Падение Солнца

Оксана Окуловская

Падение Солнца

Пролог

Летний день померк.

Лысые вершины вереницей

Кучевые облака.

МУКАИ КЁРАЙ

Густой пар поднимался из стосемидесятиметровой градирни, превращаясь в облака. А потом белые тучи медленно текли по морозному воздуху и отдалялись от электростанции возле маленького городка под названием Окума. Около девяти утра, когда на Землю опускались первые лучи солнца, облака становились особенно заметными, оповещая народ о стабильной работе АЭС.

Каждый обитатель городка понимал, что жизнь возле атомной установки – весьма опасное мероприятие. Но выбирать не приходилось. За последние семь лет средняя температура воздуха летом опустилась до девяти градусов, что на целых три градуса ниже прошлого периода. В этом и крылась проблема. Земля стала охлаждаться намного быстрее. Еще пятьдесят лет назад разница температур выражалась в десятых, теперь – в целых числах. А это значит, что Солнцу осталось недолго.

В экваториальных регионах ситуация была немного лучше, но и там условия ухудшились из-за сокращения светового дня и падения температуры. Эти изменения погубили множество теплолюбивых растений и сократили популяции рыб, рептилий и паукообразных.

Перед энергетическими агентствами всех стран встал вопрос о разработке нового сценария развития мировой энергетики. Гидроэлектростанции не были перспективными из-за возможного замерзания рек, а природное топливо в последние десятилетия стало настолько труднодобываемым, что морские платформы по добыче нефти и некоторые угольные шахты были заброшены, впрочем, как и северные территории Евразийского и Североамериканского континентов. Оставалась лишь ядерная энергетика. Экологические организации долгое время сопротивлялись новому порядку, осуществляя акции и протесты в защиту водных ресурсов, которые требовались для охлаждения реакторов и генерации пара, и опасались экологических катастроф, если вдруг одна из электростанций потерпит неудачу. Но когда встал вопрос о выживании в новых условиях, страх перед возможной техногенной катастрофой отступил. Никто не хотел замерзнуть или отказаться от пищи, поэтому АЭС начали строить по всей планете. Это было временное решение, но оно позволяло людям адаптироваться к изменениям.

На сегодняшний момент одной из мощнейших атомных электростанций является Фукусима I, которая имеет шесть энергоблоков общей мощностью 4,7 ГВт. Она находится всего в пяти километрах от городка Окума, а в штате работает 721 сотрудник, но эта цифра уже завтра изменится. В городок прибыл научный исследователь, который должен помочь увеличить эффективность и безопасность работы энергоблоков. Начальство с нетерпением ждало новоприбывшего: заполучить хорошего специалиста в эпоху быстрорастущего числа электростанций довольно сложно. Все жаждут иметь в арсенале только лучших, поэтому конкуренция высокая.

Приезд нового сослуживца растормошил работников блочного щита управления. В большой овальной комнате, заставленной шкафами с релейной защитой, трудились три человека. Седовласый мужчина, который часто поправлял свои очки, сидел за большим монитором и следил за температурой в топливных каналах. Это был Сетоши – инженер по управлению реактором, который наблюдал за его функционированием уже двадцать лет. Слева от него работал инженер по управлению турбинами, которого звали Коджи. Специалист заполнял режимную карту и иногда поглядывал на свое отражение в экране компьютера, рассматривая короткий нос и близко посаженные глаза, и возмущался внешнему сходству с отцом. А Ноу, который являлся инженером по управлению блоком, вносил в компьютер данные после анализа системы и при этом тихо напевал свою любимую песню.

Когда в помещение вошел круглолицый мужчина низкого роста, все тут же вопросительно на него посмотрели. Он медленно прогулялся по комнате и молча уселся на рабочее место. Ноу и Коджи тут же переглянулись и принялись громко возмущаться.

– Дзин, ну что ты томишь?! – негодовал Ноу. – Давай рассказывай!

– Действительно, мы жаждем узнать, кто к нам приехал, – добавил Коджи.

Дзин был начальником смены и обеспечивал безопасную работу оборудования АЭС уже одиннадцать лет. За эти годы чего ему только не пришлось преодолеть. Из самого страшного: цунами, которое чуть не затопило резервные генераторы и батареи, что вызвало бы отказ систем аварийного охлаждения, и землетрясение, при котором чуть не полегло всё оборудование. Но если бы не его непотопляемый оптимизм и прекрасное чувство юмора, вряд ли он бы остался на своем рабочем месте.

– Ну ладно, – выпалил Дзин. – Как начальник, я решил удовлетворить ваше любопытство и пошел к Минори-сан. Он, конечно, был очень занят и сразу не пустил меня к себе. Но я был настойчив и просидел под дверью его кабинета целых двадцать минут! – эмоционально подчеркнул он. – В итоге, Минори-сан принял меня и…

– И что же? – не вытерпел Ноу.

– И сказал, что познакомимся с ним завтра, – произнес Дзин.

– Нуууу, – возмутились Ноу и Коджи.

– Господин сказал завтра, значит, завтра всё и узнаем, – протянул начальник.

– Чего вы всё время любопытствуете? Как будто новый сотрудник решит все проблемы, – сказал седовласый мужчина.

– Бог на той стороне, где слышен гром, Сетоши. Чем больше талантливых и проницательных людей в нашей команде, тем больше шансов выжить следующему поколению, – ответил Коджи.

– Когда Солнце потухнет, нам ничего не останется, как превратиться в мороженое. Год или два, смотря сколько потребуется на остывание Земли, – выпалил Сетоши.

– Сто лет назад все ученые говорили, что водорода в качестве топлива хватит еще на 5 миллиардов лет. И прежде чем из желтого карлика превратиться в красного гиганта, Солнце поглотит Землю, Венеру и Марс. Но, как мы знаем, всё выглядит несколько иначе. Оно затухает. И мы ничего с этим не можем поделать. Поэтому стоит приложить больше усилий, чтобы обеспечить нашим детям достойное будущее, – ответил Дзин.

– Сто лет назад эти ученые были шарлатанами! Чем они занимались? Рисовали паспорта планетам и звездам, и в школах раздавали данго за каждый правильный ответ? Несусветная чушь их исследования! – разозлился Сетоши.

– А на чьих трудах ты сделал свою карьеру? Разве не на работах тех шарлатанов? – возмутился Ноу.

– Я учился у лучших, мне нечего стыдиться!

– До тебя не достучаться, перед глазами только трава, – произнес Коджи.

– Прекращай сыпать язвами! Имей уважение, я старше тебя и работаю здесь уже двадцать лет!

– Да никто не… – начал было Ноу, но Дзин перебил его.

– Ты прав, Сетоши, ты старше, и тебя нужно уважать. Но мы не хотим быть баку, поэтому иногда принимай и наши возражения, – произнес Дзин.

– Хорошо сказал! – возгордился своим начальником Ноу.

Сетоши было открыл рот, но, задумавшись, опустил глаза на монитор и продолжил отслеживать температуру в топливных каналах. Дзин посмотрел на остальных сотрудников и махнул рукой, требуя продолжить работу.

* * *

В кабинете директора АЭС было тихо. Господин Минори сидел в мягком кресле и смотрел через окно на зарождающиеся лучи солнца. Плечи его были напряжены, а в голове мелькала куча мыслей. Его тревожили будущее сына и судьбы людей, которые могут погибнуть, оставшись на поверхности Земли после того, как Солнце умрёт.

Вдруг он услышал стук. Он медленно повернулся к рабочему столу и нажал на синюю кнопку. Дверь открылась, и в комнату вошел краснощекий мужчина высокого роста без единого волоска на голове. Его лицо украшал выдающийся орлиный нос – узкий и длинный, а кожа была белая-белая. Он приблизился к директору и протянул ему руку.

– Приветствую Вас, господин Минори. Очень рад тому, что буду работать у вас.

– Здравствуйте, а вы хорошо говорите по-японски, – поднявшись, ответил мужчина.

– Да, я знаю три языка, кроме родного, – рассмеялся он.

– Отчего же? Он сложнее нашего? – заинтересовано спросил директор.

– На нем мне приходится говорить реже всего, – улыбнулся мужчина.

– Расскажите, как дорога? Как сейчас дела в России?

– Дорога – хорошо, правда, пришлось задержаться в Токио из-за проблем с топливом. Но это ничего по сравнению с пересадкой во Владивостоке: несколько дней мы не могли тронуться с причала из-за проблем с погодой. А в России вечная мерзлота подкралась слишком близко. Северные регионы пустеют. Все уповают на юг: пока там есть пшеница и нефть – жизнь будет продолжаться.

– Да, к слову, у нас ситуация не лучше. Но чем больше источников энергии и мощностей, тем больше теплиц и загонов. И мы ожидаем, что Вы нам поможете, Григорий-кун.

– Я уже изучил потенциал вашей АЭС. Но нужно будет провести расчеты для каждого энергоблока, чтобы знать наверняка, сможем ли мы увеличить мощность без снижения надежности и безопасности станции.

– Когда сможете заняться расчетами?

– Уже завтра.

– Хорошо, тогда можете приступать к работе.

Минори нажал кнопку на стационарном телефоне, включив микрофон, и попросил секретаря вызвать одного из сотрудников электростанции.

– Я познакомлю Вас с одним из наших инженеров, он проведет подробную экскурсию по нашей станции, – сказал директор, провожая мужчину из кабинета.

– Отлично, спасибо.

За дверью их уже ждал молодой сотрудник, который, склонившись, широко улыбался.

– Доброе утро, Минори-сан.

– Доброе, Горо, покажи Григорию-кун нашу станцию. Расскажи ему всё.

– Конечно, почту за честь! – ответил молодой человек.

– Если что-то понадобиться, обращайтесь. Успехов в работе, – сказал директор Григорию.

– Спасибо, господин Минори, – ответил мужчина и последовал за Горо.

Директор закрыл дверь в кабинет и, подойдя к стене, куда был врезан сейф, несколько раз прокрутил лимбовый замок. Дверца отворилась. Минори взял увесистую папку, приблизился к рабочему столу и сел в кресло. На белой обложке большими черными буквами было написано: «Проект «Подземный город»».Он открыл папку и просмотрел уже прочитанную несколько раз страницу. И его глаза остановились на фрагменте: «…город способен вместить не более 3000 человек…».

«Не более…» – проговорил мужчина, почувствовав ком в горле.

Глава 1. Такеши.

Серое утро. Снова темно и холодно. Осень пришла рано, даже раньше, чем в прошлом году. Листья успели пожелтеть и опасть, и все чаще за окном наблюдается изморось. Так противно, что хочется скрипеть ногтями по стеклу.

Порой я задумываюсь о том, как медленно тянется время, если день не приносит ничего нового. Как сейчас. Трудно радоваться, когда сегодня похоже на вчера, а вчера на позавчера… С момента, когда я открываю глаза, и до того, как засыпаю, мои мысли убегают далеко от реальности. Я долго искал, чем их можно зацепить за явь, но так и не сумел.

– Такеши! Вставай! – послышалось из коридора.

Из-за приоткрытой двери сначала выглянуло ухо, а затем глаз, пытаясь разглядеть что-то в полутьме. Вдруг он уставился на тело, завернутое в одеяло. Бровь тут же подпрыгнула и нахмурилась, а сильная рука с платиновыми часами на запястье схватилась за белую кромку двери и распахнула ее.

– Так ты еще даже не поднялся с кровати? – сердито спросил голос.

Я натянул покрывало на голову и притворился мертвым. Но это не помогло. Через секунду одеяло резко подскочило и бросилось на пол, а в меня вонзился острый взгляд отца.

– Если ты сейчас не встанешь, обещаю, окажешься на улице в одних трусах! – грозился голос.

– Встаю, встаю, – подчинился я.

Неохотно я поднялся с кровати и надел школьные брюки. Отец внимательно всматривался в каждое мое движение. Ему что-то не понравилось, и тогда он выдал:

– Мертвец живее одевается, нежели ты! Собирайся, жду тебя на завтрак.

Он выскочил из комнаты, а я пошел в ванную. Там, в овальном зеркале подвесного шкафчика, изо дня в день я встречался со своим отражением. Я видел свои темные глаза, сжатые губы, отросшие волнистые волосы, которые прикрывали ссадину на брови. Мне не доставляло удовольствия смотреть на себя, однако уродливым я себя никогда не считал.

После того как я надевал белую рубашку и темно-синий пиджак, мне приходилось идти на кухню, где в это время колдовала мачеха. Прививая нам европейские ценности, она часто кормила нас блинами с джемом, иногда круассанами с кофе и редко рисовым пудингом с ягодами. При этом к плите могла подходить только она, даже Нао, нашу домработницу, никогда не подпускала к приготовлению пищи. Хотя я до сих пор помню тамаго-яки, который стряпала Нао, когда я учился в пятом классе. Это было очень вкусно.

– Такеши, тебе подать ягодный джем? Так вкуснее, – вдруг спросила Ханами.

– Нет, я и так поем, – впихивая в себя черствый блин, ответил я.

– Как хочешь, – обиделась она.

– Доедай и поехали, я отвезу тебя в школу, – произнес отец.

Закончив мучительную трапезу, я схватил свой портфель и ринулся во двор, где меня уже ждал папа, который обсуждал рабочие дела по телефону. Он махнул мне рукой, наказывая поторопиться, и сел за руль авто. Около десяти минут я разглядывал разводы на лобовом стекле, пока он не положил трубку и не запустил двигатель.

– Тебе стоит помыть машину. Погода вроде устаканилась, – предложил я.

– Не время. Протру стекла, и на этом все, – второпях ответил он.

– Как скажешь.

Мы молча передвигались по тихому, смурому месту со множеством петляющих дорог и закусочных. Так утомительно смотреть на ржавые роллеты и паутину из проводов, поэтому я предпочитаю ускользать из этого мира в книжный, где герои живут в ярких неоновых городах и далеких космических системах. Мы проехали забегаловку «По», где после школы я часто беру рисовые пирожки, самые обычные и ничем не примечательные. Но почему-то они мне нравятся.

Колеса заскрипели, и машина остановилась прямо перед воротами моей школы. Отец странно посмотрел на меня, будто что-то хотел сказать, но потом отвел взгляд и обронил:

– Хорошего дня.

– И тебе, – ответил я.

Я вышел из авто и направился к главному входу. Вдруг прозвенел звонок. Мне пришлось поспешить, чтобы успеть попасть в класс до прихода учителя. К счастью, опаздывал не только я. Вместе со мной в класс вбежал Ичиро, местный забияка и балбес. Толкнув меня в плечо, он быстро плюхнулся на свое место. А я побрел к столу возле окна, где сидел мой приятель Хидэки.

– И чего ты опаздываешь? – поинтересовался он.

– Проспал, – тихо ответил я.

– Опять? Купи себе будильник, – недовольно произнес он.

– Он у меня есть. А где учитель Юи? Она еще не приходила в класс?

– Нет. Она никогда не опаздывает, может, что-то случилось?

Я уже собирался ответить, когда дверь открылась и в класс вошла учительница, а за ней – странная девчонка.

– Встаньте! – громко сказала учитель Юи.

Мы все дружно поднялись с мест и поклонились.

– Садитесь! – произнесла она.

Когда все устроились на стульях, учитель Юи подошла к девчонке и сказала:

– Сегодня у нас радостное событие – в нашем классе новая ученица. Ее зовут Нина. Пожалуйста, будьте приветливы и дружелюбны по отношению к ней. Нина, добро пожаловать в наш класс!

– Благодарю, – сделав реверанс, ответила новоприбывшая.

– Расскажи немного о себе. Я думаю, многим интересно, откуда ты к нам приехала, – улыбаясь, сказала учитель Юи.

В этот момент я оглядел своих одногруппников и увидел, как все уставились на новенькую, будто она что-то диковинное. Она и правда вызывала интерес. В первую очередь, своей необычной внешностью. Светлая, почти прозрачная кожа вкупе с кипельно-белыми волосами и бровями делали ее похожей на фантастическое существо, нежели на обычного человека. Ее тонкие ручонки сцепились за спиной, а розовые губы сжались. Она казалась нежной и хрупкой, пока я не посмотрел в ее глаза. В них искрилось отнюдь не малодушие, в них горело бесстрашие. Она гордо подняла подбородок и уверенно произнесла:

– Всем привет! Меня зовут Нина Исаева. Я приехала из России, из города Курчатова, где тоже есть атомная электростанция. Там работал мой отец, но он перевелся в Фукусиму, и нам пришлось переехать. Я изучаю японский совсем недавно, поэтому прошу прощения за мой акцент. И еще кое-что: да, я – альбинос. Не терплю насмешек и шуток из-за своей внешности. Спасибо.

Ни одна мышца не дрогнула на ее лице, будто она заучила и после отчеканила текст. Все, не отрывая от нее взгляда, замерли. Даже Ичиро не на шутку обескуражился от ее речи. Как по мне, так она не обладала привлекательной наружностью. Вся белая, как чистый лист, губы бледно-розовые. Так себе.

– Спасибо, Нина. Ты можешь присесть рядом с Микой, – произнесла учитель Юи. – Она староста класса и поможет тебе быстрее влиться в коллектив.

Девчонка устроилась во второй ряд слева от Мики. Та пожала ей руку и что-то сказала. Я сидел за последним столом первого ряда и мог наблюдать за всеми, не рискуя быть пойманным. Мой взгляд прошелся по классу, и я заметил, что «пчелиный улей» затрясло. Нацуки, главная красавица школы, которая недавно осветлила свои темные волосы, теперь выглядела не так уверенно. Кажется, у нее появилась конкурентка. Нина очень сильно выделялась на фоне других. И Нацу это быстро осознала. По ее напряженной осанке я понял, что дело плохо и, возможно, скоро разразится скандал. Она резко повернулась и посмотрела на меня. Вот черт! Меня поймали… Я скорчил недовольное лицо и отвел взгляд, дав понять, что она меня не интересует. Даже с расстояния двух метров я ощутил волну негодования, но решил не реагировать на девичьи выходки.

Урок пролетел быстро. Математика давалась мне легко, поэтому теорию я почти никогда не слушал. Мне было достаточно прочитать материал в учебнике, чтобы прорешать все задачи. Так вот, пока все корпели над второй, я заканчивал шестую, а после переходил к домашнему заданию, что не нравилось моему другу Хидэ. А все потому, что списывать я не давал. Я хотел, чтобы Хидэки думал своей головой, ведь он же планировал стать инженером АЭС. Но он фыркал и отворачивался от меня, правда, потом быстро отходил и продолжал общаться в обычном режиме.

На перемене почти все девчонки, включая Нацу, окружили новенькую и с натянутыми улыбками принялись задавать ей вопросы. Лица белокурой девушки я не видел, но по ее расслабленным плечам понял, что она настроена дружелюбно. Когда перемена закончилась и все разбежались по местам, я заметил на рюкзаке девчонки, который она только что повесила на крючок, странную вещицу. Что-то вроде металлического брелока. Так и не разберешь, что там изображено, но больше похоже на какое-то животное, вроде лисы или кошки. Я прищурился, пытаясь разглядеть, что это на самом деле, и уже подался вперед, как вдруг из ее рук выскочила ручка и упала на пол. Она наклонилась, чтобы ее достать. Ей тут же помог один из моих одноклассников, который, подняв ручку, вернул ее хозяйке. Новенькая улыбнулась ему, а потом заметила меня. Что делать, я не сообразил и просто уставился на нее. Девчонка вытаращила на меня глаза и застыла. Она будто проверяла меня на прочность.

Я не смог придумать ничего лучше, чем просто показать пальцем на ее место. Она опустила голову и села. Мика что-то шепнула ей на ухо, и они обе посмотрели на меня. И чего это они обнаружили?

После уроков мы с Хидэки забежали перекусить в «По». Оставалось два часа до захода солнца, поэтому мы не спешили и беззаботно наслаждались онигири.

– Как тебе новенькая? – заглатывая кусок пирожка, спросил меня Хидэ.

– Что ты хочешь, чтобы я ответил? – попытался уточнить я.

– Не знаю. Мне кажется, она ничего. Внешность на четверочку, а вот внутри что-то есть, – задумался он.

– Чего? Понравилась? Она же страшная, – ответил я.

Он настороженно посмотрел на меня, а потом прищурился.

– Я бы не сказал, что страшная. Скорее необычная. По-твоему, красивая только Нацуки? Она тебе нравится?

– Нацуки мне не нравится.

– С чего это? Вы с ней раньше встречались.

– Когда? В шестом классе? Я тебя умоляю, – возмутился я.

– Все же она к тебе неровно дышит. Это видно, – доедая пирожок, произнес он.

Вглядевшись в его лицо, я понял, что меня начинает раздражать его отросшая челка. У этого засранца всегда была безупречная прическа, как бы он ни укладывал свои волосы. Однако сейчас они лезли ему в глаза.

– Тебе пора стричься, – перевел я тему.

– Я в курсе. Мой парикмахер в отпуске, так что еще три дня я буду жить с этой икебаной.

– Ясно.

Мы прогулялись по улицам в районе больницы Футаба, а затем разошлись по домам.

Когда я зашел во двор и открыл входную дверь дома, то уловил аромат жареного мяса и сладкой выпечки. Ханами хлопотала на кухне, готовясь к ужину. А я направился в свою комнату, намереваясь скрыться там, но не успел. За столом сидел папа и пил чай, изучая какие-то документы. Получается, он выскользнул с работы пораньше, а это означало, что семейный ужин неизбежен.

– Такеши, как дела в школе? – заметила меня Ханами.

– Нормально.

– И все? Сегодня без приключений и драк? – вдруг спросил отец.

Как же не вовремя он вспомнил о драке с Ичиро. Это был не самый радужный эпизод в моей жизни. Неделю назад мы сцепились на футбольном поле из-за его попыток унизить меня. Он назвал меня "ботаном"несколько раз. Я не против этого слова, но то, как он его произносил, вызывало массу неприятных ассоциаций. И тогда я решил, что ему пора понять, на что способен ботан. В итоге он "нарисовал"мне разбитую бровь кулаком, а я ему – синяк под глазом. Мы оказались в расчете. Однако наши родители так не считали. Все закончилось часовой нотацией в кабинете директора.

– У нас новенькая, – тихо ответил я.

– Исаева? Я знаю. Ее отец должен помочь с увеличением мощности энергоблоков нашей АЭС. Мы полгода уламывали его к нам переехать.

– Правда? – удивленно спросила Ханами.

– Да, – коротко ответил он.

– Она альбинос, – добавил я.

– Серьезно? – удивился папа.

– О таком не шутят, – произнесла Ханами.

– Я никогда не видел таких. Она выглядит странной. Белая кожа и волосы.

– Ну, ее отец тоже светлокожий, про волосы ничего не могу сказать, их попросту нет, – улыбнулся он. А Ханами рассмеялась.

Ужин прошел гладко, и вскоре меня отпустили к себе. Закрывшись в комнате, я, наконец, остался наедине с собой.

Глава 2. Нина.

Когда я подъезжала к городку, где мне предстояло провести полтора года по контракту отца, я невольно вспомнила Курчатов в России и Ласби в США. Мы проживали в каждом городе не более двух лет, и этот период оставил глубокий след в моей памяти. Мне кажется, даже моя плоть сохранила ту особую атмосферу, которая бывает только в местах рядом с атомными электростанциями: градирни, видневшиеся издалека, клубы пара над головой, ухоженные дома и ровные улицы, почти безлюдные, места, застывшие во времени, словно кукольные.

Но и там я находила так называемые убежища, где, казалось, обитала часть моей души. Возможно, я там что-то и оставила после себя, кто знает… В Ласби я часто бегала к маяку Коув-Поинт. Ох, какие там были закаты! В Курчатове ходила на местный пляж и наблюдала за чернетью, местными утками, у которых были очень забавные хохолки. А весной поле за городом превращалось в махровое одеяло из одуванчиков – это было волшебно!

И от Окумы я ожидала подобного пристанища. Правда, после Токио мне хотелось увидеть здесь стеклянные высотки и кучу молодежи, повернутых на косплее. Возможно, я бы не сильно выделялась среди цветных костюмов и ярких причесок.

Архитектура города оказалась довольно простой: квадратные здания пастельных оттенков возвышались над небольшими закусочными на углах улиц. Дороги были узкими, а тротуары – широкими. Здесь предпочитают ходить пешком? Или это забота об экологии? Я так и не поняла.

На второй день пребывания в Окуме мы с папой забежали в один из продуктовых магазинчиков на углу соседнего дома, где упаковки на полках пестрели иероглифами и бОльшая часть продукции вызывала у меня кучу вопросов. Я долго выбирала, но потом, ткнув пальцем в первую попавшуюся пачку чипсов, отнесла ее кассиру. Он удивленно на меня посмотрел, как будто о чем-то предупреждал. Тут же у меня в голове возник желтый сигнал светофора, который я почему-то проигнорировала. Я расплатилась и поспешила к папе. И только потом, открыв упаковку, я узнала, что это самые острые чипсы в моей жизни. Есть их, конечно, было невозможно, поэтому пришлось выбросить. Да, новая жизнь обещает быть яркой.

К вечеру меня так сморило, что я вырубилась на мягком ковре в своей крохотной спальне. Кстати, моя новая кровать была всего на несколько сантиметров выше пола, и если бы я пару раз перевернулась, то в итоге оказалась бы на ней.

Утром я спешила в новую школу. Мы перебрались в Японию в середине учебного года, поэтому немного отдохнуть и привыкнуть к новому месту мне не удалось. Быстро приняв душ и освежив лицо, я собрала волосы в хвост и помчалась одеваться. Моя новая форма состояла из темно-синей плиссированной юбки с белыми полосками по нижнему краю и белой рубашки с длинным матросским воротником. В холодное время года этот комплект дополнялся серым пиджаком, на воротнике которого виднелась брошь в виде герба школы. На первый взгляд, все выглядело просто и красиво, но мне стоило больших усилий заправить рубашку под юбку так, чтобы не казаться подростком на шестом месяце беременности. Несколько раз я провертела юбку на своей талии, и только когда удостоверилась, что она сидит более-менее нормально, я натянула белые гольфы и спустилась на кухню. Тем временем мама разогревала какие-то комочки из риса, а папа разливал кипяток по чашкам.