Фургончик с призраками

– Я же сказал, что Ливии нездоровится. Неужели это так трудно понять? – Эгмонт, всё ещё возбуждённый спором с сестрой, едва ли смог подавить недовольство.

– Я бы хотел поговорить с ней наедине, если не возражаете, – Фиделио проигнорировал выпад брата, точно его здесь и не было.

– Пожалуйста, Эгмонт, это необходимо, – поддержала возлюбленного сестра.

– Надеюсь, ты примешь правильное решение, – молвил он, вставая, и покинул комнату скорым шагом.

Фиделио убедился, что он ушёл, а не собирается подслушивать за дверью, и только тогда подсел к Ливии, которая улыбнулась ему своей кроткой улыбкой, которую он так ценил.

– Дорогая, – молвил он, сжимая с нежностью её руки, – ты должна покинуть этот дом со мной как можно скорее. Вся эта обстановка сказывается на тебе негативно.

– Я знаю, – печально вздохнула она и устремила взгляд в окно, откуда открывался вид на небольшую часть самых свежих захоронений, – но я не могу уйти.

– Ты говоришь глупость. Конечно, можешь. Это так просто – встать и уйти со мной. Переночуем в гостинице или на вокзале, а затем сядем на поезд. Не бери с собой ничего, я всё смогу тебе купить. Или ты боишься гнева своего брата? Поверь, я сумею защитить тебя от его нападок.

– Нет, Эгмонт тут ни при чём. Он такая же жертва, как и я.

– Тогда тем более мы можем уйти прямо сейчас.

– Нет, ты не понимаешь…

– Так объясни мне. Объясни, Ливия! Я не понимаю ни черта с тех самых пор, как ты сбежала от меня на вечеринке, а потом я как дурак поехал за тобой сюда.

– Пожалуйста, не выражайся!

– Ты больше не любишь меня? Скажи мне это прямо, и я покину твой дом один прямо сейчас.

– Нет, Фиделио, я по-прежнему люблю тебя больше всего на свете. Как я уже сказала своему братцу, ты снова научил меня жить после гибели моего первого жениха.

– Раз так, ты должна рассказать мне всё то, чего я пока не знаю.

– Не рассказать. Я покажу тебе, но для этого мы должны отправиться на небольшую прогулку. Ты готов пойти прямо сейчас?

– На улице портится погода, Ливия, но если это так необходимо…

– Плохая погода – наименьшее, что должно волновать тебя в нашем доме.

Ливия живо вскочила с постели и начала зажигать устаревшую лампу, которая стояла на полу, а Фиделио наблюдал, как она это делает. Затем, взяв её в руки, она поманила возлюбленного за собой к двери.

– Брату бы не понравилось, если бы он узнал, куда я собираюсь тебя отвести, так что постараемся не шуметь, – она извиняюще улыбнулась ему и первой юркнула в коридор.

Фиделио оставалось только следовать за подругой, а она повела его какими-то странными переходами, используя в качестве источника света одну лишь свою переносную лампу, которая вовсе не рассеивала мрака, опутавшего этот сверх меры загромождённый дом. Несколько раз он ударялся носком ботинка обо что-то, и этот малейший звук Ливия улавливала и шикала на него, и то же повторялось, когда он пытался сказать, что бы она шла чуточку помедленнее, потому что он вынужден почти вслепую двигаться за ней в непривычной обстановке. Они спустились в подвал и пошли подземным коридором. Несмотря на то, что он был облицован камнем, с потолка местами сочилась вода, и под ногами вода тоже кое-где хлюпала, а ещё где-то капало. Ливия точно не замечала грязи и рассказывала ему вкратце всё, что знала сама, о проклятии своего рода. Мужчина слушал, а про себя надеялся, что ему удастся легче уговорить её там, куда она его ведёт, незамедлительно с ним покинуть этот отвратительный дом и саму плантацию, в которой такая удушающая обстановка.

Наконец, двое вошли в небольшую подземную крипту трёхвековой давности. Он же ожидал чего-то большего, нежели просто склепа.

– Вот, здесь похоронены три родоначальника моей семьи, – начала Ливия печальным голосом. – Три брата, которые отстроили всю эту плантацию, – Пабло, Паоло и Андреас.

– И что же, их души каким-то неведомым образом призвали тебя сюда, чтобы ты похоронила себя в этом доме? – не удержался Фиделио от колкости просто потому, что в очередной раз рассердился на женские причуды, которые таким мужчинам как он не дано понять.

– Ты бы не шутил так глупо, если бы у тебя была такая семья, как у меня, – покачала головой Ливия, нисколько не сердясь на его глупую выходку. – Но идём дальше.

Они стали выбираться из крипты, поднимаясь по низеньким ступеням, которые можно было обычным шагом преодолевать по три штуки за раз. Ступени сгладились и истёрлись не только от времени, по ним бессчётное множество раз проходили ноги Кофинелли и тех, кого они приводили с собой. Каждое поколение детей тоже приходило сюда, пугая друг друга страшилками. Ливия с Эгмонтом ещё помнили эти моменты. И нет ничего удивительного, что близнецы были такими впечатлительными натурами и так тонко разбирались в искусстве, ведь детство, проведённое в подобном месте, должно было сказаться на их темпераменте и предпочтениях.