Полная версия
Поставь ее на место. Логика мизогинии
• Он позволяет сформировать понимание мизогинии как явления, лишенного таинственности и эпистемологически доступного, в отличие от наивной концепции, где мизогиния рискует стать загадкой – на эпистемологическом, психологическом и метафизическом уровнях.
• Он поможет понять, что мизогиния является естественным и ключевым проявлением патриархальной идеологии, а не относительно маргинальным и не политическим по своей сути феноменом.
• Он позволяет охватить множество вариантов – в том числе и те, что возникают на стыке разных систем угнетения – того, как мизогиния влияет на девочек и женщин в качественном и количественном отношении, по уровню интенсивности, в зависимости от того, как она воспринимается, какое влияние оказывает враждебность, – а также учесть широкий спектр ее агентов и ряд социальных механизмов распространения мизогинии. Мизогиния может также включать в себя сложносоставные формы, когда, скажем, девушка или женщина находится под влиянием различных параллельно существующих форм доминирования мужчин (которые опять же связаны с другими пересекающимися социальными факторами), или если ожидается, что она будет играть несовместимые роли ради того, чтобы одновременно занимать различные социальные позиции.
• Заостряя внимание на враждебных реакциях, с которыми сталкиваются женщины в социальной жизни, мой анализ помогает понять мизогинию как системное социальное явление, а не как глубинные психологические основания для таких реакций: враждебность может и вовсе не иметь никаких оснований в психологии отдельного агента. Недружелюбность, «прохладное отношение» и враждебность по отношению к женщинам со стороны отдельных институтов и социальной среды могут принимать различные формы.
• Он предлагает расширить термин «мизогиния» с учетом недавно возникшего низового семантического активизма, который способствовал появлению более перспективных вариантов употребления термина и в какой-то степени изменению его словарного определения. Также мой анализ помогает объяснить, что есть общего в случаях, которые на первый взгляд кажутся несопоставимыми.
• Он предлагает правдоподобные ответы на многие вопросы о мизогинии, которые представлялись спорными после нескольких недавних ее проявлений.
• Он помогает нам четко разграничить мизогинию и сексизм.
В главе 4 я рассмотрю одну важную содержательную динамику, присущую мизогинии в условиях белого гетеропатриархального порядка в рассматриваемых мною областях. В существующей экономике моральных благ женщины обязаны давать ему, а не просить. И предполагается, что она будет испытывать признательность и благодарность, а не уверенность в своем праве. Особенно это верно в отношении типичных моральных благ, таких как внимание, забота, участливость, уважение, восхищение и воспитание. У этого есть обратная сторона: на пути к получению этих моральных благ он считает себя вправе претендовать на многое, в том числе, похоже, и на жизнь тех, кто больше не готов оказывать ему моральную поддержку, которую он хочет получать. Он может действительно любить и ценить ее – за то, что она есть, – но все-таки слишком условно, не за ее личные качества (что бы ни подразумевалось под этим), а за ожидаемое от нее доброжелательное отношение к нему.
Затем в главе 5 я остановлюсь на популярном конкурирующем подходе, с помощью которого некоторые объясняют мизогинию, и поспорю с ним. Этот подход можно обозначить как «бесчеловечность человека к человеку», а в нашем случае – к женщине. Согласно этому подходу, психологический источник мизогинии коренится в неспособности воспринимать женщину как полноценного человека. Этот взгляд я называю «гуманизмом». Я утверждаю, что зачастую проблема вовсе не в том, что женщину не воспринимают как человека, но, наоборот, ее человечность, когда она обращена к неправильным людям, неправильным образом и с неправильным настроем в его представлении становится проблематичной. Поэтому вместо того, чтобы рассуждать в категориях противопоставления тех, кого признают людьми, и тех, кого воспринимают как недолюдей или лишенных сознания объектов, нам стоит всерьез осмыслить другое противопоставление, заложенное в идиоме, бесчеловечность к человеку. Женщина, будучи включенной в динамику «дающий/принимающий», которая будет рассмотрена в главе 4, это не просто человек – но человек дающий. Поэтому своей человечностью она может быть обязана другим людям, а ее ценность зависит от ее готовности предоставлять им моральные блага: жизнь, любовь, удовольствие, воспитание, пропитание и комфорт, само существование. Это объясняет, почему, зачастую прекрасно понимая, что у нее есть собственное сознание, ее наказывают жестоким и бесчеловечным образом, когда оказывается, что это сознание обращено неправильным образом к неправильным вещам и людям – в том числе к ней самой и другим женщинам.
В оставшейся части книги я в основном буду рассматривать присущие мизогинии и (на мой взгляд) оставленные без должного внимания предубеждения, ее источники, методы и обеспечительные/самомаскируемые механизмы. Я полагаю, они находят отражение в таких культурных продуктах, как моральные нарративы, социальные сценарии, художественные работы, модели совместной деятельности и испытывают фоновое влияние динамики дающий/принимающий.
Глава 6 посвящена оправдательным нарративам, которые так выгодны сверхпривилегированным мужчинам. Также я буду говорить о переносе сочувствия с пострадавших женщин на их обидчиков-мужчин, явлении, которое я называю «химпатией». Я рассмотрю дело серийного насильника, нападавшего на чернокожих женщин в Оклахоме – случай, который, по сравнению с широко обсуждаемыми убийствами в Айла-Висте, получил гораздо меньшее освещение в прессе. Он делал ставку на то, что женщины не будут заявлять на него в полицию, а если и будут, им не удастся привлечь его к ответственности – ведь он сам был полицейским. Это был хитрый ход, но его расчеты не оправдались, и ему не удалось избежать наказания. Приведенный пример многое говорит о мизогинуар (misogynoir) в Америке. Термин мизогинуар, который кажется очень подходящим, ввела Мойя Бейли (Bailey 2014) для обозначения пересечения мизогинии и расизма в отношении чернокожего населения.
В главе 7 я рассмотрю еще одно предсказуемое последствие того, что привилегированные женщины занимают социальное положение морально «дающих»: жертвы мизогинии и мужской агрессии испытывают враждебность и подозрительность, исходящие от ее не менее привилегированных коллег-мужчин. Но если она становится жертвой небелых мужчин, доминирующих на определенных территориях и представляющих угрозу превосходству белых мужчин, можно наблюдать обратную ситуацию – сочувствие к жертве. Подобные нарративы закрепляют за их субъектами роль жертвы, помещая ее в зону нашего морального внимания, локус заботы, беспокойства, сочувствия и внимательности. В этом случае используются механизмы не мизогинии, а расизма, но и те и другие поддерживают норму, согласно которой женщина, особенно цветная, должна оказывать внимание другим, но не требовать его сама.
Наконец, в главе 8 я применяю свою теорию, чтобы объяснить причины поражения Хиллари Клинтон на президентских выборах в 2016 году. Этот пример проливает свет на типичную ситуацию, когда мизогиния зачастую бывает направлена на женщин, которые вторгаются на территории, исторически закрепленные за мужчиной, и угрожают лишить его чего-то: тогда этим женщинам указывают на их способности «дающих». При этом может происходить, например, превращение проблемы общественной, частью которой она является, в исключительно ее проблему; и когда эта проблема преподносится как личная, ее намерения и поведение начинают описываться таким образом, чтобы утвердить правильность позиций ее соперника, который достоин получения всех трофеев в условиях, когда их количество ограниченно. Так благосостояние превращается в алчность, амбиции называют хищничеством, победы приравнивают к краже, а умолчания становятся замалчиванием.
Такого рода подмена понятий достаточно распространена, но это не свидетельствует о правильности выводов; в действительности, судя по всему, эти выводы не будут следовать из посылок. Умолчания могут быть следствием небрежности и быть оскорбительными. Но они также могут проистекать из нравственной и эпистемически здоровой скромности, которая подразумевает принятие того, что ты являешься лишь одним из членов общества, состоящего из тех, кто способен выносить моральные суждения и действовать в соответствии с ними. И даже в тех случаях, когда таким сообществам не хватает разнообразия, а в случае с философией такая ситуация не редкость, есть пределы того, на что ты можешь повлиять своими силами. Но и такой вклад может быть значимым.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Переиздано в: MacKinnon 2006. Цитата, которой открывается текст, представляет собой последнюю строку этой работы.
2
Я временно выношу за скобки вопросы, касающиеся детей в целом, а также небинарных персон – не потому, что проблемы (ненадлежащего) обращения с ними не являются крайне важными, а потому, что они сопряжены с проблемами, поиск решения которых не связан напрямую с моими текущими задачами.
3
В этой книге я сосредоточусь преимущественно на контекстах этих стран, отчасти потому, что именно в них подобные феномены часто либо отрицаются, либо воспринимаются как труднообъяснимые. Это также те контексты, где я обладаю необходимым внутренним знанием, поскольку меня будут интересовать господствующие культурные нарративы и выявление устойчивых моделей. Я подробнее остановлюсь на этом во введении.
4
Не претендуя на полноту, приведу лишь несколько примеров из обширной феминистской литературы по этим темам: исследования Энн Э. Кадд (Cudd 1990) и Сьюзан Дж. Брайсон (Brison 2002; 2006; 2008; 2014) о сексуальном насилии; работы Кимберли Креншоу (Crenshaw 1991; 1993; 1997; 2012) о насилии в отношении цветных женщин и концепции интерсекциональности; труды Рэй Лэнгтон (Langton 2009), Ишани Майтры (Maitra 2009), Майтры в соавторстве с Мэри Кейт Макгоуэн (Maitra and McGowan 2010) и Нэнси Бауэр (Bauer 2015) о сексуальной объективации и порнографии, а также об обезмолвливании и дискурсе подчинения; тексты Кристи Дотсон (Dotson 2011; 2012; 2014) и Миранды Фрикер (Fricker 2007) об эпистемическом угнетении и несправедливости; труды Линн Тиррелл (Tirrell 2012) и Ребекки Куклы (Kukla 2014) о дискурсивных практиках, способствующих насилию и угнетению; работы Лорен Эшвелл (Ashwell 2016) о гендерно маркированных оскорблениях. А также классические тексты об угнетении, сексизме, привилегиях Мэрилин Фрай (Frye 1983), Пегги Макинтош (McIntosh 1998) и Патрисии Хилл Коллинз (Hill Collins [1990] 2000) и предложенная последней концепция «контролирующих образов». Вновь подчеркну, что это лишь малая часть текстов, проливающих свет на некоторые понятия и феномены, тесно – и наиболее очевидно – связанные с мизогинией. Далее в связи с другими вопросами будут упомянуты и другие работы. См. также мою библиографию с многочисленными трудами феминистских исследовательниц и теоретиков критической расовой теории, которые повлияли на меня и вдохновляли на этом пути.
5
Я считаю необходимым учитывать возможность того, что девушки и женщины, находящиеся в ином социальном положении, например, сталкивающиеся с множественными пересекающимися и усиливающими друг друга системами угнетения, а также такими материальными условиями, как бедность и бездомность, могут подвергаться несправедливости, которую корректнее описывать как дегуманизацию. Это один из многих аспектов мизогинии, в обсуждении которых я не чувствую себя достаточно компетентной. Но я надеюсь, что общая структура для теоретического осмысления мизогинии, которую я разрабатываю (и называю ее «логикой», в отличие от ее субстанциональной природы), оставляет место для других голосов и других исследователей, которые справятся лучше, чем я. Разумеется, я не считаю эти вопросы менее важными, чем те, которые я надеюсь прояснить, – часто совсем наоборот. Однако эти вопросы, как я постараюсь показать во введении, неразрывно связаны между собой.
6
Вопрос о том, должны ли они быть настолько ограничены, если не брать в расчет антропоморфизацию, требует отдельного рассмотрения. Хотя любопытно поразмыслить о том, что именно испытываешь, когда твой любимый корги (к примеру) гонится за белкой и не откликается на зов, тем самым заставляя беспокоиться о его безопасности. «Моральное разочарование» звучит несколько неточно, но это, вероятно, ближайший аналог, который мне удалось найти в литературе для описания такого рода совершенно не предполагающего наказания, но все же нормативно окрашенного беспокойства; см. обсуждение этого вопроса у Фрикер (Fricker 2007, ch. 4, sect. 2).
7
Некоторые материалы этой книги были ранее опубликованы в New York Times (части главы 5); Boston Review (части главы 3); Huffington Post (части глав 4, 6 и 8); и Social Theory and Practice (глава 5 является переработанным вариантом моей статьи «Гуманизм: критика», 2016). Остальные материалы публикуются впервые, хотя черновой вариант работы, из которого выросли первые две главы, уже несколько лет находится в открытом доступе на моем веб-сайте и странице на www.academia.edu.
8
Lux Alptraum, «bell hooks on the State of Feminism and How to Move Forward under Trump: BUST Interview», Bust, February 21, 2017, https://bust.com/the-road-ahead-bell-hooks/.
9
В то время как такой тип удушения (choking) сопряжен с нарушением проходимости дыхательных путей – (человек может подавиться инородным объектом, например кусочком пищи), странгуляцию вызывает внешнее давление на гортань, которое «приводит к одному из ряда последствий: блокировке сонных артерий (нарушению поступления кислорода в мозг); прекращению кровотока в яремных венах (предотвращению оттока обескислороженной крови от мозга); перекрытию дыхательных путей, лишающему жертву возможности дышать» (Turkel, 2008). Требуется совсем небольшая сила (около 4,5 килограммов), чтобы передавить сонную артерию, и человек может потерять сознание в считаные секунды; смерть мозга наступает в течение нескольких минут. Для сравнения: чтобы открыть банку содовой, потребуется приложить силу, практически вдвое большую (около 9 килограммов). «Strangulation: The Hidden Risk of Lethality», The International Association of Chiefs of Police, http://www.theiacp.org/Portals/0/documents/pdfs/VAW_IACPStrangulation.pdf.
10
«Deputies: Palm Harbor Man Used Metal Leash to Choke Elderly Woman Walking Her Dog», WFLA News Channel, April 14, 2017, https://web.archive.org/web/20170426010414/https://www.wfla.com/2017/04/14/deputies-palm-harbor-man-chokes-elderly-woman-walking-her-dog-with-metal-leash/.
11
Мальчики иногда тоже практикуют странгуляцию, однако нет данных о том, насколько широко такие практики распространены (как в абсолютных показателях, так и относительно общего количества детей). В недавно вышедшем на HBO сериале «Большая маленькая ложь» (2017) сюжет строится вокруг вымышленного случая: девочка обвиняет своего одноклассника в том, что он душил ее руками, и от сдавливания на шее остались видимые следы. Мальчик это отрицает. По мере развития сюжета мы узнаем, действительно ли он причастен к этому происшествию, и если да, то почему он так поступил? А если нет – кто настоящий виновник? И в таком случае почему, когда девочку попросили опознать нападавшего, она указала на мальчика, ложно обвинив его?
Среди моих знакомых велись дискуссии, действительно ли мог ребенок, первоклассник, так поступить со своим сверстником. Я утверждала, что это возможно. Это произошло и со мной, когда мне было пять лет. Разница лишь в том, что мой одноклассник использовал кусок вязальной нитки, который технически можно отнести к средствам связывания. После того как я пришла в себя, мне сказали, что ему было трудно принять, что он занял второе место после меня в конкурсе на знание орфографии.
12
Чтобы быть предельно честной по отношении к движению #NotAllMen, я должна заметить, что подобные утверждения, будучи «обобщениями», могут быть истолкованы как угодно, что действительно сбивает с толку. Я постараюсь избегать подобных утверждений, если только то, как их следует понимать, не будет явно следовать из контекста.
13
Если быть точной, Дотсон определяет «свидетельское заглушение» как «обрывание собственных свидетельских показаний, чтобы удостовериться в том, что они содержат только ту информацию, для оценки которой аудитория достаточно подготовлена. Есть три фактора, которые позволяют выявить, что имело место заглушение при коммуникации свидетеля с аудиторией: 1) показания должны содержать информацию, разглашение которой сопряжено с риском или опасностью; 2) аудитория должна демонстрировать некомпетентность при оценке показаний выступающего; 3) некомпетентность должна быть следствием «злостного невежества» (Dotson 2011, 249).
14
См. также: Fricker 2007 об одной из форм эпистемологической несправедливости, называемой «свидетельской несправедливостью». Полезный обзор литературы по теме эпистемологической несправедливости в целом см. в: McKinnon 2016. Позже, в главе 6, в этой связи я также буду опираться на работы: Medina2011, 2012; Pohlhaus Jr.2012 и Dotson and Gilbert 2014.
15
David A. Fahrenthold, «Trump Recorded Having Extremely Lewd Conversation about Women in 2005», Washington Post, October 8, 2016, https://www.washingtonpost.com/politics/trump-recorded-having-extremely-lewd-conversation-about-women-in-2005/2016/10/07/3b9ce776–8cb4–11e6-bf8a-3d26847eeed4_story.html.
16
Я рассматриваю и иные подобные случаи (Manne 2017), в которых, как и в описанном здесь, девушка помогала раздеть себя, приподнимая бедра, не сопротивляясь происходящему – «чтобы все, что с ней делают, делалось, так сказать, вдали от нее» (Coetzee 1999, 23; Кутзее 2001, 37), – и предлагаю объяснения подобных ситуаций. Я хотела бы понять, что подразумевается под этой отдаленностью – дистанция в пространстве, во времени, или и то и другое? Девушка как будто проецирует себя в будущее, стремясь ускорить наступление момента, когда она сможет вырваться из когтей обидчика, ускользнуть из лап хищника. И она не противится ему; дает свое согласие.
17
Можно предположить, что письмо было написано под диктовку, но прежде чем сделать такой вывод, стоит принять во внимание ее многократные попытки договориться о личной встрече с сенаторами и то, какое потрясение, кажущееся искренним, она испытала, когда стало известно, что запись всплыла.
18
Важное обсуждение того, как понятие политического «союзника» может быть прикрытием для газлайтинга, а затем и свидетельской несправедливости см. в: McKinnon 2017.
19
Учитывая возможные ожидания, мне следует оговориться, что в этой книге я не буду отвечать на антропологический вопрос о причинах возникновения мизогинии – и того, почему она сохраняется на протяжении веков в различных культурах и регионах.
20
Перевод изменен. – Прим. пер.
21
См. выдержки из беседы Креншоу, состоявшейся по итогам выборов, с шестнадцатью ведущими сторонниками концепции социальной справедливости, которые предложили интересный взгляд на эту и ряд других проблем: Crenshaw et al. 2016.
22
Копию полицейского отчета, на который Голд и Бреснахэн ссылаются в статье для Politico (Gold and Bresnahan 2016), можно найти по приведенной ниже ссылке. Все приведенные выше подробности взяты из рукописного текста отчета (то есть они приводятся практически без изменений, с небольшой синтаксической и несущественной стилистической правкой, появившейся в результате моей расшифровки записей полицейского): http://www.politico.com/f/?id=00000156-c3f8-dd14-abfe-fbfbbe310001.