Предупреждение как форма философского действия

В новейшие времена тенденция использования мысленных экспериментов в философии усилилась. В начале XXI века оформилась новая форма философии – экспериментальная философия, которая первоначально фокусировалась на философских вопросах, связанных с намеренными действиями, предполагаемый конфликт между свободной волей и детерминизмом. Данные, собранные философами-экспериментаторами из контента научной фантастики, подвергаются ими осмыслению уже вторично задаваясь вопросом: «А что если…?». Как известно, любой писатель-фантаст при написании своего фантастического произведения, как правило делает фантастические допущения, задаваясь тем же вопросом и все его сочинение вращается вокруг этого вопроса, что, безусловно, позволяет лучше понять лежащие в основе психологические процессы, ведущие к философским интуициям. В этом аспекте, философы-экспериментаторы, образно говоря, всегда идут ощупью, берутся за все, что попадает ей под руку, и в конце концов натыкается на эти самые интуиции, осмысливают и делают философское резюме. Моему перу принадлежит серия «Экспериментальная философия»: Кто где? Я – это Я или Я – это он? (2024), Как умирать? По новому или по старинке (2024), Кому доверится? Хирургу или роботу (2024), Что важнее? Мозг, сознание или тело (2024), Что важнее воскресить? Тело или память? (2024), Создать гения? Возможно или нужно? (2024).

Итак, имеет место сближение методов «НФ-философии» с методами экспериментальных наук. В свое время, как представителю экспериментальной хирургии в стране, такая мысль мне импонировало. В клинической практике ученому-хирургу ставить вопрос «а что если…?» приходится лишь в самых критических ситуациях. В рамках концепции хирургической агрессологии впервые выделили ситуацию эксперимента. Ситуация полной неопределенности возникает в том случае, когда вероятность того или иного события определить нельзя, а возможные варианты «снятия» неопределенности трудно учесть, потому следствия действий хирургов четко не прогнозируются. В этих случаях мы имеем дело уже с экспериментом. В обычной ситуации экспериментировать на больных никому и никогда не позволено. На операционном столе лежит больной и у которого хирургу необходимо применить глубоко осмысленные и наработанные, так называемые протокольные технологии оперирования, а не подвергать его лишнему клиническому риску. Таковы морально-нравственные рамки хирургической деятельности.

Хотя следует признать, что на практике экстренной хирургии не редко хирургами используются возможности вынужденного эксперимента, когда стоит вопрос «Все или ничего!». Другое дело, когда экспериментируешь на животных. При этом любой хирургический эксперимент – это, по сути, планомерный поиск оптимального метода операции. Экспериментатор ставит перед собой ряд вопросов, которых следует разрешить в сериях определенного эксперимента. В Проблемной лаборатории клинической и экспериментальной хирургии при Национальном хирургическом центре нами были проведены сотни разнообразных экспериментов. В этом аспекте, значимость эксперимента для нас всегда была и однозначно остается высокой.

Следует сказать, что экспериментальная философия обычно использует методы, которые гораздо ближе к психологии и социальным наукам и реализует достаточно большое число исследовательских проектов, примером которых является проверка некоторых интуиций относительно природы философии и философского теоретизирования, имеющихся у философов, и сравнение их с теми, которые есть у писателей-фантастов. Дж. Александер, Дж. Ноуб, Ш. Николс описывают экспериментальных философов как таких, кто прилагает «методы социальных и когнитивных наук к изучению философского познания, поскольку данные методы подходят лучше, чем интроспективные, к изучению того, что люди думают, особенно другие люди». С. Стек, К. Тобиа используют термин «экспериментальная философия» в каркасе ограниченной интерпретации, говорят о ней как об «эмпирическом исследовании философских интуиций, факторов, воздействующих на них, и психологических и нейрологических механизмах, лежащих в их основе».

На сегодня экспериментальная философия включает много новых экспериментальных исследований, в том числе исследования того, как на самом деле думают и чувствуют обычные люди (не философы). При этом изучается обычное понимание людьми морали, свободы воли, измерения этических границ тех или иных явлений, счастья и других ключевых философских понятий. При этом целью философских экспериментов заключается в том, чтобы погрузиться непосредственно в реальный мир и использовать психологические эксперименты, чтобы добраться до истоков некоторых, порою жгучих философских проблем в сфере науки, техники и технологий. Между тем, речь идет о цели и задачах «НФ-философии», которую, по сути, можно отнести к экспериментальной философии.

Следует отметить, философские эксперименты начинают наводить ученых на мысль, что обычный способ понимания мира людьми пронизан, прежде всего, моральными соображениями. Чем больше философы узнают о том, как люди выносят моральные суждения, тем больше они смогут понимать, как возникают конфликты между людьми. Ш. Николс считает, что одна из самых захватывающих перспектив экспериментальной философии заключается в том, что она может помочь оценить, являются ли определенные философские верования вполне обоснованными. Выяснив психологические источники своих философских убеждений, сами философы смогут оценить, насколько оправданы эти убеждения. В этом аспекте, в наших работах по «НФ-философии», методология использования систематического эмпирического исследования применяется к широкому кругу различных философских вопросов (пересадка головного мозга, эвтаназия, клонирование, роботохирургия, искусственный интеллект и пр.).

Известно, что исследователи предлагают совершенно разные взгляды на то, каким образом такая экспериментальная работа может оказаться философски ценной, а потому, возможно, лучший способ познакомиться с областью экспериментальной философии – это изучить фактические результаты исследований философов-экспериментаторов. Именно по этой причине продолжается издание книг, входящие в серию «Экспериментальная философия». Все указанные сочинения носят характер философии предостережения в рамках таких проблем, как будущее технологии клонирования личности, нейротранспланции, роботохирургии, кибернетики чипизации и биовласти, интерфейса головного мозга и искусственного интеллекта.

Нужно отметить, что практически изначально в фокусе внимания экспериментальной философии находится интуиция. Интуицию идентифицируют с выводами первой системы, как убеждения, которые мы формируем спонтанно, без сознательных рассуждений, источник которых мы не можем идентифицировать интроспективно. Когда мы развиваем предложение или контент, интуиция этого контента должна казаться нам истинной. В этом аспекте, философы-экспериментаторы надеются получить удовлетворительное представление об интуиции и ее психологических основах. Позитивная роль экспериментальной философии в том, что она может эмпирически проверить и выдвинуть утверждения об интуиции в каждом из этих случаях: во-первых, интуиции, используемой для проверки нормативных теорий; во-вторых, интуиции относительно того, является ли данный случай примером концепции; в-третьих, интуиции о правильном применении слова; в-четвертых, интуиции об общих принципах; в-пятых, интуиции об особенностях дискурса или практики.

Следует заметить, «НФ-философия», как разновидность экспериментальной философии предлагает читателю задуматься о роли интуиции: предоставляют ли интуитивные суждения обычных людей, не философов, столько же доказательств, сколько суждения философов? Возможно, они предоставляют лучшие доказательства? Предоставляет ли интуиция какие-либо доказательства, или эмпирическая работа, возникающая из экспериментальной философии, просто показывает, что интуиция безнадежно предвзята и непостоянна? Если интуиция имеет доказательную ценность, то какую? Как правильно получить и использовать эти доказательства? Утверждение читателя-морального реалиста о том, что реализм лучше всего отражает обычный моральный дискурс и практику, было поставлено под сомнение несколькими экспериментами, исследующими степень, в которой люди являются интуитивными моральными релятивистами. Дж. Гудвин и Дж. Дарли задались вопросом, будут ли субъекты относиться к этическим утверждениям как к объективным, и как они могут отличаться от отношения к утверждениям о научных фактах, социально-психологических условностях и вкусовых ощущениях. Результаты исследований показали, что в целом люди склонны относиться к этическим утверждениям как к более объективным, чем заявлениям об общепринятых или вкусовых ощущениях, но менее объективным, чем изложения фактов. Более интересно то, что субъекты рассматривали разные этические высказывания как более или менее объективные в зависимости от содержания высказывания.

Как известно, интуиция – это состояние, в которых определенное утверждение кажется верным в отсутствие осознанных рассуждений. Интуиции обычно получают некоторую доказательную силу при философской аргументации. То есть предположения, которые поддерживает интуиция, как правило, принимаются за поддержку существования этих интуиций. Степень поддержки, оказываемой таким образом, не всегда ясна. Иногда признается, что интуиция может ошибаться, и что в идеальном случае интуитивные предпосылки должны поддерживаться дальнейшей аргументацией. В этом аспекте, значимость «НФ-философии» значительно выше, чем у научной фантастики и отражает два возможных пути, посредством которых она может дать нам новые перспективы классических головоломок в философии сознания. Во-первых, она предлагает психологические объяснения для интуиции. Во-вторых, она может оспаривать доказательный статус этих интуиций.

Нужно признать, что научная фантастика дает недостаточное освещение этих вопросов, потому что вопросы, представляющие интерес для философии, это не то, что говорят люди, а основополагающая компетенция, связанная с использованием философски важных концепций. То, что имеет значение для этой компетенции, является критически нормативным лишь на базе «НФ-философии». То есть обыкновенные читатели не достигают выводов о чем-либо через рассуждения, даже если они действительно участвуют в сознательном обсуждении. Нужны четко выверенные философские резюме по контенту научной фантастики, что под силу лишь «НФ-философии». Для философа-экспериментатора представляет интерес сам процесс последовательного получения ответов. И они показывают, что знание психологических основ интуиции вполне может оказаться философски значимыми.

Нужно отметить, что перспективы развития «НФ-философии» не столь однозначны. К сожалению, не все философы проводят в своей работе вспомогательный философский анализ, как это проделывал бы специалист в той или иной сфере деятельности, который глубоко знаком как с теоретическими, так и практическими проблемами той или иной науки, техники и технологий. Некоторые философы задаются вопросом, не искажается ли наша интуиция? В этом отношении, для философа исключительно важно обращение к моральной интуиции, будь то действия или принципы. Многие современные философы согласны с тем, что философия, которая ведется исключительно «из кресла» при недостаточном понимании учеными фактических данных, научных практик и научных достижений, а иногда и просто жизненной реальности, имеет сомнительную ценность. Эта общая отправная точка для большей части современной философии открывает путь для использования эмпирических данных, в том числе контента научной фантастики, в «НФ-философию». Однако, есть мнение о том, что, возможно, именно «НФ-философия» станет в ближайшем будущем одной из фундаментальных научных репрезентаций как действительности, так и фантастических допущений, той основой, которая связывает в целостную систему когнитивного знания социологию, психологию и философию.

Нацеленность «НФ-философии» на когнитивные вопросы и проблемы диктуется современными научными реалиями – тотальная технологизация, цифровизация, кибернетизация практически всех сфер человеческой деятельности. Научная фантастика и новое его философское измерение в виде «НФ-философии» размывает границы наук, что пробуждает научный интерес к философским проблемам мировоззрения, сознания, интуиций, морали. Получаемые результаты могут подтвердить философские идеи, гипотезы, развить концепции и теории. Речь не идет о радикальной реформе философии, ведь проблемное поле «НФ-философии» – лишь часть от целого философского знания. Но обновить философские традиции, дать им вторую жизнь – это возможно для нее, как практической философии. Очевидно лишь, что как философское движение «НФ-философия» окажет значительное влияние на дискуссии об основных философских вопросах, а также о природе самой философии. Д.Н.Дроздова пишет: «Мысленные эксперименты активно используются в качестве способа аргументации в современной философии. В философском мысленном эксперименте вымышленные ситуации из контента научной фантастики, а также фантастические допущения, выведенных из них, служат для проблематизации или уточнения дискуссионных всеобщих философских понятий и положений.

Построение аргумента на основании воображаемой ситуации и фантастических допущений часто встречается в эпистемологии, онтологии, этике и других областях философии. Можно даже сказать, что философские эксперименты – одна из отличительных характеристик методологии «НФ-философии», поскольку они позволяют придать наглядность и убедительность абстрактным философским построениям, что исключительно важно для читателей. Одна из задач, которые ставит перед собой современная экспериментальная философия (x-phi-философия), заключается в исследовании мнений обычных людей по поводу важных философских концептов (так называемых интуиций обыденного сознания) при помощи методов психологии и социологии.

Действительно, если в науке мысленные эксперименты часто становятся интегральной частью господствующей парадигмы, а их интерпретация является предметом дискуссии только в период установления консенсуса по поводу затрагиваемых ими теорий, то в «НФ-философии» мысленные эксперименты в большей степени используются для того, чтобы поставить вопрос и спровоцировать дискуссию, а не указать единственный правильный ответ. У «НФ-философии» есть разнообразные функции, некоторые из которых позволяют прояснить или проблематизировать использование определенных понятий, когда как другие используются для установления логических взаимосвязей между понятиями или положениями, а также вскрывают существование неявных предположений или убеждений в некоторых рассуждениях и аргументах. Все эти функции философ использует, во-первых, в процессе осмысления тех или иных фантастических идей, гипотез и концепций, а во-вторых, в процессе выявления и постановки общефилософских идей, концепций, теорий.

Вымышленные фантастические ситуации, фантастические допущения, содержащейся в научной фантастике используются, образно говоря в качестве специального зонда, при помощи которого исследуются философские концепции. В этом аспекте, «НФ-философия» обращается к мысленным экспериментам как к инструменту исследования и последующей коррекции философских представлений «обычных людей», представителей разных специалистов, социальных и профессиональных групп, являющихся потребителями научной фантастики. С другой стороны, «НФ-философия» пытается выявить сходства и различия в том, как обыденное сознание оперирует базовыми философскими концептами. Суть педагогики через «НФ-философию» заключается в том, что читателям широкого профиля предлагается рассмотреть некоторые вымышленные ситуации, требующие осмысленного ответа. Причем, на уровне концептуального и философского обобщения. А ведь в книгах ученые разных специальностей, люди разных социальных и профессиональных групп сталкиваются с необходимостью дать самостоятельное описание или оценку ситуации, опираясь на интуитивное и зачастую неотрефлексированное понимание тех или иных концептов.

Типичное исследование, выполненное в духе «НФ-философии», выглядит следующим образом. Обрисовывается некоторая теоретическая проблема, которая существует в научно-фантастическом контенте, и указывается, что философская аргументация исходит из некоторых предположений о том, что в этой проблеме существует ценная идея, которую следует осмыслить и понять, а также довести до сведения читателей и философов. Затем разрабатывается серия заданий (вымышленных историй, которые зачастую базируются на известных философских мысленных экспериментах), в которых требуется применить некоторый философский концепт к воображаемой ситуации. Ключевая роль в них отводится вымышленным образным ситуациям и фантастическим вымыслам и допущениям, которые используются не как аргумент в философском споре, а как условие для выявления особенностей обыденного мышления, где нет места детальному анализу понятий или прояснению языковых выражений.

«НФ-философия» как практическая философия. Научную фантастику следует рассматривать как пограничную область практической философии, значимость которой в последние годы значительно возросла. Она представляет собой литературную философию, тогда как «НФ-философия» – саму практическую философию, претендующую на право рассуждать о фундаментальных мировоззренческих вопросах в широком диалоге не только с частными науками, предъявляя при этом высокие требования к ясности, четкости и обоснованности своих понятийных и аргументативных конструкций, но и с научной фантастикой, для соответствующей аргументации актуальных аксиологических, гносеологических, праксеологических вопросов. При этом большое внимание уделяется: во-первых, ясности и четкости суждений; во-вторых, качеству философского осмысления, анализа, оценки, сравнения и интерпретации информации, полученных из различных источников, в том числе из сферы фантастики, а также ее применения в качестве ориентира для выработки убеждений в ситуации определяющего для частной или общественной жизни морального выбора.

Велика роль «НФ-философии» при разборе основных моральных дилемм, а также поиском ответов на вопросы, связанные с прояснением самих мыслительных операций, того, как работает человеческий мозг в момент принятия моральных решений, и того, что служит этическим ограничением развития современных исследований сознания и мозга человека. Приобщение к «НФ-философии» предполагает широкий спектр приемов, провоцирующих: во-первых, «соскальзывание» интересов к мировоззренческим проблемам; «натыкание» на них в самых неожиданных «местах»; «обнаружение» философского содержания в самых обычных истинах. Эти методы способствуют возможности: во-первых, мыслить не понятиями, а образами и метафорами; во-вторых, понимать и применять «сгустки смыслов», «смысловые игры»; в-третьих, устанавливать ассоциативные связи и мыслить парадоксами. Фантастики, как феномена социальной реальности и форма художественного бытия, а также как пограничная область практической философия являются когнитивной формой культуры. Еще Х. Л. Борхес называл фантастику – протофилософией, а философию разделом фантастической литературы.

В мире пока не так много фантастов и философов, работающих в проблемном поле «НФ-философии», которыми были выдвинуты огромное количество фантастических идей и оригинальных философских концепций, гипотез. Хотя ими высказаны оригинальные фантастические и философские мысли, многие из которых, к сожалению, до сих пор не поняты, а потому не приняты. А между тем, в мире до сих пор в дефиците достоверные, концептуальные и фундаментальные знания о многом, котирующейся в тезисах «Невероятные научные факты». Естественно возникаети вопрос: по каким фатальным причинам «НФ-философия» в направлении осмысления таких фантастических идей и концепций, продвигается медленно? Почему, вообще, выдающейся философские мысли и идеи трудно и медленно вживаются в реальность? Невольно приходит понимание того, что в «НФ-философии»: во-первых, или недостаточно изучалось то, что надлежало изучить и знать в реальности в порядке первоисточника; во-вторых, или философские исследования были изначально бессистемными, бессодержательными из-за игнорирования фантастики, не только как источника философских идей и мыслей, но и парафилософии; в-третьих, или до сих пор, как и столетия и тысячелетия тому назад, «незнаемое» традиционно складируется в архивах науки; в-четвертых, или не каждый ученый и философ решается в поисках истины определить в фантастическом контенте факты и явления, нуждающейся в философской интерпретации. Отсюда можно резюмировать о том, что, возможно, причиной всему этому является функциональная недостаточность самого метода философствования.

По Э. В. Ильенкову, причиной того, что темп и масштаб философского осмысления в ракурсе «НФ-философии» заметно отстает от темпа производства новых, оригинальных и фантастических идей, в действительности является не столько низкий уровень восприятия, знаний и мировоззрения, а также небогатый внутренний мир людей, сколько недоучет тесной взаимосвязи фантастики и философии, как прямое следствие слабого диалога фантастов и философов. М.К.Мамардашвили отмечает, что «философия должна пребывать в глубоком погружении в первоисточники, которые каждый трактует по-своему, в том-то и суть философии». «Есть только одно средство расположить простой народ к философии; оно состоит в том, чтобы показать ее практическую полезность», – вот кредо сторонников практической философии. По их мнению, простой народ всегда спрашивает: «Для чего это нужно?», «в чем заключается полезность философии?». Понятно, что просвещает философа, и то, что полезно простому человеку, – совершенно различные вещи. Между тем, разум философа часто занят чрезмерно абстрактными вещами. Однако, каковы бы ни были факты, вокруг которого завязываются философские мысли и идеи, они составляют подлинное богатство философа. В этом отношении правы авторы, которые считают фантастику не только предметом философствования, но и протофилософией или практической философией.

В рамках «НФ-философии», задача фантаста и философа заключается в том, чтобы с помощью мыслительных конструкций смоделировать, во-первых, ту самую актуальную ситуацию, а во-вторых, осмыслить ее и найти решение. Фантастика постоянно вынуждена решать внутренне противоречивую задачу. С одной стороны, она должна поразить читателя как можно более удивительной и невероятно выдумкой. С другой стороны, она все время должна доказывать, что эта выдумка не такая уж и невероятная. В этой связи, важно, чтобы фантасты или философ, должны дать во введении своих работ необходимые пояснения относительно того, откуда взялась сама идея, как она утверждалась, когда и кто выдвинул соответствующую концепцию, как сформировалась теория, кому и как пришла в голову идея и какие технические принципы при этом использовались. При этом можно выделить три основных случая легитимации: во-первых, может быть действительной проблемой для писателя, который делает объяснение необычного важнейшим элементом сюжета; во-вторых, может присутствовать в романе, но как некая «вводная», которую писатель описывает в предисловии; в-третьих, может оформлен в виде латентной отсылки к аналогичным фантастическим мотивам, содержащимся в ранее написанных произведениях. Мы воспользовались всеми тремя случаями.

В серии «НФ-философия» взаимоотношение текста ряда авторских научно-фантастических романов и содержащихся в них фантастических элементов эволюционируют от романа к роману, таким образом, частные мотивировки фантастического постепенно поглощаются более общими «мотивировками». Причем, наиболее же общей мотивировкой стала идея принципа научно-философского предостережения от пагубных для человечества последствий новых и сверхновых технологий. Возможно, фантастические сюжеты и мотивы в какой-то мере стали клише. Однако, мы попытались максимализировать теоретические конструкты каждого сюжета и фабулы романов в целом. Таким образом, романы, включенные в серию «НФ-философия», могут быть рассмотрены как замкнутый, но самодостаточный научно-философский контент, пригодный для возбуждения воображения у читателей и направление их мыслей, как «по ширине», так и «по вертикали». В этом аспекте, наука и техника как социальные институты представляют собой связующее звено между реальностью и тканью повествования научно-фантастического произведения, являясь инстанцией к которой мы апеллируем для оправдания вымысла.

Приоритетной целью сочетания фантастики и философии в форме «НФ-философии» является формирование гибкого, творческого, мышления, способного реализовать синергетический подход в любой сфере деятельности. По мнению многих авторов, синтез философии и фантастики дает возможность выработать интегральную популяризаторскую методику, имеющую ряд существенных преимуществ: во-первых, развитие когнитивной сферы, в частности формирование нелинейного мышления, вывод на высший теоретический уровень решения проблем; во-вторых, развитие мировоззренческой сферы, в частности выведение на теоретический уровень решения многих мировоззренческих проблем, готовность к философской рефлексии; в-третьих, совместный поиск истины, превращающий автора и читателей в «сообщество со-исследователей», деятельность которого прививает навыки логического мышления, оценки и прогнозирования; в-четвертых, развернуть полноценный диалог с мыслителями прошлого и настоящего, создать ситуацию «вопрошания», атмосферу поиска и стимуляции интересов.