Цена Души

Дорога, на которой стоял Ксандер, уходила в три стороны. Одна из них вела в центр города, две оставшиеся обходили город по кругу.

– Нужно найти место для ночлега. – Дождь не собирался останавливаться, ночевать на улице не было желания.

Краем глаза Ксандер заметил заброшенный домик в глубине улицы. К нему было сложно пройти, но тем самым он казался самым безопасным. Нужно пролезть в одну дыру и перескочить забор. Решительным шагом он направился к дыре.

«Всё будет хорошо, нельзя бояться».

Глава 4 : Мара.

Ксандер благополучно преодолел все препятствия на пути к разбитому дому. Он бросил мешок в дальний угол от окна, через которое влез, и начал осматриваться. На улице ещё было светло, освещения хватало, чтобы изучить всё детально.

В помещении, где он стоял, было два окна и дверь, уводящая в другую комнату. Деревянный пол местами прогнил, а где-то было видно, что его вырвали намеренно. В центре комнаты когда-то давно разводили костёр. Чёрное пятно угля и сажи бросилось в глаза, как только он влез сюда. Ксандер начал ходить по комнате и собирать ошмётки пола, деревянные прутики. Ему удалось выломать пару довольно больших досок для костра.

«На ночь этого не хватит, но хотя бы будет чем согреться перед сном».

Он сел и открыл кармашек, в котором сидела Сирень. Она объелась зёрен, что мальчик кинул ей, и благополучно уснула. Ему казалось, что маленькое чудище нагло сопит в его кармане.

– Сирень, пора просыпаться, – он аккуратно всунул руку внутрь тёплого кармана.

Мышка открыла маленькие глаза. Оказавшись на полу незнакомого помещения, она как храбрый путешественник быстро улетела осматривать окрестности новой территории.

– Ты ведь даже не поела! – он строго прокричал ей вслед, когда она скрылась в соседней комнате.

Ксандер не беспокоился о том, что Сирень может убежать от него: она всегда возвращалась. По этому поводу он даже не стал тревожиться. «Нагуляется и придёт».

– И что мне делать?

Мальчик не знал, чем себя занять. На улице только начинало смеркаться. «Может, выйти в город? Нет, не хочу, чтобы меня видели». Его пугали взгляды горожан. Отвращение в их глазах и ненависть вызывали желание свернуться клубком и плакать.

Ксандер не заметил, как его глаза начали закрываться. Полностью погружённый в свои мысли, он прижал колени к груди и задремал.

Открыл глаза он уже в полной темноте. В окне справа можно было увидеть звёздное небо. По расположению полумесяца он понял, что время – около десяти часов. В желудке урчало. Он почувствовал, как уже вернувшаяся Сирень пыталась разбудить его и суетливо бегает по руке Ксандера.

– Да, ты права, нужно ужинать, – он достал из мешка кусок вяленого мяса с сухарями. – Я не взял флягу для воды, – Ксандер разочарованно ударил кулаком по коленке и начал медленно жевать свой сегодняшний ужин всухомятку.

К полуночи он решил развести небольшой костёр для согрева. Хотелось пить, но его глупая голова не додумалась взять с собой флягу с чистой водой – уже пару часов он себя за это ненавидел. Дождь прекратился, запах сырой земли приятно щекотал его ноздри. До этого он слышал, как по дороге иногда проезжали телеги, гул людей и еле слышные диалоги. Сейчас всё стихло. Ксандер лёг на бок около костра и безрезультатно пытался уснуть. Первый раз в жизни он спал вне дома, и это оказалось страшнее, чем он думал: хотелось лечь на мягкий матрас и спокойно уснуть за запертой дверью.

Ксандер лежал в полудрёме, когда это случилось. Скрип гнилых досок в соседней комнате заставил его испугаться и мгновенно встать на колени. Руки дрожали, всё тело сжималось. Кто-то шёл в его сторону. Он не понял, что случилось: в одно мгновение чёрная тень вырвалась из двери, что-то больно ударило его в грудь и снесло на пол. От удара стало тяжело дышать, он почувствовал, как холодный металл прислонился к его шее. Ксандер шире открыл глаза, пытаясь понять, что происходит. Сверху на нём сидела девушка с невероятно красивыми ярко-зелёными глазами и пепельным цветом волос. Языки пламени освещали её лицо и шею. Острый подбородок и маленький лоб девушки пугающе близко приблизились к его лицу. Выражение её лица было угрожающим – казалось, что она змея, готовая схватить и сожрать свою добычу. Длинные пепельные волосы упали на шею Ксандера и невыносимо щекотали. Её колено больно сдавливало грудь мальчика. С первого взгляда она казалась чуть меньше Ксандера, он мог с лёгкостью сбросить её с себя, но страх полностью парализовал его тело. Острый нож больно впился в шею мальчика, он чувствовал, как кожа прорезалась и капли крови медленно начали стекать по лезвию и капать на пол.

– Если дёрнешься, то умрёшь. Отвечай только «да» или «нет». Ты понял меня? – резко и быстро прошипела она.

Ксандер безмолвно кивнул и ощутил боль от пореза на шее.

– Ты тут один?

Снова кивок. Она медленно стала осматривать комнату по кругу, ища подтверждения его словам.

– Деньги есть? – пристально смотря на его лицо, она снова ожидала его реакции, но в какой-то момент разглядела лицо Ксандера. – Святой Архитектор, что с твоим лицом?!

Он не знал, как ответить на этот вопрос, и просто лежал без движения.

Убедившись, что они одни в комнате, девушка произнесла:

– Сейчас я с тебя слезу и отпущу. Без фокусов, иначе этот клинок быстро окажется в твоём горле. – Она дождалась кивка Ксандера и медленно убрала нож от его горла, аккуратными движениями начала слезать с его тела.

Мальчик наконец-то смог вдохнуть полные лёгкие воздуха и сделать громкий выдох. Её тело не было тяжёлым, но с учётом удара коленом в его грудь, казалось, будто его придавили огромным камнем.

Ксандер сел и отполз к стенке за своей спиной. Страх никуда не делся: нож в её руках всё так же переливался в свете костра. На вид ей было лет пятнадцать, чуть ниже его ростом, с довольно хорошо сформировавшимся телом. Она была одета в чёрную зауженную рубашку с капюшоном, на ногах – мягкие кожаные сапоги коричневого цвета и зеленоватые плотные штаны, за спиной – небольшой мешок для вещей.

Девушка внимательно осмотрела Ксандера и переключила своё внимание на его сумку, стоявшую рядом с ним.

– Дай мне свой мешок, и я тебя не трону. – Она умело перекинула свой клинок меж пальцев.

– Нет, он мой! – Страх пытался сожрать его, голос дрожал, но Ксандер прижал свой мешок к груди и не собирался отпускать. – Это всё, что у меня есть!

Ксандер закрыл глаза и яростно прокричал последнюю фразу. Он уже готовился умереть от удара клинком. «Пусть лучше так, чем с голода умереть на улице, не узнав, кем я являюсь на самом деле». Слёзы начали литься из глаз, ритм и сила ударов сердца пытались сломать его грудную клетку и вырваться наружу. Он никогда раньше не ощущал столько эмоций сразу: казалось, его бросили в котёл, забитый кипящими чувствами. Он стал испытывать никогда раньше не виданные им вещи: гнев, радость, печаль, презрение, стыд. «Что происходит?!» Слеза прокатилась по его щеке, и всё затихло.

Костёр будто сдуло резким порывом ветра, темнота накрыла комнату. В тишине ночи странные звуки стали заполнять помещение, будто кто-то начал ломать толстый слой льда. Хруст всё больше заполнял комнату, усиливаясь и закладывая уши девушке. Она выронила клинок и зажала уши руками. В темноте от тела Ксандера начали тянуться потоки чёрной жижи. Непонятная субстанция пульсировала и направлялась в её сторону.

Девушка пересилила желание держать уши закрытыми и быстро засунула руку во внутренний карман куртки. Вытащила оттуда пару круглых камней и ударила ими друг о друга. Сноп искр озарил комнату, два маленьких шарика начали светиться в её руках, освещая комнату. И тут она увидела это: огромный кусок чёрной массы образовал вокруг мальчика шар в виде барьера. Полупрозрачная сфера пульсировала, будто что-то живое. Пол вокруг него начал гнить на глазах и превращаться в труху. Она заметила, что к ней от барьера тянутся чёрные щупальца. Глаза начали слезиться от вони, будто её кинули в яму с сотнями гнилых трупов.

Она резко отскочила назад и уронила шары на пол. Один из них попал в лапы чёрной смеси. Резкий хлопок, и яркий шар полностью пропал в черноте, испустив перед смертью небольшой дымок.

– Стой, остановись, пожалуйста! – она начала громко кричать, чтобы Ксандер её услышал. – Я убрала нож, я больше не собираюсь тебя трогать, и мне не нужен твой рюкзак. Пожалуйста, я уйду, как только ты позволишь!

Её глаза заполнил страх. Раньше она видела магию, и не раз. Но такое она видит впервые. Гнетущая атмосфера давила на её мозг, ей казалось, что жидкость разговаривает с ней.

«Умри! Убей себя! Возьми нож и разрежь своё горло».

Её мозг не мог сопротивляться приказам. Этот голос… он ужасный, его невозможно заглушить. Он проникает в самую душу своими пальцами и ломает всё изнутри. Её рука начала медленно тянуться к клинку около её ног. Ещё мгновение, и вот уже лезвие давит на её шею…

– Стооой! – она начала рыдать и просить пощады. – Не надо! Аааа!

Ксандер впал в транс, вокруг всё стихло.

«Может, я уже умер? Почему стало так легко?»

Его спокойствие нарушил крик девушки. Голос полный отчаяния просил остановиться, она рыдала и молила. Резкий удар вырвал его из транса. Он открыл глаза, и за мгновение до хлопка, который произошёл, он увидел, как девушка, что напала на него, стоит на коленях и пытается разрезать себе горло. Волна огромной силы направилась во все стороны от Ксандера. Девушку сбило с колен и откинуло в стену. Дом начал шататься и трещать, будто собирается рухнуть.

В мгновение всё стихло. Он осмотрел себя, не найдя на себе ран, кроме того пореза, что оставил нож на шее, затем медленно встал и подполз к лежащей девушке.

– Не убивай, молю, – она открыла свои мокрые от слёз глаза и испуганно смотрела на Ксандера.

Её шея была залита кровью от пореза. Ксандер не знал, что делать и что сейчас произошло. Он достал из сумки кусок ткани и медленно приложил его к шее девушки. Он смотрел в её зелёные глаза. Они уже не светились, как раньше. Зрачки испуганно бегали и изучали мальчика, реагируя на каждое его движение.

– Так будет легче, – он протёр тряпкой её шею и попытался сильнее зажать рану. Кровь не хотела останавливаться.

– У тебя есть вода?

– В рюкзаке фляга с чистой водой.

Ей всё ещё было страшно, но сейчас парень не выглядел опасным. Она положила перед собой рюкзак и достала флягу. Он хорошо промыл её рану от крови и снова плотно приложил свою руку вместе с тряпкой к шее девушки.

– Может, ты промоешь свой порез? – она указала на капли крови, медленно стекающие по его ужасно бледной коже.

– Да, только сначала я хочу попить, – во рту всё пересохло.

Он, запрокинув голову, с жадностью начал глотать воду из фляги. Она, не отрываясь, смотрела на его лицо, пытаясь унять дрожь во всём теле. Кажется, сегодня она своими глазами видела смерть. Он положил флягу к ногам девушки и молча сел рядом. Из внутреннего кармана он достал что-то маленькое и серое. Это мышь, она всё время была с ним. Мальчик начал тихо кормить её зёрнами, что лежали у него в мешочке, а довольная мышь мирно уплетала угощения.

– Как её зовут? – такой глупый вопрос, но такой необходимый сейчас.

– Это Сирень, мой друг. Она – единственная, кто у меня остался. Другой мой близкий человек умер, поэтому мне пришлось уйти из дома. – Ксандер внимательно посмотрел на девушку. – Я Ксандер.

– Я Мара, год как бездомная. Я честно не хотела тебя убивать, а просто напугать, чтобы забрать твои вещи. – Её взгляд опустился к костру. – Я живу тут в разбитых домах, и вдруг появился ты. Меня привлёк твой костёр, зря ты его ночью развёл. Ночью на окраине опасно привлекать внимание и показываться.

– Я не знал, сегодня первый раз ночую на улице.

Ксандер отпустил Сирень на пол, и она быстро скрылась в темноте.

– Мара, а что сейчас произошло? – Ксандер повернул голову в сторону девушки и с вопросительным взглядом ждал ответа.

Мара опешила от вопроса и не сразу придумала, что сказать.

– Я думаю, лучше этот вопрос задать тебе.

На улице начинался новый день, солнце вытесняло тьму. Два человека в заброшенном доме сидели на полу и молча смотрели друг на друга. Они оба сегодня избежали смерти.

Глава 5 : Три золотых.

Мара молча сидела и слушала Ксандера. Он показал ей купчую и рассказывал свою историю жизни, о том, что его купили за два золотых, про его быт на кладбище, как с ним обходились. Со стороны казалось, что мальчик для смотрителя и его жены был инструментом. Никаких эмоций и привязанности они к нему не испытывали – просто очередная новенькая лопата на кладбище.

«Ему ещё повезло с опекунами».

Ничего удивительного в его истории не было. Ещё до рождения Мары Совет Семи принял закон о продаже тела и души младенцев. Он позволял вполне законно использовать новорождённых как товар. Лучшие маги на службе Совета были когда-то куплены сразу после рождения. Девушки из бедных семей, родившие по глупости или же изнасилованные, сами бежали в специальные приёмники и продавали новорождённых. Там оценивали потенциал ребёнка и подписывали контракт с матерью. Контракт считался законным, только если был подписан матерью: по праву рождения душа и тело младенца принадлежат ей до десяти лет, после ребёнок сам волен выбирать свою судьбу.

Самых одарённых детей определяли в закрытые интернаты Совета Семи. По всей империи их насчитывалось около десяти штук. В таких местах младенцев с первых слов учили любить и защищать правящие семьи империи. Воины, маги, убийцы, алхимики – фанатично воспитанные дети вырастали в верных слуг империи, готовые по приказу лишить жизни любого или умереть за своего господина. Бездумные машины – дети, не видевшие обычной жизни. Мало кто знал, какими методами воспитания пользовались в интернатах Совета. В редких случаях тайная информация проскальзывала за стены учреждений, и она казалась ужасной. Мара однажды слышала от своего господина страшные подробности. Воспитание плёткой было самой гуманной мерой в интернате. Детей лишали всяких моральных ценностей. Группы детей спаивали алхимическими растворами, вводя их в наркотический транс, заставляя насиловать друг друга. Это лишь малая часть всего, что творится за закрытыми дверьми. В возрасте десяти лет им приказывали убивать слабых – тех, кто не смог выдержать психических нагрузок. Так отбирали самых выдержанных и стойких детей на службу Империи Стимкорвус.

Зрачки Мары расширились. Смотря на Ксандера, она придумывала в голове план действий.

«Мне любой ценой нужно сблизиться с Ксандером: он тот, кто поможет убить его».

– Выходит, сегодня ты идёшь к трактирщику? – спросила Мара.

С прошедшей ночи она немного успокоилась и поняла, что Ксандер ей ничего не сделает, если его не пугать или, не дай бог, попытаться убить.

– Да, у меня нет других вариантов, только там я могу что-то узнать.

Ксандер перебирал мешок и старался не встречаться взглядом с Марой. Он стеснялся её. Ещё никогда ему не доводилось разговаривать с девушкой наедине. Ночью он был не в себе и не совсем понимал своих действий по отношению к Маре. Сейчас, на чистую голову, он снова стал тем Ксандером, что всю жизнь прячет лицо и боится окружения.

– А могу я пойти с тобой? – Ксандер поднял голову, и сквозь черную челку прослеживался его недоверчивый взгляд. – Прости, прости… я не хочу тебя напугать. Просто я уже больше года путешествую одна, пытаюсь как-то выживать, и это очень тяжело. Я подумала, что нам вдвоём будет намного проще, тем более опыта у меня больше. Я смогу помочь тебе во всём, что связано с улицей и выживанием. – Девочка прикрыла свои ярко-зелёные глаза и широко улыбнулась Ксандеру: она умела быть милой, когда это нужно.

– Прости, но я хотел бы пойти один. Это плохая идея, – он сидел и оглядывал помещение, вероятно, в поисках своей мыши.

– Но почему? – Мара развела руки в сторону в недоумении.

– Ты хотела меня обокрасть, убить. Я тебя совсем не знаю, ты не рассказала ничего о себе и о том, почему ты уже год живёшь на улице. Разве этого недостаточно? – Он произнёс это всё в один момент, словно куча этих вопросов месяцами мучила его.

– А если я тебе расскажу, ты согласишься?

– Думаю, да, – он на мгновение задумался и добавил. – Но я не уверен, зависит от твоей истории.

Мара родилась в городе Ривенфорд. Город насчитывал около двухсот тысяч человек, стоял на пересечении двух главных рек империи – Сора и Хета. За счёт своего расположения Ривенфорд считался перевалочным пунктом для морских и сухопутных путей. Торговцы со всей империи открывали тут палатки, магазины и питейные заведения. Непрерывный поток денег открывал огромные возможности для людей. Городской порт позволял принять до пяти кораблей единовременно. Гул и крики людей никогда не стихали в этом месте. Ночная жизнь была бурной: заканчивалась работа, и тысячи людей шли в местные таверны в поисках крепкого пива и распутных женщин. И таких было немало. За пять серебряных можно было купить себе милую девушку на ночь, в редких случаях можно было найти совсем девочку, почти ребёнка, за двойную цену, конечно. Родители таких девочек могли быть давно мертвы, в тюрьме, или же сами были сутенёрами.

Да, за энергичной жизнью города скрывались и его огромные проблемы с преступностью. Из-за постоянного наплыва людей в город местные власти не могли адекватно следить за уровнем насилия, мародёрства и воровства. В особо буйные годы на площади города проводились показательные казни опасных представителей преступного мира. Страх быть сожжённым или повешенным помогал снизить уровень преступности в городе, но лишь на время. И так происходило из года в год.

Мара редко видела свою мать: профессия «ночной феи» давала о себе знать. Девочка не знала своего отца, наверное, кто-то из сотен её клиентов. На тот момент живая бабушка Мары заставила её мать выносить ребёнка, родить и отдать ей на воспитание. Всё произошло, как было уговорено: Мара родилась зимой и была отдана бабушке на воспитание. Не прошло и года, как бабушки не стало. Девочка даже не смогла её запомнить. В вечернее время какой-то воришка на центральной площади попытался вырвать у неё сумку из рук, но упорная женщина сопротивляться и даже накинулась на парня. Он в приступе ярости ударил женщину ножом в шею и скрылся. Вот так и кончилась спокойная жизнь младенца: её вернули матери, и на протяжении девяти лет она наблюдала, как её мать пропадает ночами и водит домой своих клиентов.

Мара была очень агрессивным ребёнком. С самого детства ей приходилось отбиваться от клиентов матери, видеть пьяных мужиков, скандалы, крики и стоны. В какой-то момент она стала ненавидеть мужчин. Маленький нож, найденный дома, стал для неё главным защитником. Мать тоже старалась оберегать Мару, но ты попробуй останови огромного пьяного мужика, которому вдруг стала интересна маленькая девочка.

В девять лет мать продала Мару. Поношенное тело женщины уже не привлекало столько клиентов, денег на воспитание дочери не было, а нужно было кормить себя, покупать новую одежду, косметику, чтобы она могла составить конкуренцию молоденьким девушкам. Перед ней стоял мужчина лет тридцати, в дорогом сером костюме. Его чёрные волосы были тщательно уложены на бок, от него приятно пахло. Очки в золотой оправе сильно выделялись на его сером фоне. Он долго осматривал девочку во время беседы с её матерью. Они обговаривали цену, мать наигранно пыталась успокаивать Мару и говорить, что там ей будет лучше. В конце концов, она была продана за три золотых. Девочка покидала дом матери с мыслями о счастливом будущем, но реальность показала обратное.

Мужчину звали Пантер Гримм. Он был начинающим алхимиком. Родословная его предков тесно связана с семьёй императора. Его поместье находилось в глуши леса около столицы империи – небольшой двухэтажный домик, в котором помимо Пантера жили двое слуг: немой садовник Халид, выполняющий все обязанности, связанные с тяжёлой работой и ремонтом дома, и служанка Трила, вся стирка, готовка и уборка была на ней. Первый год её жизни там был довольно спокойный. В доме она выполняла роль девочки на побегушках, помогала с готовкой и уборкой, чистила стойла лошадей, занималась стиркой.

От Трилы она узнала, что господин занимается разработкой разных лечебных препаратов и зелий для столичной элиты. И правда, нередко к ним в гости заезжали незнакомцы: они спускались с Пантером в подвал и могли там находиться весь день. Там была его лаборатория. Он никогда не пускал туда кого-либо из домашних. Маре всегда хотелось посмотреть, что же там внутри, но каждый раз огромная железная дверь преграждала ей путь.

Спустя год Пантер наконец открыл для Мары лабораторию. Он позволял ей приходить с ним и смотреть на опыты. Тёмный подвал был заполнен стеллажами с колбами, банками, внутри которых были различные органы, мёртвые птицы, змеи. Запомнить всё было очень сложно. Мара понимала, что должна бояться этого, но детский интерес заставлял рассматривать всё и запоминать. Иногда господин сажал её на стул в центре лаборатории и просил выпить то, что он давал, со словами, что всё это безопасно. Девочка пила, или же вдыхала порошок, а Пантер сидел напротив и записывал всё, что происходит с ней. Всегда было по-разному: после выпитой однажды жидкости её просто клонило в сон; другой порошок заставил онеметь её горло и тяжело дышать. Маленькая девочка без тени сомнения всегда выполняла просьбы господина, не обращая внимания на неприятные последствия его испытаний. В один день он попросил нанести мазь на её ладонь. Она согласилась, но уже через минуту пожалела об этом: её кожа начала покрываться волдырями и испускать противные пары. Она не смогла выдержать жжение такой силы, вскочила и подбежала к бадье с водой, которая стояла в подвале, чтобы как можно быстрее остудить руку и унять боль. В тот момент Пантер смотрел на неё с осуждением и презрением, фыркнул что-то про зря потраченные ингредиенты и выгнал Мару из лаборатории. Слёзы ребёнка не вызвали у него жалости. После этого его поступки по отношению к девочке стали ухудшаться с каждым месяцем.

В последний месяц своего нахождения в поместье у Мары была истерика. Её закрывали в комнате, чтобы она не могла убежать, да и куда бежать? Глухой лес не пощадит девочку тринадцати лет. Служанка Трила, воспитанная в одном из интернатов Совета Семи и преданная своему господину, каждый раз тащила девочку в подвал для испытания очередного зелья этого чудовища. Она всем сердцем ненавидела его, этот дом и этот подвал. «Кричать можно сколько угодно, тебя никто не услышит. Да и кому ты нужна? Ты всего лишь подопытная крыса». Слова Пантера навсегда засели в её голове. Девочка считала дни. Каждый поход в лабораторию казался ей предсмертным, но нет: чтобы приносить пользу, крыса должна жить. Её мягкие и длинные волосы русого цвета стали пепельными из-за вылитого на её голову зелья. Один глаз лишился зрения благодаря эксперименту с каплями.

В один из дней Трила снова пришла за ней и повела в лабораторию. Сидя в кресле, она смотрела, как Пантер набирает в шприц какой-то раствор, но глухой стук в дверь отвлёк его внимание. Медленным шагом он направился к двери, чтобы открыть. Металлический звон испугал Мару. Она оглянулась к двери и поняла, что немой садовник Халид ворвался в подвал и попытался ударить алхимика железным молотом. Удар пришёлся не совсем в цель. Пантер лежал на полу и корчился от боли, держа своё правое плечо. Халид начал делать второй замах, но в этот момент получил удар ногой в пах от лежачего. Молот выпал, а садовник начал медленно падать сверху на Пантера. Вой и мычание Халида в момент удара заставили девочку подскочить и взять в руки ближайший острый предмет – шприц, что наполнил алхимик. Он был довольно тяжёлый и усилен металлическими частями. В момент, когда они сражались на полу, Мара подбежала и со всей яростью ударила им в лицо Пантера. Игла прошила его щеку и воткнулась в язык, жидкость прыснула в его рот. Второй удар попал куда-то в область шеи. На третий удар стекло не выдержало и разлетелось во все стороны. Алхимик потерял сознание и перестал пытаться скинуть с себя тушу Халида. Струйка крови вырывалась вверх из его шеи и била прямо на одежду девочки. Халид встал и подал ей руку. Мыча на неё, он торопил: нужно быстрее уходить, наверняка Трила скоро будет тут.

Мара оглянулась по сторонам и увидела книгу – ту самую со всеми записями Пантера, в толстом переплёте и украшенную серебряными узорами. Она машинально схватила её и выбежала вслед за Халидом. Мозг плохо работал. Она пыталась выжить, и единственный шанс она видела в немом спасителе. Следуя за садовником, она заметила тело Трилы около кухни: в спине у неё торчал кухонный нож, лужа крови только начинала растекаться во все стороны от её тела. Через пятнадцать минут Халид и Мара уже скакали на заранее приготовленных лошадях. Кажется, садовник давно планировал побег. Ей хотелось о многом спросить спасителя, но сложно получить ответы от немого собеседника.