Бывший: Нет прощения

Она ткнула пальцем в салфетку. Я и Ира наклонились, чтобы разобрать её корявый, энергичный почерк.

«УСТАВ КЛУБА ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ.

1. Никакого преследования бывших в соцсетях после 22:00. Утро вечера мудренее, а пьяный личный позор в комментариях – навсегда.

2. Обязательный еженедельный отчёт о свиданиях. Хотя бы об одном. Даже если это свидание с курьером из суши-бара.

3. Мужчины – не цель, а развлечение. Средство для повышения самооценки и получения приятных эмоций. Запомнить как «Отче наш».

4. Никаких оправданий и нытья. Поймали на слабости – штрафная рюмка текилы или поход в спортзал (на усмотрение правления).

5. Подруги – всегда на первом месте. Мужики приходят и уходят, а мы – навсегда.»

Я дочитала и подняла на Свету взгляд, полный немого вопроса.

– Ты это серьёзно? – наконец выдавила я.

– Абсолютно, – парировала она. – Это основы выживания в дикой природе под названием «свободные отношения». Особенно тебе, Алиска, нужно уяснить пункт первый. А то я видела твой поиск вчера вечером. В два часа ночи. Его страница, страница этой Юльки, страница её подруги… Ты кого искала, Шерлока Холмса?

Я покраснела. Она попала в точку. Ночная жажда «правды» была моим главным наркотиком и главным мучением.

– А это? – Ира тронула пальцем третий пункт. – «Не цель, а развлечение»? Я… я не уверена, что смогу так.

– Сможешь, – Света села рядом с ней и обняла за плечи. – Мы все сможем. Мы просто забыли, как это – быть не чьей-то женой или несчастной любовницей, а просто женщинами. Нам нужно вспомнить вкус к жизни. К флирту. К лёгкости. Без обязательств и планов на двадцать лет вперёд.

Она говорила красиво, почти поэтично. Но мне от её слов становилось только страшнее. Легкость? Когда внутри камень? Флирт? Когда единственный мужчина, которого ты хочешь видеть, предал тебя?

– Я не готова, – тихо, но твёрдо сказала я. – Свет, спасибо, но нет. Я не буду ни с кем знакомиться. Не сейчас.

Света вздохнула с видом терпеливого учителя, который слышит это не в первый раз.

– А кто сказал, что ты готова? Никто не готов. Так же, как никто не готов к тому, чтобы тебе на ногу упал кирпич. Но если упал – ты же не останешься сидеть под завалом? Ты будешь выползать. Так и тут. Мы будем выползать. С помощью вот этого.

Она с торжествующим видом достала из-за спины свой планшет, щёлкнула по экрану и положила его перед нами. На ярком, красочном экране сияло знакомое лого "приложения для знакомств". Того самого, что постоянно мелькало в рекламе.

У меня внутри всё сжалось в комок.

– Нет, – сказала я уже громче. – Нет, нет и ещё раз нет. Я не буду там выставлять свои фото, как лоток на рынке! Это унизительно!

– А кто сказал про фото? – Света язвительно улыбнулась. – Пока – только регистрация. Посмотреть, пощупать, понять контингент. Я уже всё сделала. Зарегистрировала нас троих. Премиум-аккаунт, между прочим. Без рекламы и с расширенным поиском.

Ира ахнула. Я вскочила с дивана.

– Ты что, с ума сошла?! Без моего разрешения? Это же мои данные!

– Твои? – Света подняла бровь. – Я использовала твою запасную почту, которую ты мне когда-то давала для доставки цветов. Имя – «Алиса». Фото… – она сделала паузу, – фото я пока не ставила. Расслабься. Но анкета есть. И для Иры тоже. Так что садись-ка обратно.

Она говорила с такой непоколебимой уверенностью, что моё возмущение разбилось о неё, как волна о скалу. Я беспомощно опустилась на диван. Ира смотрела на планшет, как кролик на удава.

– И что… что теперь? – спросила она шёпотом.

– А теперь, мои дорогие, – Света потерла руки, как настоящий злодей из мультика, – мы начинаем нашу первую охоту. Вернее, пока что – просто разведку. Смотрим, щупаем, оцениваем. Без обязательств.

Она взяла планшет и устроилась между нами. Пальцем она ткнула в экран, и он ожил, показывая первую же анкету. Улыбающийся брюнет с голыми торсом на фоне гор.

– Опа! – прокомментировала Света. – «Сергей, 35 лет, ищу лёгких отношений». Ну конечно ищешь, милый. Ищешь, кому бы свой накачанный пресс показать. Идём дальше.

Следующий был похож на профессора: строгое лицо, очки, свитер. «Дима, 42 года. Люблю тишину, книги и долгие прогулки».

– Боже, какая скука, – фыркнула Света. – С ним уснёшь на второй фразе. Нет, нам нужно что-то среднее. Не альфа-самец, но и не книжный червь.

Она листала анкеты со скоростью света, комментируя каждую: «А этот явно женат», «О, а этот слишком молод, для тебя, Ира, в самый раз», «Фу, смотрит в душу, как маньяк». Я сидела и молча смотрела на этот парад улыбающихся, подкачанных или, наоборот, слишком заурядных лиц. У меня кружилась голова. Всё это казалось какой-то пошлой, жуткой игрой, на которую я не подписывалась. Каждый улыбающийся мужчина на экране вызывал у меня лишь одну мысль: «А он тоже способен на предательство?»

– Ладно, с мужской частью населения нашего города всё более-менее ясно, – заключила Света, откладывая планшет. – Контингент так себе, но есть пара-другая потенциально любопытных экземпляров. Теперь, девочки, ваша очередь. Листайте. Знакомьтесь. Ставьте лайки.

Она сунула планшет мне в руки. Я взяла его, как горячий уголь.

– Я не буду, – попыталась я сопротивляться в последний раз.

– Будешь, – не оставила мне шансов Света. – Устав, пункт четвёртый. Никаких оправданий. Или ты сейчас же идешь со мной на часовую тренировку по кроссфиту?

Мысль о том, что я буду поднимать железо под её ехидные комментарии, показалась мне куда более страшной, чем листание анкет. Я вздохнула и покорно опустила глаза на экран. Палец сам потянулся к кнопке «листать вправо». Очередной улыбающийся мужчина. Очередной. Ещё один.

Я листала их почти механически, не вникая в текст, скользя взглядом только по фотографиям. Все они сливались в одно сплошное пятно из улыбок, подкачанных торсов и отфотошопленных морских пейзажей за спиной. Тоска. Одна сплошная тоска.

Ира робко заглядывала мне через плечо, тихо ахая то при виде какого-нибудь красавца, то при виде откровенно пугающего типажа.

– Ой, смотри, какой милый! – ткнула она пальцем в экран. – И собака у него! Смотри, какая собака!

Я уже почти смирилась со своей участью и собиралась просто передать планшет Ире, чтобы отделаться от этой пытки, как мои пальцы замерли в воздухе.

И не сразу поняла, что произошло. Просто очередная фотография. Очередное лицо. Но что-то в нём зацепило мой взгляд, заставило замедлиться, вернуться назад.

Мужчина. Лет сорока. С тёмными волосами, зачесанными назад, и лёгкой сединой на висках. Улыбался он не в камеру, а куда-то в сторону, и в его улыбке было что-то… знакомое. Что-то неуловимое. Лицо было другим, конечно. Более худым, с более жёстким подбородком. Но разрез глаз… манера отводить взгляд…

Сердце вдруг сделало в груди больно и громко стукнуло, как будто пытаясь вырваться наружу. Кровь отхлынула от лица. В ушах зазвенело.

Нет. Не может быть. Это просто показалось. Простая игра воображения, помутнение рассудка от всех этих переживаний.

Прищурилась, пытаясь разглядеть мелкие детали на фотографии. Он был сфотографирован в кафе, с чашкой кофе в руке. Одет в простую тёмную футболку. Ничего особенного. Но это сходство… Оно было не в чертах, а в чём-то другом. В ауре. В выражении. В том, как он держал голову.

– Что ты там нашла? – поинтересовалась Света, наклоняясь ко мне. – О, а этот ничего так. Солидный. С виду не псих. Что там в анкете?

Я не могла пошевелиться. Не могла оторвать взгляд от экрана. Мои пальцы похолодели.

– Алиса? – обеспокоенно позвала Ира. – Ты в порядке? Ты вся побелела.

Попыталась проглотить комок в горле, но не смогла. В горле пересохло.

Света, не дожидаясь моего ответа, взяла планшет у меня из рук и начала читать вслух анкету.

– «Владимир, 41 год. Финансовый аналитик. Люблю…» – она замолчала на секунду, а потом медленно, с нарастающим удивлением в голосе, дочитала: – «Люблю японскую кухню, старые фильмы и… и пешие походы на выходных».

Она подняла на меня глаза. В её взгляде читалось то же недоумение, что клубилось и у меня внутри. Максим обожал суши. Его любимым фильмом был «Крестный отец». И каждые выходные он пытался затащить меня в лес на какую-нибудь «прогулку», которую я ненавидела.

Случайность. Простое совпадение. В городе миллионы людей. Тысячи любят суши и кино.

Но почему тогда по моей спине бежали мурашки? Почему внутри всё сжалось в один тугой, болезненный комок?

Света молча перевела взгляд на фото, потом снова на меня. Её лицо стало серьёзным.

– Господи, – тихо выдохнула она. – Да он же… вылитый…

Глава 3

После истории с «двойником» Максима в приложении меня вдруг перекосило в другую крайность. Если раньше я с ужасом отказывалась даже смотреть в сторону приложений для знакомств, то теперь могла часами листать анкеты, вглядываясь в каждое мужское лицо, выискивая черты, похожие на него. Это было похоже на какую-то болезненную манию. Света, конечно, сразу это заметила.

– Прекращай рыться в этом помойном ведре, как старая бабка на свалке, – отрезала она, забирая у меня планшет. – Ты ищешь не мужчину, ты ищешь ему замену. А это невозможно и не нужно. Забудь про этого Владимира. Призраков не существует.

Она была права, конечно. Но забывать я не умела. Вместо этого я с головой ушла в проблемы подруг. Было проще решать их вопросы, чем копаться в своих.

Именно на этом фоне и состоялось следующее заседание нашего клуба. Света, как всегда, выступала в роли бескомпромиссного генерала.

– Так, слушаем сюда! – она хлопнула ладонью по столу, на котором красовалась всё та же салфетка-устав. – Первый бой за новую жизнь не за горами. И первой в окопы отправляется… Ира!

Ира, сидевшая, закутавшись в плед, вздрогнула и сделала круглые глаза.

– Я? Нет, что ты! Я не смогу! Я даже не знаю, о чём с ним говорить…

– Научимся! – не оставила ей шансов Света. – Ты самая ранимая из нас. Тебе нужна быстрая победа, чтобы поднять самооценку. Хотя бы маленькая. Как прыщ выдавить. Сразу легче станет.

Аналогия была чудовищной, но, как это часто бывало у Светы, точной. Ира действительно походила на затравленного зверька после истории с мужем и сестрой. Ей необходимо было доказать самой себе, что она ещё может нравиться, что она интересна кому-то, кроме предателей.

– А кто… кто этот счастливчик? – робко поинтересовалась я.

– А вот он, кстати, совсем не счастливчик, – Света с довольным видом вывела на экране планшета анкету. – Знакомьтесь: Алексей. Бухгалтер. Любит котиков, варенье и спокойные вечера. Никаких тебе горнолыжных курортов и экстремальных хобби. Идеальный кандидат для первого боя. Не напугает.

Мы с Ирой склонились над экраном. Алексей и правда выглядел… безопасно. Милое, немного уставшее лицо, добрые глаза за очками. На фото он держал на руках пушистого рыжего кота. Выглядело это мило и немножко грустно.

– Он… симпатичный, – нерешительно произнесла Ира, и в её голосе пробилась крошечная искорка интереса.

– Вот и отлично! – оживилась Света. – Значит, решено. Пишем ему. Нет, не пишем! – она тут же поправила себя, глядя на наш испуганные лица. – Ставим лайк. Если он ответит взаимностью – начинаем диалог. По всем правилам военного искусства.

Правила, как выяснилось, заключались в следующем: не писать первой, отвечать с задержкой в несколько минут, не вываливать сразу всю свою биографию, использовать «открытые» вопросы и ни в коем случае не упоминать бывших мужей. Мы устроили настоящий мозговой штурм, сочиняя первый ответ Алексею. В итоге остановились на нейтральном: «Как зовут вашего красавца?» с указанием на кота.

Он ответил почти сразу: «Это Цезарь. Потребовал себе царского обращения и получил». Мы дружно выдохнули. Диалог завязался. За котами последовали вопросы о любимых сортах варенья (малиновое против облепихового), о книгах (фэнтези против классических детективов) и о погоде за окном. Через два дня Света торжественно объявила:

– Готово! Он пригласил тебя на кофе! Скромно, недорого, без намёка на ужин в шикарном ресторане. Идеально для пробы пера.

Ира снова побледнела.

– Я не пойду. Я не знаю, что надеть! Что говорить? Я опозорюсь!

– Молчать! – скомандовала Света. – Протокол выживания на первом свидании активирован. Пункт первый: выбор гардероба.

Это заняло у нас весь вечер. Мы перерыли весь гардероб Иры, вывалив на кровать горы одежды. Света с критическим видом отбраковывала всё «слишком старое», «слишком унылое» и «слишком отчаянное».

– Нет, это платье делает тебя монашкой на пенсии. Это – адепткой секты. А это… о боже, это ты у Кости что ли стащила? Выбросить немедленно!

В итоге остановились на простом, но элегантном платье нежно-голубого цвета, которое Ира купила год назад и ни разу не надела – «некуда было». Оно подчёркивало её хрупкость и делало глаза невероятно яркими.

– Господи, да ты красотка! – искренне восхитилась я, когда она вышла к нам в готовом образе.

Ира смущённо покраснела, но в зеркало смотрелась с заинтересованностью.

– Пункт второй: грим, – продолжила Света, усаживая её перед туалетным столиком. – Никаких боевых раскрасок! Только лёгкий тон, немного туши и блеск. Ты должна выглядеть естественно, а не как клоун на корпоративе.

– Пункт третий: инструктаж, – я взяла на себя роль тренера по общению. – Говори о нём, а не о себе. Задавай вопросы. Кивай. Улыбайся. Избегай тем работы, бывших мужей и политики. Погода, книги, котики, путешествия – вот твои лучшие друзья. Если будет неловкая пауза – спроси про того же кота.

Мы напутствовали её, как отца дочь перед выпускным балом. Составили список тем для разговора и даже отрепетировали несколько фраз. Ира уезжала от меня, напоминая школьницу перед экзаменом – напуганную, но вооружённую шпаргалками.

***

Вечером в нашем общем чате царило напряжённое ожидание.

«Он уже там?» – написала я.

«Как дела? Не бойся!» – добавила Света.

Ира не отвечала. Прошёл час. Два. Моё воображение уже рисовало самые страшные картины: он не пришёл, она сидит одна в слезах; он оказался маньяком; она сказала что-то не то и сбежала…

И вот, уже ближе к одиннадцати, чат ожил.

«Всё хорошо», – пришло от Иры.

«И???» – почти одновременно написали мы со Светой.

«Он милый. Очень воспитанный. Умный. Работает в аудите. Пил латте. Рассказывал смешные истории про своего кота».

Мы со Светой переглянулись по видеосвязи и синхронно выдохнули.

«Ура!» – отправила я.

«Фух! Первый рубеж взят!» – добавила Света. «Теперь быстро домой, никаких продолжений! Завтра разбор полетов!»

Ира прислала в ответ смайлик с сердечками. Я легла спать с лёгким сердцем. Маленькая победа. Крошечный лучик в нашем общем мраке. Может быть, Света была права? Может быть, всё и правда наладится?

***

Мой сон прервал настойчивый звонок телефона. Я с трудом разлепила глаза. На часах светилось: 02:17. Сердце ушло в пятки. Ночью звонят либо с очень плохими, либо с очень срочными новостями.

– Алло? – проспала я в трубку.

В ответ раздались тихие, прерывистые всхлипы.

– Ира? – я мгновенно села на кровати. – Что случилось? Ты где?

– Д-дома, – она с трудом выдавила сквозь рыдания. – Он… он написал…

– Кто написал? Алексей? – у меня в голове пронеслись самые дурацкие предположения. Он оскорбил её? Выяснилось, что он женат?

– Д-да… – она всхлипнула. – Только что… Смотрю… сообщение…

– Ира, дыши, – сказала я как можно спокойнее, хотя саму уже начало трясти. – Что он написал? Дословно.

Она замолчала, я услышала, как она шмыгает носом, пытаясь взять себя в руки.

– Он написал… «Извини, что беспокою так поздно. У меня тут небольшая проблема. Зарплату задерживают, а мне срочно нужно заплатить за лечение кота. Ветеринар выставил счёт. Не могла бы ты одолжить мне пять тысяч до пятницы? Я верну сразу же. Очень стыдно просить, но больше не у кого».

Я несколько секунд молча переваривала услышанное. Сначала не поверила. Показалось. Пять тысяч? Кот? До зарплаты?

– Ты… ты точно не ослышалась? – осторожно переспросила я.

– Я тебе скриншот скинула! – взвыла Ира, и её рыдания возобновились с новой силой. – Вот же он! Присылает! Видишь? Я ему поверила! Я думала, он такой хороший, скромный… А он… а он…

Я отняла телефон от уха и посмотрела на экран. В мессенджере действительно висел скриншот переписки. Нежный, почти заигрывающий диалог вечером. И – бац! – ночное сообщение с просьбой о денежном займе. Классика. Пошлейшая, топорная разводка.

Дверь в мою спальню со скрипом открылась. На пороге, с растрёпанными волосами и в растянутой майке, стояла Света. Я позвонила ей по видеосвязи, не отключая Иру.

– Что там у вас? – просипела она, щурясь от света экрана. – Ира, я вижу твои сопли в общем чате! Прекрати реветь и объясни!

– Её развели на деньги, – коротко пояснила я, пока Ира пыталась успокоиться. – Тот бухгалтер. Ночью. Попросил пять тысяч на ветеринара для кота.

На лице Светы сначала отразилось полное недоумение, потом медленное, ледяное понимание, а затем – чистейшая, беспримесная ярость. Она молча взяла у меня из рук телефон, посмотрела на скриншот.

Мы сидели в гробовой тишине, втроём, соединённые цифровой связью, и смотрели на это доказательство человеческой, вернее, мужской подлости. Ира тихо всхлипывала. Я чувствовала, как нарастает моё собственное разочарование и злость. А Света… Света смотрела на экран с таким видом, будто собиралась испепелить его силой мысли.

Наконец она медленно подняла голову. В её глазах горели знакомые огоньки нездорового азарта.

– Ну что ж, – произнесла она тихо и очень чётко. – Урок номер один усвоен: доверяй, но проверяй. Особенно если у человека есть кот и он любит варенье.

Она сделала паузу, и на её губах появилась та самая, опасная улыбка.

– А теперь, девочки, – она потянулась к своему телефону, – давайте его немного потроллим.

***

Прошла неделя с того момента, как Ирин «идеальный» бухгалтер попросил денег на лечение несуществующего кота. История, как ни странно, пошла нам на пользу. Во-первых, Света устроила нам подробнейший разбор полётов на тему «Как распознать мошенника за десять секунд». Во-вторых, мы вдоволь посмеялись, когда она, прикинувшись наивной дурочкой, завела с этим Алексеем долгую переписку, обещая перевести миллион, если он отправит фото больного животного в ветеринарной клинике. Он, разумеется, слился. А главное – неудача Иры как-то странно сплотила нас. Моя собственная тревога немного притупилась, уступив место простой человеческой усталости от всего этого цирка.

Я потихоньку возвращалась к работе. Это было спасением. Проекты, дедлайны, совещания – привычный мир, где всё подчинялось логике и где не было места внезапным ночным смс о том, что кто-то не придёт ночевать. Я задерживалась в офисе допоздна, стараясь загнать себя в такое состояние, когда дома оставались силы только дойти до кровати и провалиться в забытье.

В один из таких дней я возвращалась поздно. Было уже темно, подморозило, и тротуары покрылись скользкой, почти невидимой глазу наледью. Я шла, уткнувшись носом в воротник пальто, думая только о том, как бы поскорее залезть в горячую ванну и ни о чём не думать.

Я уже почти дошла до своего подъезда, роясь в сумке в поисках ключей, как вдруг моё периферийное зрение уловило движение у парадной. Кто-то стоял там, прислонившись к стене. Сердце ёкнуло – ночное время и пустынная улица делали своё дело. Я замедлила шаг, напрягая зрение в полумраке.

И тут меня будто ударило током. Даже в темноте, даже силуэтом я узнала его. Осанку, манеру держать голову, тот самый пиджак, который я сама выбирала ему в прошлом сезоне.

Максим.

Кончик сигареты тлел в темноте короткими, нервными вспышками. Он ждал. Очевидно, меня.

Вся кровь отхлынула от лица, а потом снова прилила, застучав в висках. Ноги стали ватными. Первым порывом было развернуться и бежать. Куда угодно. Просто бежать, не оглядываясь. Но я заставила себя сделать ещё один шаг. И ещё. Я подошла к подъезду, стараясь не смотреть на него, и снова принялась лихорадочно копаться в сумке, делая вид, что не замечаю его присутствия. Руки дрожали.

– Алиса, – его голос прозвучал хрипло, почти неслышно.

Я сделала вид, что не расслышала, и наконец-то нащупала холодный металл ключей.

– Алиса, подожди. Пожалуйста.

Он оттолкнулся от стены и сделал шаг ко мне. От него пахло холодным воздухом, табаком и… его одеколоном. Тем самым. От этого знакомого запаха у меня перехватило дыхание. Это было как удар ниже пояса.

– Мне нужно забрать кое-какие вещи, – наконец выдавила я, глядя на замочную скважину, а не на него. – Договорились же через адвокатов. Ты должен был предупредить.

– Я знаю. Прости. Я… я не мог позвонить.

Я воткнула ключ в замок с такой силой, что чуть не сломала его. Дверь поддалась, и я рванула её на себя, пытаясь проскользнуть внутрь и захлопнуть за собой. Но он успел подставить ногу.

– Подожди! Одну минуту! Я не за вещами.

Я замерла, не в силах двигаться. Стояла спиной к нему, глядя в тёмный провал подъезда, чувствуя, как всё во мне напряглось до предела.

– Чего ты хочешь, Максим? – спросила я, и мой голос прозвучал чужим, плоским и безжизненным.

– Я хочу поговорить. Объясниться.

Я медленно обернулась. Он стоял в проёме двери, такой высокий и знакомый. У него были уставшие, запавшие глаза и недельная щетина. Он выглядел… плохо. Это наблюдение вызвало в мне какую-то гадкую, слабую искорку надежды. Мол, страдает, значит, не всё потеряно. Я тут же задавила её в зародыше.

– Объясниться? – я фыркнула, и звук вышел злым и дребезжащим. – В чём? В том, что ты год меня обманывал? Или в том, что не пришёл ночевать в тот день? Или, может, в том, что прислал своего друга, чтобы он мне всё выложил, потому что сам не смог?

Он поморщился, будто от удара.

– Я не это имел в виду. Всё вышло… не так. Это была ошибка.

Слова, которые я, возможно, жаждала услышать неделю назад, сейчас прозвучали как самое жалкое и пустое оправдание на свете.

– Ошибка? – я заставила себя рассмеяться, и это получилось неестественно и горько. – Год тайных встреч, поездок, лжи – это ошибка? Это системная ошибка в твоей операционной системе, Максим? Перезагрузиться не пробовал?

– Ты не понимаешь… – он потянулся ко мне, но я резко отпрянула, как от огня.

– Не касайся меня! – выдохнула я, и в голосе послышалась давно забытая истеричная нотка. – И не смей говорить, что я что-то не понимаю. Я поняла всё довольно хорошо. Я поняла, что была дурой, которая верила в сказки. Что ты – лжец. И что наши отношения для тебя – просто пыль.

– Это неправда! – в его голосе впервые прорвалась искренняя боль. Он провёл рукой по лицу. – Я скучаю по тебе, Алиса. Боже, ты не представляешь, как я скучаю. По нашему дому, по тому, как ты ворчишь по утрам, по твоему смеху… Всё это было настоящим. А то… то, что случилось… это был просто… заплыв на чужую территорию. От скуки. От глупости. Я одумался.

Я слушала его и чувствовала, как каменею изнутри. Каждое его слово было как игла, но теперь они не причиняли острой боли, а лишь укрепляли ледяную броню вокруг моего сердца.

– Одумался? – переспросила я тихо. – Поздно, Максим. Ты не ребёнок. Ты сделал свой выбор. Осознанно. Раз за разом. Каждое утро, просыпаясь, ты выбирал не меня. Каждый вечер, ложась спать, ты выбирал ложь. Это не заплыв. Это – предательство. И я предательств не прощаю. Никогда.

Я видела, как мои слова бьют по нему. Он побледнел, его глаза стали стеклянными. Он, казалось, видел перед собой не меня, а какого-то жестокого и чужого двойника.

– Забери свои вещи и уходи. И больше не приходи. Все вопросы – через адвокатов.

Я повернулась, чтобы уйти, но его тихий голос снова остановил меня.

– Алис… прости. Пожалуйста.

Я не обернулась. Просто вошла в подъезд, позволив тяжёлой двери медленно захлопнуться за моей спиной, отрезая меня от него и от всего, что было между нами. Я не слышала его шагов. Не слышала, ушёл ли он. Просто стояла в темноте, прислонившись лбом к холодной стене, и дышала. Глубоко и прерывисто.

А потом меня затрясло. Вся моя холодная уверенность, всё моё хлёсткое презрение испарились, оставив после себя лишь пустоту и дикую, всепоглощающую боль. Я сползла по стене на грязный кафельный пол в подъезде, поджала ноги, обхватила себя руками и зарыдала. Тихо, безнадёжно, по-детски. Слёзы текли ручьями, размазывая тушь по лицу, падая на дорогое пальто, которое он когда-то мне подарил.

Я плакала о нём. О том Максиме, которого любила. О том, которого, как теперь выяснилось, никогда не существовало. Я плакала о нашем общем прошлом, которое он одним махом превратил в пыль. Я плакала от обиды, от унижения, от страха перед будущим. От осознания того, что всё, во что я верила, оказалось фальшивкой.