Падение Солнца

– Мама, что это? – удивилась я.

– И тебе доброе утро, – ответила она с недовольством. – Я не могу найти сковородку, да что там, элементарно хоть какую-нибудь емкость! Приходится работать с тем, что есть под рукой. Это рисовые пирожки из магазина. Жуй, пока есть!

Я откусила от пирожка и сморщилась.

– Это что, рыба?

Папа тоже принялся пробовать новое блюдо.

– Неплохо! Здесь белок и сложные углеводы, как раз то, что нужно для долгого ощущения сытости, – сказал он с задором.

– Вот, учись у отца, – упрекнула меня мама. – Он всегда на позитиве.

– Кажется, пессимизм у меня от тебя, – рассмеялась я, а она, конечно, возмутилась.

Папа спокойно допил чай и ушел. А мне пришлось доесть рисовое нечто и поспешить за ним на улицу. Он ждал меня в машине. Я села на переднее сиденье и услышала знакомую мелодию. Это была песенка из мультфильма «Крошка Енот». Папа включал ее каждый раз, когда я шла в новую школу. Услышав «От улыбки…», я сразу успокаивалась. Не знаю, пытался ли он таким образом поддержать меня или это стало традицией, но песня всегда помогала.

Когда мы подъехали к школьным воротам, я занервничала. Родители говорили, что это престижная школа, из которой выпускники поступают в лучшие университеты страны и мира. И насколько же там сложно учиться? Мне оставалось только догадываться.

На пороге нас встретила директриса и пригласила в свой кабинет. Она долго что-то рассказывала, но я словно впала в транс и поэтому ничего не поняла.

Выйдя из кабинета, мы заметили молодую женщину. Директриса окликнула ее, и та подошла, с любопытством разглядывая меня.

– Нина, это учительница Юи, она преподает математику в вашем классе, – представила меня директриса.

– Очень приятно познакомиться, Нина, – сказала учительница, улыбаясь.

– Мне тоже, – я слегка кивнула.

Внезапно прозвенел звонок.

– Пойдем, познакомишься с классом, – сказала учительница Юи.

Я поспешила за ней, но папа остановил меня, схватив за руку.

– Ты помнишь, что делать, если кто-то тебя обидит? – тихо спросил он.

– Да, папа, – смутилась я.

– И что именно?

– Говорить тебе.

– Правильно. Не разбирайся сама. Хорошо?

– Да.

– Удачного дня, дорогая.

– И тебе, – ответила я, заглядывая в его грустные глаза.

– Нина, идем, – поторопила меня учительница.

Она провела меня по длинному коридору. С одной стороны тянулась бежевая стена с двустворчатыми дверями, с другой – огромные окна почти в пол. За ними раскинулся сад с золотисто-коричневыми деревьями, среди которых особенно выделялся величественный клен. Учительница остановилась у двери, открыла ее и пригласила меня внутрь.

– Встаньте! – громко сказала она.

Все поднялись и поклонились.

– Садитесь! – тут же произнесла она.

Затем она подошла ко мне, повернулась к классу и сказала:

– Сегодня у нас радостное событие – в нашем классе появилась новая ученица. Ее зовут Нина. Прошу вас быть приветливыми и дружелюбными. Нина, добро пожаловать в наш класс!

– Благодарю, – ответила я.

– Расскажи немного о себе. Думаю, многим интересно, откуда ты к нам приехала, – с улыбкой сказала учитель Юи.

Я набрала в легкие воздух и зачитала текст, который я произношу уже в третий раз. Вероятно, моя речь прозвучала дерзко, ведь в ней была скрытая угроза для потенциальных обидчиков. Но я привыкла. Люди обсуждают мою внешность. Иногда они даже умудряются задавать неэтичные вопросы вроде: «А ты пробовала лечиться?» или «Почему ты не покрасишься?». Особенно неприятно, когда люди изображают заботу, хотя на самом деле им безразличны мои чувства.

Реакцией на мои слова была тишина. Это хорошо. Значит, меня услышали. Я подсела к старосте класса по просьбе учительницы. Она оказалась очень милой. Пожав мне руку, она тихо сказала: «После уроков я расскажу тебе о порядке в классе. И вот, возьми карандаш. У нас не пишут ручками». Ее искренняя улыбка тронула меня. Я едва удержалась от порыва обнять ее. Но торопиться не стоит. Ведь я не знаю, что она чувствует на самом деле.

Сразу после урока меня окружила толпа девчонок. И мне пришлось отбиваться от их вопросов, как от мяча, летящего в голову. Они тараторили так быстро, что я не всегда сразу понимала, о чем они говорят.

Привет, Нина, я Нацуки, а это Эмико, Мэгуми, Рей и Юка. С остальными ты потом познакомишься, – сказала девушка с высветленными волосами. Она вела себя довольно самоуверенно, и я подумала, что, возможно, передо мной стоит «королева класса», а может, и всей школы. – Итак, ты приехала из России. И как там? Холоднее, чем у нас?

– Нет, примерно так же, – ответила я.

– А чем ты занимаешься помимо школы? – спросила еще одна девушка. К сожалению, я не запомнила их имена.

– Я люблю танцевать.

– Ты про вечеринки? – удивилась Нацуки.

– Нет, я занимаюсь бальными танцами, – пояснила я.

– Это что-то вроде вальса? – подключилась одна из одноклассниц.

– Не только. Мне больше нравятся танго и фокстрот.

– Фокстрот? – переспросила она.

– Я бы показала, но, кажется, забыла телефон.

– Ах, кстати, у нас есть такие танцы. Хочешь, покажу тебе наши клубы по интересам? – предложила Мика.

– Да, было бы отлично, – согласилась я.

Прозвенел звонок, и всех тут же смыло на свои места. Я хотела убрать ручку в портфель, но та выскользнула из рук и укатилась под соседнюю парту. Какой-то парень поднял ее и протянул мне. Я поблагодарила его улыбкой, на что он тоже улыбнулся. Вдруг я заметила, что еще один одноклассник смотрит на меня. Он сидел за последней партой и сверлил меня взглядом. Его глаза показались мне колючими, острыми, полными презрительности. Мне даже стало не по себе. Уставившись в ответ, я подумала, что так он почувствует себя неловко и перестанет пялиться, но не тут-то было: этот сноб ткнул пальцем на мое место. И что это, он решил, будто может указывать мне, что делать? Откуда барские замашки? Я разозлилась, нахмурилась, почти вскипела! А потом мне стало обидно и гадко. Как так, в первый же день я терплю унижение. Я ничего не могла сделать, поэтому тихо села на место. Но Мика, уловив мое испортившееся настроение, пододвинулась ко мне и прошептала: «Не стоит обращать внимание на Такеши. Он часто бывает очень груб». Она снова улыбнулась, и я отвлеклась.

В конце дня Мика провела для меня экскурсию по школе. После учебы в двух школах разных стран я уже знала, что мне придется к чему-то привыкать. На этот раз мне предстояло переобуваться в специальной зоне у входа в здание, хранить вещи в шкафчике в классе, отказаться от украшений, косметики и покраски волос, что меня не смутило, а в дни своего дежурства мне придется убирать не только класс, но и коридоры, туалет и гардеробные.

– Мика, в школе нельзя красить волосы, тогда почему Нацуки осветлила свои? – полюбопытствовала я.

Она странно улыбнулась и сказала:

– Отец Нацуки – мэр города. Для нее действуют некоторые исключения.

«Забавно», – подумала я.

Мика проводила меня в танцевальный класс и пообещала выяснить расписание занятий. Я была ей безмерно благодарна. Такого проводника я еще не встречала и уже хотела пригласить ее прогуляться, но ей нужно было спешить на собрание ученического совета. Мы попрощались, и она умчалась по делам.

У школьных ворот меня ждал папа. Я не знаю, сколько он просидел в машине, но вид у него был уставший.

– Давно ты здесь? – спросила я, садясь в машину.

– Ох, час точно. Занятия ведь заканчиваются в четыре?

– Да, но староста показывала мне школу, так что я задержалась.

– Понятно. И как прошел первый день? Никто не обижал?

Перед глазами тут же всплыл тот напыщенный мальчишка, от которого у меня до сих пор мурашки по коже. Я задумалась, что ответить. Обманывать папу мне не хотелось, но и правду говорить было неловко.

– Все хорошо. Как-то быстро пролетело время.

– Точно? Ты чего-то задергалась, – заметил он.

– Да, поехали домой. Мама, наверное, с ума сходит с распаковкой коробок.

– Ладно, поехали.

Солнце уже заходило за горизонт, когда мы подъехали к дому. В коридоре нас встретили жалобные стоны. Мы вошли на кухню и увидели маму, лежавшую на полу в позе звезды и смотрящую в потолок.

– Мама, ты настолько устала?

Она медленно повернула голову и ответила:

– А ты что, не видишь? Я тут весь день скачу с этими коробками!

– Да, кто-то сегодня уснет мертвым сном, – заметил папа.

– Мертвым. Звучит ужасно, – сказала мама.

– Как есть, дорогая.

– Нина, там в холодильнике что-то вроде пасты. Разогрей себе и папе, – протянула мама.

– Хорошо, – ответила я и побежала готовить ужин.

Папа поднял маму на руки и закружил. Она визжала так громко, что пришлось зажать уши. Потом он осторожно опустил ее на пол и направился на кухню заваривать чай.

Этим вечером мы ужинали, стоя над столешницей. Стол и стулья еще не привезли, и в этом было что-то особенное. Возможно, ожидание того, что впереди нас ждет еще много интересного.

Глава 3. Такеши и девушка за стеклом.

Иногда в голову лезут странные мысли, и не выдираются из нее никакими доступными мне «инструментами», пока я не сяду и не разберу их до деталей. Так и сейчас. Меня одолели вопросы, на которые нет простых ответов. Все пути к ним извилисты и избиты, спотыкаешься на каждом шагу. Так почему же Вселенная решила, что Солнцу пора исчезнуть? И почему именно сейчас? Что не так с нами? Или это не наша вина?

– Так ты идешь? – послышался голос Хидеки.

– Чего? – спросил я.

– Да ты сегодня какой-то молчаливо-задумчивый. Я уже второй раз тебя спрашиваю, – возмущался он.

– Я не выспался. Так о чем ты спрашивал? – поинтересовался я.

Хидеки, покачиваясь на стуле из стороны в сторону, очень медленно произнес:

– Завтра. В Тохо. Премьера. «Черного призрака». Ты. Идешь?

– Необязательно говорить так обрывисто. Можно и сходить, если делать будет нечего.

– Отлично, возьмем девчонок и вперед! – обрадовался он.

– Ты о ком?

– Нацуки и Рей.

– Зачем?

– Как? Это же ужасы! Как только станет страшно, они будут прижиматься к нам и трястись! – взбудораженно ответил он.

– Хм.

– Не усмехайся!

– Не буду.

Когда прозвенел звонок, Хиде смолк, уткнувшись в стол. Его рука ловко лавировала над листком бумаги. Затем он отложил карандаш и слепил из рукописи небольшой шарик. Этот шарик он кинул Нацу, четко попав между ее рук, сложенных на столе. Она осторожно развернула записку и, разглядев иероглифы, сотворила стеснительную улыбку на своем лице. Она что-то шепнула Рей, а после, повернувшись к Хиде, качнула головой. Хиде ликовал, согнув руку в локте и резко опустив ее.

Я посмеялся над ним, уж больно нелепо он выглядел. Но мое внимание снова привлек брелок на портфеле Нины, который не дает мне покоя уже вторую неделю. Не знаю, чем он мне так приметился, но разгадать, что на нем изображено, мне очень хотелось. Почему не подойти и спросить? Не все так просто. Эта девчонка избегает меня всегда и везде, и мне трудно приблизиться к ней даже на шаг. Один взгляд чего только стоит! Будто тысяча маленьких иголок вонзаются в мое тело и буравят его изнутри. Причину ее поведения я не успел определить, поэтому решил с ней не контактировать.

***

Сквозь металлическую решетку маски я рассмотрел свои пальцы на ногах, которые выглядывали из-под хакамы, словно птенцы из гнезда. Я расставил стопы на напольных отметках и поклонился спортсмену передо мной. Доу крепко сдавливал мои живот и грудь. Я сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул, чтобы выровнять дыхание. Сжав синай, я присел. После команды учителя мы с соперником резко встали, и я тут же получил удар по мечу. По залу разлетелся животный крик.

Я отпрянул назад. Противник продолжал наступать. Стук бамбуковых плетен звучал все чаще и чаще, но его заглушал человеческий рев. Противник пытался выбить оружие из моих рук, чтобы нанести победный удар, но я не позволял ему это сделать. Когда он решительно замахнулся, целясь мне в голову, я поднял синай и стегнул его по запястью. Он отшатнулся и, кажется, заскулил. Голоса наших товарищей, дикие и яростные, звенели в моих ушах. Еще один вдох. И на выдохе мои ноги пронеслись над холодным паркетом. Руки сжали рукоятку меча еще крепче. Я поднял синай, чтобы сбить его с толку. И когда он вытянул оружие, чтобы отразить удар сверху, я зарядил ему в бок. Тах! Один балл у меня в кармане. Крики сменились радостными возгласами. А я снял маску и приблизился к оппоненту.

– Знаешь, Тако. Ты до ужаса хитер! – простонал соперник.

– Хиде, научись контролировать эмоции и анализировать действия противника – и ты станешь невероятно хитрым.

Мой друг был взбешен. Он резко снял маску и подлетел ко мне. Его глаза вонзились в мои, а губы задрожали.

– С чего это ты вздумал раздавать советы?! Думаешь, я этого не делаю? – сквозь зубы сказал он.

– Прости, не думал, что задену тебя, – растерянно произнес я.

– Тебе бы, дружок, поучиться эмпатии. Слишком часто из твоего рта сыплются едкие слова.

– Разойтись! – крикнул тренер. – Хидеки! Ты опять кипятишься?!

– Простите… – склонил голову он.

– Такеши, что тут происходит? – возмутился тренер.

– Ничего, учитель. Просто словесный поединок. Хиде выиграл, – ответил я.

– Раз уж разобрались, встаньте в строй!

Я подошел к линии построения. Легкий толчок в плечо заставил меня обернуться. На меня смотрел улыбающийся Хиде. Это означало: «Мир».

Мы спускались по лестнице, когда за нашими спинами погас свет, а на улице замигали фонари. Остановившись у входной двери в школу, мы принялись обсуждать завтрашний поход в кино.

– Тогда я попрошу брата забрать нас из кинотеатра.

– Хорошо.

– Ты встретишь Нацуки, а я пойду за Рэй, – взволнованно сказал Хиде.

– Что ты имеешь в виду? Зачем мне встречаться с ней?

– Мы делим девушек, Тако. Решаем заранее, кто с кем.

– Ты назначил меня с Нацуки? – возмутился я.

– Хочешь, встречайся с Рэй. Какая разница?

Вдруг мимо нас пробежали двое школьников. Я невольно посмотрел им вслед и увидел, как они присоединились к группе подростков у окна здания. Я толкнул Хиде в грудь, чтобы прервать его рассказ, и указал на них. Он прищурился, вытянул шею и недовольно сказал:

– Что это они там делают? А ну, пошли глянем!

Мне пришлось последовать за ним, чтобы удовлетворить свое любопытство. Хиде схватил семиклассника за шкирку и оттащил от окна. Затем он сам прильнул к запотевшему стеклу.

– Ого! – воскликнул он.

– Чего там? – спросил я.

– Иди сюда! – крикнул друг, размахивая рукой.

Я прошел по затоптанной клумбе, где толпились подростки. Хиде, толкнув одного из школьников, потянул меня за локоть. Рукавом пиджака я протер небольшой участок окна. Через холодный барьер мой взгляд проник в танцевальный класс. По циклеванному полу пробегали тонкие каблучки знакомой мне девушки. Глаза медленно поднимались по белой коже ног, короткой черной юбке, стройной спине и шее и остановились у виска, на который свисала пара светлых прядей. «Нина…» – прозвучало у меня в голове.

К ней подошел мой бывший одноклассник, который теперь учится в другой параллели, так близко, что ей пришлось отвернуться, чтобы не уткнуться носом ему в грудь. Он просунул одну руку под ее подмышку и прижал ладонь к спине, а другой взял ее кисть и вытянул руку под прямым углом. И они закружились. Она скользила по полу, будто плыла по тихой реке. Мягко, плавно. Я смотрел на ее высоко поднятый подбородок, изогнутый стан, точеные руки, взгляд. Он направлялся куда-то вдаль, сквозь танцующих, сквозь стены. Нет, ее здесь не было.

Внезапно из пучка ее волос выпал локон, и она остановила своего партнера, чтобы поправить прическу. В этот момент один из семиклассников стукнул кулаком по стеклу и прокричал: «Эй, красотка! Распусти волосы!». Хиде тут же дал ему подзатыльник и возмущенно сказал: «Вот идиот!». Учитель по танцам, быстро отреагировав, направился в нашу сторону, но все бросились врассыпную. Я мельком увидел испуганную Нину, которая стояла посреди комнаты, обняв себя за плечи. Хиде схватил меня за локоть и оттащил от окна. И мы рванули к воротам.

Мы так быстро бежали, что, остановившись у забегаловки «По», долго не могли прийти в себя.

– Ты видел, как Тоя и Нина вместе пляшут? – спросил он.

– Да.

– Может, и мне стоит заняться танцами? Буду с девчонками обниматься. Я не прочь прижаться к новенькой.

Хиде широко раскинул руки, а потом резко прижал свои ладони к лопаткам, имитируя объятия. Я усмехнулся.

– Если ты будешь топтать пол в черном трико, кто тогда будет отгребать от меня в кэндо?

– Ах, ты недоумок! Да я тебя растопчу! – бросился на меня Хиде.

Он обхватил мою шею одной рукой и принялся растирать мне затылок. Жуть как мне это не понравилось. Я взял его за бедро и смог повалить на пол. Но он крепко вцепился в меня, и я упал вместе с ним. Мы недолго дурачились, пока из забегаловки не выбежал хозяин и не потребовал прекратить баловство. И оттуда нам пришлось драпать. В итоге, добежав до книжной лавки, мы решили разойтись по домам, пока не нашли новые приключения.

Дома меня уже ждал отец. Он решил прочесть лекцию, на которую я не записывался. Все его упреки касались моего внешнего вида. И как я не заметил оторванный кусок ткани на пиджаке? Наверное, когда я упал вместе с Хиде, то зацепился локтем за его портфель.

– Тебе пора повзрослеть, Такеши! – строго сказал он. – И когда ты займешься этим вопросом?

– Как-нибудь на досуге.

– Ты мне дерзишь? – нахмурился он.

– Нет. Не могу определиться с датой.

– Так! Иди в свою комнату! – приказал он, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Было ясно, что он очень зол. Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться в свое убежище.

Глава 4. Нина и «Черный призрак».

Ноги скользили по влажному полу, а руки ныли так, что я едва чувствовала кончики пальцев. Футболка намертво прилипла к спине, и все, чего мне хотелось, – это принять душ и лечь в кровать. Как несправедливо, что физкультура сегодня не последнее занятие!

Я присела на лавочку, чтобы перевести дух. Вдруг рядом появилась Мика. Она закрыла глаза и дышала так спокойно, будто только что сделала короткую зарядку, а не пробежала семь кругов по стадиону.

– Ты совсем не устала? – удивилась я.

Мика открыла глаза и медленно повернула голову в мою сторону.

– Как это нет? Посмотри на мои мокрые шорты, – ответила она с невозмутимым видом.

За все время, что я наблюдала за Микой, я поняла, что она редко проявляет негативные эмоции и никогда не показывает слабость. И мне хотелось понять почему.

Я посмотрела на ее гладкую кожу и чуть приплюснутый нос. По виску медленно стекали капельки пота. «Какая же ты красивая», – подумала я и взглянула на свои бледные руки. Они казались уродливыми. Я убрала их под бедра, чтобы перестать думать об этом.

Вдруг послышался голос Нацуки. Ее насмешливый тон насторожил меня. Я подняла глаза. В углу раздевалки, между лавочками, стояла полная девушка, склонив голову. Над ней нависла Нацу. Она выпучила глаза и сжала тонкие губы. То смеялась, получая поддержку Рей и Эмико, то изображала сочувствие, чтобы снова загоготать во весь голос. Все было ясно: она делала это ради потехи. Я обратила внимание на Мику. Нахмурив брови, она тихо наблюдала за происходящим. В ее взгляде было что-то странное: то ли с презрением, то ли с боязнью она смотрела на них.

Но когда я увидела, как девушка начала всхлипывать, а Нацу довольно заулыбалась, мне стало не по себе. Я поднялась, чтобы положить этому конец, но Мика схватила меня за руку и резко усадила на лавочку.

– Что ты делаешь? – спросила я в недоумении.

– Не вмешивайся, иначе проблем не оберешься.

– Но так нельзя!

– Так нужно, – спокойно ответила она.

– Тогда расскажем директору, – настаивала я.

– Если решишь обсудить это с директором, то все присутствующие здесь опровергнут твои слова и будут уверять, что Нацуки не сделала ничего плохого, а ты просто-напросто лгунья.

– Это правда? – не могла поверить я.

– Да, так уже случалось.

Я поняла, о чем она говорит. Вероятно, Мика была в похожей ситуации и ничем не смогла помочь. Мне стало ее очень жаль.

Я знала, что не всегда заступничество приводит к благополучному исходу и не всегда имеет благородные мотивы. Но не помочь человеку в беде – значит проявить трусость или равнодушие. Разве эти качества мы должны воспитывать в себе?

Папа всегда говорил, что помогать ближнему нужно, убедившись в своей безопасности. Отчасти он был прав, но эта осторожность приводила к тому, что ситуация, в которой счет идет на секунды, затягивалась из-за долгих раздумий. Эти задержки имели серьезные последствия.

Получается, чтобы обезопасить себя, мы должны молча наблюдать, как унижают такую же девушку, как мы? Мне стало мерзко.

Нацуки закончила издеваться над полненькой девушкой, бросив: «Толстуха!», и удалилась с подругами из раздевалки. К пострадавшей подбежали одноклассницы и начали ее утешать. Забавно, а где вы были раньше? Прятались в страхе у шкафчиков? Оказывается, влияние Нацуки настолько сильно, что, запугав всех школьниц, она стала вольна делать все что ей вздумается. Я все труднее и труднее понимаю законы школ, в которые поступаю.

Мика резко спросила:

– Ты сегодня вечером свободна?

Я пыталась отойти от произошедшего:

– Вроде свободна.

– Не хочешь сходить в кино? – предложила она. – Моя подруга заболела, а билет не сдать.

– Какой фильм?

– Ужастик.

– Ох…

– Не любишь такое? Тогда мне придется идти одной.

Я заметила огорчение на лице девушки.

– Не оставлю же я тебя смотреть ужасы в одиночку! – сказала я.

Она удивленно посмотрела на меня и улыбнулась.

***

Я шла по узкому коридору и внезапно услышала, что кто-то кричит мое имя. Обернувшись, я заметила Хидеки, который стремительно приближался ко мне. Выглядел он чересчур довольным. И вдруг за ним показался высокомерный Такеши – так я его прозвала. Они подошли почти вплотную.

– Нина, ты знаешь, вчера мы видели, как ты танцуешь. Это было круто! – выпалил Хиде.

– Так это вы шпионили за нами через окно? – удивилась я.

Хидеки рассмеялся, а Такеши молча пялился на меня.

– Вам правда понравилось? – спросила я.

– Очень! Я уже думал записаться к вам, – ответил Хиде.

– А тебе? – спросила я у Такеши.

Он опустил глаза и ничего не сказал. Я знала, что он не ответит. Это был один из самых заносчивых парней, которых я встречала.

– Я еле оторвал его от окна, – вмешался Хиде.

– Захлопнись! – разозлился Такеши и толкнул Хиде локтем.

– Ладно, ладно, – успокоил его Хидеки. – Нина, жду твоего выступления на осеннем балу. Пока, – бросил он и убежал вместе с Такеши.

Я замерла на месте. О каком бале он говорил, и почему я должна там выступать?

***

Папа привез меня к кинотеатру за полчаса до сеанса. Он предложил подождать Мику вместе, но я отказалась.

– Как освободишься, позвони, – наказал он и уехал.

Через толпу молодежи я протиснулась ко входу, похожему на небольшую картонную коробку в черной упаковке. На стене были вкраплены маленькие экраны, на которых раз за разом менялись обложки кинолент. Вдруг над головой загорелись лампочки, и темные панели фасада засияли. Я прошла дальше.

Внутри все было с точностью наоборот: огромное светлое пространство с барными стойками и билетной кассой, с расставленными по кругу мягкими диванчиками бежевого цвета. Я спросила себя: «Нина, когда же в последний раз ты была в кино?». Кажется, прошлым летом в Курчатове показывали какой-то мультфильм, который показался мне скучным.

Мои размышления убежали прочь, когда на горизонте появилась Мика. Ее очаровательная улыбка шла впереди нее. Я невольно улыбнулась в ответ.

– Ну что, берем попкорн и в зал? – предложила она.

– Хорошо, – согласилась я.

Карамель на попкорне источала такой аромат, что у меня потекли слюнки. Я бросила в рот пару штук, даже не дойдя до зала. Мика тоже не смогла устоять и на пару со мной жевала хрустящий снек.

– Наши одноклассники тоже здесь, – неожиданно сказала Мика.

– О ком ты? – спросила я, нахмурившись.

Она кивнула головой вправо, и я заметила четверку знакомых лиц. Нацу, Рей, Хиде и Такеши направлялись к нам. «О нет!» – мелькнуло у меня в голове. Меньше всего я хотела видеть эту компанию. Возможно, из-за истории с Нацу или из-за заносчивого Такеши.

– О, кого я вижу! – вскрикнул Хиде. – Девчонки, и вы пришли проверить свои нервишки?

– Нет, Хидеки, мы пришли посмотреть фильм, – невозмутимо ответила Мика.

Хиде рассмеялся, обнажив зубы.

– Ну что ж, надеюсь, вы сядете рядом, чтобы я мог понаблюдать за вами, – добавил он, поигрывая пальцами, а затем вошел в зал. За ним последовали Рей с Нацу и Такеши.