Солнце в её глазах

Правда, поначалу было трудно. Максим часто плакал по ночам, мама была уставшей, папа брал на себя больше домашних дел. Лилии казалось, что о ней забыли, что теперь вся любовь достанется братику.

Однажды вечером она не выдержала и заплакала.

– Что случилось, дорогая? – спросила мама, укачивая Максима.

– Вы меня больше не любите, – всхлипнула Лилия. – Теперь у вас есть Максим, и я не нужна.

Варвара Михайловна осторожно положила сына в кроватку и подошла к дочери.

– Лилочка, посмотри на меня. Любовь родителей не делится поровну между детьми. Она удваивается. У меня теперь не половина любви для тебя, а в два раза больше любви – для тебя и для Максима. Понимаешь?

– Правда?

– Правда. Ты была и остаёшься моей первой дочкой, моим сокровищем. А Максим – это подарок и тебе тоже. Когда вы вырастете, у тебя будет самый близкий друг на всю жизнь.

С тех пор Лилия относилась к брату уже без ревности. Она стала его самой преданной защитницей и помощницей. Когда Максим начал ползать, она обезопасила для него все углы в доме. Когда он стал ходить, она терпеливо поднимала его после каждого падения. А когда он произнёс первое слово – "Лиля" – она плакала от счастья.

– Он меня любит! – кричала она родителям. – Максим меня любит!

– Конечно любит, – смеялся папа. – Ты же его сестрица.

Когда Лилии исполнилось девять лет, семья переехала в новую квартиру. Старая однокомнатная уже не помещала всех, особенно после рождения Максима. Новая квартира была трёхкомнатной, с большой кухней и балконом, на четвёртом этаже панельного дома в спальном районе.

– У тебя теперь будет своя комната, – сказала мама, показывая Лилии небольшую светлую комнату с окном во двор.

– А Максим?

– Максим пока будет спать с нами, а когда подрастёт, у него тоже будет своя комната.

Лилия была в восторге от собственного пространства, но первые дни в новой квартире были непростыми. Всё было незнакомым – звуки, запахи, вид из окна. По ночам она просыпалась и не сразу понимала, где находится.

– Мам, а можно я пока буду спать с вами? – попросила она на третий день.

– Конечно, дорогая. Привыкание к новому месту – это нормально.

Постепенно новая квартира стала родной. Лилия подружилась с соседскими детьми, выучила расположение всех магазинов в округе, нашла самые интересные места для прогулок. А главное – она поняла, что дом это не стены и мебель, а люди, которые в нём живут. Где бы ни оказалась их семья, там, где были мама, папа и Максим, был её дом.

В новой квартире появилась традиция семейных фотографий. Папа купил фотоаппарат и с энтузиазмом начал документировать семейную жизнь. Фотографировал всё – первые шаги Максима, лилин день рождения, мамино новое платье, воскресные прогулки.

– Зачем столько фотографий? – спрашивала Лилия, позируя в очередной раз.

– Чтобы помнить, как мы были счастливы, – отвечал папа. – Когда ты вырастешь, эти снимки будут напоминать тебе о детстве, о нашей любви, о том, какой дружной была наша семья.

Каждые выходные устраивался семейный просмотр отпечатанных фотографий. Все садились вокруг стола, и папа торжественно доставал конверт из фотоателье.

– О, смотрите, какой серьёзный Максим получился! – смеялась мама.

– А здесь Лиля такая красивая! – добавлял папа.

Лилия училась видеть красоту в обыденных моментах, запечатлённых на фотографиях. Вот мама кормит Максима – обычное дело, но на снимке видно, с какой нежностью она на него смотрит. Вот папа чинит велосипед – рутинная работа, но в его позе читается забота о семье.

– Мам, а когда я вырасту, у меня тоже будет такая семья? – спросила Лилия, разглядывая фотографию, где они все обнимаются.

– Если захочешь – будет. А может, будет ещё лучше.

– Лучше нашей?

– Другая, но тоже счастливая. Ты создашь свой собственный дом, полный любви и тепла.

Когда Лилии было десять лет, произошло событие, которое потрясло устоявшуюся семейную жизнь. Папа заболел. Сначала это казалось обычной простудой – кашель, температура, слабость. Но состояние не улучшалось, а наоборот, ухудшалось.

– Папе нужно полежать в больнице, – сказала мама, пытаясь говорить спокойно. – Врачи помогут ему выздороветь.

– А он не умрёт? – прямо спросила Лилия, помня историю с дедушкой Фёдором.

Мама на мгновение растерялась, но потом крепко обняла дочь.

– Не умрёт, дорогая. Папа сильный, и мы все будем за него молиться.

Две недели, пока отец был в больнице, стали испытанием для семьи. Мама работала, ухаживала за Максимом, который ещё не понимал, что происходит, и пыталась не показывать Лилии своей тревоги. А Лилия, несмотря на свои десять лет, инстинктивно взяла на себя роль помощницы и утешительницы.

– Мам, я приготовлю ужин, – предлагала она, возвращаясь из школы.

– Ты ещё маленькая.

– Я могу сделать макароны и разогреть котлеты. И Максима покормить.

Варвара Михайловна смотрела на дочь с удивлением и гордостью. В ней проснулись качества, которые обычно развиваются гораздо позже – ответственность, желание заботиться о близких, способность быть сильной в трудную минуту.

Когда они навещали папу в больнице, Лилия старалась быть весёлой и ободряющей.

– Пап, а знаешь, что сегодня сказал Максим? – рассказывала она, сидя у больничной койки. – Он показал на твою фотографию и сказал "папа"! Он тебя помнит!

Пётр Николаевич слушал дочкины рассказы и понимал – его девочка взрослеет прямо на глазах. В её глазах появилась та глубина, которая бывает у людей, столкнувшихся с настоящими трудностями и не сломавшихся.

– Лилочка, – сказал он ей однажды, когда мама отлучилась к врачу, – спасибо тебе за то, что ты так помогаешь маме. Ты настоящая хозяйка дома.

– Я просто делаю то, что нужно.

– Вот именно это и делает человека взрослым – способность делать то, что нужно, а не только то, что хочется.

Когда папа выздоровел и вернулся домой, семья стала ещё крепче. Все поняли, как важно ценить каждый день, проведённый вместе, как хрупко может быть счастье и как важно поддерживать друг друга в трудные моменты.

– Мы прошли испытание, – сказал папа в первый вечер дома, когда все собрались за ужином. – И стали ещё более дружной семьёй.

Лилия кивнула. Она чувствовала себя изменившейся. В ней укрепилось понимание того, что семья – это не просто люди, живущие вместе. Это команда, где каждый готов прийти на помощь другому, где любовь проверяется делами, а не только словами.

В её десятилетнем сердце зародилось особенное чувство ответственности за близких, которое останется с ней навсегда. Она поняла, что быть старшей сестрой и дочерью означает не только получать любовь, но и отдавать её, не только быть защищённой, но и защищать самой.

По вечерам, укладывая спать Максима, она шептала ему:

– Я буду всегда тебя защищать, братик. И маму с папой тоже. Мы же семья.

А в своих детских молитвах перед сном добавила новую просьбу:

– Господи, сделай так, чтобы моя семья всегда была здорова и счастлива. И помоги мне быть хорошей дочерью и сестрой.

Корни, которые дали ей родители, были крепкими и здоровыми. Любовь, доверие, взаимопомощь, уважение друг к другу – всё это стало основой её характера. От мамы она унаследовала терпение и способность видеть хорошее в каждом человеке. От папы – стремление создавать, строить, делать мир лучше. А семья в целом подарила ей понимание того, что настоящее счастье – это не личные достижения, а возможность делить радость и горе с близкими людьми.

Семейное древо Лилии росло не только корнями вглубь, но и кроной вверх – к свету, к добру, к любви. И с каждым годом становилось всё крепче, готовясь дать тень и плоды многим людям, которые встретятся на её жизненном пути.

Глава 3. Первые шаги в мир.

*6-8 лет*.

Детский сад "Солнышко" располагался в старом двухэтажном здании с большими окнами и яркими цветными ставнями. Перед входом росли две берёзки, которые весной покрывались нежной зеленью, а осенью сбрасывали золотые листья прямо на детские головы. Территория была обнесена невысоким забором, за которым виднелись качели, песочницы и разноцветные домики для игр.

Лилии было шесть лет, когда мама впервые привела её к этим воротам.

– Ну что, дорогая, готова познакомиться с новыми друзьями? – спросила Варвара Михайловна, крепко держа дочку за руку.

Лилия молчала, прижимаясь к маминой юбке. За воротами слышались незнакомые детские голоса, смех, какой-то шум. Всё это казалось одновременно заманчивым и пугающим. До сих пор её мир ограничивался домом, бабушкиным садом да редкими походами в магазин или поликлинику. А здесь были другие дети – много других детей, с которыми нужно было как-то себя вести.

– А вдруг они меня не примут? – тихо спросила Лилия.

– Дорогая, – мама присела рядом с ней на корточки, – помнишь, как ты подружилась с котом Васькой у бабушки? Сначала он тоже боялся тебя, а ты – его. Но потом вы стали лучшими друзьями.

– Но коты не говорят. А дети говорят.

– И это замечательно! Значит, ты сможешь рассказать им о своих игрушках, а они – о своих. Сможешь узнать, что они любят, во что играют, какие у них мамы и папы.

В группе "Ромашка" было двадцать детей и две воспитательницы. Старшая, Анна Сергеевна Петрова, была женщиной лет сорока, с добрыми карими глазами и мягким голосом. Она встретила Лилию у дверей группы и сразу же присела рядом с ней.

– Здравствуй, Лилия! – сказала она так, словно знала девочку много лет. – Я Анна Сергеевна, и я очень рада, что ты пришла к нам. Хочешь, я покажу тебе наши игрушки?

Лилия неуверенно кивнула, не отпуская маминой руки.

– Мам, а ты останешься?

– Я побуду немножко, а потом пойду на работу. Но вечером обязательно приду за тобой.

Анна Сергеевна была из тех воспитателей, которые понимали детскую психологию интуитивно. Она не стала настаивать на том, чтобы Лилия сразу же включилась в общие игры. Вместо этого она позволила девочке сначала освоиться, понаблюдать за другими детьми, привыкнуть к новому пространству.

– Видишь, вон там, у окна, играют Катя и Даша, – тихо рассказывала она Лилии. – Они строят домик для кукол. А вон те мальчики – Серёжа и Петя – собирают конструктор. Хочешь подойти к кому-нибудь из них?

Лилия покачала головой и продолжала наблюдать. Ей было интересно смотреть, как дети взаимодействуют друг с другом, но пока страшно присоединиться.

Первый контакт произошёл совершенно случайно. Лилия сидела в уголке с книжками и рассматривала картинки в сказке "Репка", когда к ней подошла девочка с русыми косичками и серьёзными голубыми глазами.

– Ты новенькая? – спросила она.

– Да, – тихо ответила Лилия.

– А меня зовут Катя. Катя Морозова. А тебя?

– Лилия.

– Красивое имя. Как цветок. – Катя села рядом. – А ты умеешь читать?

– Немного. А ты?

– Я уже хорошо читаю. Мама меня научила. Хочешь, я тебе почитаю эту сказку?

Так началась дружба, которая продлится всю жизнь. Катя оказалась одной из тех людей, с которыми легко и просто с первых минут знакомства. Она была спокойной, рассудительной, но при этом доброй и отзывчивой. В отличие от многих других детей, она не стремилась быть в центре внимания, не кричала и не баловалась. Зато она умела слушать, умела дружить и, что особенно важно для Лилии, не смеялась над её особенностями.

– А почему ты всегда здороваешься с цветами на клумбе? – спросила Катя на второй день знакомства, когда они гуляли на участке.

– Потому что они живые, – ответила Лилия, как будто это было самым очевидным фактом в мире. – Им приятно, когда с ними разговаривают.

Другие дети могли бы засмеяться. Катя просто кивнула:

– Понятно. А можно, я тоже буду с ними здороваться?

С этого дня они каждое утро обходили клумбы на участке, приветствуя петунии, астры и бархатцы. Другие дети сначала смотрели на них с удивлением, но постепенно привыкли. А некоторые даже стали присоединяться.

Анна Сергеевна наблюдала за этим ритуалом с улыбкой. Она понимала, что Лилия обладает редким даром – способностью видеть жизнь там, где другие видят просто предметы. И что ещё важнее, она умела передавать это видение другим, не навязывая, а просто показывая своим примером.

Не всё в детском саду давалось Лилии легко. Были дети, которые не понимали её мягкости и принимали её за слабость. Особенно выделялся Вовка Крылов – крупный мальчик, который любил командовать и часто обижал более слабых детей.

Первый серьёзный конфликт произошёл из-за Вити Соколова – маленького, тихого мальчика, который заикался и из-за этого стеснялся говорить. Вовка нашёл в этом повод для насмешек.

– В-в-витя к-к-картошка! – передразнивал он мальчика во время обеда. – Н-н-не м-м-можешь н-н-нормально г-г-говорить!

Витя краснел, опускал голову и почти ничего не ел. Лилия видела, как ему больно, и сердце у неё сжималось. Несколько дней она наблюдала за этой ситуацией, не зная, как помочь. А потом не выдержала.

– Вовка, перестань, – сказала она твёрдо, когда тот в очередной раз начал дразнить Витю.

– А ты чего заступаешься? – огрызнулся Вовка. – Тоже заикаешься?

– Нет. Но Витя хороший, а ты плохой.

– Плохой? – Вовка встал из-за стола. – Сейчас покажу тебе, кто плохой!

Он схватил Лилию за косу и дёрнул. Больно не было, но обидно. Лилия почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, но не заплакала. Вместо этого она посмотрела Вовке прямо в глаза и сказала:

– Знаешь, почему ты обижаешь других? Потому что тебе самому плохо. Наверное, дома тебя тоже кто-то обижает.

Вовка растерялся. Он явно ожидал слёз, жалоб воспитательнице, но не такой реакции.

– Неправда! – но голос его прозвучал неуверенно.

– Если хочешь, можешь рассказать мне, что случилось. Я никому не скажу.

Анна Сергеевна, наблюдавшая за этой сценой, решила не вмешиваться. Она понимала, что происходит что-то важное, и дети должны разобраться сами.

Вовка долго молчал, глядя на Лилию. Потом неожиданно сел обратно за стол и пробормотал:

– Папа говорит, что я слабак. Что настоящие мужчины не плачут и всех побеждают.

– А ты плачешь?

– Иногда. Когда он кричит на маму.

– Это не делает тебя слабаком. Это делает тебя человеком. Плакать – это нормально.

С того дня Вовка перестал дразнить Витю. Более того, он стал как-то незаметно его защищать. А с Лилией у него сложились странные отношения – не дружба в полном смысле слова, но взаимное уважение.

Витя тоже изменился. Почувствовав поддержку, он стал более уверенным, начал чаще говорить. А однажды подошёл к Лилии и, не заикаясь, сказал:

– Спасибо. Ты настоящий друг.

Это были самые важные слова, которые Лилия услышала в детском саду.

Творческие занятия в группе "Ромашка" проходили каждый день. Дети рисовали, лепили из пластилина, делали аппликации, конструировали. Лилия обожала эти занятия, особенно рисование.

Её рисунки отличались от работ других детей. Там, где сверстники изображали стандартные домики с треугольными крышами и квадратными окнами, она рисовала дома с глазами и улыбками. Её деревья тянули ветки-руки к солнцу, а солнце посылало им лучи-объятия.

– Лилия, расскажи про свой рисунок, – попросила Анна Сергеевна на одном из занятий.

– Это мой дом, – объяснила девочка, показывая на яркий рисунок. – Он радуется, потому что в нём живёт дружная семья. А это дерево во дворе – оно старое и мудрое, оно всех защищает. А вот это солнышко – оно всех любит и всем дарит тепло.

Дети слушали, затаив дыхание. В Лилиных объяснениях обычные предметы превращались в живых персонажей со своими характерами и чувствами.

– А почему у твоего кота фиолетовый хвост? – спросила Даша.

– Потому что он волшебный кот. Он исполняет желания тех, кто добр к животным.

Анна Сергеевна понимала, что имеет дело с особенным ребёнком. Лилия не просто рисовала – она создавала целые миры, населённые добрыми существами. И что удивительно, её творчество влияло на других детей. После её рассказов они тоже начинали рисовать более живых, эмоциональных персонажей.

Лепка была ещё одним любимым занятием Лилии. Из пластилина у неё получались не просто фигурки, а целые композиции. Вот семья ежиков, которые идут в лес за грибами. Вот добрая фея, которая помогает заблудившимся детям. Вот дружные звери, которые строят дом для бездомного зайчика.

– Откуда у тебя столько идей? – спрашивала Катя, с восхищением рассматривая очередную лилину поделку.

– Не знаю. Они сами приходят. Просто представляю, что было бы хорошо, и леплю.

К новогоднему утреннику в детском саду готовились особенно тщательно. Дети учили стихи, песни, готовили костюмы. Анна Сергеевна решила поставить сказку "Снежная королева", и роли распределялись на конкурсной основе.

– Кто хочет быть Гердой? – спросила воспитательница.

Несколько девочек подняли руки, включая Лилию.

– Хорошо, давайте все покажете, как Герда ищет Кая.

Девочки по очереди изображали главную героиню. Кто-то просто ходил по сцене и кричал: "Кай! Кай!" Кто-то пытался изобразить слёзы и отчаяние.

Когда очередь дошла до Лилии, она сначала постояла молча, закрыв глаза. Потом медленно пошла по импровизированной сцене, всматриваясь вдаль, протягивая руки, словно пытаясь дотронуться до невидимого друга.

– Кай, – тихо позвала она, – я знаю, ты где-то здесь. Я чувствую твоё сердце. Оно замёрзло, но я его согрею. Потому что настоящая любовь сильнее любого холода.

В группе стало очень тихо. Даже самые непоседливые мальчишки замерли, слушая Лилию.

– И куда бы меня ни завела дорога, – продолжала она, – я не оставлю тебя. Ведь мы же друзья. А друзья не бросают друг друга в беде.

Когда она закончила, несколько секунд в группе царила полная тишина. Потом Анна Сергеевна сказала:

– Лилия, ты будешь Гердой.

После утренника к Лилии подошла мама Кати.

– Лиля, ты так хорошо играла! Прямо как настоящая актриса!

Но Лилия покачала головой:

– Я не играла. Я правда думала о том, как страшно потерять друга. И как важно его найти.

Именно в этом была особенность Лилии – она не изображала чувства, она их действительно переживала. И это делало всё, что она делала, искренним и трогательным.

В детском саду Лилия впервые столкнулась с понятием справедливости и несправедливости. Не все воспитатели были такими понимающими, как Анна Сергеевна. Младшая воспитательница, Галина Петровна, была строгой женщиной, которая считала, что дети должны беспрекословно слушаться взрослых.

Однажды она несправедливо наказала Витю за то, что он якобы разлил краску на стол. На самом деле это сделал другой мальчик, но Витя, как всегда, не смог ничего объяснить из-за своего заикания.

– Стой в углу до вечера! – строго сказала Галина Петровна. – И пусть мама знает, какой ты неаккуратный!

Лилия видела, что произошло на самом деле, и не могла промолчать.

– Галина Петровна, это не Витя разлил краску. Это Серёжа. Я видела.

– Не перечь взрослым, – отрезала воспитательница. – Иди играй.

Но Лилия не отступила:

– Это неправильно. Витя не виноват.

– Ещё слово – и встанешь рядом с ним!

Лилия подумала секунду и решительно сказала:

– Тогда я встану.

Она подошла к Вите и встала рядом с ним у стены. Мальчик удивлённо посмотрел на неё.

– Зачем ты? – прошептал он.

– Потому что мы друзья. А друзья должны быть вместе и в радости, и в беде.

Через несколько минут к ним присоединилась Катя. Потом ещё несколько детей. В конце концов у стены стояла половина группы.

Галина Петровна растерялась. Она не знала, что делать с таким проявлением детской солидарности. К счастью, в группу вошла Анна Сергеевна и быстро разобралась в ситуации.

– Серёжа, подойди ко мне, – тихо сказала она. И мальчик, не выдержав её внимательного взгляда, сознался.

– Галина Петровна, – обратилась Анна Сергеевна к коллеге, – думаю, нам нужно извиниться перед Витей.

Этот случай многому научил Лилию. Она поняла, что взрослые тоже могут ошибаться, и что иногда нужно иметь смелость противостоять несправедливости, даже если это сопряжено с риском.

Весна во дворе детского сада была особенно красивой. Зацвели яблони и вишни, на клумбах появились первые цветы, а в скворечниках, которые дети развешивали зимой, поселились птицы.

Лилия часто сидела на скамейке под цветущей яблоней и наблюдала за жизнью вокруг. Она видела, как муравьи строят свой дом, как пчёлы собирают нектар с цветов, как воробьи учат своих птенцов летать. Всё это казалось ей удивительным и прекрасным.

– О чём ты думаешь? – спросила Катя, присаживаясь рядом.

– О том, как все живут дружно. Муравьи помогают друг другу, пчёлы работают вместе, птицы заботятся о своих детях. А люди иногда ссорятся и обижают друг друга. Почему так?

Катя задумалась. В свои семь лет она уже понимала, что её подруга видит мир как-то особенно, глубже и добрее, чем другие.

– Наверное, потому что люди забывают, что мы все одна большая семья, – предположила она.

– Точно! – обрадовалась Лилия. – Если бы все помнили об этом, никто бы никого не обижал.

В последний день перед переходом в школу Анна Сергеевна устроила для детей прощальный праздник. Каждому ребёнку она подарила маленький подарок и сказала несколько тёплых слов.

Когда очередь дошла до Лилии, воспитательница долго смотрела на неё, а потом сказала:

– Лилия, ты особенная девочка. У тебя большое, доброе сердце и удивительная способность видеть хорошее в людях. Обещай мне, что никогда не потеряешь эту способность.

– Обещаю, – серьёзно ответила Лилия.

– И ещё одно. Когда станешь взрослой, помни – мир нуждается в таких людях, как ты. В тех, кто умеет любить, понимать и прощать.

Лилия кивнула, не до конца понимая глубину этих слов, но чувствуя их важность.

По дороге домой мама спросила:

– Ну как, понравилось тебе в детском саду?

– Очень! – ответила Лилия. – Я поняла, что все дети хорошие. Просто иногда они не знают, как показать свою доброту.

Варвара Михайловна улыбнулась. Её дочка росла удивительным ребёнком – одновременно наивным и мудрым, мягким и сильным, мечтательным и практичным.

Детский сад стал для Лилии первой школой жизни. Здесь она научилась дружить, защищать слабых, противостоять несправедливости, творить и делиться своим творчеством с другими. Здесь она поняла, что мир больше и сложнее, чем её семья, но что и в этом большом мире можно найти своё место, если оставаться собой и не переставать верить в добро.

Катя Морозова осталась её лучшей подругой на всю жизнь. Витя Соколов, преодолев своё заикание, стал успешным логопедом, посвятив жизнь помощи детям с похожими проблемами. Даже Вовка Крылов, повзрослев, стал добрым семьянином и часто вспоминал слова маленькой девочки, которая первой увидела его боль за агрессией.

А Лилия поняла главное – она может влиять на мир вокруг себя, делать его добрее и светлее. Не силой, не криком, не принуждением, а просто оставаясь собой – открытой, любящей, понимающей.

Впереди была школа, новые испытания, новые открытия. Но основа была заложена – крепкая, как семейные корни, и светлая, как бабушкин сад. Маленькая девочка делала первые шаги в большой мир, и этот мир уже становился чуточку лучше от её присутствия в нём.

Глава 4. Школьные открытия.

*7-11 лет*.

Первое сентября 1987 года навсегда врезалось в память Лилии. Она стояла во дворе школы №15, крепко сжимая в руке букет астр, которые утром нарвала в бабушкином саду. Новенькая школьная форма – коричневое платье с белым воротничком и манжетами – была ещё непривычной. Белые банты, которые мама старательно завязала с утра, казались огромными и торжественными.

Вокруг сновали дети, родители, учителя. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то фотографировался. Лилия стояла рядом с мамой и папой и чувствовала смесь волнения, страха и предвкушения чего-то важного и неизвестного.

– Не волнуйся, дорогая, – шепнула мама, поправляя дочке воротничок. – Школа – это замечательно. Ты узнаешь много нового, найдёшь новых друзей.

– А если учительница будет строгая? – тихо спросила Лилия.

– Учителя строги только потому, что хотят научить детей важным вещам, – ответил папа. – Но если ты будешь стараться и быть вежливой, всё будет хорошо.

Елена Владимировна Сорокина встретила свой новый первый класс у входа в здание. Женщина лет тридцати пяти, с каштановыми волосами, собранными в аккуратную причёску, и добрыми серыми глазами, она излучала спокойную уверенность. На её лице играла лёгкая улыбка, и дети, глядя на неё, инстинктивно успокаивались.

– Здравствуйте, мои дорогие первоклассники! – сказала она звонким, но мягким голосом. – Я Елена Владимировна, и я буду вашей первой учительницей. Это очень важная и почётная роль – быть первой учительницей, потому что я буду учить вас читать, писать, считать, дружить и быть хорошими людьми.