Гром среди бури

Арнел понял, что его меч лежит далеко, и ему нечем защищаться. От крика Руви проснулись все остальные. Элис, моментально осознав, в чём дело, поднялась с лежанки, прикрывая рубашкой свою грудь, и поспешила приблизиться к Бейзилу в надежде, что тот защитит её и разнимет двух её любовников.

– Стой! – подняв руку, говорил Арнел.

– Какой же ты урод! – ответил ему Руви и рубанул мечом.

Не ожидая, что обиженный любовник будет действовать так решительно, Арнел повалился на землю чтоб хоть как-то уклониться от удара.

Элис закричала.

– Вы с ума сошли?! – крикнул оклемавшийся Бейзил.

Руви вновь поднял меч, чтоб разрубить на части лежащего перед ним разлучника. Делать было нечего. Арнел рефлекторно выставил вперёд руку, и когда клинок уже на полной скорости опускался к нему, с его пальцев сорвался поток электрических искр. Ударная волна откинула Руви на несколько метров и выбила у него из рук меч. Сам он стал биться в судорогах от перенапряжения всех мышц.

Элис, наконец натянув на себя рубашку, кинулась к нему. Она на скорости опустилась на колени, ободрав о землю тонкую кожу, и стала переворачивать Руви на спину.

– Ты живой? – задыхаясь от частого сердцебиения, повторяла она. – Милый, прошу, ответь.

– Потаскуха! – крикнул пришедший в себя Руви. —Чем он лучше меня?

– Что ты такое говоришь! – ответила она. – Я люблю тебя и только тебя. Я не знаю, как это произошло. Прости, прости меня! Я люблю тебя. Только тебя.

Она гладила дрожащими руками его лицо, а он демонстративно отталкивал её руки и сжимал свой живот, в котором от электрического разряда появилась тянущая боль.

– Ребята, ребята, давайте все успокоимся, – желая сыскать лавры миротворца, просил Бейзил.

Арнел поднялся на ноги и направился к Руви, желая помочь.

– Нет! – остановил его встающий на карачки Руви. – Не подходи! Ты больше никогда не подойдёшь ни к ней, ни ко мне!

– Ребята! Вы чего! – вмешался Бейзил. – Мы же команда. Давайте разделять работу и любовные дела. Вместе мы сила! Нам нужно держаться друг друга.

– Ну уж нет! – бросил Руви, твёрдо встав на ноги. – Никогда! Мы сейчас же уйдём! И не вернёмся.

Элис было хотела что-то сказать, но от злого взгляда своего спутника прикусила язык. Руви похватал свои немногочисленные пожитки, в том числе и меч, и крепко сжав руку Элис Рыжий хвост, ушёл в лесную чащобу.

– Ну что вы как дети малые?! – кричал им вслед Бейзил.

Арнел сидел на поваленном дереве и сдавливал пальцами виски.

– Ты подожди меня здесь, – попросил его Бейзил. – Я сейчас догоню их и уговорю вернуться. Это они так, на горячую голову решили. Никуда не уходи.

Он взял свой меч и побежал за уходящей парочкой.

Арнел смотрел на спины отдаляющихся друзей и понимал, что из-за мимолётной страсти он их теряет. Было горько и обидно, что одна ночь разрушила целый год удалых разбойных приключений. Однако за толстым слоем сожаления скрывалась тонкая прослойка радости. Ведь эта ночь была чертовски хороша. Ведь память хранила все детали сладкой, как мёд, и горячей, как пламя, ночи. И ни стыд, ни крах дружбы не могли убить это приятное чувство наслаждения.

Но наслаждение исчерпаемо, и когда оно прошло, не осталось ничего. С этого дня дела у Арнела пошли скверно. Бейзил и остальные так и не вернулись. Не вернутся уже никогда. И это означало, что теперь Арнелу нужно было идти одному. Больше некому было прикрывать его спину, и только он мог о себе позаботиться. Сидеть в лесу в голоде и холоде было бы не лучшей затеей – пришлось идти к людям. Арнел вышел к небольшому городку, из которого вдали можно было наблюдать башню столицы. Это был уже не Веллесвуд, это была Сирила – во всей своей красе. Этот городок был, как большинство на континенте: темным, грязным, тесным. Он напоминал сточную яму в оттепель, куда вешние воды сносили всё, что матушка-природа бережно хранила в снегу всю зиму. Но любой, даже самый занюханный городок, это островок цивилизации, где не надо по ночам отбиваться от диких зверей и мокнуть под проливным дождём.

Арнел был голоден и когда пришёл в город, то первым делом пошёл к корчме, но поднявшись на крыльцо корчмы, похожей на деревянный барак, застыл в ступоре. На доске объявлений возле корчмы висел его розыскной портрет. Под портретом была одна-единственная запись, которую нельзя было никак по-другому истолковать – «убийца». И за голову убийцы полагалась награда. Прошёл целый год с тех пор, как он бежал из своего приюта, убив там несколько человек, а его поиски до сих пор не прекратились. Утешало только одно: портрет был составлен скверно. Возможно, художник неправильно понял его описание, возможно, просто не умел рисовать, а может, тот, кто рассказывал законникам об убийце, был настолько косноязычен, что по его описанию удалось намалевать только такой портрет. Но Арнел решил не искушать судьбу и убрался прочь от этой корчмы. Он уже более осторожно, постоянно оглядываясь и закрывая лицо капюшоном, пошёл в другую корчму. Но и там его ждало разочарование. Корчма была полным-полна от набежавших туда цеховиков, которые отлучились на обед, чтоб доверху набить брюхо. Но деваться ему было некуда. Он хотел есть, поэтому был готов хлебать суп даже стоя. Скрипнув деревянной дверью корчмы, он вошёл внутрь. Осторожно подойдя к корчмарю, он спросил:

– Нельзя ли взять с собой какой-нибудь еды?

– Сожалею, путник, – ответил тот. – Всё мясо и картошку съели работяги. Осталось только два черпака грибного супа. Моя хозяйка сейчас запекает утку. Я могу пожарить для вас яйца, но всё одно, вам придётся подождать.

– Нет, – не соглашался Арнел. – Дай мне супа и быстрее.

Он бросил корчмарю пару монет, взял от него миску с супом и принялся стоя хлебать его деревянной ложкой.

– Уважаемый, – послышался со спины голос, уж очень благородный для подобного места. – Садитесь здесь.

Арнел оглянулся и увидел сидящего за маленьким круглым столом человека, одетого в лёгкий имперский доспех.

«Только не к этому», – подумал Арнел.

Человек сидел один, в то время как у других столов было не протолкнуться от народа.

– Благодарю, но не стоит, – вежливо отказался Арнел.

– Садитесь-садитесь, – настаивал незнакомец. – Я же вижу, что вам неудобно.

Отказаться во второй раз было бы подозрительно, а быть заподозренным Арнелу совершенно не хотелось. Особенно не хотелось, чтоб его заподозрил человек в имперских доспехах. Он медленно опустился за стол к этому человеку и, склонившись над миской, продолжил хлебать жирный грибной суп, сваренный на курином бульоне.

– Ну и городок здесь, – говорил его сотрапезник, отхлёбывая из кружки пенное пиво. – Хотя, я смотрю вы не местный.

– Не местный, – односложно ответил он.

– Грязно, тесно и темно, – продолжал незнакомец. – Не то что в столице.

Арнел не ответил.

«Явно какой-нибудь законник», – подумал он.

– Я государственный судебный пристав, – сказал мужчина.

«Проклятье! Чтоб ты провалился», – подумал Арнел.

– А вы? – не унимался незнакомец.

– Я пилигрим, – соврал он.

– Джейсон Ранер, – представился законник и протянул через стол руку.

Арнелу ничего не оставалось делать. Отказ в рукопожатии судебному приставу мог закончиться печально. Он приподнял на него глаза и пожал руку.

– Ален Стоун, – снова солгал Арнел.

Законник крепко сжал руку и, наклонившись к столу, стал разглядывать лицо Арнела.

– Я нигде не мог видеть вас раньше? – спросил судебный пристав. – Мне знакомо ваше лицо.

– Это вряд ли, – отдёрнул свою руку Арнел.

– И правда, – согласился тот. – У меня столько знакомых и нет ни одного пилигрима. Если не секрет, то куда вы сейчас отправляетесь?

– На север, – ответил Арнел, зная, что пойдёт, скорее всего, на юг. – К святыням.

– Интересно, какие же такие святыни на севере.

Арнел молчал.

Законник чуть слышно рассмеялся.

– Я шучу, – пояснил он. – А если серьёзно: вы не боитесь путешествовать в одиночку?

– Нет.

– Вы очень мужественный человек, как я погляжу! Вы и вооружены! Никакие разбойники не рискнут на вас напасть. Стыдно признаться, но, когда вы вошли, я сам принял вас за разбойника.

Арнел молчал.

– А разбойников в этих краях много. Уж я-то знаю. На мне лежит тяжёлая ноша: доставлять в суд разных злодеев и исполнять приговоры осуждённым преступникам. Поэтому мне известно, где в империи безопасно, а где нет. К примеру, вы знаете, что в этих краях орудует шайка из четырёх разбойников? Трое мужчин и женщина с рыжими волосами! Поговаривают, что они даже владеют магией! Вот вам и фокус: разбойники-колдуны. Видимо, в перерывах между грабежом и набиванием брюха, они корпят над старинными манускриптами, изучая заклинания.

Арнел хранил молчание.

– Хотя разбойников можно понять. На континенте разруха. Голод. Проклятый дракон несколько лет назад выжег полстраны. Они бегут в леса, нападают на караваны, чтоб хоть как-то прокормиться. Обычные побуждения, известные всем. Голод – сильный мотив.

Арнел в голове уже сотню раз проклял голод, который заставил его прийти в эту корчму.

– Гораздо хуже убийцы, – заметил судебный пристав. – Они убивают просто так. Для удовольствия. К примеру сказать, суд одного из северных графств вынес недавно приговор одному убийце. Ужасный человек: волшебник, который убил несколько сирот в приюте. Не понимаю, как таких носит земля.

Арнел поперхнулся.

– Вы, кстати, ничего не слышали об этом убийце? Очевидцы на допросах сказали, что его звали Арнел.

– Нет, – солгал он.

– Вижу, я вас утомил, да вы и без того устали в дороге. А вам ещё предстоит путь на север! – сказал судебный пристав и вышел из-за стола, бросив напоследок, – удачи вам в ваших странствиях.

«Я думал, он меня узнал», – проговаривал про себя Арнел, чувствуя, как за спиной хлопнула деревянная дверь корчмы. Медлить было нельзя. Он глянул в окно, убедился, что судебный пристав ушёл далеко, а затем убрался прочь из корчмы, а потом и из города.

Когда шум города совсем стих, Арнел смог успокоиться и собраться с мыслями. Теперь он знал, что его разыскивают и что суд уже вынес ему приговор, пусть и заочно. Попав в руки к властям, он неминуемо оказался бы на плахе. Выбор был очевиден: нужно было скрываться лесами и немедленно менять место жительства. Переселиться в места, куда не дотянутся руки империи.

Ночь Арнел переждал в одной из лачуг, где обитала его банда. Никого из своих друзей или следов их пребывания он там не нашёл. Ветер сорвал несколько высохших веток, которые служили крышей покосившегося шалаша, а давным-давно истлевшие угли развалились от осенних дождей.

На следующий день солнце поднялось рано. На небе не было ни облачка, холодные лучи солнца беспрепятственно и нежно обласкали ковёр жёлтых осенних листьев. Арнел проснулся, не чувствуя никакой бодрости. Он поднялся, чуть не снеся головой крышу шалаша, и вышел на свет. Нужно было идти. Иди куда-то, где он начнёт новую жизнь. Арнел вспомнил, что сказал судебному приставу, что пойдёт на север. Это значило, что на север лучше не соваться, ведь если у законника возникли какие-то подозрения по поводу его персоны, он захочет их проверить. И проверять он их будет уже не при помощи милой беседы за кружкой пенного пива и миской грибного супа, сваренного на курином бульоне, а при помощи раскалённого добела железа где-нибудь в тёмном каземате.

Арнел отправился на юг: поближе к лесам Веллесвуда и подальше от юрисдикции имперских законников. Идти чащей было тяжело из-за густого ельника и невозможности удерживать нужное направление. Приходилось идти трактом, где ещё недавно он вместе с друзьями подкарауливал зазевавшихся купцов. Но похоже, что каждое действие имеет своё противодействие, и в один момент охотник стал добычей. Пройдя несколько километров, Арнел за очередным дорожным зигзагом встретил имперских солдат. Во главе их был тот самый судебный пристав – Джейсон Ранер, который всего днём ранее вежливо вёл с ним беседу.

– А—а—а, – протянул он, когда один из солдат похлопал его по плечу, чтоб обратить внимание на путника. – Господин пилигрим. Я уж было решил, что вы не придёте. Честно говоря, в глубине души я надеялся, что вы будете более изобретательны. Когда вы сказали мне, что отправитесь на север, меня стали терзать сомнения по поводу вашей искренности. Но тем не менее, лучший способ солгать это сказать правду, в которую никто не поверит. Я думал, что вы и впрямь пойдёте на север, желая сыграть на моей подозрительности. Я бы кинулся на юг, а вы бы тем временем преспокойно ушли из цепких когтей правосудия. Но, надо признаться, я отправил ещё один отряд по северной дороге, чтоб вы уж наверняка не ушли.

– Как вы узнали? – спросил Арнел.

– Весьма уместный вопрос, – ответил судебный пристав. – Ведь портретист, который рисовал ваше изображение для розыскных грамот, и вправду бестолочь. Вы едва похожи на того молокососа с картинки! Поэтому я и не приказал вас арестовать прямо в корчме. Боялся ошибиться. Как вы, наверное, поняли, я всегда стараюсь подстраховаться. После нашей милой беседы, во время которой вы всячески старались избегать моего взгляда, я пошёл к той корчме, у которой висел ваш розыскной портрет. Я освежил себе память, а затем зашёл в само заведение. И знаете, что я обнаружил? Там было полным-полно густых щей, отварной говядины, сладких пирожков и шипучего пива. Более того, корчма была наполовину пустой. Я подумал, какой же дурак будет хлебать пустой грибной суп, в набитой до верху забегаловке, когда рядом есть просторная корчма? К тому же, по вам было видно, что вы не нищенствуете. К тому же, у городской стражи я выяснил, что вы вошли с западного входа, который был ближе к хорошей корчме. Вы так перепугались розыскного плаката, что побежали на другой конец города, в забегаловку, которая провоняла потом цеховиков и сушёными грибами, только для того, чтоб быть подальше от глаз бдительных граждан, которые бы заметили ваше едва уловимое сходство с человеком с картинки, за которого назначена награда.