Души человеческие: проклятые грёзы

– Уходим! – крикнула разведчица.

Как только они отбежали на достаточное расстояние, девушка нажала на детонатор. По ушам ударил оглушительный звук взрыва, ноги инстинктивно поджались, бойцы в отдалении увидели, как в небо взмыл многометровый фонтан грязи, мусора и рваной плоти с костями. Оплот гулей превратился в разносимый по округе дождь из земли, кусков жести, камня и дерева, вместо него зияет воронка, тоннели, где могли лежать слабые или раненные особи, завалены. Это стало сигналом для пехотного штурма.

Стрелковые подразделения перешли в неудержимое наступление. Йозеф с удивлением смотрел, как солдаты, расчищая путь пулемётами, энерговинтовками, автоматами и дробовиками, неумолимо продвигались вперёд. Гранаты ложились умело – в места скопления гулей и за стены строений, откуда они любили наносить удары. Всего за пару минут они устлали свой путь чёрным ковром тел средь выцветших фермерских строений. Для мира тотальной разрухи и упадка они действовали довольно профессионально и слаженно, БТР вели огонь не по своей воле, я явно направлялись командирами взводов, дававшим целеуказания, обращая смертоносный свинцовый дождь на хаотичные узлы сопротивления.

– Подготовленные засранцы, – отметил их выучку Румо. – Будь тут мальчики-срочники из второй бригады, они бы сопли со своими кишками наматывали бы на кулак.

– Что ж, пришло время разобраться с фермой, – Аэлет шагнула в сторону разорванного сетчатого забора.

– Осторожней, – взял её за руку «очиститель», – пусть первыми подойдут армейцы.

– Чтоб они забрали награду себе?

– Та особь слишком опасна, будет печально, если такая краса, как ты, умрёт и сгинет.

– Ха, да вы джентльмен, но я могу себе позаботиться, – резким движением она выдернула руку и пошла вперёд.

Йозеф мотнул головой и встал возле разведчицы, улыбнувшись сказав:

– Пойдём и выбьем нашу награду.

– А вот это наш подход, – она сняла с пояса обрез с пачкой патрон. – На, а то если батарейка сядет, нечем будет отбиваться.

Четверо продолжили ход, осторожно ступая возле армейских подразделений, создающих отличный заслон. Аэлет не была дурой и всё же понимала, что лучше держаться с бойцами, не знающими об особой твари и оттого не прижатые ужасающим предчувствием неминуемой гибли. И в тоже время награда столь велика, что отказываться от неё – сущий грех.

Йозеф нашёл мгновение задуматься о происходящем. Пока ноги месили землю, берцы тонули в грязи, а пальцы сжимали пистолет, он стал рассуждать:

«Как же мы пришли к такому? Чей безумный гений создал такую отраву, что из людей делает безумных животных? Во имя какой безумной идеи?».

Вопросы были посвящены дикому прошлому и тем, кто смог довести биологическое оружие до страшного совершенства. Беспечность людей былых эпох, их безумие и непомерная гордыня привели к тому, к чему привели. Их самый страшный просчёт – самонадеянность.

Ворвавшись на территорию, войска вынудили явиться на поле брани главного защитника улья3. Стена главного строения, смещённого к углу, разлетелась кусками разломленной древесины, стёкол и монтажной пены, дождём пав на солдат. Из глубины постройки вырвался самый настоящий вихрь ярости, шторм ненависти и дикой первобытной злобы.

– Твою мать! – испугался Йозеф, присев. Его ноги стали будто бы ватными, всё сковало от страха и ужаса, разум вопил – «беги!».

Первые два солдата стали багряной дымкой, кусками разорванной плоти в длиннющих и острых когтях. Второй удар разметал по сторонам мужика в бронежилете, рассекая металл будто бумагу, выкрашивая деревянные поддоны и камень с бетоном под ногами в омерзительный багрянец.

Существо оказалось не просто большим, а огромным. На них вышел будто бы колоссальных размеров медведь. Гора тёмных мышц, сверкающие шипы на спине как у дикобраза, длинные когти, гипертрофированные конечности, переделанные в безумным буйством плоти. Если в нём и осталось что-то человеческое, то это прошлое.

– А-а-у-ургх! – провыло существо.

Паренёк чуть в обморок не упал, когда на один лишь миг заглянул в тёмные глаза, ставшие отражением осколков человеческой души. Звероподобная морда оскалилась клыкастой пастью.

– Огонь! – разнеслась команда и солдаты открыли шквальную пальбу, рой свинца впился в толстую бронированную шкуру, беспомощно вязнув в ней.

Воины побежали кто-куда, с ужасом пытаясь прятаться или удрать. Монстр безжалостен – он в один прыжок настигал целые звенья, превращая их в фарш, в куски разорванного и разбросанного мяса, раскиданного по округе. Хлюпанье и вой каждый раз становились предтечей страшной расправы, крики агонии и оглушительные сводящие с ума вопли били по духу, так и призывая дать дёру. Бойцы падали на землю, пряталась за стенами, скрывались во рвах, но махина их настигала везде. Кроваво-красный всплеск обозначал гибель, что тело порвано, как кукла.

– Блядь, где помощь БТРов!? Где долбанные миномёты!? – стали ругаться убегающие солдаты.

– Боезапас кончился!

Йозеф поднял револьвер и стал вести прицельный огонь. Потрескивающие лучи огня ложились прямо по лицу, едва ли не выжигая глаза. Каждый выстрел оставлял больнючий шрам.

– Хра-арар! – зарычал мутант и резким движением крутанулся, шипы также мотнулись.

Парень понял, что это может значить и схватив Аэлет за шею со всех сил повалил даму на землю, едва ли не мокнув её лицом в кучу говна. Чудовище напряглось и полдесятка сверкнувших шипов полетели со свистом прочь. Длиннющие «пики» ростом с руку взрослого человека с устрашающим воем промелькнули над головой. Пара насквозь пробили солдат, заставив тех с хлипами и криками, кровью на губах, отдать жизни Богу.

– Йозеф, блядь, не мог аккуратней, – взглянула в глаза паренька девушка, быстро вернувшись к бою.

«Очиститель» вынул гранату, снабжённую крючками. Его реактор на спине через ручной генератор смог спроецировать сине-голубое силовое поле перед собой. Ещё один «выстрел» шипами угодил прямо в него и те стукнувшись упали под ноги воина.

– Холера! – выругался мечник и запустил снаряд в особь.

Та только собиралась увернуться, но гранта впилась, словно гвоздь в доску. Пара секунд и под подмышкой раздался хлопок, тварь окутало небольшое облако дыма, по округе разметало кусочки шкуры.

Аэлет и Румо совокупным огнём поддержали парня. Пулемёт и штурмовая винтовка слаженной стрельбой в лицо заставили существо пятиться – фырча оно отходило, оставаясь смертельно опасным. Монстр удивительно для своей массы ловко сместился вбок, прикрывшись жестяным углом склада. Мгновением позже он вышмыгнул со второго угла и ринулся в сторону пулемётчика и разведчицы.

Йозеф использовал весь заряд энергоривольвера. Ослепительная секундная вспышка осветила поле боя, луч ударил в место, там, где когда-то была шея. От соприкосновения с энергией от тела пошёл пар и запах жаренного мяса, но страшная живучесть существа даёт знать. Оно очень прытко вывернулось, дав пулям пройти над головой и прыгнуло. Аэлет и Румо прыгнули в сторону, когти прошли в сантиметрах от тел, и мутант бы кинулся в сторону девушки, если бы не ошеломительный залп картечи. Обрез в руках парнишки приятно дрогнул, раздался хлопок и целый сноп металла хлёсткой плетью вдарил по лицу.

– У-у-у, – взвыл мутант, помотав раненной головой.

«Очиститель» получив огневое прикрытие от воодушевлённых солдат бросился в бой. Мощь экзоскелета такова, что с поразительной быстротой он сделал кувырок, уйдя от когтистой лапы и совершил элегантный выпад. Сверхострый мономалекулярно заточенный меч сверкнул посеребренным лезвием и оцарапал кожу.

Чудовище отпрыгнуло, зарычало, оскалив зубы. В мрачно-тёмных глазах без белка блеснуло что-то от человеческой злобы, ярости и страдания. Э’Гераль понял этот взгляд, в нём читался разум, ум и интеллект.

– Что же с тобой случилось!? – крикнул мужчина, выставив энерго-блок.

Синее поле озарилось снопом искр, когти проскрежетали, но не пробили силового барьера. Пять сабельных «ногтей» провели по земле, изрывая её.

– Оп-х-р-ыты! Уч-р-з-е-рх-н-р-ыюяй! – проревело существо, пытаясь сложить слова, но мутировавший язык, разросшиеся зубы и деградация рассудка связали их значение.

«Очиститель» восходящим взмахом меча заставил тварь подпрыгнуть в стремлении уйти от движения смертоносного клинка, часть тела показалась над деревянной крышей корнехранилища, дав наводку экипажу бронемашины. БТР, сохранивший часть боезапаса, моментально открыл огонь. Автопушка озарилась яркими вспышками, тяжёлые снаряды пробили сарай и словно хищные насекомые – с кровавой жадностью впились в бронированную шкуру, разрывая её. Мечник отпрыгнул в сторону, спасаясь от сумасшедшего потока снарядов. БТР вспорол здание, деревянные щепки дождём обдали монстра, большой калибр изранил мутанта. Тридцать секунд интенсивной работы заставили монстра пятиться, фырчать и уходить – окровавленная туша с выдранными кусками мяса отступала, пачкая землю чёрной маслянистой кровью.

– Действуйте! – закричал лейтенант. – У нас боезапас кончился!

Э’Гераль приметил возможность. С его рук в полёт отправилась ещё одна граната, шипы и крючки зацепились за обнажённое плечевое сухожилие, там, где пули выдрали плоть до кости. Тут же прогремел взрыв, окутанный в шторм крови и плоти, правая рука отлетела в сторону, монстр грохнулся и истошно завыл, всё ещё оставаясь смертельно опасным.

– У-б-х-х-и-и-ы-т! – из последних сил оно бросилось вперёд, приземлилось на листы жести, оказавшись в одном взмахе когтистой лапы от Аэлет.

Йозеф дрогнул, осознав, что дальше может быть. Монстр сквозь судорогу и тряску уже стал заводить лапу для удара и на долю секунды пред глазами встал образ растерзанной девушки. Сама она только оборачивалась, чтобы открыть огонь, пытаясь осознать, что свистящая смерть уже в метре.

«Сейчас или никогда!» – подумал капрал из «Чёрных мечей» и бросился вперёд, прямо под стремительно движущуюся когтистую лапу.

В один прыжок он оказался напротив твари, оттолкнув разведчицу. Выкинув руку вперёд, он сжал крючок и два ствола «ахнули», выплюнув с огнём целый рой картечи. Лицо монстра мгновенно исчезло в огне и крови, но вот лапа продолжила искажённый путь.

– А-а-а!!! – прокричал от боли Йозеф, когда коготь распорол ногу, штаны превратились в тряпку, кровь хлынула бурным потоком. – А-а-а-а!!!

Юнец грохнулся на землю, не в силах стоять. Боль пульсировала по ноге, разливаясь по всему телу, холодный ужас сковал душу. Кровь бурным тёплым потоком заволокла кожу. Он понимал, если помощь не придёт, живым ему не вернуться в родной город.

– Держись сорванец! – побежал Румо, пытаясь зажать рану, понять, просто ли рассекло мышцы или же всё же задело вены с артериями.

Аэлет быстро перекинула сумку с аптечкой, пытаясь найти жгут с бинтами, но вот бой с мутантами дал знать о себе – жгут куда-то делался, только удалось найти повязки. Она только хотела подойти к спасителю, но её оттолкнули солдаты.

– Скорее! Санитар! – побежал сержант армии Ковенанта. – У нас трёхсотый!

Бойцы смогли оказать первую помощь, воин с красной повязкой быстро склонился над юнцом, окончено разорвав штанину, чтобы исследовать ранение. Быстро в его руках появилось чудо здешних мест – чистый стерильный бинт, кровоостанавливающее и обезболивающее.

– Что ж, – встал рядом с ними майор, проведя по короткой аккуратной бородке, – девятнадцать человек в обмен на сто пятьдесят три мутанта, не считая этого, – офицер показал на громадную тушу, мышцы которой ещё дёргались.

– Раненные? – спросил «очиститель».

– Неа, – покачал головой воин, вынув длинный клинок и ткнув им в труп мутанта, – оно оказалось каким-то, мощным и смертоносным. Раненных, кроме этого паренька нет никого.

– Понятно, – покачал головой Э’Гераль, направившись в сторону большого красного здания, – нужно посмотреть, где оно гнездилось.

Офицер направился за воином Ордена, предусмотрительно оставаясь за его спиной, надеясь, что тот примет любую угрозу на себя. Пройдя в колоссального размера дыру, Э’Гераль вынул большой фонарь и осветил внутренности главного фермерского помещения, но вот, что они узрели, ввергло в шок.

Майор ясно увидел, что вместо ящиков, техники, мешков и фермерских инструментов, тут многочисленные столы для хирургических операций, алюминиевые контейнеры, набитые медицинскими инструментами, мензурками с мутными жидкостями, провода и вьющиеся шланги.

«Очиститель» подошёл к одному из столов, где заметил окровавленные цилиндрообразные устройства, на которых одинаковые цифры – 2-3-14-55/12, где отлично только последнее значение. Он провёл пальцами по ниткам и скальпелям, шлангам и зажимам, внизу на земле глаз приметил чёрные капельки крови. Палец дотянулся до переключателя и тут же загорелись ослепительно-яркие лампы над головой, рассеявшие мрак.

Роберто из Бриндизи стоял в самом центре, у большой бетонированной ямы со ступенями. Главный мутант гнездился не в кусках мусора, а в роскошно устроенном подобии землянки, где на полу, умащённом ковром, были раскиданы картинки, фотографии и даже игрушки. Офицер быстро спустился, где в его ладони тут же оказалось цветное фото женщины… его тут было больше всего в самых различных вариантах. Пара золотых колец так же попали в поле зрения старшего офицера.

– Хирургия, боевые звукоусилители, – стал рассуждать «очиститель», – тут слишком много предметов памяти.

– Лаборатория и мастерские… явно происходит какая-то нездоровая хрень, – заговорил военный, – нужно будет всё описать и составить рапорт и отправить в штаб армии.

– А есть «здоровая хрень»? – сыронизировал «очиститель». – Ладно. Ты думаешь, что генералу будет дело? Местный прокурор только и занят, что гоняется за мафиями… подкупленный другими бандами, – Э’Гераль прыгнул к Роберто. – К тому же сейчас идёт подготовка к войне с Иллирийской Тиранией, не так ли? А так же эти проблемы с Итальянской Республикой. Как будто кому-то будет дело до стаи гулей и хирургии. Спишут всё на безумного учёного, который теперь «безопасен». И это не считая технодикарей у Таранто.

– Что ты предлагаешь, воин? – лицо Роберто исказилось в неприязни, клинок вошёл обратно в ножны, злоба выдавала бессилие. – Я делаю то, что могу. Ты сам видишь и понимаешь, что это какая-то жесть. И всё это, – майор указал рукой на лаборатории, – может быть началом чего-то большего.

– Мой Орден может заняться всем, но не забесплатно. Контракт поможет решить эту проблему, и ты сам понимаешь, что лучше нас не найти никого.

– Хорошо, я поговорю с начальником штаба армии. Но и рапорт напишу.

– Ах да, в бумагах всё должно быть верно, – иронично кинул Э’Гераль. – А действительно, что с Италией опять проблемы, и она опять заявила права на две вассальные республики?

– Плохо, – раздасованно усмехнулся Роберто. – Лет восемь уже «плохо». Республики Фоссальто и Термоли с момента, как им дали независимость восемь лет накачиваются деньгами и оружием со стороны Италии. Да, вновь радикалы в тамошних парламентах заявили, что нужно порвать все отношения с Неаполем и стать частью Италии, а «Рим», как сам понимаешь только рад этому. Как бы ничем плохим это не закончилось.

– Что ж… хуже монстров только политика.

Глава 2. Тишина малого городка

Монациццо. Вечер.

В руках приятно чувствовалась стеклянная ручка, ладонь отягощало пол литра пенистого эля, который не отдавал привкусом машинного масла или ржавой воды. Нос улавливали терпкие ароматы чудесного напитка, чистые и неосквернённые.

– Нравится? – спросила высокая рыжеволосая девушка, одетая в староклассический костюм. – Это вам не бодяга, которую подают в местных пивных.

Йозеф, потерев перебинтованную ногу, укутанную в штопанную окровавленную штанину, утянутую берцем, места разрыва которого стянуты стальными скобами, взглянул на даму. Это довольно плотно сложенная женщина, широка в плечах и больше походит на бывшего воителя, нежели на леди. Грубоватые черты лица, холодные синие глаза, шрам, рассёкший губы тем не менее не лишал её своей, немного диковатой красоты. По крайней мере её такой находил парнишка.

Рядом с ним за большим круглым деревянным бордовым столом сидели товарищи – Румо и Аэлет в серой униформе «Чёрных мечей». У каждого также стояло по кружке эля.

Женщина сделала пару шагов и оказалась в паре сантиметров от своего планшета, лежащего на рабочем столе. Юнец с интересом отметил, что у неё хороший компьютер – чёрный монитор без трещин, блок не тарахтит, как авто на последнем издыхании, а мерно и умиротворительно гудит. Рядом лежат ровные стопки листов и книг, пара сенсорных телефонов, пистолеты, трубка и пепельница. Он взяла его и быстро провела пальцем по экрану, разблокировав его и тут же стала стучать по нему. Паренёк приметил красный лак на коротко стриженных ногтях.

– Ага, вот, – чуть грубоватый голос выдал сдержанную холодную радость. – Уже первые новости появились о ваших подвигах. Местные новостники вещают, что благодаря героям и военным удалось спасти задницу лорд-губернатора Андригго, сеньоров поместных советов, мафиозий и барыг, чтоб их всех чёрт забрал, – она перелистнула страницу и зашла на сервис оплаты, выполненный в чёрно-белом интерфейсе. – Хорошо, что хоть остались хоть какие-то осколки цивилизации, мать его. Интернет ещё не сдох, и слава древним учёным, я могу вас отблагодарить.

– Леди Габриэлла Баретти, – заговорил Йозеф, отпив пива, – я, мы, очень благодарны вам за эту милость, но нам уже в полной мере всё выплатили власти города.

– Мальчик! – возмутился Румо, чуть не разлив пиво. – Вот твой приступ благородства сейчас вообще ни к месту! Если деньги карман тянут шёл бы ты в монахи или в «Братство».

– Знаешь, он прав, – поддержала пулемётчика Аэлет, слегка улыбнувшись парню, – ты сам помнишь, что награду поделили между «очистителем» и войсками. Награда хоть и большая, можно пару-тройку месяцев шиковать, но она могла быть и больше.

– И вообще! – продолжил мужик. – Если ты за всё светлое, то почему ты не даёшь этой женщине совершить, чтоб его доброе дело!

– Ой, хрен с вами, – махнул парень, скрючив лицо, почувствовав пульс боли в распоротых мышцах, всё в ноге горело огнём. – Зараза, такое ощущение, что мне ногу оторвали.

– Всё в порядке, – села напротив них мэр. – Вы помогли мне очень сильно. Дегенераты-гули просто задолбали, я рада вам дать немного денег. Эти твари разорили предместья моих ферм, поубивали треть ополченцев и чуть не прикончили сводную роту армии, размещённой тут на постой. Хоть эти засранцы только и делали, что пропивали всё жалованье, да мяли сиськи девкам в борделе, но всё равно.

– Спасибо, – кивнул юнец. – Мы вам премного благодарны.

– Какая учтивость, – отшутился пулемётчик, одним залпом допив всю кружку. – А что же ты такими яркими словами нас не благодарил вчера? Вот моему сердцу прям обидно.

– Слишком много слов для сурового мужика, – вступилась Аэлет.

«Наёмница… хорошо же раздаются должности в стране», – с толикой недоумения ответил Йозеф. – «Слава Богу, ты – умная и нормальная женщина, но большинству городков Ковенанта просто не повезло же. Проклятые сеньоры и лорд-губернаторы!»

И парню было на что жаловаться, ибо строение власти в Ковенанте делает его слабым и немощным. Вся страна поделена на провинции, возглавляемые высшими феодалами – лорд-губернаторами, контролируемые своими же бандами и мафиями на пару с могущественными корпорациями. Власть Неаполя лишь номинальна, но его слабые вооружённые силы способны обеспечить хоть кроху безопасности в больших городах и у войсковых частей. Так же стремление глав мафиози избавляться от радикальнейших банд и анархистов на пару со желанием магнатов защитить свои активы не даёт державе развалиться подобно старому гнилому сараю. Каждый правитель провинции передаёт собственную власть по наследству, при поддержке советов магнатов – собрания самых непомерно богатых и влиятельных людей в провинции, при посредствк лорд-сеньоров – мелких феодалов и при негласном содействии «крёстных отцов». Есть даже небольшие владения, полностью контролируемые высокими господами, именуемые сеньориями. А должности пониже заполняются, как Бог на душу положит – мэры и градоначальники, главы коммун, назначаются из-за лояльности, военного могущества или через постель. Бывшие наёмники, фавориты, достаточно богатые люди, заигрывающие прихлебатели – список можно продолжать долго. Иногда такие назначения приносят пользу, а иногда и горе.

«Проклятые зажравшиеся крысы», – Йезеф отметил гневом всё, что вспомнил, одновременно понимая, что любые возмущения бессмысленны, ибо от них ничего не измениться. – «Прям как там, в Ливии», – вспомнил он то, как воля больших генералов и полководцев переиграла ход войны, а «мелкие людишки», вынуждены были подчиниться господам, не способные ничего изменить. – «Всё это бессмысленно».

– О чём задумался, капрал? О том, как будешь тратить деньги? Ну, Леди Габриэлла Баретти может тебе подсказать хорошее место посиделок. И сказала, что у них и для утех есть бордель хороший. Пошёл бы и снял бы напряжение, а то тебе двадцать пять, а бабу даже ещё и не нюхал. Так и помрёшь мальчиком.

– Да, Румо, именно об этом, – отстранённо ответил парнишка, сделав ещё глоток. – И откуда ты знаешь, что у меня не было женщины? Я с тобой об этом не говорил.

– А что? Всё-таки кто-то был?

– Румо, ты неисправим, – покачала головой Аэлет, так же приложившись к гранённой кружке. – Похоже ты пытаешься решить свою проблему. Не тащи его туда, он нормальный.

– А что, я же мужик, а любому нормальному мужику просто необходима баба или говорил наш поэт в Компании – «каждому кораблю нужна своя гавань»! Да, – в глазах пулемётчика заиграл пьянцеватый блеск. – Или ты забыла, как сама два года назад была тем ещё ходоком по подобным местам.

«Безумие падшего мира», – подумал Йозеф, навернув пива, усмешливо подумав. – «Ха, я заговорил прямо как воины-монахи Первого братства».

– И всё же, – присела с ними за стол мэр, убрав прядь рыжих волос и оголив белую шею, – тебя что-то глубоко беспокоит.

– А вы проницательны.

– Пойми, не нужна сильная проницательность, чтобы увидеть скорбь и тень на лице молодого юнца, – сама она достала из-под подстольного шкафчика небольшой бокал и вино, откупорив бутылку, налила алую жидкость, что игриво запенилась. – Хорошо видно, что ты беспокоишься.

– Ничего особенного в этом нет, – покачал головой наёмник, тяжело вздохнув. – Мне очень трудно смотреть на то, чем стал этот мир… да, я не видел иных времён, но читал, что были другие эпохи, благоденствия и порядка. Какое-то безумие. Вы сами это видите – мутанты, жестокие фанатичные культы, жадные лорды и господа, технодикари и похоть с кровью, – на лице парнишки мелькнула оскомина. – Бесконечные войны, кучи больных и голодных, а рядом сеньоры, что жируют за стенами и плевать хотели на остальных. Да, я понимаю, что мир таков каков он есть, но всё равно… это слишком тяжко становится видеть, понимая, что раньше, давно раньше, быдло иначе.

– Неужто разговор с монашками из Мальтийского ордена тебя так сильно смутил? – усмехнулся Румо. – Акстись и успокойся.

– Парень, ты прав, – женщина приподняла бокал, – мы живём в полном говне, по уши в нём! Но не нам менять этот мир, юнец, – полноватые губы коснулись багряной жидкости, отопив она продолжила. – Нам остаётся только смириться с этим, как бы больно не было. Да, смириться, что тысячи людей голодают, смириться, что под боком буйствуют дикари, приносящие в жертву людей своим безумным богам, смириться, что сотни людей становятся мутантами и дегенератами, да смириться, что какой-то похотливый богач трахает шестнадцатилетнюю дочь на глазах матери, потому что может. И ты не изменишь это, никак.

– Это гнилое смирение, поганое, – фыркнул капрал, – потерев пульсирующую болью ногу. – Знаете, леди, давным-давно люди тоже плевать хотели на своё будущее, тоже призывали обычный народ смириться. К чему это привело?

– Ты что-то действительно стал слишком… сердечным после Мальты. Или так на тебе сказывается общение с Шьяни?

– Может быть, Аэлет, – чуть улыбнулся парень, – во всяком случае, сегодняшний день вышел слишком утомительным.

На пару мгновений установилась тишина. Слишком тяжёлый разговор для наёмников, это не их мысли, размышления не для них. Их работа – вести войны во славу тех, кто платит. Они – оружие в руках тех, кто готов заплатить за него, и не им рассуждать о высокой морали, судьбах мира и тотальном упадке.

– Уважаемая леди, – с наигранностью в голосе заговорил Румо, – расскажите, а как вы стали мэром!? Такая импозантная дама, которая могла сделать карьеру главаря банды наёмников, а стали заправлять этим городишко. Вон, – он указал на оружейный сейф и на два скрещенных энергомушкета. – Ваше прошлое Вас не отпускает.

– А что тут рассказывать, – за пару глотков она полностью опустошила бокал. – Была наёмницей, руководила взводом. Нам дал задание лорд-губернатор, спасти его галерею картин, сейфы с золотом и ещё пару ништяков. В итоге всю боевую группу положили, выжила только я со своим взводом.