книга без названия [The Untitled Book]

Я передал ему электронный носитель с сообщением руководству, и условился об инструкциях для агентов сопровождения, в частности о том, что в машине прикрытия должен быть мотоцикл. Неприятной новостью стало то, что слежку за мной вели ливийцы, а обстоятельства компрометации операции пока не были установлены.

Вслух мы обсуждали только легальную часть программы.

– Я расскажу о нашей программе, а ты меня поправишь, если что не так. Мы выезжаем в 21:00 в Сиву. Ориентировочно по нулям мы там, в доме твоего приятеля. Кстати, как его зовут?.. – Я вопросительно взглянул на Мориса.

– Абу-Джамаль Али ибн Ислам аль-Шарк. Вот контакты. – Морис протянул мне вдвое сложенный листок.

– Имя мудреное, но поскольку у него ученая степень по экономике, можете называть его просто доктор Али.

– Ночуем у него? – Морис утвердительно кивнул головой – И рано утром, полагаю часиков в пять, мы загружаем машины и выезжаем в пустыню. Кстати, ты обещал предоставить мне наш маршрут.

– Пожалуйста. – Морис протянул мне бумажную карту. – В пустыне не стоит доверять свою жизнь электронике.

– А куда мы едем?

– К Пещере Пловцов. Ты наверняка знаешь, что это одна из важнейших археологических находок в арабском мире. По дороге сможете делать привалы и посмотреть ряд других достопримечательностей. В общей сложности вам предстоит проехать более тысячи километров. На карте все обозначено. Кроме того, через друзей я подобрал вам двух сопровождающих. Их рекомендовали как знатоков этого маршрута. Уверен, после такой поездки, твои приятели перестанут считать пустыню большой песочницей. И не выпучивай глаза, я это сам слышал от одного из них в баре.

– Да, пьют они много… Ладно. Провизию и горючее для нас подготовил твой друг. Медикаменты собрал я. Средства связи привезли ребята. Туда и обратно у нас займет, наверное, двое суток. Вернемся послезавтра.

– Окей! Но если захотите, сможете на обратном пути снова заехать в Сиву. У другого моего приятеля там ферма по разведению верблюдов. А еще, он, возможно, организует вам посещение островов и крепости Шали. Это, на мой вкус, интереснее, чем мотаться по пустыне.

– Чудесно. Я, пожалуй, пойду, навещу мальчиков. Их пора приводить в чувство.

– Удачи… В девять, я спущусь вас проводить, и познакомлю с шерпами.

– 6

Кайла я нашел у бассейна. На этот раз вся его двухметровая братия качков была в полном составе, и без девиц. Двое, как на тренировке, нарезали брассом от стенки до стенки.

Я подошел к группе, когда из воды вылезал Андроид – бледнокожий и конопатый блондин с рыбьими глазами. Не знаю его имени, поскольку оперативники обращались друг к другу только по кличкам. Если б не темная радужка, я посчитал бы его альбиносом. Кайл комком бросил в него полотенце, Андроид ловко поймал его одной рукой и ответил: «Спасибо, сэр!»

Следом на бортик поднялся Крыс – узколицый светловолосый и загорелый молодой парень, с голубыми глазами. Он производил ошибочное впечатление тормоза, а в действительности у него была великолепная реакция.

Группа расположилась полукругом, на углу бассейна. Кайл встал спиной к стене, Андроид елозил полотенцем по волосам, Шило присел на корточки, Штурман и мокрый Крыс полулежали в шезлонгах. Сначала в глаза бросилась внешняя похожесть Штурмана и Крыса, которая подчеркивалась их одинаковыми позами. А потом я заметил однотипность лиц и фигур Кайла и Шило.

Все четверо были высокими и широкоплечими, с короткими стрижками. Двое – светловолосые с голубыми глазами, а Кайл и Шило – брюнеты с карими глазами, выглядевшие более брутально.

Каждая пара этих ребят вполне могла представляться братьями. А может они ими и были? У нас не принято задавать такие вопросы, особенно во время операции. Помнится в самом начале службы, во время одного из первых заданий, я начал заигрывать с девушкой из экспертной группы. Спросил сколько ей лет, откуда родом… Ответ я так и не получил, зато потом целый месяц писал рапорты с объяснениями о том: “зачем мне понадобилась эта информация?”.

С той стервой мы пересекались на заданиях еще несколько раз. Я не напоминал ей ее стукачество, но, когда она забыла в номере отеля пробы, сдал ее без малейших колебаний. Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой.

– Ну что, готовы? – Мой вопрос был риторический, но в ответ раздалось нестройное мычание, призванное подтвердить готовность. – Тогда запоминайте.

Далее, минут за пять я обрисовал им маршрут передвижения до первой контрольной точки и сопутствующие обстоятельства. Дальнейший ход операции им пока знать было необязательно. – Как разбиваемся на машины?

– К тебе в машину сядут Штурман и Андроид. Остальные ко мне. Арабов пополам. – Предложил Кайл.

Я кивнул. – Все свободны до без четверти девять. Встречаемся в холле, с вещами. Номера оплачены. …Кайл, пожалуйста, задержись еще на минутку.

Ребята неспешно собрали свои вещи и пошли на выход. Кайл проводил их взглядом, и обернулся ко мне. – Есть проблемы?

– Почти угадал. Были. Теперь только сложности.

Мы вышли во дворик, и я продолжил:

– В первой точке мы разделимся. Ты и двое твоих – со мной. Остальные поедут в Ливию – отвлекать внимание. Через час, бросят одну машину, а на второй вернутся в Египет. Пусть выглядит так, будто операция сорвалась. Оружие и спецсвязь им не давать.

Подумав, я добавил:

– У нас на хвосте ливийцы. Рано или поздно нам предстоит познакомиться. Поэтому двоих, что поедут с нами, отбирай очень тщательно. Позже к нам присоединится агент. За его жизнь ты отвечаешь лично. Этот приказ я после начала операции повторю перед твоей командой, для того чтобы не было никаких иллюзий относительно его серьезности. Могут убить любого из нас. Ты можешь убить любого, и меня в том числе. Но агент должен быть доставлен в целости и сохранности. За это ты отвечаешь лично.

Все это время Кайл слушал меня молча, а когда я закончил, улыбнулся и отрезал – Есть, сэр!

– 7

В условленное время все наши находились у ресепшн. Крыс спал сидя на диванчике. Штурман тут же рядом листал какой-то журнал, облокотившись на его плечо. Остальные о чем-то трепались вполголоса, возле пальмы.

Глядя на них, у меня складывалось ощущение, что в их мировосприятии предстоящее мероприятие предстает обычной рутиной.

Подошел Морис, парни поздоровались. Крыс приоткрыл правый глаз, и тоже кивнул Морису.

– Друзья мои, вам предстоит увлекательнейшая поездка. – С энтузиазмом объявил Морис. – У входа вас ожидают два сопровождающих, из местных: Асад и Шахир. Они братья. Английский знают не очень, зато пустыню как свой двор. – Дальше следовало описание нашего якобы туристического маршрута, в обрамлении исторического экскурса. Все это Морис произнес за пару минут, достаточно громко и отчетливо, как профессиональный экскурсовод.

– Прошу на выход! – Пригласил Морис, после вопросительно взглянув на ресепшиониста, мол «остались ли вопросы к постояльцам?» До этого внимательно слушавший его служащий, ответил вежливой улыбкой и развел руками.

Мы подошли к машинам, в них сидели братья. Увидев нас, они выскочили навстречу, изъявляя всем своим видом готовность помочь. Кайл коротко распорядился сумками. Так же быстро по машинам распределились и оперативники, оставив мне заднее правое место во втором внедорожнике.

Я повернулся к Морису. Его лицо не выражало никаких чувств, но в застывших чертах угадывалось скрытое напряжение.

Именно в этот момент в меня вселилась невероятная тревога, ранее мне незнакомая. Мы пожали друг другу руки, как в схватке по армрестлингу. Эта давняя наша привычка, уж и не помню, когда появившаяся. Мы всегда так прощались перед делом.

Я почувствовал дрожь в руке Мориса, значит и он, бесчувственный железный человек, был чем-то очень обеспокоен. Да уж! “Оптимистичное” получилось прощание, хорошо, что он хотя бы улыбнулся мне напоследок. Именно таким я и запомнил Мориса.

Пара обшарпанных машин с водителями – арабами и пассажирами – аджнаби, отъехала от отеля. Что в этом странного? Ничего. Только с парковки вслед за ними устремились еще три машины. Причем среди них нет машины прикрытия. Хорошее начало! Похоже, что скучно не будет.

Штурман сидит на переднем пассажирском сидении моего борта. Он профи, я не заметил, когда, но он перенастроил правое зеркало, и теперь ему было видно все происходящее сзади. Пол оборота ко мне и вопросительный взгляд, но я никак не могу прокомментировать происходящее, только пожимаю плечами. А вот Шахир похоже ничего не заметил и спокойно ведет машину, используя левую руку вроде палочки регулировщика или поворотников.

Мы быстро выбираемся по двадцать шестому шоссе на окраину города, улицы здесь почти не освещены. Асад заметно прибавляет скорость, но Шахир крепко сидит у него на хвосте, видимо для братьев парная езда привычное занятие.

Закончился город, слева остался аэропорт, успокоившийся в ночи, и мы уже на трассе к Сиве. Еще минут пятнадцать вдоль дороги мелькают разрозненные поселения, но и они остаются позади.

Штурман внешне расслаблен, но по повороту его головы я догадываюсь, что он непрерывно смотрит в зеркало. Я не веду наблюдение, поскольку слежка для меня уже является фактом, а наличие прикрытия я проверю в Сиве. Оно потребуется, пока мы будем спать, и когда начнутся игры с разменом машин, а сейчас от него пользы не будет.

Заранее предполагая слежку, я просил Мориса проинструктировать людей из прикрытия так, чтобы до Сивы они всегда держались за следопытами, не влезая, между нами. Сейчас отсекать слежку не имеет смысла, да и нас вести незачем – место начала операции известно.

Мы пересекли развязку с международным береговым шоссе и железную дорогу, взгляду открылся бескрайний простор пустыни под звездным небом. Сразу пропало ощущение скорости и времени. Штурман внимательно следит за обстановкой, а Андроид похоже уснул.

В темноте разобрать что-либо невозможно. Я хлопаю Штурмана по плечу – Буду спать, если что – разбуди. – Он кивает, и я отключаюсь.

Сработал виброзвонок, я его ставил на 23:00. По моим расчетам, минут через пятнадцать – двадцать мы должны въехать в Сиву. В салоне по-прежнему молчание, Штурман, видимо услышав звонок, обернулся ко мне – Уже скоро. Меньше получаса осталось. – Я благодарно улыбнулся, размял шею, потянулся… Сухость и резь в глазах мешали рассмотреть дорогу. Но через несколько минут я уже начал различать вдали огоньки поселений.

Ферма доктора Али находилась на окраине Сивы. Проехав местный аэропорт, не доезжая до городской черты, мы свернули на шоссе в сторону оазиса Бахария, и через несколько минут уже стучались к нему в дом.

Нас встретил немолодой высокий смуглолицый мужчина. Отсутствие полноты, характерной для арабов его возраста, и умеренный темперамент выдавали в нем инородца. По всей видимости он был ассирийцем или курдом. Процедура знакомства не заняла много времени, вслед за этим доктор Али поинтересовался у нас : хотим ли мы помыться и поужинать с дороги и когда собираемся спать?

Получив отрицательные ответы на первые два вопроса, а на третий – немедля, – он не стал дальше демонстрировать восточное гостеприимство, а проводил в дальний конец дома, где нас ждали две совмещенные комнаты с уже подготовленными кроватями. Хозяин дома показал нам наши апартаменты, и увел Асада с Шахиром дальше.

За все это время я не заметил ни одного человека из прислуги, видимо и об это позаботился доктор Али, желая избежать лишнего внимания.

Все быстро улеглись, только я еще копался со связью, и Крыс экипировался для патрулирования в арабское одеяние. Поверх термокостюма, он накинул соуб (белую рубашку до-полу), а на голову – ихрам с игалем (платок опоясанный жгутом).

Передав распоряжения прикрытию, и получив от них подтверждение, я тоже лег, и тут же отключился. Сон был недолгий и беспокойный. Периодически приходили сообщения от прикрытия, информирующие о перемещении слежки непосредственно возле дома. Через два часа произошла смена караула, Крыса заменил Штурман.

Под утро все успокоилось, но уже было пора вставать.

– 8

Подъем был назначен на половину пятого. В пять утра после непродолжительного умывания и туалета все собрались во дворе, возле машин.

С доктором Али мы попрощались в доме, и на улицу он не вышел. Вводную оперативникам давал Кайл. Его команда все понимала с полуслова. Такая слаженность нарабатывается в боевых операциях, а не на тренировках. Очевидно, эта операция была для них далеко не первой. Интересно в Африке они тоже были вместе?

За рулем арабов сменили Андроид и Шило. Главное, чтобы парни не перестарались, демонстрируя навыки экстремального вождения. Прикрытие ушло вперед всего полутора часами ранее, а им еще предстояло подготовить сюрприз следопытам.

Наши машины выскочили на шоссе практически одновременно. Пока Андроид и Шило толкались, создавая иллюзию соревнования, наша машина вырвалась вперед. Шило плотно, сел нам на хвост, закрывая задний обзор, и мне оставалось только надеяться на наблюдательность Кайла.

Слева вдоль шоссе замелькали пальмы, значит скоро должен был показаться поворот на Сиву. На развязке с легким заносом по виражу влево мы ушли в сторону Сивы. Ненадолго появился задний обзор, и я начал пристально вглядываться, пытаясь различить машины слежки.

Мне удалось разглядеть одну машину, которая находилась на значительном удалении. Но ни марку, ни даже цвет определить не удалось. Значит они будут избегать визуального контакта. Что ж, так даже лучше.

Въехав в Сиву, парни резко сбросили скорость, практически до шестидесяти километров в час, и наша колонна поплелась к югу по спящим улицам этого древнего города.

Справа осталась старая крепость, смахивающая на замок из песка, выскобленный ветром. Дома из песчаника, неопределимого возраста, пальмы, национальная атрибутика… Все это перемежалось немногочисленными современными постройками, в основном магазинами. Как железный зуб в этом ряду торчала заправка, какого-то местного “Ойла”. Мы разбудили заправщика, он не приходя в сознание сцедил нам топливо до полных баков, и рассчитал, не забыв добавить чаевые. Несколько минут, и мы уже на южной окраине Сивы. Прощай цивилизация, здравствуй пустыня.

– 9

Асфальт еще просматривался, но он уже все больше был заметен песком. Постепенно ориентиром дороги становились только следы колес. Мы проехали между двумя одинокими домами, похожими друг на друга как близнецы, за ними уже не наблюдалось ничего рукотворного. Видимо где-то здесь и кончилась дорога. Штурман включил навигатор. На экране была видна только координатная сетка с маркерами. Штурман связался по рации со второй машиной.

– Вождь, через километр заканчивается плато, и мы съезжаем на песочек. Предлагаю остановиться и сделать старт заезда.

– Принято. – Откликнулся Кайл.

Мы вышли из машин, размялись. Шило и Андроид снизили давление в шинах для езды по песку. Кайл еще раз обсудил с оперативниками маршрут, контрольные точки и связь, затем отозвал в сторону Шило, и видимо поставил ему ливийскую задачу. Я тем временем болтал с братьями о погоде. С ней нам повезло. Еще не задул хамсин – сильный ветер, непрерывно, почти два месяца, несущий песок из пустыни, и летний зной не стал невыносимым.

Все вернулись к машинам, но я попросил Кайла задержаться.

– Вождь, после того как группа прикрытия выполнит задачу, она нам больше не понадобится, и вернется домой. Но я хотел бы забрать их машину.

– А как они доберутся, пешком что ли? И чем тебя не устраивают эти? – Он махнул рукой в сторону наших машин.

– У них есть мотоцикл. А вторую группу я хочу отправить сразу в Ливию на обеих машинах. Им лучше не видеть на чем мы поедем дальше.

Подумав, он согласился, и уточнил наши дальнейшие действия: – Я буду на второй позиции. Скорее всего, нас будут отслеживать визуально. Следовательно, вам придется уйти в сторону, и дождаться ликвидации хвоста. Если что-то пойдет не так добивать придется вам, мы не успеем сориентироваться. Машину заберем и разделимся раньше. Ты прав.

– Сейчас без четверти шесть, не позднее одиннадцати мы должны быть в первой контрольной точке. Поехали!

– 10

Через час езды тело ныло от тряски. Мы двигались вдоль границы с Ливией, то по песку, то по каменистым плато.

На ровных участках, где были видны следы машин, парни разгонялись до ста двадцати, но это был предел. На высоких скоростях по песку, машину несло как плохо управляемый катер. Иногда приходилось прорезать цепь барханов. Тормозить нельзя – увязнешь в рыхлом песке. В такие моменты машина порой отрывалась от земли.

Пока мы шли с опережением графика, сказывался соревновательный дух. По договоренности, первые пятьдесят километров Шило и Андроид устроили реальное ралли, а потом машина Кайла пристроилась нам в хвост.

Каждые четверть часа Штурман связывался с Кайлом. Их пустая болтовня служила только одной цели – подтверждению канала связи. В какой-то момент меня сморило, то ли от их монотонного трепа, то ли от духоты в салоне "Сафари". Я прикрыл глаза и отключился. Проснулся от резкого броска и хлесткой ругани Андроида. Шахир тоже произнес несколько слов, больше похожих на молитву. На часах было без пятнадцати восемь. Наступала кульминация первого этапа.

Тронув за плечо Андроида, я показал ему рукой, что нужно ускориться, а сам стал выглядывать удобное место для того, чтобы уйти в сторону с маршрута. Штурман условленной фразой дал понять Кайлу об увеличении дистанции. Где-то через полчаса впереди слева обозначился подходящий бархан – или скорее высокий холм. Не доезжая до него несколько сот метров, мы остановились. Шахир вытащил из багажника сетчатый трал, пристегнул его к фаркопу, и мы на малой скорости, заметая свой след, двинулись за обратную сторону холма.

Наблюдателем остался я, накрывшись маскировочной накидкой, прильнул к биноклю, предварительно убедившись, что его стекла не бликуют.

Штурман вышел на связь, обозначив нашу готовность пропустить караван. Томительное ожидание длилось недолго, спустя не более двух минут начал прослушиваться двигатель “Круизера”. Через несколько секунд он пролетел мимо нас на предельной скорости.

Далее на расстоянии прямой видимости прошла пара внедорожников слежки. Мы выждали четверть часа и устремились им вслед. Через десяток километров парни из прикрытия организовали засаду и Кайл привел слежку прямо к ней.

Сначала были слышны взрывы, а затем короткие автоматные очереди. К тому времени, как мы подъехали, все уже было кончено. Два араба, сурового вида стояли у своей машины, а посреди узкого плато дымились исковерканные джипы слежки.

Первая машина лежала на крыше со следами подрыва на мине, а последнюю сняли с пробега из гранатомета, разворотив ей левый борт. Ужасный вид машин – оторванное колесо и пробитое днище у первой, развороченные двери и крыша у второй, не оставлял сомнений относительно судьбы ливийских следопытов. В воздухе чувствовался смрадный запах горелой человеческой плоти. Какие-то ошметки валялись в радиусе десятка метров. Но самое удивительное, что два тела, добитые из автоматов, лежали на большом удалении от центра событий. Невероятно, как им удалось выжить во время подрывов и сохранить подвижность.

Все погибшие были в гражданском, но оборудование машин и оружие не оставляли сомнений в их целях.

Разговор был не долгим. Парни из прикрытия, под пристальным взглядом Шахира, отдали ключи от своего старого “Джипа” Штурману, предварительно выгрузив мотоцикл и две лопаты. Им еще предстояло замаскировать следы своей атаки. Штурман недолго поковырялся в новом имуществе и махнул нам рукой, в знак готовности, мы двинулись дальше. Через пару километров нас ждал Кайл с товарищами.

– 11

До первой контрольной точки оставалось не больше пяти километров, когда я дал команду остановиться. Пришло время разделиться, чтобы ливийская группа не знала на каких машинах поедем мы. Меньшая осведомленность для всех лучше.

Кайл разделил свою команду, “Крузер” и “Сафари” отходили ливийской группе – Шило и Штурману, а нам следовало грузиться в “Джип”.

Шахир выглядел встревоженным и категорически отказывался ехать в Ливию. После горячего спора с братом, Асад занял его место. Я не стал возражать – в основной фазе операции он был нужен только в качестве переводчика и сменного водителя, а также на случай непредвиденных обстоятельств. Асад хотел уберечь брата, но, как оказалось, зря.

Парни Кайла обнялись, пожелав друг другу удачи. Я вгляделся в их лица, но и в этот момент не увидел беспокойства или напряжения. Вторая группа отправилась через границу Ливии в сторону Эль-Джауф, отвлекая внимание и путая слежку. По соображениям секретности мы не сообщали им наши дальнейшие действия.

Через четверть часа мы добрались до первой контрольной точки “25х25” и расконсервировали машины Мориса. Они были практически копией предыдущих, и с такими же номерными знаками – профессиональный юмор Мориса. Это поддерживало легенду, что туристы продолжают свой маршрут. На часах была половина одиннадцатого. Мы опережали график.

Кайл наладил спецсвязь с Цессной. Пилот, известный мне под именем Джек Джонсон, ответил незамедлительно, но выслушав новый план надолго замолчал. Мне оставалось только предполагать, насколько он был обескуражен.

– 12

Во время подготовки операции, Морис предоставил мне доступ к досье нескольких пилотов. Я выбрал Джека Джонсона, за его профессионализм и решительность. Побитый годами мужчина, он всю свою долгую жизнь провел возле самолетов.

Его отец работал на региональную авиационную компанию, специализирующуюся на сельскохозяйственных работах. В то время DDT не считали чем-то особо опасным, и использовали достаточно активно для опыления кукурузных полей. Работы было много, соответственно и денег тоже. Отец не имел вредных привычек, был спокойным и размеренным человеком. Попадая в какую-либо переделку, он не суетился и не психовал, напряжение мысли выдавало только то, что он обильно краснел.

К тому дню, когда единственный сын окончил школу, Джонсон-старший скопил неплохое состояние для жителя южного захолустья и направил большую часть этих средств на обучение сына отцовскому ремеслу.

Мечтой отца было сделать из сына пилота магистральных линий.

Джек не испытывал к родителям особой привязанности. Его мать была типичной американской домохозяйкой, преданно исполнявшей свой долг по поддержанию семейного очага. С отцом Джека у нее были ровные и бессловесные взаимоотношения, практически лишенные чувственной составляющей. Джек не помнил, когда последний раз видел их целующимися, да и видел ли вообще.

Если мать была им недовольна, то она никогда не вступала с сыном в объяснения, а всегда призывала на помощь мужа. Только один раз он увидел ее слезы, когда родители прощались с ним на автобусной станции, отправляя в авиационную академию. Лицо отца было красное как помидор, а это означало, что он сильно переживал.

Закончив обучение, пилот Джонсон-младший несколько лет летал на местных авиалиниях западного побережья, прежде чем попал вторым пилотом на магистральные маршруты. Вот и сбылась мечта отца!

С родителями он виделся редко, но они часто писали, и он отвечал на каждое их письмо. Его успехи согревали их сердца, и возможно были единственным смыслом их брака. Только одно не давало покоя его матери, сын по-прежнему был холост, и не испытывал ни малейшей тяги к супружеству. Он не был голубым, но ни одной женщине еще не удавалось привлечь его внимание больше чем на неделю. Возможно, тому виной была работа.

Изнурительный труд, иногда по 14 часов в сутки, не оставлял сил на любовную романтику. Хотя скорее всего давала о себе знать наследственность, отец ведь тоже в отношениях с противоположным полом был весьма холоден и утилитарен. Кстати, от отца Джеку досталось и обильное покраснение во время переживаний, что не добавляло ему романтичности в глазах его подружек.

Уже будучи достаточно зрелым человеком и опытным пилотом, Джонсон был направлен в южный дивизион на международные линии. Их экипаж обслуживал грузовые перевозки с южноамериканскими странами. Там же он прошел переобучение и пересел из левого кресла 727-го в правое на Джамбо. До блистательного завершения летной карьеры оставалось две ступеньки: левое кресло 747-го и пассажирские международные перевозки с восточного побережья в Европу. Этот путь был ему предопределен, как и сотням его предшественников.

Вся его жизнь начала рушиться из-за женщины. Зачем судьба оберегала его от влюбленности, чтобы уже на склоне лет бросить под ноги этой взбалмошной бразильянке?!

Их связь развивалась очень бурно. Мимолетное знакомство с Евой в кафе аэропорта… Новая встреча в службе логистики, где она работала… И в третий раз за день он встречает ее уже в городе, куда отправился провести вечер. Остаток дня они провели вместе. И ночь тоже. Ева сама все устроила, нашла гостиницу, все оформила, чтобы не было лишних вопросов, и утром растворилась как мираж, не оставив даже записки. Как можно было так уйти, даже не попрощавшись?