Курс адаптации: Ад на удалёнке. Часть 2

Между столами сновали существа в слишком тесных пиджаках, с бейджами на галстуках. Их лица были человеческими, но в то же время – нет: слишком острые скулы, слишком широкие улыбки, показывающие слишком много зубов. Один из них, с табличкой «Старший менеджер страданий», остановился рядом с ближайшей душой и ударил кулаком по столу.

– Сто двадцать ударов в минуту! – заорал он, и его голос звенел, как разбитое стекло. – Это позор! Вчера было сто двадцать пять! Ты что, решила расслабиться?

Душа – хрупкая женщина с лицом, изможденным вечностью – даже не подняла головы. Ее пальцы застучали быстрее, но менеджер уже отвернулся, направляясь к следующей жертве.

– Коллеги! – раздался новый голос. Это был демон поменьше, с бейджиком «Стажер». – Напоминаю, что сегодня до конца смены нужно выполнить норму по покаяниям! Тридцать «Отче наш» и двадцать «Господи, помилуй» на душу! Кто не выполнит – останется на сверхурочные!

Где-то вдалеке раздался стон, но его тут же заглушил скрежет машинок.

Михаил почувствовал, как его Nokia 3310 в кармане вдруг завибрировала. Он вытащил телефон – экран мигал: «Александра. Блок 13. Этаж 666». Сообщение исчезло так же быстро, как появилось.

Фурик тронул его ногу лапой, затем кивнул в сторону центра зала, где среди хаоса столов возвышалась странная конструкция – нечто среднее между алтарем и серверной стойкой.

– Серверная? – догадался Михаил.

Кот мотнул головой, но в этот момент один из менеджеров обернулся и уставился прямо на них. Его глаза расширились.

– Эй! Вы кто такие? Где ваши бейджи?

Фурик мгновенно прижал уши, его шерсть встала дыбом. Михаил инстинктивно сжал жетон в руке, чувствуя, как металл прожигает ему ладонь.

– Я… мы… – начал Тоша, но менеджер уже шагал к ним, а за ним – еще трое таких же.

– Нарушители! – завопил один. – Самозванцы!

– Без пропусков!

– Не внесены в табель!

Их голоса сливались в оглушительный гул, а из-за спины уже появлялись охранники – те самые, с руками-степлерами, которых они видели в архиве.

Фурик внезапно прыгнул Михаилу на плечо и мотнул головой в сторону ближайшего стола.

– Бежим? – уточнил Михаил.

Кот мотнул головой, и в его глазах вспыхнуло что-то, что не оставляло сомнений – они бежали. Прямо сквозь адский open-space, прямо к серверной, прямо к Александре.

И пусть весь этот бюрократический ад поднимется против них – у них был жетон Люцифера. И сам Люцифер, пусть и в несколько неожиданной форме.

Первые машинки замолчали, когда они рванули вперед. Души поднимали головы, провожая их взглядами, в которых впервые за долгие века появилась искра надежды.

                                             * * *

Бег сквозь бесконечный open-space напоминал кошмар, где за каждым поворотом открывались новые коридоры одинаковых столов с одинаковыми сгорбленными фигурами. Воздух был густым от испарений пота и чернил, а под ногами хлюпала липкая субстанция, в которой Михаил предпочитал не всматриваться. Фурик бежал впереди, его рыжий хвост маячил как спасительный ориентир в этом бюрократическом аду.

Вдруг кот свернул к угловой стойке, над которой висела кривая табличка «Зона отдыха». Под ней стояли три кулера с мутными жидкостями разных оттенков красного. Надписи на стикерах гласили: «Кровь грешников (охлажденная)», «Слезы невинных (без сахара)» и «Потерянные надежды (ароматизированные)».

– Не могу поверить, – пробормотал Тоша, вытирая лоб. – Даже в аду есть кулеры.

Он потянулся к ближайшему стаканчику и налил себе темно-бордовой жидкости. После секундного колебания отхлебнул – и тут же скривился, будто откусил лимон.

– На вкус как… как наш офисный кофе из автомата! Тот самый, от которого у Марка Потапыча была изжога весь прошлый квартал!

Фурик, примостившийся у ног Михаила, мотнул головой, будто говорил: «А чего ты ожидал?» Его зеленые глаза скользнули по open-space, выискивая опасность. Демоны-менеджеры пока не заметили беглецов, увлекшись муштровкой душ.

Михаил тем временем вглядывался в лица работников Чистилища. Все они казались размытыми, словно кто-то стер их индивидуальные черты, оставив лишь общие контуры страдания. Одни печатали на древних «Ундервудах», другие вбивали данные в механические калькуляторы, третьи – что хуже всего – заполняли бумажные формы в три экземпляра.

– Ее здесь нет, – прошептал он, чувствуя, как в груди сжимается холодный ком. – Все лица… они как будто под копирку.

Вдруг одна из душ подняла голову. Не Александра – пожилая женщина с лицом, изможденным вечностью бумажной работы. Ее пальцы продолжали машинально стучать по клавишам, пока губы шептали:

– Вы ищете ту, что светится? Она в Блоке 13… там, где хранят бракованные души… – Голос ее прервался, когда ближайший менеджер резко обернулся.

Фурик мгновенно среагировал – прыгнул на стол и опрокинул стопку бумаг. Листы разлетелись, образуя временную завесу между беглецами и надзирателями.

– Блок 13… – Михаил выхватил телефон. Экран Nokia 3310 снова показывал координаты: «Этаж 666. Сектор Ω».

Тоша, все еще морщась от послевкусия адского «кофе», указал на дальний угол open-space, где ряды столов сходились в странную спираль. Там, в дымке, угадывалась дверь с едва заметной табличкой – просто цифра 13, нарисованная чем-то темным и подсохшим.

– Нам туда, – кивнул Михаил, чувствуя, как жетон в его кармане снова нагревается.

Фурик мотнул головой и первым рванул к цели, ловко лавируя между столами. Его рыжая шерсть сливалась с отсветами лавовых кулеров, создавая иллюзию маленького движущегося пламени.

Они были уже на полпути, когда раздался оглушительный гудок. Голос из ниоткуда объявил:

– Внимание, сотрудники! Обнаружены нарушители рабочего процесса. Просьба оставаться на местах. Начальник отдела страданий направляется к вам.

По open-space прокатилась волна стонов. Души застыли, их пальцы зависли над клавиатурами. Даже демоны-менеджеры остановились, образуя живой коридор, в конце которого маячила высокая фигура в черном костюме – тот самый «начальник отдела», с рогами, аккуратно прикрытыми гелем, и хвостом, заправленным в брюки.

– Бежим! – крикнул Тоша, хватая Михаила за рукав.

Фурик уже достиг двери с цифрой 13. Он встал на задние лапы и ударил передней по металлической поверхности – странный ритм, напоминающий код. Дверь дрогнула, издав звук, похожий на вздох усталого клерка в конце рабочего дня.

Михаил оглянулся. Начальник отдела страданий ускорил шаг, его лицо исказила гримаса чистейшей бюрократической ярости.

– Коллеги! – заревел он. – Это нарушение всех регламентов!

Дверь приоткрылась, выпустив струйку ледяного воздуха. Где-то там, за ней, ждала Александра. И ответы на все вопросы.

Фурик прыгнул в щель, Михаил и Тоша бросились следом, едва успев проскользнуть, прежде чем дверь с грохотом захлопнулась, оставив начальника отдела страданий с его KPI и гневом по ту сторону.

                                             * * *

Ледяной воздух блока 13 обжег легкие, словно они вдохнули не кислород, а жидкий азот. Стены здесь не просто сходились – они дышали, пульсировали, будто гигантские легкие какого-то космического существа. Михаил почувствовал, как Nokia 3310 в его кармане вдруг взорвалась вибрацией, экран ослепительно вспыхнул, выводя сообщение:

«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. НЕАВТОРИЗОВАННЫЙ ДОСТУП».

Где-то в глубине помещения раздался механический голос, безэмоциональный и оттого еще более жуткий:

– Обнаружены неавторизованные пользователи. Активирован протокол сдерживания.

Пол под ногами дрогнул. Тоша вцепился в Михаила, когда стены начали медленно, но неумолимо сдвигаться, как гигантские челюсти. Металлические панели скрипели, на их поверхности проступали капли влаги – или, возможно, это был пот испуганного здания.

– Охренеть, – прошептал Тоша, глядя, как расстояние между стенами сокращается с каждым секундой. – Нас сейчас сплющит как…

– Как лишние страницы в годовом отчете, – закончил за него Михаил, ощущая, как жетон в его кармане раскаляется докрасна.

Фурик вдруг вырвался вперед. Его рыжая шерсть вспыхнула в полумраке, как сигнальный огонь. Он прыгнул на центральный серверный блок – странный гибрид древнего мэйнфрейма и алтаря, испещренный руническими символами и обычными сетевыми разъемами. Лапы кота застучали по клавиатуре с неестественной для животного точностью.

– Он… он печатает? – Тоша вытаращил глаза.

Действительно, Фурик набирал команды с профессиональной скоростью системного администратора. На главном экране всплывали строки за строками, написанные на странном языке, где обычный код смешивался с демоническими символами.

Внезапно кот остановился, поднял лапу и с силой ударил по клавише Enter. Его зрачки расширились, отражая мерцание экрана, где теперь ясно читалось:

sudo reboot —now

Введите пароль администратора: *******

Подтверждено. Инициирование перезагрузки системы.

Стены замерли в сантиметре от их тел. Воздух перестал дрожать. Даже голос системы замолчал на полуслове. Наступила тишина, настолько полная, что Михаил услышал, как Тоша глотает слюну.

– Это… сработало? – прошептал Тоша.

Фурик повернул к ним голову. В его глазах было что-то древнее и мудрее всего, что они видели за все это странное путешествие. Он мотнул головой – не «да» и не «нет», а скорее «ждите».

Потом мир взорвался белым светом.

Сначала Михаил подумал, что ослеп. Но нет – это было не отсутствие зрения, а его переполненность светом, чистым и безжалостным, как математическая истина. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног, но не в привычном смысле падения – скорее, сам концепт «земли под ногами» перестал существовать.

– Миш… – донесся голос Тоши, но он звучал странно, будто проходя через тысячи километров телефонного провода.

Фурик где-то рядом. Михаил чувствовал его присутствие, хотя и не видел. Кот больше не был просто котом – он был идеей, архетипом, древней силой, принявшей на время удобную форму.

Белый свет начал меркнуть, сменяясь знакомыми очертаниями. Но это уже не был open-space Чистилища. Комната, в которой они оказались, напоминала нечто среднее между серверной, храмом и больничной палатой. В центре стоял единственный предмет – старый тостер, подключенный к сети толстыми кабелями.

На его экране горело одно слово:

«ЗАГРУЗКА…»

Где-то в глубине сознания Михаил понял – система перезагружается. Им дали второй шанс. Но что они сделают с ним – пока оставалось загадкой.

Фурик снова стал просто котом, сидящим у тостера и вылизывающим лапу с видом полного безразличия. Но в его глазах, когда он взглянул на Михаила, все еще мерцали отблески того древнего знания.

Система перезагружалась. Игра продолжалась.

Часть 2. ТАЙНА КОТА ФУРИКА

Глава 11. Шерсть с секретом

Квартира пахла пылью, тунцом и чем-то ещё – чем-то острым, электрическим, будто перед грозой. Фурик, развалившись на полу, катался по карте Москвы, раскиданной Тошей вчера в попытке вычислить «географию адских порталов». Но теперь карта превращалась во что-то другое. Рыжий кот, словно одержимый, ворочался, оставляя на бумаге клочья шерсти, которые прилипали к линиям улиц, складываясь в причудливые узоры.

– Ты видишь это? – Тоша присел на корточки, осторожно поддевая пальцем оранжевый клок. – Они не просто так прилипли. Смотри…

Михаил наклонился. Шерстинки лежали не хаотично – они выстраивались в тонкие, почти невидимые линии, пересекающие город. Одни сгущались у старых заводов, другие вели к полузаброшенным офисным зданиям, третьи петляли, закручиваясь спиралью вокруг метро «Чистые пруды».

– Это же… координаты, – прошептал Тоша, глаза его расширились. – Блин, да это карта Ада! Нашкрёбанная прямо поверх Москвы!

Михаил провёл пальцем по одной из линий, и шерсть, словно живая, слегка дрогнула, будто провод под напряжением. В воздухе запахло озоном.

– А вот это что? – Тоша ткнул в крошечную отметку у переулка, где шерсть сбилась в плотный комок. На карте кто-то когда-то карандашом пометил «Кафе „У Беса“».

Фурик внезапно замер, поднял голову и уставился на них жёлтыми, узкими, как щели в двери, зрачками. В его взгляде было что-то настолько осознанное, что Михаил невольно отпрянул.

– Ты это специально сделал? – спросил он кота.

Фурик мотнул головой, будто отмахиваясь от глупого вопроса, и снова плюхнулся на карту, вытянув лапу к другому участку.

– Ладно, допустим, это карта, – Тоша почесал затылок. – Но как мы должны её читать? Тут нет ни подписей, ни…

Он не договорил. Фурик вдруг перевернулся на спину, подставив живот – и оба замерли.

Под рыжей шерстью, там, где кожа была чуть светлее, проступали… буквы. Нет, не просто буквы – татуировки. Тонкие, будто выведенные иглой, строки текста:

«Отдел 666» – прямо под левой лапой.

«Не кормить после полуночи» – вдоль ребра.

«Люцифер в отпуске» – аккурат над сердцем.

Михаил почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Вот чёрт, – пробормотал Тоша. – Так вот почему он так ненавидит воду…

– Что?

– Да смотри же! – Тоша ткнул пальцем в едва заметные следы выцветших символов. – Это же демоническая защита! Такие тату не смываются, их можно только сжечь… или стереть лапой по полу, как он сейчас и делает.

Фурик, словно подтверждая его слова, резко дёрнулся и начал тереться спиной о край ковра, скребя когтями по полу. С каждой секундой татуировки становились чётче, будто проявляясь от трения.

– Подожди, – Михаил схватил кота за загривок. – Ты что, специально стираешь их?

Фурик зашипел, вырвался и отпрыгнул на книжную полку, оттуда презрительно глядя вниз. Его взгляд ясно говорил: «Вы идиоты. Я пытаюсь вам помочь».

– Ладно, допустим, – Михаил сел на пол, чувствуя, как усталость накрывает его волной. – Ты – не просто кот. Ты знаешь, где входы в Ад. И ты… что, их метишь?

Фурик муркнул – звук, больше похожий на усмешку.

– А что значит «Люцифер в отпуске»? – Тоша прищурился. – Это… ты?

Кот резко отвернулся, будто внезапно заинтересовавшись пылью на люстре.

Михаил вздохнул, потянулся к карте и начал собирать шерстинки в ладонь. Они были тёплыми, почти горячими, и слегка пощипывали кожу, как статическое электричество.

– Значит, «Кафе „У Беса“» – это один из порталов? – спросил он, больше сам у себя, чем у кота.

Фурик не ответил. Но когда Михаил поднял глаза, кот уже сидел на подоконнике, спиной к комнате, уставившись в ночное окно. Его хвост нервно дёргался, а за стеклом, в тёмном отражении, на секунду мелькнуло нечто, напоминающее не кошачью, а человеческую тень – сгорбленную, усталую, с горящими в темноте глазами.

Потом Фурик спрыгнул, прошёл мимо них, задевая хвостом голени, и скрылся в коридоре.

– Он что, только что нас проигнорил? – Тоша ахнул.

– Нет, – Михаил сжал в кулаке шерсть, чувствуя, как она пульсирует, словно живая. – Он дал нам подсказку. И теперь ждёт, что мы её используем.

Где-то в глубине квартиры раздалось довольное «Мяу».

«Или мы идиоты… или он просто нас троллит», – подумал Михаил, разглядывая карту. Но ответа не было. Только шерсть на бумаге, татуировки на коте и странное ощущение, что за всем этим кроется что-то гораздо большее.

Что-то, что Фурик пока не готов рассказать.

                                             * * *

Фурик лежал на полу, развалившись с царственной небрежностью, будто демонстрируя, что даже вальяжность у него – служебная. Его рыжая шерсть, покрытая странными узорами, напоминала карту забытого сражения, где каждая отметина – тайный знак.

– У него даже тату служебные! – завистливо прошипел Призрак офиса, тыча в кота дрожащей указкой. Его полупрозрачное лицо исказилось обидой, словно он только сейчас осознал всю несправедливость мироздания. – А мне бейджик не выдали! Пятнадцать лет планерок, квартальных отчётов, и что? Ни благодарности, ни посмертного удостоверения!

Кот даже не удостоил его взглядом. Лишь одно ухо дёрнулось, а зрачки сузились в тонкие чёрные щели. Затем, не меняя позы, он лениво выпустил когти – и в следующее мгновение указка Аркадия Лютикова рассыпалась в пыль, как старая калька.

– Коллеги! Это… это вандализм! – завопил Призрак, но его голос уже терял громкость, как отключающийся микрофон. Его фигура задрожала, поплыла, и через секунду от него осталась лишь кучка серой пыли на полу, слегка шевелящаяся, будто подгоняемая сквозняком бюрократического бессилия.

– Собирается? – спросил Тоша, тыкая носком ботинка в пыль.

– Дайте минуту, – Михаил склонился над картой, которую Фурик испещрил клочьями шерсти. – Он всегда собирается.

Кот, удовлетворённый, зевнул, обнажив ряд мелких, но невероятно острых зубов, и перевернулся на спину, демонстрируя живот, под которым проступали новые символы: «Отдел 666. Доступ только для Люцифера».

                                             * * *

Координаты, сложенные из шерстинок, вели к заброшенному серверному бункеру на окраине города – месту, которое официально числилось снесённым ещё в девяностых. Дождь, не прекращавшийся с утра, заливал ржавые ворота, превращая их в чёрные, скользкие руины.

– Вот и адрес, – пробормотал Тоша, разглядывая карту. – «Кафе „У Беса“» – это метафора, а вот серверная…

– Настоящая, – Михаил толкнул дверь плечом. Та скрипнула, будто жалуясь на неавторизованный вход, и открылась, выпустив наружу волну затхлого воздуха, пахнущего озоном и пылью десятилетних отчётов.

Внутри царил хаос проводов, словно кто-то в ярости вырвал все кабели разом. На стене, прямо над мёртвыми серверами, чья-то рука (или лапа) вывела граффити:

«Здесь был Кот. Ад закрыт на техобслуживание».

– Значит, он тут уже хозяйничал, – сказал Тоша, осторожно проводя пальцем по буквам. Краска была странно тёплой, будто только что нанесённой.

Фурик, не обращая внимания на их разговор, прыгнул на центральный сервер и ударил лапой по кнопке.

Раздался скрежет, и часть стены перед ними дрогнула, открывая тёмный проход.

– Ну что, – вздохнул Михаил, – идём внутрь?

За их спинами пыль на полу уже собралась в знакомую фигуру.

– Коллеги! – донёсся голос Призрака. – Вы забыли форму №666-бис «На вход в потенциально адское помещение»!

Но дверь захлопнулась, оставив его снаружи.

                                             * * *

Тяжёлая металлическая дверь захлопнулась за их спинами с таким глухим стуком, будто кто-то захлопнул крышку гроба. Тоша вздрогнул и обернулся – ручка исчезла, оставив после себя лишь гладкую, холодную поверхность, на которой теперь проступали капли конденсата, стекающие вниз, как слёзы испуганного ребёнка. Воздух в помещении внезапно стал густым, насыщенным запахом перегретого железа и чего-то сладковато-гнилостного – как будто в соседней комнате кто-то забыл мешок с конфетами на раскалённом сервере.

– Ну вот, – пробормотал Михаил, проводя ладонью по стене, – классика жанра. Заманили и захлопнули.

Из динамиков, вмонтированных в потолок и покрытых слоем пыли, словно сединой, раздался механический голос, в котором угадывались нотки искусственного добродушия, присущего плохо запрограммированному голосовому помощнику:

– Добро пожаловать на аттестацию. Ваша душа – наш KPI. Пожалуйста, займите места и приготовьтесь к оценке профессиональных компетенций.

Тоша нервно рассмеялся, поправляя очки, которые сползли на кончик носа от внезапного выброса адреналина:

– Профессиональных компетенций? У меня в резюме только «умение перезагружать роутер» и «базовое знание Excel». На какую должность мы вообще устраиваемся?

Стены комнаты, до этого казавшиеся обычными бетонными, вдруг ожили – по ним заструились строки зелёного кода, напоминающего старые матричные дисплеи. Михаил пригляделся и почувствовал, как по спине пробежали мурашки – это были их имена, даты рождения, и… список «грехов», среди которых значилось «неэффективное использование рабочего времени» и «излишняя эмоциональность».

– О, – процедил он сквозь зубы, – так вот как выглядит HR-отдел в аду. Персональные дела сразу на стенах.

Фурик, до этого момента сохранявший царственное спокойствие, вдруг поднял голову. Его зрачки сузились в тонкие чёрные щели, а шерсть на загривке встала дыбом, образуя подобие демонического ореола. Он медленно подошёл к двери, постучал лапой по металлу – и в этот момент по поверхности двери пробежала дрожь, словно от электрического разряда.

– Он что, собирается… – не успел договорить Тоша.

Кот взмахнул лапой с неожиданной для своего размера грацией, и его когти оставили на двери четыре глубокие царапины, сложившиеся в странный символ, напоминающий перевёрнутую пентаграмму. Воздух затрепетал, будто пространство само по себе сопротивлялось этому действию, а затем – раздался оглушительный скрежет, и на двери вспыхнули огромные кроваво-красные буквы:

«ERROR 666: SATANIC OVERRIDE»

Голос из динамиков вдруг исказился, превратившись в нечто среднее между скрежетом металла и предсмертным хрипом:

– Вн-н-нимание! Обн-н-наружен несанкционир-р-рованный доступ! Активи-и-ирован протокол…

Голос оборвался на полуслове, словно кто-то выдернул вилку из розетки. Лампы на потолке мигнули, и на секунду в комнате воцарилась кромешная тьма, в которой только глаза Фурика светились ровным зелёным светом, как два маленьких маячка в океане безумия.

Когда свет вернулся, дверь перед ними медленно отъехала в сторону с тихим шипением, открывая длинный коридор, освещённый тусклыми лампочками, которые мигали с неровным интервалом, словно чьё-то прерывистое дыхание.

– Ну что, – сказал Михаил, делая первый шаг вперёд, – похоже, наш пушистый друг только что устроил небольшой переворот в системе.

Тоша, всё ещё не оправившийся от увиденного, машинально потянулся к коту, чтобы погладить его, но Фурик резко отпрыгнул в сторону, бросив на него взгляд, полный такого презрения, что даже самый заносчивый менеджер среднего звена позавидовал бы его выразительности.

– Ладно, ладно, – пробормотал Тоша, – никаких поглаживаний. Понял.

Они двинулись по коридору, стены которого были испещрены странными символами – то ли древними рунами, то ли чьими-то попытками записать код на неизвестном языке программирования. Воздух здесь был ещё гуще, и каждый вдох оставлял на языке привкус меди и горелого пластика.

– Интересно, – сказал Михаил, приглядываясь к стенам, – а что будет, если мы не пройдём эту… аттестацию?

Как будто в ответ на его вопрос, где-то в глубине коридора раздался протяжный стон, больше похожий на звук перегруженного сервера, чем на человеческий голос.

Фурик, шедший впереди, вдруг остановился и повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то. Его уши дёрнулись, а хвост замер в неестественно прямой линии.

– Что-то не так? – прошептал Тоша.

Ответом ему послужил лишь тихий, почти неслышный звук – что-то среднее между мурлыканьем и предупреждающим рычанием. А затем – из темноты впереди донёсся лёгкий скрежет когтей по бетону… но это были не кошачьи когти. Это звучало куда крупнее.

Фурик медленно выгнул спину, превращаясь из ленивого домашнего питомца в нечто древнее и куда более опасное. Его тень на стене вдруг вытянулась, обретая неестественные очертания, и на мгновение Михаилу показалось, что он видит не кота, а нечто с рогами и раздвоенным хвостом.

– Окей, – тихо сказал Тоша, – я внезапно вспомнил, что забыл выключить утюг. Может, вернёмся?

Но возвращаться было уже некуда – дверь за ними исчезла, оставив после себя лишь гладкую стену, на которой медленно проявлялась надпись:

«СЕССИЯ АТТЕСТАЦИИ НАЧАТА. УЧАСТНИКИ: 3. ВЫХОД: ЗАПРЕЩЁН.»

Фурик мотнул головой, словно сбрасывая с себя последние следы домашнего уюта, и сделал шаг вперёд – навстречу темноте, из которой теперь доносилось нечто, напоминающее смесь рычания и статического шипения.

Михаил глубоко вздохнул и последовал за ним.

– Ну что ж, – пробормотал он, – как говорится: «welcome to hell».

Где-то впереди что-то щёлкнуло, и коридор озарился красным светом аварийных ламп.

Глава 12. Демон-бухгалтер

Комната встретила их оглушительным треском арифмометров – десятки механических калькуляторов размером с печатную машинку яростно стучали костяшками, будто воспроизводя симфонию для ударных. Воздух был густ от запаха чернил и пожелтевшей бумаги, а под потолком, как проклятые души, кружили клубы сигаретного дыма, хотя никто здесь не курил – по крайней мере, в привычном смысле этого слова.

За центральным столом, заваленным кипами документов с кроваво-красными печатями «СЕКРЕТНО» и «НА УТИЛИЗАЦИЮ», сидел Геннадий. Его рогатые очертания едва угадывались под безупречно отглаженными подтяжками, а крючковатые пальцы с когтями, подпиленными для удобства работы с клавишами, лихорадочно перебирали столбцы цифр. На переносице покоились круглые очки в стальной оправе, увеличивающие и без того огромные глаза до размеров перепелиных яиц.