. Нелюба то ли зарычала, то ли заплакала, и невидимость пошла дальше. Исчезли плечи, стала прозрачной кожа лица, живота. На миг стали видны внутренности, а потом и они растворились. У Нелюбы теперь был виден только скелет и синие волосы, парившие над черепом. Череп покрутил головой, поднял костлявые руки, пошевелил пальцами.

– Не могу не сказать комплименты оригинальной и своевременной магии, очаровательная Нелюба. А также позволю себе оценить изящество рёбер и стройность… э-э-э… костей.

Марк бесстыдно смотрел куда-то вниз. Луций невольно тоже опустил взгляд, и понял, куда посматривал Марк. Хотя девушка и стала почти прозрачной, её волосы остались без изменений. Оказывается, они изменили цвет только на голове, а в других местах оставались русыми.

– Да прекратите вы пялиться! – Со слезами в голосе частично невидимая девушка перебежала двор и запрыгнула в дверь перевёрнутой хижины.

– Луций, а ты так умеешь? – Задумчиво спросил Марк.

Глава 13

Валерия посмотрела на небо. Луны не было видно. Валивший из горящего амбара дым поднимался в небо, смешиваясь с облаками. С одного края небо начало светлеть – значит, там восток.

Сдержав вздох, Валерия сбросила с руки щит, окончательно погнутый и бесполезный. Рядом звякнул о землю иззубренный меч. Кто бы ни был этот древний воин, силы у него было как у боевого голема.

Вопреки всем правилам, она развязала застёжки кольчуги. Раскалённый металл наконец-то перестал жечь кожу. Она потёрла плечо, прикрыла глаза и призвала Диану. Но богиня луны вновь не ответила. Значит, придётся опять лечить раны обычным способом. Слишком привыкла ты, магистр, к благословению. Хранительница не обязана прибегать по первому твоему зову, чтобы залечивать каждую царапину.

Вдруг Валерия поняла, что её рубаха тоже почернела, истончилась, а во многих местах зияли прорехи. Видимо, заклинание Нелюбы задело и её тоже. Запасная рубаха была в мешке, который остался в горящем сарае. Валерия раздражённо скривила губы. Плохо. Даже не то, что придётся ходить нагишом, а то, что нельзя надевать кольчугу на голое тело. Да и комментарии Марка будут совершенно ни к чему.

Из перевёрнутой избушки вылезла Нелюба. Она уже была полностью видимой, слегка растрёпанной, но одетой и довольно решительной. Похоже, что Нелюба порылась в сундуках лесной ведьмы, и нашла там длинную бело-красную рубаху с расшитыми рукавами и изящным витым пояском.

Нелюба подозрительно осмотрелась по сторонам и, убедившись, что никто на неё не пялится, быстро выбежала и пошла напрямую к Валерии.

– Я… спасибо, что помогли. Я немножко с одеждой перестаралась.

Валерия пожала плечами.

– В общем, вот рубашка, я у бабушки в запасах взяла. Это, кажется, мужская, но, наверное, подойдёт. Я могу… могу другую поискать.

Она сбилась и смущённо протянула Валерии сложенную материю. Одежда была велика, пришлось закатать рукава. Ткань удобная и приятная, с какими-то вышитыми непонятными существами. Валерия отвернулась, через голову сняла свою испорченную одежду и натянула рубаху.

Как раз когда она переодевалась, за спиной раздался шум. Ну конечно, ты же на поле боя, а не в гимназиуме, нашла место прихорашиваться! Дёрнув запутавшийся рукав, Валерия резко обернулась, готовая к рукопашной драке.

Но оказалось, что это, перепрыгнув забор, приземлился рядом большой мохнатый волк.

– Папа!

Нелюба бросилась к волку. Валерия заметила, что в нескольких местах его шерсть тоже подпалена. В зубах он держал оторванную высохшую руку. Вук рыкнул, подпрыгнул в воздухе, оборачиваясь человеком. Завершив превращение, он пинком отшвырнул мёртвую конечность к забору.

– Там, в лесу, нежить. Какие-то обёрнутые тряпкой живые покойники.

– Да ты что, – язвительно сказал Марк. – А мы не знали.

Вук словно только сейчас заметил горящий амбар и кучки пепла, оставшиеся от мумии и центуриона. Он повернулся к Нелюбе.

– Ты цела?

Нелюба принялась заверять, что она в порядке, вот только одежду пришлось сменить.

– Как ты думаешь, бабушка не очень обидится, что мы без спроса её вещи брали?

Вук ещё раз осмотрел дочь, почесал бороду, перевёл взгляд с опрокинутой хижины на горящий амбар, потом на рубаху Нелюбы и вдруг рассмеялся:

– Мне кажется, хуже уже не будет.

– А что в деревне?

Вук пожал плечами:

– Детей матери отдал. Староста велел больше не появляться. Все болтают, Хозяюшку без подношения оставили. Мол, мстить начнёт.

Валерия посмотрела на Марка. Тот присел перед кучей тряпья, из которой торчала рукоять ножа. Потянул за рукоять, тут же выронил, будто обжёгся. Лезвия у ножа почти не было, вместо него на землю стекала чёрная расплавленная смола. Марк вытер руку о штаны и злобно пнул остатки ожившей нечисти.

– Мстить, говоришь? Мы же убили эту ведьму! Почему она продолжает гадить? Что ваши верования говорят? Как остановить эту кривоносую, чтобы перестала оживлять наших?

Нелюба растерянно посмотрела на Марка, потом на отца, на притихшего Луция.

– Но это же не бабушка! Бабушка такого не делает. Она чтит жизнь и смерть и не создаёт чудовищ. Ну… почти.

– Да замолчи ты, девчонка глупая! – Марк резко подался вперёд.

Вук заслонил собой Нелюбу. Рядом с ним неожиданно встал Луций. Марк махнул рукой, отвернулся и ушёл в дальний конец двора. Луций и Вук удивлённо посмотрели друг на друга и тут же разошлись в разные стороны.

Валерии почему-то стало смешно. Впрочем, особенно удивляться было некогда. Она подошла к тому месту, где рассыпался в прах её противник-легионер, и присела на корточки перед грудой ржавчины и пепла.

Пока они сражались, она была готова поклясться, что это один из центурионов римского легиона. Только пришедший из далёкой древности. Доспехи, каких сейчас не делают, манера боя – классическая, стиль – экономный, отточенный и смертельный. Всего её мастерства хватало только на глухую защиту.

Валерия осторожно коснулась рукой пепла, и её передёрнуло от отвращения. Истлевшая груда праха была настолько чужда всему, что знала сама служительница Дианы. Противоположность жизни – смерть, разрушение и вечное рабство у тёмных отвратительных сил.

Валерия вскочила, отряхивая руки. Ей показалось, что груда искорёженных доспехов шевелится, копошится, хочет снова принять человеческую форму, чтобы бессмысленно двигаться вперёд, выполняя некий последний приказ, оставаясь одновременно и собой, и каким-то чудовищным посмертием, мерзостью, надругательством над самой жизнью.

В груде чёрного праха и позеленевших пластин лорики лежал прекрасный меч. Настоящий офицерский гладиус, как на парадном изображении. Ни пятнышка ржавчины, ни единой зазубрины, хотя только что этот клинок рубил её щит.

Валерия аккуратно коснулась рукояти. Меч пришёлся по руке как влитой. Он оказался лёгким и отлично сбалансированным. И очень, очень древним. Секунду поколебавшись, Валерия опустила гладиус в собственные ножны. Ну что ж, по крайней мере, по поводу меча с интендантом объясняться не придётся. А вот от щита и доспеха почти ничего не осталось.

Валерия разгребла рукой кучу останков. Приступ брезгливости прошёл, она представила, что она перебирает безнадёжно истлевшие вещи в хранилище. На остатках лорики сохранилось изображение оскаленного волка. Валерия точно видела такое же на штандарте одного из столичных легионов.

Валерия выпрямилась, нашла взглядом Луция. Тот вернулся от Вука и Нелюбы и подошёл к ней. Валерия молча протянула ему пластину. Луций закивал, как студент на уроке.

– Да, я тоже заметил! Это же… это был воин эпохи Второго триумвирата! Насколько я помню, волчица – знак Железного легиона времён Гая Юлия Цезаря!

– Цезаря? – Валерия нахмурилась. – Но это же… Сколько, девять столетий назад? В первые годы эры Протекторов!

Луций вскочил и принялся расхаживать из стороны в сторону, размахивая руками.