Ярость светила

Таниша нахмурилась.

– Это звучит… холодно.

– Это прагматично, – ответила Мишель. – В экстремальной ситуации мы не можем позволить себе сентиментальность.

– Но разве не сентиментальность делает нас людьми? – возразила Таниша. – Если мы начнем решать, кто достоин жить, а кто нет, чем мы лучше катастрофы, от которой пытаемся спастись?

Мишель почувствовала знакомое раздражение. Таниша была блестящим антропологом и историком, но иногда ее идеализм казался неуместным.

– Мы говорим о гипотетическом сценарии, – сказала она примирительно. – Давайте сначала переживем текущую вспышку и подтвердим данные доктора Хокинса, прежде чем решать философские вопросы.

Таниша не выглядела удовлетворенной, но кивнула.

– Справедливо. Но этот разговор не окончен, Мишель.

– Разумеется. – Мишель повернулась к остальным. – А сейчас вернемся к непосредственным задачам. Чо, усильте мониторинг поверхности. Джамал, перепроверьте все системы Генезиса. Таниша, убедитесь, что Ковчег надежно защищен. – Она выпрямилась. – Если прогноз верен, это только начало. И "Селена" должна быть готова.

Когда все разошлись выполнять свои задачи, Мишель осталась одна в центре управления. Она подошла к экрану, отображающему поверхность Луны с видом на Землю – яркий голубой шар на фоне черного космоса. Ее родная планета, дом семи миллиардов людей.

Может ли все действительно исчезнуть за один катастрофический день? И если да, какую цену придется заплатить, чтобы сохранить хоть что-то?

Мишель не знала ответов, но была уверена в одном: когда придет время принимать тяжелые решения, она будет готова сделать все необходимое для выживания человечества. Даже если цена будет невыносимой.

Первый удар солнечного шторма пришелся на ночное время в Северной Америке.

Элайджа наблюдал за происходящим из центра мониторинга ГЦСФ, окруженный голографическими дисплеями, показывающими данные в реальном времени со всего мира. Рядом с ним стояла Ситара, ее обычно энергичное лицо было напряженным в голубом свете проекций.

– Начинается, – сказал Элайджа, глядя на вспышки ионизации в верхних слоях атмосферы.

Дисплеи показывали, как волна заряженных частиц врезается в магнитное поле Земли, деформируя его, прорываясь к полюсам. Северное сияние, обычно ограниченное приполярными областями, теперь расползалось к экватору, становясь видимым даже на широте Франции и северных штатов США.

– Статус спутниковой сети? – спросила Ситара у техника за соседней консолью.

– Тридцать процентов низкоорбитальных спутников не отвечают, – ответил тот. – Системы связи работают с перебоями. GPS точность снизилась до ста метров и продолжает падать.

Ситара нахмурилась.

– А энергосети?

Другой техник повернулся.

– Массовые отключения по всей Северной Америке. Восточная часть Азии тоже пострадала. Умные сети переходят на изолированный режим, но нагрузка на аварийные системы критическая.

Элайджа не отрывался от данных о солнечной активности. То, что он видел, подтверждало его худшие опасения. Вспышка была мощнее, чем предсказывали даже самые пессимистические модели.

– Это только начало, – пробормотал он.

Ситара повернулась к нему.

– Что вы имеете в виду?

– Характер этой вспышки… – Он указал на спектральные данные. – Она не просто мощная, она качественно иная. Посмотрите на распределение энергии. Это согласуется с моей моделью нестабильности в ядре. – Он поднял взгляд. – Если я прав, это действительно лишь первый звонок.

Ситара изучала данные, ее практичный ум быстро обрабатывал информацию.

– Когда мы получим подтверждение от станции "Кассандра"?

– Если они пережили шторм, то скоро. – Элайджа пробежал пальцами по интерфейсу. – Я попробую установить связь.

Прежде чем он успел это сделать, в центр мониторинга вошел директор Вебер, его обычно безупречный вид был нарушен: галстук развязан, глаза воспаленные.

– Хокинс, какого черта происходит? – требовательно спросил он. – Только что звонил глава Глобального Консорциума. Потери исчисляются миллиардами, а ущерб инфраструктуре катастрофический.

Элайджа выпрямился.

– Именно то, о чем я предупреждал в своих отчетах, директор. Солнечная аномалия, которую вы и комитет игнорировали.

Вебер покраснел.

– Не время для "я же говорил", Хокинс. Мне нужен прогноз. Это единичное событие или будут повторения?

– Будут, – ответил Элайджа с мрачной уверенностью. – И намного хуже. – Он развернул свою модель. – По моим расчетам, через примерно двадцать шесть месяцев произойдет вспышка в сто раз мощнее сегодняшней.

Вебер уставился на него, между недоверием и ужасом.

– Это невозможно. Такое событие…

– Уничтожит большую часть нашей технологической цивилизации, – закончил Элайджа. – Да.

– Мы не можем представить такой прогноз без абсолютной уверенности, – возразил Вебер. – Паника будет…

– Но данные…

– Может быть интерпретирована по-разному, – отрезал Вебер. – Я соберу международную комиссию. Нам нужен консенсус, прежде чем делать такие заявления.

Элайджа начал возражать, но Ситара вмешалась:

– Директор Вебер, с вашего позволения. Я считаю, нам следует серьезно отнестись к прогнозу доктора Хокинса. – Ее голос был спокойным и рассудительным. – Даже если вероятность катастрофического сценария невелика, последствия слишком серьезны, чтобы игнорировать их. Предлагаю немедленно начать разработку стратегий защиты и адаптации.

Вебер выглядел неуверенно.

– Какого рода стратегий?

– Инженерные решения для защиты ключевой инфраструктуры, – ответила Ситара без колебаний. – Модификация электросетей, создание защитных экранов для критических систем, разработка способов предсказания будущих вспышек. – Она сделала паузу. – Инженерный Консорциум может возглавить эти усилия совместно с ГЦСФ.

Прежде чем Вебер успел ответить, дисплеи в центре мигнули и появилось лицо полковника Ли.

– ГЦСФ, это станция "Кассандра". Мы пережили пик шторма, системы работают на семьдесят процентов мощности.

– Полковник, – Элайджа шагнул вперед. – Вы получили данные от массива "Гелиос"?

Ли кивнул, его лицо было мрачным.

– Получили, доктор Хокинс. И они подтверждают вашу гипотезу. Мы зарегистрировали аномальный нейтринный поток точно из указанной вами области ядра. Шаблон совпадает с вашими предсказаниями.

В комнате повисла тяжелая тишина. Вебер медленно опустился на ближайший стул, его лицо побледнело.

– Вы уверены? – спросил он слабым голосом.

– Абсолютно, – ответил Ли. – Мы провели троекратную проверку. Данные однозначны. – Он помедлил. – Я уже отправил отчет в Космическое Агентство ООН и военное командование. Они созывают экстренное совещание Совета Безопасности.

Вебер закрыл глаза на мгновение, затем кивнул.

– Хорошо. Я свяжусь с научным комитетом. Мы… – Он запнулся. – Мы должны подготовить официальную позицию.

Он встал и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

Элайджа и Ситара переглянулись, между ними возникло новое понимание. Полковник Ли, наблюдавший за ними с экрана, кивнул.

– Нам нужно действовать быстро, – сказал он. – Если ваш прогноз верен, доктор Хокинс, у нас меньше двух лет, чтобы подготовиться к событию, которое может уничтожить цивилизацию. – Его голос был спокойным, но решительным. – Я предлагаю создать рабочую группу. Ученые, инженеры, военные – лучшие умы, которые у нас есть.

– И лунная колония, – добавила Ситара. – Они могут сыграть ключевую роль.

Ли кивнул.

– Я уже говорил с доктором Нгуен. Она готовит собственную стратегию.

Элайджа смотрел на данные, все еще плывущие перед ним. Его предсказания подтвердились, но радости он не чувствовал. Только тяжесть ответственности и странное облегчение от того, что теперь ему не придется бороться в одиночку.

– Нам понадобится гораздо больше, чем рабочая группа, – сказал он. – Мы говорим о глобальной мобилизации ресурсов, науки и промышленности. Это будет самый грандиозный проект в истории человечества.

Ситара положила руку на его плечо – неожиданный жест поддержки.

– Тогда давайте начнем, – сказала она просто.

Элайджа кивнул, его разум уже работал над следующими шагами. Они стояли на пороге беспрецедентного кризиса, но также и беспрецедентной возможности для человечества объединиться перед лицом космической угрозы.

– Первым делом нам нужна более точная модель, – сказал он. – Я хочу задействовать квантовый суперкомпьютер ГЦСФ на полную мощность. Нам нужно знать точное время, интенсивность и характер следующей вспышки.

– Я могу помочь с инженерными аспектами, – предложила Ситара. – Мой опыт с климатическими щитами может быть адаптирован для защиты от радиации и электромагнитных импульсов.

Ли, все еще наблюдавший с экрана, добавил:

– Станция "Кассандра" в вашем распоряжении. Мы можем обеспечить постоянный мониторинг и раннее предупреждение о любых изменениях.

Элайджа посмотрел на них обоих, чувствуя, как впервые за месяцы его охватывает нечто похожее на надежду.

– Тогда приступим, – сказал он. – У нас много работы и не так много времени.

За окнами центра мониторинга небо над Альпами озарилось необычным для этих широт зеленовато-красным сиянием – видимое напоминание о том, что их звезда изменилась. И что мир, каким они его знали, возможно, подходил к концу.

Глава 2: Подтверждение

Серена Ли стояла у окна своей классной комнаты, наблюдая за необычным сиянием в вечернем небе Сиэтла. Северное сияние, такое яркое и так далеко на юг, вызывало у ее одноклассников восторг и удивление. Они толпились у окон, снимая мерцающие зеленые и пурпурные завесы на свои нейроимпланты. Но Серена знала больше. Она знала, что это знак чего-то гораздо более тревожного.

– Красиво, правда? – произнес голос рядом с ней. Это была ее лучшая подруга Эмма, глаза которой отражали танцующие огни в небе.

– Да, – ответила Серена, не говоря того, что действительно думала: что эти огни означают, что ее отец на орбитальной станции "Кассандра" сейчас находится в опасности.

– Слышала, из-за этого отключилось электричество в половине штатов на востоке, – продолжила Эмма. – Какая-то супер-солнечная буря. Моя мама говорит, что это может повлиять на глобальную сеть.

– Так и есть, – кивнула Серена. – Это коронарный выброс массы класса X. Заряженные частицы взаимодействуют с магнитным полем Земли и…

Эмма закатила глаза.

– Серьезно, Ли? Ты сейчас правда собираешься читать лекцию по астрофизике? – Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. – Просто наслаждайся зрелищем. Это же почти как световое шоу в Нью-Шанхае, только бесплатно.

Серена заставила себя улыбнуться в ответ, но ее мысли были далеко. Последнее сообщение от отца пришло шесть часов назад, до пика солнечной бури. С тех пор – тишина. Орбитальная связь все еще работала с перебоями, и хотя она знала, что "Кассандра" построена с учетом таких явлений, беспокойство не отпускало.

– Класс! – голос мистера Рамиреза, их учителя биологии, прервал общее волнение. – Понимаю, зрелище впечатляющее, но у нас осталось десять минут до конца урока. Вернитесь на свои места.

Ученики неохотно отошли от окон. Серена заняла свое место, автоматически активируя нейроинтерфейс, который связывал ее с образовательной сетью школы. Но вместо обычного потока данных она увидела сообщение об ошибке.

– Извините, ученики, – сказал мистер Рамирез, постукивая по своему планшету. – Похоже, сеть все еще нестабильна. Придется закончить урок старомодным способом.

Раздался коллективный стон. "Старомодный способ" означал фактическое использование их биологических мозгов без аугментации через нейросеть. Для поколения, выросшего с постоянным доступом к информации через импланты, это было все равно что лишиться одного из чувств.

– Это абсурд, – прошептал Джейден, сидевший рядом с Сереной. – Мы в 2063 году. Как мы можем до сих пор зависеть от технологий, которые отключаются из-за какой-то вспышки на Солнце?

Серена подавила желание объяснить, что нынешняя вспышка была не "какой-то", а крупнейшей за последнее столетие. Вместо этого она молча достала старомодный стилус и начала делать заметки на своем планшете, не полагаясь на автоматическую запись через имплант.

После уроков Серена быстро собрала свои вещи, намереваясь поскорее добраться домой и проверить, нет ли новостей от отца. На выходе из школы ее окликнула школьный психолог, доктор Чен.

– Серена! Можно тебя на минутку?

Серена неохотно остановилась, уже догадываясь, о чем пойдет разговор.

– Конечно, доктор Чен.

Женщина средних лет с добрыми глазами подошла к ней.

– Я слышала о солнечной вспышке и подумала, что ты можешь беспокоиться о своем отце.

Серена кивнула, ценя прямоту доктора Чен.

– Да, немного. Но я уверена, что на "Кассандре" все в порядке. Станция построена выдерживать такие события.

– Это так, – согласилась доктор Чен. – Но естественно волноваться. Если захочешь поговорить или тебе понадобится какая-то поддержка…

– Спасибо, я знаю, – Серена улыбнулась. – Но сейчас я просто хочу добраться домой и проверить, нет ли от него сообщений.

– Конечно, – доктор Чен слегка сжала ее плечо. – Держи меня в курсе, хорошо?

Серена кивнула и поспешила к выходу. На улице было странное оживление. Люди стояли группами, глядя на свои устройства или обсуждая что-то с озабоченными лицами. Общественный транспорт работал с перебоями, информационные голограммы на остановках мерцали и выдавали сообщения об ошибках.

Решив пройтись пешком, Серена направилась к своему дому в жилом комплексе для семей военных и гражданского персонала космической программы. По пути она пыталась связаться с матерью через свой имплант, но система работала с задержками и помехами.

Дома ее встретила непривычная тишина. Обычно автоматизированная система управления приветствовала ее, регулируя освещение и температуру под ее предпочтения. Сейчас же дом казался безжизненным, словно спящим.

– Мама? – позвала Серена, проходя в гостиную.

Ее мать, Грейс Ли, сидела перед экраном, отображающим новости. Она обернулась, услышав дочь, и Серена заметила тревогу в ее глазах, хотя мать пыталась это скрыть.

– Серена, ты вернулась. Как школа?

– Нормально. Сеть работала с перебоями. – Серена подошла ближе, глядя на экран. – Есть новости от папы?

Грейс кивнула, и напряжение в ее плечах немного ослабло.

– Да, слава богу. Получила сообщение около часа назад. "Кассандра" пережила пик шторма с минимальными повреждениями. Твой отец в порядке.

Серена выдохнула с облегчением.

– А что вообще происходит? Я слышала разговоры в школе о массовых отключениях энергии.

Грейс жестом указала на экран.

– Это самая мощная солнечная вспышка в современной истории. Она вывела из строя около трети глобальной спутниковой сети. Многие регионы лишились электричества. – Она помедлила. – Но самое тревожное – слухи о том, что это может быть только началом. Некоторые ученые предупреждают о возможности еще более сильных вспышек в ближайшие годы.

Серена нахмурилась, вспоминая свои недавние исследования для школьного проекта по астрономии.

– Это связано с солнечным циклом?

– Не совсем, – ответила Грейс. – Обычно солнечные циклы предсказуемы, но, похоже, в этот раз что-то не так. – Она отвернулась от экрана. – В любом случае, не стоит слишком беспокоиться. Власти заверяют, что ситуация под контролем.

Но что-то в голосе матери заставило Серену сомневаться в этих заверениях.

– Ты не выглядишь убежденной, – заметила она.

Грейс слабо улыбнулась.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Она вздохнула. – Твой отец… В своем сообщении он был немногословен, но я почувствовала, что он обеспокоен. Сильнее, чем обычно.

Серена кивнула, понимая. За годы службы полковника Ли в космосе, семья научилась читать между строк его официальных сообщений, улавливая истинное значение за сдержанными формулировками.

– Он упомянул какого-то доктора Хокинса, – продолжила Грейс. – Физика, который, кажется, предсказал эту вспышку. И теперь они проводят какие-то особые измерения.

– Хокинс? – Серена активировала свой имплант, пытаясь найти информацию, но сеть по-прежнему работала нестабильно. – Никогда о нем не слышала.

– Я тоже, – Грейс встала. – Давай поужинаем. Из-за перебоев с электричеством многие рестораны закрыты, так что я приготовила настоящую еду.

Серена удивленно подняла брови.

– Ты готовила? Сама?

Грейс рассмеялась.

– Не смотри так шокированно. Я жила до того, как кулинарные синтезаторы стали обычным делом, знаешь ли.

Во время ужина Серена продолжала думать о ситуации, анализируя все, что ей было известно о солнечных вспышках и их влиянии на Землю. Как и ее отец, она обладала аналитическим умом и страстью к науке, особенно к биологии и экосистемам.

– Мама, – сказала она наконец, отложив вилку, – если эти слухи правдивы, если действительно грядут более сильные вспышки… что это будет означать для нас? Для всех?

Грейс помолчала, взвешивая, насколько откровенной следует быть с шестнадцатилетней дочерью. Но она всегда относилась к Серене как к равной, уважая ее интеллект и зрелость.

– Если вспышки будут достаточно сильными, – сказала она наконец, – они могут повредить энергетические сети, вывести из строя спутники, нарушить коммуникации. В худшем случае, значительная часть нашей технологической инфраструктуры может быть уничтожена.

– И мы вернемся в прошлое, – задумчиво произнесла Серена.

– В некотором смысле, – кивнула Грейс. – Но человечество адаптируется. Мы всегда это делали.

Позже вечером, когда мать уже ушла спать, Серена сидела в своей комнате, пытаясь использовать нестабильную сеть для поиска информации. Слабый свет экрана освещал ее сосредоточенное лицо, так похожее на лицо отца – те же пронзительные глаза, та же решимость.

Она нашла немного о докторе Элайдже Хокинсе. Физик, специализирующийся на гелиофизике, работает в Глобальном Центре Солнечной Физики в Швейцарии. Несколько научных публикаций о солнечных аномалиях, малоизвестных за пределами узкоспециализированного сообщества.

Но одна деталь привлекла ее внимание: пять лет назад жена Хокинса, тоже ученый, погибла во время исследовательской экспедиции, связанной с изучением солнечной активности. Статья была скупой на детали, но упоминала, что причиной стала "неожиданная радиационная буря".

Серена задумалась, есть ли связь между этой трагедией и нынешними предупреждениями Хокинса. Мотивация часто была ключом к пониманию действий людей, как часто говорил ее отец.

Внезапный сигнал прервал ее размышления – входящее сообщение высокого приоритета. От отца. Серена быстро открыла его.

"Серена, надеюсь, у вас с мамой все в порядке. Ситуация здесь стабилизируется. Станция понесла минимальные повреждения, все системы жизнеобеспечения функционируют нормально.

Но я связываюсь не только для того, чтобы сообщить о нашем состоянии. Мне нужна твоя помощь. Ты упоминала свой школьный проект по моделированию экосистем. Насколько продвинутой является ваша симуляция?

Я знаю, это странная просьба, но если возможно, проведи следующий эксперимент: смоделируй влияние длительного отключения электроэнергии (от одного до шести месяцев) на городскую экосистему. Особенно интересуют эффекты для систем производства продовольствия и водоснабжения.

Это чисто академический интерес, связанный с нашими текущими исследованиями. Отправь результаты, когда сможешь.

Люблю тебя и маму. Береги себя. Папа."

Серена перечитала сообщение несколько раз. "Чисто академический интерес"? Отец никогда раньше не интересовался ее биологическими проектами, предпочитая обсуждать физику и инженерное дело. И просьба была слишком конкретной, слишком срочной.

Он готовился к чему-то. Собирал информацию о возможных последствиях катастрофы, о которой еще не объявили публично.

Серена почувствовала холодок по спине. Если ее отец, один из самых уравновешенных и рациональных людей, которых она знала, начал готовиться к такому сценарию, значит, угроза была более чем реальной.

Она сделала глубокий вдох и начала настраивать свою симуляционную программу. Если она и могла чем-то помочь в этой ситуации, так это предоставлением точных данных. В конце концов, как часто говорил отец, в кризисе ключевую роль играет информация.

За окном небо все еще переливалось зеленым и пурпурным, но теперь эти цвета казались не столько красивыми, сколько зловещими. Предвестниками перемен, которые вскоре могли изменить мир до неузнаваемости.

Полковник Кристофер Ли наблюдал за голографической проекцией Солнца в центре управления "Кассандры". Данные, полученные от массива "Гелиос" за последние сорок восемь часов, были недвусмысленными. Аномалия в ядре Солнца, обнаруженная доктором Хокинсом, была реальной.

– Расширьте сектор G-7, – приказал он, и изображение изменилось, фокусируясь на конкретной области солнечного ядра.

Майор Райли Чжао стояла рядом, ее обычно невозмутимое лицо выражало беспокойство.

– Подтверждение поступает со всех систем, сэр, – сказала она. – Нейтринные детекторы, магнитные анализаторы, спектроскопические измерения… все указывает на одно и то же. Доктор Хокинс был прав. В ядре Солнца развивается нестабильность, которой не должно быть у звезды этого типа и возраста.

Ли кивнул, не отрывая глаз от данных. За двадцать пять лет в космосе он видел множество необычных явлений, но ничто не сравнилось с этим. Они столкнулись не просто с природной катастрофой, а с чем-то более фундаментальным – изменением в самой звезде, дающей жизнь их планете.

– Связь с Землей восстановлена? – спросил он.

– Частично, сэр. Мы можем поддерживать стабильную коммуникацию с основными командными центрами. Гражданские сети все еще восстанавливаются.

Ли принял решение.

– Подготовьте полный отчет для Космического Агентства и Совета Безопасности. Включите все данные, собранные массивом "Гелиос", и наши предварительные прогнозы. – Он повернулся к Чжао. – И организуйте конференцию с доктором Хокинсом и лунной колонией. Нам нужно согласовать дальнейшие действия.

Чжао кивнула и приступила к работе. Ли продолжил изучать данные, размышляя о последствиях. Если прогнозы Хокинса верны, через два года произойдет катастрофа, способная уничтожить технологическую цивилизацию. Как военный, он привык оценивать угрозы и разрабатывать стратегии противодействия. Но как бороться с разъяренной звездой?

Его мысли прервал вызов по личному каналу. Серена. Он быстро ответил.

– Серена, рад тебя видеть. Как вы там с мамой?

Лицо дочери на экране было серьезным, без обычной подростковой непринужденности.

– Мы в порядке, папа. Я получила твое сообщение и провела симуляции, о которых ты просил.

Ли выпрямился, внезапно ощутив гордость за дочь. Он не был уверен, что она воспримет его просьбу всерьез, но следовало ожидать, что Серена отнесется к задаче с присущей ей тщательностью.

– И каковы результаты?

– Неутешительные, – ответила Серена, и ее голос звучал старше ее лет. – При полном отключении электричества на срок более трех месяцев городские системы производства пищи коллапсируют. Вертикальные фермы, синтезаторы белка, гидропонные системы – все зависит от стабильного энергоснабжения. – Она сделала паузу. – С водоснабжением ситуация немного лучше благодаря гравитационным системам, но очистка и распределение тоже требуют энергии.

Ли кивнул, эти данные подтверждали его опасения.

– Спасибо, Серена. Это… очень полезно.

– Папа, – Серена наклонилась ближе к экрану, понизив голос, – это не просто учебный проект, верно? Ты готовишься к чему-то серьезному. К чему-то, связанному с этой солнечной вспышкой.

Ли помедлил. Он всегда старался быть честным с дочерью, но сейчас речь шла о информации, способной вызвать панику, если она распространится преждевременно. С другой стороны, Серена была достаточно умна, чтобы сложить два и два.

– Мы изучаем все возможные сценарии, – осторожно ответил он. – Нынешняя вспышка была необычной, и мы должны быть готовы к различным последствиям.

Серена не выглядела убежденной.

– Я нашла информацию о докторе Хокинсе, – сказала она. – О его исследованиях солнечных аномалий. И о том, что случилось с его женой пять лет назад.

Ли подавил удивление. Конечно, Серена провела собственное расследование.

– Это связано, не так ли? – продолжила она. – Доктор Хокинс считает, что будут новые вспышки. Более сильные.

Ли вздохнул.

– Серена, сейчас я не могу рассказать тебе все. Но обещаю, что как только появится больше подтвержденной информации, ты узнаешь правду. – Он сделал паузу. – А пока, не могла бы ты продолжить свои исследования? Твой взгляд на биологические системы может оказаться ценным.